И соблюдаются правила этой Ночи в каждом доме, в каждом заведении, вплоть до приютов, трактиров и лечебниц для душевнобольных…
Сидя в уголке празднично убранной залы, любуясь дамами, одетыми нарядно, но без вычурности, Сэмюэль Хайд вспоминал, как три года назад был вызван утром после Ночи Пришествия, чтобы приступить к расследованию обстоятельств кражи, устроенной неизвестными нечестивцами в самую таинственную ночь. Постучавшись в двери известной своим богатством семьи, двое мужчин и одна девушка были впущены и приняты как самые дорогие гости, хотя их не знал никто из присутствующих, а сами они о себе не рассказывали. Девушка, назвавшаяся Мариселью, общалась с дамами, мужчины присоединились к развлечениям в бильярдной и не вызывали беспокойства, пока все трое не покинули общество под благовидным предлогом. Сначала незнакомцев хватились, испугавшись, что они переборщили с напитками и где-то заблудились; а затем хватились и фамильного серебра, и украшений, оставленных приехавшими дамами в шкатулках на туалетных столиках…
Свою заслугу в этом самом коротком расследовании шеф полиции видел разве в том, что отправил слуг и всех желающих обойти участок по периметру. По обнаруженным вскоре следам троих человек следопыты добрались до ближайшего ручья, где возле большого валуна в свёртке из парадной скатерти обнаружилось всё похищенное… Больше в округе не было обнаружено никаких следов, и незамедлительно вызванные из столицы маги тоже разводили руками… Вспоминая обескураженный вид этих господ-всезнаек, капитан в который раз ловил себя на мысли, что испытывает огромное удовольствие от подобного вида…
Самое главное, что никаких неопознанных трупов не всплыло потом ни в округе, ни ниже по течению…
Органично вписавшись в весёлую компанию, приехавшие в самом начале вечера Айджесы увеличили уровень шума, а также усилили всеобщее мельтешение. Молодёжь устраивала различные розыгрыши и представления, дамы мирно ворковали, сидя в креслах, мужчины с бокалами в руках обсуждали что-то важное. А Сэмюэль Хайд просто наблюдал за всеми по очереди и чувствовал, как в его беспокойную душу нисходит умиротворение.
Он вообще крайне редко отказывался провести праздничную ночь с семьёй друга, потому что нигде больше не встречал подобной атмосферы тепла и счастья… На минуту кольнула вина в адрес экономки, но тут же улеглась при воспоминании о том, что почтенная женщина в этом году отправилась в гости к другой такой же почтенной женщине, живущей на окраине города и ведущей хозяйство своего брата-вдовца… А потом все мысли об экономках испарились, вытесненные весёлым представлением, устроенным барышнями Айджесов и примкнувшей к ним Хлоей. Невысокая блондинка Хлоя изображала пастушку, а статные и рыжеволосые Клотильда-Матильда-Батильда – непослушных овечек на лугу, причём все четверо удивительно мелодично и в лад исполнили подходящую случаю песенку, заслужив дружные аплодисменты и одобрительные возгласы. Капитана Хайда всегда поражало, как все три барышни, откликаясь на одинаковое сокращённое «Тильди!» их матери, каждый раз точно определяют, какую конкретно Тильди имеют в виду.
Затем свою долю аплодисментов получили младшие Эндрюсы, пригласив в компанию кузину. Эстрела сыграла на фортепиано задорный марш, под который начинающие артисты блеснули в нескольких акробатических трюках.
После чего, раззадорившись, выступили оставшиеся. Мальчики Айджесов показывали нехитрые фокусы, мальчики Кроунов переоделись девицами и станцевали кан-кан, добавив в него рискованных шуток и элементов акробатики… Веселились все!
