- У вас традиция – праздновать Рождество в этом ресторане, который принадлежит моему другу. Он позвонил мне и сказал, что ты с подругами в ресторане. Я вспомнил, что сегодня у вас праздник. Моего друга зовут Якомода.
- Альберт, сколько раз мы с тобой ужинали в этом ресторане, и ты ни разу не сказал, что директор… твой друг. Спасибо за цветы. Очень милые, - прижимая цветы к груди, сказала невеста.
Марыся и Лукреция сидели и молча слушали. Альберт посмотрел на них и подумал: «Как я не догадался… Нужно было купить три букета». Он хотел крикнуть официанта, но в это время подошёл Якомода. Они обнялись. Альберт что-то шепнул на ухо другу, и через пять минут Марыся и Лукреция держали в руках по большому букету цветов.
- Очень красивые. Спасибо, Альберт, - вдыхая аромат цветов, поблагодарила Марыся.
Якомода подозвал управляющего залом и сказал ему: «Всё, что закажут эти красавицы, за счёт заведения».
Альберт улыбнулся и кивнул головой.
- Мне пора, любовь моя! Заскочил поздравить вас с праздником. Улетаю после юбилея Светланы Юрьевны в Петербург. Вернусь через неделю. А ты, солнце моё, не хочешь пойти и поздравить супругу премьер-министра?
(Лукреция и Марыся слушали их и улыбались).
- Я улетаю завтра… Извинись перед Светланой Юрьевной за меня. Придумай что-нибудь.
- Значит, «дан приказ ему на запад, ей - в другую сторону», - процитировал слова из песни Альберт. Оттого, что он наконец увидел Стеллу, у него поднялось настроение. – Увидимся восьмого марта, - поцеловав Стеллу в губы, уточнил Альберт. Скажем так, напомнил.
- Постараюсь, Альберт. Думаю, к этому времени закончу… и мы… - Стелла сделал паузу.
- «И мы»… - повторил он.
- Я дам тебе ответ, - держа жениха под руку и провожая его до двери, ответила Стелла.
- Осталось дописать концовку, а потом весь текст набрать на компьютере. Одним словом…
- Много работы! Буду ждать твоего «да». Хотя порой мне кажется, что я жду его от Рождества Христова. Возвращайся к подругам. И допиши, допиши книгу, раз это так важно, теперь, я думаю, для нас обоих.
Альберт поцеловал Стеллу, и она вернулась к подругам.
- Какой внимательный и элегантный у тебя жених, Стелла, - заметила полячка.
- И когда наконец вы уже поженитесь? – спросила итальянка.
- Восьмого марта я должна буду дать ему ответ, - ответила русская.
- Надеюсь, мы будем в списке приглашённых гостей?
- Разумеется, Марыся! – ответила невеста.
- Альберт, он ведь иудей?
- Марыся, что за вопрос в наше время? Мы живём не в средневековье…
Стелла, вспомнив деда Якова, вздохнула.
- Любовь, перед ней все религии снимают свои красивые и модные шляпы, - продолжила свою мысль Лукреция. – Нам в следующем году на Рождество нужно съездить в Ватикан, - предложила итальянка.
- Ах, Стелла! Как я сразу не заметила этого чуда? Сними его, я посмотрю, - с восторгом и удивлением воскликнула Марыся.
- Кольцо, надетое женихом невесте, снимать нельзя, Марыся, - пояснила Лукреция.
Стелла, улыбаясь, протянула руку, чтобы Марыся могла хорошенько разглядеть кольцо.
- Какая красота! Бриллиант больше моего. Это знак большой любви к тебе, Стелла. Ты хоть понимаешь это? В кольце, как это по-русски, чувства Альберта.
- Думаю, да! – посмотрев с улыбкой на Лукрецию, ответила Стелла.
- Тогда почему ты его мучаешь? – продолжала Марыся. – Сегодня ты какая-то странная. Обычно ты весёлая, заводная… Что случилось, Стелла? Ты случайно не влюбилась в этом, как его, в Кёнигсберге, в кого-нибудь?
- Что ты говоришь, Марыся, о чём спрашиваешь? – покачивая головой, сказала итальянка.
