Снова затрубили рога, и войско двинулось вперёд. Со стороны это походило на атаку необученных крестьян: все бегут вразнобой, никакого строя и дисциплины, но на самом деле всё обстояло ровно наоборот. Солдаты чётко соблюдали дистанцию между друг другом, увеличивая свои шансы на выживание. Чем больше плетений сотворят силт ло, тем быстрее они состарятся и умрут. Даже если никому не удастся коснуться их, победить всё равно возможно.
Но силт ло тоже это понимали и убивали сразу десятками, а то и сотнями. Огромная ладонь выросла из земли и прихлопнула сразу три дюжины солдат. Ветер обрёл плотность каменной стены и зажал между собой ещё два десятка. Они обходились без сотворения стихий, создавая более дешёвые в плане жизненной силы плетения, из того, что имелось под рукой – воздуха и земли.
Но отбивались не все. Несколько силт ло стояли в сторонке и с кем-то разговаривали. Не требовалось большого ума чтобы догадаться – они пытаются связаться с делегацией в Терраде.
– Быстрее, ускорить темп! – крикнул генерал. Снова затрубили рога, и солдаты перешли на бег. Он хотел сэкономить силы для поздних манёвров, но если так пойдёт и дальше, до них никто не доживёт.
Теперь уже все силт ло, кроме одного, взялись за истребление солдат. Они объединились в группы, и плетения обрели новые формы. Земля превратилась в заградительные сооружения с шипами, рвом и насыпью. Гигантский пресс тут и там расплющивал солдат десятками, задувающий с вершины ветер замедлял продвижение. И генерал увидел, то, на что возложил все надежды.
В обычном бою люди часто становятся силт ло. Для пробуждения необходимо осознать свою смертность, понять, что ты балансируешь на грани, и одной ногой уже ступил в могилу. Один солдат смертельно ранил другого, но не стал добивать. Умирающий от потери крови человек.
В бою против силт ло такое происходит редко. Им хорошо известно, как люди пробуждаются, и они убивают мгновенно. Но иногда человек всё же успевает пробудиться. Для него время словно застывает, и он осознаёт всё, понимает, что ничего не может сделать. Даже выражение придумали – вся жизнь промелькнула перед глазами.
И среди тех единиц, у кого действительно жизнь проносится перед глазами, в тот краткий миг, когда каменная ладонь уже почти прихлопнула, или стена воздуха расплющила, некоторые успевают пробудиться.
Чёрными глазами генерал увидел, как вокруг одного человека сплетаются нити сразу всех стихий – верный признак пробудившегося. Каменная ладонь застыла над ним и рассыпалась в пыль. Силт ло на холме тоже это заметили. О прочих солдатах тут же забыли, сосредоточившись на одном человеке. В момент пробуждения даже самые слабые силт ло могут потягаться с великими, пусть и считанные мгновения. А если пробуждается великий…
Генерал видел, как к солдату устремились тысячи нитей воздуха. Вокруг того сплёлся кокон пламени, защищая пробуждённого. Завыл ветер, раскалился воздух, вокруг тут и там возникали завихрения, раздувающие пламенный щит. Человек внутри замер, стоя на коленях и откинув голову назад, глядя в небо. Ветер усилился, превратился в смерч. Сначала траву, а потом и землю с людьми поблизости – всё засасывало внутрь, поджигало и уносило в небо. Но пробуждённый держался против объединённых усилий сотни силт ло, только нитей в его щите становилось всё меньше и меньше, пока не порвалась последняя. Человек завопил, но его крик потонул в вое ветра. Всё закончилось, и только круг выгоревшей земли напоминал о случившемся. От пробуждённого не осталось ни следа.
Генерал с удовлетворением отметил, как солдаты за это время успели продвинуться на три десятка шагов. И ещё больше его порадовали заметно постаревшие силт ло. Похоже, пробудившийся попался не из слабых.
