Она открыла дверь и посмотрела на мужчину. Румяный от холода и выпитого эля, Руди мялся на пороге и слегка покачивался, словно до сих пор был на корабле. В густой русой бороде застыли снежинки.
– Давно не виделись! – Он широко улыбнулся и шагнул в дом, сгребая ее в объятия.
Вот здоровяк! Вильма полузадушенно пискнула, не пытаясь высвободиться. Похоже, второй помощник капитана выпил больше, чем нужно, решив отдохнуть в единственный свободный вечер до отплытия, а в таком настроении спорить с ним было бессмысленно. Наконец он соизволил ее отпустить и отошел назад, с заботой разглядывая.
– Выглядишь не ахти. Скучала?
– Очень, – мрачно проворчала ведьма.
Она терпеть не могла пьяных! С самого детства, когда отец приходил домой в подпитии и кричал на мать. Она не знала, любил ли он ее: может, и был влюблен, когда встретил – улыбчивую девчонку с яркими зелеными глазами и русыми волосами, отливающими в медь. Вильме часто говорили, что она пошла в мать, но сама женщина так не считала – мама была намного красивее! Той мягкой женской красотой, которой не хватало ей самой. Но, может, из-за красоты всё и пошло наперекосяк? Отец ревновал и злился, а от злости – запивал. Бить мать он боялся – прекрасно знал, что ведьма может ответить. Но от громких споров и обвинений Вильма сжималась в комок и хотела исчезнуть.
Что ж, ее желание сбылось. Она выросла, и от той маленькой девочки не осталось и следа. Теперь она могла не терпеть. В конце концов, это ее дом, и именно она устанавливает правила!
– Бери снадобье и проваливай! – Ведьма сунула гостю темный флакон и бесцеремонно подтолкнула к дверям.
– Эй, ты чего, меня выставишь? – опешил Руди, зацепившись свободной рукой за косяк.
Вильма вздохнула. Как же с ним сложно!
– Я тебя предупреждала – пьяным ко мне не заявляться.
– Да я всего глоточек!
– Плевать! Иди обратно к друзьям в «Веселый ковш» или «Тухлую селедку», или где вы сегодня веселились?
Она все-таки вытолкнула его за порог и закрыла дверь. Постояла в прихожей, прислушалась к вою ветра на улице. К вечеру снегопад усилился, наверняка опять наметет сугробы выше колена. А Руди шапку не надел…
Проклиная собственную жалостливость, Вильма схватилась за ручку. Конечно, друг никуда не ушел. Смотрел на нее грустным щенячьим взглядом, как в детстве, когда она поймала за руку ворующего кошели голодранца.
– Заходи. Спать будешь в лавке, – вздохнула она, и мужчина, просияв, заскочил в дом. Снял пропахшую морем куртку, сапоги: однажды, зайдя в гости, он наследил в доме, и подруга заставила всё убрать.
– А чего так темно-то?
Он едва не споткнулся о выставленную корзину для зонтов посетителей – Вильма всё никак не сподобилась ее убрать, и огляделся в поисках фонаря. Пришлось зажигать настенный светильник: может, Руди и хороший друг, но не стоит лишний раз его искушать. В нынешнее время артефакты дороги, хотя – ведьма искренне на это надеялась, – не дороже дружбы.
– Во сколько тебя завтра будить?
– Кэп сказал после первого колокола быть на «Крачке». – Друг доплелся до широкой лавки и завалился на нее, поджав длинные ноги. – Будем грузить продукты.
– Зимуешь в Иствере?
Женщина набросила на него шерстяной плед, и Руди с благодарностью в него укутался.
– Не всё ли равно? Здесь-то меня только ты ждешь, – с нотками горечи ответил он.
Руди был сиротой, в возрасте пятнадцати лет его выперли из приюта, и искать себе пристанище в городе мальчишка не стал. Да и на что он мог надеяться без образования и профессии? Кем стать? Помощником в столярной лавке? Грузчиком? Каменотесом? А море он всегда любил. Свой дом Руди нашел на корабле, от матроса поднявшись до второго помощника капитана, и гордился этим. А Иствер или их городишко, Маскарт, – какая разница, где зимовать?
