Целостность тела не имела совершенно никакого значения, а гниение считалось необходимым условием отделения души и ее иммортализации. Главной «услугой» для мертвого в Средневековье была молитва. Кстати, в Православии есть схожая парадигма. Но она сильно отличается от европейской. Как бы поточнее сформулировать…. К верующим идет призыв тратиться и уделять внимание не на внешние украшения гроба и могилы, а на помощь нуждающимся, в память усопших близких, на церкви, где возносятся о них молитвы. Даже если не на церковь, все же преобладает призыв к жертвенности и милосердию к живым в память об усопших. Не случайно в церквях призывают, мол, окажите милость усопшему, позаботьтесь о душе его. Ведь всем живущим предстоит тот скорбный путь. А как тогда всем не желать, чтобы молитвенно помянули уже их по упокоении! Надо тогда самим быть милостивым к усопшим. Чувствуешь разницу? Нет? Ну, разберешься, думаю.
Продолжим. Итак, Средние века прошли, и отношение к мертвому телу меняется с приходом Реформации и началом эпохи Возрождения: научные открытия в области естественных наук и медицины заставили общество обратить внимание на тело человека, отношение к которому постепенно становилось более гуманным и прагматичным. Нет, конечно, гуманность врачей XVI века не сравнится с современной врачебной этикой, но, тем не менее, это был большой шаг к заботе о физическом теле.
Интерес в Европе к мертвому телу в Новое время, как и в Средневековье, был построен на идее бессмертия, только теперь бессмертие воспринималось как физическое воскрешение. А для этого нужно было сохранять тела: так в ритуальной практике распространилось бальзамирование не только святых мощей, но и тел богатых горожан и аристократов, а всем остальным по-прежнему оставалось уповать на молитвы. Вот тут начали вспоминать опыт древних египтян
Позитивизм XIX века идет еще дальше. Изобретение дагеротипа спровоцировало появление особого вида фотографий — post mortem, на которых члены семьи позировали с недавно усопшим родственником. Для убедительной «нетленности» фотографы придавали мертвым телам подобие естественных поз.
Дальнейшее распространение бальзамирования и его качественное улучшение (открытие формальдегида и изобретение артериальной бальзамации) привели к эстетизации смерти: благодаря новым методикам сохранения тело больше не вызывало отвращения, на него даже стало приятно смотреть.
Сегодня мы научились обеззараживать мертвые тела и больше не боимся к ним прикасаться, а специалисты в области посмертного макияжа стараются сделать прощание с усопшим не таким трагичным, обманывая взгляд горюющего родственника румянцем и едва заметной улыбкой на лице покойника.
В современных моргах уход за телом начинается с дезинфекции и временной остановки гнилостных изменений (бальзамации) с помощью химических веществ. Скорость гниения зависит от многих факторов (температуры окружающей среды, болезней умершего, места, на котором умер человек и др.). Универсального препарата для консервации не существует, поэтому используют спирт, глицерин, формалин, глутаральдегид и смеси солей, зачастую комбинируя препараты. Кроме того, каждое из этих веществ обладает бактерицидным действием.
После того как тело будет продезинфицировано, забальзамировано и вымыто, а все ест естественные отверстия затампонированы (тампонада предотвращает отток жидкостей и помогает держать форму лица, чтобы оно не «растеклось» во время прощальной церемонии), санитары морга начинают туалет трупа. Волосы мертвого тщательно и аккуратно промывают, мужчин бреют.
Затем к работе приступают танатокосметологи. Не станем кривить душой, не в каждом морге есть специалист-косметолог, занимающийся исключительно макияжем трупов. Минимальный уход могут обеспечить обученные санитары или работники морга, похоронного бюро. Но порой это приводит к казусам и ситуациям, какие мы называем обычно “смех сквозь слёзы”. Все детали желаемого внешнего вида усопшего заранее обсуждаются с родственниками. Перед тем как приступить к работе, специалист уже знает, какие оттенки нужно использовать в макияже, какая будет укладка и в какой цвет красить ногти.
Часто косметологи ориентируются на прижизненные фотографии, так что шанс удивить скорбящих родственников смоки-айс или красной помадой сводится к нулю, если при жизни человеку это было не свойственно. Но, не забывай, у косметологов весьма своеобразное чувство юмора….
