Едва дождавшись, пока яхта отшвартуется, Элька рванулась к люку. Первым, кого она увидела по выходу, был широко распахнувший объятия Дин. Радостно взвизгнув, девушка кинулась к наставнику. Он прижал ее к себе и погладил по лысой голове, шепча:
— Эх, девочка, девочка... Что ж это ты так, а?
— Я не виновата...
— Да знаю я.
К ним подошел высокий черноволосый Бард со встревоженными глазами:
— Где она? — хрипло спросил он.
— Кто? — не поняла Элька.
— Джессика!
Девушка опустила голову и всхлипнула, вспомнив растекающуюся под графиней лужу крови. Черноволосый мертвенно побледнел.
— Она... погибла?
— Нет, — Элька поежилась и коротким ментальным импульсом рассказала ему о случившемся.
Бард застонал, закрыл лицо руками и сел прямо на пол. Из-под ладоней потекли слезы. Он что-то шептал срывающимся голосом.
— Она жива, слышите вы, жива! — Элька рухнула перед ним на колени. — Мы ее вытащим, я знаю как!
— И как же? — на девушку уставились безумные глаза человека, готового на все.
— Я оставила там ментальные якоря! Только сначала надо защиту под условия кармана разработать, иначе соваться туда — самоубийство. Думаю, искины за день-другой справятся.
— Дай мне образ этих якорей.
— Не смей, Ари! — подошла к ним миниатюрная светловолосая женщина. — Никуда ты сам не пойдешь. Девочка права, сперва защиту нужно выстроить.
— А Джессику за это время замучают?! — с яростью выкрикнул он. — Однажды я тебя уже послушался! И что?! Может, вспомнишь?!
Женщина побледнела, скорее даже позеленела.
— У тебя хватает совести обвинять меня в смерти Ирики? — глухо спросила она.
— Если бы ты меня не удержала, я бы успел ее спасти! — гневно блеснул глазами Ариан. — Перестраховалась, видишь ли! И что вышло?!
— Дай этому дураку образ, — повернулась к Эльке женщина. — Пусть идет.
— Не надо, господин Ариан... — со слезами сказала девушка. — Поймите, если вы не сумеете, вы и ее погубите — Джессику спрячут туда, где мы ее никогда не найдем. А сейчас, пока они будут пытаться понять, зачем я потащила ее с собой, она останется в школе.
— Почему это?
— Она попала в школу с псевдоличностью, ничего прочесть в ее памяти ди-эмпаты не смогут. Я ощутила, что Джессика перед потерей сознания вернула псевдоличность на место. Пока они будут разбираться, мы успеем разработать защиту!
— Да они сегодня же эвакуируют школу! — возразил Ариан.
— А вот это — вряд ли! — торжествующе улыбнулась девушка. — Я там такого накрутила, что им несколько дней из многомерного лабиринта воспитателей с воспитанниками выковыривать придется. Там сейчас вместо станции сплошная пространственная аномалия. Умоляю вас, не губите себя и ее!
— Ладно, — буркнул он. — Один день я подожду. Но помни: если Джессика погибнет, ее смерть будет на твоей совести!
Ариан резко повернулся на каблуках и куда-то ушел.
— Спасибо, что помогла уговорить его, — вздохнула Орти, с некоторым удивлением поглядывая на изможденную девушку. — Бедняга недавно потерял одну, а теперь страшно боится потерять вторую.
— Я понимаю... — вздохнула девушка.
Затем она снова подошла к Дину и сказала:
— Со мной подруга и ребенок. Их надо будет вернуть домой. Откуда девочка — я знаю, считала в памяти тамошнего искина. А про девушку известно только одно — она с Земли, из Израиля. Почему-то точных данных о ней я не нашла.
— С какой Земли? — тяжело вздохнул Бард. — Их сотни тысяч, и каждая со своей историей.
— Найдем! — отрезала Элька. — Слушай, а как так может быть, что тебе сто пятьдесят тысяч лет, но ты из того же временного периода, что и Рахель?
— Так время же нелинейно, девочка, — улыбнулся Дин. — И течет с разной скоростью. Позже я объясню тебе подробнее, пока не до этого.
