– Подданные королевства Вердила…
Обстановка в комнате оставляла желать лучшего. Три стула и стол в центре. Голые стены без всяких убранств выглядели непривычно.
Один стул занимал Алгот в простой одежде, вроде той, что раздобыл для себя Ковин. Но даже в таком наряде в нём ощущалась королевская кровь. Прямая спина, твёрдый взгляд, глядевший на наёмников с чувством собственного достоинства.
Близнецы стояли на пороге, изучая комнату. На столе свеча, единственный источник света в этой маленькой, шагов пять в ширину и длину, комнате. Никаких окон, только узкие бойницы под потолком. Сова отчётливо слышал дыхание полудюжины человек. Наверняка с арбалетами наготове.
– Бывал я в таких комнатах, – едва слышно пробормотал Гепард. Он тоже всё слышал. – И мне не понравилось, как меня там встречали. Позади солдаты, тут арбалетчики. От нас явно ждут проблем.
– Разве мы ожидали чего-то другого?
Наёмники прошли вперёд и сели за стол.
– Вы вернули мне сына живым и невредимым. Я благодарен вам, как отец, – сказал Алгот. – Вы вернули наследника, и я благодарен вам, как бывший правитель. А ещё Сентиль поведал мне о случившемся в Визистоке. Солдаты уже отправлены туда. Возможно, удастся вернуть былое единство.
– Я бы не рассчитывал на успех, – сказал Сова. Пустые глаза смотрели в одну точку перед собой. Он слушал происходящее в замке и за его пределами. – Хотите развязать ещё одну войну?
– Визисток расположен гораздо ближе к нам, чем к Терраде. Удержать его при достаточном количестве солдат не составит труда. Наша армия раньше доберётся до города. Визисток отдали Терраде для восстановления. Больше в этом нет необходимости. Да и плата за пересечение границ – невиданная наглость. Все эти порядки давно стоило изменить.
– Сентиль и вам рассказал о своих замыслах, да? – усмехнулся Сова. – Добиться всего мирным путём, вернуть единство. А, впрочем, не наше дело. Мы пришли сюда за другим.
– Конечно, плата за контракт,– кивнул Алгот. – Выбор невелик – жизнь или всё остальное. Могу узнать, почему?
– Так уж повелось. Не мы выбирали.
– Ваша монета. – Алгот улыбнулся, увидев настороженные взгляды. – Да, мне известно о ней. Не зря же я плачу этим сумасшедшим в Авеане. От них тоже бывает польза. Я собирал всю доступную информацию о вас. Что-то узнавал сам, что-то рассказывали слушающие. С помощью монеты вы иногда решаете вопросы, не только по контрактам. Но причины мне выяснить не удалось.
– Мы же не спрашиваем, почему вы руководите страной именно так, а не иначе, – заметил Сова. – Точнее, руководили. Мы пришли сюда не играть в вопросы-ответы, а за платой. Кстати, Авеану платить больше нет нужды. Мы убили всех слушающих. С полвека от городишка будет немного пользы.
– Да, Клард рассказал мне о случившемся. Он умный человек, поможет Сентилю, если… я не выйду из этой комнаты. Надеюсь, больше ему не захочется менять сторону. Должен заметить, вы натворили много всего за эти три месяца. Переманили генерала, одного из лучших, на сторону Вердила, нашли силт ло. Ещё и придворного барда, чуть не забыл, – с улыбкой добавил Алгот. – А бегство через тоннели Ланметира? Это достойно песни.
– В этом нет нашей заслуги, – возразил Сова, но бывший король лишь отмахнулся.
– Бросьте, вы предводители этого похода. Вся слава достанется вам, даже если лично вы не имеете отношение к происходящему. А ещё появился шанс присоединить Визисток. По-моему, цена за все эти свершения вполне приемлема – жизнь одного человека, старика. Да и то не обязательно, возможно, удача улыбнётся мне. Всё своё имущество я оставил Сентилю. Ночью состоялась коронация. Прочие мероприятия пройдут сегодня днём, но они лишь для видимости. Сентиль стал королём. Да, если хотите, можете забрать мою одежду, если выпадет имущество.
– А как насчёт людей в бойницах? – спросил Гепард. – Их пригласили просто так, за компанию?
