-- Да... отлично понимаю, -- ответил я, и ушел из палатки, спеша скорее присоединиться к друзьям и вернуться в крепость.
***
Немного не рассчитав с перемещением, Юльтиниэль оказалась в замке Норта, когда помочь Алеку было уже невозможно, а Оррен, успев обменяться с новоприобретенным отцом любезностями, заметно проигрывал, из последних сил пытаясь не дать себя прирезать как какого-то безродного бродягу. Он отчаянно отбивался и отступал, стараясь немного разорвать дистанцию и воспользоваться главными своими преимуществами -- молодостью и ясностью рассудка, так как Норт не оставлял никаких сомнений в своем безумстве.
По рассказу отца, Юля помнила, что вот-вот должен был появиться Рик и помочь своему младшему брату. И как же медленно текли секунды! Девушка сжалась за одной из колонн, надеясь, что ее никто не заметит, и не понимала, зачем переместилась следом за Орреном. Что ей здесь делать? Алеку уже не помочь -- из глаз против воли покатились слезы, стоило ей только взглянуть в сторону распластанного на темном мраморе защитника. А отец вместе с Риком и сами справятся с остальным... Так какая сила заставила ее переместить сюда и зачем?
Но время утекало в никуда, Оррен успел получить рану в бок -- скользящую, неопасную для жизни, но сильно замедляющую его и с пришедшей болью забирающую последние силы. И Юля поняла: Рик обязательно придет... только с опозданием, когда брат будет уже убит, и история сделает мертвую петлю, чтобы навсегда стереть из памяти несколько случайных лиц...
И, не выжидая момента, просто ослепленная этой мыслью, Юлька кинулась на Норта. Все случилось слишком быстро -- сосредоточившись на одном противнике, наместник не заметил метнувшуюся к нему девушку, а Юльтиниэль, выхватив кинжал и не думая о чести и правилах, вонзила лезвие Норту в левую лопатку, как в податливое, размягченное масло. Оррен так же в долгу не остался и, даже не посмотрев на случайного помощника, не замедлил сделать в наместнике еще несколько дырок, а уже затем опустился на плиты пола, обессилев.
-- Не помню, что там по хвальной книге ожидает отцеубийц в чертогах Хель. А я-то всегда переживал из-за непохожести на родителя! Воистину, бойся своих желаний... -- пожаловался Оррен, а затем все-таки сфокусировал свой взгляд на Юле и вздрогнул, когда узнал в ней княжну.
-- Лареллин? Алив! Как ты здесь очутилась?! -- вскричал он, пытаясь подняться на ноги, и только сейчас заметил, что наместник успел ранить его и в бедро.
Юльтиниэль, разодрав подол платья и не слушая никаких возражений, принялась его перевязывать, на ходу придумывая:
-- Так же, как и ты... -- успела нырнуть в след портала. Мне, конечно, сильно влетит за такую самодеятельность, но я ушами чувствовала, что тебе понадобится помощь... Жаль только, не успела. Тебе-то, и правда, пригодилась, а вот Алек...
Оррен опустил голову в знак скорби.
-- Спасибо тебе, вот уж не ожидал, что светлая эльфийка так кинется на наместника.
Юльтиниэль польщенно хмыкнула:
-- Тебя послушать, так ты от меня вообще ничего не ожидал: что здесь, что в деревне. Мне даже обидно за всех эльфиек!
Почти идеалистический момент прервал наконец-то появившийся Рик. Точнее, старший Рит просто ввалился в залу, рухнув на пол чуть ли не замертво, едва распахнул тяжелые двери. Юля добежала до него первым, затем, страдальчески морщась, подполз Оррен, через раз поминая Хель и ее взаимоотношения с разными фольклорными персонажами.
-- Что с ним? -- без надежды услышать ответ, устало спросил он, склонившись над бледным братом, из носа которого, не останавливаясь, текла кровь.
