И Идальго приставил нож к своему горлу. «Во имя Единого Сущего сердцем и рукой…»
— Майя! Задержи его! Спаси Итиля! — прокричал Анариэ, опрометью бросаясь в открывшийся проход. — Врача!
Чёрная кошка возникла прямо из лучей света, бьющих из камня в венце солнечного рыцаря. Мгновение — и с яростным шипением она вцепилась в лицо Идальго, который от неожиданности выронил нож. Секунды оказалось вполне достаточно.
Выскочив из подъезда, Назар увидел перед собой карету «скорой помощи».
— Скорее! — крикнул он, указывая на окна, в которых ещё секунду назад полыхал яркий свет. — Там две женщины: одна больна, другая безумна!
— Но там пожар! — раздался из толпы взволнованный возглас. Врачи уже скрылись за дверью подъезда. Проводив их взглядом, Назар прислонился к тополю, чувствуя, как всё его тело сотрясает нервная дрожь.
— Нет пожара, это солнце, — негромко заметил он.
Этот голос, исполненный силы и спокойной уверенности, услышали все. Люди восхищённо смотрели на светлого, не похожего ни на кого, паренька, словно ожидая чуда, а он в ответ скользил по их лицам уставшим, невидящим взглядом. Да, это он собрал здесь народ, вызвал «скорую», а сейчас так же, мысленно, попросит всех разойтись по своим делам и забыть о происшествии. Теперь он может это.
Эльфёнок закрыл глаза. Падал снег, и было так тихо, словно он сам уже умер. Вдалеке мерцала неярким, но живым светом серебряная звезда. Надежда… Мимо него проплыли носилки: Елизавету Ливневу, конечно, спасут. Будет тяжёлая операция, но она останется жива. А вот ведут рыдающую девушку: лицо её изуродовано, одежда залита кровью, но синие глаза по-прежнему смотрят с ненавистью. И Лас слышит, будто сквозь сон:
— Кто это её так?
— Кошка. Еле оторвали.
— Тихо, тихо, сейчас мы укол сделаем, и вы уснёте…
Кто-то трогает его за плечо:
— Молодой человек, вам помощь нужна? — и он едва узнаёт собственный голос:
— Да. Я приезжий, отвезите меня в гостиницу.
Падает снег…
13
Лас не помнил, сколько времени просидел у постели Ярослава. Его друг был по-прежнему в жару и без сознания.
— Как же так? — шептал эльфёнок. — Вернись!
Всё закончилось. Не будет больше крови и жертв, принесённых на алтарь Единого Сущего. Магистр не умрёт и равновесие не нарушится. Он сделал всё, что мог, и теперь он — совершенно взрослый солнечный воин. Только сейчас, как никогда раньше, хочется кричать и рыдать от бессилия.
— Вернись! Скоро приедет Алиэ… Что мне делать теперь?!
За окном начало смеркаться, синие тени окутали комнату, и в гостиничном номере стало по-домашнему уютно. Лас вдруг почувствовал себя маленьким беспомощным мальчиком. Эта война что-то перевернула в нём, надломила. Раньше так хотелось быть героем, великим воином и магом, обладающим силой, недоступной прочим людям. Теперь он — герой и маг, но не нужно более ничего, только бы очнулся его друг! А потом — домой, к маме и сёстрам; и чтобы Ника была рядом; чтобы вернулись Алиэ и Руа… Собраться бы всем вместе в её домике, теряющемся в цветущих вишнях, наполненном перезвоном колокольчиков, и говорить о звёздах…
Дверь открылась. На пороге стояла Фроди. Снежинки блестели в её седеющих волосах, а глаза сверкали доброй улыбкой. Назар бросился ей на шею:
— Приехала! Я так звал тебя!
— Как ты вырос, малыш! Совсем взрослым стал… Я всё знаю.
Подойдя к постели Ярослава, жрица склонилась и ласково погладила тёмные, спутанные волосы ученика.
— Мальчик мой! Ты совсем немного не дождался, поторопился — и я больше не властна над твоей судьбой. Прощаю тебе нарушенную клятву и возвращаю назад твоё слово. Теперь ты уже не ученик — ты мастер! Да благословит тебя Владычица Звёзд!