(запись обрывается)
Дневник: Хохмы в решете
17-29 мая 2010 года
Пишу спустя полторы недели, по маленьким наброскам, что делал в записнушку в течении всего периода времени. Потому как добраться до дневника под конец каждого дня у меня не были ни сил, ни желания. Итак…
Семнадцатого числа патрон вызвал рано утром меня к себе и спросил, всем ли я доволен. Я ответил, что всё замечательно, сокрушаться и горевать мне не о чем. В результате чего получил новое задание.
«Послушай, Сергей», - проникновенно начал шеф, - «ближайшие несколько дней тебе предстоит работать с госпожой Альдегинской. По её профилю. Значит, ты будешь иметь дело с усопшими. Вот тебе, в этой связи, дополнительное задание: ты обязан будешь побыть классическим некромантом. Расспросить душу усопшего о том, о сём. Не удивляйся. И не перебивай. Открою тебе один маленький секретик. Дело в том, что большая часть умерших, в первые девять дней после смерти не особо стремятся в чертоги Господни. Считай, что в это время они привыкают к своему новому состоянию. А раз так, то логично было бы предположить, что их дух находится там, где их тело. То есть, ещё в мире живых. По сему тебе надо быть перманентно в состоянии полутранса, поскольку в ином состоянии ты вряд ли с ними сможешь пообщаться. И чтоб у тебя не было боязни, попробуй войти в него и найти кого-либо из ошивающихся в окрестностях покойных. Что значит «не умею»? Умеешь. Ты уже несколько раз так делал, но, всякий раз, ты говоришь очередную благоглупость о том, что ты не умеешь. Давай. Для начала упокойся и выкинь из головы весь мусор…»
Дальше шел процесс «вспоминания». Надо признать, под руководством шефа я сумел вспомнить эту процедуру. Правда не с первого, и, тем более, не со второго раза. Нами были потрачены впустую двадцать минут, прежде чем я, наконец, вспомнил весь процесс и не сотворил маленькое чудо. В смысле, чудо для меня. На удивление, со мной начал разговаривать весьма болтливый субъект, склеивший ласты, как он утверждал, три дня назад, и только что вернувшийся в обитель эскулапов, магов и некромантов со своих похорон. Было, мол, прикольно, но грустно, потому что таких хороших слов про себя в его живом состоянии он никогда не слышал. Даже от бывшей жены, которая пришла на похороны, что было для беспокойно-болтливого духа весьма неожиданным. Он трещал без умолку, и я, видимо, сошёл бы с ума, если бы не пощечина, которой патрон вывел меня из транса.
«Закрепим полученный результат», - сказал он и приказал повторить предыдущий опыт, но без его помощи. Со второй попытки все получилось. Правда я опять нарвался на этого духа-болтуна. Но это уже частности и ерунда.
После этого я отправился в пределы владений Фреи. Удивительно, но первым моим «клиентом» стал мой ровесник. Кто бы что не говорил, но мне по сию пору грустно и горько, когда я вижу молодых на смертном одре уже упокоившимися. Ибо я понимаю, насколько несправедлива эта жизнь к людям. Первым делом надлежало омыть тело и обработать соответствующим составом, запустить в тело бальзамирующую жидкость. Я всё это сделал. Благо работа в морге елизаветинки была для меня хорошим подспорьем. Затем меня оставили одного, чтоб я на своих ошибках постигал науку танатокосметологии. И вот тут я решил попробовать пообщаться с духом покойного. Опять же, только со второй попытки я вошел в нужное состояние – всё-таки отсутствие должного опыта сказывалось. Далее было следующее: из положительного – дух покойного был на месте и скрываться не намеревался. На этом положительные моменты закончились. Теперь отрицательное: первое, что я услышал, когда дух мной увиден, это дикий рёв покойного в моё ухо. Он так орал! Я чуть не оглох. И когда в ответ ему я рявкнул, чтоб он заткнулся, дух от неожиданности поперхнулся своим же криком.
«И незачем так орать. Я и в первый раз всё прекрасно слышал!» - немного картавя проговорил я. Дух того, чьё хладное тело лежало передо мной, внезапно улыбнулся.
«Ой-ой-ой-ой-ой! Спасите! Помогите!» - голосом Винни-Пуха вдруг произнес он.
«Ладно, я уже понял, что тебе нужна помощь. Теперь без театральщины. Что стряслось?» - наконец смог задать нормальный вопрос я.
