Не сразу признав Яра, волхва испугалась. Увидев, что разоблачен, он улыбнулся, но не сделал ни шагу вперёд, так и остался подпирать ствол старой берёзы. Верена лишь кивнула на приветственную улыбку, и вернулась к своему делу. Заряна, не замечая творившегося вокруг, продолжала вдохновенно шептать.
Белый утренний туман поднимался с реки на крутой берег, путаясь в густой траве, крался, подбирался к ногам волхвиц. Седое курево ластилось к босым ступням, словно кот, пробиралось под белёные рубахи, напитывая их речной влагой. Небосвод на восточной стороне заливался малиновым огнём, словно румянцем. Через несколько минут малиновый цвет растворился в голубом, а первый золотистый луч заскользил по женским лицам, лаская и благодаря за встречу. Поклонившись до земли вставшему солнцу обе волхвицы, отправились к избе.
Увидев приближающихся Верену и Заряну, Яр понял, что стоит у самой тропинки, ведущей к избе. Он гулко сглотнул, когда мимо пронеслась счастливая Заряна. Девушка, как и прежде не заметила его, лишь мазнули по груди развивающиеся на ветру волосы. Лешак провожал её взглядом, покуда белый подол рубахи не скрылся за дверью.
– Как же ты вырос, Яр! Повзрослел и возмужал! – голос Верены вырвал юношу из оцепенения. Она стояла перед ним, закинув голову, а ему пришлось опустить взгляд – теперь он был выше волхвы на полторы головы. – Но до отца тебе ещё расти и расти!
– А ты все такая же, – с трудом нашёлся с ответом Яр, но Верена не заметила заминки, она обняла его по матерински, склонив голову на широченную грудь. Похлопав ладошкой по его плечу, волхва повела гостя к избе.
– Иди, баню истопи да вымойся – несет от тебя как из болота, - сморщив нос буркнула волхва, - одежу чуть попозжа принесу, да не шуми, - улыбнулась Верена, погрозив пальцем.
Яр послушно поплелся к баньке. Воды и дров было довольно. Через некоторое время в парной уже было жарко натоплено. Яр лежал на полкЕ, изредка поддавая, млел от березового духа запарной воды. Жалел только - уж больно мал для него оказался полок, не то, что в домашней бане, на котором они помещались втроем с отцом и Ватаром! Попарив молодое тело, за неделю истосковавшееся по чистоте и жару, Яр намытый и довольный сидел в предбаннике и отдыхал. Верена загодя принесла штаны да обтиру, не забыв запотевший корчажец с квасом, кисло-сладкий аромат которого щекотал ноздри. Припав к посудине Яр жадно глотал напиток, прикрыв глаза наслаждался его прохладой.
Вдруг двери бани резко отворились громко бряцнув скобой о бревенчатую стену. В баню забежала Заряна с ведром. Напевая что-то веселое себе под нос, она прошла мимо сидевшего Яра к котлу. Набрала кипятка и с ношей двинулась обратно. Яр спешно одной рукой накрыл бедра обтирой, а в другой все еще держал корчагу. Он, не отрывая взгляда, следил за движениями Зари. Та уже заплела косу и облачилась в простую рубаху, что чуть прикрывала острые коленки, да подпоясанная простым ремешком. Когда Заря поравнялась с Яром, тот нечаянно икнул, чему причиной, видимо, стал холодный квас.
Заряна остановилась прислушиваясь. Прищурив глаза она повернула голову в сторону звука и взглядом скользнула по лицу лешака. Яр, словно одеревенел и в который раз за сегодня, не дышал. Миг все длился, а Заряна повела носом принюхиваясь. В следующе мгновенье за открытой дверью послышались быстрые шаги.
- Заря, ты чего так долго? – запыхавшись в баню вбежала Верена. Увидев представшую перед ней картину, она громко выдохнула, хлопнув себя правой ладошкой по груди. Скользнув по накинутой обтире на бедрах Яра, она пробормотала:
- Ну, ты молодец!
- Чего, матушка? Я уже бегу! – Заряна повернулась к волхве и пошла прочь. Верена лишь погрозила кулаком Яру и рассмеявшись тоже удалилась.