– Они лишь наблюдают, – ответил Алгот. – На случай, если вам придёт в голову поступить не так, как выпадет. Бросайте монету. Незачем тянуть время.
Гепард полез в карман. В слабом свете монета казалась воплощением тьмы. Алгот с любопытством разглядывал странный металл. Вытянув руку над столом, Гепард отправил её в полёт.
Монета подлетела к самому потолку, рухнула на стол. Там ей, похоже, не понравилось, поскольку она спрыгнула вниз, на пол, и покатилась к стене. Врезавшись в неё, монета осталась стоять на ребре.
– И что теперь? – глухо осведомился Алгот.
– Поскольку наш король Алгот отрёкся от трона, я занял место отца.
Сентиль вцепился в зубцы стены, пытаясь удержаться на ногах. Его начало подташнивать, он с трудом различал собственную руку.
– Сегодня днём состоится шествие, где я приму новое имя.
Язык заплетался, с трудом удавалось выговаривать слова, даже плетение Дари не помогало.
– Как ваш король, я издаю свой первый указ. – Голос вдруг переменился, стал отрешённым и спокойным. Каждое слово зазвучало отчётливо, словно заученное заранее. – Вы все слышали слухи, по которым отец заключил контракт с летарами ради моего спасения. Вам они известны по тёмно-зелёным плащам и вышитым головам гепарда и совы на спине. Они нарушили своё слово и убили его, когда должны были сохранить жизнь. Я объявляю награду, по пятьсот золотых за каждого. Поймать живыми, но не обязательно невредимыми. Если доставите мёртвыми – разделите их участь. Так повелел король, да будет так!
За спиной раздались восклицания Пеларниса и Дари. Закончив говорить, Сентиль шагнул назад, развернулся лицом к замку. Ноги его подкосились, и он полетел вниз со стены. Клард успел схватить юношу за руку, но Дари уже спеленала его нитями и положила на стену. Глаза у новоявленного короля оставались широко открытыми, но смотрели невидящим взглядом.
– Что с ним!? – Дари ошарашено смотрела на Сентиля.– Как всё это понимать!? Зачем он назначил за них награду? Да снимите вы с него этот треклятый шлем!
Троица в комнате смотрела на монету, ожидая, когда она упадёт. Та не двигалась с места, продолжая стоять на ребре. Гепард осторожно поднялся и подошёл к ней. На ребре проступал текст, совсем мелкий. Он покрутил монету, читая надпись целиком.
– Судьба не важна.
Гепард уставился на Сову. Тот удивился не меньше. Но больше всех происходящее поразило бывшего короля Вердила, уставившегося на монету в руках Гепарда. Во взгляде смешался страх, облегчение, непонимание.
– Похоже, удача не просто улыбнулась вам. Она обнялась и станцевала с вами при луне.
– И что теперь? – отрешённо повторил Алгот.
– Похоже, мы просто уйдём. – Сова медленно поднялся. – Признаюсь, мы удивлены не меньше. Впервые сталкиваемся с подобным.
– Я отказался от трона, от семьи. – Алгот говорил едва слышным шёпотом. – Подписал все бумаги, не желая оставлять вам даже малейшего шанса добраться до трона, и вместе с этим отрезал себе все пути назад.
– Ты сохранил жизнь, – отчеканил Гепард. – Всё остальное не имеет значения.
– Да, жизнь. – Алгот закрыл лицо руками. – Может, вы и правы. Но я всю жизнь был королём. А теперь мне придётся доживать остаток дне…
Раздался свист. Гепард поймал два арбалетных болта и сбил третий, но оставшиеся три достигли цели. Один вошёл в затылок отрёкшегося короля, ещё один в грудь, последний угодил в спину. Алгот не успел издать ни звука. Так и остался сидеть, пришпиленный к спинке стула. Наверху, в бойницах, раздалась возня, за ней последовал хрип, и наступила тишина.
– Кто-то убил арбалетчиков. И ушёл. – Сова стоял с закрытыми глазами, игнорируя происходящее вокруг. – А ещё к нам идут гости. Человек пятьдесят, не меньше.
