Вскоре после побега я созвонилась с тётушкой. Говорили мы недолго, ведь была вероятность, что телефон прослушивают и по звонку вычислят моё местонахождение. Но тётушка успела рассказать о главном – о реакции брата на «похищение». Мягко выражаясь, Уильям был в ярости. Не знаю, что разозлило его больше – столь ярко выраженное неповиновение или то, что я вновь оказалась в опасности, но брат собрал семейный совет, где объявил, что если я не вернусь в течение недели, меня вычеркнут из семьи.
Проверить его слова я смогла на следующий день, когда попыталась снять деньги с карточки. Счёт был заблокирован. Отобрать особняк брат у меня не мог, зато лишить всех связанных с семьёй благ – запросто. Я не сомневалась, что через неделю он сделает официальное объявление о том, что я больше не дочь Грантов.
Пугал ли меня скандал? Пожалуй, нет. Скорее, волновало, что лишусь привычной жизни. И я понимала, что моё исключение из семьи затронет и других людей: родителей, Джейка, коллег по работе. Да и журналистам будет интересна причина семейной ссоры, они будут забрасывать вопросами родственников и преследовать своей навязчивостью меня – если вдруг узнают, где я нахожусь. А еще придётся отменить планируемые на год вперёд выставки, найти новых дизайнеров для проектов... В общем, я причиню окружающим слишком много беспокойства, и это мне не нравилось.
С самого рождения я гордилась своей фамилией. А после разговора с тётушкой нить, которая связывала с домом, оборвалась, оставляя после себя лишь пустоту. Я невольно задумалась, кто такая леди Элизабет? Была ли она кем-то, кроме дочери Грантов? Достигла ли она того, что имела, благодаря таланту или же ей помогла власть семьи? Ответы на эти вопросы страшили меня.
В какой-то момент я нажала на карандаш слишком резко, и грифель сломался, прочертив по наброску длинную полосу. Эх, не рисовать огрызком же! Я оглядела комнату в поисках ножа, и взгляд непроизвольно метнулся к окну. Показалось, что я увидела чей-то силуэт. Я встала и подошла ближе. Нет, не почудилось. На улице действительно кто-то бродил. Это была фигура, издали похожая на кошачью ипостась Мэтью. Я кинулась к двери и открыла её, зовя смотрителя.
– В дом, быстро! – оборотень, в холодной куртке, со снежинками в волосах, оттолкнул меня с крыльца в дом. А сам захлопнул дверь на засов и бросился к окнам, закрывать ставни.
Джейк тоже повёл себя странно. Мэтью не сказал ему ни слова, но секундного обмена взглядами им хватило, чтобы я оказалась у адвоката за спиной, а сам он встал в боевую стойку.
– Что случилось? – с неизменным спокойствием в голосе поинтересовался Джейк.
В дверь в этот миг что-то с силой ударило, и снаружи послышалось рычание.
– Снежные барсы! Два или три, очень голодные и злые. И, похоже, они не прочь подкрепиться нами!
Слова смотрителя настолько ошарашили нас с Джейком, что некоторое время мы провели в тишине, прерываемой только голодным рычанием, доносящимся снаружи.
– Разве барсы не охотятся в одиночку? – наконец поинтересовалась я, совладав с голосом. Было не слишком приятно попасть в западню с дикими зверями под боком. Нет, не так. По-честному, было очень страшно, но показать трусость я не могла.
– Ты права. Но, к сожалению, на каждое правило находится исключение. Другой вопрос, что здесь вообще делают барсы? – быстро ответил Мэтью, осматриваясь. Сквозь щели в стенах можно было разглядеть движущиеся по двору фигуры. – Я оказался рядом с одним из них достаточно близко, чтобы не спутать со случайно забредшей кошкой.
– Кошка должна хорошо кушать, чтобы вырасти до таких размеров, – сказала я – храбриться легче, когда говоришь глупости.