Лас с замирающим сердцем ждал, что сейчас вот-вот случится чудо… но Итиль даже не пошевелился.
— Как же так, Фроди? — позвал он в недоумении. — Он не может умереть: там звезда! Я видел!
Суровая жрица мудро покачала головой.
— Синдэ слишком горд, чтобы взять то, что принадлежит не ему... пусть даже оно теперь совершенно никому не принадлежит. Но ты вправе подарить ему эту звезду — рука короля исцеляет!
— Я?!
Задыхаясь от волнения и восторга, Лас медленно подошёл к лежащему без сознания другу и положил руку ему на грудь. Под пальцами трепетно забилась, заметалась звезда.
— Тёплая! — прошептал солнечный эльф в восхищении. — Пусть она будет твоей, Итиль! Ты, как никто, её заслужил!
Серебряный комочек ослепительно вспыхнул и растворился в синих сумерках комнаты. Ярослав открыл глаза, сердце его теперь билось ровно и спокойно. Рядом стоял Лас — счастливый, не скрывающий радостных слёз, и Фроди смотрела добрым, ласковым взглядом. Он был жив.
— Назар! Назарка! Ника приехала! — Раечка и Ритуля, держась за руки, влетели в комнату Ласа.
За окнами бушевала весна. Город утопал в солнечных лучах и цветущих вишнях. Экзамен по философии был благополучно сдан, и радость эльфа уже ничто не омрачало. Назар вернулся с конференции героем: его работа заняла первое место в своей теме, — так что Рюрик на радостях простил ему устроенную зимой революцию.
Руаэллин успешно защитила диссертацию. Она по секрету призналась Ласу, что так срочно уехать её вынудили слухи о том, что в северной столице действует секта поклонников Единого Сущего.
— Несложно было всё проверить, сложнее — очистить астральное и Интернет-пространство от посланий Идальго. Думаю, скоро все забудут о сумасшедшем Магистре, тем более что Елизавете Ливневой навсегда запретили заниматься наукой: её организм не выдержит такой нагрузки.
Итиль наотрез отказывался чувствовать себя больным, и хотя врачи разрешили ему встать сравнительно недавно, за это время неугомонный рыцарь успел написать весьма солидную работу, благодаря которой ему предложили место в научном отделе краеведческого музея. Валерий Николаевич и Наташа вернулись почти одновременно, вскоре после окончания конференции, так что у Ярослава не было недостатка в заботливых сиделках.
— Не терзайте меня, инквизиторы! — смеялся он, отмахиваясь от прописанных врачами лекарств. — Сколько можно? Дайте пожить в своё удовольствие!
Однако в глубине души Итиль и сам понимал, насколько испытания, выпавшие на его долю этой осенью и зимой, подорвали его силы, поэтому сопротивлялся скорее только для вида.
Лас тоже часто навещал друга, и хотя он старался не волновать его, вспоминая о событиях, связанных с «ведьминой болезнью», теперь молчание между ними носило характер более чем условный.
Однажды, когда они были в комнате одни, Ярослав вдруг спросил:
— Как она?
— Кто? — Назар поспешно опустил глаза, стараясь скрыть загоревшиеся в них огоньки. Но его притворство было встречено снисходительной усмешкой:
— Яна. Ты ведь о ней сейчас думал?
Солнечный эльф вздохнул:
— Не знаю, радоваться или нет, что мы теперь не можем ничего скрыть друг от друга? Да, Руаэллин навещала её и только вчера вернулась.
— Она в больнице?
— В дурке. Серьёзное психическое расстройство. Врачи ничего не говорят о том, можно ли её вылечить. И лицо сильно изуродовано — шрамы останутся на всю жизнь.
— Шрамы — ерунда, — пожал плечами Ярослав. — Пластику можно сделать. А разум медицинским путём не вернёшь…
Назар вздохнул.
— Я слышал где-то замечательную фразу, — сказал он, помолчав. — «Нас наказывают те боги, в которых мы верим». Это про Идальго. Но всё же мне жаль её…
— А Магистр? Да не бойся ты, говори! Я вполне адекватен.
Лас лукаво улыбнулся:
— Алиэ не велела тебя волновать. Но с Елизаветой Ливневой тоже всё хорошо. У неё нашли опухоль мозга, делали сложную операцию. Она всё ещё в больнице, однако врачи говорят, что её жизни ничто не угрожает. Только наукой заниматься больше нельзя.
