Но что самое странное, около сотни последних галеонов сбились в кучу и сумели дотянуться до Железного острова, ударив по нему своим непонятным оружием. Причем весьма успешно! На поверхности того, невзирая на вспыхнувшее свечение какого-то защитного поля, появилось несколько очень глубоких каверн, откуда начали вытекать явственно видимые ручейки воздуха. После этого Железный остров словно взбесился, если до того он действовал лениво, не особо спеша, хоть и тщательно, то теперь за его перемещениями стало невозможно уследить, он словно замерцал, появляясь то тут, то там, и уничтожая галеоны разными способами — они взрывались, рассыпались в серую пыль, превращались в груды обломков, проваливались в миниатюрные черные дыры, выворачивались наизнанку. Однако несколько, как уже говорилось, были захвачены при помощи закрытых треугольных кораблей без парусов. А главное, был взят галеон с руководством пиратов, точнее Биг предположил, что на нем может находиться кто-то высокопоставленный — этот корабль в бой не лез, всегда держался за другими, и те ему это позволяли. На него высадились воины в доспехах и очень быстро подавили любое сопротивление.
— Интересно, сообщат ли нам хоть что-нибудь? — хмуро спросил незнамо у кого хозяин Черного острова, когда бой закончился.
— Очень в этом сомневаюсь, — ответил командующий, хоть спрашивали и не у него.
— А жаль...
Когда Артем увидел на тактической сфере, что творят пираты, он поначалу не поверил своим глазам. Эти твари не грабили никого, они просто уничтожали все, до чего могли дотянуться. «Петроград» просто не успел спасти небольшой остров, изо всех пытавшийся уйти, когда над ним повисли несколько галеонов и залили каким-то подобием напалма. Полыхнуло, и на несчастном острове не осталось ничего живого, даже постройки выгорели и оплавились, настолько сильным был жар. А уж разномастные корабли галеоны изничтожали на раз, причем каким-то неизвестным оружием, его применение выглядело, как световая вспышка, после которой от корабля, попавшего под удар, оставалось только немного мусора.
— Это кто угодно, но только не пираты, — задумчиво произнес Карл Генрихович. — Это явно чей-то кадровый флот, посмотрите, каждый корабль однозначно действует по общему плану.
— Согласен, — кивнул Леонид Петрович, одновременно активируя системы супердредноута и готовя его к бою. — Но зачем уничтожать мирных жителей?..
— Это могут быть религиозные фанатики, — заметил Михаил Иванович. — Или какой-то вид фашистов, считающих, что только они сами имеют право на жизнь, а всех остальных следует уничтожить.
— Нам надо точно выяснить, кто и что это. Раз уж мы оказались в Миросплетении и быстро нам отсюда не выбраться, то требуется это самое Миросплетение от таких вот деятелей защитить, — хмуро сказал Кирилл Владимирович.
— Вы правы, — кивнул Артем. — Дархон, есть просьба отследить, кто этими псевдопиратами командует и подсветить командные корабли на тактической сфере. Их надо захватить.
— Сделаю, — отозвался искин.
Молодой капитан поискал взглядом майора Ростовцева, нашел и негромко сказал:
— Будет работа для ваших ребят, Аристарх Олегович. И для Карла Генриховича с его людьми. Нужно, во-первых, защитить хотя бы острова, чтобы больше такого не случалось. А командные корабли следует захватить, я хочу допросить их капитанов и другую сволочь. Надо обязательно выяснить, кто это и зачем такое творит.
— Есть! — щелкнули каблуками Ростовцев и фон Бревен, понимающе посмотрели друг на друга и поспешили покинуть рубку.
— Михаил Иванович, успеваете подготовить орудия к ведению огня? — спросил юноша. — А то эти сволочи уже к Вороньему приближаются!
Действительно, немногим меньше полусотни галеонов уверенно двигались к Вороньему острову, явно готовясь залить его напалмом.
— Уже готов, — сообщил канонир. — Но нужно закрыть остров от атаки.
— Действуйте! — приказал Артем.
— Леня? — повернулся к первому пилоту Михаил Иванович.
— Сейчас, — отозвался тот. — Всем занять противоперегрузочные кресла и пристегнуться!
«Петроград» задрожал, входя в боевой режим, и прыгнул вперед, закрывая собой Вороний остров. В то же мгновение канонир подал энергию на мезонные орудия, нацелил выходные антенны и выстрелил. От приближающихся галеонов осталось только немного мусора.