— Хорошо.
— А ты повзрослела...
— Так выбора не было, — иронично усмехнулась Элька.
— Кстати, у меня для тебя сюрприз.
— Да? — оживилась девушка. — Какой?
— А глянь-ка во-он туда.
Элька посмотрела и сперва ничего не поняла. Стоит себе какой-то бородатый мужик в повседневном комбинезоне и почему-то плачет, глядя на нее. Но что-то в нем было очень знакомое, настолько знакомое, что девушка потрясла головой и всмотрелась. А затем над залом взвился отчаянный вопль:
— П-а-а-а-п-к-а-а-а!!!
Остановившись перед исцарапанной хлипкой дверью, которую можно было вышибить одним толчком, Элька поежилась. Воняло нищетой, подъезд был грязен, загажен, сразу видно, что здесь живут бедняки. Да и планета не сказать, чтобы богата, обычный техногенный мир среднего уровня развития, самое начало космической эры — только-только первые спутники на орбиту вывели. Один из клонов Земли, но отколовшийся довольно давно. Вместо России — так называемый Союз Славянских Государств, образовавшийся после первой мировой войны, которую здесь, как ни странно, выиграла Россия, захватив попутно Болгарию, Чехию и прочие соседствующие страны, что, однако, не уберегло ее от буржуазной революции. Но второй революции здесь не случилось, вместо Керенского к власти пришел генерал Корнилов, разобравшийся с господами «революционерами» своими способами. Некому стало бунтовать...
К сожалению, военные так и не сумели выстроить нормально работающую экономику, и огромная страна уже пятое десятилетие плелась в хвосте цивилизованного мира, едва справляясь с постоянно возникающими проблемами. По счастью, в этом мире Адольф Шикльгрубер не стал канцлером Германии, оставшись малоизвестным художником, и второй мировой войны не случилось.
ССГ был аграрным государством, промышленность развивалась с немалым скрипом, но все же постепенно развивалась. В начале шестидесятых годов к власти пришел энергичный премьер-министр, начавший проводить экономические реформы. Как обычно, в результате обогатилась небольшая группа и так богатых людей, ввергнув остальное население в беспросветную нищету. Пенсионные кассы разорились, и старики десятками тысяч мерли от голода и холода. Стачки и демонстрации правительство разгоняло с редкой жестокостью, полицейские просто расстреливали отчаявшихся людей.
Однако время шло, и лет через пятнадцать ситуация постепенно выправилась. Жили граждане ССГ отнюдь небогато, но не голодали больше, и то благо. И за то благодарили Господа, с ужасом вспоминая недавнее прошлое.
Все еще не решаясь постучать, Элька покосилась на стриженную головку девочки и ласково улыбнулась. Та несмело улыбнулась в ответ, испуганно косясь по сторонам. Снова переведя взгляд на дверь, девушка вспомнила найденное в памяти искина. Мать сто пятой была учительницей начальных классов приходской школы в небольшом городке под Рязанью, несколько лет назад закончившей провинциальные педагогические курсы. История старая, как мир. Блестящий гусарский офицер вскружил неопытной девушке голову, попользовался и бросил беременной, ничуть не задумываясь о судьбе своего ребенка. Она едва не лишилась места — нравы в ССГ остались строгими, патриархальными. Благо приходской священник, отец Михаил, вступился.
Когда маленькой Наденьке исполнилось шесть лет, ее мать, Ирину, начали преследовать странные люди, предлагавшие за девочку огромные деньги. Молодая женщина, естественно, и слушать их не пожелала, даже обратилась в полицию, но это не помогло. Однажды, придя за дочкой в садик, она не нашла там Наденьку. С тех пор прошло два месяца, полицейские следователи разводили руками, не найдя никаких следов неизвестных похитителей. Девочка просто исчезла.
Решившись, Элька постучала. Вскоре дверь открылась, и в проеме показалась бедно одетая худая женщина с заплаканными глазами, лет двадцати пяти на вид.
— Здравствуйте, — застенчиво улыбнулась девушка. — Это, часом, не ваш ребенок?
— Ребенок? — недоуменно переспросила та. — Ой... Наденька... Наденька, родная моя!
