— Слава богу, что не в геометрической! — вздрогнул Артем, представив, что могло произойти в обратном случае. — Так что, господа и товарищи, бой нам предстоит серьезный. Позволять себе действовать лениво мы не можем. Жду, что вы будете драться так, как после удара фашистов, тогда «Петроград» показал все, на что способен. Тебя, дорогой Дархон, это тоже касается. Надеюсь, недооценки противника вы себе больше не позволите.
Карл Генрихович одобрительно слушал этот разнос, с интересом наблюдая за смущенными сослуживцами. А малыш-то постепенно становится настоящим командиром. И хорошо, пусть осознает, наконец, что он отвечает и за корабль, и за людей на нем. Похоже, начал взрослеть. И это полковнику очень нравилось. Как, впрочем, и предстоящая операция. Он, предвкушая большое приключение, потер руки. Именно этого ему не хватало, тихая, спокойная жизнь барона фон Бревена никогда не привлекала.
Покатавшись по ковру в эпилептическом припадке и сбив кулаки в кровь, Адольф усилием воли заставил себя успокоиться, с трудом встал, выпил стакан воды, опустился в кресло и задумался. Неудача в системе Карит сильно ударила по планам фюрера, практически сорвав их. Он рассчитывал, напугав до икоты владельцев больших островов, заставить их сдаться без боя. Слишком уж много нужных рейху ресурсов они контролировали. Можно было бы наобещать им чего угодно, даже некоторых полезных смесков оставить в живых — ненадолго, конечно. Только до того момента, как их выдоят полностью, после этого можно будет обо всех обещаниях сразу позабыть и отправить эту погань в концлагерь, где ей самое место.
Новости о вмешательстве в бой некого Железного острова, оказавшегося чем-то непонятным и страшным, дошло до Адольфа очень быстро — в системе хватало агентов рейха, замаскированных под купцов и поисковиков. Прочитав первые поступившие через кристаллы дальносвязи донесения фюрер поначалу был доволен, ведь сражение шло, как запланировано, зато потом все полетело в тартарары. Судя по всему, его галеоны собрались атаковать малый остров, находившийся под защитой Железного, и владелец того вмешался. А потом начался даже не бой, а избиение младенцев. Проклятая сволочь, невзирая на свою огромную массу, прыгала по системе, как лягушка по болоту, и безнаказанно уничтожала выстроенный с таким трудом и такими затратами флот рейха. Даже то, что под конец боя отряд контр-адмирала Сунгаро сумел повредить вражеский остров, роли не сыграло. Что такое совместный удар более, чем ста архатов Адольф себе прекрасно представлял и теперь пытался понять из чего состоит корпус чужого корабля. Точно не из стали, а из какого-то куда более прочного металла, который только выглядит самородным железом. И это однозначно не остров, а огромный корабль, слишком уж правильные у него формы, слишком аккуратные. Фюрер и сам бы от такого не отказался, очень жаль, что тот принадлежит не ему, он бы обласкал экипаж, как только можно, дал бы все, что только пожелали его офицеры.
Адольф подошел к столу, на котором лежало созданное при помощи умевших рисовать агентов изображение Железного острова. Нет, какой там остров! Корабль, что-то наподобие звездного линкора. Ему бы такой, рейх стал бы непобедимым! Фюрер всмотрелся в надпись на борту. Надо же, некоторые буквы напоминают латинские, например «е», «т», «р», «о» и «а». Но что такое «п», «г» и «д»? Чем-то эти буквы были знакомы, они почему-то очень тревожили одним своим видом. Адольф попытался вспомнить, что они значат, а вспомнив мгновенно покрылся холодным потом. Это были буквы кириллицы, алфавита народа унтерменшей, нагло отказавшегося принимать предписанную ему судьбу и своим идиотским сопротивлением уничтожившего Третий рейх. Вспоминать свою жизнь на Земле и постигшее его там феерическое фиаско фюрер очень не любил, но сейчас не имел выбора и продолжил насиловать свою память, пытаясь вспомнить, как прочитать кириллическую надпись. А справившись с этой нелегкой задачей, замер на месте с выпученными глазами, глядя в одну точку и чувствуя, как его волосы медленно встают дыбом. «Петроград»! Одно из названий проклятого города, который так и не удалось уморить голодом, невзирая на все предпринятые для этого усилия!