«Ты не представляешь как я рад, что хоть кто-то, наконец меня услышит из живых. Знаешь, это очень трудно, когда те, кто ходит мимо не замечают тебя, не слышат, и даже не реагируют на знаки, которые ты им подаёшь. Особенно, когда с тобой ведет монологи жутко болтливый, суетливый и беспокойный мертвец. Но, хвала небесам, Уриил его уже увёл с собой. Что ж, теперь о помощи. Ты ничего не заметил, когда обрабатывал моё тело?»
«Да заметил», - мрачно ответил ему я. Почему мрачно? А потому, что парнишка действительно был прав. Первое что бросилось мне в глаза – это странгуляционная борозда на его шее, - «Суицидник?»
«Ну, вот! Ещё один остряк-самоучка. Слушай! Меня убили. У-БИ-ЛИ! Выдав все за самоубийство через повешенье. Ментяра из отдела, что рассматривал мою смерть, написал, что я сам забрался на высоту трех метров от уровня пола в здании компании, в которой я работал, смастрячил петлю из женского ремешка и сиганул с балюстрады лестницы вниз. Вот только всё это полная лажа. Теперь я знаю точно, что, пять лет назад принимая меня на работу юристом в строительную компанию, Лилит Ашотовна, ну, директрисса, готовила меня на роль жертвенного барана и козла отпущения. Вот только она не учла, что перед смертью я успел спрятать все доказательства её преступлений и знаю где искать тот самый предмет, которым меня убили. Прошу, помоги. Дойди до кого угодно, но сними с меня тяжкое обвинение в самоубийстве и воровстве».
В общем я пообещал ему сделать всё зависящее от меня, чтоб помочь ему.
«Говори. Я запомню всё».
И он выбухал мне все, что только мог. От такого объема информации моя голова не распухла. Да я и не стал чувствовать себя отвратительно. Информации было немного, но её важность просто зашкаливала. Когда я распрощался с жертвой корпоративных тайн, я не откладывая в долгий ящик набрал номер пана Вилка. Он ответил почти моментально. Кратко изложив суть дела, я попросил его помочь. Вилк сказал «Принято» и повесил трубку. А еще через десять минут в мертвецкой хозяйничал мой учитель по изменению облика и три его помощника. Через час они закончили и исчезли так же, как и появились. А я… Что, я… ничего. Я просто устал. Закончил подготовку трупа к погребению и ушёл к себе в нумер семью.
Не надо издеваться. Я действительно очень устал. Тот, кто никогда не общался с мёртвыми, не сможет вам сказать, насколько это тяжело поддерживать себя в нужном состоянии. Это настолько тяжело, что к концу двух-трех часов такой «болтовни», любой magus verum, не говоря о начинающих necromantis verum, чувствует себя, как выжатый несколько раз лимон. На часах было три часа дня, а я уже храпел во всю. Проснулся я от рёва будильника. Глянул на часы и понял, что я проспал почти пятнадцать часов. Но, стоит отдать должное, силы почти все восстановил. А когда я вернулся в нашу мертвецкую, обнаружил Кшиштофа и толпу людей в полицейской форме. Труп, как я понял, изъяли. Документы тоже. Через четверть часа в помещении остался только Вилк.
«Спасибо, Сергей, за наводку. С меня причитается», -коротко бросил он и … исчез.
Последующие три дня прошли как в тумане: обработка трупа, транс, общение, дальше – вариации. И родичам что-то сообщить, и помочь с выявлением наследства для тех же родных покойного, опять же три жертвы серийника, которые настолько славно описали маньяка, что мне фото не потребовалось. Опять обращение к Вилку. Опять полиция. Опять дикая усталость и долгий сон. Опять…
На четвёртый день случилось нечто. Фрея колдовала над мальчиком лет семнадцати. Я прикрыл глаза и уже на автомате вошел в транс. И сразу же нарвался на этого «молодца». Он кричал и ругался.
«Зачем, ну, вот зачем из меня сделали какого-то прилизанного урода! Я всегда ненавидел такой вид! Я по жизни панк! Неужели так сложно было оставить меня таким, каким я был при жизни?»
И тут он обнаруживает, что я его и вижу, и слышу.
«О! брателло! Ты тут пашешь, ведь так? Слушай, у меня просьба к тебе: верни мне мой вид. Ну, типа, ирокез, раскраска, кольцо в нос и прочие вещи. Ну, что смогешь! А за мной не заржавеет. Хочешь, привет твоим передам. Я понимаю – блажь, но, блин, я хочу, чтоб даже в гробу я был похож на себя, а не на это прилизанно-слащавое недоразумение. Что, по рукам?»