Захрапел Руди резко, с надрывом, Вильма аж подпрыгнула, но будить друга не стала. Наскоро перекусила оставленной похлебкой с хлебом, отложив львиную долю Руди на завтрак, а после поднялась к себе в переделанную из чулана комнатку.
Магический фонарь она подвесила на гвоздик у стены: совершенно невзрачный, он и без того не притягивал взгляда, но держать артефакт при себе было как-то спокойнее.
«Если Руди будет зимовать в Иствере, надо сварить ему немного настоя на обратную дорогу», – подумала перед сном ведьма и крепко уснула под завывания метели и громкие рулады друга, слышные даже из ее комнаты.
Утро вышло суматошным. Во-первых, Вильма едва не проспала. Из-за вчерашней ранней побудки спать хотелось нещадно, и если бы не толстый рыжий кот Сёмга, приблудившийся к ней с прошлой зимы котенком, женщина точно проспала бы до колокола. Но коту во что бы то ни стало потребовалась его порция рыбы, и ведьма встала. Ахнула, увидев алую полоску рассвета, и бросилась будить Руди.
Естественно, ни о каком приготовлении настоя речи не шло. Завтракал помощник капитана на ходу, а подруга пообещала, что занесет ему флакон в порт. Или, если покупателей будет много, отправит с кем-нибудь из посыльных.
На том и разошлись: торговка – готовиться к открытию лавки, а Руди – ловить извозчика, чтобы не опоздать на борт. Насчет сугробов женщина не ошиблась: намело столько, что молочник едва подобрался к дому, а кот, сделав свои кошачьи дела, тут же вернулся обратно и улегся у печки, отогреваться. Покупателей за день было немного: чем ближе зима, тем меньше становился поток желающих заглянуть в лавку. Все-таки товары у них были недешевые и, наверное, не самые нужные, а люди в Маскарте в первую очередь рассчитывали пережить холода: запастись дровами, провизией, лекарствами. А затем всем остальным.
Чтобы не тратить время впустую, она одним глазом приглядывала за дверью, сама же потихоньку нарезала имбирь для настоя. Стоило звякнуть дверному колокольчику, как доска с имбирем прятались под стойку, а женщина, торопливо отряхнув руки о юбку, приветливо улыбалась потенциальному покупателю.
В основном приходили поглазеть. За весь день всего и удалось, что продать парные подсвечники на свадьбу. В обед заглянул старик Фломбер – коллекционер медных турок, но сегодня Вильма ничем не смогла его порадовать. К вечеру заскочила молоденькая булочница Мелисса. Правда, последнюю интересовал вовсе не антиквариат, а снадобья. Тетка, конечно, платила Вильме, но на жалких пару золотых в месяц не разгуляешься. Вот ведьма и подхалтуривала с приготовлением зелий.
– Госпожа Сенгир, а это точно поможет? – с надеждой уточнила покупательница, пряча в кармане шубки крохотный флакончик из зеленого стекла, средство для отбеливания веснушек.
Поцелованных солнцем в Маскарте было немало, и сама ведьма не находила в веснушках ничего дурного, тем более очаровательной Мелиссе они были к лицу. Но библиотекарь, к которому булочница питала нежные чувства, мечтал о девушке утонченной, с аристократически белой кожей.
– Гарантий не даю, – привычно отрубила Вильма и, заметив, как расстроенно вздохнула девушка, мягче добавила: – Но недавно известный нам с вами господин с большим интересом спрашивал о сборнике поэзии Рамхаза и наверняка будет рад получить эту книгу в подарок.
– А она у вас есть?
– Разумеется.
Торговка сняла с полки старенький сборник стихов. Она не привирала: библиотекарь облизывался на него третью неделю, но его небольшое жалованье почти всё уходило на плату за комнату, а на книги денег не хватало. Женщина даже подумывала, не пойти ли на уступку и, если не найдется покупатель, продать сборник в рассрочку на полгода. Пять медяков в месяц или три серебряных сразу – разница значительная.