Следующий час прошел в непрерывной тряске, супердредноут прыгал в разные точки системы, наносил удар и уходил. Казалось, все так и пройдет, Артем даже заскучал, наблюдая за постепенной гибелью псевдопиратов. Жалеть их он собирался — они сами никого не жалели, так что все по заслугам. Твари, не соблюдающие основной закон мироздания: «Не делай другому того, чего не хочешь получить сам», полностью заслужили свою судьбу. По какому-то наитию он направлял души убийц не на перерождение, а на Высший Суд, сам не понимая, как это делает. Там их преступления изучат и за каждое заставят заплатить страшную цену.
Истребители и челноки тем временем загоняли галеоны, на которых Дархон заподозрил наличие командования, они обычно держались позади и в бой старались не вступать. Поняв, что нападение провалилось, поскольку в сражение вмешалась неодолимая сила, уцелевшие галеоны попытались сбежать, но Артем им этого не позволил, закрыв конкретно для них межпространственные перемещения. Как он это сделал юноша не знал, просто пожелал, и желание исполнилось.
Поняв, что уйти им не дадут, около сотни оставшихся галеонов ринулись в самоубийственную атаку. Михаил Иванович решил подпустить их поближе, чтобы накрыть одним залпом, и ошибся. Галеоны сошлись совсем близко и единым залпом выстрелили своим световым оружием. «Петроград» тряхнуло так, что Артем чуть себе язык не откусил, от искина тут же посыпались сообщения о повреждениях и разгерметизации двух отсеков. Непонятное свечение каким-то образом миновало защитное поле, словно его вовсе не было, и пробило почти сорокаметровую адамантитовую броню!
— Ах вы, гниды!.. — разъяренно прошипел Леонид Петрович. — Ну, держитесь теперь, твари гнилые!
И супердредноут словно встал на дыбы. Вот тут-то Артем и понял, что такое настоящее боевое маневрирование в исполнении мастера. То, что вытворял огромный корабль под управлением первого пилота, было настолько невероятным, что юноша переглянулся с настолько же восхищенным Бором и подумал, что сам до такого пилотирования дорастет очень и очень нескоро.
Бесчисленные дроиды, не теряя времени, принялись за исправление повреждений, благо ничего кардинально важного псевдопираты не задели — ни двигателей, ни гипергенераторов, ни орудий.
«Петроград» под управлением рассерженных экспертов продолжил вытворять нечто невероятное, эти старики были профессионалами настолько высокого уровня, что оставалось только восхищаться. Не прошло и десяти минут, как последние галеоны были уничтожены. Но самое главное, что был опознан и отловлен командный галеон. Его капитан и еще один мужчина в мундире с галунами попытались покончить с собой, но десантники успели вовремя и не позволили им этого. Тварей следовало допросить, вплоть до ментоскопирования, если не захотят говорить.
— Моисей Соломонович, Леонид Петрович, вы имеете опыт в допросах? — поинтересовался Артем, по очереди посмотрев на каждого.
— Я имею, — подтвердил щитовик.
— А я нет, извините, — развел руками первый пилот.
— Тогда нам с вами, Моисей Соломонович, допрашивать этих сволочей, — вздохнул юноша.
— Я тоже могу помочь разговорить их, — вмешался Кериан, — знаю парочку специфических плетений.
— Очень хорошо. Если не пожелают говорить, займемся.
Минут через десять десантники ввели в рубку двух высоких смуглых мужчин в черных мундирах, неприятно напоминавших эсесовские. Они, невзирая на проигрыш и плен, смотрели вокруг с презрением, кривясь при виде членов экипажа супердредноута, словно увидели перед собой нечто крайне отвратительное.
— Как смели вы, убогие недочеловеки, помешать планам великого фюрера?! — разъяренно выплюнул на исковерканном общем языке старший из пленников, увидев сидящего на возвышении капитана, его глаза горели полубезумным, фанатичным огнем. — Склонитесь перед его волей и покорно умрите!
— Фюрера?! — ошарашенно переспросил Артем, никак не ожидавший услышать здесь это слово.
Он растерянно потряс головой, потом нашел с помощью импланта в своей памяти изображения бесноватого Адольфа и вывел его голограммой перед пленниками. Он и сам не понимал, зачем это сделал.