Я пытался отнекиваться, но ничего не вышло. Пришлось согласиться. Всё-таки духи могут быть очень прилипчивыми и настойчивыми.
И вот, когда Фрея закончила и ушла, предусмотрительно закрыв крышку гроба, я приступил к операции «Верни имидж». Колдовал я полчаса. Когда я опять оказался в трансе панк сердечно меня благодарил.
О том, какой вышел скандаль – умолчу. Буря улеглась только тогда, когда я рассказал шефу всю подоплёку, а на похороны к парню пришли его «единомышленники» и сердечно благодарили «тех мастеров, которые не поменяли облик их покойного друга». И пообещали, что, если они двинут кони – распорядятся готовить их в последний путь именно у нас. Вот так вот: одним плохо – другим в кайф.
А вот теперь про реальную хохму и чудо, случившееся со мной. Два дня назад я ночевал у себя дома. Как так вышло? А Фрея и патрон отпустили меня на семь часов раньше обычного и отправили отдыхать подальше от центра. Я и поехал домой отдыхать. Купил себе по дороге еды и немного пива. В пивняке. На розлив. Я тут распробовал одно, «Крюгер» называется. За три часа прикончил полторашку и сидел, наслаждаясь тишиной и одиночеством. И вот, примерно в часиков девять вечера, получаю странную смску от Фреи: «Не грусти! Помощь уже близко!»
Я если честно ничего не понял. Но перезванивать не стал. Мало ли, что там у дамы творится. Подумал так и забыл. Когда сидение перед компом, телеком и просто перед окном уже надоели, скинул с себя всю одежду и потопал в ванную. Только я поставил ногу в ванную чтоб принять душ, как в прихожей раздалась трель звонка. «Кого чёрт в такое время принёс», - раздосадовано подумал я, накинул полотенце на обнаженные места и прошел к входной двери.
«Кто там?» - раздражённо рявкнул я, потому как в глазок было невозможно увидеть визитёра. Темно было. Почему-то.
«Помощь молодым одиноким очаровашкам прибыла!» - проворковали в ответ из-за двери, и я оторопел. Голос мне был очень даже знаком. Это был голос… Фреи! Я, не задумываясь о последствиях открыл дверь и сразу на толкнулся там на госпожу Альдегинскую. Она стояла у самой двери, и её явно немного штормило. Было ясно, что моя временная начальница – малёх под мухой.
«О! ты уже готов, мой мальчик? Оперативненько ты. Не пропустишь даму к себе? Я если честно сегодня домой не хочу. Долго ехать», - мурлыкнула она.
Продолжим. Итак, Средние века прошли, и отношение к мертвому телу меняется с приходом Реформации и началом эпохи Возрождения: научные открытия в области естественных наук и медицины заставили общество обратить внимание на тело человека, отношение к которому постепенно становилось более гуманным и прагматичным. Нет, конечно, гуманность врачей XVI века не сравнится с современной врачебной этикой, но, тем не менее, это был большой шаг к заботе о физическом теле.
Интерес в Европе к мертвому телу в Новое время, как и в Средневековье, был построен на идее бессмертия, только теперь бессмертие воспринималось как физическое воскрешение. А для этого нужно было сохранять тела: так в ритуальной практике распространилось бальзамирование не только святых мощей, но и тел богатых горожан и аристократов, а всем остальным по-прежнему оставалось уповать на молитвы. Вот тут начали вспоминать опыт древних египтян
Позитивизм XIX века идет еще дальше. Изобретение дагеротипа спровоцировало появление особого вида фотографий — post mortem, на которых члены семьи позировали с недавно усопшим родственником. Для убедительной «нетленности» фотографы придавали мертвым телам подобие естественных поз.
Дальнейшее распространение бальзамирования и его качественное улучшение (открытие формальдегида и изобретение артериальной бальзамации) привели к эстетизации смерти: благодаря новым методикам сохранения тело больше не вызывало отвращения, на него даже стало приятно смотреть.
Сегодня мы научились обеззараживать мертвые тела и больше не боимся к ним прикасаться, а специалисты в области посмертного макияжа стараются сделать прощание с усопшим не таким трагичным, обманывая взгляд горюющего родственника румянцем и едва заметной улыбкой на лице покойника.
