Касра сквозь боль с изумлением смотрела на переполох и не могла понять, что происходит. Палачи, собиравшиеся вспороть ей живот, валялись на помосте обгорелыми грудами вонючего мяса, а к ней пробивался сквозь вопящую в ужасе толпу какой-то черный рыцарь.
Странно, но заклятия колдунов перестали действовать, и Касра снова ощутила собственную Силу. Правда, помочь это уже не могло — девушка умирала и знала это. И радовалась, что умирает без новой страшной боли, что небеса смилостивились и дают ей умереть без пожирания заживо. Кто-то снял ее с перекладины, осторожно положил на помост, и девушка с трудом повернула голову. Черный рыцарь, наклонившийся над ней, дотронулся до своего шлема, и перед Касрой неожиданно предстало такое знакомое и такое любимое лицо Кера. Лицо, которое она и не надеялась уже когда-нибудь увидеть, ведь палачи сказали, что его убили. И на этом лице был написан такой ужас, такая боль, что девушка хрипло заклекотала, пытаясь как-то успокоить его, утешить. Лишенные век глаза сияли радостью — она увидела перед смертью любимого. Он жив, он здоров, он среди друзей. Что может быть лучше? Кер звал ее, целовал, что-то кричал и плакал, но Касра уже уходила в какую-то звенящую и холодную пустоту...
— Кер, да быстрее же ты, ее еще можно спасти! — донесся до сходящего с ума от горя эльфа голос Рена. — Быстрее!
Спасти? Спасти?!! Ее можно спасти?!! Кер вскочил на ноги, прижимая к себе холодеющее, изуродованное до неузнаваемости тело любимой. Он перевел полубезумный взгляд на седого воина — тот указывал на вертящийся напротив провал гиперпортала. Эльф поверил, отчаянно поверил и сломя голову рванулся в этот провал, продолжая прижимать к себе Касру. Перед ним распахнулось ассимметричное помещение с покрытыми мокрыми сгустками чего-то непонятного стенами. В полу бурлила розовой слизью глубокая яма.
— Клади ее туда, брат! — кинулся к Керу беловолосый человек. — Клади быстрее — это ее спасет, через несколько дней девочка будет здорова!
Находящийся в шоке от того, что сотворили палачи с его любимой, эльф все же послушался и осторожно опустил Касру в бурлящую слизь, мгновенно поглотившую изорванное тело с головой. Он долго сидел рядом с ямой, ничего не слыша и ничего не понимая, пока вернувшийся Рен не напоил его чем-то крепким и не увел с собой. Керу было уже все равно.
Илар молча разглядывал сбившихся в кучу и визжащих от ужаса магов Синклита Двенадцати. Такую мразь ему редко доводилось встречать, их души были настолько страшны и пропитаны злом, жаждой убивать, мучить, давить все, хоть немного от них отличающееся, что Командора едва не выворачивало от отвращения. Он сразу по выходу из портала замкнул этих зверей в непроницаемый для чужой магии вероятностный кокон и теперь просто смотрел, с омерзением смотрел, как они копошатся внутри, пытаясь вырваться.
Двенадцатый Маг тоже смотрел на чудовище, посадившее их в клетку. К остальным своим коллегам он не испытывал ничего, кроме презрения — визжат, как церги под ножом! Но откуда взялась тварь, из какой преисподней вылезло ЭТО? Сила проклятого существа не могла быть силой мага, она скорее походила на силу божества. Сам Двенадцатый не боялся смерти, но было обидно умереть так глупо. Что они нарушили, за что им такое? Ведь они делали все для пробуждения Повелителя, две трети населения ему отдали! И с этой наглой тварью Касрой... Все ведь правильно, предавшую заветы медленно, в течение нескольких месяцев, замучивали, давая Повелителю насладиться ее мучениями вдосталь. Что же не так?! Почему?! Чудовище вдруг вскинуло руку, и один из коллег, кажется Седьмой, с воплем рассыпался пеплом. Ему даже не нужна их боль? Изумление от осознания этого превозмогло даже ужас смерти и Двенадцатый Маг не успел понять, что пришла его очередь. Он просто перестал быть.