— Этого, что ли? — насмешливо поинтересовался юноша.
— Да! — с еще большим фанатизмом выкрикнул пленник. — Великий фюрер Адольф ведет нас!
— Михаил Иванович, вы это слышали? — медленно повернулся к канониру Артем, ведь тот погиб во время войны с гитлеровскими полчищами. — Или мне показалось?
— Я тоже это слышал, — голос корейца стал каким-то мертвым, скрежещущим, в глазах загорелся безумный гнев, он до хруста сжал кулаки. — Так эта тварь здесь и жива?..
— Выходит, жива, — кивнул Артем, снова поворачиваясь к пленникам. — И вы мне расскажете, где этого вашего фюрера искать… Обязательно расскажете…
В его голосе звучало что-то настолько страшное, настолько не человеческое, что на лицах фанатиков впервые появился страх, и они осознали, что смертью не отделаются, что смерть — это самое малое из того, что их ждет.
— Господа и товарищи! — Артем медленно встал на ноги и обвел белыми от бешенства глазами экипаж. — Я сейчас обращаюсь к уроженцам России и Советского Союза. Пусть не все из вас прошли ад Великой Отечественной войны, но вы знаете о ней. И хотя бы слышали о том, кто повинен во всем том кошмаре. Фашисты. Кое-кто дома, на Земле, пытается разделить нацистов и фашистов, но это разделение сортов дерьма, все они одним миром мазаны. Но самая страшная вина лежит на адской твари по имени Адольф Гитлер, он же Шикльгрубер. И вот выясняется, что эта тварь каким-то образом попала сюда, в Миросплетение, и принялась гадить привычным образом, снова создавая свой поганый рейх. Вы видели, что творят выкормыши подонка. Они пришли убивать просто потому, что считают себя выше и лучше других, что уверены в своем полном праве на это.
Услышанное от пленников имя привело молодого Странника в состояние ледяной, всепоглощающей ярости. Особенно в связи увиденным во время боя с галеонами кошмаром. Геноцид, откровенный геноцид! Хотя, а чего еще ждать от фашистов? Сразу вспомнилось, что творили наследники гитлеровцев на Украине. Там они остались безнаказанными, продолжая радостно убивать донбасских женщин и детей, поскольку их защищал весь западный мир, но это там, а здесь сила в его руках. И фашисты ответят за свои злодеяния. Так ответят, что даже памяти о них не останется. Хотя нет, помнить о них и их людоедских идеях национального превосходства нужно, чтобы не допустить ничего подобного впредь.
Не земляне смотрели на молодого капитана несколько растерянно, не понимая, почему он вдруг так взбесился. Враги ведь, чего от них еще ждать? Надо дать им понять, что это не просто враги, а нечто настолько инфернальное и жуткое, что бороться с ним — долг каждого мыслящего существа. А как это сделать? Артем немного подумал, а затем через имплант связался с Дархоном и попросил скачать с его памяти, оцифровать и дублировать на общий язык фильм «Обыкновенный фашизм». Для искина это не составило никаких затруднений, он пообещал, что через пять минут все будет готово.
— Вам очень не повезло напороться на представителей народа, который с этим вашим фюрером уже имел дело и однажды сломал ему хребет, — словно змея прошипел Артем, пугая пленников глазами, из которых рвался яростный белый свет, такого им видеть еще не доводилось и до доморощенных фашистов постепенно начало доходить, что они столкнулись с кем-то, кто куда выше человека. — Он после смерти к вам попал, но не успокоился и снова взялся за старое. Зря, очень зря. С ним случились мы. И умереть так просто я ему не позволю, он на своей шкуре прочувствует боль и отчаяние каждого, кто пострадал по его вине. Жаль, некому сообщить этой твари, что здесь жаждущие добраться до него русские, он бы впечатлился…
Немного помолчав, Артем снова повернулся к экипажу и негромко сказал:
— Сейчас я хочу показать вам всем фильм с моей родины. Кто-то из моих земляков его, возможно, уже видел, но его стоит и пересмотреть, чтобы вспомнить, что такое фашизм. Сразу хочу сказать,что пока последователи подонка Адольфа существуют в доступной близости, я не успокоюсь. Все, что он смог здесь построить, будет уничтожено. Одного только понять не могу…
Он снова повернулся к пленникам и спросил:
— Зачем? Зачем такое творить?!