Что это может значить? Он избегал делать единственно возможный вывод, прекрасно понимая, что если сделает его, то забьется под кровать и будет там трястись, подвывая от ужаса.
Ведь за ним, Адольфом Шикльгрубером, пришли русские. Пришли, чтобы воздать за содеянное полной мерой. Немного постояв, продолжавший дрожать фюрер рухнул на ковер без сознания — потрясение оказалось слишком сильным. По его штанам медленно расползалось мокрое пятно.
Адмирал Миклат Норвего, командующий экспедиционным флотом, идущим в систему Диркант, стоял на мостике флагманского галеона «Рассвет рейха» и обдумывал полученные известия о полном разгроме флота его коллеги Сунгаро в системе Карит. Причем, разгром осуществил один-единственный остров, именуемый Железным. Как?! Адмирал не мог ничего понять, в донесении говорилось, что корабли рейха, взрывались, распадались в пыль, превращались в кучу щепок или абстрактную конструкцию, от которой несло первобытной жутью. Имя владельца острова, некого лорда Д'Арнье ничего не говорило Норвего, хотя он помнил все известные в Миросплетении рода и кланы, еще в Академии изучал в свое время аристократию всех известных систем, поскольку необходимо было знать, кто окажется полезен, а кто вреден. Значит, это кто-то из новых, недавно разбогатевших. Но кто он и откуда взялся? Информации об этом не было.
Но самым отвратительным адмирал считал то, что приказа об отмене операции в Дирканте не поступило, а значит придется продолжать. А что если этот поганый Железный остров прибудет туда? Хотя каким образом? Слишком далеко, да и откуда ему знать, что рейх собрался атаковать эту систему? Быстрая связь через особого рода связные кристаллы, способные дотянуться до абонента, где бы в Миросплетении тот ни находился, была самым тщательно охраняемым секретом Пятого рейха. Больше никто не обладал ничем подобным. Да и стоили эти кристаллы невероятно дорого — полсотни галеонов дешевле обходились! Но фюрер не скупился, он всегда говорил, что связь хотя бы между между основными подразделениями крайне важна во время войны. И был полностью прав.
Норвего снова попытался связаться с генеральным штабом, но ему ответил ничего не знающий адьютант, сообщив только, что фюреру стало плохо, и от него сейчас не отходят целители. Поэтому господину адмиралу следует продолжить выполнение приказа, а если что-то изменится, то с ним свяжутся.
С ругательством командующий отключился и приказал флоту готовиться к последнему переходу. На душе у него скребли кошки, предчувствие крупных неприятностей комком подкатывало к горлу, но ничего поделать он не мог. Приказ есть приказ. Он военный и обязан подчиняться, даже если приказ ему не нравился. А необходимость уничтожить все население системы, включая женщин и детей, мужчине и воину очень не нравилась. Да, это смески, но женщины и дети! По его мнению, убийство невиновных никогда ни к чему хорошему не приводило. Но его аргументы в штабе не услышали, точнее, не захотели слышать, и именно на Норвего взвалили самую грязную работу очистки от унтерменшей, видимо в отместку за то, что он осмелился поднять запретную тему.
Адмирал давно и во многом сомневался, но понимал, что открывать рот не стоит, это станет последней в его жизни глупостью, и молча страдал. Хорошо, пусть на Наору напала банда смесков, но какое отношение к этой банде имеют смески из системы Диркант? Они живут своей жизнью и знать не знают ни о каких бандах. Бывал он на планетах Дирканта. Обычные города и селения, в которой слышался веселый детский смех, а порой — плач. Да, населявшие эти города и селения разумные порой выглядели странновато, как на его взгляд, но разве они заслуживают за это смерти? По мнению фюрера и подавляющего большинства населения Наоры — да, заслуживают. И логические аргументы никто не хотел слышать, любая попытка возразить против этого оборачивалась крупными неприятностями для возразившего. Вплоть до расстрела. Так погиб его старый товарищ, контр-адмирал Тиман Идальго. Он всего лишь засомневался в необходимости уничтожения всего населения какого-то крупного острова, и через два дня встал за это к стенке за «предательство идеалов». Остальные думавшие подобным образом офицеры урок усвоили хорошо и замолчали, послушно выполняя приказы и не решаясь высказать малейшее несогласие. Хотя многие после этого начали подумывать о побеге из страны, в которой стало слишком неуютно жить.