В современных моргах уход за телом начинается с дезинфекции и временной остановки гнилостных изменений (бальзамации) с помощью химических веществ. Скорость гниения зависит от многих факторов (температуры окружающей среды, болезней умершего, места, на котором умер человек и др.). Универсального препарата для консервации не существует, поэтому используют спирт, глицерин, формалин, глутаральдегид и смеси солей, зачастую комбинируя препараты. Кроме того, каждое из этих веществ обладает бактерицидным действием.
После того как тело будет продезинфицировано, забальзамировано и вымыто, а все ест естественные отверстия затампонированы (тампонада предотвращает отток жидкостей и помогает держать форму лица, чтобы оно не «растеклось» во время прощальной церемонии), санитары морга начинают туалет трупа. Волосы мертвого тщательно и аккуратно промывают, мужчин бреют.
Затем к работе приступают танатокосметологи. Не станем кривить душой, не в каждом морге есть специалист-косметолог, занимающийся исключительно макияжем трупов. Минимальный уход могут обеспечить обученные санитары или работники морга, похоронного бюро. Но порой это приводит к казусам и ситуациям, какие мы называем обычно “смех сквозь слёзы”. Все детали желаемого внешнего вида усопшего заранее обсуждаются с родственниками. Перед тем как приступить к работе, специалист уже знает, какие оттенки нужно использовать в макияже, какая будет укладка и в какой цвет красить ногти.
Часто косметологи ориентируются на прижизненные фотографии, так что шанс удивить скорбящих родственников смоки-айс или красной помадой сводится к нулю, если при жизни человеку это было не свойственно. Но, не забывай, у косметологов весьма своеобразное чувство юмора….
(запись обрывается)
Дневник: Хохмы в решете
17-29 мая 2010 года
Пишу спустя полторы недели, по маленьким наброскам, что делал в записнушку в течении всего периода времени. Потому как добраться до дневника под конец каждого дня у меня не были ни сил, ни желания. Итак…
Семнадцатого числа патрон вызвал рано утром меня к себе и спросил, всем ли я доволен. Я ответил, что всё замечательно, сокрушаться и горевать мне не о чем. В результате чего получил новое задание.
«Послушай, Сергей», - проникновенно начал шеф, - «ближайшие несколько дней тебе предстоит работать с госпожой Альдегинской. По её профилю. Значит, ты будешь иметь дело с усопшими. Вот тебе, в этой связи, дополнительное задание: ты обязан будешь побыть классическим некромантом. Расспросить душу усопшего о том, о сём. Не удивляйся. И не перебивай. Открою тебе один маленький секретик. Дело в том, что большая часть умерших, в первые девять дней после смерти не особо стремятся в чертоги Господни. Считай, что в это время они привыкают к своему новому состоянию. А раз так, то логично было бы предположить, что их дух находится там, где их тело. То есть, ещё в мире живых. По сему тебе надо быть перманентно в состоянии полутранса, поскольку в ином состоянии ты вряд ли с ними сможешь пообщаться. И чтоб у тебя не было боязни, попробуй войти в него и найти кого-либо из ошивающихся в окрестностях покойных. Что значит «не умею»? Умеешь. Ты уже несколько раз так делал, но, всякий раз, ты говоришь очередную благоглупость о том, что ты не умеешь. Давай. Для начала упокойся и выкинь из головы весь мусор…»
Дальше шел процесс «вспоминания». Надо признать, под руководством шефа я сумел вспомнить эту процедуру. Правда не с первого, и, тем более, не со второго раза. Нами были потрачены впустую двадцать минут, прежде чем я, наконец, вспомнил весь процесс и не сотворил маленькое чудо. В смысле, чудо для меня. На удивление, со мной начал разговаривать весьма болтливый субъект, склеивший ласты, как он утверждал, три дня назад, и только что вернувшийся в обитель эскулапов, магов и некромантов со своих похорон. Было, мол, прикольно, но грустно, потому что таких хороших слов про себя в его живом состоянии он никогда не слышал. Даже от бывшей жены, которая пришла на похороны, что было для беспокойно-болтливого духа весьма неожиданным. Он трещал без умолку, и я, видимо, сошёл бы с ума, если бы не пощечина, которой патрон вывел меня из транса.
«Закрепим полученный результат», - сказал он и приказал повторить предыдущий опыт, но без его помощи. Со второй попытки все получилось. Правда я опять нарвался на этого духа-болтуна. Но это уже частности и ерунда.
После этого я отправился в пределы владений Фреи. Удивительно, но первым моим «клиентом» стал мой ровесник. Кто бы что не говорил, но мне по сию пору грустно и горько, когда я вижу молодых на смертном одре уже упокоившимися. Ибо я понимаю, насколько несправедлива эта жизнь к людям. Первым делом надлежало омыть тело и обработать соответствующим составом, запустить в тело бальзамирующую жидкость. Я всё это сделал. Благо работа в морге елизаветинки была для меня хорошим подспорьем. Затем меня оставили одного, чтоб я на своих ошибках постигал науку танатокосметологии. И вот тут я решил попробовать пообщаться с духом покойного. Опять же, только со второй попытки я вошел в нужное состояние – всё-таки отсутствие должного опыта сказывалось. Далее было следующее: из положительного – дух покойного был на месте и скрываться не намеревался. На этом положительные моменты закончились. Теперь отрицательное: первое, что я услышал, когда дух мной увиден, это дикий рёв покойного в моё ухо. Он так орал! Я чуть не оглох. И когда в ответ ему я рявкнул, чтоб он заткнулся, дух от неожиданности поперхнулся своим же криком.
«И незачем так орать. Я и в первый раз всё прекрасно слышал!» - немного картавя проговорил я. Дух того, чьё хладное тело лежало передо мной, внезапно улыбнулся.
«Ой-ой-ой-ой-ой! Спасите! Помогите!» - голосом Винни-Пуха вдруг произнес он.
«Ладно, я уже понял, что тебе нужна помощь. Теперь без театральщины. Что стряслось?» - наконец смог задать нормальный вопрос я.
«Ты не представляешь как я рад, что хоть кто-то, наконец меня услышит из живых. Знаешь, это очень трудно, когда те, кто ходит мимо не замечают тебя, не слышат, и даже не реагируют на знаки, которые ты им подаёшь. Особенно, когда с тобой ведет монологи жутко болтливый, суетливый и беспокойный мертвец. Но, хвала небесам, Уриил его уже увёл с собой. Что ж, теперь о помощи. Ты ничего не заметил, когда обрабатывал моё тело?»
«Да заметил», - мрачно ответил ему я. Почему мрачно? А потому, что парнишка действительно был прав. Первое что бросилось мне в глаза – это странгуляционная борозда на его шее, - «Суицидник?»
«Ну, вот! Ещё один остряк-самоучка. Слушай! Меня убили. У-БИ-ЛИ! Выдав все за самоубийство через повешенье. Ментяра из отдела, что рассматривал мою смерть, написал, что я сам забрался на высоту трех метров от уровня пола в здании компании, в которой я работал, смастрячил петлю из женского ремешка и сиганул с балюстрады лестницы вниз. Вот только всё это полная лажа. Теперь я знаю точно, что, пять лет назад принимая меня на работу юристом в строительную компанию, Лилит Ашотовна, ну, директрисса, готовила меня на роль жертвенного барана и козла отпущения. Вот только она не учла, что перед смертью я успел спрятать все доказательства её преступлений и знаю где искать тот самый предмет, которым меня убили. Прошу, помоги. Дойди до кого угодно, но сними с меня тяжкое обвинение в самоубийстве и воровстве».
В общем я пообещал ему сделать всё зависящее от меня, чтоб помочь ему.
«Говори. Я запомню всё».
И он выбухал мне все, что только мог. От такого объема информации моя голова не распухла. Да я и не стал чувствовать себя отвратительно. Информации было немного, но её важность просто зашкаливала. Когда я распрощался с жертвой корпоративных тайн, я не откладывая в долгий ящик набрал номер пана Вилка. Он ответил почти моментально. Кратко изложив суть дела, я попросил его помочь. Вилк сказал «Принято» и повесил трубку. А еще через десять минут в мертвецкой хозяйничал мой учитель по изменению облика и три его помощника. Через час они закончили и исчезли так же, как и появились. А я… Что, я… ничего. Я просто устал. Закончил подготовку трупа к погребению и ушёл к себе в нумер семью.
Не надо издеваться. Я действительно очень устал. Тот, кто никогда не общался с мёртвыми, не сможет вам сказать, насколько это тяжело поддерживать себя в нужном состоянии. Это настолько тяжело, что к концу двух-трех часов такой «болтовни», любой magus verum, не говоря о начинающих necromantis verum, чувствует себя, как выжатый несколько раз лимон. На часах было три часа дня, а я уже храпел во всю. Проснулся я от рёва будильника. Глянул на часы и понял, что я проспал почти пятнадцать часов. Но, стоит отдать должное, силы почти все восстановил. А когда я вернулся в нашу мертвецкую, обнаружил Кшиштофа и толпу людей в полицейской форме. Труп, как я понял, изъяли. Документы тоже. Через четверть часа в помещении остался только Вилк.
«Спасибо, Сергей, за наводку. С меня причитается», -коротко бросил он и … исчез.
Последующие три дня прошли как в тумане: обработка трупа, транс, общение, дальше – вариации. И родичам что-то сообщить, и помочь с выявлением наследства для тех же родных покойного, опять же три жертвы серийника, которые настолько славно описали маньяка, что мне фото не потребовалось. Опять обращение к Вилку. Опять полиция. Опять дикая усталость и долгий сон. Опять…
На четвёртый день случилось нечто. Фрея колдовала над мальчиком лет семнадцати. Я прикрыл глаза и уже на автомате вошел в транс. И сразу же нарвался на этого «молодца». Он кричал и ругался.
«Зачем, ну, вот зачем из меня сделали какого-то прилизанного урода! Я всегда ненавидел такой вид! Я по жизни панк! Неужели так сложно было оставить меня таким, каким я был при жизни?»
И тут он обнаруживает, что я его и вижу, и слышу.
«О! брателло! Ты тут пашешь, ведь так? Слушай, у меня просьба к тебе: верни мне мой вид. Ну, типа, ирокез, раскраска, кольцо в нос и прочие вещи. Ну, что смогешь! А за мной не заржавеет. Хочешь, привет твоим передам. Я понимаю – блажь, но, блин, я хочу, чтоб даже в гробу я был похож на себя, а не на это прилизанно-слащавое недоразумение. Что, по рукам?»
Я пытался отнекиваться, но ничего не вышло. Пришлось согласиться. Всё-таки духи могут быть очень прилипчивыми и настойчивыми.
И вот, когда Фрея закончила и ушла, предусмотрительно закрыв крышку гроба, я приступил к операции «Верни имидж». Колдовал я полчаса. Когда я опять оказался в трансе панк сердечно меня благодарил.
О том, какой вышел скандаль – умолчу. Буря улеглась только тогда, когда я рассказал шефу всю подоплёку, а на похороны к парню пришли его «единомышленники» и сердечно благодарили «тех мастеров, которые не поменяли облик их покойного друга». И пообещали, что, если они двинут кони – распорядятся готовить их в последний путь именно у нас. Вот так вот: одним плохо – другим в кайф.
А вот теперь про реальную хохму и чудо, случившееся со мной. Два дня назад я ночевал у себя дома. Как так вышло? А Фрея и патрон отпустили меня на семь часов раньше обычного и отправили отдыхать подальше от центра. Я и поехал домой отдыхать. Купил себе по дороге еды и немного пива. В пивняке. На розлив. Я тут распробовал одно, «Крюгер» называется. За три часа прикончил полторашку и сидел, наслаждаясь тишиной и одиночеством. И вот, примерно в часиков девять вечера, получаю странную смску от Фреи: «Не грусти! Помощь уже близко!»
Я если честно ничего не понял. Но перезванивать не стал. Мало ли, что там у дамы творится. Подумал так и забыл. Когда сидение перед компом, телеком и просто перед окном уже надоели, скинул с себя всю одежду и потопал в ванную. Только я поставил ногу в ванную чтоб принять душ, как в прихожей раздалась трель звонка. «Кого чёрт в такое время принёс», - раздосадовано подумал я, накинул полотенце на обнаженные места и прошел к входной двери.
«Кто там?» - раздражённо рявкнул я, потому как в глазок было невозможно увидеть визитёра. Темно было. Почему-то.
«Помощь молодым одиноким очаровашкам прибыла!» - проворковали в ответ из-за двери, и я оторопел. Голос мне был очень даже знаком. Это был голос… Фреи! Я, не задумываясь о последствиях открыл дверь и сразу на толкнулся там на госпожу Альдегинскую. Она стояла у самой двери, и её явно немного штормило. Было ясно, что моя временная начальница – малёх под мухой.
«О! ты уже готов, мой мальчик? Оперативненько ты. Не пропустишь даму к себе? Я если честно сегодня домой не хочу. Долго ехать», - мурлыкнула она.
