Что может быть глупее? По сути их план – вооружённый налёт. И если они до такой степени глупы и неопытны в таких делах, ты обезвредишь эту банду. Если мне не изменяет память, с трассы к дому есть поворот. Там и бери голубчиков. Всех – кто свернёт с трассы. В том числе и фургон с античными предметами и картинами, если им всё же удастся похитить их.
- Примерно так я и представлял их действия. Если им надоест ждать, пока девушка, ими посланная для обнаружения предметов, найдёт их, они начнут свою операцию, не поставив её в известность. Порт… Предполагаю, они каким-то образом заставят её уговорить Максима на поездку к морю, на два-три дня. В доме никого не будет. Если домработница окажется на работе, они свяжут её и сделают укол. Потом начнут всё крушить, ломать перегородки и так далее. Да, глупый план. Согласен.
- Они на прослушке?
- Да, - ответил полковник и добавил: - Уже, да.
- Если сообщение о налёте придёт не по телефону. Как поступишь?
- Риск, разумеется, есть. Но ведь кто-то позвонит из Праги и сообщит им о начале операции. Установим круглосуточное наблюдение. Ганц, Ганц…
- Ты о чём? – поинтересовался генерал.
- Вспомнил! В дневнике хозяина дома, который нашёл у него в столе, в кабинете, Максим, упоминается его имя. Он прилетал в Россию вместе с дочерью старика-коллекционера. Ревекка… Всё сходится. Вот откуда всё идёт. Он, видимо, связан каким-то образом с этой бандой. Надо подумать.
- Вот и займись этим. Твой друг снова в опасности. Похоже, это его нормальное состояние. Спланируй всё тщательно. И, по возможности, проведи операцию, как говорится, без шума и пыли. Мы и так нагнали страху на жителей посёлков в том районе. Они подумали, наверное, что проходит боевая операция по захвату террористов или военно-морские учения с применением вертолетов и другой боевой техники, - генерал улыбнулся, излагая свои мысли. - Так что, чем тише, тем лучше.
- Понял.
- Выполняй… Знаешь, о чём я вспомнил? Как мы задержали вора в законе Маманошвили, из Грузии, благодаря Чиодаеву.
- О да!
- Надо же! Мы разыскиваем его по всему Южному округу, даже в Крыму, целых два года. Маманошвили представлял угрозу обществу: три убийства, рэкет, вооружённые нападения… Не могли разыскать. А вот Чиодаев…
- Врезался своим БМВ на перекрёстке в багажник остановившейся впереди машины и… В машине оказался Маманошвили, - продолжил полковник.
- Приехали инспекторы… В багажнике обнаружили труп мужчины… Таким образом был задержан опасный преступник.
- Максим разговаривал в машине по телефону, как он потом мне рассказывал, с Клавдией. Та «завела» его, и он, не заметив красный свет светофора, на центральной улице врезался в машину вора в законе Маманошвили.
Генерал и полковник рассмеялись. Генерал вытер платком слёзы с глаз и спросил:
- Сколько преступников, наблюдающих за домом у реки? Василия нет в живых... Некому сообщать о происходящем вокруг дома и внутри его.
- Четверо: Димсон, Угрюмый, Армен и Чёрный. Думаю, приедут ещё человека три-четыре – Серж, Абрам, Клин и Сафон – правая рука Профессора.
- Немало. Удачи… Помни, налётчики будут вооружены. Сообщи ему… Пусть присмотрит за домом. Он пока ещё в тех местах.
- Геннадий Константинович, он церемонится с ними не станет. Вы ведь знаете его методы работы.
- Они ведь не за автографом приедут… Чиодаев нам дороже. Выполняй. Я решу этот вопрос с кем надо.
- Спасибо.
х х х
В это же время, в Праге, в известном нам отеле, состоялся другой разговор. Двери комнаты, возможно, временного кабинета Профессора, открылись и мужчина, остановившись на пороге, категорично сказал:
- Профессор, нужно потолковать.
Профессор небрежно бросил карандаш на стол, на котором лежал план налёта на дом у реки, в России, и недовольно спросил:
- Чего тебе, Сафон?
Он не любил, когда его беспокоили после того, как он уже всё решил, поэтому и выразил своё недовольство. Сафону это не понравилось, и он повторил:
- Надобно потолковать.
- Абрам, оставь нас.
Абрам вышел из комнаты, и Профессор продолжил:
- Сафон, вечно ты… Садись. Говори, только по делу. Два дня назад я всем ясно всё растолковал.
- Почему ты не сообщаешь о дне операции? – начал Сафон. – Ребята бы подготовились, как следует.
- Они должны быть готовы каждую минуту, - резко ответил Профессор. – Думаешь, их телефоны в России не прослушивают? Ошибаешься. К тому же, в тех местах, как мне сообщили, брали маньяка… Шуму
наделали. Маньяк убит, и ещё кто-то. Так что, пусть всё остаётся, как есть.
- Профессор, у нас в запасе две недели. Писатель лежит в больнице, рядом с ним дежурит наша "утка". Дом пустой. Идеальные условия для начала операции. Что ещё надо?
- Знаю, знаю… И полицейский тоже в больнице. Лежат, голубчики, в одной палате.
- Проникнем в дом, перевернём всё вверх дном, но предметы найдём. Обещаю тебе. У меня есть все необходимые спецприборы. Металлоискатель тоже. Возникнет кто – порешим на месте… Или давай всё отложим. Мне не нравится твой план.
- Стоп! Стоп! Не надо кричать. Времени нет. Клиент давит. Упустить такие деньги нельзя, как нельзя спланировать идеальную операцию. Что-нибудь да помешает… Действовать будем по обстановке.
- Не доверяешь мне? Сообщи день операции.
- Вот пристал, - Профессор со стула пересел на диван. – Абрам со мной согласен.
- Абрам, Абрам… Не доверяю я ему. Его беспокоит только книга о чёрной магии. Я с тобой сидел в одной камере, в России. Ты хороший кореш, но эгоизма в тебе многовато. Он у нас меньше года, а ты слушаешь его советы.
- Ревнуешь, что ли? Да, доверяю… Ладно. Сядь рядом.
Сафон сел рядом с Профессором, и тот сказал:
- Проблема… Пароход сломался в турецком порту. Сколько будет на ремонте, не сообщают. Поэтому и нет конкретной даты.
- Что ещё за пароход?
- Украинский экипаж. Ходят под флагом Панамы. Есть на нём парочка матросов… Надёжные парни. Я с ними три дела провернул. Такие дела. Ты сам год у меня. Я тебя, как проверенного, взял. А ты… Должны были приплыть в Новороссийск 25 сентября. Через неделю отплыть в Италию…
- У нас есть неделя. Так, может, подождём до следующего раза? Или возьмём предметы, которые заказал заказчик и… Зачем вообще этот корабль? Мало у тебя денег? Хочешь всю коллекцию вывезти, да? Очень рискованно. Жадность фраера сгубила.
- Всё ты о деньгах. Если удастся вывезти такую коллекцию, знаешь, как обо мне заговорят в криминальном мире?
- Эгоизм. А как же предостережение, предосторожность?
- Короче, Сафон, есть две недели. Может, корабль отремонтируют раньше. Сам не знаю. Они звякнут, и начнём операцию. Если к тому времени писателя выпишут из больницы, позвоним нашей кралечке и скажем, чтобы увезла его на море, на два-три дня. Всё. Мне надобно позвонить Ганцу.
- Профессор, может, нам купить этот дом?
- Что?
- Представимся покупателями, а там...
- Хм… А там…
Сафон поднялся с дивана и направился к двери. Открыв её, он резко сказал:
- И всё же твой план туманный. Лишённый ясности, неубедительный, - и вышел из комнаты.
В комнату вошёл Абрам и сказал:
- Босс, пароход взял курс на Новороссийск. Писателя выписали…
- Отлично! Значит, его отремонтировали. Звони Чёрному, пусть свяжется с нашей красавицей и скажет ей… Впрочем, он знает, что сказать. Уедут, голубки, на море – дней на пять – тогда и начнём.
х х х
Двадцать третьего сентября Максима выписали из больницы. Участкового полицейского – Игната Матвеевича Колесникова, ставшего героем для жителей трёх посёлков подконтрольной ему территории, оставили в палате ещё на десять дней. Полицейского,
повышенного в звании и должности, от которой он отказался, объяснив начальству, приехавшему к нему в палату, что он любит свою работу и не намерен сидеть в кабинете, работая с документами, через день навещали жена и дочь.
Новелла все десять дней провела в палате, рядом с любимым человеком, доказывая (выразимся так), что в её личной жизни Максим – главное действующее лицо, - и напомним, - любовь, чувство, неподдающееся формальному определению. И любят не «потому что», а «несмотря ни на что».
ххх
Максим свернул направо и выехал на трассу. Проехав километров десять, он обратился к любимой:
- Нужно заправить машину.
И, увидев заправку «Подсолнух», свернул влево и остановился рядом с колонкой в пятой секции. Затем он вышел из машины и сказав, что скоро придёт, направился к кассе. Когда он вошёл в здание автозаправки, к его машине подъехала «девятка» отечественного производства, та, на которой к кафе приезжали «дружки» Новеллы. Из машины быстро вышел парень в чёрной рубашке и подойдя к окну, Новелла сидела на переднем сидении справа, жестом показал ей опустить стекло.
Увидев знакомого парня, Новелла, тем не менее, вздрогнула, и с тревогой и волнением опустила стекло. Парень осмотрелся, сплюнул и грубо сказал:
- Слушай внимательно, милая: время вышло. Вот тебе новый приказ: убеди своего дружка, что свежий воздух и целебная морская вода пойдут ему на пользу после больницы. По-другому это будет звучать так: слиняйте на пару дней на море, ясно? Меня не интересует, как ты будешь его уговаривать в этом или убеждать. И не звони, на сотовый. Послезавтра, после обеда, вас не должно быть в доме. Запудри ему мозги, ты умеешь это делать. Иначе, твоя горячо любимая … Ну, ты поняла? Выполняй.
Новелла хотела что-то сказать или возразить, но парень быстро направился к машине, сел в неё, и компания, включив фары, под громкие звуки рок-группы «MOTOR HEAD», которые, казалось, вот-вот
разнесут машину в клочья, выехала на трассу и понеслась в сторону моря.
Максим вышел из здания автозаправки, подошёл к колонке, заправил бензобак, сел в машину и, взглянув на Новеллу, осведомился:
- Всё в порядке, милая? Плохо выглядишь. Побледнела, померкла.
- Голова разболелась, - ответила Новелла и отрешённо стала смотреть в окно.
- Опять? Как в прошлый раз, в кафе? Может, нужно провериться? Сдать анализы, для начала.
- Не стоит. У меня так бывает, когда я переутомлюсь. А эти недели… Как подумаю, что тебя мог убить этот маньяк, или беглец – дурно делается. Мне так спокойно с тобой, Максим.
- Ты столько пережила за эти две недели. А я и не подумал о тебе. Прости, - Максим поцеловал руку Новелле и виноватым голосом вымолвил: - Ночью мы хорошо отдохнём.
Они заехали в кафе и поужинали. Через двадцать минут Максим подъехал к воротам дома. Открыл их и загнал машину во двор. Из дома вышла Наталья и поприветствовала влюблённых, сказав:
- Добро пожаловать! Ужин готов, и ваши любимые печения, за которые вы, Максим, голосовали в начале лета – тоже.
- Рад вас видеть, Наталья.
- Докладываю обстановку: всё нормально, если не считать… Впрочем, неважно.
Новелла посмотрела на домработницу, желая услышать расшифровку её «если не считать», но не дождавшись пояснений, улыбнулась и поприветствовала её.
Через час Наталья уехала домой. Максим с Новеллой сидели на пирсе за столиком и любовались закатом. Новелла допила свой кофе и сказала:
- Максим, хочу сделать предложение.
- Правда? Ты выбрала день нашей помолвки?
- Нет. С этим проблем не возникнет.
- Очень рад, дорогая. Значит, ты меня любишь и готова стать моей законной женой?
Новелла не ответила. Кивнула и продолжила:
- Максим, давай съездим на море. И не на один-два дня, а дней на пять. Отдых у моря пойдёт тебе на пользу. Да и мне тоже. Каким будет твой ответ?
- Разумеется, положительным, любовь моя. Ты проявляешь заботу обо мне. Остановимся в том же отеле. Ты не против?
- Нет. Послезавтра, после обеда, и поедем.
- К чему такая спешка? Я собирался два-три дня поработать над книгой, пока в памяти ещё свежи произошедшие события, реплики, вернее, детали операции.
- Маньяк убит. Молодец Игнат.
Максим, услышав эти слова, тяжко вздохнул и покачал головой.
- Умеет стрелять. Ты уже в порядке, в отеле и начнёшь писать. А пока, как вы там, писатели, говорите: «Пусть книга пишется в голове».
- Хорошо. Пусть будет по-твоему.
Когда стемнело, они зашли в дом. Весь вечер, до девяти часов, они играли на рояле, наслаждались игрой друг друга. Когда Максим исполнил одну из сонат Ференца Листа (Новелла сидела на диване и внимательно слушала сонату), он встал со стула и присел рядом с любимой. Посмотрев ей в глаза, он спросил:
- Тебя что-то беспокоит? Мне так кажется.
- Да, нет. А что?
- Ты играла грустные произведения, словно тобой овладели чувства уныния и легкой печали.
Новелла не ответила. Она прижалась к нему и нежно положила голову ему на плечо. Он поцеловал её и спросил:
- Может, ты вспомнила родителей? Брата? Сестру? Ты ведь мне ничего не говоришь, не рассказываешь о своём прошлом, поэтому я и не могу тебя утешить. Не называешь причину приезда в село. Цель, ради которой ты здесь. Судя по твоей игре, можно предположить, что ты могла бы быть концертмейстером, в музыкальной школе, или учителем музыки. И, если честно, твои снимки, то есть – фотографии, не очень профессиональны. Только без обид. Из сказанного делаю выводы: ты жила, до переезда в Молдовановку, в большом городе. Кроме всего прочего, хорошо водишь машину. И… на пять с плюсом знаешь эпоху Возрождения, Флоренцию и Галерею Уффицы, будто была, чего я не исключаю, в самой Флоренции и в Галерее. Может, расскажешь всё по порядку?
- Максим, мы ведь уже обсуждали это. Придет время, и я…
- Наденешь на мою голову венок из полевых цветов, как та девочка из моего сна. Хм! Странно, но он больше не снится мне.
Новелла улыбнулась загадочной улыбкой, словно ей одной ведома тайна, о которой догадывается баба Вера, и которую хочет разгадать Максим, и сказала:
- Лучше обними меня сильнее. Меня знобит.
И выдержав паузу, добавила: - Что с нами будет?
- Всё будет хорошо, вот что будет. Уверен. Я позабочусь об этом. И то, что связывает и соединяет нас…
- Реанимируешь моё чувство уверенности? Как важно, необходимо нам, девушкам, это – «всё будет хорошо», если бы вы, мужчины, знали это. Максим, мне хорошо с тобой. Банальные слова. По сути – литературные штампы, но ведь это так.
Максим нежно поцеловал девушку, в которую влюбился по-настоящему и ласково предложил:
- Идём в спальную комнату…
х х х
Наталья подъехала к дому гадалки, закрыла машину и направилась в дом. Войдя в прихожую, она окликнула хозяйку по имени. Та ответила:
- Наталья, проходи.
Наталья вошла в комнату и, увидев на столе карты, спросила:
- Баба Вера, вы когда-нибудь отдыхаете от карт, от гаданий? Всё время проводите в обществе карт.
- Ты за мазью? Она готова. В холодильнике. Улучшений нет?
- О! Как много. Спасибо. Пока нет. Чешутся ноги по ночам, спасу нет. Бродит всю ночь по залу, спать не даёт. Так что там – угроза дому сгинула?
- Нет. Карты говорят…
- Пусть расслабятся на пять дней, ваши карты. Отдохнут.
- С какой стати? И почему на пять дней? – поинтересовалась Вера Ивановна.
- Ромео с Джульеттой укатили на море – на пять дней. Так что я – в отпуске. С сохранением… Или как там, чёрт?..
- Заработной платы, - помогла хозяйка, - за предоставленный пятидневный отпуск.
- Точно. Странно, машина Максима завелась с четвёртого раза. Его шикарная, неприлично дорогая машина, немецкая.
- Значит, пять дней дом будет пустовать?
- Примерно так я и представлял их действия. Если им надоест ждать, пока девушка, ими посланная для обнаружения предметов, найдёт их, они начнут свою операцию, не поставив её в известность. Порт… Предполагаю, они каким-то образом заставят её уговорить Максима на поездку к морю, на два-три дня. В доме никого не будет. Если домработница окажется на работе, они свяжут её и сделают укол. Потом начнут всё крушить, ломать перегородки и так далее. Да, глупый план. Согласен.
- Они на прослушке?
- Да, - ответил полковник и добавил: - Уже, да.
- Если сообщение о налёте придёт не по телефону. Как поступишь?
- Риск, разумеется, есть. Но ведь кто-то позвонит из Праги и сообщит им о начале операции. Установим круглосуточное наблюдение. Ганц, Ганц…
- Ты о чём? – поинтересовался генерал.
- Вспомнил! В дневнике хозяина дома, который нашёл у него в столе, в кабинете, Максим, упоминается его имя. Он прилетал в Россию вместе с дочерью старика-коллекционера. Ревекка… Всё сходится. Вот откуда всё идёт. Он, видимо, связан каким-то образом с этой бандой. Надо подумать.
- Вот и займись этим. Твой друг снова в опасности. Похоже, это его нормальное состояние. Спланируй всё тщательно. И, по возможности, проведи операцию, как говорится, без шума и пыли. Мы и так нагнали страху на жителей посёлков в том районе. Они подумали, наверное, что проходит боевая операция по захвату террористов или военно-морские учения с применением вертолетов и другой боевой техники, - генерал улыбнулся, излагая свои мысли. - Так что, чем тише, тем лучше.
- Понял.
- Выполняй… Знаешь, о чём я вспомнил? Как мы задержали вора в законе Маманошвили, из Грузии, благодаря Чиодаеву.
- О да!
- Надо же! Мы разыскиваем его по всему Южному округу, даже в Крыму, целых два года. Маманошвили представлял угрозу обществу: три убийства, рэкет, вооружённые нападения… Не могли разыскать. А вот Чиодаев…
- Врезался своим БМВ на перекрёстке в багажник остановившейся впереди машины и… В машине оказался Маманошвили, - продолжил полковник.
- Приехали инспекторы… В багажнике обнаружили труп мужчины… Таким образом был задержан опасный преступник.
- Максим разговаривал в машине по телефону, как он потом мне рассказывал, с Клавдией. Та «завела» его, и он, не заметив красный свет светофора, на центральной улице врезался в машину вора в законе Маманошвили.
Генерал и полковник рассмеялись. Генерал вытер платком слёзы с глаз и спросил:
- Сколько преступников, наблюдающих за домом у реки? Василия нет в живых... Некому сообщать о происходящем вокруг дома и внутри его.
- Четверо: Димсон, Угрюмый, Армен и Чёрный. Думаю, приедут ещё человека три-четыре – Серж, Абрам, Клин и Сафон – правая рука Профессора.
- Немало. Удачи… Помни, налётчики будут вооружены. Сообщи ему… Пусть присмотрит за домом. Он пока ещё в тех местах.
- Геннадий Константинович, он церемонится с ними не станет. Вы ведь знаете его методы работы.
- Они ведь не за автографом приедут… Чиодаев нам дороже. Выполняй. Я решу этот вопрос с кем надо.
- Спасибо.
х х х
В это же время, в Праге, в известном нам отеле, состоялся другой разговор. Двери комнаты, возможно, временного кабинета Профессора, открылись и мужчина, остановившись на пороге, категорично сказал:
- Профессор, нужно потолковать.
Профессор небрежно бросил карандаш на стол, на котором лежал план налёта на дом у реки, в России, и недовольно спросил:
- Чего тебе, Сафон?
Он не любил, когда его беспокоили после того, как он уже всё решил, поэтому и выразил своё недовольство. Сафону это не понравилось, и он повторил:
- Надобно потолковать.
- Абрам, оставь нас.
Абрам вышел из комнаты, и Профессор продолжил:
- Сафон, вечно ты… Садись. Говори, только по делу. Два дня назад я всем ясно всё растолковал.
- Почему ты не сообщаешь о дне операции? – начал Сафон. – Ребята бы подготовились, как следует.
- Они должны быть готовы каждую минуту, - резко ответил Профессор. – Думаешь, их телефоны в России не прослушивают? Ошибаешься. К тому же, в тех местах, как мне сообщили, брали маньяка… Шуму
наделали. Маньяк убит, и ещё кто-то. Так что, пусть всё остаётся, как есть.
- Профессор, у нас в запасе две недели. Писатель лежит в больнице, рядом с ним дежурит наша "утка". Дом пустой. Идеальные условия для начала операции. Что ещё надо?
- Знаю, знаю… И полицейский тоже в больнице. Лежат, голубчики, в одной палате.
- Проникнем в дом, перевернём всё вверх дном, но предметы найдём. Обещаю тебе. У меня есть все необходимые спецприборы. Металлоискатель тоже. Возникнет кто – порешим на месте… Или давай всё отложим. Мне не нравится твой план.
- Стоп! Стоп! Не надо кричать. Времени нет. Клиент давит. Упустить такие деньги нельзя, как нельзя спланировать идеальную операцию. Что-нибудь да помешает… Действовать будем по обстановке.
- Не доверяешь мне? Сообщи день операции.
- Вот пристал, - Профессор со стула пересел на диван. – Абрам со мной согласен.
- Абрам, Абрам… Не доверяю я ему. Его беспокоит только книга о чёрной магии. Я с тобой сидел в одной камере, в России. Ты хороший кореш, но эгоизма в тебе многовато. Он у нас меньше года, а ты слушаешь его советы.
- Ревнуешь, что ли? Да, доверяю… Ладно. Сядь рядом.
Сафон сел рядом с Профессором, и тот сказал:
- Проблема… Пароход сломался в турецком порту. Сколько будет на ремонте, не сообщают. Поэтому и нет конкретной даты.
- Что ещё за пароход?
- Украинский экипаж. Ходят под флагом Панамы. Есть на нём парочка матросов… Надёжные парни. Я с ними три дела провернул. Такие дела. Ты сам год у меня. Я тебя, как проверенного, взял. А ты… Должны были приплыть в Новороссийск 25 сентября. Через неделю отплыть в Италию…
- У нас есть неделя. Так, может, подождём до следующего раза? Или возьмём предметы, которые заказал заказчик и… Зачем вообще этот корабль? Мало у тебя денег? Хочешь всю коллекцию вывезти, да? Очень рискованно. Жадность фраера сгубила.
- Всё ты о деньгах. Если удастся вывезти такую коллекцию, знаешь, как обо мне заговорят в криминальном мире?
- Эгоизм. А как же предостережение, предосторожность?
- Короче, Сафон, есть две недели. Может, корабль отремонтируют раньше. Сам не знаю. Они звякнут, и начнём операцию. Если к тому времени писателя выпишут из больницы, позвоним нашей кралечке и скажем, чтобы увезла его на море, на два-три дня. Всё. Мне надобно позвонить Ганцу.
- Профессор, может, нам купить этот дом?
- Что?
- Представимся покупателями, а там...
- Хм… А там…
Сафон поднялся с дивана и направился к двери. Открыв её, он резко сказал:
- И всё же твой план туманный. Лишённый ясности, неубедительный, - и вышел из комнаты.
В комнату вошёл Абрам и сказал:
- Босс, пароход взял курс на Новороссийск. Писателя выписали…
- Отлично! Значит, его отремонтировали. Звони Чёрному, пусть свяжется с нашей красавицей и скажет ей… Впрочем, он знает, что сказать. Уедут, голубки, на море – дней на пять – тогда и начнём.
х х х
Двадцать третьего сентября Максима выписали из больницы. Участкового полицейского – Игната Матвеевича Колесникова, ставшего героем для жителей трёх посёлков подконтрольной ему территории, оставили в палате ещё на десять дней. Полицейского,
повышенного в звании и должности, от которой он отказался, объяснив начальству, приехавшему к нему в палату, что он любит свою работу и не намерен сидеть в кабинете, работая с документами, через день навещали жена и дочь.
Новелла все десять дней провела в палате, рядом с любимым человеком, доказывая (выразимся так), что в её личной жизни Максим – главное действующее лицо, - и напомним, - любовь, чувство, неподдающееся формальному определению. И любят не «потому что», а «несмотря ни на что».
ххх
Максим свернул направо и выехал на трассу. Проехав километров десять, он обратился к любимой:
- Нужно заправить машину.
И, увидев заправку «Подсолнух», свернул влево и остановился рядом с колонкой в пятой секции. Затем он вышел из машины и сказав, что скоро придёт, направился к кассе. Когда он вошёл в здание автозаправки, к его машине подъехала «девятка» отечественного производства, та, на которой к кафе приезжали «дружки» Новеллы. Из машины быстро вышел парень в чёрной рубашке и подойдя к окну, Новелла сидела на переднем сидении справа, жестом показал ей опустить стекло.
Увидев знакомого парня, Новелла, тем не менее, вздрогнула, и с тревогой и волнением опустила стекло. Парень осмотрелся, сплюнул и грубо сказал:
- Слушай внимательно, милая: время вышло. Вот тебе новый приказ: убеди своего дружка, что свежий воздух и целебная морская вода пойдут ему на пользу после больницы. По-другому это будет звучать так: слиняйте на пару дней на море, ясно? Меня не интересует, как ты будешь его уговаривать в этом или убеждать. И не звони, на сотовый. Послезавтра, после обеда, вас не должно быть в доме. Запудри ему мозги, ты умеешь это делать. Иначе, твоя горячо любимая … Ну, ты поняла? Выполняй.
Новелла хотела что-то сказать или возразить, но парень быстро направился к машине, сел в неё, и компания, включив фары, под громкие звуки рок-группы «MOTOR HEAD», которые, казалось, вот-вот
разнесут машину в клочья, выехала на трассу и понеслась в сторону моря.
Максим вышел из здания автозаправки, подошёл к колонке, заправил бензобак, сел в машину и, взглянув на Новеллу, осведомился:
- Всё в порядке, милая? Плохо выглядишь. Побледнела, померкла.
- Голова разболелась, - ответила Новелла и отрешённо стала смотреть в окно.
- Опять? Как в прошлый раз, в кафе? Может, нужно провериться? Сдать анализы, для начала.
- Не стоит. У меня так бывает, когда я переутомлюсь. А эти недели… Как подумаю, что тебя мог убить этот маньяк, или беглец – дурно делается. Мне так спокойно с тобой, Максим.
- Ты столько пережила за эти две недели. А я и не подумал о тебе. Прости, - Максим поцеловал руку Новелле и виноватым голосом вымолвил: - Ночью мы хорошо отдохнём.
Они заехали в кафе и поужинали. Через двадцать минут Максим подъехал к воротам дома. Открыл их и загнал машину во двор. Из дома вышла Наталья и поприветствовала влюблённых, сказав:
- Добро пожаловать! Ужин готов, и ваши любимые печения, за которые вы, Максим, голосовали в начале лета – тоже.
- Рад вас видеть, Наталья.
- Докладываю обстановку: всё нормально, если не считать… Впрочем, неважно.
Новелла посмотрела на домработницу, желая услышать расшифровку её «если не считать», но не дождавшись пояснений, улыбнулась и поприветствовала её.
Через час Наталья уехала домой. Максим с Новеллой сидели на пирсе за столиком и любовались закатом. Новелла допила свой кофе и сказала:
- Максим, хочу сделать предложение.
- Правда? Ты выбрала день нашей помолвки?
- Нет. С этим проблем не возникнет.
- Очень рад, дорогая. Значит, ты меня любишь и готова стать моей законной женой?
Новелла не ответила. Кивнула и продолжила:
- Максим, давай съездим на море. И не на один-два дня, а дней на пять. Отдых у моря пойдёт тебе на пользу. Да и мне тоже. Каким будет твой ответ?
- Разумеется, положительным, любовь моя. Ты проявляешь заботу обо мне. Остановимся в том же отеле. Ты не против?
- Нет. Послезавтра, после обеда, и поедем.
- К чему такая спешка? Я собирался два-три дня поработать над книгой, пока в памяти ещё свежи произошедшие события, реплики, вернее, детали операции.
- Маньяк убит. Молодец Игнат.
Максим, услышав эти слова, тяжко вздохнул и покачал головой.
- Умеет стрелять. Ты уже в порядке, в отеле и начнёшь писать. А пока, как вы там, писатели, говорите: «Пусть книга пишется в голове».
- Хорошо. Пусть будет по-твоему.
Когда стемнело, они зашли в дом. Весь вечер, до девяти часов, они играли на рояле, наслаждались игрой друг друга. Когда Максим исполнил одну из сонат Ференца Листа (Новелла сидела на диване и внимательно слушала сонату), он встал со стула и присел рядом с любимой. Посмотрев ей в глаза, он спросил:
- Тебя что-то беспокоит? Мне так кажется.
- Да, нет. А что?
- Ты играла грустные произведения, словно тобой овладели чувства уныния и легкой печали.
Новелла не ответила. Она прижалась к нему и нежно положила голову ему на плечо. Он поцеловал её и спросил:
- Может, ты вспомнила родителей? Брата? Сестру? Ты ведь мне ничего не говоришь, не рассказываешь о своём прошлом, поэтому я и не могу тебя утешить. Не называешь причину приезда в село. Цель, ради которой ты здесь. Судя по твоей игре, можно предположить, что ты могла бы быть концертмейстером, в музыкальной школе, или учителем музыки. И, если честно, твои снимки, то есть – фотографии, не очень профессиональны. Только без обид. Из сказанного делаю выводы: ты жила, до переезда в Молдовановку, в большом городе. Кроме всего прочего, хорошо водишь машину. И… на пять с плюсом знаешь эпоху Возрождения, Флоренцию и Галерею Уффицы, будто была, чего я не исключаю, в самой Флоренции и в Галерее. Может, расскажешь всё по порядку?
- Максим, мы ведь уже обсуждали это. Придет время, и я…
- Наденешь на мою голову венок из полевых цветов, как та девочка из моего сна. Хм! Странно, но он больше не снится мне.
Новелла улыбнулась загадочной улыбкой, словно ей одной ведома тайна, о которой догадывается баба Вера, и которую хочет разгадать Максим, и сказала:
- Лучше обними меня сильнее. Меня знобит.
И выдержав паузу, добавила: - Что с нами будет?
- Всё будет хорошо, вот что будет. Уверен. Я позабочусь об этом. И то, что связывает и соединяет нас…
- Реанимируешь моё чувство уверенности? Как важно, необходимо нам, девушкам, это – «всё будет хорошо», если бы вы, мужчины, знали это. Максим, мне хорошо с тобой. Банальные слова. По сути – литературные штампы, но ведь это так.
Максим нежно поцеловал девушку, в которую влюбился по-настоящему и ласково предложил:
- Идём в спальную комнату…
х х х
Наталья подъехала к дому гадалки, закрыла машину и направилась в дом. Войдя в прихожую, она окликнула хозяйку по имени. Та ответила:
- Наталья, проходи.
Наталья вошла в комнату и, увидев на столе карты, спросила:
- Баба Вера, вы когда-нибудь отдыхаете от карт, от гаданий? Всё время проводите в обществе карт.
- Ты за мазью? Она готова. В холодильнике. Улучшений нет?
- О! Как много. Спасибо. Пока нет. Чешутся ноги по ночам, спасу нет. Бродит всю ночь по залу, спать не даёт. Так что там – угроза дому сгинула?
- Нет. Карты говорят…
- Пусть расслабятся на пять дней, ваши карты. Отдохнут.
- С какой стати? И почему на пять дней? – поинтересовалась Вера Ивановна.
- Ромео с Джульеттой укатили на море – на пять дней. Так что я – в отпуске. С сохранением… Или как там, чёрт?..
- Заработной платы, - помогла хозяйка, - за предоставленный пятидневный отпуск.
- Точно. Странно, машина Максима завелась с четвёртого раза. Его шикарная, неприлично дорогая машина, немецкая.
- Значит, пять дней дом будет пустовать?