Пространственники флота подготовили переход, сопрягая навигационные кристаллы, и совершили его. Некоторое время галеоны находились в ничто, а затем снова вышли в реальный космос. Уже в системе Диркант. Не слишком далеко от очень крупного Зеленого острова, на котором проживало больше трех миллионов разумных. Адмирал смотрел на него и ему было тошно до предела, ведь сейчас придется отдавать приказ залить мирный остров напалмом. Норвего с каждой минутой все больше тянуло достать из кобуры ручной архат и выстрелить себе в голову. Ведь тогда для него сразу все закончится.
— Подготовиться к атаке по плану 12-А, — с трудом выдавил из себя командующий, понимая, что после исполнения этого приказа возврата не будет, он уже не сможет считать себя мужчиной и человеком.
Поэтому Норвего достал архат и приготовился достойно умереть. Если бы у адмирала сейчас была возможность уничтожить флот, он бы ею воспользовался без сомнений, но такой возможности не имелось. Хотя кое-что он все же сможет сделать, не зря считался одним из лучших тактиков в Академии. И адмирал отдал еще несколько приказаний, на первый взгляд правильных, но на самом деле очень вредных, поскольку они вскоре приведут к перегрузке больших архатов и взорвут до четверти, если не до половины кораблей флота. Ему, понятно, после этого придется сразу застрелиться, попадать живым в руки гестапо не хотелось. Может, после таких потерь и самоубийства командира его заместитель отменит атаку, ведь контр-адмирал Нелидо — человек нерешительный, это давно и всем во флоте известно. Как второй, он очень хорош, пунктуален, дотошен, любой приказ выполнит от и до, но это если есть кому решать за него. А вот когда ответственность валится на самого Нелидо, он теряется и впадает в ступор.
Решение было приняло, и на душе адмирала стало легко, как никогда. Пусть его назовут предателем, пусть, зато он не станет убийцей женщин и детей. И Норвего продолжил отдавать приказы, которые в скором времени должны будут привести флот к коллапсу. Адъютанты забегали туда-сюда, никто не понимал смысла совершаемых эволюций, но люди привыкли доверять своему командиру, не зная, что он сейчас работает против них.
Флот развернулся шестью широкими, сплющенными полусферами по четыреста двадцать кораблей, после чего каждая из них двинулась к своей цели. Норвего сжал кулаки, понимая, что спасти всех все равно не сможет, несколько островов верящие фюреру офицеры все же зальют напалмом. Главное, чтобы не успели использовать на планетах страшные бомбы, способные разом сорвать атмосферу, это станет однозначной гибелью для всего населения.
Напряженные размышления, что бы еще придумать, были прерваны возгласом адъютанта. Не слишком далеко от идущей к Зеленому острову полусферы галеонов начала формироваться огромная воронка перехода, сообщая тем самым, что в систему переходит большой остров. Командовал полусферой довольно толковый офицер, гауптман Лангеро, он сразу развернул часть своего отряда к новому противнику — оставлять в тылу кого-либо во время сражения за систему не следовало, это основы тактики.
Появившееся из перехода нечто было похоже на что угодно, но только не на привычный остров. Огромное, усеянное надстройками и непонятными решетчатыми конструкциями железное зубило чуть ли не в милю длиной. На борту была какая-то непонятная надпись.
Губы адмирала тронула легкая, удовлетворенная улыбка. Это нечто очень напоминало, если судить по описаниям агентов, Железный остров, устроивший погром силам рейха в системе Карит. А значит приказ уничтожить население Дирканта выполнен не будет. Слава всем богам!
И действительно, «зубило» тут же плюнуло огнем с решетчатых конструкций, разом превратив в пепел больше сотни кораблей, затем прыгнуло к другому отряду и использовало какое-то другое оружие, из-за чего галеоны один из другим начали проваливаться в возникающие перед ними черные воронки, исчезая в никуда. Третий отряд оказался уничтожен за какие-то пять минут небольшими ракетами, настигавшими корабли, как бы они ни пытались уйти из-под удара. После попадания оставалось немного мусора, выживших не было. Четвертый отряд изрядно проредили при помощи странных серых пятен, возникающих из ниоткуда и превращающих боевые галеоны в пылевые облака. А вот случившееся примерно с половиной пятого отряда заставило адмирала поежиться — корабли внезапно стали выглядеть так, словно для них прошли тысячи лет, люди на палубах мгновенно превратились в скелеты.