Через одну из щелей можно было увидеть лобастую голову. Зверь посмотрел на нас голодными глазами и облизнулся. Впечатляющие зубки! И действительно похож на Мэтью, особенно во время метели – только вместо чёрной, как смоль, шкуры смотрителя, барса покрывала буровато-серая шерсть с тёмными пятнами. Странно, а я всегда думала, что барсы должны быть белоснежными.
Видимо, последнюю фразу я произнесла вслух, потому что Джейк и Мэтью странно на меня посмотрели.
– Барсы обитают среди снега и скал, поэтому такой окрас отлично их маскирует, – ровно ответил адвокат. Затем, по ходу что-то припоминая, продолжил: – Если не ошибаюсь, в это время у них брачный сезон. Да и пищи в горах и лесах предостаточно. Зачем тогда нападать на людей? Они не похожи на глупых детёнышей, первый раз вышедших на охоту.
– Может, мы чем-то их разозлили? – не выдержав пристального взгляда зверя, крутящегося у стены, я отвернулась к камину. Выдохнула. Дверь продолжала содрогаться, и с каждым новым ударом я всё больше сомневалась в её прочности.
– Чем мы могли их разозлить? Разве только… – Джейк растрепал волосы и оглянулся на смотрителя. – Ты случайно не перекидывался снаружи? Может, в тебе конкурента почувствовали?
– Естественно, нет. На снегу одежда быстро застынет, знаешь ли, – огрызнулся в ответ оборотень. – Да и не в зубах же её таскать!
Мэтью, похоже, надоела то появляющаяся, то исчезающая оскаленная морда, и он, подойдя поближе, ощерился сам. На человеческом лице звериная ухмылка смотрелась нелепо и немного жутковато, но зверя не слишком напугала.
Большее воздействие оказало тлеющее полено, подсунутое к щели. Одна из искр отскочила и попала зверю на нос. Ощутив жар, барс отскочил и обиженно заскулил, а вскоре к нему присоединились ещё два жутких завывающих голоса.
Всё-таки трое.
– Странная у них семья, – заметил Джейк, помогая Мэтью передвигать тяжёлый стол к двери.
Как только они справились с перестановкой, должной защитить вход, стало спокойнее. Барсы на время прекратили кидаться на дверь и собрались вокруг обожжённого товарища. Один из них попытался лизнуть морду раненого, за что тут же схлопотал от своего не менее опасного соседа.
– Красуются перед дамой, – фыркнул смотритель, немного расслабившись.
Все же барсы были очень красивые, и будь мы в другой обстановке, было бы любопытно понаблюдать за ними. Я слышала, что есть даже специальные экскурсии на машинах по джунглям.
Сквозь щели сложно было разглядеть, что именно происходит во дворе, но я была благодарна короткой передышке. Даже возникла мысль, что возможно, хищники уйдут, почувствовав отпор. Мне не хотелось, чтобы Джейк и Мэтью с ними дрались. Я знала, что у моего поверенного есть пистолет, и он сначала собирался его использовать, но почему-то передумал. Я не спрашивала, почему – привыкла доверять его интуиции.
Барсы не ушли. Хотя тактику сменили. Отстав от неподатливой двери, хищники направились к более хлипкой крыше, и теперь над нами раздавались мягкие шаги и скрежет когтей по дереву. Оставалось надеяться, что домик строили на славу, и крыша выдержит дополнительный груз.
– Почему ты не выстрелишь? – смотритель отошёл в сторонку, чтобы на него не сыпался сверху мусор.
Джейк нахмурился, машинально потянувшись к пистолету.
– Раненый зверь намного опасней. Не уверен, что смогу застрелить троих. К тому же, они могут уйти за более лёгкой добычей. Достаточно лишь немного подождать.
– А если кто-то из них свалится нам на голову? – Мэтью задрал голову, глядя на потолок.
– Тогда будет легче целиться, – пожал плечами адвокат.
Впрочем, он не расслаблялся ни на секунду. Да и как тут расслабишься, когда над головой то и дело раздаётся злобное рычание?
Я придвинулась к парням, почти прикасаясь к их одежде, ощущая их тепло и пытаясь зарядиться их уверенностью. Не знаю, сколько прошло времени. Метель за окном начала стихать, а вместе с ней всё слабее становился шорох на крыше, всё глуше звериное рычание. Наконец, на землю опали последние снежинки, и всё замерло.
– Джейк, как твой нос? – в этой тишине неожиданно громко прозвучал голос Мэтью.
Адвокат удивлённо вскинул брови.
– Да вроде нормально. Почему ты спрашиваешь?
– Просто за всё это время ты ни разу не чихнул. А учитывая, сколько вокруг бродило кошек…
На лице Джейка появилось растерянное выражение.
– Я как-то не подумал. И впрямь странно.
– Но что еще любопытнее – барсов больше не слышно, а запах остался прежний, – смотритель повёл носом, принюхиваясь.
– Что ты хочешь сказать? Что нам троим привиделось одно и то же?
– А ты ещё можешь удивляться? По-моему, после загадок особняка мало что может изумить.
На всякий случай мы прождали ещё некоторое время, но подозрительных звуков снаружи больше не было. Похоже, опасность миновала. Мы отодвинули мебель от двери и расставили все по местам, раскрыли ставни. Помучавшись в раздумьях, смотритель всё-таки выглянул во двор. Да так и застыл изумлённо.
На двери не оказалось ни следа от когтей. Словно барсов никогда и не было.
Убедившись, что на выходе нас не поджидает засада, мы покинули негостеприимный домик. О том, чтобы переночевать там, не было и речи. Нам хватало загадок особняка, и таинственные барсы, несмотря на гипотезы Мэтью, к ним не относились. Хотя шестое чувство подсказывало, что очередного приключения не избежать.
К счастью для нас, непогода закончилась раньше, чем наступил вечер. Тучи рассеялись серыми пёрышками, и практически весь оставшийся путь мы шли при ярком свете. Лишь только на подступах к каменной лестнице солнце зашло за горизонт, уступив место тонкому лунному серпу. Ночь, к счастью, не была темной, ведь сиял снежный наст, и от этой сверкающей белизны даже слезились глаза.
Стоило нам подняться на десяток ступеней и чуть углубиться в горы, как вдалеке показались очертания храма. Казалось бы – рукой подать! Но не всё так просто. Расстояние в горах весьма обманчиво.
– Джейк, сколько всего ступенек до храма? – спросила я, пытаясь отдышаться на очередной остановке.
Адвокат посмотрел вверх. Лестница и не думала заканчиваться, изгибаясь и скрываясь где-то за поворотом, чтобы вновь появиться у самых ворот храма где-то вдали.
– Это место называют «Тысяча шагов к мудрости». По-моему, ответ очевиден.
Я прикусила губу, чтобы подавить желание застонать в голос, и упрямо пошла вперёд. Не забыть бы высказать тётушке свои впечатления об этих горах. Прекрасные пейзажи, неповторимая бодрость духа!.. Не спорю, так и есть. Только к ним стоит добавить подкашивающиеся от усталости ноги и бешеный стук сердца. Впрочем, теперь я шла намного медленнее, чем утром.
Парни не выглядели утомлёнными, но для меня подъем стал неожиданно сложным. Я потеряла счёт ступенькам где-то на двухсотой. Выпавший снег припорошил лёд, и приходилось постоянно смотреть под ноги, чтобы не поскользнутся. К тому же, ступеньки были высокими, и если для Мэтью и Джейка это не было проблемой, то мне приходилось туго из-за своего невысокого роста.
– Ты того и гляди свалишься. Может, тебя на спине донести? – с заботой спросил на очередной остановке смотритель, на что получил выразительный взгляд от меня и подзатыльник от Джейка. Однако над словами оборотня адвокат явно задумался, и я то и дело ловила его изучающий озабоченный взгляд.
Сначала это злило. Но прошло полчаса, и когда идти стало еще тяжелее, я поняла, что друзья правы. Силы могли покинуть меня в любой момент, и лучше, чтобы кто-то успел подхватить, если оступлюсь.
Когда за очередным поворотом как из-под земли выросли ворота храма, я не сразу поверила глазам. Но прекрасный мираж растворяться не собирался, чем уверил меня в своей реальности.
До этого в буддийских храмах мне бывать не доводилось, и потому осматривалась я с любопытством. За ярко-алыми воротами с круглыми колокольчиками на вершине арки располагался двор с плотно утоптанным снегом. И там же в ожидании гостей стояла жрица средних лет. Её я, к своему стыду, заметила не сразу. Удивительно, как сочеталось с окружающей обстановкой бело-красное одеяние!
Судя по пристальным взглядам, коими награждала нас жрица, недостатком внимательности она не страдала. Наверняка, давно наблюдала за нами, тем более что сверху открывалась чудесная панорама. И, несмотря на показную доброжелательность, в глазах женщины читалась настороженность. Как же жаль, что в горах не берет сотовая связь! Можно было бы заранее договориться о встрече, и не пришлось бы ничего объяснять, чувствуя себя незваным гостем.
– Добрый вечер. Я старшая жрица этого храма, Равенна Карен. Что привело вас сюда? – голос у женщины был дружелюбным, хотя мы и заявились в храм ближе к полуночи.
Я оглянулась на спутников – они специально пропустили меня вперёд, позволив побеседовать со жрицей. Но прежде чем поведать истинную причину нашего визита, необходимо было приглядеться к тем, кто хранит покой храма, а вот что именно говорить, мы с друзьями обсудили заранее.
От жителей города мы узнали, что храм открыт для посещений и для гостей всегда найдётся несколько комнат. Правила были просты: достойное поведение и добрые намерения. Эти требования соблюдались неукоснительно, всё-таки в этом храме жили не только молодые хрупкие жрицы – за порядком следили специально обученные охранники.
– Здравствуйте, – я с уважением склонила голову. – Меня зовут Элизабет Грант, и я прошу позволения войти в храм.
Наша легенда была проста и почти правдива. Придумывать себе другие имена было опасно. Хотя храм располагался высоко в горах, жрицы вели вполне обычную жизнь – периодически кто-то спускался в город за покупками, получал письма или навещал родителей, в общем, возможностей узнать последние новости Росдэйла было предостаточно. А моё лицо слишком часто появлялось на первых полосах газет, особенно после происшествия с Палмерами.
Поэтому я поведала жрице о том, что после похищения у меня тревожно на душе. Изображать набожность не стала – я слишком мало знала о буддизме, да и обычные туристы приезжали сюда чаще паломников. После я сказала, что мы с друзьями хотели бы остановиться здесь на пару дней, чтобы провести их в спокойной обстановке, забыв обо всех неприятностях, что нас привлекает чистый горный воздух и атмосфера храма. Закончив эту речь, я с надеждой подняла глаза на жрицу, глядящую на меня пристально и внимательно. Лгать в семье Грантов не учили, и я не была уверена, что получится обмануть Равенну. Под ее взглядом по моим щекам стал разливаться румянец, и на миг показалось, что она откажет. Но в последний момент она изменила решение.
– Хорошо, вы можете остаться, – наконец, произнесла старшая жрица. – Я провожу вас в гостевой домик. Только предупреждаю – не ходите по двору ночью. Незнакомые люди могут напугать послушниц.
– Конечно. Мы вам очень благодарны.
Я повернулась к друзьям, позволив себе мимолётную радостную улыбку. От облегчения закружилась голова. Заметив это, Джейк торопливо шагнул вперед и подхватил меня. Я поблагодарила его и мельком бросила взгляд в сторону жрицы. Та наблюдала за нами с любопытством. Затем она отошла от ворот и направилась по ведущей к храму дорожке, и нам ничего не оставалось, как последовать за ней.
Удивительно, но изнутри храм выглядел намного больше, чем снаружи. Мне показалось, что этот эффект был достигнут благодаря особому расположению построек. Они окружали сад, но между тем оставляли достаточно много свободного места. «Любопытный дизайн, надо бы запомнить», – отметила я для себя.
Впрочем, полюбоваться местными красотами в полной мере нам не удалось. Было темно, да и жрица шла слишком быстро и уверенно, а маленькие круглые фонари в саду скорее указывали направление, чем освещали.
Проверить его слова я смогла на следующий день, когда попыталась снять деньги с карточки. Счёт был заблокирован. Отобрать особняк брат у меня не мог, зато лишить всех связанных с семьёй благ – запросто. Я не сомневалась, что через неделю он сделает официальное объявление о том, что я больше не дочь Грантов.
Пугал ли меня скандал? Пожалуй, нет. Скорее, волновало, что лишусь привычной жизни. И я понимала, что моё исключение из семьи затронет и других людей: родителей, Джейка, коллег по работе. Да и журналистам будет интересна причина семейной ссоры, они будут забрасывать вопросами родственников и преследовать своей навязчивостью меня – если вдруг узнают, где я нахожусь. А еще придётся отменить планируемые на год вперёд выставки, найти новых дизайнеров для проектов... В общем, я причиню окружающим слишком много беспокойства, и это мне не нравилось.
С самого рождения я гордилась своей фамилией. А после разговора с тётушкой нить, которая связывала с домом, оборвалась, оставляя после себя лишь пустоту. Я невольно задумалась, кто такая леди Элизабет? Была ли она кем-то, кроме дочери Грантов? Достигла ли она того, что имела, благодаря таланту или же ей помогла власть семьи? Ответы на эти вопросы страшили меня.
В какой-то момент я нажала на карандаш слишком резко, и грифель сломался, прочертив по наброску длинную полосу. Эх, не рисовать огрызком же! Я оглядела комнату в поисках ножа, и взгляд непроизвольно метнулся к окну. Показалось, что я увидела чей-то силуэт. Я встала и подошла ближе. Нет, не почудилось. На улице действительно кто-то бродил. Это была фигура, издали похожая на кошачью ипостась Мэтью. Я кинулась к двери и открыла её, зовя смотрителя.
– В дом, быстро! – оборотень, в холодной куртке, со снежинками в волосах, оттолкнул меня с крыльца в дом. А сам захлопнул дверь на засов и бросился к окнам, закрывать ставни.
Джейк тоже повёл себя странно. Мэтью не сказал ему ни слова, но секундного обмена взглядами им хватило, чтобы я оказалась у адвоката за спиной, а сам он встал в боевую стойку.
– Что случилось? – с неизменным спокойствием в голосе поинтересовался Джейк.
В дверь в этот миг что-то с силой ударило, и снаружи послышалось рычание.
– Снежные барсы! Два или три, очень голодные и злые. И, похоже, они не прочь подкрепиться нами!
Слова смотрителя настолько ошарашили нас с Джейком, что некоторое время мы провели в тишине, прерываемой только голодным рычанием, доносящимся снаружи.
– Разве барсы не охотятся в одиночку? – наконец поинтересовалась я, совладав с голосом. Было не слишком приятно попасть в западню с дикими зверями под боком. Нет, не так. По-честному, было очень страшно, но показать трусость я не могла.
– Ты права. Но, к сожалению, на каждое правило находится исключение. Другой вопрос, что здесь вообще делают барсы? – быстро ответил Мэтью, осматриваясь. Сквозь щели в стенах можно было разглядеть движущиеся по двору фигуры. – Я оказался рядом с одним из них достаточно близко, чтобы не спутать со случайно забредшей кошкой.
– Кошка должна хорошо кушать, чтобы вырасти до таких размеров, – сказала я – храбриться легче, когда говоришь глупости.
Через одну из щелей можно было увидеть лобастую голову. Зверь посмотрел на нас голодными глазами и облизнулся. Впечатляющие зубки! И действительно похож на Мэтью, особенно во время метели – только вместо чёрной, как смоль, шкуры смотрителя, барса покрывала буровато-серая шерсть с тёмными пятнами. Странно, а я всегда думала, что барсы должны быть белоснежными.
Видимо, последнюю фразу я произнесла вслух, потому что Джейк и Мэтью странно на меня посмотрели.
– Барсы обитают среди снега и скал, поэтому такой окрас отлично их маскирует, – ровно ответил адвокат. Затем, по ходу что-то припоминая, продолжил: – Если не ошибаюсь, в это время у них брачный сезон. Да и пищи в горах и лесах предостаточно. Зачем тогда нападать на людей? Они не похожи на глупых детёнышей, первый раз вышедших на охоту.
– Может, мы чем-то их разозлили? – не выдержав пристального взгляда зверя, крутящегося у стены, я отвернулась к камину. Выдохнула. Дверь продолжала содрогаться, и с каждым новым ударом я всё больше сомневалась в её прочности.
– Чем мы могли их разозлить? Разве только… – Джейк растрепал волосы и оглянулся на смотрителя. – Ты случайно не перекидывался снаружи? Может, в тебе конкурента почувствовали?
– Естественно, нет. На снегу одежда быстро застынет, знаешь ли, – огрызнулся в ответ оборотень. – Да и не в зубах же её таскать!
Мэтью, похоже, надоела то появляющаяся, то исчезающая оскаленная морда, и он, подойдя поближе, ощерился сам. На человеческом лице звериная ухмылка смотрелась нелепо и немного жутковато, но зверя не слишком напугала.
Большее воздействие оказало тлеющее полено, подсунутое к щели. Одна из искр отскочила и попала зверю на нос. Ощутив жар, барс отскочил и обиженно заскулил, а вскоре к нему присоединились ещё два жутких завывающих голоса.
Всё-таки трое.
– Странная у них семья, – заметил Джейк, помогая Мэтью передвигать тяжёлый стол к двери.
Как только они справились с перестановкой, должной защитить вход, стало спокойнее. Барсы на время прекратили кидаться на дверь и собрались вокруг обожжённого товарища. Один из них попытался лизнуть морду раненого, за что тут же схлопотал от своего не менее опасного соседа.
– Красуются перед дамой, – фыркнул смотритель, немного расслабившись.
Все же барсы были очень красивые, и будь мы в другой обстановке, было бы любопытно понаблюдать за ними. Я слышала, что есть даже специальные экскурсии на машинах по джунглям.
Сквозь щели сложно было разглядеть, что именно происходит во дворе, но я была благодарна короткой передышке. Даже возникла мысль, что возможно, хищники уйдут, почувствовав отпор. Мне не хотелось, чтобы Джейк и Мэтью с ними дрались. Я знала, что у моего поверенного есть пистолет, и он сначала собирался его использовать, но почему-то передумал. Я не спрашивала, почему – привыкла доверять его интуиции.
Барсы не ушли. Хотя тактику сменили. Отстав от неподатливой двери, хищники направились к более хлипкой крыше, и теперь над нами раздавались мягкие шаги и скрежет когтей по дереву. Оставалось надеяться, что домик строили на славу, и крыша выдержит дополнительный груз.
– Почему ты не выстрелишь? – смотритель отошёл в сторонку, чтобы на него не сыпался сверху мусор.
Джейк нахмурился, машинально потянувшись к пистолету.
– Раненый зверь намного опасней. Не уверен, что смогу застрелить троих. К тому же, они могут уйти за более лёгкой добычей. Достаточно лишь немного подождать.
– А если кто-то из них свалится нам на голову? – Мэтью задрал голову, глядя на потолок.
– Тогда будет легче целиться, – пожал плечами адвокат.
Впрочем, он не расслаблялся ни на секунду. Да и как тут расслабишься, когда над головой то и дело раздаётся злобное рычание?
Я придвинулась к парням, почти прикасаясь к их одежде, ощущая их тепло и пытаясь зарядиться их уверенностью. Не знаю, сколько прошло времени. Метель за окном начала стихать, а вместе с ней всё слабее становился шорох на крыше, всё глуше звериное рычание. Наконец, на землю опали последние снежинки, и всё замерло.
– Джейк, как твой нос? – в этой тишине неожиданно громко прозвучал голос Мэтью.
Адвокат удивлённо вскинул брови.
– Да вроде нормально. Почему ты спрашиваешь?
– Просто за всё это время ты ни разу не чихнул. А учитывая, сколько вокруг бродило кошек…
На лице Джейка появилось растерянное выражение.
– Я как-то не подумал. И впрямь странно.
– Но что еще любопытнее – барсов больше не слышно, а запах остался прежний, – смотритель повёл носом, принюхиваясь.
– Что ты хочешь сказать? Что нам троим привиделось одно и то же?
– А ты ещё можешь удивляться? По-моему, после загадок особняка мало что может изумить.
На всякий случай мы прождали ещё некоторое время, но подозрительных звуков снаружи больше не было. Похоже, опасность миновала. Мы отодвинули мебель от двери и расставили все по местам, раскрыли ставни. Помучавшись в раздумьях, смотритель всё-таки выглянул во двор. Да так и застыл изумлённо.
На двери не оказалось ни следа от когтей. Словно барсов никогда и не было.
Убедившись, что на выходе нас не поджидает засада, мы покинули негостеприимный домик. О том, чтобы переночевать там, не было и речи. Нам хватало загадок особняка, и таинственные барсы, несмотря на гипотезы Мэтью, к ним не относились. Хотя шестое чувство подсказывало, что очередного приключения не избежать.
К счастью для нас, непогода закончилась раньше, чем наступил вечер. Тучи рассеялись серыми пёрышками, и практически весь оставшийся путь мы шли при ярком свете. Лишь только на подступах к каменной лестнице солнце зашло за горизонт, уступив место тонкому лунному серпу. Ночь, к счастью, не была темной, ведь сиял снежный наст, и от этой сверкающей белизны даже слезились глаза.
Стоило нам подняться на десяток ступеней и чуть углубиться в горы, как вдалеке показались очертания храма. Казалось бы – рукой подать! Но не всё так просто. Расстояние в горах весьма обманчиво.
– Джейк, сколько всего ступенек до храма? – спросила я, пытаясь отдышаться на очередной остановке.
Адвокат посмотрел вверх. Лестница и не думала заканчиваться, изгибаясь и скрываясь где-то за поворотом, чтобы вновь появиться у самых ворот храма где-то вдали.
– Это место называют «Тысяча шагов к мудрости». По-моему, ответ очевиден.
Я прикусила губу, чтобы подавить желание застонать в голос, и упрямо пошла вперёд. Не забыть бы высказать тётушке свои впечатления об этих горах. Прекрасные пейзажи, неповторимая бодрость духа!.. Не спорю, так и есть. Только к ним стоит добавить подкашивающиеся от усталости ноги и бешеный стук сердца. Впрочем, теперь я шла намного медленнее, чем утром.
Парни не выглядели утомлёнными, но для меня подъем стал неожиданно сложным. Я потеряла счёт ступенькам где-то на двухсотой. Выпавший снег припорошил лёд, и приходилось постоянно смотреть под ноги, чтобы не поскользнутся. К тому же, ступеньки были высокими, и если для Мэтью и Джейка это не было проблемой, то мне приходилось туго из-за своего невысокого роста.
– Ты того и гляди свалишься. Может, тебя на спине донести? – с заботой спросил на очередной остановке смотритель, на что получил выразительный взгляд от меня и подзатыльник от Джейка. Однако над словами оборотня адвокат явно задумался, и я то и дело ловила его изучающий озабоченный взгляд.
Сначала это злило. Но прошло полчаса, и когда идти стало еще тяжелее, я поняла, что друзья правы. Силы могли покинуть меня в любой момент, и лучше, чтобы кто-то успел подхватить, если оступлюсь.
Когда за очередным поворотом как из-под земли выросли ворота храма, я не сразу поверила глазам. Но прекрасный мираж растворяться не собирался, чем уверил меня в своей реальности.
До этого в буддийских храмах мне бывать не доводилось, и потому осматривалась я с любопытством. За ярко-алыми воротами с круглыми колокольчиками на вершине арки располагался двор с плотно утоптанным снегом. И там же в ожидании гостей стояла жрица средних лет. Её я, к своему стыду, заметила не сразу. Удивительно, как сочеталось с окружающей обстановкой бело-красное одеяние!
Судя по пристальным взглядам, коими награждала нас жрица, недостатком внимательности она не страдала. Наверняка, давно наблюдала за нами, тем более что сверху открывалась чудесная панорама. И, несмотря на показную доброжелательность, в глазах женщины читалась настороженность. Как же жаль, что в горах не берет сотовая связь! Можно было бы заранее договориться о встрече, и не пришлось бы ничего объяснять, чувствуя себя незваным гостем.
– Добрый вечер. Я старшая жрица этого храма, Равенна Карен. Что привело вас сюда? – голос у женщины был дружелюбным, хотя мы и заявились в храм ближе к полуночи.
Я оглянулась на спутников – они специально пропустили меня вперёд, позволив побеседовать со жрицей. Но прежде чем поведать истинную причину нашего визита, необходимо было приглядеться к тем, кто хранит покой храма, а вот что именно говорить, мы с друзьями обсудили заранее.
От жителей города мы узнали, что храм открыт для посещений и для гостей всегда найдётся несколько комнат. Правила были просты: достойное поведение и добрые намерения. Эти требования соблюдались неукоснительно, всё-таки в этом храме жили не только молодые хрупкие жрицы – за порядком следили специально обученные охранники.
– Здравствуйте, – я с уважением склонила голову. – Меня зовут Элизабет Грант, и я прошу позволения войти в храм.
Наша легенда была проста и почти правдива. Придумывать себе другие имена было опасно. Хотя храм располагался высоко в горах, жрицы вели вполне обычную жизнь – периодически кто-то спускался в город за покупками, получал письма или навещал родителей, в общем, возможностей узнать последние новости Росдэйла было предостаточно. А моё лицо слишком часто появлялось на первых полосах газет, особенно после происшествия с Палмерами.
Поэтому я поведала жрице о том, что после похищения у меня тревожно на душе. Изображать набожность не стала – я слишком мало знала о буддизме, да и обычные туристы приезжали сюда чаще паломников. После я сказала, что мы с друзьями хотели бы остановиться здесь на пару дней, чтобы провести их в спокойной обстановке, забыв обо всех неприятностях, что нас привлекает чистый горный воздух и атмосфера храма. Закончив эту речь, я с надеждой подняла глаза на жрицу, глядящую на меня пристально и внимательно. Лгать в семье Грантов не учили, и я не была уверена, что получится обмануть Равенну. Под ее взглядом по моим щекам стал разливаться румянец, и на миг показалось, что она откажет. Но в последний момент она изменила решение.
– Хорошо, вы можете остаться, – наконец, произнесла старшая жрица. – Я провожу вас в гостевой домик. Только предупреждаю – не ходите по двору ночью. Незнакомые люди могут напугать послушниц.
– Конечно. Мы вам очень благодарны.
Я повернулась к друзьям, позволив себе мимолётную радостную улыбку. От облегчения закружилась голова. Заметив это, Джейк торопливо шагнул вперед и подхватил меня. Я поблагодарила его и мельком бросила взгляд в сторону жрицы. Та наблюдала за нами с любопытством. Затем она отошла от ворот и направилась по ведущей к храму дорожке, и нам ничего не оставалось, как последовать за ней.
Удивительно, но изнутри храм выглядел намного больше, чем снаружи. Мне показалось, что этот эффект был достигнут благодаря особому расположению построек. Они окружали сад, но между тем оставляли достаточно много свободного места. «Любопытный дизайн, надо бы запомнить», – отметила я для себя.
Впрочем, полюбоваться местными красотами в полной мере нам не удалось. Было темно, да и жрица шла слишком быстро и уверенно, а маленькие круглые фонари в саду скорее указывали направление, чем освещали.