- Альберт – джентльмен! Взгляни на свой букет… Кто может соперничать с ним? И если пораскинуть мозгами, как говорят русские…
- Раскинуть, - поправила в рамках приличия Стелла Лукрецию, чтобы та не обиделась – А соперничают только люди друг с другом, но не букеты. Извини, я тебя перебила.
- Вот я и говорю: пораскинув мозгами… Что я хотела сказать? Забыла… Ах, да! Если Стелла ещё не замужем за Альбертом, а встречаются они уже почти два года и временами живут как муж и жена… Мысли после водки путаются… значит, они доверяют друг другу. А доверие между женихом и невестой – это главное!
- Я пошутила, девочки. Сегодня праздник! Выпьем за Стеллу, которая, конечно же, допишет свой шедевр в срок, и за Альберта, который наконец услышит «да»! Я правильно это сейчас всё сказала? – спросила Марыся.
- Всё это ты сейчас сказала… хорошо сказала. За тебя и Альберта, Стелла, - добавила Лукреция.
- И всех нас с Рождеством! – подымая свой бокал, сказала невеста.
Стелла развезла подруг по домам и поехала к родителям, где её ждал праздничный торт «Православные – католикам». Такое название дал отец этому кулинарному шедевру.
* * *
Возвращение в посёлок Октябрьский
На Руси традиция празднования Рождества появилась в X веке, после принятия христианства. Христианские праздники тесно переплетались с языческими, и Рождество не стало исключением. Вместе с 27 тысячами приходов Русской Православной Церкви Рождество в ночь с 6 на 7 января встречают Иерусалимская, Сербская и Грузинская Православная Церкви, а также афонские монастыри, многие католики восточного обряда (в частности, Украинская Греко-Католическая Церковь) и часть российских протестантов. Из истории: православное Рождество "отстаёт" от католического на 13 дней. Это произошло из-за путаницы календарей: в 1582 году в Европе появился новый григорианский календарь, тогда как в России продолжали пользоваться юлианским. Когда в начале ХХ века советские власти ввели григорианский календарь и в России, церковь такого решения не одобрила. Рождеству предшествует Сочельник. По монастырскому уставу в этот день полагалось на трапезе вкушать только сочиво - вареную пшеницу (или рис) с медом. От этого блюда и происходит название праздника. Пищу и питье нельзя было употреблять до первой звезды. Как только звезда появлялась на небе, ужинали сочивом. Именно в эту ночь перед Рождеством, по народным поверьям, господствовали две силы: добра и зла. К какой человек примыкал, та и творила с ним чудеса. Одна зазывала колядовать и прославлять рождение Христа за праздничным столом, а другая собирала на шабаш ведьм. В рождественский вечер было принято разжигать костры. Эта традиция у славян, как и у других народов, связывалась с представлениями о возрождении Солнца, начале нового солнечного года, победе света над тьмой, и с культом усопших предков. Сами крестьяне объяснили этот обычай так: «На дворах зажигают огни, полагая, что усопшие родители приходят обогреться, и что от этого огня пшеница народится ярая». Среди каждого двора клался воз соломы, которая после службы в церкви поджигалась. «Делается это для того, чтобы умершим родственникам не было холодно лежать в мерзлой земле в рождественские морозы». При этом обряде "возжигания" огня все старались оставаться безмолвными. Очень большое значение в рождественский сочельник придавалось ужину. Избу при этом убирали с особой тщательностью, стол застилали чистой скатертью, ели в торжественном и строгом молчании. На Рождество в России было издавна принято устраивать праздничный стол, на котором должно быть непременно 12 блюд. Во время Святок мясо, по правилам православной церкви, можно есть каждый день. Праздничное меню всегда было обильно и разнообразно. Обязательными блюдами были: сочиво, кутья, блины, студень, заливная рыба, окорок, буженина, бараний бок с кашей, домашняя колбаса, жареный поросенок, поросенок, фаршированный гречневой кашей, гусь или утка с антоновскими яблоками, утка с капустой.