Взгляд капитана, по привычке обегая в очередной раз гостиную, запнулся за сидевшую в лёгком кресле под какой-то редкой домашней пальмой девушку, доставившую к дяде из пансиона племянницу. «Жюстина Эмберли» - всплыло в памяти представление в начале вечера. И пояснение, что перед праздниками провожатых в пансионе всегда не хватает, а мисс Эмберли умеет хорошо управляться с лошадьми. Брошенный при этом искоса взгляд Эстреллы на свою провожатую добавил в копилку Хайда вопросов касательно девушки. Девушка же, на прозвучавший вопрос о собственном занятии в пансионе, доброжелательно пояснила, что преподаёт этикет, а также является воспитателем младших классов; что сама несколько лет назад была выпускницей этого пансиона, а потом вернулась, чтобы помочь подрастающим девушкам становиться достойными леди - но при этом выглядела настолько отстранённой, что дальнейшие расспросы увяли сами собой. И сейчас мисс Эмберли воспринималась островком неестественного спокойствия – без желания привлечь к себе внимание. И вот это, нетипичное для молодой девушки поведение тревожило капитана…
От неприлично пристального рассматривания мисс Эмберли его отвлекло движение рядом. Оказалось, что не у него одного хорошее зрение. Прошедшая совсем близко от капитана Мэйбелин направилась именно к Жюстине Эмберли. Негромко задав вопрос, дождалась утвердительного ответа и повела девушку в свою компанию почтенных матерей семейств, переместившихся совсем близко к Сэмюэлю – на диванчики у чайного столика с безалкогольными и лёгкими игристыми напитками.
Грациозно опустившись на низкий диванчик рядом с внушительными дамами, мисс Эмберли аккуратно сложила изящные ручки на коленях и с вежливой улыбкой посмотрела на трёх женщин взрослого вида, не уступающих в любопытстве собственным детям. В неярком синем платье, оживлённом лишь кружевным воротником и манжетами, со скромно убранными русыми волосами, она напоминала ученицу пансиона, чуть-чуть постарше Эстреллы, а не строгую учительницу.
- Мисс Эмберли, при представлении моих мальчиков я упоминала, что они учатся в столичных колледжах. – Начала разговор Джардина Кроун. Получив согласный кивок, она продолжила:
- Донат, наш средний, сказал, что вместе с ним учится некто Айзек Эмберсли, и он очень похож на вас. – Миссис Кроун подождала реакции, но дождалась только вопросительного взгляда. Поджав недовольно губы, женщина всё-таки не стала тянуть с вопросом:
- Это ваш родственник? Всё же фамилии достаточно похожи…
- Да, у нашего рода есть другая ветвь с дополнительной буквой – так было решено королевским судом. Но я никогда с ними не общалась, поэтому не имею ни малейшего понятия как о наличии, так и об отсутствии родства с данным юношей. – Ответ прозвучал ровно и прохладно, но у навострившего уши Хайда осталось убеждение, что тут не всё гладко. Взглянув на заинтересованных свидетельниц разговора, он уверился: ещё как не гладко! Дамы выглядели одновременно заинтригованными и опечаленными. Однако продолжения не то разговора-не то допроса так и не получилось.
Оборвавшаяся на полуслове песенка и разом стихшее веселье впустили в зал тишину, в которой ясно прозвучали двенадцать ударов старинных часов, расположенных в холле. С двенадцатым ударом в дверном проёме возник хозяин дома в высоком колпаке и потёртом меховом жилете. Его сопровождал младший из сыновей, гордясь впервые доверенным поручением – мальчик нёс большую корзину, куда горкой были насыпаны пирожки, конфеты, сушёные и свежие фрукты и прочие вкусности, доступные в это время года и сохранённые в погребах запасливыми хозяевами.
Вручение съестного, символизирующее подношение Богам, мистер Эндрюс начал от входных дверей зала, продвигаясь по часовой стрелке; он всегда поступал так, поэтому никто не удивился.
В тишине звучал неспешный перестук шагов и уверенный голос хозяина дома:
- Отличных отметок!
- Диплома!
- Удачной практики!
- Хорошего урожая!
- Приплода от Звёздочки!..
Своей жене, добравшись до неё, он традиционно пожелал под ухмылки мужчин и фырканье дам:
- Мужниной любви и заботы!