-- Есть предположение... немного невероятное... -- Юльтиниэль нарочно растягивала паузу. Она понимала, что в настолько стрессовой ситуации Оррен вряд ли задумывается, откуда лучезарная княжна знает подобное, но все-таки не хотела навлекать на себя и тени подозрений. -- Если Норт твой отец, и Рик скорее всего не Рит по крови... Не зря же считается, что сила от старого наместника переходит к его сыну. Возможно, сейчас твой брат получает свое... ммм... "наследство"...
-- Безумие Хель?! Но я не смогу его убить... и тогда...
-- Тогда кошмар продолжится, -- безжалостно заключила Юля, подталкивая Оррена к принятию верного решения. -- У нас больше нет защитника, и неизвестно когда в следующий раз Пресветлая мать согласится одарить кого-то своей силой. Лирия вымирает...
-- Ты знаешь, как это исправить? -- в лоб спросил Рит. -- Или опять догадываешься?
Юля опустила взгляд.
-- Догадываюсь. Тебе нужно разделить с ним силу... Брату оставь дар наместника, а себе забери метку проклятого. Это будет честно.
-- Я не...
-- Не мне же это делать? Моя кровь просто не примет это.
Оррен мешкал, переводя взгляд с брата на Юлю и обратно, и не мог осознанно согласиться стать проклятым.
-- А я вам в этом помогу. Мне не нужен очередной безумец. -- Хель появилась как всегда вовремя. Присела рядом с ними на корточки -- бледная и уродливая, но совсем не похожая на могущественного творца. -- Соглашайся, Рит. Ты больше выиграешь, чем потеряешь. Ну же... Я не всегда бываю так добра.
Оррен посмотрел Хель в глаза и кивнул.
О скольком же они успели поговорить и сколько обсудить, осматривая мрачный замок наместника! Пока пугающие залы с их траурным убранством менялись, обретая вид, все более напоминающий поместье Ритов, они втроем -- Юля, Оррен и Рик -- договорились о том, что врать остальным и как разыграть смерть старшего герцога, дабы никто не узнал о его нынешнем статусе. А кроме того решили, что надо обязательно посетить Элизабет Этт -- сделать дар, сдерживающий метку.
Оррен в задумчивости натыкался на все углы, пытаясь осознать, что теперь станет полноправным владельцем земель Ритов, Рик смешно пугался новоприобретенных слуг, Юльтиниэль грустила, что не успела спасти Алека, и думала, как все будет дальше.
Обходительный дворецкий, Лео, накрывал им дневной фруктовый чай в плетеной беседке, а Хель, наблюдая, как ее новый наместник осваивается, учила Рика пользоваться своей силой. Она появлялась редко -- может быть, раз в день всего на каких-то двадцать минут, но ее взгляд, останавливающийся все чаще на Оррене, не сулил ничего доброго. С Юлей она нарочно не разговаривала, словно подчеркивала, что не намерена как-либо обсуждать ее роль в этом фарсе, но при этом полуэльфийка понимала, что так просто от нее Убийца не отстанет. К тому же, уже совсем скоро должны были приехать друзья на выручку Оррену и Лареллин.
И в последний вечер Юльтиниэль совершенно случайно выпало подслушать разговор Хель с Орреном. Молодой герцог замер напротив творца, то ли готовый в любой момент броситься на нее, то ли от... А Убийца ухмылялась.
-- Наверное, мне стоит как-то извиниться за такую подлость. Я не ожидала, что Норт сойдет с ума и придется разделять его силу. Ты не должен был стать меченым, но другого выбора не оставалось. Твоя эльфийка молодец -- быстро сообразила. А значит, мне надо как-то загладить свою вину... -- Хель убрала от лица неровные пряди темных волос и попыталась пригладить их, чтобы они не торчали вороньим гнездом. -- Я окажу тебе одну услугу. Боюсь, в скором времени она сможет весьма пригодиться. Исполню любое твое желание, ну-у, исключения к слову "любое", конечно, есть, но их столь мало, что перечислять не стану. Так вот. Интересно, да? Нет-нет, не спеши. Поскольку цена твоего желания может оказаться неравной нанесенному ущербу, я добавлю еще одно условие.