САМОЛЁТ ИЗ МОСКВЫ СОВЕРШИЛ посадку в аэропорту Краснодара со второго захода. Стелла вышла из здания аэропорта и, увидев Тимура, направилась в его сторону. Тимур помог ей с багажом и они поехали в Горячий Ключ.
Стелла попросила Тимура поехать не через станицу Саратовскую, как обычно он ездит, а заехать в город через проспект Революции и остановиться возле Нового рынка.
Через полтора часа они подъехали к Новому рынку. Солнце клонилось к закату. День был солнечным и тёплым. Стелла посмотрела на заходящее солнце и, улыбнувшись, вспомнила о московских морозах.
Она купила четыре подарка, новогодних подарка (до Нового года оставалось три дня, и она знала, что уже не выберется в город до конца февраля) - для Матрёны, Егора и их внуков, которые жили в начале улицы со своими родителями, но часто приходили к ним в дом, когда в доме никого не было.
На Развилке она попросила Тимура остановить машину. Выйдя из машины, она перешла дорогу и зашла в магазин «Цветы». Купила два больших букета - один для Матрёны, другой для себя. (Стелла иногда покупала себе цветы. Как бы дарила их сама себе. У нас у каждого свои странности, и мне кажется, что многие одинокие женщины делают так. Но Стелла не была одинока, поэтому отнесём её поступок именно к странностям, не вдаваясь в подробности.)
В семь часов вечера такси подъехало к дому. Стелла вышла из машины с букетами в руках и вошла во двор. Она осмотрела всё вокруг и сказала: «Наконец я дома!»
Тимур отнёс сумки в дом, Стелла поблагодарила его и рассчиталась с ним. Тимур начал возражать: «Стелла, это много! Хватит и половины. Мы ведь с вами…» - «И слушать не хочу, Тимур. И за всё вам спасибо. Вспомните: холодный, сильный ветер, снег по пояс и меня, опаздывающую в аэропорт. Вы тогда так помогли мне. А поездка в Калининград была для меня очень-очень необходимой. Купите подарки Алёне, дочке». – «Ну что с вами делать?! Спасибо».
Вышла Матрёна, поздоровалась с молодой хозяйкой и спросила, как она провела время в Калининграде, отдохнула ли, набралась ли сил?..
Ужин был готов. Стелла приняла с дороги душ, поужинала, почитала газету «Горячий Ключ» (в ней ей понравились стихи молодой девушки, начинающей поэтессы) и, отложив её в сторону, пошла к себе в комнату.
Вместе с Матрёной, Егором и их внуками – Иваном и Настей - Стелла встретила Новый год, затем и православное Рождество. Перед Рождеством она заказала по Интернету большой торт, на этот раз под названием «Католики – православным», как сделал её отец. Торт доставили по адресу в срок, чему удивились родители и обрадовалась Кира. Торт оказался настолько красивым и вкусным, что Киру пришлось в буквальном смысле оттаскивать от этого рождественского чуда пять раза. (Ну хорошо, два раза).
Перед Новым годом Стелла отправила через Егора, ехавшего в Горячий Ключ по делам, письмо в Америку матери Андрея Камилле Оксаковой.
Утром, в день православного Рождества, она решила позвонить Кире - они не разговаривали с того дня, когда Стелла улетела в Москву. Перед тем, как позвонить Кире, Стелла ходила по кабинету и думала, что же сказать Кире, с чего начать разговор? Несомненно, трудный для Стеллы, решившей дать наконец Альберту ответ и тем самым сделать самый важный в своей жизни выбор, и для Киры, которая не знала и, разумеется, не догадывалась об этом выборе, что он вообще есть и от этого выбора зависит её любовь, судьба…
Стелла дважды хотела нажать на номер Киры, но, так и не решившись, снова клала телефон на стол.