Дойдя до Жюстины Эмберли, мистер Эндрюс замешкался с пожеланием, держа в протянутой ладони ароматное яблоко. Выручила уверенная в мужниной заботе и любви жена:
- Положимся на волю Богов, Энтони! – и, подняв ладошку замершей мисс Эмберли, накрыла ей хозяйское подношение.
Следующим в этом движении часовой стрелки был Сэмюэль Хайд, поднявшийся из кресла при приближении друга. Друг не торопился. Оглядел внимательно с головы до ног своё начальство, зачем-то оглянулся на мисс Эмберли и, упрямо сжав губы, выудил из разноцветного вороха сладостей неизвестным образом затесавшуюся туда горьковато-солёную палочку из особым образом вымоченных и провяленных тушек янтарной рыбы, какие употребляют гурманы под крепкий напиток в близких компаниях по исключительному поводу – и рыбка, и напиток были очень дорогими, и не каждый мог позволить себе подобное расточительство. Вкладывая в ладонь Сэмюэля поистине дорогое и редкое лакомство, Энтони твёрдо произнёс, глядя в глаза своего друга:
- Если мисс Эмберли, как девушка, должна положиться на волю Богов, то тебе, моему другу и мужчине, я желаю взять свою судьбу в свои руки, не оглядываясь ни на чью волю! – пальцы Энтони неожиданно крепко обхватили сжавшуюся ладонь друга. А за спиной опять почудилось шевеление крыльев…
Дальнейшие действия и пожелания друга слились для Хайда в неразличимый гул. Стоя и провожая взглядом фигуру Энтони, он силился для самого себя определить, что странного разглядел он в глубине таких знакомых глаз… В себя мужчина пришёл от настойчиво теребящей его рукав Мэйбелин:
- Сэмюэль, аууу… Ты же не откажешься проводить даму к столу? Муж мой поражает общество своим гостеприимством. – Договаривала она под смешки окружающих дам и их кавалеров, уже продвигаясь к столовой под руку с капитаном. Впрочем, их пара не вызывала никаких подозрений, как и обнаруженная впереди, состоящая из Энтони и его племянницы.
Усаживая Мэйбелин и усаживаясь рядом, Хайд отвесил себе мысленного подзатыльника. И усилием воли загнал все вопросы подальше – к тем, которые возникли в адрес Жюстины Эмберли. И те, и другие не угрожали жизни и здоровью присутствующих, поэтому подождут более спокойной обстановки. Что иногда на Энтони «находит», капитан знал, не раз бывал свидетелем, но «объектом» стал впервые. Что и говорить, впечатления ещё те… Поэтому вытащим и обдумаем на досуге! Отметив мельком, что мисс Эмберли сопроводил к столу кто-то из Айджесов, Сэмюэль погрузился в роль внимательного кавалера для своей дамы, улыбаясь и немного флиртуя, мысленно зловеще подхохатывая на вопросительные взгляды друга. А Мэйбелин цвела!.. Ровно до окончания трапезы. А на выходе из столовой придержала своего кавалера, отведя в сторону и проговорив с подчеркнуто дурашливой радостью:
- Спасибо тебе, Сэм, нашим кумушкам как раз пищи для сплетен не было! Теперь они весь год будут гадать, всех детей я родила от тебя или хотя бы Хлоя от Тони… и то потому, что я познакомилась с тобой после её рождения!..
От такой благодарности Хайду стало не по себе, и он спросил растерянно:
- Мэй, что случилось?
И заслужил проникающий в самую душу взгляд. А затем увидел, как сжимаются губы и кулачки всегда выдержанной Мэйбелин Эндрюс. Глубогий вдох… Кулачки разжались, а губы сложились в улыбку, не предвещающую ничего хорошего любимому мужу.
- Ничего, пусть послушает. Ему полезно. – Крепко взяв мужчину за руку и уже беззаботно улыбаясь, Мэйбелин проворковала:
- Сюмюэль Хайд, вы ведь не разочаруете женщину отказом в первом танце?
Капитану совсем не хотелось танцевать. Но под заинтригованными взглядами нескольких свидетелей он с выражением благодарности склонил голову и учтиво произнёс:
- Почту за честь, миссис Эндрюс!