– Гости – это завсегда хорошо. – Гепард бросил последний взгляд на мёртвое тело. – Похоже, удача решила подарить тебе улыбку, перед тем как вонзить нож в спину. Вот почему лучше обходиться без неё.
Снаружи стража широким полукругом стояла у входа. Капитан ожидал в центре.
– Ваш король убит, – холодно произнёс Сова. – Не нами, – добавил он, увидев вспышку ярости на лице Слана, сменившуюся недоверием при этих словах. – Мы сохранили ему жизнь, но ваши арбалетчики решили иначе. Отправьте человека проверить, кажется, кто-то убил их. Ещё сюда приближается отряд, схватить нас за убийство короля. Вы знали об этом?
– Нет. – Капитан заглянул внутрь и отправил троих солдат проверить людей в бойницах. – Я вам сказал, какой мне отдали приказ.
– Никто не поверит в нашу невиновность. А если и поверят, закон об убийстве летар всё ещё действует. Тот самый, на который закрывали глаза, пока мы ходили по замку, отыскивая следы похищения принца. А теперь мы не нужны.
До них донеслись далёкие выкрики. Солдаты, отправленные проверить арбалетчиков, вернулись и отрицательно покачали головой.
– Все мертвы, капитан. Зарезаны.
– Решай, капитан. – Слан нахмурился, услышав радость в голосе Гепарда. Летар сжимал одной рукой радужный меч, а второй поигрывал стрелой. – И решай скорее. Ты тоже попытаешься нас схватить? Если нет, советую увести своих людей, скоро здесь начнётся бойня.
– Есть отсюда тайный проход? – спросил Сова. С каждым словом голос утрачивал частичку эмоций. – Можно избежать лишних жертв.
Капитан заколебался, но времени на раздумья не оставалось. Голоса звучали всё ближе.
– Есть. Я проведу вас. Не пускайте никого внутрь и не отвечайте на вопросы, – бросил капитан солдатам. Те сдвинулись ближе к двери и заслонились щитами.
Гепарду невольно вспомнилась картина, когда он ворвался в зал в Ланметире. Даже тактика боя у солдат одинаковая. Рука, сжимавшая меч, задрожала, но он поспешно отогнал животную часть, стремящуюся захватить контроль над телом.
Слан побежал навстречу голосам. Уже отчётливо различались выкрики «Держите наёмников, это летары! Не дайте им уйти!».
Свернув в одно из ответвлений, капитан двинулся вниз по лестнице. Едва дверь за наёмниками захлопнулась, послышался топот бегущих ног. Сова, идущий последним, налетел на остановившегося Гепарда.
– Не сейчас, – едва слышно произнёс Сова. – Пошли.
Близнец заколебался, но всё же кивнул.
– Опять подземные тоннели? – спросил Сова уже громче. – Как в Ланметире?
– Не совсем. – Слан отпер решётчатую дверь. Этим проходом явно редко пользовались. От роскоши не осталось и следа, в стенах виднелся проросший мох. – Нам незачем ставить ловушки. Вердил вырос из торговой площади и не может похвастаться таким удачным расположением, как Ланметир. У нас нет рек, а колодцы не глубоки, нам не выдержать длительной осады. Потому наши ходы ведут высоко в горы. Никто не станет отправлять туда армию для штурма, да и в таком тесном тоннеле их легко остановить.
Слан снял со стены факел, зажёг о свечу и осветил одно из боковых ответвлений. Голые серые стены, безо всяких украшений.
– Рядом с выходом увидите невысокую насыпь из камней. Под ней лежит тёплая одежда, кое-какая еда и инструменты. Вам придётся спускаться с середины горы.
– Делать нам больше нечего, в горы лезть, – фыркнул Гепард. Он развернулся и собрался обратно, но натолкнулся на Сову.
– Оно того не стоит, – прошептал близнец.
– Я не собираюсь лезть в горы и потом тащиться вниз неизвестно сколько, – прошипел Гепард, – я тебе не горный козёл.
– Я знаю, что ты задумал, и хочу умереть не меньше тебя. – Голос Совы окончательно утратил эмоции. – Но эти люди не причём. Незачем убивать кучу народа.
– Когда это тебя начали заботить жизни других людей?