Эльфы помолчали. Вдруг Лас поднял голову, в глазах его заблестели радостные искорки.
— Выздоравливай скорее! Руаэллин предлагает собраться у неё на Первомай в годовщину нашей первой ролёвки. Я Нику пригласил в гости — познакомитесь. Вы же виделись только в астрале!
— Приду, — пообещал Итиль.
Сейчас, вспоминая этот разговор, Назар радостно улыбался: всё сбылось! Ярослав выздоровел, цветут вишни, и вечером они вместе с Никой пойдут в гости к прекрасной волшебнице, где маленькая кошка познакомится с добрыми пряхами и лунным рыцарем. А менестрель Сэм споёт им самые лучшие песни. Как хорошо!
Схватив брата за обе руки, Раечка и Ритуля потащили его вниз, встречать гостей.
Ника тоже была счастлива. Её тёмные, непрозрачные глаза сияли, как звёзды. Какой взрослой и красивой казалась она сейчас! Уже не маленький, испуганный зверёк, а милая, очень грациозная девушка. Назар невольно покраснел, замерев на последней ступеньке лестницы. Ника удивлённо приподняла тёмные стрелочки бровей и, смеясь, прыгнула ему навстречу.
— Привет! А у меня сегодня день рождения!
— Слушай, Итиль, мне давно хотелось спросить одну вещь… — начал как-то Назар.
Эльфёнок, как это часто бывало в последнее время, пришёл проведать друга, после зимних приключений всё ещё находившегося под опекой врачей. Товарищи внимательно следили, чтобы Ярослав до своего окончательного выздоровления не оставался больше один, и их визиты сам лучник, усмехаясь, порой называл «сменным дежурством у постели умирающего». Однако от помощи не отказывался, и это уже было хорошо.
Сейчас двое эльфов находились в квартире одни. Они обосновались в библиотеке: Итиль лежал на тахте с книгой и тетрадью, в которую время от времени делал выписки, Лас за его компьютером готовился к семинару. В окно врывались ослепительные лучи мартовского солнца — ещё холодные, но наполняющие сердце светом неясных, радужных надежд.
— Спрашивай, — сказал лучник, откладывая книгу, и добавил, весело блеснув карими глазами: — Вдруг отвечу?
Назар смущённо улыбнулся, однако момент упускать не стоило: подобная расположенность к откровенным разговорам у его друга случалась не часто.
— Помнишь, летом Сэм рассказывал о своих питерских приключениях? Но вы же тогда, вроде, вместе в Питер собирались, почему ты с ним не поехал? Денег не было?
Приподнявшись на локте, Итиль остановил на лице друга долгий, странный и внимательный взгляд, а потом заметил, тоже явно смущаясь:
— Деньги были. У меня тогда головы не было… Дело, конечно, давнее, да и история по глупости своей не уступает лучшим похождениям Сэма, только всё равно это между нами. Идёт?
— Идёт.
Эльфёнок выключил компьютер и, перебравшись поближе, сел на край тахты.
— Это случилось, когда мы заканчивали школу, — начал Ярослав. — Я жил у Фроди. К тому времени она уже разыскала моего дядю, связалась с ним, и мы ждали, когда он переедет из Америки сюда. Не представляешь, Лас, как я был счастлив! Думаю, из-за этого крышу-то и сорвало: мне же никогда ничего в жизни не давалось просто так, и принимать подарки от судьбы я не привык. Разогнался, как всегда, а вовремя остановиться не получилось…
В центральной библиотеке, где работает Фроди, я бывал каждый день — по учёбе и просто так, а поскольку и раньше часто помогал там с выставками, Лена меня просватала на роль в одной постановке, которую библиотека готовила для серии «последних звонков». Ты ведь знаешь Лену? Такая милая молодая женщина, выдаёт книги в читальном зале. Мы давно дружим, и она мне очень много помогала в своё время. Потому я даже не пытался отказаться от участия в мероприятии, хоть и недолюбливаю все эти общественные сборища. Потом ещё выяснилось, что постановка про короля Артура — юмористическая, рыцарей там будут играть девочки, старшеклассницы из разных школ города, а мне дали роль королевы Гвиневеры.