От магов Синклита осталось только черное пятно. Но этого недостаточно, здесь есть и другие маги, живущие чужим горем и чужой болью. Илар тронул Аарн Дварх, сместил основную линию вероятности, и потоки чистого Света рухнули на планету. Каждый из эльфийских магов, где бы он ни прятался, взвыл и рассыпался в пепел. Кажется, все. Командор снова вслушался и выругался сквозь зубы. Непонятно почему, но инферно все так же продолжало изливаться в мир, и Илар никак не мог понять, что еще нужно сделать, как остановить.
— Мастер... — донесся до него тихий голос, Командор обернулся и увидел Раса, в глазах которого снова клубилась Тьма.
— Что, мальчик?
— Легенды эрского цикла... — едва слышно сказал тот. — Двенадцать магов и Повелитель Боли...
Рас и сам не знал, почему ему вдруг вспомнились древние, малоизвестные легенды, однажды случайно найденные на едва работающем сервере какой-то заброшенной полярной научной станции. Но почему-то был уверен, что крайне важно донести до Командора сходство ситуации в легенде и здесь.
Илар вскинулся — мальчик прав! Ведь такое уже случалось, он сам уничтожил тогда Карма, Повелителя Боли, как называли эту тварь ее адепты. Повелитель Карм... Повелитель Вульхас... Все сходилось, настолько сходилось, что становилось страшно. Неужели он не смог загнать эту тварь обратно в ад, из которого она выползла? Неужели частица этой мерзости сумела скрыться, чтобы выплыть из небытия именно здесь и сейчас? Так это или нет, но проверить необходимо. За это, к сожалению, придется заплатить куда дороже, чем за любое Посвящение, но выбора у Илара не было. Остановить кошмар — его и только его долг.
Он перенесся на помост, откуда Кер недавно забрал истерзанное тело Касры. Сел в позу лотоса и принялся последовательно вгонять себя во все более и более глубокий транс. На сей раз тварь оказалась куда осторожнее, чем в прошлый раз, раз он не сумел обнаружить ее из космоса, сканируя планету. Прокололась только на том, что, обожравшись чужой болью, не сумела сдержать инферно, и излучение ушло в космос. Впрочем, этот самый Вульхас не усидел бы на планете долго — эльфов осталось всего несколько сот тысяч, и скоро он сожрал бы их всех. А потом отправился бы на поиски новой добычи. Здесь, в Аарн Сарт...
Тьма и Свет сливались в душе мага воедино, создавая поток Силы Творения, Командор с каждым мгновением поднимался все выше, оставляя позади сферу за сферой. Вот место, где проходят Посвящения... Но сейчас ему нужно выше, куда выше. Вдруг кто-то помог, подставил плечо, и Илар с изумлением уловил улыбку Учителя. Уловил и послал в ответ искренний восторг — он был уверен, что никогда уже не встретит это невероятное и загадочное существо, сумевшее сделать из властолюбивого и зверски жестокого Черного Императора того, кем Илар являлся сейчас — Командора Ордена. Учитель ответил ободрением, и маг радостно рассмеялся — как хорошо знать, что Учитель рядом. Он быстро передал описание случившегося и уловил в ответ резкую обеспокоенность. Появление такой Твари, тем более Твари, подмявшей под себя и почти сожравшей целую планету, было опасным для всех и всегда.
Командор снова пошел выше, набирая все больше силы Сфер Творения и ощущая рядом уверенную мощь Учителя. Скоро он уже пылал подобно звезде, сила скручивалась в жгуты внутри мага, и он начал искривлять пространство-время вокруг планеты, срывая с нее покров за покровом. Тысячи смерчей взорвались на поверхности мира инферно, в разломах заворочалось что-то страшное, жуткое, омерзительное, щупальца какой-то силы попытались снова натянуть Завесу Тайн. Да только ничего у Твари не вышло, и вскоре Повелитель Вульхас предстал перед Командором во всей своей «красе». Он извивался, перетекал из формы в форму, менял энергии, притворялся то Тьмой, то Светом, то Равновесием, но ничего ему не помогло. И не могло помочь.