Их церемонный вход в гостиную, где уже было освобождено пространство для танцев, на мгновение отвлёк Энтони от приготовленной к игре скрипки; оглядев пару, занявшую в танцевальном ряду ведущее место, он чему-то глубокомысленно кивнул, затем нашёл в зале ожидаемо не танцующую Жюстину Эмберли и обратился к ней:
- Мисс Эмберли, я вижу, что вы не ищете кавалера на первый танец, поэтому поддержите меня, пожалуйста, игрой на фортепиано.
Не заставляя долго упрашивать, девушка с готовностью поднялась, кивнув, и спокойно заняла место за инструментом, вчитываясь в ноты, уже поставленные и раскрытые на нужном месте чьей-то заботливой рукой. Через минуту взглянула на хозяина дома, снова кивнула,- нежные руки на мгновение замерли над клавишами - и полилась мелодия благодарственного танца, всегда первым исполняемого на любом праздничном мероприятии, подразумевающем танцевальные развлечения.
Пары, образовав круг, шествовали медленно и торжественно; миссис Айджес танцевала с мистером Кроуном; их половинки также составили пару. Все три Тильди Айджес были в паре с мальчиками Кроунов, а мальчики Айджесов подхватили Хлою и Эстреллу. Младший Кроун что-то увлечённо рассказывал сыновьям Энтони – те сосредоточенно слушали…
Когда отзвучали последние аккорды и пары изобразили обоюдный поклон, Мэйбелин Эндрюс в сопровождении своего кавалера направилась к музыкантам.
- Мисс Эмберли, благодарю вас, что поддержали моего мужа, позволив мне получить удовольствие от танца. Но теперь я займу своё законное место, а вы, если не возражаете, составьте пару мистеру Хайду.
Несколько ошарашенная Жюстина Эмберли не успела ничего сказать, как была подхвачена под руку капитаном Хайдом и введена в круг танцующих. Ведя девушку прочь от Эндрюсов, капитан уловил на грани слышимости хором произнесённое супругами: «Жду объяснений!». И почувствовал, что тоже не отказался бы услышать ответы на некоторые вопросы. Позже. А пока – их ждала зажигательная полька!
После польки партнёршу капитана перехватил Дерек Кроун, старший из братьев, вручив ему, кажется, Матильду Айджес, потом рядом оказалась Эстрелла, что-то со смехом выпалившая очутившейся по соседству Жюстине в сопровождении мистера Айджеса, а дальше грозного шефа полиции просто-напросто вытеснил из круга танцующих младший из Кроунов, Роджер, оттерев от раскрасневшейся Хлои Эндрюс, адресовав извиняющуюся улыбку несостоявшемуся кавалеру…
Частично негодуя, частично восхищаясь предприимчивой наглостью вчерашнего школяра, Хайд перехватил полный веселья взгляд друга; так как руки Энтони были заняты скрипкой, то усиленным шевелением бровей он указал Сэмюэлю куда-то в сторону. Посмотрев в указанном направлении, капитан обнаружил старших представителей семейств, занявших кресла в углу залы с прохладительными напитками в руках. Ощутив непонятную досаду, он всё-таки присоединился к любующимся своими чадами родителям. Манёвр мелкого Кроуна не укрылся от их внимания, вызвав улыбки в адрес обоих. Кроун-старший протянул подошедшему Хайду фужер с чем-то ароматным и под смешки остальных произнёс с шутливым сочувствием:
- Отхлебните этого чудесного лимонада, капитан, и не сердитесь на борзеющих щенков. Надо же и им учиться крутить хвостами возле красивых девушек!
- Ну да, можно подумать, твой мелкий один смог рассмотреть малышку Энтони! – Подначивающе хмыкнул в густые усы Доменик Айджес.
- К твоему сведению, Дик, он заявил, что женится на ней, ещё четыре года назад! – С гордостью за сына ответил Ричард Кроун.
Не ожидавший ничего подобного мистер Айджес поперхнулся лимонадом и закашлялся, Эйлинор Айджес перехватила у мужа бокал с остатками напитка, а Джардина Кроун энергично постучала бывшему соседу между лопаток.