Но сдаваться они не собирались. Силт ло усилили напор, отбросив солдат назад, но долго так держаться они не могли. Один за другим старики умирали и падали на траву рядом со своими учениками.
И солдаты им не уступали. Они бежали вперёд, на верную смерть, но оставляя надежду для идущих позади товарищей. Люди проваливались сквозь землю, расплющивались, протыкались выросшими из земли кольями, но не отступали. А по их не успевшим остыть телам шли новые и новые солдаты, продвигаясь вперёд шаг за шагом. Генерал отметил ещё одно пробуждение. Но на этот раз силт ло покончили с ним в один миг, расплющив чудовищным прессом, от которого содрогнулась земля.
Генерал оглянулся на капитанов, оставшихся по ту сторону барьера. Под внешне спокойными лицами проглядывал ужас. Они знали, что так будет, но никакое знание не могло подготовить к такому зрелищу. Мало кто может бесстрастно наблюдать, как по его приказу тысячами гибнут люди.
Но смерть не подрывала мораль. Солдаты, дожидавшиеся своей очереди по эту сторону барьера, не впадали в панику. Наоборот, в их глазах читалась жажда убийства. С самого детства в них воспитывали ненависть к силт ло, и теперь она рвалась наружу. Впервые у них появился шанс отомстить презренным паукам. Пусть даже их копья не коснутся ни одного из силт ло, те всё равно умрут, растрачивая свою жизнь в тщетной попытке защититься.
Взгляд генерала всё чаще падал на старика, стоящего позади всех и разговаривающего через невидимое отсюда окно с неизвестным собеседником. Вот кого нужно убить в первую очередь. Если они не успеют…
Солдаты тем временем приблизились к вершине холма, и в ход пошли копья. Генерал предпочёл именно копья, стрелы слишком легко отразить. Один силт ло может накрыть лёгким воздушным щитом огромное пространство. А вот защититься от копий куда сложнее.
И несколько силт ло ощутили это на себе, упав на траву, пронзённые насквозь. Мокрунцы славились своими плотниками, и росла у них лучшая древесина. Не удивительно, что и копья получались сработанными на славу. Идеально сбалансированные, не слишком тяжёлые, они с лёгкостью преодолевали расстояние между силт ло и солдатами, отыскивая цели. Барьер усилили, и воздух перед силт ло стал напоминать ёжика, но каждое копьё подтачивало силы человека, удерживающего плетение.
Силт ло, разговаривающий через окно, победоносно вскрикнул. Рядом с ним открылся ещё один портал. Гораздо шире, через него запросто могли пройти несколько десятков человек. Что и произошло. Делегация, отправившаяся в Терраду, возвращалась.
– Трубить отступление! – скомандовал генерал. Эти силт ло были костяком гильдии. Силой, с которой приходилось считаться всем. Каждый из них стоил тысячи солдат, и терять войско в бесполезной стычке он не собирался.
Далеко не все солдаты подчинились приказу. Жажда мщения гнала их вперёд, тем более до цели оставалось всего ничего. Они не видели, как количество силт ло на холме всё возрастало, и уже перевалило за сотню. И ответ новоприбывших не заставил себя ждать.
Холм, высотой в сотню шагов, взорвался. Весь воздух разом обратился в пламя, многократно усиленное способностями людей на холме. Солдаты, не успевшие или не пожелавшие отступить, обратились в кучки пепла. Земля начала плавиться, но ей в тот же миг вернули прежний облик, даже траву вновь вырастили, словно ничего и не было.
Солдаты, оставшиеся по другую сторону барьера, отступали и перегруппировывались. Уцелело не больше пяти тысяч. Ничтожное войско для нескольких сотен силт ло такой силы. Но надежда ещё оставалась.
Увидев, что противник бежит, силт ло перешли в наступление. Несмотря на всё своё могущество, они оставались людьми, и прощать гибель своих товарищей не собирались. Они дали волю ярости и та обратилась в силу, сметающую всё на своём пути.