Она ходила и думала, думала и ходила, но не могла найти тех слов, которые нужны были ей в данный момент. Она заварила кофе. Села на диван и стала мелкими глотками пить кофе, думая о Кире и вспоминая всё, что произошло между ними. Её выбор стать невестой Альберта, а затем и его женой причинит Кире боль. И она чувствовала себя виноватой перед этим божественным созданием. Она думала: как сделать так, чтобы эта боль была как можно меньше и Кира не впала в депрессию. Стелла вдруг вспомнила слова Киры: «Если ты бросишь меня, то моим утёсом будет балкон, а бурлящим морем – проспект». Вспомнив эти слова, у Стеллы забилось сердце. «Я ведь по-прежнему её люблю! Что же мне делать?» - спрашивала она своё сердце. В это время зазвонил телефон. Стелла не хотела ни с кем разговаривать. Телефон замолчал. Через минуту он снова зазвонил, и Стелла, подумав о том, что, возможно, что-то случилось, ответила:
- Алло!
- Стелла, любовь моя! Я отрываю тебя от работы? Извини, но я…
- Кира! Как я рада, что ты позвонила. Молодец! Я хотела тебе позвонить, но ты опередила меня. Поздравляю тебя с Рождеством Христовым, - оправдываясь, сказала Стелла.
- Спасибо! Как ты? Как книга? – тихо спросила Кира.
- Всё нормально, продвигается…
- Ты не звонила больше месяца. Мне показались эти дни вечностью.
- Кира, давай договоримся, пока я не забыла: если я тебе не звоню, это не значит, что я забыла или… Это значит – я работаю. Договорились?
- Понимаю! Но так долго…
- И работа – моё оправдание в этом случае. Если всё будет продвигаться так, как сейчас, я имею в виду книгу, то в конце февраля я её закончу и начну набирать текст на компьютере, заодно делая поправки и изменения. А… - Стелла вздохнула, - к седьмому числу я должна роман отправить по электронной почте в издательство. А там…
- Что «там»? – спросила Кира.
- Я позвоню тебе, и мы серьёзно поговорим.
- С нетерпением буду ждать твоего звонка, любовь моя. Надеюсь, ты не прекратишь наши отношения? Я не смогу... Уже не смогу. Ты можешь жить у меня, и мы будем вместе. Или мы купим тебе квартиру в нашем городе. А если хочешь – переедем в другой город, где нас никто не знает. Я могу приехать к тебе… Выбирай… Я приму и буду рада любому твоему выбору. Как скажешь, так и будет. Главное для нас – это быть вместе, - тихо сказала Кира. – Люди будут, конечно, говорить… Но наша любовь…
- Кира, не будем пока говорить о кольцах. Дадим нашим отношениям время – время, которое расставит всё по своим местам в наших душах, в наших сердцах, в нашей любви. Мы, люди, - самые метаморфические существа на свете, - отчаянно произнесла Стелла.
- Метаморфические? – переспросила Кира. – Надеюсь, внутри одной из нас не произойдёт никакой метаморфозы. Я понимаю, о чём ты, понимаю.
- Где будете отмечать Рождество? С кем?
- У меня. Придёт Фред с друзьями и две поэтессы. Вместе и отметим. Стелла, не буду отвлекать тебя. Успешной тебе концовки. Люблю тебя. И рада была увидеть тебя. Ты такая же красивая и сильная.
- Счастливого Рождества! И передавай привет Фреду и его друзьям. Они милые люди. И ты прекрасна!
Разговор закончился. Стелла положила телефон на стол. Ей приятно было видеть Киру (они разговаривали по видео-вызову и видели друг друга в лицо).
«Кира всё так же манит меня. Не знаю и почему? Так хочется обнять её, прижать к груди…» - думала она.
Но Стелла, в отличие от Киры, сказавшей «Люблю тебя», не ответила ей теми же словами.
Перед ней стоял выбор. Трудный выбор. И она подумала: будет лучше, если она позвонит Кире и сообщит о своём решении после того, как скажет Альберту «да». И Стелла вспомнила слова Марины, которая сказала Эдгару: «Вот увидишь, Эдгар, Бог накажет тебя такой любовью, от которой тебе мало не покажется…»
«И этой любовью стала Камилла. Вот так, Эдгар. Я сейчас чувствую то, что ты чувствовал в те далёкие дни. И за что меня Бог так?.. Да ещё двумя сразу! Посмотрим, что из этого всего получится. Как силы небесные всё разрешат? Вот, Эдгар, всё повторяется: "Троица большой любви"! Только на этот раз троица – это я, Альберт и Кира. Мистика! Не правда ли? Будем ждать финальной сцены, - думала не без иронии Стелла, разговаривая с духом Эдгара.