– Так осенью ж, отец, не завтра, – спокойно ответил Яр родителю. – Да и жениться я хочу, и прошу твоего с матушкой дозволения.
– Вот как? – удивился Видар. – Невеста согласие дала? А её родители? Куда жену приведешь, к нам в дом да на свою лавку уложишь? – всё больше гневался отец.
Яр только рот успел открыть, но Видар продолжил:
– Прими бор, дом построй, да к весне женись, коль нужда не пропадёт! – сказал, словно в камне слова высек.
Всё это время младшие сидели, затаясь, а матушка, сложив кулачки на груди, умоляющим взглядом смотрела на старшего сына, дабы тот сейчас отцу не перечил.
– На том и порешим, – довольный своим решением Видар встал из-за стола, потрепал вихры Ватара, чмокнул тёмную макушку Олеси, подошел к Яру и опустил ладонь на плечо сына. Яр поднял глаза на отца, тот весело подмигнул, хлопнул по плечу, так что локоть Яра соскользнул со стола, и отправился к ярко горящему очагу. Младшие повыскакивали со своих мест и понеслись в свои горницы.
Яра пересела ближе к сыну, взяла его ладонь в свои:
– Ярчик мой, не гневи отца, послушайся! Ты ж и сам знаешь, что Заряна о тебе не знает, не ведает. Коли сделаешь, как отец велит, так к зиме и явиться ей сможешь. Но не известно ещё, станешь ли ты ей люб.
Вскинулся от таких слов Яр, задышал рвано. Мать поняла, что лишнего сказала, подскочила, прижала сыновью голову к груди:
– Ну же! Не ярись! Всё сладится, – тихо шептала Яра, поглаживая упрямое, но родное чело.
Весь вечер Яру не давали покоя слова матушки, отчего тоска, ещё до того давившая на грудь, вовсе не давала вдохнуть.
Яр сам не заметил, как оказался у заветной калитки. Давно уж стемнело, только неяркий отсвет подрагивал за оконцем избы. Яр неотрывно следил за трепыханием огонька, словно от него зависела его судьба. Вдруг светец погас, а Яр судорожно вдохнул, словно оборвалась последняя надежда. Он с силой ударил ладонью по лбу, прогоняя наваждение. Немного постояв, он успокоился и развернулся было уйти, но скрипнула тихонечко дверь. Яр обернулся.
На порог вышла Верена, а за ней Заряна, одетая, словно куда собралась. Яр, как ни прислушивался, так и не услышал разговора волхвиц. Верена на прощанье обняла девушку и в след бросила:
– Не задерживайся, и не опоздай!
Заряна широко улыбнулась и, махнув рукой, пошла к калитке. Проводив девушку взглядом, Верена заметила на Яра. Тот, не отрываясь, глядел на Заряну. Она легко отворила калитку, прикрыла её за собой и, ещё раз махнув Верене, двинулась прямиком в лес.
– Ну, раз пришёл, так присмотри за девочкой!
Яр вздрогнул от тихого голоса Верены, незаметно подошедшей к нему. Женщина кивнула головой в сторону леса и подтолкнула опешившего Яра в том направлении. Тот, молча, кивнул в ответ, прощаясь, и зашагал за Заряной.
Яр быстро нагнал девушку и пристроился за ней, позади на несколько шагов. Он вдруг подумал, как пригодилась ему сейчас наука, которую постигал четыре года: оставаться для всех в лесу невидимым и не слышимым. И тут же помрачнел – Заряна и так его не видит. Но пугать её своими шагами в ночном лесу не хотелось.
Заряна скоро шла по тропинке, тихо напевая тот же мотив, что и в бане. Яру нравился её веселый и беззаботный нрав. С детства Заряна была общительной и добродушной. Вспоминая её заливистый смех, Яр сам улыбался, а перед глазами, как наяву, вставали милые ямочки на румяных щеках девушки, выбившиеся из косы короткие прядки, что падали на лицо. Он всегда легко сдувал их, а Заряна удивлялась не весть откуда появившемуся ветерку.
