Так? -- Дождавшись моего кивка, Василий продолжил: -- Значит, придется выкинуть вам с Альгой эти проблемы из головы. Все в молодости грешат, и все потом мечтают исправить ошибки, да никому не удается. Юля сможет тебя понять, Оррен. Она хоть девочка шебутная, но если нужно -- всё сделает, что понадобится. А у нас тут осталось наше настоящее -- война. Лучше постараемся сделать так, чтобы Крису и Юльке было куда возвращаться.
-- Проблема не в грехах, Василий, -- я покачала головой и, подперев кулаком подбородок, принялся рассматривать стену, будто на ней вот-вот должны были проявиться откровения. -- А в тайнах, которые бы мне не хотелось вытаскивать на свет. Но в любом случае мы с Альгой не станем сидеть, сложа руки, -- ворчливо отозвался я; Василию только дай повод кому-нибудь нотацию прочитать -- к завтрашнему утру недоскажет.
-- Я о том, Оррен, не думай, что там дети делают -- все равно ничего исправить не успеешь и даже не заметишь, что мир изменился, если эта Хель напутает что-то. Сосредоточься только на настоящем, хорошо? А то, когда человек разрывается между двумя полюсами, ничего хорошего не происходит. Договорились?
-- Это не так просто, но да, конечно же, договорились. Спать пойдемте, завтра у нас много дел, а утром, на свежую голову, я расскажу вам свой план, -- я насмешливо улыбнулся, показывая, что до назначенного срока "секретную информацию" не выдам.
Маришка попрощалась с нами первой. Ей нужно было возвращаться в академию, участвовать в распределении. Точнее, я надеялся, что Эриам наскребёт в своей черепушке немного мозга и не потянет девочку с собой. Да, способности и умения Маришки в этот год прогрессировали со страшной силой, но все равно выдающимся магом она так и не стала. В конце концов, не зря существует десятилетнее магическое образование -- первый курс это лишь азы... Маришке повезло -- она всеми силами тянулась за Юлей, поэтому через привычные ступени мастерства так и перепрыгивала, заставляя наставников неизменно ставить ей "отлично" и восхищаться упорством и трудолюбием юной студентки. Правда, я подозревал, что если девочка и не получит распределение, все равно напросится с нами -- не тот характер, чтобы за чужими спинами отсиживаться.
Она накинула поверх платья теплую накидку: солнце солнцем, но осень подходила к концу и температура падала, подготавливая людей к скорой зиме, убрала волосы под легкую шапочку, пытаясь перед зеркалом поправить выбивающиеся, завитые пряди, и огладила чуть-чуть измявшиеся юбки. Как раз дворецкий Вик известил, что заказанный экипаж прибыл, и девочка может выходить.
За прошедшее время Маришка перестала ощущать себя "случайной гостей", и когда Юльтиниэль таскала ее по портным, уже не вздрагивала от отдаваемых за наряды сумм, не стеснялась просить о помощи или позволять себе поездку в удобной карете: Тэдар обеспечивал свою невесту всем необходимым на высшем уровне. И Василий в свою очередь не забывал баловать Маришку, словно дочь, по поводу и без оного. Я же всегда рад был видеть её в своем доме. И вот из движений девушки исчезла суетливость, свойственная слугам, взгляд приобрел оценивающую нотку, а осанке и плавным движениям могли позавидовать иные аристократки.
Василий, проводив Маришку, сказал, что останется здесь, в гостиной, еще почитает книгу. Иномирец наполнил свою чашку уже остывшим напитком, придвинул блюдо с нарезанными фруктами и, никак не отреагировав на пожелание приятных слов, углубился в пухлый потрепанный фолиант "Легенды и предания северных народов", позаимствованный из поместья Ритов. Книжка, надо сказать, относилась к развлекательному чтиву. Что-то вроде сказок для взрослых. Достаточно интересно и хорошо подходит для отвлечения от проблем.