– Меня не они заботят. Нас приказано взять живыми. Я слышал речь Сентиля. Ну, убьёшь ты сотню людей, две, тысячу, да хоть десять тысяч. А дальше что? Забыл, какие последствия у твоего вил? Или сколько людей толпилось на площади? Им даже не нужно что-то делать, просто дождутся, когда ты упадёшь без сил. Люди в ярости, они не отступят. Пробиться через ту толпу с боем не получится.
Гепард молчал. Зверь внутри бесновался и требовал выхода. Убить людей, возомнивших, что они могут поймать его и засунуть обратно в клетку, объявивших на него охоту. Но разум понимал, что Сова прав. О, как же он ненавидел, когда Сова оказывался прав. Ведь эта правота каждый раз перечёркивала его желания.
Слан нервно поглядывал на перешёптывающихся наёмников. Капитан понимал, что, если они передумают, придётся хоронить половину армии. Сентиль и Дари рассказали о сражении у Визистока, и бой на заставе описали достаточно подробно. Наконец один, с едва различимой головой гепарда на спине, повернулся к капитану. Слан покрылся холодным потом при виде перекошенного от злобы лица.
Наёмник бросил на него яростный взгляд ярко-зелёных глаз, светившихся в темноте, и бесшумно скользнул в тоннель.
– Мы не убивали короля, – сказал Сова, – и собирались сохранить ему жизнь. Но кому-то из ваших людей пришлось это не по вкусу. Кроме того, их убил силт ло. Я знаю, потому что он появился из ниоткуда, и я видел мелькнувшие нити в бойницах. Ищите предателей в своих рядах, капитан.
Сова тоже двинулся к тоннелю, но остановился.
– А где ваш следопыт, Сколлан?
– Примерно через месяц после вашего отъезда он пропал. Больше о нём ничего не известно. Я благодарен, что вы выбрали тоннели. Удачи вам.
– Обойдёмся без неё, – раздалось в ответ тихое шипение из коридора.
Сова двинулся в тоннель за близнецом.
Вечное движение. Без направления, скорости и понятия, сколько это движение длится. Оказывается, здесь нет таких определений, ведь нет самих ощущений. Слух, зрение, вкус, обоняние, осязание – ничего не осталось. Даже неизвестно где это – здесь. Если это мир летар, тогда им остаётся только посочувствовать. Призыв их в мир людей можно посчитать благим делом, спасением от заключения. Так может, я великий благодетель? Нет, у меня совсем другие цели.
Правда, у летар есть одно преимущество. Они существуют в отдельных группах, сразу оказываются рядом с себе подобными. Впрочем, у меня тоже есть собеседники. Появилась мысль, что здесь должен следовать смех, но от эмоций остались одни названия.
Да, собеседники. Сложно назвать так этих безумцев. Столетия, а многие даже тысячелетия, они провели здесь, запертые в этом странном облике. Впрочем, можно ли назвать разум обликом? Мысли, слоняющиеся в пустоте, способные осознать себя и такие же мысли. Да, те, кого я встречал, не тянули на роль собеседников. Им повезло меньше: у них разум и чувства остались вместе. Или им повезло больше? Они давно сошли с ума и не беспокоятся о таких вещах, как исполнение собственных планов.
Сложно стать безумцем, не имея чувств. Ведь именно чувства порождают безумие. Услышать, как шумит ветер в лесу, увидеть, как качаются ветви деревьев, попробовать на вкус яблоко, сорванное в соседском саду, почувствовать его форму, вдохнуть запах пришедшей осени. Все воспоминания остались, но чувства, сопровождаемые их, пропали. Так же, как и эмоции.
Когда это случилось? День, неделю, месяц, год, десять, сто лет назад? Чувство времени тоже осталось далеко. Там, в мире людей, рядом с плотью. Впрочем, плоти тоже теперь нет. Известно, что происходит с теми, кого отправляют в мир летар. Плоть истаивает, не остаётся ничего, что можно использовать для будущих плетений.
Всё хорошо. Может, не хорошо, но и не плохо. Точно не плохо. Меня не убили. Смерть – вот что нельзя изменить. Всё остальное можно исправить, обратить, сделать заново. Только со смертью ничего нельзя сделать. Не тому, кто умер.