Булочницу сумма за тоненькую книжку тоже впечатлила, но желание понравиться оказалось сильнее, и из лавки она выпорхнула воодушевленная и с книгой, упакованной в ткань и перевязанной бечевкой. Вильма подозревала, что за сборник стихов любимого поэта библиотекарь простит девушке любые недостатки, в том числе и веснушки.
Больше до конца дня ничего продать не удалось, и ведьма закрыла лавку раньше обычного. Если поторопиться, можно успеть к Руди. Всё-таки до весны долго, а они не попрощались как следует. Конечно, о том, чтобы попасть в порт засветло, не шло и речи. За окном быстро темнело, и вот уже заскрипела лестница фонарщика. Он неспешно менял масло и зажигал фонари, и лестница, которую тащил за собой, оставляла на выпавшем снегу глубокие борозды.
Едва Вильма накинула плащ, взяла зелье и открыла дверь, как нос к носу столкнулась с поднимавшимися на крыльцо магами. Трое высоких крепких мужчин явно не привыкли к снежной погоде и кутались в шарфы, пряча лица от холода. Несмотря на снятые знаки отличия, Вильма знала, кто к ней пожаловал. Она эту братию нюхом чуяла! Но если от обычного колдовства веяло так, что хотелось прикрыть глаза и дышать полной грудью, то от самих магов ведьма предпочла бы держаться как можно дальше.
– Сожалею, господа, но на сегодня мы закрыты, – произнесла она с дежурной улыбкой. Билась отчаянная надежда, что обойдется. Последний рейд на ведьм был весной, и года не прошло! Что же их притащило?..
– Мы ненадолго, – потеснил ее темноволосый мужчина с горбатым носом и бесцеремонно прошел внутрь.
Спорить было бесполезно, и женщина послушно развернулась, делая вид, что это она позволила им войти.
– Если только на минутку. У меня важная встреча.
– Не волнуйтесь, мы не планировали задерживаться… здесь. – Вильму покоробило, с каким пренебрежением гость оглядел помещение. – Недавно у нашего друга пропала важная вещь, мы бы хотели ее вернуть.
– И вы думаете, что она в моей лавке? – понятливо кивнула женщина, немного успокаиваясь. Почему-то про их антикварную лавку ходили слухи, будто здесь скупают краденое, и это был не первый подобный разговор. – Боюсь огорчить, но я не продаю ворованное.
– О, я не сомневаюсь в вашей честности, госпожа. – По тонким губам скользнула ироничная улыбка. – Никто вас не обвиняет, это просто маленькое недоразумение. И не волнуйтесь, за эту вещь вам достойно заплатят.
– А что вы ищите?
Догадаться, за чем пришли маги, труда не составило. Не так много артефактов было у нее в лавке, а активировался и вовсе один. Но выдавать, что поняла, о чем речь, было бы глупо. Обычный человек не почувствовал бы в зажжённом фонаре ничего странного, а признаваться, что она ведьма, стала бы только сумасшедшая!
– Фонарь. Просто старый фонарь, – развел руками мужчина, подтверждая ее догадку, и оглядел лавку. Старинные фонари у Вильмы были, и их он осмотрел с особой придирчивостью, но с сожалением отошел от полки, не найдя нужного. – Так вы поможете?
– Недавно мне действительно попался один фонарь, я купила его с другими вещами на барахолке, – ведьма немного приврала, чтобы не выдать Кловиса. Пришедшие маги вызывали опасение: кто знает, вдруг они обвинят торговца в воровстве? Лучше она потом сама ему выскажет за то, что впутал ее в темную историю. – Он в моей комнате. Подождите, я принесу.
Она направилась к лестнице, а один из гостей тенью двинулся следом. От него магией не пахло, но спокойствия это не добавляло.
– Он просто проводит вас, чтобы вы не упали и фонарь случайно не разбился, – с той же приторно-вежливой улыбкой сказал горбоносый.
Вильма поняла, что лучше не спорить. Пускать постороннего в свою комнату совсем не хотелось, но выбора ей не оставили, молчун и не думал оставаться за дверью. Боялся, что ли, ее побега? Ага, в окно, со второго этажа! Женщина с тоской посмотрела на мокрые следы на деревянном полу и сняла фонарь. Как удачно, что она повесила его неподалеку от входа!
