Тишина.
– Ну, Ринкет, если это ты, я тебе уши надеру, – пробурчала девушка, спускаясь с лестницы и надеясь не споткнуться.
Из-за непроглядной темноты в груди возникла неприятная слабость. Пока тревога была незначительной и не разрослась, Бенита хотела открыть дверь и впустить солнечный свет: после аварии она заработала клаустрофобию, и маленькое тесное помещение нервировало.
Наощупь добравшись до двери – было бы что искать: шаг влево, шаг вправо, вот и вся кладовка! – Бенита толкнула её. Дверь не шелохнулась. Не поддалась она, и когда девушка, всерьёз обеспокоившись, навалилась всем телом. Затем услышала, как в архив кто-то зашёл.
– Тьенна Дениш, вы тут? – голос Ринкета Бенита узнала с огромным облегчением и ударила по двери.
– Здесь! Кто-то захлопнул кладовку. Открой, пожалуйста, ключ-руна на столе.
Облегчение накатило волной, едва она услышала приближающиеся шаги. Сейчас она была готова расцеловать мальчишку! Вот он подошел, толкнул дверь…
– Заперто. Вышла куда-то, что ли? – в недоумении пробормотал Ринкет и отступил.
– Ринкет, я тут! Открой эту чертову дверь! Ринкет! – не на шутку перепугалась Бенита, но, кажется, мальчишка на самом деле её не слышал.
Прошел по архиву, полистал какие-то бумаги. Затем раздался гонг – общий сбор для стажеров, скрипнула входная дверь. Ринкет ушел. Бенита снова осталась одна.
И тогда пришёл страх. Подобрался из душащей темноты, неспешно опутал, заставляя судорожно глотать воздух. Девушка попыталась сосредоточиться на дыхании – всё как учил Эл. Помогло ненадолго.
Думай, думай, думай. Кто-то запер кладовку и наложил заклятие, чтобы Бенита не выбралась раньше времени. Этот кто-то знал о её проблемах с магией и почти наверняка не испытывал к ней добрых чувств. На ум приходил только Нур, и она не могла позволить ему увидеть себя слабой! Бенита цеплялась за свою гордость, чтобы окончательно не потерять рассудок от страха, а тёмные стены давили, напоминая, что ничего не изменилось – она все та же девочка, запертая без возможности выбраться. В этот раз у неё даже Пустоши не было!
Бенита не знала, сколько прошло времени. В какой-то момент попробовала считать и быстро сбилась. Продолжить же помешал приступ паники. Бенита сжалась в комок, глотая слёзы бессилия, а из темноты проступали мёртвые искореженные тела: няня, шофер. Острый запах крови повсюду…
Когда она была готова отчаянно закричать, дверь распахнулась, и в кладовку ворвался яркий свет. Тёплые и надёжные объятия были как глоток воды. Бенита вцепилась в Квона, дрожа и ощущая, как рассасывается сдавливающий грудь ком. Сейчас ей было неважно, использует ли он свой дар, или это его присутствие дарит ощущение спокойствия и надёжности.
– Дыши медленно и глубоко.
Подчиниться оказалось неожиданно просто, и Бенита сосредоточилась на дыхании. Крепкая грудь, знакомый терпкий запах, руки, которые легко оглаживали предплечья, горячее дыхание… Детектив что-то шептал, но она не вникала: достаточно было голоса и его присутствия.
Наконец девушка успокоилась и повернула голову, целуя его куда-то в район подбородка. Квон увлекаться не стал, мазнул её по губам, щеке, задержался у виска. Бенита вдруг с удивлением поняла, что он зол и с трудом сдерживается. На лице обычно невозмутимого напарника играли желваки.
– Знаешь, кто это сделал? – спросил мужчина напряженным голосом.
– Не уверена. Последним заходил Нур, – не стала скрывать Бенита.
Квон в любом случае почувствовал бы, что она недоговаривает. Менталисту проще задать вопрос и получить правдивый ответ.
Напарник помог ей подняться и, приобняв, довел до двери.