Тучи над головой почернели. С неба хлынул не просто ливень – вода лилась нескончаемым потоком, не видно было ничего дальше пары шагов. Солнце исчезло, словно настала ночь, засверкали молнии. Они били в образовавшиеся лужи, разом убивая десятками. Никто ничего не видел, только сквозь пелену дождя изредка удавалось разглядеть новые вспышки. Но силт ли не требовалось видеть. Все, кто находился впереди, были врагами. А наказание за нападение на гильдию одно – смерть.
Их отряд спустился с холма и двигался к барьеру. Восемь летар, служивших в качестве дверной рамы, отступили вместе с последними солдатами и затерялись в толпе. Когда по ним попала молния, среди наступающих силт ло появились первые потери. Они быстро сообразили, в чём тут дело, и небо вновь посветлело. Дождь шёл совсем недолго, солнце даже не успело сдвинуться на небе, но все промокли насквозь, а земля превратилась в жидкую кашицу.
Силт ло добрались до барьера и прошли дальше, ступая по трупам солдат и не замечая их. Генерал своими чёрными глазами видел, как их окутывают нити воздуха и воды. В ход шли не только обычные плетения скорости или силы, а и более редкие, такие как усиление кожи, когда тело способно выдержать удар боевого топора.
Опытный силт ло, желающий прожить долгую – для силт ло, разумеется – жизнь, никогда не пренебрегал тренировками с холодным оружием. И теперь они подбирали копья и ножи, неспешно наступая на выжившие четыре тысячи солдат. То, что противник превосходил их числом раз в двадцать, силт ло ничуть не смущало.
Когда они отошли достаточно далеко от барьера, генерал заорал:
– Вперёд! Последний рывок, братья!
Солдаты ринулись в атаку, хотя приказ, по большей части, относился не к ним. Земля под ногами силт ло просела, несколько человек рухнули вниз. Из открывшихся ям выбирались солдаты вперемешку с летарами, сея хаос в рядах силт ло. Потребовалась дюжина дней непрерывной работы, чтобы незаметно прокопать тоннель и подготовить ловушку, но дело того стоило. Их не воспринимали всерьёз, за что теперь и поплатились.
Заносчивость, гордость и высокомерие силт ло стоило им жизни. Многим из них. Генерал и сам поднял меч и бросился вперёд. Смерть для летар – часть жизни. А вот наличие в битве даже одного из них может серьёзно изменить ход сражения. Особенно когда этот летар – аларни, имеющий за плечами тысячелетний опыт. Остальные летары, к сожалению, были его лишены. С ними пришлось провозиться целый год, тренируя и обучая, не говоря уже о времени, затраченном на поиски силт ло, согласных призвать их.
Генерал погиб в середине сражения от рук двоих силт ло. Слишком мало времени он пробыл в этом теле и не смог толком воспользоваться своими вил. Лишь спустя десятки лет он узнал об исходе битвы. Половина силт ло осталась лежать на том поле. Двадцать тысяч погибло напрасно, им не удалось одержать победу. Его обещания оказались пустыми словами, но в одном он не солгал. Это сражение действительно осталось в веках, как самый удачный штурм Кейиндара, но запись о нём сохранилась лишь в одной книге – летописи гильдии Древних. Ни один солдат не ушёл с поля боя, что бы рассказать миру о случившемся.
Имена
Наёмники проспали до завтрака. И на этот раз они не просто валялись в кроватях, а действительно спали. Каждый отдыхал за себя, и отдыхать предстояло много. Так же, как и питаться.
На завтрак все явились одетые и готовые к отправлению. Клард больше не считался пленником, и вместо своих серых доспехов подобрал в дорогу простую, ничем не примечательную одежду, такую же серую. Доспехи он оставил Меркару, как командующему сражением, пусть и не настоящему. Теперь Клард мало чем отличался от обычного старика. Только два шрама, от виска к подбородку проступали под седой бородой, и ножны с парой инкрустированных рубинов выделяли его из толпы.