— Мамочка... — наполнились слезами глаза девочки, она подняла взгляд на Эльку. — Можно мне к маме?
— Иди, конечно!
Наденька радостно пискнула и рванулась к женщине, та подхватила ее и судорожно прижала к себе, не сдерживая облегченных рыданий. Нашлась! Нашлась ее малышка!
— Госпожа, прощу прощения, — заговорила Элька, когда счастливая мать немного успокоилась. — Нам нужно поговорить, это очень важно. Укравшие вашу дочь не оставят ее в покое. Я сама бежала из той же страшной школы, Наденьку с собой захватила, не будучи в силах смотреть, как издеваются над ребенком.
— Издеваются?.. — ошарашенно переспросила учительница, подозрительно прищурившись.
Только сейчас она обратила внимание на странности во внешности дочери и девушки, приведшей ее. Обе обриты, волосы едва начали пробиваться. Одеты в совершенно одинаковые, довольно уродливые серые комбинезоны. Да и Наденька ведет себя необычно, раньше всегда была непосредственным, шаловливым ребенком, а теперь пошевелиться без разрешения не смеет.
— Проходите, — Ирина отступила в сторону, пропуская гостью в квартиру.
Элька вошла и грустно вздохнула. Нищета выглядывала из каждого угла, нагло скалилась с почти выцвевших обоев, издевательски смотрела с убогой мебели. Да и было той мебели всего ничего — продавленная кушетка; три колченогих стула; ободранный стол в углу; детская кроватка да кособокие полки с книгами. Явно хозяйка сделала их сама из найденных где-то досок, видимо, стеснялась попросить кого-нибудь из мужчин помочь. Комната и крохотная кухонька — вот и вся квартира. Даже в деревенском доме Элькиного отца и то было богаче. Ах да, еще древний, как мир, радиоприемник стоял на подоконнике.
— Хотите чаю? — неуверенно спросила Ирина, ничего более существенного предложить гостье она не могла. Стыдно, а ничего не поделаешь, жалованье только через три дня, а их еще как-то прожить надо. Но все это неважно. Главное — Наденька нашлась!
— Благодарю, с удовольствием, — улыбнулась девушка, осторожно садясь на один из ветхих стульев в надежде, что его ножки не подломятся под ней. Хозяйка квартиры, продолжая держать дочку на руках, последовала ее примеру.
Переведя взгляд на девочку, Элька сказала на автомате:
— Сто пятая, посиди, пожалуйста, тихо. Нам с твоей мамой поговорить надо.
— Как скажешь, сто двадцать третья, — покорно отозвалась та.
— Сто пятая? — изумленно переспросила Ирина. — Сто двадцать третья? Это еще что такое?
— В школе у нас даже имена отбирали, — грустно улыбнулась Элька. - Я была — Ти-123, а Наденька — Ти-105.
— Да что же это за школа такая? — подозрительно нахмурилась учительница.
— Вам трудно будет мне поверить, — вздохнула девушка. — Начну лучше сначала. Понимаете, ваша дочь, как и я, обладает некоторыми очень редкими и ценимыми способностями. Есть, скажем так, страны, где обладающие этими способностями являются высшей элитой общества. Их называют ди-эмпатами. Как раз в ди-школе я и познакомилась с вашей девочкой.
— Никогда ни о чем подобном не слышала! — недоверчиво заявила Ирина.
— И не могли слышать, — понимающе улыбнулась Элька. — Давайте я лучше вам все расскажу, а затем будете задавать вопросы.
Она рассказала слегка отредактированную версию того, чем являются ди-эмпаты, чему и кому они служат, каким образом воспитывают себе смену. Ирина, слушая ее, поглядывала на притихшую дочку — это что, и ее малышке такие ужасы пережить пришлось? Боже, какие сволочи...
— Я сумела бежать только потому, что мне прислали помощь. Потому, что я — ученица одного из тех, кто своих без помощи не оставит. Наденьку взяла с собой, когда бежала, она бы вскоре просто умерла в этом проклятом даане. Да вы поглядите на нее, слово боится сказать. Не удивляйтесь, что она не будет смеяться и улыбаться. Как и у каждого ученика ди-школы, у нее уже условный рефлекс, что смех или улыбка — это непереносимая боль.