Согласитесь: умный, опытный и образованный человек может позволить себе хоть на чуть-чуть стать ребенком. И ничего в этом предосудительного, как пытаются убеждать общественность некоторые лорды, нет, и не будет. В голове не станет меньше знаний, если короткие часы передышки посвящать не трактатам по высшей теоретической магии, а глуповато-наивной, но доброй сказке. А народ севера, до присоединения к нашей империи и до того, как Хель устроила в тех землях свою резиденцию, отличался самым гуманным подходом к построению своего общества и к жизни.
Я поднялся в душ -- для удобства пришлось в доме устраивать вторую ванную комнату, чтобы не ждать два часа, когда Альга закончит водные процедуры. Да и часто случалось так, что времени было немного, а успеть помыться хотелось всем. Так что, переделав соседнюю с ванной комнату, мы пригласили мага-водника и за щедрое вознаграждение он все устроил в лучшем виде. Альга была в восторге, и каждое утро больше не приходилось сталкиваться в дверях, после чего долго спорить, кому сильнее хочется в туалет. Она заказала себе большую ванну, и обожала плескаться в ней, отдыхая среди белых гор ароматной пены.
Уже через двадцать минут, устраиваясь в постели, я понял, что почти смог перебороть себя и не думать о том, что сейчас делают дочка и император. Нет, не волноваться я не мог. Хель-то, может, за ними и проследит, но при этом сколько всего свалится на плечи Криса и Юли! Убийца не станет ограждать их от каждой опасности и помогать бороться с сомнениями. Наоборот, не упустит возможности перевернуть их представления о мире. Хорошо, что хоть они вдвоем туда попали -- вместе проще будет.
На безрыбье, как говорится...
Однако большую часть размышлений теперь, как и сказал Василий, занимала Эола.
Еще и неизвестно, кому будет труднее -- деткам в прошлом, или нам в настоящем.
Оставалось только надеяться, что Хель удастся осуществить свой замысел. Иначе все опять закончится смертью Лареллин... -- теперь уже Юльтиниэль.
***
Кристиан сам не заметил, как вскочил на ноги, сжимая в руках край белоснежной скатерти, которую он, не задумываясь, рванул на себя... -- посуда не упустила момента, с радостью переворачиваясь и пачкая недоеденными кушаньями сложный, вышитый шелком, рисунок ткани. Заметив учиненный беспорядок, император выпустил из рук скатерть.
-- Я не знаю. Такого не может быть. Это не прошлое! И нам нужно выбираться отсюда!
Казалось, что Юля непреклонна, но Крис не был бы собой, если бы не заметил легкий след неуверенности в глазах девушки.
-- А если наше?
-- Не наше!
-- Точно?
-- А тебе мало смерти моей матери?!
Кристиан растерянно оглядел комнату. Спорить с Юльтиниэль ему не хотелось. В основном потому, что это всегда заканчивалось драками с применением магии. Сложно было сказать, у кого из них первым заканчивались доводы, и приходилось прибегать к более "убедительным" аргументам. Но факт оставался фактом. Обычно это оказывалось даже весело -- покататься по траве, пытаясь стряхнуть с себя оппонента, покидаться огненными шариками, снести к хелиной матери пару дворцовых башен...
Но только не сейчас.
-- Вы можете обратиться к независимому наблюдателю, -- подсказал женский голос, и Юля с Крисом подпрыгнули от неожиданности.
Секунду назад они были в комнате одни, а теперь получалось, что за ними все это время наблюдали... Да и голос внушал опасения -- тот самый, который они слышали, "что на первых порах поможет", а потом из хвальной комнаты исчезли все следы самоубийства княжны Лареллин.
С другой стороны стола, поджав под себя ноги и ссутулившись, сидела безобразная женщина: тощая, непропорциональная, спутанный колтун грязных волос, изможденное бледное лицо с глубоко запавшими глазами, тонкая полоска губ -- все это превращало ее в уродливое подобие человека, куклу, созданную сумасшедшим мастером. И ни у Юли, ни у Криса не возникло и тени сомнения, что они перед собой видят именно творца Хель.