Меркар устроил торжественный пир. Повара трудились всю ночь, и стол ломился от разнообразных блюд. Для семи человек еды приготовили более, чем достаточно. Так думали повара, но Сова и Гепард имели на этот счёт другое мнение. С не меньшим рвением, чем вчера, они методично уничтожали содержимое тарелок, одно за другим.
– За спасителей Визистока, – поднял бокал Меркар. Он сидел во главе стола, вновь надев свой наряд, смесь шута и короля. Справа и слева от него сидели близнецы. – Если бы не вы, в лучшем случае, я бы сейчас сидел в темнице, а в худшем даже не могу представить.
– Вас бы захватили и отправили для допроса в Терраду, – спокойным голосом произнёс Клард. – По всей форме, с пытками и участием силт ло, разумеется.
Меркар вздрогнул, услышав о силт ло. Торжественное выражение лица начало спадать, но он быстро взял себя в руки и продолжил.
– Мне хотелось устроить настоящее празднество, с выступлениями на главной площади и гулянием на всю ночь, но ваше решение не изменилось? Вы покинете нас сразу после завтрака?
Сова утвердительно кивнул.
– Мы и так задержались. Не хочется привыкать к мягкой кровати, слугам и безделью. Нам ещё предстоит дорога. Хотя, стоит признать, сейчас отдых пришёлся бы как нельзя кстати.
– А я уже привык, – сказал Пеларнис, как обычно занятый лирой. – И тоже не хочу расставаться.
– Ты разве не остаёшься? – удивился Сова. – Тут же есть всё, о чём ты только можешь мечтать. И должность убережёт от проблем с долгами.
– Да, в чём-то вы правы, здесь есть многое, но не всё. – Улыбка менестреля начала сползать, но Пеларнис вновь улыбнулся, ещё радостнее. – Но, если будет позволено, я бы хотел вернуться сюда при первой же возможности. Придержите место придворного барда, если можно?
– Конечно. – Меркар поднял бокал с вином. – Мои двери всегда открыты, если только я все ещё буду восседать на троне к тому моменту.
– Или у вас его кто-нибудь не переманит, – с улыбкой добавил Сентиль. – У нас во дворце порой бывает скучновато.
– А что здесь нельзя найти? – спросила Дари.
– Да так. – Все были слишком заняты едой, чтобы заметить тоску, промелькнувшую в глазах менестреля. – Не важно. В общем, я еду с вами. Никто не против?
Против могли быть лишь двое, и Пеларнис посмотрел на наёмников.
– Ещё одна сумка с едой лишней не будет, – сказал Сова.
Меркар всё же устроил маленькое торжество. Сентилю, одетому в камзол с фениксом на груди, он подарил лёгкий, для приближающегося лета, зелёный плащ. Дари –синий, под цвет дорожному платью. Пеларнис лучился счастьем, размахивая полами пёстрого плаща. Кларду хотели подарить новые ножны для меча. Те, что носил бывший генерал, с рубинами, привлекали ненужное внимание, но Клард наотрез отказался.
– Нет, с ними я не расстанусь.
– А как же маскировка? – поинтересовался Сова. – Ведь ты поэтому вырядился во всё серое и невзрачное, чтобы не привлекать лишнее внимание?
– Ножны не отдам, – повторил Клард.
Без подарков остались одни наёмники. На все предложения Меркара они отвечали решительным отказом, пока Сова не согласился принять немного золота. Скорее из жалости, чем по необходимости.
Пеларнису и Кларду выдали лошадей, таких же статных вороных скакунов, как и у остальных.
По настоянию Гепарда все спутники взяли с собой по две сумки еды, как и сами близнецы. После короткого прощания, шестёрка всадников двинулась к южным воротам.
Стражники узнали их и попытались отсалютовать на манер настоящих солдат, но один выронил алебарду в самом начале, а второй размахнулся ей слишком сильно и едва не рухнул наземь, зацепив ворота. Клард только покачал головой, глядя на этот балаган. И как он им проиграл? Впрочем, ответ ехал чуть впереди. Летары. Этим всё сказано. Его последние шансы на победу растаяли, когда они остались в городе.