Теперь впереди шла уже не девчонка – девушка. Высокая, ладная фигурка скрывалась за тёмной рубахой, поверх которой был надет такой же тёмный сарафан. Голову покрывал платок, завязанный назад. Кончик косы покачивался в такт ходьбе на уровне ягодиц. Яр шел за ним как за путеводной звездой. Он чуть не запнулся, когда конец косы замер.
Заряна остановилась и прислушалась. Она никогда не боялась ходить в лес одна. Верена научила её всему: и как со зверьём общаться, и другими лесными жителями. Да и с Лесавкой – племянницей лешака Видара, что за ней в младенчестве присматривала, – они нередко убегали в ночь, купаться в лесном озере…
Внезапно воздух наполнил перезвон, вырывая юношу и девушку из воспоминаний. Сначала тихий, он медленно нарастал, оставаясь лёгким и чистым, словно голосок колокольчика из тончайшего тумпаза. Изредка звук затихал, но потом вновь набирал силу. Заряна резко повернула влево, идя на зов. Она почти бежала, не желая потерять след перезвона.
Яр с опозданием догнал Заряну на небольшой полянке. Лешак обошёл девушку и увидел то, перед чем она замерла. На дряхлом, полуразвалившемся пне цвел северен. Единственный льдисто-прозрачный лепесток обернулся вокруг четырех тонких зеленоватых нитей, концы которых венчали ярко красные пыльники. Чуть касаясь лепестка, они и рождали звон, чистый, как морозное солнечнее утро. Пел цветок только для пары, застывшей в странном оцепенении рядом, но порознь.
Яр знал о цветке, но никогда не видел его прежде. Цветок не был редкостью, но не всякому удавалось его найти. Настой из цветка открывал истину или раскрывал тайну, но лишь одну и раз в жизни для сорвавшего его. Сколько не рви после северен – всё будет зря.
Лешак, не отрываясь, смотрел на восхищенное лицо Заряны и отчаянно пытался представить, за какой надобностью та отправилась за чудной травкой. Ради чего она решила потратить единственную возможность? А может ради кого-то? От этой мысли Яру стало невыносимо тяжело. Он представил свою Заряну в объятиях другого мужа, тот жарко целовал её, а она отвечала… Вдруг ради того-другого решилась люба его отыскать цветок-ключ! Против воли вырвался из горла рык, выдернувший лешего из ревностного марева. Пришла в себя от звука и Заряна, которую заворожил цветок. Девушка опасливо оглянулась по сторонам, вытащила из-за пазухи чистую тряпицу и, склоняясь над цветком, шепнула:
– Отомкни замки, поведай правду!
С последним словом она сорвала цветок у самого корня, бережно завернула в лоскут и спрятала в суму. Облегченно выдохнув, развернулась и пошла обратной дорогой.
По пути к дому Заряна, окрыленная удачным завершением дела, решила свернуть к озеру – искупаться напоследок перед наступающей осенней непогодой. Вода пока стояла тёплая. На спокойной глади мерцала серебристая дорожка лунного света. Заряна споро поcкидывала с себя одежду и забежала в воду, нарушая плеском ночную тишину и разбивая озёрное зеркало на осколки.
Яр неспешно вышел к берегу. Купальщица уже доплыла до средины озера и, раскинув в стороны руки, покачивалась на поверхности. Он сел на густую траву рядом с её одеждой.
Заряна смотрела на глубоко-синий, почти чёрный небосклон, засеянный яркими звёздами. Огоньки мерцали с холодным равнодушием, а она, не замечая их надменности, подмигивала в ответ. Яр тоже смотрел на звёзды, и в голове его, на удивление, царили пустота и лёгкость. Всплески воды вернули лешака в реальность, чтобы тут же повергнуть в пучину пламени, охватившем душу и тело.
По дорожке лунного света ступала Заряна. Очертания её фигуры резко высвечивал растущий месяц. Девушка вышла на берег. Повернувшись боком к невидимому зрителю, она принялась выжимать косу. Управившись с ней, Заряна вскинула руки вверх и потянулась, встав на цыпочки.
Взгляд Яра то спускался от полной груди нагой девушки к её округлым ягодицам, то поднимался обратно. Заряна по привычке принялась смахивать с тела озёрную воду. Лешак смотрел на простые движения как на ритуал, как на тайное действо, творимое богиней. Он тихо застонал, почувствовав, как прямец налился до боли.