— Господи... — простонала учительница. — Да что же за звери такие?! Да как же можно так с ребенком?..
— Да не звери, — поморщилась Элька. — Они спасают порой миллиарды людей и свои жизни отдают. Вот только почему-то уверены, что воспитать ди-эмпата иным способом невозможно. Я сама запуталась сейчас, не знаю, что и думать. А наставник, зараза такая, одно твердит — думай, полезное, мол, занятие...
— И что теперь?
— Не оставят они Наденьку в покое, — развела руками девушка. — Да, мы станем приглядывать за девочкой, но мы тоже не вездесущи и далеко не всемогущи. А малышка — как маяк для любого ди-эмата. Любой учует и сразу сюда бросится. Откровенно говоря...
— Что?
— Я удивлена, что они вас вместе с дочерью не забрали в ту же школу, у вас талант ненамного меньший. Хотя... Похоже он проснулся от шока после пропажи Наденьки.
— Какие-то невозможные сказки... — простонала Ирина.
— Сказки? — горько усмехнулась Элька. — Если бы...
Она повела рукой, и стена убогой квартиры превратилась в огромный голографический экран. Перед глазами онемевшей от неожиданности провинциальной учительницы потекли картины жизни совершенно невероятных миров. Ирина широко раскрытыми глазами смотрела на гигантские города, потоки флаеров и глайдеров в воздухе, взлетающие и садящиеся космические корабли.
— В вашем мире таких технологий просто нет, — сказала Элька, погасив экран. — Теперь убедились?
— Наверное... — неуверенно сказала женщина. — Но что мне делать?
— Я тоже думала над этим и, как мне кажется, нашла выход. Эмиграция. От дара Наденьки, да и вашего, никуда не денешься, это Божий дар. Благо, есть конклавы, где ди-эмпатов воспитывают совсем иначе. Там талантливые дети просто учатся в специализированных школах, государство платит им и их родителям вспомоществование, довольно значительное, на безбедную жизнь вполне хватает. Предлагаю вам эмиграцию в один из таких конклавов, нужные документы я на всякий случай подготовила. Для Российской Империи.
— Российской Империи?! — не поверила Ирина.
— Да, — улыбнулась ее удивлению Элька. — В той вселенной время опережает ваше примерно на десять тысяч лет. Тамошняя Россия сначала стала галактической империей, постепенно подмяла под себя остальные земные страны, а затем доросла и до конклава. Страна очень богатая, отношение к эмигрантам с бедных миров доброжелательное, а уж к людям с даром ди-эмпата — вообще особое. Вас на руках готовы будут носить, лишь бы вы с дочкой согласились учиться, а потом служить Империи — там слишком мало осознающих, как они называют ди-эмпатов, каждый на вес золота ценится. Сразу по оформлении гражданства получите дворянство.
— Такие вещи с бухты-барахты не решаются... — растерянно пролепетала учительница.
— Придется, — развела руками девушка. — Прошу прощения, но мне некогда долго вами заниматься. Во время побега моя подруга была ранена и осталась в школе! Мне теперь ее выручать надо, пока не убили. Еще раз извините, но решать придется здесь и сейчас.
— Здесь и сейчас... — повторила Ирина и задумалась.
Если эта девушка не лжет, — а она, судя по всему, не лжет, — оставаться здесь глупо. Кто-нибудь снова украдет ее малышку, и снова будет над ней издеваться. А так — все равно Россия, пусть и другая... Да и что ждет ее дома? Опять изо всех сил отбиваться от домогательств директора школы, считающего одинокую учительницу своей законной добычей? Опять считать каждую копейку, отказывая себе во всем, чтобы купить дочери полкило фруктов? Но дома как-то привычнее... Кто его знает, как в этой самой Империи сложится...
— Эх, девочка, девочка... Что ж это ты так, а?
— Я не виновата...
— Да знаю я.
К ним подошел высокий черноволосый Бард со встревоженными глазами:
— Где она? — хрипло спросил он.
— Кто? — не поняла Элька.
— Джессика!