— Святые боги… — простонал замерший на месте от ужаса адъютант. — Да что мы им сделали-то?..
— Что? — приподнял бровь адмирал, поворачиваясь к нему. — Всего лишь решили убить без вины несколько миллионов женщин и детей. Полагаете этого недостаточно?
Адъютант дикими глазами посмотрел на него и отшатнулся, что-то лихорадочно бормоча себе под нос. Норвего рассмеялся ему вслед, ему почему-то было очень легко на душе, хоть он и сознавал, что вскоре умрет. И, скорее всего, не простой смертью.
Железный остров продолжал свирепствовать. Он прыгал туда-сюда, словно обезумевшая блоха, то и дело прокалывая пространство и оказываясь в совершенно неожиданных местах. Канониры рейха, конечно, стреляли в него, но ни разу не попали в столь верткую цель, они воевать на такой скорости были просто не приучены. Осталось только удивляться силе и опыту кормчих острова, таких магов-пространственников еще поди найди.
Адмирал совершенно спокойно смотрел на разгром своего флота, испытывая жестокое удовлетворение от происходящего. Да, многих знакомых офицеров ему было жаль, на первый взгляд — неплохие люди. Но они сами выбрали свою судьбу, решив, что имеют право безнаказанно убивать ни в чем не повинных и ничего им плохого не сделавших мирных жителей, кем бы они там ни были, хоть орками, хоть эльфами, хоть смесками.
Через некоторое время Норвего убедился, что его явно хотят взять живым — флагманский галеон не обстреливали, но к нему направились две странные треугольные штуки, они походили на вытянутые вперед объемные ромбы. Достигнув «Рассвета рейха», они выбросили из себя десятка полтора воинов в бронедоспехах, те легко миновали безвоздушное пространство и начали наводить на флагмане свои порядки. Любого оказавшего сопротивление тут же безжалостно расстреливали из какого-то странного оружия, выплевывавшего сгустки белого огня.
Когда на мостик поднялся гигант в таких же, как на остальных воинах Железного острова, доспехах с прозрачным забралом, адмирал молча достал из кобуры ручной архат и протянул его рукоятью вперед со словами:
Карл Генрихович одобрительно слушал этот разнос, с интересом наблюдая за смущенными сослуживцами. А малыш-то постепенно становится настоящим командиром. И хорошо, пусть осознает, наконец, что он отвечает и за корабль, и за людей на нем. Похоже, начал взрослеть. И это полковнику очень нравилось. Как, впрочем, и предстоящая операция. Он, предвкушая большое приключение, потер руки. Именно этого ему не хватало, тихая, спокойная жизнь барона фон Бревена никогда не привлекала.
Глава XIX
Покатавшись по ковру в эпилептическом припадке и сбив кулаки в кровь, Адольф усилием воли заставил себя успокоиться, с трудом встал, выпил стакан воды, опустился в кресло и задумался. Неудача в системе Карит сильно ударила по планам фюрера, практически сорвав их. Он рассчитывал, напугав до икоты владельцев больших островов, заставить их сдаться без боя. Слишком уж много нужных рейху ресурсов они контролировали. Можно было бы наобещать им чего угодно, даже некоторых полезных смесков оставить в живых — ненадолго, конечно. Только до того момента, как их выдоят полностью, после этого можно будет обо всех обещаниях сразу позабыть и отправить эту погань в концлагерь, где ей самое место.
Новости о вмешательстве в бой некого Железного острова, оказавшегося чем-то непонятным и страшным, дошло до Адольфа очень быстро — в системе хватало агентов рейха, замаскированных под купцов и поисковиков. Прочитав первые поступившие через кристаллы дальносвязи донесения фюрер поначалу был доволен, ведь сражение шло, как запланировано, зато потом все полетело в тартарары. Судя по всему, его галеоны собрались атаковать малый остров, находившийся под защитой Железного, и владелец того вмешался. А потом начался даже не бой, а избиение младенцев. Проклятая сволочь, невзирая на свою огромную массу, прыгала по системе, как лягушка по болоту, и безнаказанно уничтожала выстроенный с таким трудом и такими затратами флот рейха. Даже то, что под конец боя отряд контр-адмирала Сунгаро сумел повредить вражеский остров, роли не сыграло. Что такое совместный удар более, чем ста архатов Адольф себе прекрасно представлял и теперь пытался понять из чего состоит корпус чужого корабля. Точно не из стали, а из какого-то куда более прочного металла, который только выглядит самородным железом. И это однозначно не остров, а огромный корабль, слишком уж правильные у него формы, слишком аккуратные. Фюрер и сам бы от такого не отказался, очень жаль, что тот принадлежит не ему, он бы обласкал экипаж, как только можно, дал бы все, что только пожелали его офицеры.