— Право на жизнь имеют только чистокровные люди, а все прочие должны сдохнуть и не сметь пачкать собой мир! — истерично взвизгнул старший из них. — Особенно поганые смески!
— Старые песни… — брезгливо скривился Михаил Иванович, он тоже скрипел зубами от ненависти, вспоминая Великую Отечественную, на которой и погиб. — А фильм давай, мне о нем рассказывали люди из более поздних времен, жаль, сам не видел, говорят, до глубины души пробирает.
— Мне тоже сослуживцы рассказывали, — задумчиво произнес Карл Генрихович. — Хоть я сам и немец, но я русский немец, и то, что сотворили эти… непростимо.
Весь экипаж собрался в большой кают-компании по соседству с рубкой, где и организовали просмотр. Немногим больше двух часов в зале царило молчание, слышался только голос диктора — Дархон сумел подобрать голос, звучащий точно так же, как в оригинале, только на общем языке. Даже пленников заставили смотреть, правда с кляпами, чтобы не портили впечатление своими протестующими воплями. А они явно хотели немало сказать, поскольку при виде особо отвратных деяний фашисткой нелюди мычали, искажая лица в гневных гримасах.
После того, как экран погас, все некоторое время молчали.
— Да уж… — поежился Карл Генрихович. — Не понимаю, как немецкий народ мог пойти за этим истериком… Как мог пойти на такие преступления?.. До меня просто не доходит…
— Это было какое-то помешательство, — вздохнул Артем. — Идея превосходства одного народа или расы над другими почему-то очень привлекательна для малообразованных и не очень умных людей или не людей, не суть важно, наверное по той причине, что можно считать себя лучше других просто потому, что принадлежишь к тому или иному народу, являясь на самом деле ничтожеством. Вот как эти, — он кивнул в сторону протестующе замычавших пленников. — Им вбили в головы, что они лучше других и имеют право делать с этими другими все, что пожелают и не нести за это ответственности, и они радостно побежали убивать ничего плохого им не сделавших разумных.
По его мысленной команде на экране появилась запись того, что фашистские галеоны сотворили с несколькими островами. Это мало отличалось от того, что творили немецкие фашисты в Белоруссии или их украинские наследники в Одессе 2014-го года.
— Выньте им кляпы, — велел Артем, подождал пока приказ будет выполнен и нарочито безразлично спросил: — Ну и чем можно такое оправдать?
— Чисткой от грязи! — презрительно бросил старший пленник. — Совести не существует, это химера, придуманная слабыми в надежде, что их пощадят!
— Что ж, в таком случае я вас тоже не пощажу, — подался вперед молодой Странник, его глаза снова начали светиться белым светом. — Вы проиграли, а значит — слабые именно вы! Все по вашей гнусной теории. Дархон, ты к ментоскопированию готов?
— Интересно, сообщат ли нам хоть что-нибудь? — хмуро спросил незнамо у кого хозяин Черного острова, когда бой закончился.
— Очень в этом сомневаюсь, — ответил командующий, хоть спрашивали и не у него.
— А жаль...
***
Когда Артем увидел на тактической сфере, что творят пираты, он поначалу не поверил своим глазам. Эти твари не грабили никого, они просто уничтожали все, до чего могли дотянуться. «Петроград» просто не успел спасти небольшой остров, изо всех пытавшийся уйти, когда над ним повисли несколько галеонов и залили каким-то подобием напалма. Полыхнуло, и на несчастном острове не осталось ничего живого, даже постройки выгорели и оплавились, настолько сильным был жар. А уж разномастные корабли галеоны изничтожали на раз, причем каким-то неизвестным оружием, его применение выглядело, как световая вспышка, после которой от корабля, попавшего под удар, оставалось только немного мусора.
— Это кто угодно, но только не пираты, — задумчиво произнес Карл Генрихович. — Это явно чей-то кадровый флот, посмотрите, каждый корабль однозначно действует по общему плану.
— Согласен, — кивнул Леонид Петрович, одновременно активируя системы супердредноута и готовя его к бою. — Но зачем уничтожать мирных жителей?..
— Это могут быть религиозные фанатики, — заметил Михаил Иванович. — Или какой-то вид фашистов, считающих, что только они сами имеют право на жизнь, а всех остальных следует уничтожить.
— Нам надо точно выяснить, кто и что это. Раз уж мы оказались в Миросплетении и быстро нам отсюда не выбраться, то требуется это самое Миросплетение от таких вот деятелей защитить, — хмуро сказал Кирилл Владимирович.