Сила Илара, к которой с каждым мгновением добавлялись силы сотен и сотен существ Творения, ощутивших леденящий холод инферно и тут же ринувшихся в бой, скатывала Тварь во все более компактный с каждым мгновением шар. Впереди открылся проход в миры Пустоты, в которых Вульхасу предстояло тысячелетиями выть от голода, ведь там некого мучить. Пронзительный визг на всех уровнях сотрясал времена и пространства — общими усилиями отчаянно сопротивляющуюся Тварь подталкивали все ближе к провалу, и она визжала от ужаса. На сей раз от собственного, а не чужого. Еще одно невероятное усилие — и Вульхас рухнул в провал, без промедления закрывшийся за ним. Илар после всего оказался настолько опустошен, что больше не мог держаться в Сферах Творения, и заскользил вниз. Учитель опускался вместе с ним, передавая ученику свои любовь и поддержку. Но Командор уже ничего не мог, не мог даже слышать его, все внутри скручивалось от боли, такой боли он еще никогда не испытывал. Вот он и снова в физическом теле...
Илар открыл глаза и отчаянным усилием воли поднял десятикратные щиты. Если этого не сделать, все дети на крейсере впадут в болевой шок! Нужно поскорее добраться до теуровой каюты, долго он так не выдержит. Казалось, вся боль несчастной планеты сосредоточилась сейчас в нем одном. Дикие судороги скручивали мышцы мага, и он прекрасно понимал, что несколькими часами не отделается. Теперь, похоже, несколько дней продолжится этот кошмар. Что ж, он уплатит, уплатит свою цену, иного выхода все равно нет. Главное — не допустить, чтобы Тина или другие дети прорвались к нему. Они же просто погибнут...
Илар по прямому каналу изменил права доступа. Теперь, кроме него самого, в теуровую каюту не сможет проникнуть никто. На всякий случай он запретил Эстарху даже приближаться к ней, не говоря уже о том, чтобы ломать защиту. С него ведь станется. Дварх понял, что Мастеру не до шуток, и дал слово. Затем он, что-то недовольно ворча, открыл гиперпортал. Маг шагнул туда, оказавшись в рубке «Пути Тьмы».
Инфернальное излучение от планеты вдруг исчезло, словно его выключили. Т’Сад очень удивился, не понимая, как такое могло случиться, что же такого сотворил Командор. А в том, что уничтожение инферно — дело рук Командора, дракон был полностью и абсолютно уверен.
За его спиной стояла сильно обеспокоенная Тина — Мастер пропал, никто его не ощущал, он попросту исчез из эмоэфира. Девушке было не по себе, очень не по себе — Т’Сад сообщил об исчезновении инферно, и страх за любимого колотился в душе. Он ведь себя не пожалеет! Уж эту пугающую ее до полусмерти черту Командора — безжалостность к себе — Тина знала очень хорошо. И влиять на него могла только в очень малых пределах, дальше стояла непробиваемая стена. Он улыбался, целовал ее, но всегда поступал по-своему.
Хлопок открывшегося гиперпортала заставил всех в рубке повернуть головы к входу. У порога, опершись руками о стену, стоял Командор. Он с трудом поднял голову, и Тина едва не задохнулась от ужаса — его глаза были белыми от боли. Губы Илара перекосила гримаса, которую он, видимо, пытался выдать за улыбку. Попытка не увенчалась успехом.
— Н-н-е-е и-щ-щ-и-и-т-т-е-е м-м-е-е-н-н-я-я... Я-й-а-а с-с-к-к-о-о-р-р-о-о...
Скомканный эмообраз, который не каждый сразу и понял, заставил всех замереть на месте. А Командор с тихим хлопком исчез, переместился, даже не используя портала, чего обычно никогда не делал. Тина с воплем бросилась к месту, где он только что стоял, но его там уже не было. Девушка отчаянно оглядывалась из стороны в сторону, пытаясь понять, что делать, куда бежать, как помочь. Она даже рванулась куда-то, но сильные руки дракона удержали ее.