Девушка опустила голову и всхлипнула, вспомнив растекающуюся под графиней лужу крови. Черноволосый мертвенно побледнел.
— Она... погибла?
— Нет, — Элька поежилась и коротким ментальным импульсом рассказала ему о случившемся.
Бард застонал, закрыл лицо руками и сел прямо на пол. Из-под ладоней потекли слезы. Он что-то шептал срывающимся голосом.
— Она жива, слышите вы, жива! — Элька рухнула перед ним на колени. — Мы ее вытащим, я знаю как!
— И как же? — на девушку уставились безумные глаза человека, готового на все.
— Я оставила там ментальные якоря! Только сначала надо защиту под условия кармана разработать, иначе соваться туда — самоубийство. Думаю, искины за день-другой справятся.
— Дай мне образ этих якорей.
— Не смей, Ари! — подошла к ним миниатюрная светловолосая женщина. — Никуда ты сам не пойдешь. Девочка права, сперва защиту нужно выстроить.
— А Джессику за это время замучают?! — с яростью выкрикнул он. — Однажды я тебя уже послушался! И что?! Может, вспомнишь?!
Женщина побледнела, скорее даже позеленела.
— У тебя хватает совести обвинять меня в смерти Ирики? — глухо спросила она.
— Если бы ты меня не удержала, я бы успел ее спасти! — гневно блеснул глазами Ариан. — Перестраховалась, видишь ли! И что вышло?!
— Дай этому дураку образ, — повернулась к Эльке женщина. — Пусть идет.
— Не надо, господин Ариан... — со слезами сказала девушка. — Поймите, если вы не сумеете, вы и ее погубите — Джессику спрячут туда, где мы ее никогда не найдем. А сейчас, пока они будут пытаться понять, зачем я потащила ее с собой, она останется в школе.
— Почему это?
— Она попала в школу с псевдоличностью, ничего прочесть в ее памяти ди-эмпаты не смогут. Я ощутила, что Джессика перед потерей сознания вернула псевдоличность на место. Пока они будут разбираться, мы успеем разработать защиту!
— Да они сегодня же эвакуируют школу! — возразил Ариан.
— А вот это — вряд ли! — торжествующе улыбнулась девушка. — Я там такого накрутила, что им несколько дней из многомерного лабиринта воспитателей с воспитанниками выковыривать придется. Там сейчас вместо станции сплошная пространственная аномалия. Умоляю вас, не губите себя и ее!
— Ладно, — буркнул он. — Один день я подожду. Но помни: если Джессика погибнет, ее смерть будет на твоей совести!
Ариан резко повернулся на каблуках и куда-то ушел.
— Спасибо, что помогла уговорить его, — вздохнула Орти, с некоторым удивлением поглядывая на изможденную девушку. — Бедняга недавно потерял одну, а теперь страшно боится потерять вторую.
— Я понимаю... — вздохнула девушка.
Затем она снова подошла к Дину и сказала:
— Со мной подруга и ребенок. Их надо будет вернуть домой. Откуда девочка — я знаю, считала в памяти тамошнего искина. А про девушку известно только одно — она с Земли, из Израиля. Почему-то точных данных о ней я не нашла.
— С какой Земли? — тяжело вздохнул Бард. — Их сотни тысяч, и каждая со своей историей.
— Найдем! — отрезала Элька. — Слушай, а как так может быть, что тебе сто пятьдесят тысяч лет, но ты из того же временного периода, что и Рахель?
— Так время же нелинейно, девочка, — улыбнулся Дин. — И течет с разной скоростью. Позже я объясню тебе подробнее, пока не до этого.
— Хорошо.
— А ты повзрослела...
— Так выбора не было, — иронично усмехнулась Элька.
— Кстати, у меня для тебя сюрприз.
— Да? — оживилась девушка. — Какой?
— А глянь-ка во-он туда.
Элька посмотрела и сперва ничего не поняла. Стоит себе какой-то бородатый мужик в повседневном комбинезоне и почему-то плачет, глядя на нее. Но что-то в нем было очень знакомое, настолько знакомое, что девушка потрясла головой и всмотрелась. А затем над залом взвился отчаянный вопль:
— П-а-а-а-п-к-а-а-а!!!