Голос Хель понизился до змеиного шипения, и как Юля ни пыталась -- не смогла расслышать, что же такое Убийца собиралась требовать взамен. Но, судя по тому, как отшатнулся Оррен, и как исказилось его лицо, это было что-то отвратительное.
-- Никогда! -- Его крик наверняка услышали во всех уголках замка.
-- Не торопись отказываться, -- покачала головой Убийца. -- Быть может, что-то окажется тебе куда дороже этой маленькой услуги. Не торопись... -- повторила женщина, -- а то я оскорблюсь.
Оррен промолчал, быстро поклонившись, стрелой вылетел в коридор, не обратив внимания на неуспевшую спрятаться Юлю.
Если не изменить свои убеждения,
жизнь навсегда останется такой, какая она есть.
NN
Василий спорить не стал, хотя идею попросить Маришку "послушать воду" явно не одобрил. Но шанс узнать конец предсказания примирил с возможными последствиями. К тому же мы все уши прожужжали девушке, что если она почувствует что-то неладное, сразу же должна прекратить эксперимент.
-- Поняла я уже! -- устала отмахиваться Маришка, ощущая себя несмышленым младенцем и желая нас за такую заботливость покусать. -- Мне просто послушать ее? Ничего спрашивать не надо? -- уточнила она.
Я задумался. Призрак советовал именно "слушать воду", никаких уточнений, конечно же, не было, так что вопрос получался с подвохом. Мало ли, что вода говорить может?
-- Давайте пока обойдемся малым, -- настойчиво попросил Василий, и желающих возражать ему, естественно, не нашлось.
Маришка кивнула и склонилась над тазиком с чистейшей холодной водой. Мгновение вглядывалась в свое отражение, потом поморщилась и заправила мешающиеся пряди за уши. Покосилась на нас, словно мы своим любопытством жутко ей мешали. Пришлось покорно сесть на кровать и сделать вид, что открывающийся за окнами простор интересует нас куда больше, чем занятие девушки.
Долго ждать не пришлось. Буквально через пять минут Маришка помотала головой и отодвинула от себя тазик. Поднялась на ноги, отряхивая руки после пыльного ковра нашей комнаты, потянулась. Разочарованно пожала плечами.
-- Ничего полезного. Она не говорит -- только напевает какой-то мотив, -- сказала полувампирка. -- Кажется, заметила то, что ее слушают, и стала напевать громче, но все равно без слов. Простите, герцог, я была бы очень рада помочь вам, но это всё, на что я способна.
-- Алив с тобой, Маришка! -- возмутился я. -- Не извиняйся! Большего не смог бы сделать никто. А что помогло это мало -- не страшно, зато теперь мы точно знаем, что в этом направлении искать не стоит. Спасибо тебе, можешь возвращаться в свои покои, если хочешь.
-- А что еще делать, ваша светлость? -- по-философски спокойно откликнулась Маришка. -- Эольцы раньше утра ничего придумывать не станут, а до него есть еще несколько часов.
Она кивнула нам и выскользнула из комнаты, даже не скрипнув старой дверью. Наверное, это проведенный ритуал давал о себе знать: двигаться Маришка стала с нечеловеческой грацией и быстротой. Что ж, будем надеяться, что она найдет достойное применение появившимся способностям.
Альга заперлась в ванной, насмешливо попросив меня не убегать мыться в чужие покои (если вдруг решу, что она сильно задерживается), потому что, снова заболев, лечиться я буду самостоятельно.
-- И что ты планируешь делать завтра? -- Иномирец покачал головой, и поправил самого себя: -- Уже сегодня... Хорошо, Оррен, предположим, что у меня получилось, и "платформы" не сработают. Считаешь, это заставит их отступить? -- Василий в задумчивости потер переносицу и устало прикрыл глаза. Было видно, что ему хочется наплевать на эольцев с высокой колокольни и пойти спать. За последние несколько дней иномирец внешне постарел на пару-тройку лет -- сильнее обозначились морщины, тени под глазами стали гуще, прибавилось седины от волнения за Маришку, и цвет лица приобрел какой-то неприятно-болезненный оттенок.