Заряна подошла к оставленным вещам, и тут Яр не выдержал – вскочил на ноги. Всё его тело горело огнём неистового желания. Невозможность дотронуться до желанной отравляла распалённый разум. Лешак мог и обнять, и поцеловать девушку, ощутить мягкость её кожи, отведать сладкий мёд губ, но его всегда останавливал страх напугать Заряну. Но сегодня он развеялся пеплом! Шагнув к девушке, Яр заключил её в объятья, припал к губам, прохладным и влажным. Его рубаха вмиг стала мокрой, впитывая капли с тела Заряны.
Растерявшаяся девушка никак не могла понять, откуда возник порыв горячего ветра, который закружил вокруг вихрем, согревая. Порывистые, короткие прикосновения воздуха срывали с губ и тела капли воды. Ветер безудержно, словно огромными ладонями, оглаживал её спину, спускался чуть ниже. Будто пальцами он едва прикасался к груди и животу, рождая неизведанной томление в девичьем лоне.
Голова Заряны закружилась, её стало невыносимо жарко. Коса сама собой расплелась, и волосы волной накрыли спину. Почувствовав слабость в коленях, девушка опустилась на брошенный сарафан. Прикрыв ладонями лицо, она попыталась совладать с собой, но ветер не давал ей этого сделать. Он то стихал, то набрасывался вновь, касаясь плеч, коленей, отбрасывал волосы, обжигал шею, задевал алеющие от горячки уши. Обессилев от борьбы, Заряна сдалась и откинулась на спину, позволяя порывам воздуха нежить пылающее тело.
Ветер рычал и приносил эхо хриплых стонов, в которых девушке слышались обрывки слов, будто кто-то молил, просил, любил. Ей даже чудилось собственное имя…
Всё оборвалось внезапно. Ветер растворился в верхушках вековых елей, унося с собой тепло. Кожа Заряны вмиг покрылась мурашками. Волна озноба привела девушку в чувство, она вскочила и быстро накинула одежду и, подхватив сумку, бегом бросилась домой.
Яр лежал в высокой траве у берега и никак не мог разогнать туман в голове. Обессиленный своей страстью, он не стал догонять убежавшую девушку. Удовольствие, полученное от прикосновений к любимой, сменилось ненавистью к себе, за то что не сдержался, и стыдом: как отрок, впервые увидевший обнаженную женщину, он извергнул семя в портки. Лесную поляну у озера и окрестности огласил отчаянный крик-рёв, наполненный безысходностью.
Сбросив с себя одежду, Яр бросился в воду. Он до изнеможения загребал воду сильными руками, двигаясь по озеру туда и обратно, пока не обессилил вконец. Выбравшись на берег, лешак рухнул на брошенную одежду и мгновенно уснул.
Проснулся Яр от того, что озяб. Он повернулся на спину, растирая отлёжанную щёку, на которой отпечаталась примятая трава. Потянулся почесать макушку, где потянуло волос от запутавшейся колючки. Колючка тихо пискнула и вскользь царапнула за палец. Яр схватился за тёплый писклявый комок и поднёс к лицу, рассмотреть. Пискля оказался тощим бельчонком, который громко вопил на всю округу и опять пытался укусить Яра за указательный палец. Ошалев от такой наглости, лешак чуть сжал кулак. Бельчонок тихо пискнул и затих.
– А ну, цыц! – громыхнул Яр. – А то на векошье изведу! – несмотря на угрозу, он расслабил пальцы, рассматривая находку внимательнее. Яр заметил, что тощий хвост пискли, беспомощно болтался, а его кончик смотрел в сторону, намекая на излом. – Ах ты, бедолага, – тихо молвил он. Раскрыв огромную ладонь, притянул её к груди. Бельчонок поместился на ней полностью, нервно подрагивающим хвостиком щекоча запястье.
Яр легонько щёлкнул пальцами свободной руки, вокруг них тут же заклубился зеленоватый дымок. Указательным пальцем лешак коснулся носа белки и повел им вдоль тельца, едва задевая шерстку, до самого кончика больного хвоста. Дымка быстро развеялась. Бельчонок распластался на ладони, будто дух испустил. Яр смотрел на него, не скрывая ухмылки.
Белый утренний туман поднимался с реки на крутой берег, путаясь в густой траве, крался, подбирался к ногам волхвиц. Седое курево ластилось к босым ступням, словно кот, пробиралось под белёные рубахи, напитывая их речной влагой. Небосвод на восточной стороне заливался малиновым огнём, словно румянцем. Через несколько минут малиновый цвет растворился в голубом, а первый золотистый луч заскользил по женским лицам, лаская и благодаря за встречу. Поклонившись до земли вставшему солнцу обе волхвицы, отправились к избе.
Увидев приближающихся Верену и Заряну, Яр понял, что стоит у самой тропинки, ведущей к избе. Он гулко сглотнул, когда мимо пронеслась счастливая Заряна. Девушка, как и прежде не заметила его, лишь мазнули по груди развивающиеся на ветру волосы. Лешак провожал её взглядом, покуда белый подол рубахи не скрылся за дверью.
– Как же ты вырос, Яр! Повзрослел и возмужал! – голос Верены вырвал юношу из оцепенения. Она стояла перед ним, закинув голову, а ему пришлось опустить взгляд – теперь он был выше волхвы на полторы головы. – Но до отца тебе ещё расти и расти!
– А ты все такая же, – с трудом нашёлся с ответом Яр, но Верена не заметила заминки, она обняла его по матерински, склонив голову на широченную грудь. Похлопав ладошкой по его плечу, волхва повела гостя к избе.
– Иди, баню истопи да вымойся – несет от тебя как из болота, - сморщив нос буркнула волхва, - одежу чуть попозжа принесу, да не шуми, - улыбнулась Верена, погрозив пальцем.
Яр послушно поплелся к баньке. Воды и дров было довольно. Через некоторое время в парной уже было жарко натоплено. Яр лежал на полкЕ, изредка поддавая, млел от березового духа запарной воды. Жалел только - уж больно мал для него оказался полок, не то, что в домашней бане, на котором они помещались втроем с отцом и Ватаром! Попарив молодое тело, за неделю истосковавшееся по чистоте и жару, Яр намытый и довольный сидел в предбаннике и отдыхал. Верена загодя принесла штаны да обтиру, не забыв запотевший корчажец с квасом, кисло-сладкий аромат которого щекотал ноздри. Припав к посудине Яр жадно глотал напиток, прикрыв глаза наслаждался его прохладой.
Вдруг двери бани резко отворились громко бряцнув скобой о бревенчатую стену. В баню забежала Заряна с ведром. Напевая что-то веселое себе под нос, она прошла мимо сидевшего Яра к котлу. Набрала кипятка и с ношей двинулась обратно. Яр спешно одной рукой накрыл бедра обтирой, а в другой все еще держал корчагу. Он, не отрывая взгляда, следил за движениями Зари. Та уже заплела косу и облачилась в простую рубаху, что чуть прикрывала острые коленки, да подпоясанная простым ремешком. Когда Заря поравнялась с Яром, тот нечаянно икнул, чему причиной, видимо, стал холодный квас.
Заряна остановилась прислушиваясь. Прищурив глаза она повернула голову в сторону звука и взглядом скользнула по лицу лешака. Яр, словно одеревенел и в который раз за сегодня, не дышал. Миг все длился, а Заряна повела носом принюхиваясь. В следующе мгновенье за открытой дверью послышались быстрые шаги.
- Заря, ты чего так долго? – запыхавшись в баню вбежала Верена. Увидев представшую перед ней картину, она громко выдохнула, хлопнув себя правой ладошкой по груди. Скользнув по накинутой обтире на бедрах Яра, она пробормотала:
- Ну, ты молодец!
- Чего, матушка? Я уже бегу! – Заряна повернулась к волхве и пошла прочь. Верена лишь погрозила кулаком Яру и рассмеявшись тоже удалилась.
Прода от 21.09.2017, 16:59
***
– Так осенью ж, отец, не завтра, – спокойно ответил Яр родителю. – Да и жениться я хочу, и прошу твоего с матушкой дозволения.
– Вот как? – удивился Видар. – Невеста согласие дала? А её родители? Куда жену приведешь, к нам в дом да на свою лавку уложишь? – всё больше гневался отец.
Яр только рот успел открыть, но Видар продолжил:
– Прими бор, дом построй, да к весне женись, коль нужда не пропадёт! – сказал, словно в камне слова высек.
Всё это время младшие сидели, затаясь, а матушка, сложив кулачки на груди, умоляющим взглядом смотрела на старшего сына, дабы тот сейчас отцу не перечил.
– На том и порешим, – довольный своим решением Видар встал из-за стола, потрепал вихры Ватара, чмокнул тёмную макушку Олеси, подошел к Яру и опустил ладонь на плечо сына. Яр поднял глаза на отца, тот весело подмигнул, хлопнул по плечу, так что локоть Яра соскользнул со стола, и отправился к ярко горящему очагу. Младшие повыскакивали со своих мест и понеслись в свои горницы.
Яра пересела ближе к сыну, взяла его ладонь в свои:
– Ярчик мой, не гневи отца, послушайся! Ты ж и сам знаешь, что Заряна о тебе не знает, не ведает. Коли сделаешь, как отец велит, так к зиме и явиться ей сможешь. Но не известно ещё, станешь ли ты ей люб.
Вскинулся от таких слов Яр, задышал рвано. Мать поняла, что лишнего сказала, подскочила, прижала сыновью голову к груди:
– Ну же! Не ярись! Всё сладится, – тихо шептала Яра, поглаживая упрямое, но родное чело.
Весь вечер Яру не давали покоя слова матушки, отчего тоска, ещё до того давившая на грудь, вовсе не давала вдохнуть.
Яр сам не заметил, как оказался у заветной калитки. Давно уж стемнело, только неяркий отсвет подрагивал за оконцем избы. Яр неотрывно следил за трепыханием огонька, словно от него зависела его судьба. Вдруг светец погас, а Яр судорожно вдохнул, словно оборвалась последняя надежда. Он с силой ударил ладонью по лбу, прогоняя наваждение. Немного постояв, он успокоился и развернулся было уйти, но скрипнула тихонечко дверь. Яр обернулся.
На порог вышла Верена, а за ней Заряна, одетая, словно куда собралась. Яр, как ни прислушивался, так и не услышал разговора волхвиц. Верена на прощанье обняла девушку и в след бросила:
– Не задерживайся, и не опоздай!
Заряна широко улыбнулась и, махнув рукой, пошла к калитке. Проводив девушку взглядом, Верена заметила на Яра. Тот, не отрываясь, глядел на Заряну. Она легко отворила калитку, прикрыла её за собой и, ещё раз махнув Верене, двинулась прямиком в лес.
– Ну, раз пришёл, так присмотри за девочкой!
Яр вздрогнул от тихого голоса Верены, незаметно подошедшей к нему. Женщина кивнула головой в сторону леса и подтолкнула опешившего Яра в том направлении. Тот, молча, кивнул в ответ, прощаясь, и зашагал за Заряной.
Яр быстро нагнал девушку и пристроился за ней, позади на несколько шагов. Он вдруг подумал, как пригодилась ему сейчас наука, которую постигал четыре года: оставаться для всех в лесу невидимым и не слышимым. И тут же помрачнел – Заряна и так его не видит. Но пугать её своими шагами в ночном лесу не хотелось.
Заряна скоро шла по тропинке, тихо напевая тот же мотив, что и в бане. Яру нравился её веселый и беззаботный нрав. С детства Заряна была общительной и добродушной. Вспоминая её заливистый смех, Яр сам улыбался, а перед глазами, как наяву, вставали милые ямочки на румяных щеках девушки, выбившиеся из косы короткие прядки, что падали на лицо. Он всегда легко сдувал их, а Заряна удивлялась не весть откуда появившемуся ветерку.
Теперь впереди шла уже не девчонка – девушка. Высокая, ладная фигурка скрывалась за тёмной рубахой, поверх которой был надет такой же тёмный сарафан. Голову покрывал платок, завязанный назад. Кончик косы покачивался в такт ходьбе на уровне ягодиц. Яр шел за ним как за путеводной звездой. Он чуть не запнулся, когда конец косы замер.
Заряна остановилась и прислушалась. Она никогда не боялась ходить в лес одна. Верена научила её всему: и как со зверьём общаться, и другими лесными жителями. Да и с Лесавкой – племянницей лешака Видара, что за ней в младенчестве присматривала, – они нередко убегали в ночь, купаться в лесном озере…
Внезапно воздух наполнил перезвон, вырывая юношу и девушку из воспоминаний. Сначала тихий, он медленно нарастал, оставаясь лёгким и чистым, словно голосок колокольчика из тончайшего тумпаза. Изредка звук затихал, но потом вновь набирал силу. Заряна резко повернула влево, идя на зов. Она почти бежала, не желая потерять след перезвона.
Яр с опозданием догнал Заряну на небольшой полянке. Лешак обошёл девушку и увидел то, перед чем она замерла. На дряхлом, полуразвалившемся пне цвел северен. Единственный льдисто-прозрачный лепесток обернулся вокруг четырех тонких зеленоватых нитей, концы которых венчали ярко красные пыльники. Чуть касаясь лепестка, они и рождали звон, чистый, как морозное солнечнее утро. Пел цветок только для пары, застывшей в странном оцепенении рядом, но порознь.
Яр знал о цветке, но никогда не видел его прежде. Цветок не был редкостью, но не всякому удавалось его найти. Настой из цветка открывал истину или раскрывал тайну, но лишь одну и раз в жизни для сорвавшего его. Сколько не рви после северен – всё будет зря.
Лешак, не отрываясь, смотрел на восхищенное лицо Заряны и отчаянно пытался представить, за какой надобностью та отправилась за чудной травкой. Ради чего она решила потратить единственную возможность? А может ради кого-то? От этой мысли Яру стало невыносимо тяжело. Он представил свою Заряну в объятиях другого мужа, тот жарко целовал её, а она отвечала… Вдруг ради того-другого решилась люба его отыскать цветок-ключ! Против воли вырвался из горла рык, выдернувший лешего из ревностного марева. Пришла в себя от звука и Заряна, которую заворожил цветок. Девушка опасливо оглянулась по сторонам, вытащила из-за пазухи чистую тряпицу и, склоняясь над цветком, шепнула:
– Отомкни замки, поведай правду!
С последним словом она сорвала цветок у самого корня, бережно завернула в лоскут и спрятала в суму. Облегченно выдохнув, развернулась и пошла обратной дорогой.
По пути к дому Заряна, окрыленная удачным завершением дела, решила свернуть к озеру – искупаться напоследок перед наступающей осенней непогодой. Вода пока стояла тёплая. На спокойной глади мерцала серебристая дорожка лунного света. Заряна споро поcкидывала с себя одежду и забежала в воду, нарушая плеском ночную тишину и разбивая озёрное зеркало на осколки.
Яр неспешно вышел к берегу. Купальщица уже доплыла до средины озера и, раскинув в стороны руки, покачивалась на поверхности. Он сел на густую траву рядом с её одеждой.
Заряна смотрела на глубоко-синий, почти чёрный небосклон, засеянный яркими звёздами. Огоньки мерцали с холодным равнодушием, а она, не замечая их надменности, подмигивала в ответ. Яр тоже смотрел на звёзды, и в голове его, на удивление, царили пустота и лёгкость. Всплески воды вернули лешака в реальность, чтобы тут же повергнуть в пучину пламени, охватившем душу и тело.
По дорожке лунного света ступала Заряна. Очертания её фигуры резко высвечивал растущий месяц. Девушка вышла на берег. Повернувшись боком к невидимому зрителю, она принялась выжимать косу. Управившись с ней, Заряна вскинула руки вверх и потянулась, встав на цыпочки.
Взгляд Яра то спускался от полной груди нагой девушки к её округлым ягодицам, то поднимался обратно. Заряна по привычке принялась смахивать с тела озёрную воду. Лешак смотрел на простые движения как на ритуал, как на тайное действо, творимое богиней. Он тихо застонал, почувствовав, как прямец налился до боли.
Заряна подошла к оставленным вещам, и тут Яр не выдержал – вскочил на ноги. Всё его тело горело огнём неистового желания. Невозможность дотронуться до желанной отравляла распалённый разум. Лешак мог и обнять, и поцеловать девушку, ощутить мягкость её кожи, отведать сладкий мёд губ, но его всегда останавливал страх напугать Заряну. Но сегодня он развеялся пеплом! Шагнув к девушке, Яр заключил её в объятья, припал к губам, прохладным и влажным. Его рубаха вмиг стала мокрой, впитывая капли с тела Заряны.
Растерявшаяся девушка никак не могла понять, откуда возник порыв горячего ветра, который закружил вокруг вихрем, согревая. Порывистые, короткие прикосновения воздуха срывали с губ и тела капли воды. Ветер безудержно, словно огромными ладонями, оглаживал её спину, спускался чуть ниже. Будто пальцами он едва прикасался к груди и животу, рождая неизведанной томление в девичьем лоне.
Голова Заряны закружилась, её стало невыносимо жарко. Коса сама собой расплелась, и волосы волной накрыли спину. Почувствовав слабость в коленях, девушка опустилась на брошенный сарафан. Прикрыв ладонями лицо, она попыталась совладать с собой, но ветер не давал ей этого сделать. Он то стихал, то набрасывался вновь, касаясь плеч, коленей, отбрасывал волосы, обжигал шею, задевал алеющие от горячки уши. Обессилев от борьбы, Заряна сдалась и откинулась на спину, позволяя порывам воздуха нежить пылающее тело.
Ветер рычал и приносил эхо хриплых стонов, в которых девушке слышались обрывки слов, будто кто-то молил, просил, любил. Ей даже чудилось собственное имя…
Всё оборвалось внезапно. Ветер растворился в верхушках вековых елей, унося с собой тепло. Кожа Заряны вмиг покрылась мурашками. Волна озноба привела девушку в чувство, она вскочила и быстро накинула одежду и, подхватив сумку, бегом бросилась домой.
***
Яр лежал в высокой траве у берега и никак не мог разогнать туман в голове. Обессиленный своей страстью, он не стал догонять убежавшую девушку. Удовольствие, полученное от прикосновений к любимой, сменилось ненавистью к себе, за то что не сдержался, и стыдом: как отрок, впервые увидевший обнаженную женщину, он извергнул семя в портки. Лесную поляну у озера и окрестности огласил отчаянный крик-рёв, наполненный безысходностью.
Сбросив с себя одежду, Яр бросился в воду. Он до изнеможения загребал воду сильными руками, двигаясь по озеру туда и обратно, пока не обессилил вконец. Выбравшись на берег, лешак рухнул на брошенную одежду и мгновенно уснул.
Проснулся Яр от того, что озяб. Он повернулся на спину, растирая отлёжанную щёку, на которой отпечаталась примятая трава. Потянулся почесать макушку, где потянуло волос от запутавшейся колючки. Колючка тихо пискнула и вскользь царапнула за палец. Яр схватился за тёплый писклявый комок и поднёс к лицу, рассмотреть. Пискля оказался тощим бельчонком, который громко вопил на всю округу и опять пытался укусить Яра за указательный палец. Ошалев от такой наглости, лешак чуть сжал кулак. Бельчонок тихо пискнул и затих.
– А ну, цыц! – громыхнул Яр. – А то на векошье изведу! – несмотря на угрозу, он расслабил пальцы, рассматривая находку внимательнее. Яр заметил, что тощий хвост пискли, беспомощно болтался, а его кончик смотрел в сторону, намекая на излом. – Ах ты, бедолага, – тихо молвил он. Раскрыв огромную ладонь, притянул её к груди. Бельчонок поместился на ней полностью, нервно подрагивающим хвостиком щекоча запястье.
Яр легонько щёлкнул пальцами свободной руки, вокруг них тут же заклубился зеленоватый дымок. Указательным пальцем лешак коснулся носа белки и повел им вдоль тельца, едва задевая шерстку, до самого кончика больного хвоста. Дымка быстро развеялась. Бельчонок распластался на ладони, будто дух испустил. Яр смотрел на него, не скрывая ухмылки.