— Успокойся, девочка... — прогудел Т’Сад. — Мы ничего не можем поделать. Он уничтожил тварь, пожиравшую чужую боль, и теперь платит за это...
— За что?!! — взвыла Тина. — Да за что же ему так платить?! За то, что помог другим?! За то, что целый мир спас?!
Внезапно волна боли настигла каждого на крейсере, настигла и повергла почти в психошок. Но буквально через мгновение начала спадать, хотя каждый четко понял, что спадает она не сама по себе, это кто-то натягивает на себя щиты. Натягивает с такими усилиями, каких ощущать никому из аарн еще не доводилось.
Тина с ужасом посмотрела на дракона, и тот молча кивнул — даже теуровые стены не удержали на сей раз боли Мастера, и часть ее вырвалась наружу. А он, поняв, что обрушил свою боль на других, натягивал на себя щиты, лишая себя даже тех жалких крох энергии, что у него еще оставались...
Девушка не смогла сдержать плача, она уткнулась в бедро дракона и взахлеб зарыдала. Т'Сад молча поглаживал ее по голове — молча, хотя ему самому сейчас хотелось ругаться и что-то крушить.
— Что это было? — ввалился в рубку старший Целитель крейсера с совершенно безумными глазами. — Что это за ужас, я вас спрашиваю?!
— То, о чем я тебе рассказывал, — мрачный эмообраз Т'Сада был почти неощутим. — Сейчас даже теуровые стены не удержали... Вы ничего еще не нашли, чтобы облегчить Мастеру это?
— Найдем! — глаза Целителя загорелись мрачным упорством, он закусил губу. — Не нашли, но обязательно найдем.
Тина с отчаянной надеждой взглянула на него и вытерла слезы рукавом. Другой надежды у нее не осталось. Как бы она хотела сейчас оказаться рядом с Иларом и хоть чем-нибудь помочь. Увы, он не подпустит... Будет, как всегда, страдать в одиночестве. Даже сейчас думает не о себе, а о том, как бы кому из них вреда не причинить. Девушка знала, что сейчас пойдет к той каютке, пойдет и станет ждать на пороге. Ждать, пока Мастер не выйдет. Она будет просто ждать, раз уж ничего больше сделать не в состоянии.
Казалось, играла какая-то тихая музыка, играла где-то на грани слышимости, играла и звала куда-то вдаль. Туда, где не было ничего злого и нечистого, ничего, что несло бы боль и горе. Что-то настолько светлое и радостное поднималось в душе девушки, что она тихонько рассмеялась, еще не открывая глаз. Она попыталась вспомнить свое имя, но не смогла. Но это почему-то не имело никакого значения. Воспоминания о какой-то страшной боли, каком-то кошмаре мельтешили в памяти, но не хотелось даже думать об этом.
Прекрасная музыка продолжала обнимать ее всю, нежно и ласково обнимать, смывая малейшие следы боли и горя. Ей казалось, что откуда-то на нее падают лепестки цветов, хотелось смеяться, открыться навстречу этим лепесткам, этой музыке. С каждым мгновением девушка чувствовала себя все сильнее и сильнее, она ощущала себя способной создать что-то великое, помочь любому. А музыка набирала силу, она звучала уже торжествующе и вела за собой в звенящую и чистую пустоту. И девушка вдруг вспомнила свое имя! Ее зовут Касра... Касра Ла Онег.
Вспомнив все, Касра резко распахнула глаза и рывком села. Но музыка не прекращалась, все больше и больше радости звучало в ней, торжествующей и уверенной в себе радости. Значит, она была права — палачи лгали, ее не ждет после смерти новая боль! Небеса простили ее, даже если она и была в чем-то перед ними виновата! Касра прислушалась к себе и радостно рассмеялась — ничего не болело, так прекрасно она себя не чувствовала с детства. Впрочем, откуда кому знать, что здесь, за порогом смерти, правильно, а что нет? И как она должна здесь себя чувствовать.