– Папка с делом! – вспомнила Бенита. Документы лежали на столе так же, как она их оставила. – Нур принёс. Перепутал, наверное, – пояснила она в ответ на незаданный вопрос.
– Или понадеялся потерять в архиве, – добавил Квон. – В любом случае, здесь оставлять не будем. Зря я, что ли, столько с ними возился?
Лейтенанта в здании они не встретили. В общежитии он тоже не появлялся, а его приятели с подозрением покосились на Квона (наверняка гадали, зачем он детективу на выходных) и объяснили, что Нур ушёл развлечься в город. А развлекался он основательно. Театр, преферанс или бильярд, в котором лейтенант слыл большим мастером – такие прогулки у него обычно затягивались на пару суток. Жаль. Бенита с удовольствием вмазала бы недругу безо всякой дуэли, но искать его по притонам не собиралась. Да и Квону сейчас лучше было лейтенанта не видеть: детектив был в том состоянии, чтобы наплевать на правила и разобраться по-мужски.
– Ну и чёрт с ним. Лучше давай готовиться к поездке, а то завтра вставать на рассвете. – Бенита постаралась непринужденно улыбнуться. Вышло криво. Испуг еще не прошел, пусть из Квона и вышел прекрасный утешитель.
– А тебе долго собираться? – напарник посмотрел на нее с каким-то задумчивым видом.
– Да нет, минут двадцать, – прикинула девушка.
– Тогда идём спать, утром возьмёшь вещи. – Квон увлёк её в свою комнату.
От неожиданности Бенита так растерялась, что замерла на пороге, где он её отпустил. Пришла в себя, когда напарник отстегнул перевязь и начал неспешно расстёгивать рубашку. А не многовато для неё потрясений? Он ведь шутит?..
Бенита судорожно вцепилась в папку с бумагами, которую все ещё держала в руках, и покосилась на дверь. Часть её сгорала от любопытства, другая, почему-то матушкиным голосом, требовала немедленно покинуть комнату мужчины, третья хотела спать после всех перипетий.
Квон по-доброму улыбнулся и подошел, всколыхнув ещё больше эмоций.
– Не сомневаюсь, что это отличный способ отвлечься, но давай сегодня просто поспим рядом. Не хочу после происшествия оставлять тебя одну, – объяснил он.
Отпустить все-таки пришлось: в душ и за сменной одеждой. А после Квон, как и обещал, притянул её, пахнущую душистым мылом, уложил на узкую постель и обнял, словно огораживая от всего мира. Браслеты Бенита оставила на столике и без них она чувствовала себя такой слабой. Особенно слабой в его руках. Вот только впервые это было не плохо. Напарник лежал так близко, что девушка ощущала, как его дыхание щекочет влажные завитки волос у неё на затылке.
– Не возись, спи, – его голос был совсем не сонный и будоражил ещё сильнее.
Да как спать, если он рядом?! Неужели самого Квона нисколько не волнует их близость? Детектив не походил на того, кто укладывает в постель всех подряд.
Честно пролежав какое-то время неподвижно, прислушиваясь к его ровному дыханию, Бенита не выдержала, развернулась и столкнулась с внимательным взглядом карих глаз. Напарник не спал.
– Провокаторша, – одними губами произнёс он.
– Кто бы говорил! – возмутилась девушка, не делая никаких попыток отодвинуться. И это несмотря на то, что при повороте его рука сместилась гораздо ниже талии. – Сначала делает непристойное предложение, разгуливает без рубашки, а в итоге…
– Разочарована? – развеселился Квон.
– А то ты не чувствуешь, – надулась Бенита.
– Не чувствую, – к её удивлению, ответил мужчина, и на его лице оставалось всё то же мирное выражение. – Пришлось поставить блок. Мне и своего желания хватает, если еще твоё добавить, то не сдержусь.
– Так может, не надо сдерживаться? – Бенита провела ладонью по его груди, с удовольствием понимая, что Квон не солгал: он явно реагировал на её прикосновения. Их сердца стучали гулко и в такт. – Мне целитель говорил, что плохие воспоминания надо замещать на хорошие.
Второй раз проделать то же самое не вышло – мужчина перехватил руку.
– Не думаю, что первый раз оставит одни хорошие воспоминания, – предельно честно сказал он.
Бенита смутилась. Догадался всё-таки. Но раз она не видит в этом проблемы, то стоит ли её придумывать? Она подалась вперёд и, дразня, прикусила его нижнюю губу.
– Бета, прекрати! – попытался призвать её к порядку Квон, а девушка совсем расшалилась и, перевернувшись, оказалась сверху.
Рубашка сползла с одного плеча, а коротенькие тонкие панталоны ничуть не уменьшали остроты ощущений. В том, что мужчине приходилось сдерживаться, Бенита больше не сомневалась, и это почему-то прибавило решимости.
– Ты меня ещё по фамилии в такой ситуации назови, – фыркнула она в ответ на его команду и, кажется, переусердствовала.
Квон глубоко вздохнул, а затем наклонил её к себе, заставив прижаться ещё теснее. Так близко они оказывались лишь в тот сумасшедший раз у Гарта, когда Бенита поняла, что от поцелуев можно потерять голову. Но если Квон думал испугать, то просчитался.
– Даже не спрашивай, – серьёзно предупредила девушка, едва он открыл рот, и прервала незаданный вопрос поцелуем. Она не сомневалась, что хочет быть с ним, любить и дарить себя. А надолго ли? Время покажет.
К взаимному удовольствию, возражать Квон не стал. Его руки скользнули ей под рубашку, сминая и задирая ее, лаская, провели по ставшей такой чувствительной спине…
Больше до утра они ни о чем не спорили.
Бенита проснулась за несколько минут до будильника и привычным щелчком пальцев попыталась выключить механическую птичку. Запоздало вспомнила, что, во-первых, будильник не её, а во-вторых, браслеты так и остались на столике. Туда же переместилась одежда. Квона под боком не оказалось, хотя девушка отчетливо помнила, что засыпали они вместе. А сейчас в комнате его не было. Воспользовавшись ситуацией, она встала со смятой постели и прислушалась к собственным ощущениям.
Было хорошо. Тело ныло в неожиданных местах, напоминая о проведенной ночи, но лёгкий дискомфорт не мешал общему бодрому состоянию. Квон вел себя осторожно, насколько вообще может быть осторожен менталист, потерявший контроль. Несколько отметин на шее можно было замаскировать обычной пудрой или завязать шейный платок.
Пожалуй, Бенита была не прочь повторить прошедшую ночь – не сейчас, чуть позже.
А пока – в душ.
Она отсутствовала четверть часа: несмотря на всё желание поплескаться, времени до отлета оставалось мало. Вернувшись же, девушка ещё в коридоре почувствовала знакомый запах свежесваренного кофе.
– Немного убежал, пока варил. – Квон протянул ей чашку.
– На первый раз простительно.
Горьковатый напиток обжег губы. Кофе был далёк от идеала, взвесь чувствовалась, но огорчать мужчину Бенита не стала. Тем более, нежный глубокий поцелуй компенсировал все недостатки.
Отдышавшись и поправив одежду – ещё немного, и им обоим снова потребуется душ! – напарники сообразили, что времени не так много, и начались сборы и привычная суета. Покидать в саквояж самое необходимое, переодеться в дорогу, отыскать куда-то завалившиеся билеты, ещё раз проверить саквояж… В последний момент Квон отловил Ринкета и вручил ему папку с делом с наказом передать в руки Олфорду, если тот вернется из больницы. Если Нур пытался «случайно» потерять дело, то зря надеялся!
Когда они выехали, до отлета оставалось меньше часа. Вполне достаточно, чтобы добраться в порт.
На одной из улочек Квон притормозил у кондитерской, попросил Бениту подождать минуту и вскоре вернулся с кульком конфет.
– Племянники жуткие сладкоежки, – пояснил он, запихивая кулек в саквояж и снова выруливая к порту: его купол виднелся неподалёку.
У Бениты тоже лежал подарок детям – механический воробушек, похожий на вестника и способный приносить письма на расстоянии сотни ярдов, немного сладостей, а также скромный подарок родителям Квона: чай из горных трав, ароматный и освежающий – по крайней мере, так убеждала продавщица. В чае Бенита не разбиралась, но справедливо подозревала, что кофе родители Квона, как и он сам, не особо признают. Являться на знакомство с пустыми руками было не принято, она и так чувствовала, что навязывается, а Квон даже слушать не захотел о гостинице.
Припарковавшись неподалёку от порта – ушлый горожанин организовал стоянку, где за небольшую посуточную плату присматривал за паромобилями, напарники поспешили на дирижабль. Их корабль уже прибыл: величественная махина была пришвартована огромными тросами, спущен трап. Как всегда, зевак и провожающих было больше, чем самих пассажиров, но это неудивительно: центральный порт Анвенты впечатлял убранством и какой-то особенной внутренней мощью: вместо обычного амбара, как в большинстве воздушных портов, здесь возвели каменное здание с разводной стеклянной крышей, витражами и мраморными колоннами.
Увы, полюбоваться времени не осталось. Страж, приставленный для контроля за путешественниками, придрался к паспорту Бениты – ему не понравилось, что иностранка собирается в другой, не прописанный в визе город. Пока вмешался Квон, пока проверили их документы… Протиснувшись сквозь толпу, напарники взбежали по трапу одними из последних и лишь оказавшись на борту позволили себе отдышаться.
– Дамы и господа, добро пожаловать на борт! Команда «Королевской чайки» приветствует вас и желает приятного путешествия, – раздался усиленный магией голос.
На международных рейсах все объявления дублировали на двух языках, а на внутренних направлениях обошлись анвентским. Да и сам дирижабль выглядел попроще: крохотные каюты, в которые с трудом втискивалась кровать и тумбочка, простенькие деревянные скамьи на прогулочной палубе вместо мягких уютных диванчиков. Вид, правда, оставался таким же впечатляющим: дирижабль рассекал облака, стремительно пролетая над кажущимися крошечными дорогами, озерами и лесами.
Квон отошёл отправить вестника приятелю из Фентона, подтвердить визит – из общежития отправить забыл, а на дирижабле механические птички предоставлялись за небольшую плату. Сидеть в тесной каюте было некомфортно, и Бенита расположилась у панорамного окна: вид сверху завораживал.
– Любите полёты? – раздался за спиной низкий голос.
Бенита повернулась и едва справилась с удивлением. К ней подошел Грифон, без маски, в добротном дорожном сюртуке. В таком виде он выглядел обычным зажиточным горожанином, а никак не создателем тайного общества. И что ему от нее понадобилось? Он ведь не признал в ней Рози?
– Поражает, как дирижабль умудряется работать без магии, – ответила Бенита, не показывая, что узнала мужчину. Надо было поддержать разговор, желательно, до прихода Квона. А об устройстве дирижабля можно было расспрашивать долго. В Хаврии они не только разбирали принцип работы, но даже собирали модель дирижабля самостоятельно!
Впрочем, собеседник никуда не торопился, и спустя какое-то время Бените подумалось, что она обозналась. Серьезно, с чего бы Грифону интересоваться какой-то хаврийкой? Да и тема беседы была далека от политики, хотя мужчина, словно невзначай, интересовался, куда и зачем направляется его собеседница. Ответа Бенита сумела избежать, отшутившись, а о принципах полёта он рассказывал с огоньком, хоть и упростил ряд понятий.
Когда рядом прошёл официант, предлагая гостям легкие прохладительные напитки, собеседник вручил Бените бокал вина.
– За знакомство с прекрасной дамой, – отсалютовал он.
– А мы знакомы?
За весь разговор он так и не назвал своего имени.
– Не вы были представлены мне, и не я был представлен вам, – загадкой ответил мужчина.
Уточнить, что он имел виду, Бенита не успела. Дирижабль тряхнуло так, что она с трудом удержалась на ногах, а вино красным пятном расползлось по блузке. Упал чей-то непредусмотрительно оставленный на палубе саквояж, кто-то особенно впечатлительный пронзительно вскрикнул. Ощущение падения длилось всего пару мгновений, затем дирижабль выровнялся, и вокруг раздались смешки облегчения.
– Ну, Ринкет, если это ты, я тебе уши надеру, – пробурчала девушка, спускаясь с лестницы и надеясь не споткнуться.
Из-за непроглядной темноты в груди возникла неприятная слабость. Пока тревога была незначительной и не разрослась, Бенита хотела открыть дверь и впустить солнечный свет: после аварии она заработала клаустрофобию, и маленькое тесное помещение нервировало.
Наощупь добравшись до двери – было бы что искать: шаг влево, шаг вправо, вот и вся кладовка! – Бенита толкнула её. Дверь не шелохнулась. Не поддалась она, и когда девушка, всерьёз обеспокоившись, навалилась всем телом. Затем услышала, как в архив кто-то зашёл.
– Тьенна Дениш, вы тут? – голос Ринкета Бенита узнала с огромным облегчением и ударила по двери.
– Здесь! Кто-то захлопнул кладовку. Открой, пожалуйста, ключ-руна на столе.
Облегчение накатило волной, едва она услышала приближающиеся шаги. Сейчас она была готова расцеловать мальчишку! Вот он подошел, толкнул дверь…
– Заперто. Вышла куда-то, что ли? – в недоумении пробормотал Ринкет и отступил.
– Ринкет, я тут! Открой эту чертову дверь! Ринкет! – не на шутку перепугалась Бенита, но, кажется, мальчишка на самом деле её не слышал.
Прошел по архиву, полистал какие-то бумаги. Затем раздался гонг – общий сбор для стажеров, скрипнула входная дверь. Ринкет ушел. Бенита снова осталась одна.
И тогда пришёл страх. Подобрался из душащей темноты, неспешно опутал, заставляя судорожно глотать воздух. Девушка попыталась сосредоточиться на дыхании – всё как учил Эл. Помогло ненадолго.
Думай, думай, думай. Кто-то запер кладовку и наложил заклятие, чтобы Бенита не выбралась раньше времени. Этот кто-то знал о её проблемах с магией и почти наверняка не испытывал к ней добрых чувств. На ум приходил только Нур, и она не могла позволить ему увидеть себя слабой! Бенита цеплялась за свою гордость, чтобы окончательно не потерять рассудок от страха, а тёмные стены давили, напоминая, что ничего не изменилось – она все та же девочка, запертая без возможности выбраться. В этот раз у неё даже Пустоши не было!
Бенита не знала, сколько прошло времени. В какой-то момент попробовала считать и быстро сбилась. Продолжить же помешал приступ паники. Бенита сжалась в комок, глотая слёзы бессилия, а из темноты проступали мёртвые искореженные тела: няня, шофер. Острый запах крови повсюду…
Когда она была готова отчаянно закричать, дверь распахнулась, и в кладовку ворвался яркий свет. Тёплые и надёжные объятия были как глоток воды. Бенита вцепилась в Квона, дрожа и ощущая, как рассасывается сдавливающий грудь ком. Сейчас ей было неважно, использует ли он свой дар, или это его присутствие дарит ощущение спокойствия и надёжности.
– Дыши медленно и глубоко.
Подчиниться оказалось неожиданно просто, и Бенита сосредоточилась на дыхании. Крепкая грудь, знакомый терпкий запах, руки, которые легко оглаживали предплечья, горячее дыхание… Детектив что-то шептал, но она не вникала: достаточно было голоса и его присутствия.
Наконец девушка успокоилась и повернула голову, целуя его куда-то в район подбородка. Квон увлекаться не стал, мазнул её по губам, щеке, задержался у виска. Бенита вдруг с удивлением поняла, что он зол и с трудом сдерживается. На лице обычно невозмутимого напарника играли желваки.
– Знаешь, кто это сделал? – спросил мужчина напряженным голосом.
– Не уверена. Последним заходил Нур, – не стала скрывать Бенита.
Квон в любом случае почувствовал бы, что она недоговаривает. Менталисту проще задать вопрос и получить правдивый ответ.
Напарник помог ей подняться и, приобняв, довел до двери.
– Папка с делом! – вспомнила Бенита. Документы лежали на столе так же, как она их оставила. – Нур принёс. Перепутал, наверное, – пояснила она в ответ на незаданный вопрос.
– Или понадеялся потерять в архиве, – добавил Квон. – В любом случае, здесь оставлять не будем. Зря я, что ли, столько с ними возился?
***
Лейтенанта в здании они не встретили. В общежитии он тоже не появлялся, а его приятели с подозрением покосились на Квона (наверняка гадали, зачем он детективу на выходных) и объяснили, что Нур ушёл развлечься в город. А развлекался он основательно. Театр, преферанс или бильярд, в котором лейтенант слыл большим мастером – такие прогулки у него обычно затягивались на пару суток. Жаль. Бенита с удовольствием вмазала бы недругу безо всякой дуэли, но искать его по притонам не собиралась. Да и Квону сейчас лучше было лейтенанта не видеть: детектив был в том состоянии, чтобы наплевать на правила и разобраться по-мужски.
– Ну и чёрт с ним. Лучше давай готовиться к поездке, а то завтра вставать на рассвете. – Бенита постаралась непринужденно улыбнуться. Вышло криво. Испуг еще не прошел, пусть из Квона и вышел прекрасный утешитель.
– А тебе долго собираться? – напарник посмотрел на нее с каким-то задумчивым видом.
– Да нет, минут двадцать, – прикинула девушка.
– Тогда идём спать, утром возьмёшь вещи. – Квон увлёк её в свою комнату.
От неожиданности Бенита так растерялась, что замерла на пороге, где он её отпустил. Пришла в себя, когда напарник отстегнул перевязь и начал неспешно расстёгивать рубашку. А не многовато для неё потрясений? Он ведь шутит?..
Бенита судорожно вцепилась в папку с бумагами, которую все ещё держала в руках, и покосилась на дверь. Часть её сгорала от любопытства, другая, почему-то матушкиным голосом, требовала немедленно покинуть комнату мужчины, третья хотела спать после всех перипетий.
Квон по-доброму улыбнулся и подошел, всколыхнув ещё больше эмоций.
– Не сомневаюсь, что это отличный способ отвлечься, но давай сегодня просто поспим рядом. Не хочу после происшествия оставлять тебя одну, – объяснил он.
Отпустить все-таки пришлось: в душ и за сменной одеждой. А после Квон, как и обещал, притянул её, пахнущую душистым мылом, уложил на узкую постель и обнял, словно огораживая от всего мира. Браслеты Бенита оставила на столике и без них она чувствовала себя такой слабой. Особенно слабой в его руках. Вот только впервые это было не плохо. Напарник лежал так близко, что девушка ощущала, как его дыхание щекочет влажные завитки волос у неё на затылке.
– Не возись, спи, – его голос был совсем не сонный и будоражил ещё сильнее.
Да как спать, если он рядом?! Неужели самого Квона нисколько не волнует их близость? Детектив не походил на того, кто укладывает в постель всех подряд.
Честно пролежав какое-то время неподвижно, прислушиваясь к его ровному дыханию, Бенита не выдержала, развернулась и столкнулась с внимательным взглядом карих глаз. Напарник не спал.
– Провокаторша, – одними губами произнёс он.
– Кто бы говорил! – возмутилась девушка, не делая никаких попыток отодвинуться. И это несмотря на то, что при повороте его рука сместилась гораздо ниже талии. – Сначала делает непристойное предложение, разгуливает без рубашки, а в итоге…
– Разочарована? – развеселился Квон.
– А то ты не чувствуешь, – надулась Бенита.
– Не чувствую, – к её удивлению, ответил мужчина, и на его лице оставалось всё то же мирное выражение. – Пришлось поставить блок. Мне и своего желания хватает, если еще твоё добавить, то не сдержусь.
– Так может, не надо сдерживаться? – Бенита провела ладонью по его груди, с удовольствием понимая, что Квон не солгал: он явно реагировал на её прикосновения. Их сердца стучали гулко и в такт. – Мне целитель говорил, что плохие воспоминания надо замещать на хорошие.
Второй раз проделать то же самое не вышло – мужчина перехватил руку.
– Не думаю, что первый раз оставит одни хорошие воспоминания, – предельно честно сказал он.
Бенита смутилась. Догадался всё-таки. Но раз она не видит в этом проблемы, то стоит ли её придумывать? Она подалась вперёд и, дразня, прикусила его нижнюю губу.
– Бета, прекрати! – попытался призвать её к порядку Квон, а девушка совсем расшалилась и, перевернувшись, оказалась сверху.
Рубашка сползла с одного плеча, а коротенькие тонкие панталоны ничуть не уменьшали остроты ощущений. В том, что мужчине приходилось сдерживаться, Бенита больше не сомневалась, и это почему-то прибавило решимости.
– Ты меня ещё по фамилии в такой ситуации назови, – фыркнула она в ответ на его команду и, кажется, переусердствовала.
Квон глубоко вздохнул, а затем наклонил её к себе, заставив прижаться ещё теснее. Так близко они оказывались лишь в тот сумасшедший раз у Гарта, когда Бенита поняла, что от поцелуев можно потерять голову. Но если Квон думал испугать, то просчитался.
– Даже не спрашивай, – серьёзно предупредила девушка, едва он открыл рот, и прервала незаданный вопрос поцелуем. Она не сомневалась, что хочет быть с ним, любить и дарить себя. А надолго ли? Время покажет.
К взаимному удовольствию, возражать Квон не стал. Его руки скользнули ей под рубашку, сминая и задирая ее, лаская, провели по ставшей такой чувствительной спине…
Больше до утра они ни о чем не спорили.
***
Бенита проснулась за несколько минут до будильника и привычным щелчком пальцев попыталась выключить механическую птичку. Запоздало вспомнила, что, во-первых, будильник не её, а во-вторых, браслеты так и остались на столике. Туда же переместилась одежда. Квона под боком не оказалось, хотя девушка отчетливо помнила, что засыпали они вместе. А сейчас в комнате его не было. Воспользовавшись ситуацией, она встала со смятой постели и прислушалась к собственным ощущениям.
Было хорошо. Тело ныло в неожиданных местах, напоминая о проведенной ночи, но лёгкий дискомфорт не мешал общему бодрому состоянию. Квон вел себя осторожно, насколько вообще может быть осторожен менталист, потерявший контроль. Несколько отметин на шее можно было замаскировать обычной пудрой или завязать шейный платок.
Пожалуй, Бенита была не прочь повторить прошедшую ночь – не сейчас, чуть позже.
А пока – в душ.
Она отсутствовала четверть часа: несмотря на всё желание поплескаться, времени до отлета оставалось мало. Вернувшись же, девушка ещё в коридоре почувствовала знакомый запах свежесваренного кофе.
– Немного убежал, пока варил. – Квон протянул ей чашку.
– На первый раз простительно.
Горьковатый напиток обжег губы. Кофе был далёк от идеала, взвесь чувствовалась, но огорчать мужчину Бенита не стала. Тем более, нежный глубокий поцелуй компенсировал все недостатки.
Отдышавшись и поправив одежду – ещё немного, и им обоим снова потребуется душ! – напарники сообразили, что времени не так много, и начались сборы и привычная суета. Покидать в саквояж самое необходимое, переодеться в дорогу, отыскать куда-то завалившиеся билеты, ещё раз проверить саквояж… В последний момент Квон отловил Ринкета и вручил ему папку с делом с наказом передать в руки Олфорду, если тот вернется из больницы. Если Нур пытался «случайно» потерять дело, то зря надеялся!
Когда они выехали, до отлета оставалось меньше часа. Вполне достаточно, чтобы добраться в порт.
На одной из улочек Квон притормозил у кондитерской, попросил Бениту подождать минуту и вскоре вернулся с кульком конфет.
– Племянники жуткие сладкоежки, – пояснил он, запихивая кулек в саквояж и снова выруливая к порту: его купол виднелся неподалёку.
У Бениты тоже лежал подарок детям – механический воробушек, похожий на вестника и способный приносить письма на расстоянии сотни ярдов, немного сладостей, а также скромный подарок родителям Квона: чай из горных трав, ароматный и освежающий – по крайней мере, так убеждала продавщица. В чае Бенита не разбиралась, но справедливо подозревала, что кофе родители Квона, как и он сам, не особо признают. Являться на знакомство с пустыми руками было не принято, она и так чувствовала, что навязывается, а Квон даже слушать не захотел о гостинице.
Припарковавшись неподалёку от порта – ушлый горожанин организовал стоянку, где за небольшую посуточную плату присматривал за паромобилями, напарники поспешили на дирижабль. Их корабль уже прибыл: величественная махина была пришвартована огромными тросами, спущен трап. Как всегда, зевак и провожающих было больше, чем самих пассажиров, но это неудивительно: центральный порт Анвенты впечатлял убранством и какой-то особенной внутренней мощью: вместо обычного амбара, как в большинстве воздушных портов, здесь возвели каменное здание с разводной стеклянной крышей, витражами и мраморными колоннами.
Увы, полюбоваться времени не осталось. Страж, приставленный для контроля за путешественниками, придрался к паспорту Бениты – ему не понравилось, что иностранка собирается в другой, не прописанный в визе город. Пока вмешался Квон, пока проверили их документы… Протиснувшись сквозь толпу, напарники взбежали по трапу одними из последних и лишь оказавшись на борту позволили себе отдышаться.
– Дамы и господа, добро пожаловать на борт! Команда «Королевской чайки» приветствует вас и желает приятного путешествия, – раздался усиленный магией голос.
На международных рейсах все объявления дублировали на двух языках, а на внутренних направлениях обошлись анвентским. Да и сам дирижабль выглядел попроще: крохотные каюты, в которые с трудом втискивалась кровать и тумбочка, простенькие деревянные скамьи на прогулочной палубе вместо мягких уютных диванчиков. Вид, правда, оставался таким же впечатляющим: дирижабль рассекал облака, стремительно пролетая над кажущимися крошечными дорогами, озерами и лесами.
Квон отошёл отправить вестника приятелю из Фентона, подтвердить визит – из общежития отправить забыл, а на дирижабле механические птички предоставлялись за небольшую плату. Сидеть в тесной каюте было некомфортно, и Бенита расположилась у панорамного окна: вид сверху завораживал.
– Любите полёты? – раздался за спиной низкий голос.
Бенита повернулась и едва справилась с удивлением. К ней подошел Грифон, без маски, в добротном дорожном сюртуке. В таком виде он выглядел обычным зажиточным горожанином, а никак не создателем тайного общества. И что ему от нее понадобилось? Он ведь не признал в ней Рози?
– Поражает, как дирижабль умудряется работать без магии, – ответила Бенита, не показывая, что узнала мужчину. Надо было поддержать разговор, желательно, до прихода Квона. А об устройстве дирижабля можно было расспрашивать долго. В Хаврии они не только разбирали принцип работы, но даже собирали модель дирижабля самостоятельно!
Впрочем, собеседник никуда не торопился, и спустя какое-то время Бените подумалось, что она обозналась. Серьезно, с чего бы Грифону интересоваться какой-то хаврийкой? Да и тема беседы была далека от политики, хотя мужчина, словно невзначай, интересовался, куда и зачем направляется его собеседница. Ответа Бенита сумела избежать, отшутившись, а о принципах полёта он рассказывал с огоньком, хоть и упростил ряд понятий.
Когда рядом прошёл официант, предлагая гостям легкие прохладительные напитки, собеседник вручил Бените бокал вина.
– За знакомство с прекрасной дамой, – отсалютовал он.
– А мы знакомы?
За весь разговор он так и не назвал своего имени.
– Не вы были представлены мне, и не я был представлен вам, – загадкой ответил мужчина.
Уточнить, что он имел виду, Бенита не успела. Дирижабль тряхнуло так, что она с трудом удержалась на ногах, а вино красным пятном расползлось по блузке. Упал чей-то непредусмотрительно оставленный на палубе саквояж, кто-то особенно впечатлительный пронзительно вскрикнул. Ощущение падения длилось всего пару мгновений, затем дирижабль выровнялся, и вокруг раздались смешки облегчения.