Адольф подошел к столу, на котором лежало созданное при помощи умевших рисовать агентов изображение Железного острова. Нет, какой там остров! Корабль, что-то наподобие звездного линкора. Ему бы такой, рейх стал бы непобедимым! Фюрер всмотрелся в надпись на борту. Надо же, некоторые буквы напоминают латинские, например «е», «т», «р», «о» и «а». Но что такое «п», «г» и «д»? Чем-то эти буквы были знакомы, они почему-то очень тревожили одним своим видом. Адольф попытался вспомнить, что они значат, а вспомнив мгновенно покрылся холодным потом. Это были буквы кириллицы, алфавита народа унтерменшей, нагло отказавшегося принимать предписанную ему судьбу и своим идиотским сопротивлением уничтожившего Третий рейх. Вспоминать свою жизнь на Земле и постигшее его там феерическое фиаско фюрер очень не любил, но сейчас не имел выбора и продолжил насиловать свою память, пытаясь вспомнить, как прочитать кириллическую надпись. А справившись с этой нелегкой задачей, замер на месте с выпученными глазами, глядя в одну точку и чувствуя, как его волосы медленно встают дыбом. «Петроград»! Одно из названий проклятого города, который так и не удалось уморить голодом, невзирая на все предпринятые для этого усилия!
Что это может значить? Он избегал делать единственно возможный вывод, прекрасно понимая, что если сделает его, то забьется под кровать и будет там трястись, подвывая от ужаса.
Ведь за ним, Адольфом Шикльгрубером, пришли русские. Пришли, чтобы воздать за содеянное полной мерой. Немного постояв, продолжавший дрожать фюрер рухнул на ковер без сознания — потрясение оказалось слишком сильным. По его штанам медленно расползалось мокрое пятно.
***
Адмирал Миклат Норвего, командующий экспедиционным флотом, идущим в систему Диркант, стоял на мостике флагманского галеона «Рассвет рейха» и обдумывал полученные известия о полном разгроме флота его коллеги Сунгаро в системе Карит. Причем, разгром осуществил один-единственный остров, именуемый Железным. Как?! Адмирал не мог ничего понять, в донесении говорилось, что корабли рейха, взрывались, распадались в пыль, превращались в кучу щепок или абстрактную конструкцию, от которой несло первобытной жутью. Имя владельца острова, некого лорда Д'Арнье ничего не говорило Норвего, хотя он помнил все известные в Миросплетении рода и кланы, еще в Академии изучал в свое время аристократию всех известных систем, поскольку необходимо было знать, кто окажется полезен, а кто вреден. Значит, это кто-то из новых, недавно разбогатевших. Но кто он и откуда взялся? Информации об этом не было.
Но самым отвратительным адмирал считал то, что приказа об отмене операции в Дирканте не поступило, а значит придется продолжать. А что если этот поганый Железный остров прибудет туда? Хотя каким образом? Слишком далеко, да и откуда ему знать, что рейх собрался атаковать эту систему? Быстрая связь через особого рода связные кристаллы, способные дотянуться до абонента, где бы в Миросплетении тот ни находился, была самым тщательно охраняемым секретом Пятого рейха. Больше никто не обладал ничем подобным. Да и стоили эти кристаллы невероятно дорого — полсотни галеонов дешевле обходились! Но фюрер не скупился, он всегда говорил, что связь хотя бы между между основными подразделениями крайне важна во время войны. И был полностью прав.
Норвего снова попытался связаться с генеральным штабом, но ему ответил ничего не знающий адьютант, сообщив только, что фюреру стало плохо, и от него сейчас не отходят целители. Поэтому господину адмиралу следует продолжить выполнение приказа, а если что-то изменится, то с ним свяжутся.