Ну да ничего -- вот закончится это безобразие, поедем в мое поместье, хорошо отдохнем, пригласим специального мага, который за кругленькую сумму и из столетнего старика может сделать двадцатилетнего мальчишку... ну, конечно, до такого абсурда доводить не станем, но по десять лет скинуть -- заслужили. И что, что таких магов на весь наш мир наберётся всего пять штук, и оплатить подобные услуги способен не каждый король... Риты могут позволить себе многое из того, что другим не доступно.
-- Нет, конечно. Не заставит, -- я откинулся на кровати и закрыл глаза. Сознание привычно начало заволакивать белым туманом подступающего сна. Мысли сразу стали тягучими и какими-то невнятными, а на попытки убедить себя принять вертикальное положение тело никак не реагировало -- казалось, что оно просто стало ватным. -- И что делать, я понятия не имею. Как-то понадеялся, что Юля с Крисом вернутся и всё сразу станет хорошо, но у них и без нас проблем хватает, судя по тому, как причудливо у меня в голове перемешиваются и обновляются воспоминания. Так что, друг мой, будем спасать себя и Лирию сами. И при этом постараемся не погибнуть. Как тебе такой план?
-- Хороший план, -- кажется, Василий улыбнулся. -- Мне по душе. Отдохни, Маришка права -- времени чуть-чуть осталось, дел нет, а неизвестно каким местом дальше к нам судьба повернётся; поспите с Альгой, уже польза будет.
И, последовав совету иномирца, я уснул сразу же, как за Василием закрылась дверь, даже не дождавшись Альги.
***
Торжества в честь победы над наместником грозились растянуться надолго. Уже три дня страна как будто сошла с ума от радости и только и делала, что праздновала, праздновала и еще раз праздновала. Не отмечали сие событие разве что отряды гвардейцев, очищающие Лирию от остатков наместнического воинства. Впрочем, сражаться теперь особо было не с кем. Нечисть потянулась назад в Окраинные земли, стараясь не приближаться к людским поселениям. Все, кроме Юльтиниэль и Оррена, свято верили, что присмирели вампиры, оборотни и прочие малоприятные существа из-за смерти наместника, а княжна и герцог знали -- это всего лишь Рик спешил отозвать своих новых слуг. К тому же, Юле думалось, что часть работы взяла на себя Хель, уничтожив самые опасные творения.
Что ж... баба с возу...
Но сильнее всего полуэльфийку волновал тот факт, что осень уже вступила в свои права, и приближалась дата, отмеченная в памяти, как день свадьбы Оррена и Лареллин. Юля все сильнее дергалась, уже не веря, что сможет из всего этого вывернуться, и, сталкиваясь в дворцовых коридорах с Ритом, смотрела на мужчину, как загнанная дичь на хищника. Впрочем, Оррен понимал эти взгляды по-своему.
-- Я обязательно съезжу к Эттам, не переживай за меня, Рэль. Только не сейчас. Если я вдруг посередине торжества сорвусь в Хелины топи, то меня могут неправильно понять, согласись...
Юльтиниэль грустно кивала в ответ и советовала, что в этом случае ему следует как можно тщательнее прислушиваться к ощущениям, чтобы хоть немного контролировать проклятие, поселившееся в его крови. Но это было лишь частью ее тревог. Еще Юлю волновал лучезарный князь, который больше к ней не подходил, о самочувствии узнавать не пытался, зато наблюдал с каким-то болезненным интересом, особенно когда она находилась в компании Оррена. Юльтиниэль даже стала допускать мысль, что эльф о чем-то догадался. Например, о том, что действительно случилось в замке наместника или кто она такая на самом деле и какую роль должна сыграть.
Еще хуже дела обстояли с Крисом. Император стал замкнутым и если с остальными хоть как-то контактировал, неизменно появляясь на всех балах и также неизменно оставаясь в тени высоких колонн тронного зала, то с Юльтиниэль он общаться перестал принципиально и свел к минимуму их встречи.