Девушка оглянулась — да, в реальном мире, оставшемся позади, таких странных комнат нет и быть не может. Неровные стены, влажно блестящие розовые наросты на них, весь потолок покрыт каким-то шевелящимся ковром растений.
Странно, но заклятия колдунов перестали действовать, и Касра снова ощутила собственную Силу. Правда, помочь это уже не могло — девушка умирала и знала это. И радовалась, что умирает без новой страшной боли, что небеса смилостивились и дают ей умереть без пожирания заживо. Кто-то снял ее с перекладины, осторожно положил на помост, и девушка с трудом повернула голову. Черный рыцарь, наклонившийся над ней, дотронулся до своего шлема, и перед Касрой неожиданно предстало такое знакомое и такое любимое лицо Кера. Лицо, которое она и не надеялась уже когда-нибудь увидеть, ведь палачи сказали, что его убили. И на этом лице был написан такой ужас, такая боль, что девушка хрипло заклекотала, пытаясь как-то успокоить его, утешить. Лишенные век глаза сияли радостью — она увидела перед смертью любимого. Он жив, он здоров, он среди друзей. Что может быть лучше? Кер звал ее, целовал, что-то кричал и плакал, но Касра уже уходила в какую-то звенящую и холодную пустоту...
— Кер, да быстрее же ты, ее еще можно спасти! — донесся до сходящего с ума от горя эльфа голос Рена. — Быстрее!
Спасти? Спасти?!! Ее можно спасти?!! Кер вскочил на ноги, прижимая к себе холодеющее, изуродованное до неузнаваемости тело любимой. Он перевел полубезумный взгляд на седого воина — тот указывал на вертящийся напротив провал гиперпортала. Эльф поверил, отчаянно поверил и сломя голову рванулся в этот провал, продолжая прижимать к себе Касру. Перед ним распахнулось ассимметричное помещение с покрытыми мокрыми сгустками чего-то непонятного стенами. В полу бурлила розовой слизью глубокая яма.
— Клади ее туда, брат! — кинулся к Керу беловолосый человек. — Клади быстрее — это ее спасет, через несколько дней девочка будет здорова!
Находящийся в шоке от того, что сотворили палачи с его любимой, эльф все же послушался и осторожно опустил Касру в бурлящую слизь, мгновенно поглотившую изорванное тело с головой. Он долго сидел рядом с ямой, ничего не слыша и ничего не понимая, пока вернувшийся Рен не напоил его чем-то крепким и не увел с собой. Керу было уже все равно.
***
Илар молча разглядывал сбившихся в кучу и визжащих от ужаса магов Синклита Двенадцати. Такую мразь ему редко доводилось встречать, их души были настолько страшны и пропитаны злом, жаждой убивать, мучить, давить все, хоть немного от них отличающееся, что Командора едва не выворачивало от отвращения. Он сразу по выходу из портала замкнул этих зверей в непроницаемый для чужой магии вероятностный кокон и теперь просто смотрел, с омерзением смотрел, как они копошатся внутри, пытаясь вырваться.
Двенадцатый Маг тоже смотрел на чудовище, посадившее их в клетку. К остальным своим коллегам он не испытывал ничего, кроме презрения — визжат, как церги под ножом! Но откуда взялась тварь, из какой преисподней вылезло ЭТО? Сила проклятого существа не могла быть силой мага, она скорее походила на силу божества. Сам Двенадцатый не боялся смерти, но было обидно умереть так глупо. Что они нарушили, за что им такое? Ведь они делали все для пробуждения Повелителя, две трети населения ему отдали! И с этой наглой тварью Касрой... Все ведь правильно, предавшую заветы медленно, в течение нескольких месяцев, замучивали, давая Повелителю насладиться ее мучениями вдосталь. Что же не так?! Почему?! Чудовище вдруг вскинуло руку, и один из коллег, кажется Седьмой, с воплем рассыпался пеплом. Ему даже не нужна их боль? Изумление от осознания этого превозмогло даже ужас смерти и Двенадцатый Маг не успел понять, что пришла его очередь. Он просто перестал быть.