Обстановка в комнате оставляла желать лучшего. Три стула и стол в центре. Голые стены без всяких убранств выглядели непривычно.
Один стул занимал Алгот в простой одежде, вроде той, что раздобыл для себя Ковин. Но даже в таком наряде в нём ощущалась королевская кровь. Прямая спина, твёрдый взгляд, глядевший на наёмников с чувством собственного достоинства.
Близнецы стояли на пороге, изучая комнату. На столе свеча, единственный источник света в этой маленькой, шагов пять в ширину и длину, комнате. Никаких окон, только узкие бойницы под потолком. Сова отчётливо слышал дыхание полудюжины человек. Наверняка с арбалетами наготове.
– Бывал я в таких комнатах, – едва слышно пробормотал Гепард. Он тоже всё слышал. – И мне не понравилось, как меня там встречали. Позади солдаты, тут арбалетчики. От нас явно ждут проблем.
– Разве мы ожидали чего-то другого?
Наёмники прошли вперёд и сели за стол.
– Вы вернули мне сына живым и невредимым. Я благодарен вам, как отец, – сказал Алгот. – Вы вернули наследника, и я благодарен вам, как бывший правитель. А ещё Сентиль поведал мне о случившемся в Визистоке. Солдаты уже отправлены туда. Возможно, удастся вернуть былое единство.
– Я бы не рассчитывал на успех, – сказал Сова. Пустые глаза смотрели в одну точку перед собой. Он слушал происходящее в замке и за его пределами. – Хотите развязать ещё одну войну?
– Визисток расположен гораздо ближе к нам, чем к Терраде. Удержать его при достаточном количестве солдат не составит труда. Наша армия раньше доберётся до города. Визисток отдали Терраде для восстановления. Больше в этом нет необходимости. Да и плата за пересечение границ – невиданная наглость. Все эти порядки давно стоило изменить.
– Сентиль и вам рассказал о своих замыслах, да? – усмехнулся Сова. – Добиться всего мирным путём, вернуть единство. А, впрочем, не наше дело. Мы пришли сюда за другим.
– Конечно, плата за контракт,– кивнул Алгот. – Выбор невелик – жизнь или всё остальное. Могу узнать, почему?
– Так уж повелось. Не мы выбирали.
– Ваша монета. – Алгот улыбнулся, увидев настороженные взгляды. – Да, мне известно о ней. Не зря же я плачу этим сумасшедшим в Авеане. От них тоже бывает польза. Я собирал всю доступную информацию о вас. Что-то узнавал сам, что-то рассказывали слушающие. С помощью монеты вы иногда решаете вопросы, не только по контрактам. Но причины мне выяснить не удалось.
– Мы же не спрашиваем, почему вы руководите страной именно так, а не иначе, – заметил Сова. – Точнее, руководили. Мы пришли сюда не играть в вопросы-ответы, а за платой. Кстати, Авеану платить больше нет нужды. Мы убили всех слушающих. С полвека от городишка будет немного пользы.
– Да, Клард рассказал мне о случившемся. Он умный человек, поможет Сентилю, если… я не выйду из этой комнаты. Надеюсь, больше ему не захочется менять сторону. Должен заметить, вы натворили много всего за эти три месяца. Переманили генерала, одного из лучших, на сторону Вердила, нашли силт ло. Ещё и придворного барда, чуть не забыл, – с улыбкой добавил Алгот. – А бегство через тоннели Ланметира? Это достойно песни.
– В этом нет нашей заслуги, – возразил Сова, но бывший король лишь отмахнулся.
– Бросьте, вы предводители этого похода. Вся слава достанется вам, даже если лично вы не имеете отношение к происходящему. А ещё появился шанс присоединить Визисток. По-моему, цена за все эти свершения вполне приемлема – жизнь одного человека, старика. Да и то не обязательно, возможно, удача улыбнётся мне. Всё своё имущество я оставил Сентилю. Ночью состоялась коронация. Прочие мероприятия пройдут сегодня днём, но они лишь для видимости. Сентиль стал королём. Да, если хотите, можете забрать мою одежду, если выпадет имущество.
– А как насчёт людей в бойницах? – спросил Гепард. – Их пригласили просто так, за компанию?