- И что, - отдышавшись, просипел Доменик – вы начинаете готовиться к свадьбе?
Сидя в уголке празднично убранной залы, любуясь дамами, одетыми нарядно, но без вычурности, Сэмюэль Хайд вспоминал, как три года назад был вызван утром после Ночи Пришествия, чтобы приступить к расследованию обстоятельств кражи, устроенной неизвестными нечестивцами в самую таинственную ночь. Постучавшись в двери известной своим богатством семьи, двое мужчин и одна девушка были впущены и приняты как самые дорогие гости, хотя их не знал никто из присутствующих, а сами они о себе не рассказывали. Девушка, назвавшаяся Мариселью, общалась с дамами, мужчины присоединились к развлечениям в бильярдной и не вызывали беспокойства, пока все трое не покинули общество под благовидным предлогом. Сначала незнакомцев хватились, испугавшись, что они переборщили с напитками и где-то заблудились; а затем хватились и фамильного серебра, и украшений, оставленных приехавшими дамами в шкатулках на туалетных столиках…
Свою заслугу в этом самом коротком расследовании шеф полиции видел разве в том, что отправил слуг и всех желающих обойти участок по периметру. По обнаруженным вскоре следам троих человек следопыты добрались до ближайшего ручья, где возле большого валуна в свёртке из парадной скатерти обнаружилось всё похищенное… Больше в округе не было обнаружено никаких следов, и незамедлительно вызванные из столицы маги тоже разводили руками… Вспоминая обескураженный вид этих господ-всезнаек, капитан в который раз ловил себя на мысли, что испытывает огромное удовольствие от подобного вида…
Самое главное, что никаких неопознанных трупов не всплыло потом ни в округе, ни ниже по течению…
Органично вписавшись в весёлую компанию, приехавшие в самом начале вечера Айджесы увеличили уровень шума, а также усилили всеобщее мельтешение. Молодёжь устраивала различные розыгрыши и представления, дамы мирно ворковали, сидя в креслах, мужчины с бокалами в руках обсуждали что-то важное. А Сэмюэль Хайд просто наблюдал за всеми по очереди и чувствовал, как в его беспокойную душу нисходит умиротворение.
Он вообще крайне редко отказывался провести праздничную ночь с семьёй друга, потому что нигде больше не встречал подобной атмосферы тепла и счастья… На минуту кольнула вина в адрес экономки, но тут же улеглась при воспоминании о том, что почтенная женщина в этом году отправилась в гости к другой такой же почтенной женщине, живущей на окраине города и ведущей хозяйство своего брата-вдовца… А потом все мысли об экономках испарились, вытесненные весёлым представлением, устроенным барышнями Айджесов и примкнувшей к ним Хлоей. Невысокая блондинка Хлоя изображала пастушку, а статные и рыжеволосые Клотильда-Матильда-Батильда – непослушных овечек на лугу, причём все четверо удивительно мелодично и в лад исполнили подходящую случаю песенку, заслужив дружные аплодисменты и одобрительные возгласы. Капитана Хайда всегда поражало, как все три барышни, откликаясь на одинаковое сокращённое «Тильди!» их матери, каждый раз точно определяют, какую конкретно Тильди имеют в виду.
Затем свою долю аплодисментов получили младшие Эндрюсы, пригласив в компанию кузину. Эстрела сыграла на фортепиано задорный марш, под который начинающие артисты блеснули в нескольких акробатических трюках.
После чего, раззадорившись, выступили оставшиеся. Мальчики Айджесов показывали нехитрые фокусы, мальчики Кроунов переоделись девицами и станцевали кан-кан, добавив в него рискованных шуток и элементов акробатики… Веселились все!