С ругательством командующий отключился и приказал флоту готовиться к последнему переходу. На душе у него скребли кошки, предчувствие крупных неприятностей комком подкатывало к горлу, но ничего поделать он не мог. Приказ есть приказ. Он военный и обязан подчиняться, даже если приказ ему не нравился. А необходимость уничтожить все население системы, включая женщин и детей, мужчине и воину очень не нравилась. Да, это смески, но женщины и дети! По его мнению, убийство невиновных никогда ни к чему хорошему не приводило. Но его аргументы в штабе не услышали, точнее, не захотели слышать, и именно на Норвего взвалили самую грязную работу очистки от унтерменшей, видимо в отместку за то, что он осмелился поднять запретную тему.
Адмирал давно и во многом сомневался, но понимал, что открывать рот не стоит, это станет последней в его жизни глупостью, и молча страдал. Хорошо, пусть на Наору напала банда смесков, но какое отношение к этой банде имеют смески из системы Диркант? Они живут своей жизнью и знать не знают ни о каких бандах. Бывал он на планетах Дирканта. Обычные города и селения, в которой слышался веселый детский смех, а порой — плач. Да, населявшие эти города и селения разумные порой выглядели странновато, как на его взгляд, но разве они заслуживают за это смерти? По мнению фюрера и подавляющего большинства населения Наоры — да, заслуживают. И логические аргументы никто не хотел слышать, любая попытка возразить против этого оборачивалась крупными неприятностями для возразившего. Вплоть до расстрела. Так погиб его старый товарищ, контр-адмирал Тиман Идальго. Он всего лишь засомневался в необходимости уничтожения всего населения какого-то крупного острова, и через два дня встал за это к стенке за «предательство идеалов». Остальные думавшие подобным образом офицеры урок усвоили хорошо и замолчали, послушно выполняя приказы и не решаясь высказать малейшее несогласие. Хотя многие после этого начали подумывать о побеге из страны, в которой стало слишком неуютно жить.
Пространственники флота подготовили переход, сопрягая навигационные кристаллы, и совершили его. Некоторое время галеоны находились в ничто, а затем снова вышли в реальный космос. Уже в системе Диркант. Не слишком далеко от очень крупного Зеленого острова, на котором проживало больше трех миллионов разумных. Адмирал смотрел на него и ему было тошно до предела, ведь сейчас придется отдавать приказ залить мирный остров напалмом. Норвего с каждой минутой все больше тянуло достать из кобуры ручной архат и выстрелить себе в голову. Ведь тогда для него сразу все закончится.
— Подготовиться к атаке по плану 12-А, — с трудом выдавил из себя командующий, понимая, что после исполнения этого приказа возврата не будет, он уже не сможет считать себя мужчиной и человеком.
Поэтому Норвего достал архат и приготовился достойно умереть. Если бы у адмирала сейчас была возможность уничтожить флот, он бы ею воспользовался без сомнений, но такой возможности не имелось. Хотя кое-что он все же сможет сделать, не зря считался одним из лучших тактиков в Академии. И адмирал отдал еще несколько приказаний, на первый взгляд правильных, но на самом деле очень вредных, поскольку они вскоре приведут к перегрузке больших архатов и взорвут до четверти, если не до половины кораблей флота. Ему, понятно, после этого придется сразу застрелиться, попадать живым в руки гестапо не хотелось. Может, после таких потерь и самоубийства командира его заместитель отменит атаку, ведь контр-адмирал Нелидо — человек нерешительный, это давно и всем во флоте известно. Как второй, он очень хорош, пунктуален, дотошен, любой приказ выполнит от и до, но это если есть кому решать за него. А вот когда ответственность валится на самого Нелидо, он теряется и впадает в ступор.
Решение было приняло, и на душе адмирала стало легко, как никогда. Пусть его назовут предателем, пусть, зато он не станет убийцей женщин и детей. И Норвего продолжил отдавать приказы, которые в скором времени должны будут привести флот к коллапсу. Адъютанты забегали туда-сюда, никто не понимал смысла совершаемых эволюций, но люди привыкли доверять своему командиру, не зная, что он сейчас работает против них.