На спуске с лестницы она действительно едва не споткнулась – настолько алчно загорелись глаза мага при виде невзрачного фонарика. Все-таки интересно, что за артефакт ей достался, но рисковать ради него мирной жизнью она не собиралась.
– Вы его искали? – Она показала фонарь горбоносому, и взгляд мужчины полностью сосредоточился на артефакте.
– Зажги его, – приказал он Вильме, и женщина нехотя достала кресало.
Как и в прошлый раз, стоило зажечь фонарь, как магические искры окутали его теплым свечением. Магия разлилась в воздухе, застыла на кончике языка горечью, и стоило огромных усилий сохранять невозмутимость. «Я просто обычная работница антикварной лавки, которой случайно попался артефакт, а никакая не ведьма», – повторила про себя Вильма.
От предвкушающей улыбки мага – слава Южному, направленной не на нее! – женщине стало не по себе.
– Отлично! – Фонарь перекочевал в руки горбоносому, и он кивнул спустившемуся следом за ведьмой молчуну. – Сверг, расплатись с ней.
Тот отсчитал пятнадцать золотых, положив их на стойку. Пятнадцать золотых! Вильма глазам своим не поверила. Ни один артефакт, по крайней мере, в их лавке, столько не стоил!
– А теперь, госпожа, я советую вам забыть о нашем визите, – произнес горбоносый маг перед тем, как уйти.
Вильма искренне пообещала, что так и сделает. О чем ей точно не хотелось помнить, так это о предательской дрожи в коленках и страхе, что потащат в тюрьму.
Маги ушли, дверь за ними захлопнулась. Ведьма медленно выдохнула, прислонившись к стене и отсчитывая удары сердца. Расслабилась она за последние годы, проведенные в теткином доме. Привыкла, что в безопасности. Городские маги к местным ведьмам не особо придирались – могли пожурить, оштрафовать, но не запугивать. А эти…
Так! Надо собраться! Не хватало еще впасть в истерику. Ну, зашли, ну, купили фонарь – он ей всё равно не нужен был, на продажу готовился. И заработала Вильма хорошо. Всё верно, надо просто выкинуть этот визит из головы!
Ведьма убрала деньги в кошель и вспомнила, что вообще-то спешила в порт – до отхода корабля оставалось всего ничего, и торопливо натянула капюшон. Судя по заснеженной одежде гостей, на улице снова мело. Но едва она подошла к двери, та снова распахнулась. Последний из магов, прежде спокойно стоящий в стороне, как с цепи сорвался. Миг – и прижал Вильму к стене, сжал рукой горло, заставив задыхаться.
– Что ты с ним сделала?!
– Я. Не. Понимаю, – едва слышно прохрипела Вильма, безуспешно пытаясь вырваться.
– Он не зажигается! – Маг приблизил к ней лицо, и женщина разглядела, что зрачки у него разные – один крохотный, другой расширенный, как у безумного. И голос дрожал, то и дело срываясь с низкого в визг.
– Брокк, отойди, – холодно приказал горбоносый, и мужчина нехотя отступил, отряхивая руки.
Вильма едва не упала, удержалась в последний момент, судорожно глотая воздух.
– Госпожа, видите ли, у нас проблема с покупкой. Фонарь не зажигается.
Слышать мирную речь после такого «вступления» было дико!
– Кремень на столе, – выдохнула ведьма через силу, хотя гораздо сильнее хотелось выругаться или позвать на помощь. Увы, маги и при толпе не постесняются показать свои способности, и тогда на ее сторону не встанет никто. Ссориться с гильдией? В городе таких сумасшедших не водилось!
– Хм, – не стал спорить мужчина, взял кремень и попробовал зажечь фонарь. К удивлению Вильмы, все попытки оказались тщетными.
– Как видите, я не ошибся. Похоже, нам достался недобросовестный продавец с бракованным товаром. А мы заплатили вам большие деньги. – Горбоносый приблизился к ней и, прищурившись, спросил: – Вы что-то сделали с фонарем?