– Они лишь наблюдают, – ответил Алгот. – На случай, если вам придёт в голову поступить не так, как выпадет. Бросайте монету. Незачем тянуть время.
Гепард полез в карман. В слабом свете монета казалась воплощением тьмы. Алгот с любопытством разглядывал странный металл. Вытянув руку над столом, Гепард отправил её в полёт.
Монета подлетела к самому потолку, рухнула на стол. Там ей, похоже, не понравилось, поскольку она спрыгнула вниз, на пол, и покатилась к стене. Врезавшись в неё, монета осталась стоять на ребре.
– И что теперь? – глухо осведомился Алгот.
– Поскольку наш король Алгот отрёкся от трона, я занял место отца.
Сентиль вцепился в зубцы стены, пытаясь удержаться на ногах. Его начало подташнивать, он с трудом различал собственную руку.
– Сегодня днём состоится шествие, где я приму новое имя.
Язык заплетался, с трудом удавалось выговаривать слова, даже плетение Дари не помогало.
– Как ваш король, я издаю свой первый указ. – Голос вдруг переменился, стал отрешённым и спокойным. Каждое слово зазвучало отчётливо, словно заученное заранее. – Вы все слышали слухи, по которым отец заключил контракт с летарами ради моего спасения. Вам они известны по тёмно-зелёным плащам и вышитым головам гепарда и совы на спине. Они нарушили своё слово и убили его, когда должны были сохранить жизнь. Я объявляю награду, по пятьсот золотых за каждого. Поймать живыми, но не обязательно невредимыми. Если доставите мёртвыми – разделите их участь. Так повелел король, да будет так!
За спиной раздались восклицания Пеларниса и Дари. Закончив говорить, Сентиль шагнул назад, развернулся лицом к замку. Ноги его подкосились, и он полетел вниз со стены. Клард успел схватить юношу за руку, но Дари уже спеленала его нитями и положила на стену. Глаза у новоявленного короля оставались широко открытыми, но смотрели невидящим взглядом.
– Что с ним!? – Дари ошарашено смотрела на Сентиля.– Как всё это понимать!? Зачем он назначил за них награду? Да снимите вы с него этот треклятый шлем!
Троица в комнате смотрела на монету, ожидая, когда она упадёт. Та не двигалась с места, продолжая стоять на ребре. Гепард осторожно поднялся и подошёл к ней. На ребре проступал текст, совсем мелкий. Он покрутил монету, читая надпись целиком.
– Судьба не важна.
Гепард уставился на Сову. Тот удивился не меньше. Но больше всех происходящее поразило бывшего короля Вердила, уставившегося на монету в руках Гепарда. Во взгляде смешался страх, облегчение, непонимание.
– Похоже, удача не просто улыбнулась вам. Она обнялась и станцевала с вами при луне.
– И что теперь? – отрешённо повторил Алгот.
– Похоже, мы просто уйдём. – Сова медленно поднялся. – Признаюсь, мы удивлены не меньше. Впервые сталкиваемся с подобным.
– Я отказался от трона, от семьи. – Алгот говорил едва слышным шёпотом. – Подписал все бумаги, не желая оставлять вам даже малейшего шанса добраться до трона, и вместе с этим отрезал себе все пути назад.
– Ты сохранил жизнь, – отчеканил Гепард. – Всё остальное не имеет значения.
– Да, жизнь. – Алгот закрыл лицо руками. – Может, вы и правы. Но я всю жизнь был королём. А теперь мне придётся доживать остаток дне…
Раздался свист. Гепард поймал два арбалетных болта и сбил третий, но оставшиеся три достигли цели. Один вошёл в затылок отрёкшегося короля, ещё один в грудь, последний угодил в спину. Алгот не успел издать ни звука. Так и остался сидеть, пришпиленный к спинке стула. Наверху, в бойницах, раздалась возня, за ней последовал хрип, и наступила тишина.
– Кто-то убил арбалетчиков. И ушёл. – Сова стоял с закрытыми глазами, игнорируя происходящее вокруг. – А ещё к нам идут гости. Человек пятьдесят, не меньше.