Император даже не понял, как он, за долю мгновения, оказался возле Юльтиниэль, заслонив девушку от Убийцы. Хель оценила жест кривой ухмылкой: тонкие бледные губы женщины больше напоминали уродливые шрамы.
-- Что тебе от нас надо?
-- Никакого почтения, -- лицемерно огорчилась творец. -- А ведь я обещала Оррену, что буду присматривать за вами.
-- Папе? -- Юля осторожно выглянула из-за спины Криса, с большим интересом разглядывая Убийцу. Все-таки не каждый день доводится видеть творца. Страха почти не было. Хель же помогла ее отцу избежать казни? Может, и им подскажет, как вернуться домой?
-- Папе-папе... -- согласилась женщина, чуть наклоняясь вперед. -- Кому же еще?
-- Вы нам поможете переместиться домой? -- сразу же спросил Крис, не желая долго находиться рядом с Убийцей.
-- А хочется?
-- Конечно! -- сказали Юля и Крис хором, переглянувшись.
И соврали.
Возвращение означало обязательное расставление всех точек по своим местам: Юльтиниэль должна была отдать кольцо, император начать поиск новой невесты. Дорожки в любой момент готовились разбежаться на долгие годы в разные стороны. Нет, возвращаться домой им категорически не хотелось, но и ввязываться в непонятную историю желанием никто не горел. Даже Юля, несмотря на все свои "настрои", не собиралась кидаться со всех ног в очередное приключение.
Но, в тоже время...
Хель легко все прочитала в их глазах. Женщина покачала головой, несколько минут молчала, словно забыв про императора и полуэльфийку, потом встрепенулась:
-- Хорошо, сделаем так. Я немного расскажу вам, а потом мы снова вернемся к этому вопросу. Лареллин умерла не сама -- ее отравили. Несколько последних недель княжна чувствовала себя плохо -- у нее начиналась смертельная болезнь, но кому-либо говорить она боялась. А потом кто-то предложил ей ту склянку под видом "чудодейственного настоя"... Убийце требовалась быстрая смерть, а не медленная агония.
-- И она не поняла, что это яд? -- не поверил Кристиан.
-- Княжна отличалась неповторимой глупостью и доверчивостью, -- скривила безобразное лицо Хель. -- Из всех достоинств только что и было -- смазливая мордашка. Впрочем, вы уже заметили, смерть забрала и это. Теперь справедливый вопрос, кто это сделал?
Юля окончательно осмелела и покинула свое убежище. Крис протестовать не стал, ему тоже стало интересно. Был у него такой грешок -- страсть к головоломкам. Творец не проявляла никакой агрессии, даже безумие, которым было принято пугать светловерцев, казалось обычной усталостью. Так почему бы не поиграть в "вопрос-ответ", если Хель имеет возможность отправить их домой... или же предложить нечто большее. Крис был абсолютно уверен, что творец не стала бы просто так с ними разговаривать.
А значит, на кону стоял какой-то невероятно дорогой приз.
-- Это произошло в хвальной комнате... так? Она не пошла бы с флаконом так далеко, значит, его дали Лареллин либо перед тем, как княжна зашла, либо в самом помещении. Но, скорее всего, отравителю нужно было убедиться, что яд выпит. Получается, остается вариант "в самой комнате", -- начала размышлять вслух Юлька, -- только ни один эльф туда не зайдет с лучезарной княжной. Получается, это был... Нет! Я поняла! Если вы здесь, то и Пресветлая Алив могла вмешаться. Это она отравила мою мать?
Хель кивнула.
-- Но с тем же успехом это могли быть и вы... -- не согласился Крис. -- Мы сами видели, что не всегда за ликом Алив оказывается подлинная Пресветлая.
-- Хорошо, -- поднялась на ноги и потянулась Убийца. Если под личиной Алив она была достаточно высокой, то в естественном облике Хель оказалась среднего роста: пониже Криса, примерно с Юлю. -- Да, конечно, это могла быть я. Запросто. Тогда небольшой вопрос: если бы Лареллин отравила я, это означало, что мне нужно вывести ее из игры; соответственно, следующий вывод -- мне нужно повернуть прошлое. Но зачем? Нет. Сложные комбинации любит придумать рыжая врушка, у меня все куда проще. Я подправила будущее, когда спасла Оррена от костра, и тогда Алив решила испортить прошлое. Именно за этим мне и необходима Юльтиниэль -- ты, девочка, сможешь сыграть роль Лареллин, а я помогу тебе делать то, что нужно, чтобы привычный мир не рухнул. Твой друг оказался здесь случайно. Но он также сможет принести пользу.
-- И что нам за это будет? -- с самым хитрющим выражением личика поинтересовалась Юльтиниэль.
Ответом ей стал громогласный хохот. Женщина смеялась очень долго и искренне, словно никогда ранее не слышала ничего более смешного. Крис недоуменно разглядывал Хель, Юльтиниэль не понимала, что она не так сказала. Но что поделаешь? Творцы -- странные существа, впрочем, у всех есть свои причуды. Просто у одних милые тараканчики не несут окружающим людям никакого вреда, а у других вырастают до размеров крокодилов и начинают питаться человечиной. Смех еще никому не вредил. Так что император с полуэльфийкой вежливо подождали, когда Хель отсмеется и вспомнит, о чем был разговор.
-- Значит, возможности спасти свой мир вам мало? -- вытерев краем длинной линялой рубахи выступившие от смеха слезы, уточнила она.
-- Ага, -- согласилась Юля, не обращая внимания на то, что Крис наступил ей на ногу, пытаясь образумить. -- Судя по тому, как вы себя ведете, вы бы и сами справились, сохранив временное равновесие, причем так было бы и быстрее, и проще. А наше присутствие -- всего лишь прихоть. Или очередной ход...
Хель прищурилась, соглашаясь, что да -- прихоть, безусловно, -- очередной ход. И, конечно же, они могут вот прямо сейчас отказаться, но у нее есть в запасе достаточно козырей.
-- А как насчет возможности разгадать тайны, скрытые в прошлом? Познакомиться с молодым Орреном, увидеть, каким он был на самом деле...Увидеть, что за скелеты храняться в тайниках его души. Поучаствовать в величайшей авантюре века: ведь наместник Норт уже получил свою силу, и земли империи наполняют созданные им монстры. И самое главное блюдо этого меню... -- тут усмешка Хель стала по-змеиному искушающей, -- если не Лареллин, то кто твоя мать? Неужели не хочется узнать всё, что скрывает полог времени?
Юля подалась вперед, в ее глазах быстро разгорался огонь интереса, готовый в любую секунду перерасти в настоящий пожар, и захватить всю девушку, увлекая в головокружительные приключения; полуэльфийка умела это -- теряя голову, бросаться в самый глубокий омут, не думая о последствиях, гонясь за ответом. Убийца знала, чем можно заманить любого человека в свою игру: ведь и Крис, несмотря на твердые намерения не бегать послушным псом за вредной невестой, просто не мог оставить девушку одну. Зная Юлькин характер, он уже заранее предчувствовал, что не раз придется вытаскивать ее из смертельных ловушек. А значит, нужно соглашаться на это дело и ему. Только кольцо отнимет -- а потом хоть на край света за правдой.
-- Что нам нужно делать? -- Юльтиниэль обернулась на двери, опасаясь появления слуг в самый неудачный момент. -- Вы ведь знаете, кто моя мать, да?
-- О-о... -- протянула творец, словно сама не ожидала, с какой страстью полуэльфийка накинется на предложенную головоломку, -- итак, вы принимаете сделку?
-- Да!
Прошлое всегда манило Юльтиниэль, слишком уж мало она знала о том, что было во времена молодости отца, который принимал самое активное участие в создании истории. Герцог не любил рассказывать о тех днях, оставляя дочери довольствоваться сплетнями прислуги и сухими официальными данными, занесенными в летописи.
-- Проблема не в грехах, Василий, -- я покачала головой и, подперев кулаком подбородок, принялся рассматривать стену, будто на ней вот-вот должны были проявиться откровения. -- А в тайнах, которые бы мне не хотелось вытаскивать на свет. Но в любом случае мы с Альгой не станем сидеть, сложа руки, -- ворчливо отозвался я; Василию только дай повод кому-нибудь нотацию прочитать -- к завтрашнему утру недоскажет.
-- Я о том, Оррен, не думай, что там дети делают -- все равно ничего исправить не успеешь и даже не заметишь, что мир изменился, если эта Хель напутает что-то. Сосредоточься только на настоящем, хорошо? А то, когда человек разрывается между двумя полюсами, ничего хорошего не происходит. Договорились?
-- Это не так просто, но да, конечно же, договорились. Спать пойдемте, завтра у нас много дел, а утром, на свежую голову, я расскажу вам свой план, -- я насмешливо улыбнулся, показывая, что до назначенного срока "секретную информацию" не выдам.
Маришка попрощалась с нами первой. Ей нужно было возвращаться в академию, участвовать в распределении. Точнее, я надеялся, что Эриам наскребёт в своей черепушке немного мозга и не потянет девочку с собой. Да, способности и умения Маришки в этот год прогрессировали со страшной силой, но все равно выдающимся магом она так и не стала. В конце концов, не зря существует десятилетнее магическое образование -- первый курс это лишь азы... Маришке повезло -- она всеми силами тянулась за Юлей, поэтому через привычные ступени мастерства так и перепрыгивала, заставляя наставников неизменно ставить ей "отлично" и восхищаться упорством и трудолюбием юной студентки. Правда, я подозревал, что если девочка и не получит распределение, все равно напросится с нами -- не тот характер, чтобы за чужими спинами отсиживаться.
Она накинула поверх платья теплую накидку: солнце солнцем, но осень подходила к концу и температура падала, подготавливая людей к скорой зиме, убрала волосы под легкую шапочку, пытаясь перед зеркалом поправить выбивающиеся, завитые пряди, и огладила чуть-чуть измявшиеся юбки. Как раз дворецкий Вик известил, что заказанный экипаж прибыл, и девочка может выходить.
За прошедшее время Маришка перестала ощущать себя "случайной гостей", и когда Юльтиниэль таскала ее по портным, уже не вздрагивала от отдаваемых за наряды сумм, не стеснялась просить о помощи или позволять себе поездку в удобной карете: Тэдар обеспечивал свою невесту всем необходимым на высшем уровне. И Василий в свою очередь не забывал баловать Маришку, словно дочь, по поводу и без оного. Я же всегда рад был видеть её в своем доме. И вот из движений девушки исчезла суетливость, свойственная слугам, взгляд приобрел оценивающую нотку, а осанке и плавным движениям могли позавидовать иные аристократки.
Василий, проводив Маришку, сказал, что останется здесь, в гостиной, еще почитает книгу. Иномирец наполнил свою чашку уже остывшим напитком, придвинул блюдо с нарезанными фруктами и, никак не отреагировав на пожелание приятных слов, углубился в пухлый потрепанный фолиант "Легенды и предания северных народов", позаимствованный из поместья Ритов. Книжка, надо сказать, относилась к развлекательному чтиву. Что-то вроде сказок для взрослых. Достаточно интересно и хорошо подходит для отвлечения от проблем.
Согласитесь: умный, опытный и образованный человек может позволить себе хоть на чуть-чуть стать ребенком. И ничего в этом предосудительного, как пытаются убеждать общественность некоторые лорды, нет, и не будет. В голове не станет меньше знаний, если короткие часы передышки посвящать не трактатам по высшей теоретической магии, а глуповато-наивной, но доброй сказке. А народ севера, до присоединения к нашей империи и до того, как Хель устроила в тех землях свою резиденцию, отличался самым гуманным подходом к построению своего общества и к жизни.
Я поднялся в душ -- для удобства пришлось в доме устраивать вторую ванную комнату, чтобы не ждать два часа, когда Альга закончит водные процедуры. Да и часто случалось так, что времени было немного, а успеть помыться хотелось всем. Так что, переделав соседнюю с ванной комнату, мы пригласили мага-водника и за щедрое вознаграждение он все устроил в лучшем виде. Альга была в восторге, и каждое утро больше не приходилось сталкиваться в дверях, после чего долго спорить, кому сильнее хочется в туалет. Она заказала себе большую ванну, и обожала плескаться в ней, отдыхая среди белых гор ароматной пены.
Уже через двадцать минут, устраиваясь в постели, я понял, что почти смог перебороть себя и не думать о том, что сейчас делают дочка и император. Нет, не волноваться я не мог. Хель-то, может, за ними и проследит, но при этом сколько всего свалится на плечи Криса и Юли! Убийца не станет ограждать их от каждой опасности и помогать бороться с сомнениями. Наоборот, не упустит возможности перевернуть их представления о мире. Хорошо, что хоть они вдвоем туда попали -- вместе проще будет.
На безрыбье, как говорится...
Однако большую часть размышлений теперь, как и сказал Василий, занимала Эола.
Еще и неизвестно, кому будет труднее -- деткам в прошлом, или нам в настоящем.
Оставалось только надеяться, что Хель удастся осуществить свой замысел. Иначе все опять закончится смертью Лареллин... -- теперь уже Юльтиниэль.
***
Кристиан сам не заметил, как вскочил на ноги, сжимая в руках край белоснежной скатерти, которую он, не задумываясь, рванул на себя... -- посуда не упустила момента, с радостью переворачиваясь и пачкая недоеденными кушаньями сложный, вышитый шелком, рисунок ткани. Заметив учиненный беспорядок, император выпустил из рук скатерть.
-- Я не знаю. Такого не может быть. Это не прошлое! И нам нужно выбираться отсюда!
Казалось, что Юля непреклонна, но Крис не был бы собой, если бы не заметил легкий след неуверенности в глазах девушки.
-- А если наше?
-- Не наше!
-- Точно?
-- А тебе мало смерти моей матери?!
Кристиан растерянно оглядел комнату. Спорить с Юльтиниэль ему не хотелось. В основном потому, что это всегда заканчивалось драками с применением магии. Сложно было сказать, у кого из них первым заканчивались доводы, и приходилось прибегать к более "убедительным" аргументам. Но факт оставался фактом. Обычно это оказывалось даже весело -- покататься по траве, пытаясь стряхнуть с себя оппонента, покидаться огненными шариками, снести к хелиной матери пару дворцовых башен...
Но только не сейчас.
-- Вы можете обратиться к независимому наблюдателю, -- подсказал женский голос, и Юля с Крисом подпрыгнули от неожиданности.
Секунду назад они были в комнате одни, а теперь получалось, что за ними все это время наблюдали... Да и голос внушал опасения -- тот самый, который они слышали, "что на первых порах поможет", а потом из хвальной комнаты исчезли все следы самоубийства княжны Лареллин.
С другой стороны стола, поджав под себя ноги и ссутулившись, сидела безобразная женщина: тощая, непропорциональная, спутанный колтун грязных волос, изможденное бледное лицо с глубоко запавшими глазами, тонкая полоска губ -- все это превращало ее в уродливое подобие человека, куклу, созданную сумасшедшим мастером. И ни у Юли, ни у Криса не возникло и тени сомнения, что они перед собой видят именно творца Хель.
Император даже не понял, как он, за долю мгновения, оказался возле Юльтиниэль, заслонив девушку от Убийцы. Хель оценила жест кривой ухмылкой: тонкие бледные губы женщины больше напоминали уродливые шрамы.
-- Что тебе от нас надо?
-- Никакого почтения, -- лицемерно огорчилась творец. -- А ведь я обещала Оррену, что буду присматривать за вами.
-- Папе? -- Юля осторожно выглянула из-за спины Криса, с большим интересом разглядывая Убийцу. Все-таки не каждый день доводится видеть творца. Страха почти не было. Хель же помогла ее отцу избежать казни? Может, и им подскажет, как вернуться домой?
-- Папе-папе... -- согласилась женщина, чуть наклоняясь вперед. -- Кому же еще?
-- Вы нам поможете переместиться домой? -- сразу же спросил Крис, не желая долго находиться рядом с Убийцей.
-- А хочется?
-- Конечно! -- сказали Юля и Крис хором, переглянувшись.
И соврали.
Возвращение означало обязательное расставление всех точек по своим местам: Юльтиниэль должна была отдать кольцо, император начать поиск новой невесты. Дорожки в любой момент готовились разбежаться на долгие годы в разные стороны. Нет, возвращаться домой им категорически не хотелось, но и ввязываться в непонятную историю желанием никто не горел. Даже Юля, несмотря на все свои "настрои", не собиралась кидаться со всех ног в очередное приключение.
Но, в тоже время...
Хель легко все прочитала в их глазах. Женщина покачала головой, несколько минут молчала, словно забыв про императора и полуэльфийку, потом встрепенулась:
-- Хорошо, сделаем так. Я немного расскажу вам, а потом мы снова вернемся к этому вопросу. Лареллин умерла не сама -- ее отравили. Несколько последних недель княжна чувствовала себя плохо -- у нее начиналась смертельная болезнь, но кому-либо говорить она боялась. А потом кто-то предложил ей ту склянку под видом "чудодейственного настоя"... Убийце требовалась быстрая смерть, а не медленная агония.
-- И она не поняла, что это яд? -- не поверил Кристиан.
-- Княжна отличалась неповторимой глупостью и доверчивостью, -- скривила безобразное лицо Хель. -- Из всех достоинств только что и было -- смазливая мордашка. Впрочем, вы уже заметили, смерть забрала и это. Теперь справедливый вопрос, кто это сделал?
Юля окончательно осмелела и покинула свое убежище. Крис протестовать не стал, ему тоже стало интересно. Был у него такой грешок -- страсть к головоломкам. Творец не проявляла никакой агрессии, даже безумие, которым было принято пугать светловерцев, казалось обычной усталостью. Так почему бы не поиграть в "вопрос-ответ", если Хель имеет возможность отправить их домой... или же предложить нечто большее. Крис был абсолютно уверен, что творец не стала бы просто так с ними разговаривать.
А значит, на кону стоял какой-то невероятно дорогой приз.
-- Это произошло в хвальной комнате... так? Она не пошла бы с флаконом так далеко, значит, его дали Лареллин либо перед тем, как княжна зашла, либо в самом помещении. Но, скорее всего, отравителю нужно было убедиться, что яд выпит. Получается, остается вариант "в самой комнате", -- начала размышлять вслух Юлька, -- только ни один эльф туда не зайдет с лучезарной княжной. Получается, это был... Нет! Я поняла! Если вы здесь, то и Пресветлая Алив могла вмешаться. Это она отравила мою мать?
Хель кивнула.
-- Но с тем же успехом это могли быть и вы... -- не согласился Крис. -- Мы сами видели, что не всегда за ликом Алив оказывается подлинная Пресветлая.
-- Хорошо, -- поднялась на ноги и потянулась Убийца. Если под личиной Алив она была достаточно высокой, то в естественном облике Хель оказалась среднего роста: пониже Криса, примерно с Юлю. -- Да, конечно, это могла быть я. Запросто. Тогда небольшой вопрос: если бы Лареллин отравила я, это означало, что мне нужно вывести ее из игры; соответственно, следующий вывод -- мне нужно повернуть прошлое. Но зачем? Нет. Сложные комбинации любит придумать рыжая врушка, у меня все куда проще. Я подправила будущее, когда спасла Оррена от костра, и тогда Алив решила испортить прошлое. Именно за этим мне и необходима Юльтиниэль -- ты, девочка, сможешь сыграть роль Лареллин, а я помогу тебе делать то, что нужно, чтобы привычный мир не рухнул. Твой друг оказался здесь случайно. Но он также сможет принести пользу.
-- И что нам за это будет? -- с самым хитрющим выражением личика поинтересовалась Юльтиниэль.
Ответом ей стал громогласный хохот. Женщина смеялась очень долго и искренне, словно никогда ранее не слышала ничего более смешного. Крис недоуменно разглядывал Хель, Юльтиниэль не понимала, что она не так сказала. Но что поделаешь? Творцы -- странные существа, впрочем, у всех есть свои причуды. Просто у одних милые тараканчики не несут окружающим людям никакого вреда, а у других вырастают до размеров крокодилов и начинают питаться человечиной. Смех еще никому не вредил. Так что император с полуэльфийкой вежливо подождали, когда Хель отсмеется и вспомнит, о чем был разговор.
-- Значит, возможности спасти свой мир вам мало? -- вытерев краем длинной линялой рубахи выступившие от смеха слезы, уточнила она.
-- Ага, -- согласилась Юля, не обращая внимания на то, что Крис наступил ей на ногу, пытаясь образумить. -- Судя по тому, как вы себя ведете, вы бы и сами справились, сохранив временное равновесие, причем так было бы и быстрее, и проще. А наше присутствие -- всего лишь прихоть. Или очередной ход...
Хель прищурилась, соглашаясь, что да -- прихоть, безусловно, -- очередной ход. И, конечно же, они могут вот прямо сейчас отказаться, но у нее есть в запасе достаточно козырей.
-- А как насчет возможности разгадать тайны, скрытые в прошлом? Познакомиться с молодым Орреном, увидеть, каким он был на самом деле...Увидеть, что за скелеты храняться в тайниках его души. Поучаствовать в величайшей авантюре века: ведь наместник Норт уже получил свою силу, и земли империи наполняют созданные им монстры. И самое главное блюдо этого меню... -- тут усмешка Хель стала по-змеиному искушающей, -- если не Лареллин, то кто твоя мать? Неужели не хочется узнать всё, что скрывает полог времени?
Юля подалась вперед, в ее глазах быстро разгорался огонь интереса, готовый в любую секунду перерасти в настоящий пожар, и захватить всю девушку, увлекая в головокружительные приключения; полуэльфийка умела это -- теряя голову, бросаться в самый глубокий омут, не думая о последствиях, гонясь за ответом. Убийца знала, чем можно заманить любого человека в свою игру: ведь и Крис, несмотря на твердые намерения не бегать послушным псом за вредной невестой, просто не мог оставить девушку одну. Зная Юлькин характер, он уже заранее предчувствовал, что не раз придется вытаскивать ее из смертельных ловушек. А значит, нужно соглашаться на это дело и ему. Только кольцо отнимет -- а потом хоть на край света за правдой.
-- Что нам нужно делать? -- Юльтиниэль обернулась на двери, опасаясь появления слуг в самый неудачный момент. -- Вы ведь знаете, кто моя мать, да?
-- О-о... -- протянула творец, словно сама не ожидала, с какой страстью полуэльфийка накинется на предложенную головоломку, -- итак, вы принимаете сделку?
-- Да!
Прошлое всегда манило Юльтиниэль, слишком уж мало она знала о том, что было во времена молодости отца, который принимал самое активное участие в создании истории. Герцог не любил рассказывать о тех днях, оставляя дочери довольствоваться сплетнями прислуги и сухими официальными данными, занесенными в летописи.