Вильма замотала головой.
– Подменили? Сломали? Внимательно подумайте, прежде чем солгать!
– Давно не виделись! – Он широко улыбнулся и шагнул в дом, сгребая ее в объятия.
Вот здоровяк! Вильма полузадушенно пискнула, не пытаясь высвободиться. Похоже, второй помощник капитана выпил больше, чем нужно, решив отдохнуть в единственный свободный вечер до отплытия, а в таком настроении спорить с ним было бессмысленно. Наконец он соизволил ее отпустить и отошел назад, с заботой разглядывая.
– Выглядишь не ахти. Скучала?
– Очень, – мрачно проворчала ведьма.
Она терпеть не могла пьяных! С самого детства, когда отец приходил домой в подпитии и кричал на мать. Она не знала, любил ли он ее: может, и был влюблен, когда встретил – улыбчивую девчонку с яркими зелеными глазами и русыми волосами, отливающими в медь. Вильме часто говорили, что она пошла в мать, но сама женщина так не считала – мама была намного красивее! Той мягкой женской красотой, которой не хватало ей самой. Но, может, из-за красоты всё и пошло наперекосяк? Отец ревновал и злился, а от злости – запивал. Бить мать он боялся – прекрасно знал, что ведьма может ответить. Но от громких споров и обвинений Вильма сжималась в комок и хотела исчезнуть.
Что ж, ее желание сбылось. Она выросла, и от той маленькой девочки не осталось и следа. Теперь она могла не терпеть. В конце концов, это ее дом, и именно она устанавливает правила!
– Бери снадобье и проваливай! – Ведьма сунула гостю темный флакон и бесцеремонно подтолкнула к дверям.
– Эй, ты чего, меня выставишь? – опешил Руди, зацепившись свободной рукой за косяк.
Вильма вздохнула. Как же с ним сложно!
– Я тебя предупреждала – пьяным ко мне не заявляться.
– Да я всего глоточек!
– Плевать! Иди обратно к друзьям в «Веселый ковш» или «Тухлую селедку», или где вы сегодня веселились?
Она все-таки вытолкнула его за порог и закрыла дверь. Постояла в прихожей, прислушалась к вою ветра на улице. К вечеру снегопад усилился, наверняка опять наметет сугробы выше колена. А Руди шапку не надел…
Проклиная собственную жалостливость, Вильма схватилась за ручку. Конечно, друг никуда не ушел. Смотрел на нее грустным щенячьим взглядом, как в детстве, когда она поймала за руку ворующего кошели голодранца.
– Заходи. Спать будешь в лавке, – вздохнула она, и мужчина, просияв, заскочил в дом. Снял пропахшую морем куртку, сапоги: однажды, зайдя в гости, он наследил в доме, и подруга заставила всё убрать.
– А чего так темно-то?
Он едва не споткнулся о выставленную корзину для зонтов посетителей – Вильма всё никак не сподобилась ее убрать, и огляделся в поисках фонаря. Пришлось зажигать настенный светильник: может, Руди и хороший друг, но не стоит лишний раз его искушать. В нынешнее время артефакты дороги, хотя – ведьма искренне на это надеялась, – не дороже дружбы.
– Во сколько тебя завтра будить?
– Кэп сказал после первого колокола быть на «Крачке». – Друг доплелся до широкой лавки и завалился на нее, поджав длинные ноги. – Будем грузить продукты.
– Зимуешь в Иствере?
Женщина набросила на него шерстяной плед, и Руди с благодарностью в него укутался.
– Не всё ли равно? Здесь-то меня только ты ждешь, – с нотками горечи ответил он.
Руди был сиротой, в возрасте пятнадцати лет его выперли из приюта, и искать себе пристанище в городе мальчишка не стал. Да и на что он мог надеяться без образования и профессии? Кем стать? Помощником в столярной лавке? Грузчиком? Каменотесом? А море он всегда любил. Свой дом Руди нашел на корабле, от матроса поднявшись до второго помощника капитана, и гордился этим. А Иствер или их городишко, Маскарт, – какая разница, где зимовать?