***
Немного не рассчитав с перемещением, Юльтиниэль оказалась в замке Норта, когда помочь Алеку было уже невозможно, а Оррен, успев обменяться с новоприобретенным отцом любезностями, заметно проигрывал, из последних сил пытаясь не дать себя прирезать как какого-то безродного бродягу. Он отчаянно отбивался и отступал, стараясь немного разорвать дистанцию и воспользоваться главными своими преимуществами -- молодостью и ясностью рассудка, так как Норт не оставлял никаких сомнений в своем безумстве.
По рассказу отца, Юля помнила, что вот-вот должен был появиться Рик и помочь своему младшему брату. И как же медленно текли секунды! Девушка сжалась за одной из колонн, надеясь, что ее никто не заметит, и не понимала, зачем переместилась следом за Орреном. Что ей здесь делать? Алеку уже не помочь -- из глаз против воли покатились слезы, стоило ей только взглянуть в сторону распластанного на темном мраморе защитника. А отец вместе с Риком и сами справятся с остальным... Так какая сила заставила ее переместить сюда и зачем?
Но время утекало в никуда, Оррен успел получить рану в бок -- скользящую, неопасную для жизни, но сильно замедляющую его и с пришедшей болью забирающую последние силы. И Юля поняла: Рик обязательно придет... только с опозданием, когда брат будет уже убит, и история сделает мертвую петлю, чтобы навсегда стереть из памяти несколько случайных лиц...
И, не выжидая момента, просто ослепленная этой мыслью, Юлька кинулась на Норта. Все случилось слишком быстро -- сосредоточившись на одном противнике, наместник не заметил метнувшуюся к нему девушку, а Юльтиниэль, выхватив кинжал и не думая о чести и правилах, вонзила лезвие Норту в левую лопатку, как в податливое, размягченное масло. Оррен так же в долгу не остался и, даже не посмотрев на случайного помощника, не замедлил сделать в наместнике еще несколько дырок, а уже затем опустился на плиты пола, обессилев.
-- Не помню, что там по хвальной книге ожидает отцеубийц в чертогах Хель. А я-то всегда переживал из-за непохожести на родителя! Воистину, бойся своих желаний... -- пожаловался Оррен, а затем все-таки сфокусировал свой взгляд на Юле и вздрогнул, когда узнал в ней княжну.
-- Лареллин? Алив! Как ты здесь очутилась?! -- вскричал он, пытаясь подняться на ноги, и только сейчас заметил, что наместник успел ранить его и в бедро.
Юльтиниэль, разодрав подол платья и не слушая никаких возражений, принялась его перевязывать, на ходу придумывая:
-- Так же, как и ты... -- успела нырнуть в след портала. Мне, конечно, сильно влетит за такую самодеятельность, но я ушами чувствовала, что тебе понадобится помощь... Жаль только, не успела. Тебе-то, и правда, пригодилась, а вот Алек...
Оррен опустил голову в знак скорби.
-- Спасибо тебе, вот уж не ожидал, что светлая эльфийка так кинется на наместника.
Юльтиниэль польщенно хмыкнула:
-- Тебя послушать, так ты от меня вообще ничего не ожидал: что здесь, что в деревне. Мне даже обидно за всех эльфиек!
Почти идеалистический момент прервал наконец-то появившийся Рик. Точнее, старший Рит просто ввалился в залу, рухнув на пол чуть ли не замертво, едва распахнул тяжелые двери. Юля добежала до него первым, затем, страдальчески морщась, подполз Оррен, через раз поминая Хель и ее взаимоотношения с разными фольклорными персонажами.
-- Что с ним? -- без надежды услышать ответ, устало спросил он, склонившись над бледным братом, из носа которого, не останавливаясь, текла кровь.
-- Есть предположение... немного невероятное... -- Юльтиниэль нарочно растягивала паузу. Она понимала, что в настолько стрессовой ситуации Оррен вряд ли задумывается, откуда лучезарная княжна знает подобное, но все-таки не хотела навлекать на себя и тени подозрений. -- Если Норт твой отец, и Рик скорее всего не Рит по крови... Не зря же считается, что сила от старого наместника переходит к его сыну. Возможно, сейчас твой брат получает свое... ммм... "наследство"...
-- Безумие Хель?! Но я не смогу его убить... и тогда...
-- Тогда кошмар продолжится, -- безжалостно заключила Юля, подталкивая Оррена к принятию верного решения. -- У нас больше нет защитника, и неизвестно когда в следующий раз Пресветлая мать согласится одарить кого-то своей силой. Лирия вымирает...
-- Ты знаешь, как это исправить? -- в лоб спросил Рит. -- Или опять догадываешься?
Юля опустила взгляд.
-- Догадываюсь. Тебе нужно разделить с ним силу... Брату оставь дар наместника, а себе забери метку проклятого. Это будет честно.
-- Я не...
-- Не мне же это делать? Моя кровь просто не примет это.
Оррен мешкал, переводя взгляд с брата на Юлю и обратно, и не мог осознанно согласиться стать проклятым.
-- А я вам в этом помогу. Мне не нужен очередной безумец. -- Хель появилась как всегда вовремя. Присела рядом с ними на корточки -- бледная и уродливая, но совсем не похожая на могущественного творца. -- Соглашайся, Рит. Ты больше выиграешь, чем потеряешь. Ну же... Я не всегда бываю так добра.
Оррен посмотрел Хель в глаза и кивнул.
О скольком же они успели поговорить и сколько обсудить, осматривая мрачный замок наместника! Пока пугающие залы с их траурным убранством менялись, обретая вид, все более напоминающий поместье Ритов, они втроем -- Юля, Оррен и Рик -- договорились о том, что врать остальным и как разыграть смерть старшего герцога, дабы никто не узнал о его нынешнем статусе. А кроме того решили, что надо обязательно посетить Элизабет Этт -- сделать дар, сдерживающий метку.
Оррен в задумчивости натыкался на все углы, пытаясь осознать, что теперь станет полноправным владельцем земель Ритов, Рик смешно пугался новоприобретенных слуг, Юльтиниэль грустила, что не успела спасти Алека, и думала, как все будет дальше.
Обходительный дворецкий, Лео, накрывал им дневной фруктовый чай в плетеной беседке, а Хель, наблюдая, как ее новый наместник осваивается, учила Рика пользоваться своей силой. Она появлялась редко -- может быть, раз в день всего на каких-то двадцать минут, но ее взгляд, останавливающийся все чаще на Оррене, не сулил ничего доброго. С Юлей она нарочно не разговаривала, словно подчеркивала, что не намерена как-либо обсуждать ее роль в этом фарсе, но при этом полуэльфийка понимала, что так просто от нее Убийца не отстанет. К тому же, уже совсем скоро должны были приехать друзья на выручку Оррену и Лареллин.
И в последний вечер Юльтиниэль совершенно случайно выпало подслушать разговор Хель с Орреном. Молодой герцог замер напротив творца, то ли готовый в любой момент броситься на нее, то ли от... А Убийца ухмылялась.
-- Наверное, мне стоит как-то извиниться за такую подлость. Я не ожидала, что Норт сойдет с ума и придется разделять его силу. Ты не должен был стать меченым, но другого выбора не оставалось. Твоя эльфийка молодец -- быстро сообразила. А значит, мне надо как-то загладить свою вину... -- Хель убрала от лица неровные пряди темных волос и попыталась пригладить их, чтобы они не торчали вороньим гнездом. -- Я окажу тебе одну услугу. Боюсь, в скором времени она сможет весьма пригодиться. Исполню любое твое желание, ну-у, исключения к слову "любое", конечно, есть, но их столь мало, что перечислять не стану. Так вот. Интересно, да? Нет-нет, не спеши. Поскольку цена твоего желания может оказаться неравной нанесенному ущербу, я добавлю еще одно условие.