– Как к вам обращаться? – спросила Дари, когда они отъехали от города. – Генерал Клард?
Но силт ло тоже это понимали и убивали сразу десятками, а то и сотнями. Огромная ладонь выросла из земли и прихлопнула сразу три дюжины солдат. Ветер обрёл плотность каменной стены и зажал между собой ещё два десятка. Они обходились без сотворения стихий, создавая более дешёвые в плане жизненной силы плетения, из того, что имелось под рукой – воздуха и земли.
Но отбивались не все. Несколько силт ло стояли в сторонке и с кем-то разговаривали. Не требовалось большого ума чтобы догадаться – они пытаются связаться с делегацией в Терраде.
– Быстрее, ускорить темп! – крикнул генерал. Снова затрубили рога, и солдаты перешли на бег. Он хотел сэкономить силы для поздних манёвров, но если так пойдёт и дальше, до них никто не доживёт.
Теперь уже все силт ло, кроме одного, взялись за истребление солдат. Они объединились в группы, и плетения обрели новые формы. Земля превратилась в заградительные сооружения с шипами, рвом и насыпью. Гигантский пресс тут и там расплющивал солдат десятками, задувающий с вершины ветер замедлял продвижение. И генерал увидел, то, на что возложил все надежды.
В обычном бою люди часто становятся силт ло. Для пробуждения необходимо осознать свою смертность, понять, что ты балансируешь на грани, и одной ногой уже ступил в могилу. Один солдат смертельно ранил другого, но не стал добивать. Умирающий от потери крови человек.
В бою против силт ло такое происходит редко. Им хорошо известно, как люди пробуждаются, и они убивают мгновенно. Но иногда человек всё же успевает пробудиться. Для него время словно застывает, и он осознаёт всё, понимает, что ничего не может сделать. Даже выражение придумали – вся жизнь промелькнула перед глазами.
И среди тех единиц, у кого действительно жизнь проносится перед глазами, в тот краткий миг, когда каменная ладонь уже почти прихлопнула, или стена воздуха расплющила, некоторые успевают пробудиться.
Чёрными глазами генерал увидел, как вокруг одного человека сплетаются нити сразу всех стихий – верный признак пробудившегося. Каменная ладонь застыла над ним и рассыпалась в пыль. Силт ло на холме тоже это заметили. О прочих солдатах тут же забыли, сосредоточившись на одном человеке. В момент пробуждения даже самые слабые силт ло могут потягаться с великими, пусть и считанные мгновения. А если пробуждается великий…
Генерал видел, как к солдату устремились тысячи нитей воздуха. Вокруг того сплёлся кокон пламени, защищая пробуждённого. Завыл ветер, раскалился воздух, вокруг тут и там возникали завихрения, раздувающие пламенный щит. Человек внутри замер, стоя на коленях и откинув голову назад, глядя в небо. Ветер усилился, превратился в смерч. Сначала траву, а потом и землю с людьми поблизости – всё засасывало внутрь, поджигало и уносило в небо. Но пробуждённый держался против объединённых усилий сотни силт ло, только нитей в его щите становилось всё меньше и меньше, пока не порвалась последняя. Человек завопил, но его крик потонул в вое ветра. Всё закончилось, и только круг выгоревшей земли напоминал о случившемся. От пробуждённого не осталось ни следа.
Генерал с удовлетворением отметил, как солдаты за это время успели продвинуться на три десятка шагов. И ещё больше его порадовали заметно постаревшие силт ло. Похоже, пробудившийся попался не из слабых.
Но сдаваться они не собирались. Силт ло усилили напор, отбросив солдат назад, но долго так держаться они не могли. Один за другим старики умирали и падали на траву рядом со своими учениками.
И солдаты им не уступали. Они бежали вперёд, на верную смерть, но оставляя надежду для идущих позади товарищей. Люди проваливались сквозь землю, расплющивались, протыкались выросшими из земли кольями, но не отступали. А по их не успевшим остыть телам шли новые и новые солдаты, продвигаясь вперёд шаг за шагом. Генерал отметил ещё одно пробуждение. Но на этот раз силт ло покончили с ним в один миг, расплющив чудовищным прессом, от которого содрогнулась земля.
Генерал оглянулся на капитанов, оставшихся по ту сторону барьера. Под внешне спокойными лицами проглядывал ужас. Они знали, что так будет, но никакое знание не могло подготовить к такому зрелищу. Мало кто может бесстрастно наблюдать, как по его приказу тысячами гибнут люди.
Но смерть не подрывала мораль. Солдаты, дожидавшиеся своей очереди по эту сторону барьера, не впадали в панику. Наоборот, в их глазах читалась жажда убийства. С самого детства в них воспитывали ненависть к силт ло, и теперь она рвалась наружу. Впервые у них появился шанс отомстить презренным паукам. Пусть даже их копья не коснутся ни одного из силт ло, те всё равно умрут, растрачивая свою жизнь в тщетной попытке защититься.
Взгляд генерала всё чаще падал на старика, стоящего позади всех и разговаривающего через невидимое отсюда окно с неизвестным собеседником. Вот кого нужно убить в первую очередь. Если они не успеют…
Солдаты тем временем приблизились к вершине холма, и в ход пошли копья. Генерал предпочёл именно копья, стрелы слишком легко отразить. Один силт ло может накрыть лёгким воздушным щитом огромное пространство. А вот защититься от копий куда сложнее.
И несколько силт ло ощутили это на себе, упав на траву, пронзённые насквозь. Мокрунцы славились своими плотниками, и росла у них лучшая древесина. Не удивительно, что и копья получались сработанными на славу. Идеально сбалансированные, не слишком тяжёлые, они с лёгкостью преодолевали расстояние между силт ло и солдатами, отыскивая цели. Барьер усилили, и воздух перед силт ло стал напоминать ёжика, но каждое копьё подтачивало силы человека, удерживающего плетение.
Силт ло, разговаривающий через окно, победоносно вскрикнул. Рядом с ним открылся ещё один портал. Гораздо шире, через него запросто могли пройти несколько десятков человек. Что и произошло. Делегация, отправившаяся в Терраду, возвращалась.
– Трубить отступление! – скомандовал генерал. Эти силт ло были костяком гильдии. Силой, с которой приходилось считаться всем. Каждый из них стоил тысячи солдат, и терять войско в бесполезной стычке он не собирался.
Далеко не все солдаты подчинились приказу. Жажда мщения гнала их вперёд, тем более до цели оставалось всего ничего. Они не видели, как количество силт ло на холме всё возрастало, и уже перевалило за сотню. И ответ новоприбывших не заставил себя ждать.
Холм, высотой в сотню шагов, взорвался. Весь воздух разом обратился в пламя, многократно усиленное способностями людей на холме. Солдаты, не успевшие или не пожелавшие отступить, обратились в кучки пепла. Земля начала плавиться, но ей в тот же миг вернули прежний облик, даже траву вновь вырастили, словно ничего и не было.
Солдаты, оставшиеся по другую сторону барьера, отступали и перегруппировывались. Уцелело не больше пяти тысяч. Ничтожное войско для нескольких сотен силт ло такой силы. Но надежда ещё оставалась.
Увидев, что противник бежит, силт ло перешли в наступление. Несмотря на всё своё могущество, они оставались людьми, и прощать гибель своих товарищей не собирались. Они дали волю ярости и та обратилась в силу, сметающую всё на своём пути.
Тучи над головой почернели. С неба хлынул не просто ливень – вода лилась нескончаемым потоком, не видно было ничего дальше пары шагов. Солнце исчезло, словно настала ночь, засверкали молнии. Они били в образовавшиеся лужи, разом убивая десятками. Никто ничего не видел, только сквозь пелену дождя изредка удавалось разглядеть новые вспышки. Но силт ли не требовалось видеть. Все, кто находился впереди, были врагами. А наказание за нападение на гильдию одно – смерть.
Их отряд спустился с холма и двигался к барьеру. Восемь летар, служивших в качестве дверной рамы, отступили вместе с последними солдатами и затерялись в толпе. Когда по ним попала молния, среди наступающих силт ло появились первые потери. Они быстро сообразили, в чём тут дело, и небо вновь посветлело. Дождь шёл совсем недолго, солнце даже не успело сдвинуться на небе, но все промокли насквозь, а земля превратилась в жидкую кашицу.
Силт ло добрались до барьера и прошли дальше, ступая по трупам солдат и не замечая их. Генерал своими чёрными глазами видел, как их окутывают нити воздуха и воды. В ход шли не только обычные плетения скорости или силы, а и более редкие, такие как усиление кожи, когда тело способно выдержать удар боевого топора.
Опытный силт ло, желающий прожить долгую – для силт ло, разумеется – жизнь, никогда не пренебрегал тренировками с холодным оружием. И теперь они подбирали копья и ножи, неспешно наступая на выжившие четыре тысячи солдат. То, что противник превосходил их числом раз в двадцать, силт ло ничуть не смущало.
Когда они отошли достаточно далеко от барьера, генерал заорал:
– Вперёд! Последний рывок, братья!
Солдаты ринулись в атаку, хотя приказ, по большей части, относился не к ним. Земля под ногами силт ло просела, несколько человек рухнули вниз. Из открывшихся ям выбирались солдаты вперемешку с летарами, сея хаос в рядах силт ло. Потребовалась дюжина дней непрерывной работы, чтобы незаметно прокопать тоннель и подготовить ловушку, но дело того стоило. Их не воспринимали всерьёз, за что теперь и поплатились.
Заносчивость, гордость и высокомерие силт ло стоило им жизни. Многим из них. Генерал и сам поднял меч и бросился вперёд. Смерть для летар – часть жизни. А вот наличие в битве даже одного из них может серьёзно изменить ход сражения. Особенно когда этот летар – аларни, имеющий за плечами тысячелетний опыт. Остальные летары, к сожалению, были его лишены. С ними пришлось провозиться целый год, тренируя и обучая, не говоря уже о времени, затраченном на поиски силт ло, согласных призвать их.
Генерал погиб в середине сражения от рук двоих силт ло. Слишком мало времени он пробыл в этом теле и не смог толком воспользоваться своими вил. Лишь спустя десятки лет он узнал об исходе битвы. Половина силт ло осталась лежать на том поле. Двадцать тысяч погибло напрасно, им не удалось одержать победу. Его обещания оказались пустыми словами, но в одном он не солгал. Это сражение действительно осталось в веках, как самый удачный штурм Кейиндара, но запись о нём сохранилась лишь в одной книге – летописи гильдии Древних. Ни один солдат не ушёл с поля боя, что бы рассказать миру о случившемся.
Глава 53
Имена
Наёмники проспали до завтрака. И на этот раз они не просто валялись в кроватях, а действительно спали. Каждый отдыхал за себя, и отдыхать предстояло много. Так же, как и питаться.
На завтрак все явились одетые и готовые к отправлению. Клард больше не считался пленником, и вместо своих серых доспехов подобрал в дорогу простую, ничем не примечательную одежду, такую же серую. Доспехи он оставил Меркару, как командующему сражением, пусть и не настоящему. Теперь Клард мало чем отличался от обычного старика. Только два шрама, от виска к подбородку проступали под седой бородой, и ножны с парой инкрустированных рубинов выделяли его из толпы.
Меркар устроил торжественный пир. Повара трудились всю ночь, и стол ломился от разнообразных блюд. Для семи человек еды приготовили более, чем достаточно. Так думали повара, но Сова и Гепард имели на этот счёт другое мнение. С не меньшим рвением, чем вчера, они методично уничтожали содержимое тарелок, одно за другим.