Флот развернулся шестью широкими, сплющенными полусферами по четыреста двадцать кораблей, после чего каждая из них двинулась к своей цели. Норвего сжал кулаки, понимая, что спасти всех все равно не сможет, несколько островов верящие фюреру офицеры все же зальют напалмом. Главное, чтобы не успели использовать на планетах страшные бомбы, способные разом сорвать атмосферу, это станет однозначной гибелью для всего населения.
Напряженные размышления, что бы еще придумать, были прерваны возгласом адъютанта. Не слишком далеко от идущей к Зеленому острову полусферы галеонов начала формироваться огромная воронка перехода, сообщая тем самым, что в систему переходит большой остров. Командовал полусферой довольно толковый офицер, гауптман Лангеро, он сразу развернул часть своего отряда к новому противнику — оставлять в тылу кого-либо во время сражения за систему не следовало, это основы тактики.
Появившееся из перехода нечто было похоже на что угодно, но только не на привычный остров. Огромное, усеянное надстройками и непонятными решетчатыми конструкциями железное зубило чуть ли не в милю длиной. На борту была какая-то непонятная надпись.
Губы адмирала тронула легкая, удовлетворенная улыбка. Это нечто очень напоминало, если судить по описаниям агентов, Железный остров, устроивший погром силам рейха в системе Карит. А значит приказ уничтожить население Дирканта выполнен не будет. Слава всем богам!
И действительно, «зубило» тут же плюнуло огнем с решетчатых конструкций, разом превратив в пепел больше сотни кораблей, затем прыгнуло к другому отряду и использовало какое-то другое оружие, из-за чего галеоны один из другим начали проваливаться в возникающие перед ними черные воронки, исчезая в никуда. Третий отряд оказался уничтожен за какие-то пять минут небольшими ракетами, настигавшими корабли, как бы они ни пытались уйти из-под удара. После попадания оставалось немного мусора, выживших не было. Четвертый отряд изрядно проредили при помощи странных серых пятен, возникающих из ниоткуда и превращающих боевые галеоны в пылевые облака. А вот случившееся примерно с половиной пятого отряда заставило адмирала поежиться — корабли внезапно стали выглядеть так, словно для них прошли тысячи лет, люди на палубах мгновенно превратились в скелеты.
— Святые боги… — простонал замерший на месте от ужаса адъютант. — Да что мы им сделали-то?..
— Что? — приподнял бровь адмирал, поворачиваясь к нему. — Всего лишь решили убить без вины несколько миллионов женщин и детей. Полагаете этого недостаточно?
Адъютант дикими глазами посмотрел на него и отшатнулся, что-то лихорадочно бормоча себе под нос. Норвего рассмеялся ему вслед, ему почему-то было очень легко на душе, хоть он и сознавал, что вскоре умрет. И, скорее всего, не простой смертью.
Железный остров продолжал свирепствовать. Он прыгал туда-сюда, словно обезумевшая блоха, то и дело прокалывая пространство и оказываясь в совершенно неожиданных местах. Канониры рейха, конечно, стреляли в него, но ни разу не попали в столь верткую цель, они воевать на такой скорости были просто не приучены. Осталось только удивляться силе и опыту кормчих острова, таких магов-пространственников еще поди найди.
Адмирал совершенно спокойно смотрел на разгром своего флота, испытывая жестокое удовлетворение от происходящего. Да, многих знакомых офицеров ему было жаль, на первый взгляд — неплохие люди. Но они сами выбрали свою судьбу, решив, что имеют право безнаказанно убивать ни в чем не повинных и ничего им плохого не сделавших мирных жителей, кем бы они там ни были, хоть орками, хоть эльфами, хоть смесками.
Через некоторое время Норвего убедился, что его явно хотят взять живым — флагманский галеон не обстреливали, но к нему направились две странные треугольные штуки, они походили на вытянутые вперед объемные ромбы. Достигнув «Рассвета рейха», они выбросили из себя десятка полтора воинов в бронедоспехах, те легко миновали безвоздушное пространство и начали наводить на флагмане свои порядки. Любого оказавшего сопротивление тут же безжалостно расстреливали из какого-то странного оружия, выплевывавшего сгустки белого огня.
Когда на мостик поднялся гигант в таких же, как на остальных воинах Железного острова, доспехах с прозрачным забралом, адмирал молча достал из кобуры ручной архат и протянул его рукоятью вперед со словами:
