- Это нам на руку. Пусть так и думают, - засмеялся генерал и спросил: - Чиодаев в порядке? Где он?
- В больнице, в Туапсе – лежит со множеством ушибов, синяков. Недельку пролежит в больнице. Переломов нет. В одной палате с участковым, Игнатом Матвеевичем, застрелившим… Хм! Маньяка. У него перелом бедра, сильный ушиб правого плеча и левой ноги. Ему досталось больше. От корреспондентов и фотографов, к его персоне, нет отбоя. Он теперь местная знаменитость. Новелла сидит рядом с Чиодаевым, не отходит от него.
- У них, правда, любовь?
- Настоящая. Но вот…
- Это твоё дело, Сергей Тимурович. Ты его начал, ты и заканчивай.
В кабинет генерала постучали. Он разрешил войти. Вошёл секретарь и сказал:
- Результаты экспертизы, товарищ генерал, - и протянул начальнику два листа.
Генерал внимательно прочитал результаты экспертизы и, посмотрев на полковника, сказал:
- Возможно ли такое?! Ошибки нет? Судя по результатам…
- Что там, товарищ генерал?
- Пули, извлечённые из тела убитого Иволгина Николая Михайловича, не совпадают по калибру… То есть, судя по экспертизе – Иволгин был убит не из табельного оружия участкового полицейского Колесникова… Взгляни, - протягивая листы полковнику, сказал удивлённый результатами экспертизы генерал.
Полковник ознакомился с результатами экспертизы, отложил листы в сторону и твёрдо произнёс:
- Я предполагал, что такое возможно. С того места, с которого стрелял участковый, вряд ли можно попасть. Три дерева… На одном из них я
увидел след от пули. Она скользнула по правой его стороне. Крепкий дуб. Деревья – помеха…
- Уверен? Участковый уже повышен в звании. Награждён новой служебной машиной. Газеты пишут о нём, как о герое. А тут это! – показывая на экспертизу, возмущённо выговорил начальник.
- Пока, представлен к повышению. Вообще, я думаю, товарищ генерал, что стрелял Чиодаев… У участкового… Словом, маньяк сильно ударил его палкой по правому плечу. Участковый не мог со мной поздороваться за руку. Я это тоже заметил.
- Чиодаев? Каким образом?
- Чиодаев выстрелил, требовала обстановка. Когда они поняли, что Чиодаев убил напавшего на них, но ещё не знали, что убит маньяк, полицейский взял вину, скажем так, на себя, видя, как переживает Максим, он решил поступить как джентльмен. Убитым оказался маньяк. Но договор между собой они оставили в силе. Я так думаю.
- Экспертиза всё меняет. Убил не Чиодаев. Если это так, как ты предполагаешь, я надеюсь, ты сообщишь ему каким-то образом, что убийца маньяка не он, предупредив друга, чтобы он не рассказывал никому об этом, а Призрак… Чтобы Чиодаев не переживал.
- То есть оставим всё, как есть? И в рапорте не укажем имя, тем более, нам не известно оно, Призрака – настоящего убийцы? «Убийцы»… Как-то звучит не…
- Я понял, понял… Так и сделаем. Оставим всё, как есть. Разумеется, я доложу наверх… Там поймут. Ребятам в лесу было виднее, как поступить. Вот ведь, как бывает, а? Творческие люди… Для них, похоже, нет разницы – маньяк или священник. Словом, человек. Вот и переживает. Изводит себя.
- Переживания им только на пользу. Я где-то читал об этом.
- Вот и разберись, кто из них стрелял? Но мимо, - улыбнулся генерал и добавил к сказанному: - Чиодаев здорово нам помог, а? Принесла же его нелёгкая, а может, наоборот… в эту Молдовановку?
- Без него мы бы искали маньяка неизвестно сколько.
- Мы наградим его, перед моим отъездом в Москву. Придумаем что-нибудь.
- Правда – лучшая награда для него. Он успокоится. Разрешите идти, Геннадий Константинович?
- Как погибла его сестра?
- Любила парашютный спорт. На показательных выступлениях прыгнула…
- И?.. Что-то с парашютом?
- Затянула прыжок.
- Печально… Готовься принять Управление.
- Геннадий Константинович, корпеть в кабинете – это не по мне. Если позволите…
- По крайней мере – честно с твоей стороны. К тому же они уже утвердили кандидатуру. Поставят своего… Хотел сперва выслушать тебя. Но от первого зама ты не отделаешься. Григорьева, в октябре, проводим на пенсию. Ты займешь его место.
- Я подумаю.
- Тут и думать не о чём.
- Разрешите войти, товарищ генерал?
- Проходи, капитан. Что у тебя?
- Коллеги из Праги сообщение прислали по факсу, по поводу охотников за античными предметами и антиквариатом. Сергей Тимурович делал запрос.
- «Охотники за…» Кто придумал им такое название? Бандиты, преступники – подходит им больше. Доложи своими словами. Мы сегодня начитались документации. Глаза болят.
Капитан кивнул головой в знак согласия и начал:
- В Праге завербован сбытчик краденых картин. Он рассказал, что в России, в какой-то деревне у Чёрного моря, в доме, находится много картин и античных предметов, среди которых сабля Наполеона, крест какого-то Ордена, Святой Иоанн и книга о чёрной магии. Дом хотят ограбить. Картины вывезти в трейлере и погрузить на корабль в Новороссийске. Таков план у преступников, товарищ генерал. Вот его фотография.
- В розыске? – поинтересовался генерал и удивлённо спросил: - Фото нам зачем? Его задержали в Чехии?
- Три года в розыске. Сразу согласился сотрудничать со следствием, лишь бы его оставили сидеть после суда в Чехии.
- Что, там курорт? Если будет нужен нам, добьёмся экстрадиции. Ещё?
- По вашему запросу, Сергей Тимурович, есть ответ… Девушка, выдающая себя за Новеллу, на самом деле такой не является. Родилась в России…
- Отдай факс полковнику, - перебил генерал подчинённого и уточнил: - Пусть лично ознакомится.
Капитан отдал факс полковнику и вышел из кабинета.
Пока генерал разговаривал с супругой по телефону, Сергей Тимурович читал факс. Читая присланный материал-досье на Новеллу Куприновскую из Праги, у полковника менялось выражение лица: то поднимались брови от удивления, то вытягивались губы, то надувались щёки, и это заметил генерал. Закончив разговор, он спросил:
- Что сообщают? Устраивает тебя? Информация достоверная? Она не Новелла, да?
- Я предполагал… Но такое? Такой поворот… Хм! Вот это дела! Чиодаев… Нет, пусть пока ни о чём не знает. Так будет лучше.
- На дом готовится налёт. Нужно ему сообщить. И они, преступники, настроены решительно, судя по докладу капитана.
- Главарь, некий Профессор, держит день операции, её начало, в тайне. Значит, могут начать в любой день. Глупый какой-то план, товарищ генерал. Хм! Глупее не придумаешь. Они что, штурмом хотят взять дом? Связать всех и всё перевернуть вверх дном? Единственный козырь у него, у этого Профессора, расположение дома. Дом находится в стороне от населённых пунктов. Стреляй – никто не услышит. С глушителями, тем более.
- Нет, ты слышал? Загрузить картины в трейлер и погрузить на корабль для переправки их в Европу. Что может быть глупее? По сути их план – вооружённый налёт. И если они до такой степени глупы и неопытны в таких делах, ты обезвредишь эту банду. Если мне не изменяет память, с трассы к дому есть поворот. Там и бери голубчиков. Всех – кто свернёт с трассы. В том числе и фургон с античными предметами и картинами, если им всё же удастся похитить их.
- Примерно так я и представлял их действия. Если им надоест ждать, пока девушка, ими посланная для обнаружения предметов, найдёт их, они начнут свою операцию, не поставив её в известность. Порт… Предполагаю, они каким-то образом заставят её уговорить Максима на поездку к морю, на два-три дня. В доме никого не будет. Если домработница окажется на работе, они свяжут её и сделают укол. Потом начнут всё крушить, ломать перегородки и так далее. Да, глупый план. Согласен.
- Они на прослушке?
- Да, - ответил полковник и добавил: - Уже, да.
- Если сообщение о налёте придёт не по телефону. Как поступишь?
- Риск, разумеется, есть. Но ведь кто-то позвонит из Праги и сообщит им о начале операции. Установим круглосуточное наблюдение. Ганц, Ганц…
- Ты о чём? – поинтересовался генерал.
- Вспомнил! В дневнике хозяина дома, который нашёл у него в столе, в кабинете, Максим, упоминается его имя. Он прилетал в Россию вместе с дочерью старика-коллекционера. Ревекка… Всё сходится. Вот откуда всё идёт. Он, видимо, связан каким-то образом с этой бандой. Надо подумать.
- Вот и займись этим. Твой друг снова в опасности. Похоже, это его нормальное состояние. Спланируй всё тщательно. И, по возможности, проведи операцию, как говорится, без шума и пыли. Мы и так нагнали страху на жителей посёлков в том районе. Они подумали, наверное, что проходит боевая операция по захвату террористов или военно-морские учения с применением вертолетов и другой боевой техники, - генерал улыбнулся, излагая свои мысли. - Так что, чем тише, тем лучше.
- Понял.
- Выполняй… Знаешь, о чём я вспомнил? Как мы задержали вора в законе Маманошвили, из Грузии, благодаря Чиодаеву.
- О да!
- Надо же! Мы разыскиваем его по всему Южному округу, даже в Крыму, целых два года. Маманошвили представлял угрозу обществу: три убийства, рэкет, вооружённые нападения… Не могли разыскать. А вот Чиодаев…
- Врезался своим БМВ на перекрёстке в багажник остановившейся впереди машины и… В машине оказался Маманошвили, - продолжил полковник.
- Приехали инспекторы… В багажнике обнаружили труп мужчины… Таким образом был задержан опасный преступник.
- Максим разговаривал в машине по телефону, как он потом мне рассказывал, с Клавдией. Та «завела» его, и он, не заметив красный свет светофора, на центральной улице врезался в машину вора в законе Маманошвили.
Генерал и полковник рассмеялись. Генерал вытер платком слёзы с глаз и спросил:
- Сколько преступников, наблюдающих за домом у реки? Василия нет в живых... Некому сообщать о происходящем вокруг дома и внутри его.
- Четверо: Димсон, Угрюмый, Армен и Чёрный. Думаю, приедут ещё человека три-четыре – Серж, Абрам, Клин и Сафон – правая рука Профессора.
- Немало. Удачи… Помни, налётчики будут вооружены. Сообщи ему… Пусть присмотрит за домом. Он пока ещё в тех местах.
- Геннадий Константинович, он церемонится с ними не станет. Вы ведь знаете его методы работы.
- Они ведь не за автографом приедут… Чиодаев нам дороже. Выполняй. Я решу этот вопрос с кем надо.
- Спасибо.
х х х
В это же время, в Праге, в известном нам отеле, состоялся другой разговор. Двери комнаты, возможно, временного кабинета Профессора, открылись и мужчина, остановившись на пороге, категорично сказал:
- Профессор, нужно потолковать.
Профессор небрежно бросил карандаш на стол, на котором лежал план налёта на дом у реки, в России, и недовольно спросил:
- Чего тебе, Сафон?
Он не любил, когда его беспокоили после того, как он уже всё решил, поэтому и выразил своё недовольство. Сафону это не понравилось, и он повторил:
- Надобно потолковать.
- Абрам, оставь нас.
Абрам вышел из комнаты, и Профессор продолжил:
- Сафон, вечно ты… Садись. Говори, только по делу. Два дня назад я всем ясно всё растолковал.
- Почему ты не сообщаешь о дне операции? – начал Сафон. – Ребята бы подготовились, как следует.
- Они должны быть готовы каждую минуту, - резко ответил Профессор. – Думаешь, их телефоны в России не прослушивают? Ошибаешься. К тому же, в тех местах, как мне сообщили, брали маньяка… Шуму
наделали. Маньяк убит, и ещё кто-то. Так что, пусть всё остаётся, как есть.
- Профессор, у нас в запасе две недели. Писатель лежит в больнице, рядом с ним дежурит наша "утка". Дом пустой. Идеальные условия для начала операции. Что ещё надо?
- Знаю, знаю… И полицейский тоже в больнице. Лежат, голубчики, в одной палате.
- Проникнем в дом, перевернём всё вверх дном, но предметы найдём. Обещаю тебе. У меня есть все необходимые спецприборы. Металлоискатель тоже. Возникнет кто – порешим на месте… Или давай всё отложим. Мне не нравится твой план.
- Стоп! Стоп! Не надо кричать. Времени нет. Клиент давит. Упустить такие деньги нельзя, как нельзя спланировать идеальную операцию. Что-нибудь да помешает… Действовать будем по обстановке.
- Не доверяешь мне? Сообщи день операции.
- Вот пристал, - Профессор со стула пересел на диван. – Абрам со мной согласен.
- Абрам, Абрам… Не доверяю я ему. Его беспокоит только книга о чёрной магии. Я с тобой сидел в одной камере, в России. Ты хороший кореш, но эгоизма в тебе многовато. Он у нас меньше года, а ты слушаешь его советы.
- Ревнуешь, что ли? Да, доверяю… Ладно. Сядь рядом.
Сафон сел рядом с Профессором, и тот сказал:
- Проблема… Пароход сломался в турецком порту. Сколько будет на ремонте, не сообщают. Поэтому и нет конкретной даты.
- Что ещё за пароход?
- Украинский экипаж. Ходят под флагом Панамы. Есть на нём парочка матросов… Надёжные парни. Я с ними три дела провернул. Такие дела. Ты сам год у меня. Я тебя, как проверенного, взял. А ты… Должны были приплыть в Новороссийск 25 сентября. Через неделю отплыть в Италию…
- У нас есть неделя. Так, может, подождём до следующего раза? Или возьмём предметы, которые заказал заказчик и… Зачем вообще этот корабль? Мало у тебя денег? Хочешь всю коллекцию вывезти, да? Очень рискованно. Жадность фраера сгубила.
- Всё ты о деньгах. Если удастся вывезти такую коллекцию, знаешь, как обо мне заговорят в криминальном мире?
- Эгоизм. А как же предостережение, предосторожность?
- Короче, Сафон, есть две недели. Может, корабль отремонтируют раньше. Сам не знаю. Они звякнут, и начнём операцию. Если к тому времени писателя выпишут из больницы, позвоним нашей кралечке и скажем, чтобы увезла его на море, на два-три дня. Всё. Мне надобно позвонить Ганцу.
- Профессор, может, нам купить этот дом?
- Что?
- Представимся покупателями, а там...
- Хм… А там…
Сафон поднялся с дивана и направился к двери. Открыв её, он резко сказал:
- И всё же твой план туманный. Лишённый ясности, неубедительный, - и вышел из комнаты.
В комнату вошёл Абрам и сказал:
- Босс, пароход взял курс на Новороссийск. Писателя выписали…
- Отлично! Значит, его отремонтировали. Звони Чёрному, пусть свяжется с нашей красавицей и скажет ей… Впрочем, он знает, что сказать. Уедут, голубки, на море – дней на пять – тогда и начнём.
х х х
Двадцать третьего сентября Максима выписали из больницы. Участкового полицейского – Игната Матвеевича Колесникова, ставшего героем для жителей трёх посёлков подконтрольной ему территории, оставили в палате ещё на десять дней. Полицейского,
повышенного в звании и должности, от которой он отказался, объяснив начальству, приехавшему к нему в палату, что он любит свою работу и не намерен сидеть в кабинете, работая с документами, через день навещали жена и дочь.
Новелла все десять дней провела в палате, рядом с любимым человеком, доказывая (выразимся так), что в её личной жизни Максим – главное действующее лицо, - и напомним, - любовь, чувство, неподдающееся формальному определению. И любят не «потому что», а «несмотря ни на что».
ххх
Максим свернул направо и выехал на трассу. Проехав километров десять, он обратился к любимой:
- Нужно заправить машину.
И, увидев заправку «Подсолнух», свернул влево и остановился рядом с колонкой в пятой секции. Затем он вышел из машины и сказав, что скоро придёт, направился к кассе. Когда он вошёл в здание автозаправки, к его машине подъехала «девятка» отечественного производства, та, на которой к кафе приезжали «дружки» Новеллы. Из машины быстро вышел парень в чёрной рубашке и подойдя к окну, Новелла сидела на переднем сидении справа, жестом показал ей опустить стекло.
- В больнице, в Туапсе – лежит со множеством ушибов, синяков. Недельку пролежит в больнице. Переломов нет. В одной палате с участковым, Игнатом Матвеевичем, застрелившим… Хм! Маньяка. У него перелом бедра, сильный ушиб правого плеча и левой ноги. Ему досталось больше. От корреспондентов и фотографов, к его персоне, нет отбоя. Он теперь местная знаменитость. Новелла сидит рядом с Чиодаевым, не отходит от него.
- У них, правда, любовь?
- Настоящая. Но вот…
- Это твоё дело, Сергей Тимурович. Ты его начал, ты и заканчивай.
В кабинет генерала постучали. Он разрешил войти. Вошёл секретарь и сказал:
- Результаты экспертизы, товарищ генерал, - и протянул начальнику два листа.
Генерал внимательно прочитал результаты экспертизы и, посмотрев на полковника, сказал:
- Возможно ли такое?! Ошибки нет? Судя по результатам…
- Что там, товарищ генерал?
- Пули, извлечённые из тела убитого Иволгина Николая Михайловича, не совпадают по калибру… То есть, судя по экспертизе – Иволгин был убит не из табельного оружия участкового полицейского Колесникова… Взгляни, - протягивая листы полковнику, сказал удивлённый результатами экспертизы генерал.
Полковник ознакомился с результатами экспертизы, отложил листы в сторону и твёрдо произнёс:
- Я предполагал, что такое возможно. С того места, с которого стрелял участковый, вряд ли можно попасть. Три дерева… На одном из них я
увидел след от пули. Она скользнула по правой его стороне. Крепкий дуб. Деревья – помеха…
- Уверен? Участковый уже повышен в звании. Награждён новой служебной машиной. Газеты пишут о нём, как о герое. А тут это! – показывая на экспертизу, возмущённо выговорил начальник.
- Пока, представлен к повышению. Вообще, я думаю, товарищ генерал, что стрелял Чиодаев… У участкового… Словом, маньяк сильно ударил его палкой по правому плечу. Участковый не мог со мной поздороваться за руку. Я это тоже заметил.
- Чиодаев? Каким образом?
- Чиодаев выстрелил, требовала обстановка. Когда они поняли, что Чиодаев убил напавшего на них, но ещё не знали, что убит маньяк, полицейский взял вину, скажем так, на себя, видя, как переживает Максим, он решил поступить как джентльмен. Убитым оказался маньяк. Но договор между собой они оставили в силе. Я так думаю.
- Экспертиза всё меняет. Убил не Чиодаев. Если это так, как ты предполагаешь, я надеюсь, ты сообщишь ему каким-то образом, что убийца маньяка не он, предупредив друга, чтобы он не рассказывал никому об этом, а Призрак… Чтобы Чиодаев не переживал.
- То есть оставим всё, как есть? И в рапорте не укажем имя, тем более, нам не известно оно, Призрака – настоящего убийцы? «Убийцы»… Как-то звучит не…
- Я понял, понял… Так и сделаем. Оставим всё, как есть. Разумеется, я доложу наверх… Там поймут. Ребятам в лесу было виднее, как поступить. Вот ведь, как бывает, а? Творческие люди… Для них, похоже, нет разницы – маньяк или священник. Словом, человек. Вот и переживает. Изводит себя.
- Переживания им только на пользу. Я где-то читал об этом.
- Вот и разберись, кто из них стрелял? Но мимо, - улыбнулся генерал и добавил к сказанному: - Чиодаев здорово нам помог, а? Принесла же его нелёгкая, а может, наоборот… в эту Молдовановку?
- Без него мы бы искали маньяка неизвестно сколько.
- Мы наградим его, перед моим отъездом в Москву. Придумаем что-нибудь.
- Правда – лучшая награда для него. Он успокоится. Разрешите идти, Геннадий Константинович?
- Как погибла его сестра?
- Любила парашютный спорт. На показательных выступлениях прыгнула…
- И?.. Что-то с парашютом?
- Затянула прыжок.
- Печально… Готовься принять Управление.
- Геннадий Константинович, корпеть в кабинете – это не по мне. Если позволите…
- По крайней мере – честно с твоей стороны. К тому же они уже утвердили кандидатуру. Поставят своего… Хотел сперва выслушать тебя. Но от первого зама ты не отделаешься. Григорьева, в октябре, проводим на пенсию. Ты займешь его место.
- Я подумаю.
- Тут и думать не о чём.
- Разрешите войти, товарищ генерал?
- Проходи, капитан. Что у тебя?
- Коллеги из Праги сообщение прислали по факсу, по поводу охотников за античными предметами и антиквариатом. Сергей Тимурович делал запрос.
- «Охотники за…» Кто придумал им такое название? Бандиты, преступники – подходит им больше. Доложи своими словами. Мы сегодня начитались документации. Глаза болят.
Капитан кивнул головой в знак согласия и начал:
- В Праге завербован сбытчик краденых картин. Он рассказал, что в России, в какой-то деревне у Чёрного моря, в доме, находится много картин и античных предметов, среди которых сабля Наполеона, крест какого-то Ордена, Святой Иоанн и книга о чёрной магии. Дом хотят ограбить. Картины вывезти в трейлере и погрузить на корабль в Новороссийске. Таков план у преступников, товарищ генерал. Вот его фотография.
- В розыске? – поинтересовался генерал и удивлённо спросил: - Фото нам зачем? Его задержали в Чехии?
- Три года в розыске. Сразу согласился сотрудничать со следствием, лишь бы его оставили сидеть после суда в Чехии.
- Что, там курорт? Если будет нужен нам, добьёмся экстрадиции. Ещё?
- По вашему запросу, Сергей Тимурович, есть ответ… Девушка, выдающая себя за Новеллу, на самом деле такой не является. Родилась в России…
- Отдай факс полковнику, - перебил генерал подчинённого и уточнил: - Пусть лично ознакомится.
Капитан отдал факс полковнику и вышел из кабинета.
Пока генерал разговаривал с супругой по телефону, Сергей Тимурович читал факс. Читая присланный материал-досье на Новеллу Куприновскую из Праги, у полковника менялось выражение лица: то поднимались брови от удивления, то вытягивались губы, то надувались щёки, и это заметил генерал. Закончив разговор, он спросил:
- Что сообщают? Устраивает тебя? Информация достоверная? Она не Новелла, да?
- Я предполагал… Но такое? Такой поворот… Хм! Вот это дела! Чиодаев… Нет, пусть пока ни о чём не знает. Так будет лучше.
- На дом готовится налёт. Нужно ему сообщить. И они, преступники, настроены решительно, судя по докладу капитана.
- Главарь, некий Профессор, держит день операции, её начало, в тайне. Значит, могут начать в любой день. Глупый какой-то план, товарищ генерал. Хм! Глупее не придумаешь. Они что, штурмом хотят взять дом? Связать всех и всё перевернуть вверх дном? Единственный козырь у него, у этого Профессора, расположение дома. Дом находится в стороне от населённых пунктов. Стреляй – никто не услышит. С глушителями, тем более.
- Нет, ты слышал? Загрузить картины в трейлер и погрузить на корабль для переправки их в Европу. Что может быть глупее? По сути их план – вооружённый налёт. И если они до такой степени глупы и неопытны в таких делах, ты обезвредишь эту банду. Если мне не изменяет память, с трассы к дому есть поворот. Там и бери голубчиков. Всех – кто свернёт с трассы. В том числе и фургон с античными предметами и картинами, если им всё же удастся похитить их.
- Примерно так я и представлял их действия. Если им надоест ждать, пока девушка, ими посланная для обнаружения предметов, найдёт их, они начнут свою операцию, не поставив её в известность. Порт… Предполагаю, они каким-то образом заставят её уговорить Максима на поездку к морю, на два-три дня. В доме никого не будет. Если домработница окажется на работе, они свяжут её и сделают укол. Потом начнут всё крушить, ломать перегородки и так далее. Да, глупый план. Согласен.
- Они на прослушке?
- Да, - ответил полковник и добавил: - Уже, да.
- Если сообщение о налёте придёт не по телефону. Как поступишь?
- Риск, разумеется, есть. Но ведь кто-то позвонит из Праги и сообщит им о начале операции. Установим круглосуточное наблюдение. Ганц, Ганц…
- Ты о чём? – поинтересовался генерал.
- Вспомнил! В дневнике хозяина дома, который нашёл у него в столе, в кабинете, Максим, упоминается его имя. Он прилетал в Россию вместе с дочерью старика-коллекционера. Ревекка… Всё сходится. Вот откуда всё идёт. Он, видимо, связан каким-то образом с этой бандой. Надо подумать.
- Вот и займись этим. Твой друг снова в опасности. Похоже, это его нормальное состояние. Спланируй всё тщательно. И, по возможности, проведи операцию, как говорится, без шума и пыли. Мы и так нагнали страху на жителей посёлков в том районе. Они подумали, наверное, что проходит боевая операция по захвату террористов или военно-морские учения с применением вертолетов и другой боевой техники, - генерал улыбнулся, излагая свои мысли. - Так что, чем тише, тем лучше.
- Понял.
- Выполняй… Знаешь, о чём я вспомнил? Как мы задержали вора в законе Маманошвили, из Грузии, благодаря Чиодаеву.
- О да!
- Надо же! Мы разыскиваем его по всему Южному округу, даже в Крыму, целых два года. Маманошвили представлял угрозу обществу: три убийства, рэкет, вооружённые нападения… Не могли разыскать. А вот Чиодаев…
- Врезался своим БМВ на перекрёстке в багажник остановившейся впереди машины и… В машине оказался Маманошвили, - продолжил полковник.
- Приехали инспекторы… В багажнике обнаружили труп мужчины… Таким образом был задержан опасный преступник.
- Максим разговаривал в машине по телефону, как он потом мне рассказывал, с Клавдией. Та «завела» его, и он, не заметив красный свет светофора, на центральной улице врезался в машину вора в законе Маманошвили.
Генерал и полковник рассмеялись. Генерал вытер платком слёзы с глаз и спросил:
- Сколько преступников, наблюдающих за домом у реки? Василия нет в живых... Некому сообщать о происходящем вокруг дома и внутри его.
- Четверо: Димсон, Угрюмый, Армен и Чёрный. Думаю, приедут ещё человека три-четыре – Серж, Абрам, Клин и Сафон – правая рука Профессора.
- Немало. Удачи… Помни, налётчики будут вооружены. Сообщи ему… Пусть присмотрит за домом. Он пока ещё в тех местах.
- Геннадий Константинович, он церемонится с ними не станет. Вы ведь знаете его методы работы.
- Они ведь не за автографом приедут… Чиодаев нам дороже. Выполняй. Я решу этот вопрос с кем надо.
- Спасибо.
х х х
В это же время, в Праге, в известном нам отеле, состоялся другой разговор. Двери комнаты, возможно, временного кабинета Профессора, открылись и мужчина, остановившись на пороге, категорично сказал:
- Профессор, нужно потолковать.
Профессор небрежно бросил карандаш на стол, на котором лежал план налёта на дом у реки, в России, и недовольно спросил:
- Чего тебе, Сафон?
Он не любил, когда его беспокоили после того, как он уже всё решил, поэтому и выразил своё недовольство. Сафону это не понравилось, и он повторил:
- Надобно потолковать.
- Абрам, оставь нас.
Абрам вышел из комнаты, и Профессор продолжил:
- Сафон, вечно ты… Садись. Говори, только по делу. Два дня назад я всем ясно всё растолковал.
- Почему ты не сообщаешь о дне операции? – начал Сафон. – Ребята бы подготовились, как следует.
- Они должны быть готовы каждую минуту, - резко ответил Профессор. – Думаешь, их телефоны в России не прослушивают? Ошибаешься. К тому же, в тех местах, как мне сообщили, брали маньяка… Шуму
наделали. Маньяк убит, и ещё кто-то. Так что, пусть всё остаётся, как есть.
- Профессор, у нас в запасе две недели. Писатель лежит в больнице, рядом с ним дежурит наша "утка". Дом пустой. Идеальные условия для начала операции. Что ещё надо?
- Знаю, знаю… И полицейский тоже в больнице. Лежат, голубчики, в одной палате.
- Проникнем в дом, перевернём всё вверх дном, но предметы найдём. Обещаю тебе. У меня есть все необходимые спецприборы. Металлоискатель тоже. Возникнет кто – порешим на месте… Или давай всё отложим. Мне не нравится твой план.
- Стоп! Стоп! Не надо кричать. Времени нет. Клиент давит. Упустить такие деньги нельзя, как нельзя спланировать идеальную операцию. Что-нибудь да помешает… Действовать будем по обстановке.
- Не доверяешь мне? Сообщи день операции.
- Вот пристал, - Профессор со стула пересел на диван. – Абрам со мной согласен.
- Абрам, Абрам… Не доверяю я ему. Его беспокоит только книга о чёрной магии. Я с тобой сидел в одной камере, в России. Ты хороший кореш, но эгоизма в тебе многовато. Он у нас меньше года, а ты слушаешь его советы.
- Ревнуешь, что ли? Да, доверяю… Ладно. Сядь рядом.
Сафон сел рядом с Профессором, и тот сказал:
- Проблема… Пароход сломался в турецком порту. Сколько будет на ремонте, не сообщают. Поэтому и нет конкретной даты.
- Что ещё за пароход?
- Украинский экипаж. Ходят под флагом Панамы. Есть на нём парочка матросов… Надёжные парни. Я с ними три дела провернул. Такие дела. Ты сам год у меня. Я тебя, как проверенного, взял. А ты… Должны были приплыть в Новороссийск 25 сентября. Через неделю отплыть в Италию…
- У нас есть неделя. Так, может, подождём до следующего раза? Или возьмём предметы, которые заказал заказчик и… Зачем вообще этот корабль? Мало у тебя денег? Хочешь всю коллекцию вывезти, да? Очень рискованно. Жадность фраера сгубила.
- Всё ты о деньгах. Если удастся вывезти такую коллекцию, знаешь, как обо мне заговорят в криминальном мире?
- Эгоизм. А как же предостережение, предосторожность?
- Короче, Сафон, есть две недели. Может, корабль отремонтируют раньше. Сам не знаю. Они звякнут, и начнём операцию. Если к тому времени писателя выпишут из больницы, позвоним нашей кралечке и скажем, чтобы увезла его на море, на два-три дня. Всё. Мне надобно позвонить Ганцу.
- Профессор, может, нам купить этот дом?
- Что?
- Представимся покупателями, а там...
- Хм… А там…
Сафон поднялся с дивана и направился к двери. Открыв её, он резко сказал:
- И всё же твой план туманный. Лишённый ясности, неубедительный, - и вышел из комнаты.
В комнату вошёл Абрам и сказал:
- Босс, пароход взял курс на Новороссийск. Писателя выписали…
- Отлично! Значит, его отремонтировали. Звони Чёрному, пусть свяжется с нашей красавицей и скажет ей… Впрочем, он знает, что сказать. Уедут, голубки, на море – дней на пять – тогда и начнём.
х х х
Двадцать третьего сентября Максима выписали из больницы. Участкового полицейского – Игната Матвеевича Колесникова, ставшего героем для жителей трёх посёлков подконтрольной ему территории, оставили в палате ещё на десять дней. Полицейского,
повышенного в звании и должности, от которой он отказался, объяснив начальству, приехавшему к нему в палату, что он любит свою работу и не намерен сидеть в кабинете, работая с документами, через день навещали жена и дочь.
Новелла все десять дней провела в палате, рядом с любимым человеком, доказывая (выразимся так), что в её личной жизни Максим – главное действующее лицо, - и напомним, - любовь, чувство, неподдающееся формальному определению. И любят не «потому что», а «несмотря ни на что».
ххх
Максим свернул направо и выехал на трассу. Проехав километров десять, он обратился к любимой:
- Нужно заправить машину.
И, увидев заправку «Подсолнух», свернул влево и остановился рядом с колонкой в пятой секции. Затем он вышел из машины и сказав, что скоро придёт, направился к кассе. Когда он вошёл в здание автозаправки, к его машине подъехала «девятка» отечественного производства, та, на которой к кафе приезжали «дружки» Новеллы. Из машины быстро вышел парень в чёрной рубашке и подойдя к окну, Новелла сидела на переднем сидении справа, жестом показал ей опустить стекло.