Голос Хель понизился до змеиного шипения, и как Юля ни пыталась -- не смогла расслышать, что же такое Убийца собиралась требовать взамен. Но, судя по тому, как отшатнулся Оррен, и как исказилось его лицо, это было что-то отвратительное.
-- Никогда! -- Его крик наверняка услышали во всех уголках замка.
-- Не торопись отказываться, -- покачала головой Убийца. -- Быть может, что-то окажется тебе куда дороже этой маленькой услуги. Не торопись... -- повторила женщина, -- а то я оскорблюсь.
Оррен промолчал, быстро поклонившись, стрелой вылетел в коридор, не обратив внимания на неуспевшую спрятаться Юлю.
Глава 21. Подстава
Если не изменить свои убеждения,
жизнь навсегда останется такой, какая она есть.
NN
Василий спорить не стал, хотя идею попросить Маришку "послушать воду" явно не одобрил. Но шанс узнать конец предсказания примирил с возможными последствиями. К тому же мы все уши прожужжали девушке, что если она почувствует что-то неладное, сразу же должна прекратить эксперимент.
-- Поняла я уже! -- устала отмахиваться Маришка, ощущая себя несмышленым младенцем и желая нас за такую заботливость покусать. -- Мне просто послушать ее? Ничего спрашивать не надо? -- уточнила она.
Я задумался. Призрак советовал именно "слушать воду", никаких уточнений, конечно же, не было, так что вопрос получался с подвохом. Мало ли, что вода говорить может?
-- Давайте пока обойдемся малым, -- настойчиво попросил Василий, и желающих возражать ему, естественно, не нашлось.
Маришка кивнула и склонилась над тазиком с чистейшей холодной водой. Мгновение вглядывалась в свое отражение, потом поморщилась и заправила мешающиеся пряди за уши. Покосилась на нас, словно мы своим любопытством жутко ей мешали. Пришлось покорно сесть на кровать и сделать вид, что открывающийся за окнами простор интересует нас куда больше, чем занятие девушки.
Долго ждать не пришлось. Буквально через пять минут Маришка помотала головой и отодвинула от себя тазик. Поднялась на ноги, отряхивая руки после пыльного ковра нашей комнаты, потянулась. Разочарованно пожала плечами.
-- Ничего полезного. Она не говорит -- только напевает какой-то мотив, -- сказала полувампирка. -- Кажется, заметила то, что ее слушают, и стала напевать громче, но все равно без слов. Простите, герцог, я была бы очень рада помочь вам, но это всё, на что я способна.
-- Алив с тобой, Маришка! -- возмутился я. -- Не извиняйся! Большего не смог бы сделать никто. А что помогло это мало -- не страшно, зато теперь мы точно знаем, что в этом направлении искать не стоит. Спасибо тебе, можешь возвращаться в свои покои, если хочешь.
-- А что еще делать, ваша светлость? -- по-философски спокойно откликнулась Маришка. -- Эольцы раньше утра ничего придумывать не станут, а до него есть еще несколько часов.
Она кивнула нам и выскользнула из комнаты, даже не скрипнув старой дверью. Наверное, это проведенный ритуал давал о себе знать: двигаться Маришка стала с нечеловеческой грацией и быстротой. Что ж, будем надеяться, что она найдет достойное применение появившимся способностям.
Альга заперлась в ванной, насмешливо попросив меня не убегать мыться в чужие покои (если вдруг решу, что она сильно задерживается), потому что, снова заболев, лечиться я буду самостоятельно.
-- И что ты планируешь делать завтра? -- Иномирец покачал головой, и поправил самого себя: -- Уже сегодня... Хорошо, Оррен, предположим, что у меня получилось, и "платформы" не сработают. Считаешь, это заставит их отступить? -- Василий в задумчивости потер переносицу и устало прикрыл глаза. Было видно, что ему хочется наплевать на эольцев с высокой колокольни и пойти спать. За последние несколько дней иномирец внешне постарел на пару-тройку лет -- сильнее обозначились морщины, тени под глазами стали гуще, прибавилось седины от волнения за Маришку, и цвет лица приобрел какой-то неприятно-болезненный оттенок.