– За спасителей Визистока, – поднял бокал Меркар. Он сидел во главе стола, вновь надев свой наряд, смесь шута и короля. Справа и слева от него сидели близнецы. – Если бы не вы, в лучшем случае, я бы сейчас сидел в темнице, а в худшем даже не могу представить.
– Вас бы захватили и отправили для допроса в Терраду, – спокойным голосом произнёс Клард. – По всей форме, с пытками и участием силт ло, разумеется.
Меркар вздрогнул, услышав о силт ло. Торжественное выражение лица начало спадать, но он быстро взял себя в руки и продолжил.
– Мне хотелось устроить настоящее празднество, с выступлениями на главной площади и гулянием на всю ночь, но ваше решение не изменилось? Вы покинете нас сразу после завтрака?
Сова утвердительно кивнул.
– Мы и так задержались. Не хочется привыкать к мягкой кровати, слугам и безделью. Нам ещё предстоит дорога. Хотя, стоит признать, сейчас отдых пришёлся бы как нельзя кстати.
– А я уже привык, – сказал Пеларнис, как обычно занятый лирой. – И тоже не хочу расставаться.
– Ты разве не остаёшься? – удивился Сова. – Тут же есть всё, о чём ты только можешь мечтать. И должность убережёт от проблем с долгами.
– Да, в чём-то вы правы, здесь есть многое, но не всё. – Улыбка менестреля начала сползать, но Пеларнис вновь улыбнулся, ещё радостнее. – Но, если будет позволено, я бы хотел вернуться сюда при первой же возможности. Придержите место придворного барда, если можно?
– Конечно. – Меркар поднял бокал с вином. – Мои двери всегда открыты, если только я все ещё буду восседать на троне к тому моменту.
– Или у вас его кто-нибудь не переманит, – с улыбкой добавил Сентиль. – У нас во дворце порой бывает скучновато.
– А что здесь нельзя найти? – спросила Дари.
– Да так. – Все были слишком заняты едой, чтобы заметить тоску, промелькнувшую в глазах менестреля. – Не важно. В общем, я еду с вами. Никто не против?
Против могли быть лишь двое, и Пеларнис посмотрел на наёмников.
– Ещё одна сумка с едой лишней не будет, – сказал Сова.
Меркар всё же устроил маленькое торжество. Сентилю, одетому в камзол с фениксом на груди, он подарил лёгкий, для приближающегося лета, зелёный плащ. Дари –синий, под цвет дорожному платью. Пеларнис лучился счастьем, размахивая полами пёстрого плаща. Кларду хотели подарить новые ножны для меча. Те, что носил бывший генерал, с рубинами, привлекали ненужное внимание, но Клард наотрез отказался.
– Нет, с ними я не расстанусь.
– А как же маскировка? – поинтересовался Сова. – Ведь ты поэтому вырядился во всё серое и невзрачное, чтобы не привлекать лишнее внимание?
– Ножны не отдам, – повторил Клард.
Без подарков остались одни наёмники. На все предложения Меркара они отвечали решительным отказом, пока Сова не согласился принять немного золота. Скорее из жалости, чем по необходимости.
Пеларнису и Кларду выдали лошадей, таких же статных вороных скакунов, как и у остальных.
По настоянию Гепарда все спутники взяли с собой по две сумки еды, как и сами близнецы. После короткого прощания, шестёрка всадников двинулась к южным воротам.
Стражники узнали их и попытались отсалютовать на манер настоящих солдат, но один выронил алебарду в самом начале, а второй размахнулся ей слишком сильно и едва не рухнул наземь, зацепив ворота. Клард только покачал головой, глядя на этот балаган. И как он им проиграл? Впрочем, ответ ехал чуть впереди. Летары. Этим всё сказано. Его последние шансы на победу растаяли, когда они остались в городе.
– Как к вам обращаться? – спросила Дари, когда они отъехали от города. – Генерал Клард?