Часть VII
Глава 1. Мелодия постижения. Элифания, дочь Аринасия, ученица Безумного Барда.
Остановившись перед исцарапанной хлипкой дверью, которую можно было вышибить одним толчком, Элька поежилась. Воняло нищетой, подъезд был грязен, загажен, сразу видно, что здесь живут бедняки. Да и планета не сказать, чтобы богата, обычный техногенный мир среднего уровня развития, самое начало космической эры — только-только первые спутники на орбиту вывели. Один из клонов Земли, но отколовшийся довольно давно. Вместо России — так называемый Союз Славянских Государств, образовавшийся после первой мировой войны, которую здесь, как ни странно, выиграла Россия, захватив попутно Болгарию, Чехию и прочие соседствующие страны, что, однако, не уберегло ее от буржуазной революции. Но второй революции здесь не случилось, вместо Керенского к власти пришел генерал Корнилов, разобравшийся с господами «революционерами» своими способами. Некому стало бунтовать...
К сожалению, военные так и не сумели выстроить нормально работающую экономику, и огромная страна уже пятое десятилетие плелась в хвосте цивилизованного мира, едва справляясь с постоянно возникающими проблемами. По счастью, в этом мире Адольф Шикльгрубер не стал канцлером Германии, оставшись малоизвестным художником, и второй мировой войны не случилось.
ССГ был аграрным государством, промышленность развивалась с немалым скрипом, но все же постепенно развивалась. В начале шестидесятых годов к власти пришел энергичный премьер-министр, начавший проводить экономические реформы. Как обычно, в результате обогатилась небольшая группа и так богатых людей, ввергнув остальное население в беспросветную нищету. Пенсионные кассы разорились, и старики десятками тысяч мерли от голода и холода. Стачки и демонстрации правительство разгоняло с редкой жестокостью, полицейские просто расстреливали отчаявшихся людей.
Однако время шло, и лет через пятнадцать ситуация постепенно выправилась. Жили граждане ССГ отнюдь небогато, но не голодали больше, и то благо. И за то благодарили Господа, с ужасом вспоминая недавнее прошлое.
Все еще не решаясь постучать, Элька покосилась на стриженную головку девочки и ласково улыбнулась. Та несмело улыбнулась в ответ, испуганно косясь по сторонам. Снова переведя взгляд на дверь, девушка вспомнила найденное в памяти искина. Мать сто пятой была учительницей начальных классов приходской школы в небольшом городке под Рязанью, несколько лет назад закончившей провинциальные педагогические курсы. История старая, как мир. Блестящий гусарский офицер вскружил неопытной девушке голову, попользовался и бросил беременной, ничуть не задумываясь о судьбе своего ребенка. Она едва не лишилась места — нравы в ССГ остались строгими, патриархальными. Благо приходской священник, отец Михаил, вступился.
Когда маленькой Наденьке исполнилось шесть лет, ее мать, Ирину, начали преследовать странные люди, предлагавшие за девочку огромные деньги. Молодая женщина, естественно, и слушать их не пожелала, даже обратилась в полицию, но это не помогло. Однажды, придя за дочкой в садик, она не нашла там Наденьку. С тех пор прошло два месяца, полицейские следователи разводили руками, не найдя никаких следов неизвестных похитителей. Девочка просто исчезла.
Решившись, Элька постучала. Вскоре дверь открылась, и в проеме показалась бедно одетая худая женщина с заплаканными глазами, лет двадцати пяти на вид.
— Здравствуйте, — застенчиво улыбнулась девушка. — Это, часом, не ваш ребенок?
— Ребенок? — недоуменно переспросила та. — Ой... Наденька... Наденька, родная моя!
— Мамочка... — наполнились слезами глаза девочки, она подняла взгляд на Эльку. — Можно мне к маме?
— Иди, конечно!
Наденька радостно пискнула и рванулась к женщине, та подхватила ее и судорожно прижала к себе, не сдерживая облегченных рыданий. Нашлась! Нашлась ее малышка!