Взгляд капитана, по привычке обегая в очередной раз гостиную, запнулся за сидевшую в лёгком кресле под какой-то редкой домашней пальмой девушку, доставившую к дяде из пансиона племянницу. «Жюстина Эмберли» - всплыло в памяти представление в начале вечера. И пояснение, что перед праздниками провожатых в пансионе всегда не хватает, а мисс Эмберли умеет хорошо управляться с лошадьми. Брошенный при этом искоса взгляд Эстреллы на свою провожатую добавил в копилку Хайда вопросов касательно девушки. Девушка же, на прозвучавший вопрос о собственном занятии в пансионе, доброжелательно пояснила, что преподаёт этикет, а также является воспитателем младших классов; что сама несколько лет назад была выпускницей этого пансиона, а потом вернулась, чтобы помочь подрастающим девушкам становиться достойными леди - но при этом выглядела настолько отстранённой, что дальнейшие расспросы увяли сами собой. И сейчас мисс Эмберли воспринималась островком неестественного спокойствия – без желания привлечь к себе внимание. И вот это, нетипичное для молодой девушки поведение тревожило капитана…
От неприлично пристального рассматривания мисс Эмберли его отвлекло движение рядом. Оказалось, что не у него одного хорошее зрение. Прошедшая совсем близко от капитана Мэйбелин направилась именно к Жюстине Эмберли. Негромко задав вопрос, дождалась утвердительного ответа и повела девушку в свою компанию почтенных матерей семейств, переместившихся совсем близко к Сэмюэлю – на диванчики у чайного столика с безалкогольными и лёгкими игристыми напитками.
Грациозно опустившись на низкий диванчик рядом с внушительными дамами, мисс Эмберли аккуратно сложила изящные ручки на коленях и с вежливой улыбкой посмотрела на трёх женщин взрослого вида, не уступающих в любопытстве собственным детям. В неярком синем платье, оживлённом лишь кружевным воротником и манжетами, со скромно убранными русыми волосами, она напоминала ученицу пансиона, чуть-чуть постарше Эстреллы, а не строгую учительницу.
- Мисс Эмберли, при представлении моих мальчиков я упоминала, что они учатся в столичных колледжах. – Начала разговор Джардина Кроун. Получив согласный кивок, она продолжила:
- Донат, наш средний, сказал, что вместе с ним учится некто Айзек Эмберсли, и он очень похож на вас. – Миссис Кроун подождала реакции, но дождалась только вопросительного взгляда. Поджав недовольно губы, женщина всё-таки не стала тянуть с вопросом:
- Это ваш родственник? Всё же фамилии достаточно похожи…
- Да, у нашего рода есть другая ветвь с дополнительной буквой – так было решено королевским судом. Но я никогда с ними не общалась, поэтому не имею ни малейшего понятия как о наличии, так и об отсутствии родства с данным юношей. – Ответ прозвучал ровно и прохладно, но у навострившего уши Хайда осталось убеждение, что тут не всё гладко. Взглянув на заинтересованных свидетельниц разговора, он уверился: ещё как не гладко! Дамы выглядели одновременно заинтригованными и опечаленными. Однако продолжения не то разговора-не то допроса так и не получилось.
Оборвавшаяся на полуслове песенка и разом стихшее веселье впустили в зал тишину, в которой ясно прозвучали двенадцать ударов старинных часов, расположенных в холле. С двенадцатым ударом в дверном проёме возник хозяин дома в высоком колпаке и потёртом меховом жилете. Его сопровождал младший из сыновей, гордясь впервые доверенным поручением – мальчик нёс большую корзину, куда горкой были насыпаны пирожки, конфеты, сушёные и свежие фрукты и прочие вкусности, доступные в это время года и сохранённые в погребах запасливыми хозяевами.
Вручение съестного, символизирующее подношение Богам, мистер Эндрюс начал от входных дверей зала, продвигаясь по часовой стрелке; он всегда поступал так, поэтому никто не удивился.
В тишине звучал неспешный перестук шагов и уверенный голос хозяина дома:
- Отличных отметок!
- Диплома!
- Удачной практики!
- Хорошего урожая!
- Приплода от Звёздочки!..
Своей жене, добравшись до неё, он традиционно пожелал под ухмылки мужчин и фырканье дам:
- Мужниной любви и заботы!
Дойдя до Жюстины Эмберли, мистер Эндрюс замешкался с пожеланием, держа в протянутой ладони ароматное яблоко. Выручила уверенная в мужниной заботе и любви жена:
- Положимся на волю Богов, Энтони! – и, подняв ладошку замершей мисс Эмберли, накрыла ей хозяйское подношение.
Следующим в этом движении часовой стрелки был Сэмюэль Хайд, поднявшийся из кресла при приближении друга. Друг не торопился. Оглядел внимательно с головы до ног своё начальство, зачем-то оглянулся на мисс Эмберли и, упрямо сжав губы, выудил из разноцветного вороха сладостей неизвестным образом затесавшуюся туда горьковато-солёную палочку из особым образом вымоченных и провяленных тушек янтарной рыбы, какие употребляют гурманы под крепкий напиток в близких компаниях по исключительному поводу – и рыбка, и напиток были очень дорогими, и не каждый мог позволить себе подобное расточительство. Вкладывая в ладонь Сэмюэля поистине дорогое и редкое лакомство, Энтони твёрдо произнёс, глядя в глаза своего друга:
- Если мисс Эмберли, как девушка, должна положиться на волю Богов, то тебе, моему другу и мужчине, я желаю взять свою судьбу в свои руки, не оглядываясь ни на чью волю! – пальцы Энтони неожиданно крепко обхватили сжавшуюся ладонь друга. А за спиной опять почудилось шевеление крыльев…
Дальнейшие действия и пожелания друга слились для Хайда в неразличимый гул. Стоя и провожая взглядом фигуру Энтони, он силился для самого себя определить, что странного разглядел он в глубине таких знакомых глаз… В себя мужчина пришёл от настойчиво теребящей его рукав Мэйбелин:
- Сэмюэль, аууу… Ты же не откажешься проводить даму к столу? Муж мой поражает общество своим гостеприимством. – Договаривала она под смешки окружающих дам и их кавалеров, уже продвигаясь к столовой под руку с капитаном. Впрочем, их пара не вызывала никаких подозрений, как и обнаруженная впереди, состоящая из Энтони и его племянницы.
Усаживая Мэйбелин и усаживаясь рядом, Хайд отвесил себе мысленного подзатыльника. И усилием воли загнал все вопросы подальше – к тем, которые возникли в адрес Жюстины Эмберли. И те, и другие не угрожали жизни и здоровью присутствующих, поэтому подождут более спокойной обстановки. Что иногда на Энтони «находит», капитан знал, не раз бывал свидетелем, но «объектом» стал впервые. Что и говорить, впечатления ещё те… Поэтому вытащим и обдумаем на досуге! Отметив мельком, что мисс Эмберли сопроводил к столу кто-то из Айджесов, Сэмюэль погрузился в роль внимательного кавалера для своей дамы, улыбаясь и немного флиртуя, мысленно зловеще подхохатывая на вопросительные взгляды друга. А Мэйбелин цвела!.. Ровно до окончания трапезы. А на выходе из столовой придержала своего кавалера, отведя в сторону и проговорив с подчеркнуто дурашливой радостью:
- Спасибо тебе, Сэм, нашим кумушкам как раз пищи для сплетен не было! Теперь они весь год будут гадать, всех детей я родила от тебя или хотя бы Хлоя от Тони… и то потому, что я познакомилась с тобой после её рождения!..
От такой благодарности Хайду стало не по себе, и он спросил растерянно:
- Мэй, что случилось?
И заслужил проникающий в самую душу взгляд. А затем увидел, как сжимаются губы и кулачки всегда выдержанной Мэйбелин Эндрюс. Глубогий вдох… Кулачки разжались, а губы сложились в улыбку, не предвещающую ничего хорошего любимому мужу.
- Ничего, пусть послушает. Ему полезно. – Крепко взяв мужчину за руку и уже беззаботно улыбаясь, Мэйбелин проворковала:
- Сюмюэль Хайд, вы ведь не разочаруете женщину отказом в первом танце?
Капитану совсем не хотелось танцевать. Но под заинтригованными взглядами нескольких свидетелей он с выражением благодарности склонил голову и учтиво произнёс:
- Почту за честь, миссис Эндрюс!
Их церемонный вход в гостиную, где уже было освобождено пространство для танцев, на мгновение отвлёк Энтони от приготовленной к игре скрипки; оглядев пару, занявшую в танцевальном ряду ведущее место, он чему-то глубокомысленно кивнул, затем нашёл в зале ожидаемо не танцующую Жюстину Эмберли и обратился к ней:
- Мисс Эмберли, я вижу, что вы не ищете кавалера на первый танец, поэтому поддержите меня, пожалуйста, игрой на фортепиано.
Не заставляя долго упрашивать, девушка с готовностью поднялась, кивнув, и спокойно заняла место за инструментом, вчитываясь в ноты, уже поставленные и раскрытые на нужном месте чьей-то заботливой рукой. Через минуту взглянула на хозяина дома, снова кивнула,- нежные руки на мгновение замерли над клавишами - и полилась мелодия благодарственного танца, всегда первым исполняемого на любом праздничном мероприятии, подразумевающем танцевальные развлечения.
Пары, образовав круг, шествовали медленно и торжественно; миссис Айджес танцевала с мистером Кроуном; их половинки также составили пару. Все три Тильди Айджес были в паре с мальчиками Кроунов, а мальчики Айджесов подхватили Хлою и Эстреллу. Младший Кроун что-то увлечённо рассказывал сыновьям Энтони – те сосредоточенно слушали…
Когда отзвучали последние аккорды и пары изобразили обоюдный поклон, Мэйбелин Эндрюс в сопровождении своего кавалера направилась к музыкантам.
- Мисс Эмберли, благодарю вас, что поддержали моего мужа, позволив мне получить удовольствие от танца. Но теперь я займу своё законное место, а вы, если не возражаете, составьте пару мистеру Хайду.
Несколько ошарашенная Жюстина Эмберли не успела ничего сказать, как была подхвачена под руку капитаном Хайдом и введена в круг танцующих. Ведя девушку прочь от Эндрюсов, капитан уловил на грани слышимости хором произнесённое супругами: «Жду объяснений!». И почувствовал, что тоже не отказался бы услышать ответы на некоторые вопросы. Позже. А пока – их ждала зажигательная полька!
После польки партнёршу капитана перехватил Дерек Кроун, старший из братьев, вручив ему, кажется, Матильду Айджес, потом рядом оказалась Эстрелла, что-то со смехом выпалившая очутившейся по соседству Жюстине в сопровождении мистера Айджеса, а дальше грозного шефа полиции просто-напросто вытеснил из круга танцующих младший из Кроунов, Роджер, оттерев от раскрасневшейся Хлои Эндрюс, адресовав извиняющуюся улыбку несостоявшемуся кавалеру…
Частично негодуя, частично восхищаясь предприимчивой наглостью вчерашнего школяра, Хайд перехватил полный веселья взгляд друга; так как руки Энтони были заняты скрипкой, то усиленным шевелением бровей он указал Сэмюэлю куда-то в сторону. Посмотрев в указанном направлении, капитан обнаружил старших представителей семейств, занявших кресла в углу залы с прохладительными напитками в руках. Ощутив непонятную досаду, он всё-таки присоединился к любующимся своими чадами родителям. Манёвр мелкого Кроуна не укрылся от их внимания, вызвав улыбки в адрес обоих. Кроун-старший протянул подошедшему Хайду фужер с чем-то ароматным и под смешки остальных произнёс с шутливым сочувствием:
- Отхлебните этого чудесного лимонада, капитан, и не сердитесь на борзеющих щенков. Надо же и им учиться крутить хвостами возле красивых девушек!
- Ну да, можно подумать, твой мелкий один смог рассмотреть малышку Энтони! – Подначивающе хмыкнул в густые усы Доменик Айджес.
- К твоему сведению, Дик, он заявил, что женится на ней, ещё четыре года назад! – С гордостью за сына ответил Ричард Кроун.
Не ожидавший ничего подобного мистер Айджес поперхнулся лимонадом и закашлялся, Эйлинор Айджес перехватила у мужа бокал с остатками напитка, а Джардина Кроун энергично постучала бывшему соседу между лопаток.
- И что, - отдышавшись, просипел Доменик – вы начинаете готовиться к свадьбе?