От магов Синклита осталось только черное пятно. Но этого недостаточно, здесь есть и другие маги, живущие чужим горем и чужой болью. Илар тронул Аарн Дварх, сместил основную линию вероятности, и потоки чистого Света рухнули на планету. Каждый из эльфийских магов, где бы он ни прятался, взвыл и рассыпался в пепел. Кажется, все. Командор снова вслушался и выругался сквозь зубы. Непонятно почему, но инферно все так же продолжало изливаться в мир, и Илар никак не мог понять, что еще нужно сделать, как остановить.
— Мастер... — донесся до него тихий голос, Командор обернулся и увидел Раса, в глазах которого снова клубилась Тьма.
— Что, мальчик?
— Легенды эрского цикла... — едва слышно сказал тот. — Двенадцать магов и Повелитель Боли...
Рас и сам не знал, почему ему вдруг вспомнились древние, малоизвестные легенды, однажды случайно найденные на едва работающем сервере какой-то заброшенной полярной научной станции. Но почему-то был уверен, что крайне важно донести до Командора сходство ситуации в легенде и здесь.
Илар вскинулся — мальчик прав! Ведь такое уже случалось, он сам уничтожил тогда Карма, Повелителя Боли, как называли эту тварь ее адепты. Повелитель Карм... Повелитель Вульхас... Все сходилось, настолько сходилось, что становилось страшно. Неужели он не смог загнать эту тварь обратно в ад, из которого она выползла? Неужели частица этой мерзости сумела скрыться, чтобы выплыть из небытия именно здесь и сейчас? Так это или нет, но проверить необходимо. За это, к сожалению, придется заплатить куда дороже, чем за любое Посвящение, но выбора у Илара не было. Остановить кошмар — его и только его долг.
Он перенесся на помост, откуда Кер недавно забрал истерзанное тело Касры. Сел в позу лотоса и принялся последовательно вгонять себя во все более и более глубокий транс. На сей раз тварь оказалась куда осторожнее, чем в прошлый раз, раз он не сумел обнаружить ее из космоса, сканируя планету. Прокололась только на том, что, обожравшись чужой болью, не сумела сдержать инферно, и излучение ушло в космос. Впрочем, этот самый Вульхас не усидел бы на планете долго — эльфов осталось всего несколько сот тысяч, и скоро он сожрал бы их всех. А потом отправился бы на поиски новой добычи. Здесь, в Аарн Сарт...
Тьма и Свет сливались в душе мага воедино, создавая поток Силы Творения, Командор с каждым мгновением поднимался все выше, оставляя позади сферу за сферой. Вот место, где проходят Посвящения... Но сейчас ему нужно выше, куда выше. Вдруг кто-то помог, подставил плечо, и Илар с изумлением уловил улыбку Учителя. Уловил и послал в ответ искренний восторг — он был уверен, что никогда уже не встретит это невероятное и загадочное существо, сумевшее сделать из властолюбивого и зверски жестокого Черного Императора того, кем Илар являлся сейчас — Командора Ордена. Учитель ответил ободрением, и маг радостно рассмеялся — как хорошо знать, что Учитель рядом. Он быстро передал описание случившегося и уловил в ответ резкую обеспокоенность. Появление такой Твари, тем более Твари, подмявшей под себя и почти сожравшей целую планету, было опасным для всех и всегда.
Командор снова пошел выше, набирая все больше силы Сфер Творения и ощущая рядом уверенную мощь Учителя. Скоро он уже пылал подобно звезде, сила скручивалась в жгуты внутри мага, и он начал искривлять пространство-время вокруг планеты, срывая с нее покров за покровом. Тысячи смерчей взорвались на поверхности мира инферно, в разломах заворочалось что-то страшное, жуткое, омерзительное, щупальца какой-то силы попытались снова натянуть Завесу Тайн. Да только ничего у Твари не вышло, и вскоре Повелитель Вульхас предстал перед Командором во всей своей «красе». Он извивался, перетекал из формы в форму, менял энергии, притворялся то Тьмой, то Светом, то Равновесием, но ничего ему не помогло. И не могло помочь.