— Вы правы, — кивнул Артем. — Дархон, есть просьба отследить, кто этими псевдопиратами командует и подсветить командные корабли на тактической сфере. Их надо захватить.
— Сделаю, — отозвался искин.
Молодой капитан поискал взглядом майора Ростовцева, нашел и негромко сказал:
— Будет работа для ваших ребят, Аристарх Олегович. И для Карла Генриховича с его людьми. Нужно, во-первых, защитить хотя бы острова, чтобы больше такого не случалось. А командные корабли следует захватить, я хочу допросить их капитанов и другую сволочь. Надо обязательно выяснить, кто это и зачем такое творит.
— Есть! — щелкнули каблуками Ростовцев и фон Бревен, понимающе посмотрели друг на друга и поспешили покинуть рубку.
— Михаил Иванович, успеваете подготовить орудия к ведению огня? — спросил юноша. — А то эти сволочи уже к Вороньему приближаются!
Действительно, немногим меньше полусотни галеонов уверенно двигались к Вороньему острову, явно готовясь залить его напалмом.
— Уже готов, — сообщил канонир. — Но нужно закрыть остров от атаки.
— Действуйте! — приказал Артем.
— Леня? — повернулся к первому пилоту Михаил Иванович.
— Сейчас, — отозвался тот. — Всем занять противоперегрузочные кресла и пристегнуться!
«Петроград» задрожал, входя в боевой режим, и прыгнул вперед, закрывая собой Вороний остров. В то же мгновение канонир подал энергию на мезонные орудия, нацелил выходные антенны и выстрелил. От приближающихся галеонов осталось только немного мусора.
Следующий час прошел в непрерывной тряске, супердредноут прыгал в разные точки системы, наносил удар и уходил. Казалось, все так и пройдет, Артем даже заскучал, наблюдая за постепенной гибелью псевдопиратов. Жалеть их он собирался — они сами никого не жалели, так что все по заслугам. Твари, не соблюдающие основной закон мироздания: «Не делай другому того, чего не хочешь получить сам», полностью заслужили свою судьбу. По какому-то наитию он направлял души убийц не на перерождение, а на Высший Суд, сам не понимая, как это делает. Там их преступления изучат и за каждое заставят заплатить страшную цену.
Истребители и челноки тем временем загоняли галеоны, на которых Дархон заподозрил наличие командования, они обычно держались позади и в бой старались не вступать. Поняв, что нападение провалилось, поскольку в сражение вмешалась неодолимая сила, уцелевшие галеоны попытались сбежать, но Артем им этого не позволил, закрыв конкретно для них межпространственные перемещения. Как он это сделал юноша не знал, просто пожелал, и желание исполнилось.
Поняв, что уйти им не дадут, около сотни оставшихся галеонов ринулись в самоубийственную атаку. Михаил Иванович решил подпустить их поближе, чтобы накрыть одним залпом, и ошибся. Галеоны сошлись совсем близко и единым залпом выстрелили своим световым оружием. «Петроград» тряхнуло так, что Артем чуть себе язык не откусил, от искина тут же посыпались сообщения о повреждениях и разгерметизации двух отсеков. Непонятное свечение каким-то образом миновало защитное поле, словно его вовсе не было, и пробило почти сорокаметровую адамантитовую броню!
— Ах вы, гниды!.. — разъяренно прошипел Леонид Петрович. — Ну, держитесь теперь, твари гнилые!
И супердредноут словно встал на дыбы. Вот тут-то Артем и понял, что такое настоящее боевое маневрирование в исполнении мастера. То, что вытворял огромный корабль под управлением первого пилота, было настолько невероятным, что юноша переглянулся с настолько же восхищенным Бором и подумал, что сам до такого пилотирования дорастет очень и очень нескоро.
Бесчисленные дроиды, не теряя времени, принялись за исправление повреждений, благо ничего кардинально важного псевдопираты не задели — ни двигателей, ни гипергенераторов, ни орудий.
«Петроград» под управлением рассерженных экспертов продолжил вытворять нечто невероятное, эти старики были профессионалами настолько высокого уровня, что оставалось только восхищаться. Не прошло и десяти минут, как последние галеоны были уничтожены. Но самое главное, что был опознан и отловлен командный галеон. Его капитан и еще один мужчина в мундире с галунами попытались покончить с собой, но десантники успели вовремя и не позволили им этого. Тварей следовало допросить, вплоть до ментоскопирования, если не захотят говорить.
— Моисей Соломонович, Леонид Петрович, вы имеете опыт в допросах? — поинтересовался Артем, по очереди посмотрев на каждого.
— Я имею, — подтвердил щитовик.
— А я нет, извините, — развел руками первый пилот.
— Тогда нам с вами, Моисей Соломонович, допрашивать этих сволочей, — вздохнул юноша.
— Я тоже могу помочь разговорить их, — вмешался Кериан, — знаю парочку специфических плетений.
— Очень хорошо. Если не пожелают говорить, займемся.
Минут через десять десантники ввели в рубку двух высоких смуглых мужчин в черных мундирах, неприятно напоминавших эсесовские. Они, невзирая на проигрыш и плен, смотрели вокруг с презрением, кривясь при виде членов экипажа супердредноута, словно увидели перед собой нечто крайне отвратительное.
— Как смели вы, убогие недочеловеки, помешать планам великого фюрера?! — разъяренно выплюнул на исковерканном общем языке старший из пленников, увидев сидящего на возвышении капитана, его глаза горели полубезумным, фанатичным огнем. — Склонитесь перед его волей и покорно умрите!
— Фюрера?! — ошарашенно переспросил Артем, никак не ожидавший услышать здесь это слово.
Он растерянно потряс головой, потом нашел с помощью импланта в своей памяти изображения бесноватого Адольфа и вывел его голограммой перед пленниками. Он и сам не понимал, зачем это сделал.
— Этого, что ли? — насмешливо поинтересовался юноша.
— Да! — с еще большим фанатизмом выкрикнул пленник. — Великий фюрер Адольф ведет нас!
— Михаил Иванович, вы это слышали? — медленно повернулся к канониру Артем, ведь тот погиб во время войны с гитлеровскими полчищами. — Или мне показалось?
— Я тоже это слышал, — голос корейца стал каким-то мертвым, скрежещущим, в глазах загорелся безумный гнев, он до хруста сжал кулаки. — Так эта тварь здесь и жива?..
— Выходит, жива, — кивнул Артем, снова поворачиваясь к пленникам. — И вы мне расскажете, где этого вашего фюрера искать… Обязательно расскажете…
В его голосе звучало что-то настолько страшное, настолько не человеческое, что на лицах фанатиков впервые появился страх, и они осознали, что смертью не отделаются, что смерть — это самое малое из того, что их ждет.
Глава XVIII
— Господа и товарищи! — Артем медленно встал на ноги и обвел белыми от бешенства глазами экипаж. — Я сейчас обращаюсь к уроженцам России и Советского Союза. Пусть не все из вас прошли ад Великой Отечественной войны, но вы знаете о ней. И хотя бы слышали о том, кто повинен во всем том кошмаре. Фашисты. Кое-кто дома, на Земле, пытается разделить нацистов и фашистов, но это разделение сортов дерьма, все они одним миром мазаны. Но самая страшная вина лежит на адской твари по имени Адольф Гитлер, он же Шикльгрубер. И вот выясняется, что эта тварь каким-то образом попала сюда, в Миросплетение, и принялась гадить привычным образом, снова создавая свой поганый рейх. Вы видели, что творят выкормыши подонка. Они пришли убивать просто потому, что считают себя выше и лучше других, что уверены в своем полном праве на это.
Услышанное от пленников имя привело молодого Странника в состояние ледяной, всепоглощающей ярости. Особенно в связи увиденным во время боя с галеонами кошмаром. Геноцид, откровенный геноцид! Хотя, а чего еще ждать от фашистов? Сразу вспомнилось, что творили наследники гитлеровцев на Украине. Там они остались безнаказанными, продолжая радостно убивать донбасских женщин и детей, поскольку их защищал весь западный мир, но это там, а здесь сила в его руках. И фашисты ответят за свои злодеяния. Так ответят, что даже памяти о них не останется. Хотя нет, помнить о них и их людоедских идеях национального превосходства нужно, чтобы не допустить ничего подобного впредь.