– Гости – это завсегда хорошо. – Гепард бросил последний взгляд на мёртвое тело. – Похоже, удача решила подарить тебе улыбку, перед тем как вонзить нож в спину. Вот почему лучше обходиться без неё.
Снаружи стража широким полукругом стояла у входа. Капитан ожидал в центре.
– Ваш король убит, – холодно произнёс Сова. – Не нами, – добавил он, увидев вспышку ярости на лице Слана, сменившуюся недоверием при этих словах. – Мы сохранили ему жизнь, но ваши арбалетчики решили иначе. Отправьте человека проверить, кажется, кто-то убил их. Ещё сюда приближается отряд, схватить нас за убийство короля. Вы знали об этом?
– Нет. – Капитан заглянул внутрь и отправил троих солдат проверить людей в бойницах. – Я вам сказал, какой мне отдали приказ.
– Никто не поверит в нашу невиновность. А если и поверят, закон об убийстве летар всё ещё действует. Тот самый, на который закрывали глаза, пока мы ходили по замку, отыскивая следы похищения принца. А теперь мы не нужны.
До них донеслись далёкие выкрики. Солдаты, отправленные проверить арбалетчиков, вернулись и отрицательно покачали головой.
– Все мертвы, капитан. Зарезаны.
– Решай, капитан. – Слан нахмурился, услышав радость в голосе Гепарда. Летар сжимал одной рукой радужный меч, а второй поигрывал стрелой. – И решай скорее. Ты тоже попытаешься нас схватить? Если нет, советую увести своих людей, скоро здесь начнётся бойня.
– Есть отсюда тайный проход? – спросил Сова. С каждым словом голос утрачивал частичку эмоций. – Можно избежать лишних жертв.
Капитан заколебался, но времени на раздумья не оставалось. Голоса звучали всё ближе.
– Есть. Я проведу вас. Не пускайте никого внутрь и не отвечайте на вопросы, – бросил капитан солдатам. Те сдвинулись ближе к двери и заслонились щитами.
Гепарду невольно вспомнилась картина, когда он ворвался в зал в Ланметире. Даже тактика боя у солдат одинаковая. Рука, сжимавшая меч, задрожала, но он поспешно отогнал животную часть, стремящуюся захватить контроль над телом.
Слан побежал навстречу голосам. Уже отчётливо различались выкрики «Держите наёмников, это летары! Не дайте им уйти!».
Свернув в одно из ответвлений, капитан двинулся вниз по лестнице. Едва дверь за наёмниками захлопнулась, послышался топот бегущих ног. Сова, идущий последним, налетел на остановившегося Гепарда.
– Не сейчас, – едва слышно произнёс Сова. – Пошли.
Близнец заколебался, но всё же кивнул.
– Опять подземные тоннели? – спросил Сова уже громче. – Как в Ланметире?
– Не совсем. – Слан отпер решётчатую дверь. Этим проходом явно редко пользовались. От роскоши не осталось и следа, в стенах виднелся проросший мох. – Нам незачем ставить ловушки. Вердил вырос из торговой площади и не может похвастаться таким удачным расположением, как Ланметир. У нас нет рек, а колодцы не глубоки, нам не выдержать длительной осады. Потому наши ходы ведут высоко в горы. Никто не станет отправлять туда армию для штурма, да и в таком тесном тоннеле их легко остановить.
Слан снял со стены факел, зажёг о свечу и осветил одно из боковых ответвлений. Голые серые стены, безо всяких украшений.
– Рядом с выходом увидите невысокую насыпь из камней. Под ней лежит тёплая одежда, кое-какая еда и инструменты. Вам придётся спускаться с середины горы.
– Делать нам больше нечего, в горы лезть, – фыркнул Гепард. Он развернулся и собрался обратно, но натолкнулся на Сову.
– Оно того не стоит, – прошептал близнец.
– Я не собираюсь лезть в горы и потом тащиться вниз неизвестно сколько, – прошипел Гепард, – я тебе не горный козёл.
– Я знаю, что ты задумал, и хочу умереть не меньше тебя. – Голос Совы окончательно утратил эмоции. – Но эти люди не причём. Незачем убивать кучу народа.
– Когда это тебя начали заботить жизни других людей?