Сила Илара, к которой с каждым мгновением добавлялись силы сотен и сотен существ Творения, ощутивших леденящий холод инферно и тут же ринувшихся в бой, скатывала Тварь во все более компактный с каждым мгновением шар. Впереди открылся проход в миры Пустоты, в которых Вульхасу предстояло тысячелетиями выть от голода, ведь там некого мучить. Пронзительный визг на всех уровнях сотрясал времена и пространства — общими усилиями отчаянно сопротивляющуюся Тварь подталкивали все ближе к провалу, и она визжала от ужаса. На сей раз от собственного, а не чужого. Еще одно невероятное усилие — и Вульхас рухнул в провал, без промедления закрывшийся за ним. Илар после всего оказался настолько опустошен, что больше не мог держаться в Сферах Творения, и заскользил вниз. Учитель опускался вместе с ним, передавая ученику свои любовь и поддержку. Но Командор уже ничего не мог, не мог даже слышать его, все внутри скручивалось от боли, такой боли он еще никогда не испытывал. Вот он и снова в физическом теле...
Илар открыл глаза и отчаянным усилием воли поднял десятикратные щиты. Если этого не сделать, все дети на крейсере впадут в болевой шок! Нужно поскорее добраться до теуровой каюты, долго он так не выдержит. Казалось, вся боль несчастной планеты сосредоточилась сейчас в нем одном. Дикие судороги скручивали мышцы мага, и он прекрасно понимал, что несколькими часами не отделается. Теперь, похоже, несколько дней продолжится этот кошмар. Что ж, он уплатит, уплатит свою цену, иного выхода все равно нет. Главное — не допустить, чтобы Тина или другие дети прорвались к нему. Они же просто погибнут...
Илар по прямому каналу изменил права доступа. Теперь, кроме него самого, в теуровую каюту не сможет проникнуть никто. На всякий случай он запретил Эстарху даже приближаться к ней, не говоря уже о том, чтобы ломать защиту. С него ведь станется. Дварх понял, что Мастеру не до шуток, и дал слово. Затем он, что-то недовольно ворча, открыл гиперпортал. Маг шагнул туда, оказавшись в рубке «Пути Тьмы».
Инфернальное излучение от планеты вдруг исчезло, словно его выключили. Т’Сад очень удивился, не понимая, как такое могло случиться, что же такого сотворил Командор. А в том, что уничтожение инферно — дело рук Командора, дракон был полностью и абсолютно уверен.
За его спиной стояла сильно обеспокоенная Тина — Мастер пропал, никто его не ощущал, он попросту исчез из эмоэфира. Девушке было не по себе, очень не по себе — Т’Сад сообщил об исчезновении инферно, и страх за любимого колотился в душе. Он ведь себя не пожалеет! Уж эту пугающую ее до полусмерти черту Командора — безжалостность к себе — Тина знала очень хорошо. И влиять на него могла только в очень малых пределах, дальше стояла непробиваемая стена. Он улыбался, целовал ее, но всегда поступал по-своему.
Хлопок открывшегося гиперпортала заставил всех в рубке повернуть головы к входу. У порога, опершись руками о стену, стоял Командор. Он с трудом поднял голову, и Тина едва не задохнулась от ужаса — его глаза были белыми от боли. Губы Илара перекосила гримаса, которую он, видимо, пытался выдать за улыбку. Попытка не увенчалась успехом.
— Н-н-е-е и-щ-щ-и-и-т-т-е-е м-м-е-е-н-н-я-я... Я-й-а-а с-с-к-к-о-о-р-р-о-о...
Скомканный эмообраз, который не каждый сразу и понял, заставил всех замереть на месте. А Командор с тихим хлопком исчез, переместился, даже не используя портала, чего обычно никогда не делал. Тина с воплем бросилась к месту, где он только что стоял, но его там уже не было. Девушка отчаянно оглядывалась из стороны в сторону, пытаясь понять, что делать, куда бежать, как помочь. Она даже рванулась куда-то, но сильные руки дракона удержали ее.
— Успокойся, девочка... — прогудел Т’Сад. — Мы ничего не можем поделать. Он уничтожил тварь, пожиравшую чужую боль, и теперь платит за это...