Не земляне смотрели на молодого капитана несколько растерянно, не понимая, почему он вдруг так взбесился. Враги ведь, чего от них еще ждать? Надо дать им понять, что это не просто враги, а нечто настолько инфернальное и жуткое, что бороться с ним — долг каждого мыслящего существа. А как это сделать? Артем немного подумал, а затем через имплант связался с Дархоном и попросил скачать с его памяти, оцифровать и дублировать на общий язык фильм «Обыкновенный фашизм». Для искина это не составило никаких затруднений, он пообещал, что через пять минут все будет готово.
— Вам очень не повезло напороться на представителей народа, который с этим вашим фюрером уже имел дело и однажды сломал ему хребет, — словно змея прошипел Артем, пугая пленников глазами, из которых рвался яростный белый свет, такого им видеть еще не доводилось и до доморощенных фашистов постепенно начало доходить, что они столкнулись с кем-то, кто куда выше человека. — Он после смерти к вам попал, но не успокоился и снова взялся за старое. Зря, очень зря. С ним случились мы. И умереть так просто я ему не позволю, он на своей шкуре прочувствует боль и отчаяние каждого, кто пострадал по его вине. Жаль, некому сообщить этой твари, что здесь жаждущие добраться до него русские, он бы впечатлился…
Немного помолчав, Артем снова повернулся к экипажу и негромко сказал:
— Сейчас я хочу показать вам всем фильм с моей родины. Кто-то из моих земляков его, возможно, уже видел, но его стоит и пересмотреть, чтобы вспомнить, что такое фашизм. Сразу хочу сказать,что пока последователи подонка Адольфа существуют в доступной близости, я не успокоюсь. Все, что он смог здесь построить, будет уничтожено. Одного только понять не могу…
Он снова повернулся к пленникам и спросил:
— Зачем? Зачем такое творить?!
— Право на жизнь имеют только чистокровные люди, а все прочие должны сдохнуть и не сметь пачкать собой мир! — истерично взвизгнул старший из них. — Особенно поганые смески!
— Старые песни… — брезгливо скривился Михаил Иванович, он тоже скрипел зубами от ненависти, вспоминая Великую Отечественную, на которой и погиб. — А фильм давай, мне о нем рассказывали люди из более поздних времен, жаль, сам не видел, говорят, до глубины души пробирает.
— Мне тоже сослуживцы рассказывали, — задумчиво произнес Карл Генрихович. — Хоть я сам и немец, но я русский немец, и то, что сотворили эти… непростимо.
Весь экипаж собрался в большой кают-компании по соседству с рубкой, где и организовали просмотр. Немногим больше двух часов в зале царило молчание, слышался только голос диктора — Дархон сумел подобрать голос, звучащий точно так же, как в оригинале, только на общем языке. Даже пленников заставили смотреть, правда с кляпами, чтобы не портили впечатление своими протестующими воплями. А они явно хотели немало сказать, поскольку при виде особо отвратных деяний фашисткой нелюди мычали, искажая лица в гневных гримасах.
После того, как экран погас, все некоторое время молчали.
— Да уж… — поежился Карл Генрихович. — Не понимаю, как немецкий народ мог пойти за этим истериком… Как мог пойти на такие преступления?.. До меня просто не доходит…
— Это было какое-то помешательство, — вздохнул Артем. — Идея превосходства одного народа или расы над другими почему-то очень привлекательна для малообразованных и не очень умных людей или не людей, не суть важно, наверное по той причине, что можно считать себя лучше других просто потому, что принадлежишь к тому или иному народу, являясь на самом деле ничтожеством. Вот как эти, — он кивнул в сторону протестующе замычавших пленников. — Им вбили в головы, что они лучше других и имеют право делать с этими другими все, что пожелают и не нести за это ответственности, и они радостно побежали убивать ничего плохого им не сделавших разумных.
По его мысленной команде на экране появилась запись того, что фашистские галеоны сотворили с несколькими островами. Это мало отличалось от того, что творили немецкие фашисты в Белоруссии или их украинские наследники в Одессе 2014-го года.
— Выньте им кляпы, — велел Артем, подождал пока приказ будет выполнен и нарочито безразлично спросил: — Ну и чем можно такое оправдать?
— Чисткой от грязи! — презрительно бросил старший пленник. — Совести не существует, это химера, придуманная слабыми в надежде, что их пощадят!
— Что ж, в таком случае я вас тоже не пощажу, — подался вперед молодой Странник, его глаза снова начали светиться белым светом. — Вы проиграли, а значит — слабые именно вы! Все по вашей гнусной теории. Дархон, ты к ментоскопированию готов?