– Меня не они заботят. Нас приказано взять живыми. Я слышал речь Сентиля. Ну, убьёшь ты сотню людей, две, тысячу, да хоть десять тысяч. А дальше что? Забыл, какие последствия у твоего вил? Или сколько людей толпилось на площади? Им даже не нужно что-то делать, просто дождутся, когда ты упадёшь без сил. Люди в ярости, они не отступят. Пробиться через ту толпу с боем не получится.
Гепард молчал. Зверь внутри бесновался и требовал выхода. Убить людей, возомнивших, что они могут поймать его и засунуть обратно в клетку, объявивших на него охоту. Но разум понимал, что Сова прав. О, как же он ненавидел, когда Сова оказывался прав. Ведь эта правота каждый раз перечёркивала его желания.
Слан нервно поглядывал на перешёптывающихся наёмников. Капитан понимал, что, если они передумают, придётся хоронить половину армии. Сентиль и Дари рассказали о сражении у Визистока, и бой на заставе описали достаточно подробно. Наконец один, с едва различимой головой гепарда на спине, повернулся к капитану. Слан покрылся холодным потом при виде перекошенного от злобы лица.
Наёмник бросил на него яростный взгляд ярко-зелёных глаз, светившихся в темноте, и бесшумно скользнул в тоннель.
– Мы не убивали короля, – сказал Сова, – и собирались сохранить ему жизнь. Но кому-то из ваших людей пришлось это не по вкусу. Кроме того, их убил силт ло. Я знаю, потому что он появился из ниоткуда, и я видел мелькнувшие нити в бойницах. Ищите предателей в своих рядах, капитан.
Сова тоже двинулся к тоннелю, но остановился.
– А где ваш следопыт, Сколлан?
– Примерно через месяц после вашего отъезда он пропал. Больше о нём ничего не известно. Я благодарен, что вы выбрали тоннели. Удачи вам.
– Обойдёмся без неё, – раздалось в ответ тихое шипение из коридора.
Сова двинулся в тоннель за близнецом.
Эпилог
Вечное движение. Без направления, скорости и понятия, сколько это движение длится. Оказывается, здесь нет таких определений, ведь нет самих ощущений. Слух, зрение, вкус, обоняние, осязание – ничего не осталось. Даже неизвестно где это – здесь. Если это мир летар, тогда им остаётся только посочувствовать. Призыв их в мир людей можно посчитать благим делом, спасением от заключения. Так может, я великий благодетель? Нет, у меня совсем другие цели.
Правда, у летар есть одно преимущество. Они существуют в отдельных группах, сразу оказываются рядом с себе подобными. Впрочем, у меня тоже есть собеседники. Появилась мысль, что здесь должен следовать смех, но от эмоций остались одни названия.
Да, собеседники. Сложно назвать так этих безумцев. Столетия, а многие даже тысячелетия, они провели здесь, запертые в этом странном облике. Впрочем, можно ли назвать разум обликом? Мысли, слоняющиеся в пустоте, способные осознать себя и такие же мысли. Да, те, кого я встречал, не тянули на роль собеседников. Им повезло меньше: у них разум и чувства остались вместе. Или им повезло больше? Они давно сошли с ума и не беспокоятся о таких вещах, как исполнение собственных планов.
Сложно стать безумцем, не имея чувств. Ведь именно чувства порождают безумие. Услышать, как шумит ветер в лесу, увидеть, как качаются ветви деревьев, попробовать на вкус яблоко, сорванное в соседском саду, почувствовать его форму, вдохнуть запах пришедшей осени. Все воспоминания остались, но чувства, сопровождаемые их, пропали. Так же, как и эмоции.
Когда это случилось? День, неделю, месяц, год, десять, сто лет назад? Чувство времени тоже осталось далеко. Там, в мире людей, рядом с плотью. Впрочем, плоти тоже теперь нет. Известно, что происходит с теми, кого отправляют в мир летар. Плоть истаивает, не остаётся ничего, что можно использовать для будущих плетений.
Всё хорошо. Может, не хорошо, но и не плохо. Точно не плохо. Меня не убили. Смерть – вот что нельзя изменить. Всё остальное можно исправить, обратить, сделать заново. Только со смертью ничего нельзя сделать. Не тому, кто умер.