— За что?!! — взвыла Тина. — Да за что же ему так платить?! За то, что помог другим?! За то, что целый мир спас?!
Внезапно волна боли настигла каждого на крейсере, настигла и повергла почти в психошок. Но буквально через мгновение начала спадать, хотя каждый четко понял, что спадает она не сама по себе, это кто-то натягивает на себя щиты. Натягивает с такими усилиями, каких ощущать никому из аарн еще не доводилось.
Тина с ужасом посмотрела на дракона, и тот молча кивнул — даже теуровые стены не удержали на сей раз боли Мастера, и часть ее вырвалась наружу. А он, поняв, что обрушил свою боль на других, натягивал на себя щиты, лишая себя даже тех жалких крох энергии, что у него еще оставались...
Девушка не смогла сдержать плача, она уткнулась в бедро дракона и взахлеб зарыдала. Т'Сад молча поглаживал ее по голове — молча, хотя ему самому сейчас хотелось ругаться и что-то крушить.
— Что это было? — ввалился в рубку старший Целитель крейсера с совершенно безумными глазами. — Что это за ужас, я вас спрашиваю?!
— То, о чем я тебе рассказывал, — мрачный эмообраз Т'Сада был почти неощутим. — Сейчас даже теуровые стены не удержали... Вы ничего еще не нашли, чтобы облегчить Мастеру это?
— Найдем! — глаза Целителя загорелись мрачным упорством, он закусил губу. — Не нашли, но обязательно найдем.
Тина с отчаянной надеждой взглянула на него и вытерла слезы рукавом. Другой надежды у нее не осталось. Как бы она хотела сейчас оказаться рядом с Иларом и хоть чем-нибудь помочь. Увы, он не подпустит... Будет, как всегда, страдать в одиночестве. Даже сейчас думает не о себе, а о том, как бы кому из них вреда не причинить. Девушка знала, что сейчас пойдет к той каютке, пойдет и станет ждать на пороге. Ждать, пока Мастер не выйдет. Она будет просто ждать, раз уж ничего больше сделать не в состоянии.
Глава 8
Казалось, играла какая-то тихая музыка, играла где-то на грани слышимости, играла и звала куда-то вдаль. Туда, где не было ничего злого и нечистого, ничего, что несло бы боль и горе. Что-то настолько светлое и радостное поднималось в душе девушки, что она тихонько рассмеялась, еще не открывая глаз. Она попыталась вспомнить свое имя, но не смогла. Но это почему-то не имело никакого значения. Воспоминания о какой-то страшной боли, каком-то кошмаре мельтешили в памяти, но не хотелось даже думать об этом.
Прекрасная музыка продолжала обнимать ее всю, нежно и ласково обнимать, смывая малейшие следы боли и горя. Ей казалось, что откуда-то на нее падают лепестки цветов, хотелось смеяться, открыться навстречу этим лепесткам, этой музыке. С каждым мгновением девушка чувствовала себя все сильнее и сильнее, она ощущала себя способной создать что-то великое, помочь любому. А музыка набирала силу, она звучала уже торжествующе и вела за собой в звенящую и чистую пустоту. И девушка вдруг вспомнила свое имя! Ее зовут Касра... Касра Ла Онег.
Вспомнив все, Касра резко распахнула глаза и рывком села. Но музыка не прекращалась, все больше и больше радости звучало в ней, торжествующей и уверенной в себе радости. Значит, она была права — палачи лгали, ее не ждет после смерти новая боль! Небеса простили ее, даже если она и была в чем-то перед ними виновата! Касра прислушалась к себе и радостно рассмеялась — ничего не болело, так прекрасно она себя не чувствовала с детства. Впрочем, откуда кому знать, что здесь, за порогом смерти, правильно, а что нет? И как она должна здесь себя чувствовать.
Девушка оглянулась — да, в реальном мире, оставшемся позади, таких странных комнат нет и быть не может. Неровные стены, влажно блестящие розовые наросты на них, весь потолок покрыт каким-то шевелящимся ковром растений.