- Альберт, сколько раз мы с тобой ужинали в этом ресторане, и ты ни разу не сказал, что директор… твой друг. Спасибо за цветы. Очень милые, - прижимая цветы к груди, сказала невеста.
Марыся и Лукреция сидели и молча слушали. Альберт посмотрел на них и подумал: «Как я не догадался… Нужно было купить три букета». Он хотел крикнуть официанта, но в это время подошёл Якомода. Они обнялись. Альберт что-то шепнул на ухо другу, и через пять минут Марыся и Лукреция держали в руках по большому букету цветов.
- Очень красивые. Спасибо, Альберт, - вдыхая аромат цветов, поблагодарила Марыся.
Якомода подозвал управляющего залом и сказал ему: «Всё, что закажут эти красавицы, за счёт заведения».
Альберт улыбнулся и кивнул головой.
- Мне пора, любовь моя! Заскочил поздравить вас с праздником. Улетаю после юбилея Светланы Юрьевны в Петербург. Вернусь через неделю. А ты, солнце моё, не хочешь пойти и поздравить супругу премьер-министра?
(Лукреция и Марыся слушали их и улыбались).
- Я улетаю завтра… Извинись перед Светланой Юрьевной за меня. Придумай что-нибудь.
- Значит, «дан приказ ему на запад, ей - в другую сторону», - процитировал слова из песни Альберт. Оттого, что он наконец увидел Стеллу, у него поднялось настроение. – Увидимся восьмого марта, - поцеловав Стеллу в губы, уточнил Альберт. Скажем так, напомнил.
- Постараюсь, Альберт. Думаю, к этому времени закончу… и мы… - Стелла сделал паузу.
- «И мы»… - повторил он.
- Я дам тебе ответ, - держа жениха под руку и провожая его до двери, ответила Стелла.
- Осталось дописать концовку, а потом весь текст набрать на компьютере. Одним словом…
- Много работы! Буду ждать твоего «да». Хотя порой мне кажется, что я жду его от Рождества Христова. Возвращайся к подругам. И допиши, допиши книгу, раз это так важно, теперь, я думаю, для нас обоих.
Альберт поцеловал Стеллу, и она вернулась к подругам.
- Какой внимательный и элегантный у тебя жених, Стелла, - заметила полячка.
- И когда наконец вы уже поженитесь? – спросила итальянка.
- Восьмого марта я должна буду дать ему ответ, - ответила русская.
- Надеюсь, мы будем в списке приглашённых гостей?
- Разумеется, Марыся! – ответила невеста.
- Альберт, он ведь иудей?
- Марыся, что за вопрос в наше время? Мы живём не в средневековье…
Стелла, вспомнив деда Якова, вздохнула.
- Любовь, перед ней все религии снимают свои красивые и модные шляпы, - продолжила свою мысль Лукреция. – Нам в следующем году на Рождество нужно съездить в Ватикан, - предложила итальянка.
- Ах, Стелла! Как я сразу не заметила этого чуда? Сними его, я посмотрю, - с восторгом и удивлением воскликнула Марыся.
- Кольцо, надетое женихом невесте, снимать нельзя, Марыся, - пояснила Лукреция.
Стелла, улыбаясь, протянула руку, чтобы Марыся могла хорошенько разглядеть кольцо.
- Какая красота! Бриллиант больше моего. Это знак большой любви к тебе, Стелла. Ты хоть понимаешь это? В кольце, как это по-русски, чувства Альберта.
- Думаю, да! – посмотрев с улыбкой на Лукрецию, ответила Стелла.
- Тогда почему ты его мучаешь? – продолжала Марыся. – Сегодня ты какая-то странная. Обычно ты весёлая, заводная… Что случилось, Стелла? Ты случайно не влюбилась в этом, как его, в Кёнигсберге, в кого-нибудь?
- Что ты говоришь, Марыся, о чём спрашиваешь? – покачивая головой, сказала итальянка.
- Альберт – джентльмен! Взгляни на свой букет… Кто может соперничать с ним? И если пораскинуть мозгами, как говорят русские…
- Раскинуть, - поправила в рамках приличия Стелла Лукрецию, чтобы та не обиделась – А соперничают только люди друг с другом, но не букеты. Извини, я тебя перебила.
- Вот я и говорю: пораскинув мозгами… Что я хотела сказать? Забыла… Ах, да! Если Стелла ещё не замужем за Альбертом, а встречаются они уже почти два года и временами живут как муж и жена… Мысли после водки путаются… значит, они доверяют друг другу. А доверие между женихом и невестой – это главное!
- Я пошутила, девочки. Сегодня праздник! Выпьем за Стеллу, которая, конечно же, допишет свой шедевр в срок, и за Альберта, который наконец услышит «да»! Я правильно это сейчас всё сказала? – спросила Марыся.
- Всё это ты сейчас сказала… хорошо сказала. За тебя и Альберта, Стелла, - добавила Лукреция.
- И всех нас с Рождеством! – подымая свой бокал, сказала невеста.
Стелла развезла подруг по домам и поехала к родителям, где её ждал праздничный торт «Православные – католикам». Такое название дал отец этому кулинарному шедевру.
* * *
Возвращение в посёлок Октябрьский
На Руси традиция празднования Рождества появилась в X веке, после принятия христианства. Христианские праздники тесно переплетались с языческими, и Рождество не стало исключением. Вместе с 27 тысячами приходов Русской Православной Церкви Рождество в ночь с 6 на 7 января встречают Иерусалимская, Сербская и Грузинская Православная Церкви, а также афонские монастыри, многие католики восточного обряда (в частности, Украинская Греко-Католическая Церковь) и часть российских протестантов. Из истории: православное Рождество "отстаёт" от католического на 13 дней. Это произошло из-за путаницы календарей: в 1582 году в Европе появился новый григорианский календарь, тогда как в России продолжали пользоваться юлианским. Когда в начале ХХ века советские власти ввели григорианский календарь и в России, церковь такого решения не одобрила. Рождеству предшествует Сочельник. По монастырскому уставу в этот день полагалось на трапезе вкушать только сочиво - вареную пшеницу (или рис) с медом. От этого блюда и происходит название праздника. Пищу и питье нельзя было употреблять до первой звезды. Как только звезда появлялась на небе, ужинали сочивом. Именно в эту ночь перед Рождеством, по народным поверьям, господствовали две силы: добра и зла. К какой человек примыкал, та и творила с ним чудеса. Одна зазывала колядовать и прославлять рождение Христа за праздничным столом, а другая собирала на шабаш ведьм. В рождественский вечер было принято разжигать костры. Эта традиция у славян, как и у других народов, связывалась с представлениями о возрождении Солнца, начале нового солнечного года, победе света над тьмой, и с культом усопших предков. Сами крестьяне объяснили этот обычай так: «На дворах зажигают огни, полагая, что усопшие родители приходят обогреться, и что от этого огня пшеница народится ярая». Среди каждого двора клался воз соломы, которая после службы в церкви поджигалась. «Делается это для того, чтобы умершим родственникам не было холодно лежать в мерзлой земле в рождественские морозы». При этом обряде "возжигания" огня все старались оставаться безмолвными. Очень большое значение в рождественский сочельник придавалось ужину. Избу при этом убирали с особой тщательностью, стол застилали чистой скатертью, ели в торжественном и строгом молчании. На Рождество в России было издавна принято устраивать праздничный стол, на котором должно быть непременно 12 блюд. Во время Святок мясо, по правилам православной церкви, можно есть каждый день. Праздничное меню всегда было обильно и разнообразно. Обязательными блюдами были: сочиво, кутья, блины, студень, заливная рыба, окорок, буженина, бараний бок с кашей, домашняя колбаса, жареный поросенок, поросенок, фаршированный гречневой кашей, гусь или утка с антоновскими яблоками, утка с капустой.
САМОЛЁТ ИЗ МОСКВЫ СОВЕРШИЛ посадку в аэропорту Краснодара со второго захода. Стелла вышла из здания аэропорта и, увидев Тимура, направилась в его сторону. Тимур помог ей с багажом и они поехали в Горячий Ключ.
Стелла попросила Тимура поехать не через станицу Саратовскую, как обычно он ездит, а заехать в город через проспект Революции и остановиться возле Нового рынка.
Через полтора часа они подъехали к Новому рынку. Солнце клонилось к закату. День был солнечным и тёплым. Стелла посмотрела на заходящее солнце и, улыбнувшись, вспомнила о московских морозах.
Она купила четыре подарка, новогодних подарка (до Нового года оставалось три дня, и она знала, что уже не выберется в город до конца февраля) - для Матрёны, Егора и их внуков, которые жили в начале улицы со своими родителями, но часто приходили к ним в дом, когда в доме никого не было.
На Развилке она попросила Тимура остановить машину. Выйдя из машины, она перешла дорогу и зашла в магазин «Цветы». Купила два больших букета - один для Матрёны, другой для себя. (Стелла иногда покупала себе цветы. Как бы дарила их сама себе. У нас у каждого свои странности, и мне кажется, что многие одинокие женщины делают так. Но Стелла не была одинока, поэтому отнесём её поступок именно к странностям, не вдаваясь в подробности.)
В семь часов вечера такси подъехало к дому. Стелла вышла из машины с букетами в руках и вошла во двор. Она осмотрела всё вокруг и сказала: «Наконец я дома!»
Тимур отнёс сумки в дом, Стелла поблагодарила его и рассчиталась с ним. Тимур начал возражать: «Стелла, это много! Хватит и половины. Мы ведь с вами…» - «И слушать не хочу, Тимур. И за всё вам спасибо. Вспомните: холодный, сильный ветер, снег по пояс и меня, опаздывающую в аэропорт. Вы тогда так помогли мне. А поездка в Калининград была для меня очень-очень необходимой. Купите подарки Алёне, дочке». – «Ну что с вами делать?! Спасибо».
Вышла Матрёна, поздоровалась с молодой хозяйкой и спросила, как она провела время в Калининграде, отдохнула ли, набралась ли сил?..
Ужин был готов. Стелла приняла с дороги душ, поужинала, почитала газету «Горячий Ключ» (в ней ей понравились стихи молодой девушки, начинающей поэтессы) и, отложив её в сторону, пошла к себе в комнату.
Вместе с Матрёной, Егором и их внуками – Иваном и Настей - Стелла встретила Новый год, затем и православное Рождество. Перед Рождеством она заказала по Интернету большой торт, на этот раз под названием «Католики – православным», как сделал её отец. Торт доставили по адресу в срок, чему удивились родители и обрадовалась Кира. Торт оказался настолько красивым и вкусным, что Киру пришлось в буквальном смысле оттаскивать от этого рождественского чуда пять раза. (Ну хорошо, два раза).
Перед Новым годом Стелла отправила через Егора, ехавшего в Горячий Ключ по делам, письмо в Америку матери Андрея Камилле Оксаковой.
Утром, в день православного Рождества, она решила позвонить Кире - они не разговаривали с того дня, когда Стелла улетела в Москву. Перед тем, как позвонить Кире, Стелла ходила по кабинету и думала, что же сказать Кире, с чего начать разговор? Несомненно, трудный для Стеллы, решившей дать наконец Альберту ответ и тем самым сделать самый важный в своей жизни выбор, и для Киры, которая не знала и, разумеется, не догадывалась об этом выборе, что он вообще есть и от этого выбора зависит её любовь, судьба…
Стелла дважды хотела нажать на номер Киры, но, так и не решившись, снова клала телефон на стол.
Она ходила и думала, думала и ходила, но не могла найти тех слов, которые нужны были ей в данный момент. Она заварила кофе. Села на диван и стала мелкими глотками пить кофе, думая о Кире и вспоминая всё, что произошло между ними. Её выбор стать невестой Альберта, а затем и его женой причинит Кире боль. И она чувствовала себя виноватой перед этим божественным созданием. Она думала: как сделать так, чтобы эта боль была как можно меньше и Кира не впала в депрессию. Стелла вдруг вспомнила слова Киры: «Если ты бросишь меня, то моим утёсом будет балкон, а бурлящим морем – проспект». Вспомнив эти слова, у Стеллы забилось сердце. «Я ведь по-прежнему её люблю! Что же мне делать?» - спрашивала она своё сердце. В это время зазвонил телефон. Стелла не хотела ни с кем разговаривать. Телефон замолчал. Через минуту он снова зазвонил, и Стелла, подумав о том, что, возможно, что-то случилось, ответила:
- Алло!
- Стелла, любовь моя! Я отрываю тебя от работы? Извини, но я…
- Кира! Как я рада, что ты позвонила. Молодец! Я хотела тебе позвонить, но ты опередила меня. Поздравляю тебя с Рождеством Христовым, - оправдываясь, сказала Стелла.
- Спасибо! Как ты? Как книга? – тихо спросила Кира.
- Всё нормально, продвигается…
- Ты не звонила больше месяца. Мне показались эти дни вечностью.
- Кира, давай договоримся, пока я не забыла: если я тебе не звоню, это не значит, что я забыла или… Это значит – я работаю. Договорились?
- Понимаю! Но так долго…
- И работа – моё оправдание в этом случае. Если всё будет продвигаться так, как сейчас, я имею в виду книгу, то в конце февраля я её закончу и начну набирать текст на компьютере, заодно делая поправки и изменения. А… - Стелла вздохнула, - к седьмому числу я должна роман отправить по электронной почте в издательство. А там…
- Что «там»? – спросила Кира.
- Я позвоню тебе, и мы серьёзно поговорим.
- С нетерпением буду ждать твоего звонка, любовь моя. Надеюсь, ты не прекратишь наши отношения? Я не смогу... Уже не смогу. Ты можешь жить у меня, и мы будем вместе. Или мы купим тебе квартиру в нашем городе. А если хочешь – переедем в другой город, где нас никто не знает. Я могу приехать к тебе… Выбирай… Я приму и буду рада любому твоему выбору. Как скажешь, так и будет. Главное для нас – это быть вместе, - тихо сказала Кира. – Люди будут, конечно, говорить… Но наша любовь…
- Кира, не будем пока говорить о кольцах. Дадим нашим отношениям время – время, которое расставит всё по своим местам в наших душах, в наших сердцах, в нашей любви. Мы, люди, - самые метаморфические существа на свете, - отчаянно произнесла Стелла.
- Метаморфические? – переспросила Кира. – Надеюсь, внутри одной из нас не произойдёт никакой метаморфозы. Я понимаю, о чём ты, понимаю.
- Где будете отмечать Рождество? С кем?
- У меня. Придёт Фред с друзьями и две поэтессы. Вместе и отметим. Стелла, не буду отвлекать тебя. Успешной тебе концовки. Люблю тебя. И рада была увидеть тебя. Ты такая же красивая и сильная.
- Счастливого Рождества! И передавай привет Фреду и его друзьям. Они милые люди. И ты прекрасна!
Разговор закончился. Стелла положила телефон на стол. Ей приятно было видеть Киру (они разговаривали по видео-вызову и видели друг друга в лицо).
«Кира всё так же манит меня. Не знаю и почему? Так хочется обнять её, прижать к груди…» - думала она.
Но Стелла, в отличие от Киры, сказавшей «Люблю тебя», не ответила ей теми же словами.
Перед ней стоял выбор. Трудный выбор. И она подумала: будет лучше, если она позвонит Кире и сообщит о своём решении после того, как скажет Альберту «да». И Стелла вспомнила слова Марины, которая сказала Эдгару: «Вот увидишь, Эдгар, Бог накажет тебя такой любовью, от которой тебе мало не покажется…»
«И этой любовью стала Камилла. Вот так, Эдгар. Я сейчас чувствую то, что ты чувствовал в те далёкие дни. И за что меня Бог так?.. Да ещё двумя сразу! Посмотрим, что из этого всего получится. Как силы небесные всё разрешат? Вот, Эдгар, всё повторяется: "Троица большой любви"! Только на этот раз троица – это я, Альберт и Кира. Мистика! Не правда ли? Будем ждать финальной сцены, - думала не без иронии Стелла, разговаривая с духом Эдгара.