— Так вот откуда у тебя прозвище «рыцарь Гвен»! — догадался Лас.
Итиль утвердительно кивнул.
— Оттуда. Спектакль стал самым большим недоразумением в моей жизни, надеюсь, ничего подобного больше не случится. Я думал, умру со стыда! Однако тогда меня очень поддержал Сэм: его в школе вечно таскали участвовать в разных внеклассных мероприятиях, и он говорил, что любая роль — просто роль, а не ты сам. Это немного примиряло с действительностью. Ведь главное, Фроди и Лене было приятно оттого, что я участвую в спектакле, а остальное можно потерпеть. Но я рано успокоился, поскольку моей главной партнёршей оказалась Мирослава, игравшая Ланселота…
— Значит, вы с Мирой знакомы с тех самых пор? — удивлённо воскликнул эльфёнок.
— С тех самых… — вздохнул Ярослав. Как он ни старался казаться спокойным, но Назар заметил, что щёки друга потихоньку заливает румянец смущения. — Это был кошмар, Лас! Форменный ужас, наваждение! Она была так похожа на… Как бы это тебе объяснить? Я давно знал, что рано или поздно повстречаю Алиэ, даже несколько раз видел во сне её образ. Только там, в видениях, образ был не чётким, и в реальности я смог бы узнать девушку лишь по характерному чувству, понимаешь? Я ждал её — очень горячо, нетерпеливо, мне казалось, что дни без неё проходят впустую, и что я просто не доживу до встречи! И вот — Мира: те же длинные русые волосы, та же стать, голубые глаза… На репетициях я не мог оторвать от неё глаз, всё пытался выяснить для себя, та ли это девушка из снов или нет? А когда она подходила близко, совершенно терял голову, забывая слова, путался в роли и вызывал у девчонок смех. Мне и так-то было страшно неловко играть королеву, а ещё когда этот чёртов «Ланселот» обнимал за талию, признавался в любви… На самом деле, у Мирославы талант, играет она замечательно, потому сейчас и подалась в ролевики. И человек она хороший, с ней легко, не надо юлить, можно говорить, что думаешь, — всё поймёт правильно.
Но тогда я её не знал, а объяснить ничего не мог. И к тому же стал замечать, что я ей тоже нравлюсь, хоть она этого старалась не показывать. Теперь ко всем моим страхам добавился ещё один: как бы нас вдвоём не увидел Сэм. Тут дело в чём? Сэм всегда говорил, что я красивый, девчонки от таких теряют голову. А ещё он всегда очень точно замечал, если я кому-то нравлюсь. И каждый раз оказывался прав, мы проверяли! Мне же, до того как познакомился с Алиэ, вообще было всё равно, как я выгляжу, поэтому и замечания Сэма никогда не воспринимал всерьёз. Но тут ситуация получилась очень неловкой. С одной стороны, не хотелось давать надежду Мирославе: а вдруг это не «она»? Как я потом буду с ней объясняться? С другой стороны, Сэм, увидев нас вместе, сразу бы разгадал мои сомнения, а говорить ему о том, что я жду свою эльфийскую принцессу, тогда было слишком преждевременно. Только к Мире меня тянуло с неодолимой силой, ничего не мог с собой поделать, а Сэм всё равно должен был увидеть меня на спектакле, потому что у нашей школы тоже было запланировано в библиотеке городское мероприятие.
— Да-а, ситуация! — сочувственно протянул Лас. — У меня подобного, к счастью, не случалось: одноклассницы все — ведьмы и мировое зло, а потом я познакомился с вами, и Алиэ научила меня верить в человечество. Самое страшное было, пожалуй, только в тот раз с Идальго…
— Когда мне внезапно пришлось объявить себя твоим парнем, чтобы избавить от домогательств этой сумасшедшей? — рассмеялся Итиль. — Не-е, Лас, ты тоже красавец будь здоров! Покорить сердце самого преданного адепта ордена Магистра — это ещё суметь надо!
— Хм, — скептически хмыкнул Назар, опустив глаза. Не стоило рассказывать другу, кто на самом деле покорил безумное сердце Идальго: Лас слишком хорошо помнил слова, брошенные ему в лицо рыцарем инквизиции Яной во время их схватки на квартире Магистра.