Ну да ничего -- вот закончится это безобразие, поедем в мое поместье, хорошо отдохнем, пригласим специального мага, который за кругленькую сумму и из столетнего старика может сделать двадцатилетнего мальчишку... ну, конечно, до такого абсурда доводить не станем, но по десять лет скинуть -- заслужили. И что, что таких магов на весь наш мир наберётся всего пять штук, и оплатить подобные услуги способен не каждый король... Риты могут позволить себе многое из того, что другим не доступно.
-- Нет, конечно. Не заставит, -- я откинулся на кровати и закрыл глаза. Сознание привычно начало заволакивать белым туманом подступающего сна. Мысли сразу стали тягучими и какими-то невнятными, а на попытки убедить себя принять вертикальное положение тело никак не реагировало -- казалось, что оно просто стало ватным. -- И что делать, я понятия не имею. Как-то понадеялся, что Юля с Крисом вернутся и всё сразу станет хорошо, но у них и без нас проблем хватает, судя по тому, как причудливо у меня в голове перемешиваются и обновляются воспоминания. Так что, друг мой, будем спасать себя и Лирию сами. И при этом постараемся не погибнуть. Как тебе такой план?
-- Хороший план, -- кажется, Василий улыбнулся. -- Мне по душе. Отдохни, Маришка права -- времени чуть-чуть осталось, дел нет, а неизвестно каким местом дальше к нам судьба повернётся; поспите с Альгой, уже польза будет.
И, последовав совету иномирца, я уснул сразу же, как за Василием закрылась дверь, даже не дождавшись Альги.
***
Торжества в честь победы над наместником грозились растянуться надолго. Уже три дня страна как будто сошла с ума от радости и только и делала, что праздновала, праздновала и еще раз праздновала. Не отмечали сие событие разве что отряды гвардейцев, очищающие Лирию от остатков наместнического воинства. Впрочем, сражаться теперь особо было не с кем. Нечисть потянулась назад в Окраинные земли, стараясь не приближаться к людским поселениям. Все, кроме Юльтиниэль и Оррена, свято верили, что присмирели вампиры, оборотни и прочие малоприятные существа из-за смерти наместника, а княжна и герцог знали -- это всего лишь Рик спешил отозвать своих новых слуг. К тому же, Юле думалось, что часть работы взяла на себя Хель, уничтожив самые опасные творения.
Что ж... баба с возу...
Но сильнее всего полуэльфийку волновал тот факт, что осень уже вступила в свои права, и приближалась дата, отмеченная в памяти, как день свадьбы Оррена и Лареллин. Юля все сильнее дергалась, уже не веря, что сможет из всего этого вывернуться, и, сталкиваясь в дворцовых коридорах с Ритом, смотрела на мужчину, как загнанная дичь на хищника. Впрочем, Оррен понимал эти взгляды по-своему.
-- Я обязательно съезжу к Эттам, не переживай за меня, Рэль. Только не сейчас. Если я вдруг посередине торжества сорвусь в Хелины топи, то меня могут неправильно понять, согласись...
Юльтиниэль грустно кивала в ответ и советовала, что в этом случае ему следует как можно тщательнее прислушиваться к ощущениям, чтобы хоть немного контролировать проклятие, поселившееся в его крови. Но это было лишь частью ее тревог. Еще Юлю волновал лучезарный князь, который больше к ней не подходил, о самочувствии узнавать не пытался, зато наблюдал с каким-то болезненным интересом, особенно когда она находилась в компании Оррена. Юльтиниэль даже стала допускать мысль, что эльф о чем-то догадался. Например, о том, что действительно случилось в замке наместника или кто она такая на самом деле и какую роль должна сыграть.
Еще хуже дела обстояли с Крисом. Император стал замкнутым и если с остальными хоть как-то контактировал, неизменно появляясь на всех балах и также неизменно оставаясь в тени высоких колонн тронного зала, то с Юльтиниэль он общаться перестал принципиально и свел к минимуму их встречи.