Захрапел Руди резко, с надрывом, Вильма аж подпрыгнула, но будить друга не стала. Наскоро перекусила оставленной похлебкой с хлебом, отложив львиную долю Руди на завтрак, а после поднялась к себе в переделанную из чулана комнатку.
Магический фонарь она подвесила на гвоздик у стены: совершенно невзрачный, он и без того не притягивал взгляда, но держать артефакт при себе было как-то спокойнее.
«Если Руди будет зимовать в Иствере, надо сварить ему немного настоя на обратную дорогу», – подумала перед сном ведьма и крепко уснула под завывания метели и громкие рулады друга, слышные даже из ее комнаты.
***
Утро вышло суматошным. Во-первых, Вильма едва не проспала. Из-за вчерашней ранней побудки спать хотелось нещадно, и если бы не толстый рыжий кот Сёмга, приблудившийся к ней с прошлой зимы котенком, женщина точно проспала бы до колокола. Но коту во что бы то ни стало потребовалась его порция рыбы, и ведьма встала. Ахнула, увидев алую полоску рассвета, и бросилась будить Руди.
Естественно, ни о каком приготовлении настоя речи не шло. Завтракал помощник капитана на ходу, а подруга пообещала, что занесет ему флакон в порт. Или, если покупателей будет много, отправит с кем-нибудь из посыльных.
На том и разошлись: торговка – готовиться к открытию лавки, а Руди – ловить извозчика, чтобы не опоздать на борт. Насчет сугробов женщина не ошиблась: намело столько, что молочник едва подобрался к дому, а кот, сделав свои кошачьи дела, тут же вернулся обратно и улегся у печки, отогреваться. Покупателей за день было немного: чем ближе зима, тем меньше становился поток желающих заглянуть в лавку. Все-таки товары у них были недешевые и, наверное, не самые нужные, а люди в Маскарте в первую очередь рассчитывали пережить холода: запастись дровами, провизией, лекарствами. А затем всем остальным.
Чтобы не тратить время впустую, она одним глазом приглядывала за дверью, сама же потихоньку нарезала имбирь для настоя. Стоило звякнуть дверному колокольчику, как доска с имбирем прятались под стойку, а женщина, торопливо отряхнув руки о юбку, приветливо улыбалась потенциальному покупателю.
В основном приходили поглазеть. За весь день всего и удалось, что продать парные подсвечники на свадьбу. В обед заглянул старик Фломбер – коллекционер медных турок, но сегодня Вильма ничем не смогла его порадовать. К вечеру заскочила молоденькая булочница Мелисса. Правда, последнюю интересовал вовсе не антиквариат, а снадобья. Тетка, конечно, платила Вильме, но на жалких пару золотых в месяц не разгуляешься. Вот ведьма и подхалтуривала с приготовлением зелий.
– Госпожа Сенгир, а это точно поможет? – с надеждой уточнила покупательница, пряча в кармане шубки крохотный флакончик из зеленого стекла, средство для отбеливания веснушек.
Поцелованных солнцем в Маскарте было немало, и сама ведьма не находила в веснушках ничего дурного, тем более очаровательной Мелиссе они были к лицу. Но библиотекарь, к которому булочница питала нежные чувства, мечтал о девушке утонченной, с аристократически белой кожей.
– Гарантий не даю, – привычно отрубила Вильма и, заметив, как расстроенно вздохнула девушка, мягче добавила: – Но недавно известный нам с вами господин с большим интересом спрашивал о сборнике поэзии Рамхаза и наверняка будет рад получить эту книгу в подарок.
– А она у вас есть?
– Разумеется.
Торговка сняла с полки старенький сборник стихов. Она не привирала: библиотекарь облизывался на него третью неделю, но его небольшое жалованье почти всё уходило на плату за комнату, а на книги денег не хватало. Женщина даже подумывала, не пойти ли на уступку и, если не найдется покупатель, продать сборник в рассрочку на полгода. Пять медяков в месяц или три серебряных сразу – разница значительная.
Булочницу сумма за тоненькую книжку тоже впечатлила, но желание понравиться оказалось сильнее, и из лавки она выпорхнула воодушевленная и с книгой, упакованной в ткань и перевязанной бечевкой. Вильма подозревала, что за сборник стихов любимого поэта библиотекарь простит девушке любые недостатки, в том числе и веснушки.
Больше до конца дня ничего продать не удалось, и ведьма закрыла лавку раньше обычного. Если поторопиться, можно успеть к Руди. Всё-таки до весны долго, а они не попрощались как следует. Конечно, о том, чтобы попасть в порт засветло, не шло и речи. За окном быстро темнело, и вот уже заскрипела лестница фонарщика. Он неспешно менял масло и зажигал фонари, и лестница, которую тащил за собой, оставляла на выпавшем снегу глубокие борозды.
Едва Вильма накинула плащ, взяла зелье и открыла дверь, как нос к носу столкнулась с поднимавшимися на крыльцо магами. Трое высоких крепких мужчин явно не привыкли к снежной погоде и кутались в шарфы, пряча лица от холода. Несмотря на снятые знаки отличия, Вильма знала, кто к ней пожаловал. Она эту братию нюхом чуяла! Но если от обычного колдовства веяло так, что хотелось прикрыть глаза и дышать полной грудью, то от самих магов ведьма предпочла бы держаться как можно дальше.
– Сожалею, господа, но на сегодня мы закрыты, – произнесла она с дежурной улыбкой. Билась отчаянная надежда, что обойдется. Последний рейд на ведьм был весной, и года не прошло! Что же их притащило?..
– Мы ненадолго, – потеснил ее темноволосый мужчина с горбатым носом и бесцеремонно прошел внутрь.
Спорить было бесполезно, и женщина послушно развернулась, делая вид, что это она позволила им войти.
– Если только на минутку. У меня важная встреча.
– Не волнуйтесь, мы не планировали задерживаться… здесь. – Вильму покоробило, с каким пренебрежением гость оглядел помещение. – Недавно у нашего друга пропала важная вещь, мы бы хотели ее вернуть.
– И вы думаете, что она в моей лавке? – понятливо кивнула женщина, немного успокаиваясь. Почему-то про их антикварную лавку ходили слухи, будто здесь скупают краденое, и это был не первый подобный разговор. – Боюсь огорчить, но я не продаю ворованное.
– О, я не сомневаюсь в вашей честности, госпожа. – По тонким губам скользнула ироничная улыбка. – Никто вас не обвиняет, это просто маленькое недоразумение. И не волнуйтесь, за эту вещь вам достойно заплатят.
– А что вы ищите?
Догадаться, за чем пришли маги, труда не составило. Не так много артефактов было у нее в лавке, а активировался и вовсе один. Но выдавать, что поняла, о чем речь, было бы глупо. Обычный человек не почувствовал бы в зажжённом фонаре ничего странного, а признаваться, что она ведьма, стала бы только сумасшедшая!
– Фонарь. Просто старый фонарь, – развел руками мужчина, подтверждая ее догадку, и оглядел лавку. Старинные фонари у Вильмы были, и их он осмотрел с особой придирчивостью, но с сожалением отошел от полки, не найдя нужного. – Так вы поможете?
– Недавно мне действительно попался один фонарь, я купила его с другими вещами на барахолке, – ведьма немного приврала, чтобы не выдать Кловиса. Пришедшие маги вызывали опасение: кто знает, вдруг они обвинят торговца в воровстве? Лучше она потом сама ему выскажет за то, что впутал ее в темную историю. – Он в моей комнате. Подождите, я принесу.
Она направилась к лестнице, а один из гостей тенью двинулся следом. От него магией не пахло, но спокойствия это не добавляло.
– Он просто проводит вас, чтобы вы не упали и фонарь случайно не разбился, – с той же приторно-вежливой улыбкой сказал горбоносый.
Вильма поняла, что лучше не спорить. Пускать постороннего в свою комнату совсем не хотелось, но выбора ей не оставили, молчун и не думал оставаться за дверью. Боялся, что ли, ее побега? Ага, в окно, со второго этажа! Женщина с тоской посмотрела на мокрые следы на деревянном полу и сняла фонарь. Как удачно, что она повесила его неподалеку от входа!
На спуске с лестницы она действительно едва не споткнулась – настолько алчно загорелись глаза мага при виде невзрачного фонарика. Все-таки интересно, что за артефакт ей достался, но рисковать ради него мирной жизнью она не собиралась.
– Вы его искали? – Она показала фонарь горбоносому, и взгляд мужчины полностью сосредоточился на артефакте.
– Зажги его, – приказал он Вильме, и женщина нехотя достала кресало.
Как и в прошлый раз, стоило зажечь фонарь, как магические искры окутали его теплым свечением. Магия разлилась в воздухе, застыла на кончике языка горечью, и стоило огромных усилий сохранять невозмутимость. «Я просто обычная работница антикварной лавки, которой случайно попался артефакт, а никакая не ведьма», – повторила про себя Вильма.
От предвкушающей улыбки мага – слава Южному, направленной не на нее! – женщине стало не по себе.
– Отлично! – Фонарь перекочевал в руки горбоносому, и он кивнул спустившемуся следом за ведьмой молчуну. – Сверг, расплатись с ней.
Тот отсчитал пятнадцать золотых, положив их на стойку. Пятнадцать золотых! Вильма глазам своим не поверила. Ни один артефакт, по крайней мере, в их лавке, столько не стоил!
– А теперь, госпожа, я советую вам забыть о нашем визите, – произнес горбоносый маг перед тем, как уйти.
Вильма искренне пообещала, что так и сделает. О чем ей точно не хотелось помнить, так это о предательской дрожи в коленках и страхе, что потащат в тюрьму.
Маги ушли, дверь за ними захлопнулась. Ведьма медленно выдохнула, прислонившись к стене и отсчитывая удары сердца. Расслабилась она за последние годы, проведенные в теткином доме. Привыкла, что в безопасности. Городские маги к местным ведьмам не особо придирались – могли пожурить, оштрафовать, но не запугивать. А эти…
Так! Надо собраться! Не хватало еще впасть в истерику. Ну, зашли, ну, купили фонарь – он ей всё равно не нужен был, на продажу готовился. И заработала Вильма хорошо. Всё верно, надо просто выкинуть этот визит из головы!
Ведьма убрала деньги в кошель и вспомнила, что вообще-то спешила в порт – до отхода корабля оставалось всего ничего, и торопливо натянула капюшон. Судя по заснеженной одежде гостей, на улице снова мело. Но едва она подошла к двери, та снова распахнулась. Последний из магов, прежде спокойно стоящий в стороне, как с цепи сорвался. Миг – и прижал Вильму к стене, сжал рукой горло, заставив задыхаться.
– Что ты с ним сделала?!
– Я. Не. Понимаю, – едва слышно прохрипела Вильма, безуспешно пытаясь вырваться.
– Он не зажигается! – Маг приблизил к ней лицо, и женщина разглядела, что зрачки у него разные – один крохотный, другой расширенный, как у безумного. И голос дрожал, то и дело срываясь с низкого в визг.
– Брокк, отойди, – холодно приказал горбоносый, и мужчина нехотя отступил, отряхивая руки.
Вильма едва не упала, удержалась в последний момент, судорожно глотая воздух.
– Госпожа, видите ли, у нас проблема с покупкой. Фонарь не зажигается.
Слышать мирную речь после такого «вступления» было дико!
– Кремень на столе, – выдохнула ведьма через силу, хотя гораздо сильнее хотелось выругаться или позвать на помощь. Увы, маги и при толпе не постесняются показать свои способности, и тогда на ее сторону не встанет никто. Ссориться с гильдией? В городе таких сумасшедших не водилось!
– Хм, – не стал спорить мужчина, взял кремень и попробовал зажечь фонарь. К удивлению Вильмы, все попытки оказались тщетными.
– Как видите, я не ошибся. Похоже, нам достался недобросовестный продавец с бракованным товаром. А мы заплатили вам большие деньги. – Горбоносый приблизился к ней и, прищурившись, спросил: – Вы что-то сделали с фонарем?
Вильма замотала головой.
– Подменили? Сломали? Внимательно подумайте, прежде чем солгать!