— Майя! Задержи его! Спаси Итиля! — прокричал Анариэ, опрометью бросаясь в открывшийся проход. — Врача!
Чёрная кошка возникла прямо из лучей света, бьющих из камня в венце солнечного рыцаря. Мгновение — и с яростным шипением она вцепилась в лицо Идальго, который от неожиданности выронил нож. Секунды оказалось вполне достаточно.
Выскочив из подъезда, Назар увидел перед собой карету «скорой помощи».
— Скорее! — крикнул он, указывая на окна, в которых ещё секунду назад полыхал яркий свет. — Там две женщины: одна больна, другая безумна!
— Но там пожар! — раздался из толпы взволнованный возглас. Врачи уже скрылись за дверью подъезда. Проводив их взглядом, Назар прислонился к тополю, чувствуя, как всё его тело сотрясает нервная дрожь.
— Нет пожара, это солнце, — негромко заметил он.
Этот голос, исполненный силы и спокойной уверенности, услышали все. Люди восхищённо смотрели на светлого, не похожего ни на кого, паренька, словно ожидая чуда, а он в ответ скользил по их лицам уставшим, невидящим взглядом. Да, это он собрал здесь народ, вызвал «скорую», а сейчас так же, мысленно, попросит всех разойтись по своим делам и забыть о происшествии. Теперь он может это.
Эльфёнок закрыл глаза. Падал снег, и было так тихо, словно он сам уже умер. Вдалеке мерцала неярким, но живым светом серебряная звезда. Надежда… Мимо него проплыли носилки: Елизавету Ливневу, конечно, спасут. Будет тяжёлая операция, но она останется жива. А вот ведут рыдающую девушку: лицо её изуродовано, одежда залита кровью, но синие глаза по-прежнему смотрят с ненавистью. И Лас слышит, будто сквозь сон:
— Кто это её так?
— Кошка. Еле оторвали.
— Тихо, тихо, сейчас мы укол сделаем, и вы уснёте…
Кто-то трогает его за плечо:
— Молодой человек, вам помощь нужна? — и он едва узнаёт собственный голос:
— Да. Я приезжий, отвезите меня в гостиницу.
Падает снег…
13
Лас не помнил, сколько времени просидел у постели Ярослава. Его друг был по-прежнему в жару и без сознания.
— Как же так? — шептал эльфёнок. — Вернись!
Всё закончилось. Не будет больше крови и жертв, принесённых на алтарь Единого Сущего. Магистр не умрёт и равновесие не нарушится. Он сделал всё, что мог, и теперь он — совершенно взрослый солнечный воин. Только сейчас, как никогда раньше, хочется кричать и рыдать от бессилия.
— Вернись! Скоро приедет Алиэ… Что мне делать теперь?!
За окном начало смеркаться, синие тени окутали комнату, и в гостиничном номере стало по-домашнему уютно. Лас вдруг почувствовал себя маленьким беспомощным мальчиком. Эта война что-то перевернула в нём, надломила. Раньше так хотелось быть героем, великим воином и магом, обладающим силой, недоступной прочим людям. Теперь он — герой и маг, но не нужно более ничего, только бы очнулся его друг! А потом — домой, к маме и сёстрам; и чтобы Ника была рядом; чтобы вернулись Алиэ и Руа… Собраться бы всем вместе в её домике, теряющемся в цветущих вишнях, наполненном перезвоном колокольчиков, и говорить о звёздах…
Дверь открылась. На пороге стояла Фроди. Снежинки блестели в её седеющих волосах, а глаза сверкали доброй улыбкой. Назар бросился ей на шею:
— Приехала! Я так звал тебя!
— Как ты вырос, малыш! Совсем взрослым стал… Я всё знаю.
Подойдя к постели Ярослава, жрица склонилась и ласково погладила тёмные, спутанные волосы ученика.
— Мальчик мой! Ты совсем немного не дождался, поторопился — и я больше не властна над твоей судьбой. Прощаю тебе нарушенную клятву и возвращаю назад твоё слово. Теперь ты уже не ученик — ты мастер! Да благословит тебя Владычица Звёзд!
Лас с замирающим сердцем ждал, что сейчас вот-вот случится чудо… но Итиль даже не пошевелился.
— Как же так, Фроди? — позвал он в недоумении. — Он не может умереть: там звезда! Я видел!
Суровая жрица мудро покачала головой.
— Синдэ слишком горд, чтобы взять то, что принадлежит не ему... пусть даже оно теперь совершенно никому не принадлежит. Но ты вправе подарить ему эту звезду — рука короля исцеляет!
— Я?!
Задыхаясь от волнения и восторга, Лас медленно подошёл к лежащему без сознания другу и положил руку ему на грудь. Под пальцами трепетно забилась, заметалась звезда.
— Тёплая! — прошептал солнечный эльф в восхищении. — Пусть она будет твоей, Итиль! Ты, как никто, её заслужил!
Серебряный комочек ослепительно вспыхнул и растворился в синих сумерках комнаты. Ярослав открыл глаза, сердце его теперь билось ровно и спокойно. Рядом стоял Лас — счастливый, не скрывающий радостных слёз, и Фроди смотрела добрым, ласковым взглядом. Он был жив.
Эпилог
— Назар! Назарка! Ника приехала! — Раечка и Ритуля, держась за руки, влетели в комнату Ласа.
За окнами бушевала весна. Город утопал в солнечных лучах и цветущих вишнях. Экзамен по философии был благополучно сдан, и радость эльфа уже ничто не омрачало. Назар вернулся с конференции героем: его работа заняла первое место в своей теме, — так что Рюрик на радостях простил ему устроенную зимой революцию.
Руаэллин успешно защитила диссертацию. Она по секрету призналась Ласу, что так срочно уехать её вынудили слухи о том, что в северной столице действует секта поклонников Единого Сущего.
— Несложно было всё проверить, сложнее — очистить астральное и Интернет-пространство от посланий Идальго. Думаю, скоро все забудут о сумасшедшем Магистре, тем более что Елизавете Ливневой навсегда запретили заниматься наукой: её организм не выдержит такой нагрузки.
Итиль наотрез отказывался чувствовать себя больным, и хотя врачи разрешили ему встать сравнительно недавно, за это время неугомонный рыцарь успел написать весьма солидную работу, благодаря которой ему предложили место в научном отделе краеведческого музея. Валерий Николаевич и Наташа вернулись почти одновременно, вскоре после окончания конференции, так что у Ярослава не было недостатка в заботливых сиделках.
— Не терзайте меня, инквизиторы! — смеялся он, отмахиваясь от прописанных врачами лекарств. — Сколько можно? Дайте пожить в своё удовольствие!
Однако в глубине души Итиль и сам понимал, насколько испытания, выпавшие на его долю этой осенью и зимой, подорвали его силы, поэтому сопротивлялся скорее только для вида.
Лас тоже часто навещал друга, и хотя он старался не волновать его, вспоминая о событиях, связанных с «ведьминой болезнью», теперь молчание между ними носило характер более чем условный.
Однажды, когда они были в комнате одни, Ярослав вдруг спросил:
— Как она?
— Кто? — Назар поспешно опустил глаза, стараясь скрыть загоревшиеся в них огоньки. Но его притворство было встречено снисходительной усмешкой:
— Яна. Ты ведь о ней сейчас думал?
Солнечный эльф вздохнул:
— Не знаю, радоваться или нет, что мы теперь не можем ничего скрыть друг от друга? Да, Руаэллин навещала её и только вчера вернулась.
— Она в больнице?
— В дурке. Серьёзное психическое расстройство. Врачи ничего не говорят о том, можно ли её вылечить. И лицо сильно изуродовано — шрамы останутся на всю жизнь.
— Шрамы — ерунда, — пожал плечами Ярослав. — Пластику можно сделать. А разум медицинским путём не вернёшь…
Назар вздохнул.
— Я слышал где-то замечательную фразу, — сказал он, помолчав. — «Нас наказывают те боги, в которых мы верим». Это про Идальго. Но всё же мне жаль её…
— А Магистр? Да не бойся ты, говори! Я вполне адекватен.
Лас лукаво улыбнулся:
— Алиэ не велела тебя волновать. Но с Елизаветой Ливневой тоже всё хорошо. У неё нашли опухоль мозга, делали сложную операцию. Она всё ещё в больнице, однако врачи говорят, что её жизни ничто не угрожает. Только наукой заниматься больше нельзя.
Эльфы помолчали. Вдруг Лас поднял голову, в глазах его заблестели радостные искорки.
— Выздоравливай скорее! Руаэллин предлагает собраться у неё на Первомай в годовщину нашей первой ролёвки. Я Нику пригласил в гости — познакомитесь. Вы же виделись только в астрале!
— Приду, — пообещал Итиль.
Сейчас, вспоминая этот разговор, Назар радостно улыбался: всё сбылось! Ярослав выздоровел, цветут вишни, и вечером они вместе с Никой пойдут в гости к прекрасной волшебнице, где маленькая кошка познакомится с добрыми пряхами и лунным рыцарем. А менестрель Сэм споёт им самые лучшие песни. Как хорошо!
Схватив брата за обе руки, Раечка и Ритуля потащили его вниз, встречать гостей.
Ника тоже была счастлива. Её тёмные, непрозрачные глаза сияли, как звёзды. Какой взрослой и красивой казалась она сейчас! Уже не маленький, испуганный зверёк, а милая, очень грациозная девушка. Назар невольно покраснел, замерев на последней ступеньке лестницы. Ника удивлённо приподняла тёмные стрелочки бровей и, смеясь, прыгнула ему навстречу.
— Привет! А у меня сегодня день рождения!
Глава 5. Королева Гвиневера
— Слушай, Итиль, мне давно хотелось спросить одну вещь… — начал как-то Назар.
Эльфёнок, как это часто бывало в последнее время, пришёл проведать друга, после зимних приключений всё ещё находившегося под опекой врачей. Товарищи внимательно следили, чтобы Ярослав до своего окончательного выздоровления не оставался больше один, и их визиты сам лучник, усмехаясь, порой называл «сменным дежурством у постели умирающего». Однако от помощи не отказывался, и это уже было хорошо.
Сейчас двое эльфов находились в квартире одни. Они обосновались в библиотеке: Итиль лежал на тахте с книгой и тетрадью, в которую время от времени делал выписки, Лас за его компьютером готовился к семинару. В окно врывались ослепительные лучи мартовского солнца — ещё холодные, но наполняющие сердце светом неясных, радужных надежд.
— Спрашивай, — сказал лучник, откладывая книгу, и добавил, весело блеснув карими глазами: — Вдруг отвечу?
Назар смущённо улыбнулся, однако момент упускать не стоило: подобная расположенность к откровенным разговорам у его друга случалась не часто.
— Помнишь, летом Сэм рассказывал о своих питерских приключениях? Но вы же тогда, вроде, вместе в Питер собирались, почему ты с ним не поехал? Денег не было?
Приподнявшись на локте, Итиль остановил на лице друга долгий, странный и внимательный взгляд, а потом заметил, тоже явно смущаясь:
— Деньги были. У меня тогда головы не было… Дело, конечно, давнее, да и история по глупости своей не уступает лучшим похождениям Сэма, только всё равно это между нами. Идёт?
— Идёт.
Эльфёнок выключил компьютер и, перебравшись поближе, сел на край тахты.
— Это случилось, когда мы заканчивали школу, — начал Ярослав. — Я жил у Фроди. К тому времени она уже разыскала моего дядю, связалась с ним, и мы ждали, когда он переедет из Америки сюда. Не представляешь, Лас, как я был счастлив! Думаю, из-за этого крышу-то и сорвало: мне же никогда ничего в жизни не давалось просто так, и принимать подарки от судьбы я не привык. Разогнался, как всегда, а вовремя остановиться не получилось…
В центральной библиотеке, где работает Фроди, я бывал каждый день — по учёбе и просто так, а поскольку и раньше часто помогал там с выставками, Лена меня просватала на роль в одной постановке, которую библиотека готовила для серии «последних звонков». Ты ведь знаешь Лену? Такая милая молодая женщина, выдаёт книги в читальном зале. Мы давно дружим, и она мне очень много помогала в своё время. Потому я даже не пытался отказаться от участия в мероприятии, хоть и недолюбливаю все эти общественные сборища. Потом ещё выяснилось, что постановка про короля Артура — юмористическая, рыцарей там будут играть девочки, старшеклассницы из разных школ города, а мне дали роль королевы Гвиневеры.
— Так вот откуда у тебя прозвище «рыцарь Гвен»! — догадался Лас.
Итиль утвердительно кивнул.
— Оттуда. Спектакль стал самым большим недоразумением в моей жизни, надеюсь, ничего подобного больше не случится. Я думал, умру со стыда! Однако тогда меня очень поддержал Сэм: его в школе вечно таскали участвовать в разных внеклассных мероприятиях, и он говорил, что любая роль — просто роль, а не ты сам. Это немного примиряло с действительностью. Ведь главное, Фроди и Лене было приятно оттого, что я участвую в спектакле, а остальное можно потерпеть. Но я рано успокоился, поскольку моей главной партнёршей оказалась Мирослава, игравшая Ланселота…
— Значит, вы с Мирой знакомы с тех самых пор? — удивлённо воскликнул эльфёнок.
— С тех самых… — вздохнул Ярослав. Как он ни старался казаться спокойным, но Назар заметил, что щёки друга потихоньку заливает румянец смущения. — Это был кошмар, Лас! Форменный ужас, наваждение! Она была так похожа на… Как бы это тебе объяснить? Я давно знал, что рано или поздно повстречаю Алиэ, даже несколько раз видел во сне её образ. Только там, в видениях, образ был не чётким, и в реальности я смог бы узнать девушку лишь по характерному чувству, понимаешь? Я ждал её — очень горячо, нетерпеливо, мне казалось, что дни без неё проходят впустую, и что я просто не доживу до встречи! И вот — Мира: те же длинные русые волосы, та же стать, голубые глаза… На репетициях я не мог оторвать от неё глаз, всё пытался выяснить для себя, та ли это девушка из снов или нет? А когда она подходила близко, совершенно терял голову, забывая слова, путался в роли и вызывал у девчонок смех. Мне и так-то было страшно неловко играть королеву, а ещё когда этот чёртов «Ланселот» обнимал за талию, признавался в любви… На самом деле, у Мирославы талант, играет она замечательно, потому сейчас и подалась в ролевики. И человек она хороший, с ней легко, не надо юлить, можно говорить, что думаешь, — всё поймёт правильно.
Но тогда я её не знал, а объяснить ничего не мог. И к тому же стал замечать, что я ей тоже нравлюсь, хоть она этого старалась не показывать. Теперь ко всем моим страхам добавился ещё один: как бы нас вдвоём не увидел Сэм. Тут дело в чём? Сэм всегда говорил, что я красивый, девчонки от таких теряют голову. А ещё он всегда очень точно замечал, если я кому-то нравлюсь. И каждый раз оказывался прав, мы проверяли! Мне же, до того как познакомился с Алиэ, вообще было всё равно, как я выгляжу, поэтому и замечания Сэма никогда не воспринимал всерьёз. Но тут ситуация получилась очень неловкой. С одной стороны, не хотелось давать надежду Мирославе: а вдруг это не «она»? Как я потом буду с ней объясняться? С другой стороны, Сэм, увидев нас вместе, сразу бы разгадал мои сомнения, а говорить ему о том, что я жду свою эльфийскую принцессу, тогда было слишком преждевременно. Только к Мире меня тянуло с неодолимой силой, ничего не мог с собой поделать, а Сэм всё равно должен был увидеть меня на спектакле, потому что у нашей школы тоже было запланировано в библиотеке городское мероприятие.
— Да-а, ситуация! — сочувственно протянул Лас. — У меня подобного, к счастью, не случалось: одноклассницы все — ведьмы и мировое зло, а потом я познакомился с вами, и Алиэ научила меня верить в человечество. Самое страшное было, пожалуй, только в тот раз с Идальго…
— Когда мне внезапно пришлось объявить себя твоим парнем, чтобы избавить от домогательств этой сумасшедшей? — рассмеялся Итиль. — Не-е, Лас, ты тоже красавец будь здоров! Покорить сердце самого преданного адепта ордена Магистра — это ещё суметь надо!
— Хм, — скептически хмыкнул Назар, опустив глаза. Не стоило рассказывать другу, кто на самом деле покорил безумное сердце Идальго: Лас слишком хорошо помнил слова, брошенные ему в лицо рыцарем инквизиции Яной во время их схватки на квартире Магистра.