— Госпожа, прощу прощения, — заговорила Элька, когда счастливая мать немного успокоилась. — Нам нужно поговорить, это очень важно. Укравшие вашу дочь не оставят ее в покое. Я сама бежала из той же страшной школы, Наденьку с собой захватила, не будучи в силах смотреть, как издеваются над ребенком.
— Издеваются?.. — ошарашенно переспросила учительница, подозрительно прищурившись.
Только сейчас она обратила внимание на странности во внешности дочери и девушки, приведшей ее. Обе обриты, волосы едва начали пробиваться. Одеты в совершенно одинаковые, довольно уродливые серые комбинезоны. Да и Наденька ведет себя необычно, раньше всегда была непосредственным, шаловливым ребенком, а теперь пошевелиться без разрешения не смеет.
— Проходите, — Ирина отступила в сторону, пропуская гостью в квартиру.
Элька вошла и грустно вздохнула. Нищета выглядывала из каждого угла, нагло скалилась с почти выцвевших обоев, издевательски смотрела с убогой мебели. Да и было той мебели всего ничего — продавленная кушетка; три колченогих стула; ободранный стол в углу; детская кроватка да кособокие полки с книгами. Явно хозяйка сделала их сама из найденных где-то досок, видимо, стеснялась попросить кого-нибудь из мужчин помочь. Комната и крохотная кухонька — вот и вся квартира. Даже в деревенском доме Элькиного отца и то было богаче. Ах да, еще древний, как мир, радиоприемник стоял на подоконнике.
— Хотите чаю? — неуверенно спросила Ирина, ничего более существенного предложить гостье она не могла. Стыдно, а ничего не поделаешь, жалованье только через три дня, а их еще как-то прожить надо. Но все это неважно. Главное — Наденька нашлась!
— Благодарю, с удовольствием, — улыбнулась девушка, осторожно садясь на один из ветхих стульев в надежде, что его ножки не подломятся под ней. Хозяйка квартиры, продолжая держать дочку на руках, последовала ее примеру.
Переведя взгляд на девочку, Элька сказала на автомате:
— Сто пятая, посиди, пожалуйста, тихо. Нам с твоей мамой поговорить надо.
— Как скажешь, сто двадцать третья, — покорно отозвалась та.
— Сто пятая? — изумленно переспросила Ирина. — Сто двадцать третья? Это еще что такое?
— В школе у нас даже имена отбирали, — грустно улыбнулась Элька. - Я была — Ти-123, а Наденька — Ти-105.
— Да что же это за школа такая? — подозрительно нахмурилась учительница.
— Вам трудно будет мне поверить, — вздохнула девушка. — Начну лучше сначала. Понимаете, ваша дочь, как и я, обладает некоторыми очень редкими и ценимыми способностями. Есть, скажем так, страны, где обладающие этими способностями являются высшей элитой общества. Их называют ди-эмпатами. Как раз в ди-школе я и познакомилась с вашей девочкой.
— Никогда ни о чем подобном не слышала! — недоверчиво заявила Ирина.
— И не могли слышать, — понимающе улыбнулась Элька. — Давайте я лучше вам все расскажу, а затем будете задавать вопросы.
Она рассказала слегка отредактированную версию того, чем являются ди-эмпаты, чему и кому они служат, каким образом воспитывают себе смену. Ирина, слушая ее, поглядывала на притихшую дочку — это что, и ее малышке такие ужасы пережить пришлось? Боже, какие сволочи...
— Я сумела бежать только потому, что мне прислали помощь. Потому, что я — ученица одного из тех, кто своих без помощи не оставит. Наденьку взяла с собой, когда бежала, она бы вскоре просто умерла в этом проклятом даане. Да вы поглядите на нее, слово боится сказать. Не удивляйтесь, что она не будет смеяться и улыбаться. Как и у каждого ученика ди-школы, у нее уже условный рефлекс, что смех или улыбка — это непереносимая боль.
— Господи... — простонала учительница. — Да что же за звери такие?! Да как же можно так с ребенком?..
— Да не звери, — поморщилась Элька. — Они спасают порой миллиарды людей и свои жизни отдают. Вот только почему-то уверены, что воспитать ди-эмпата иным способом невозможно. Я сама запуталась сейчас, не знаю, что и думать. А наставник, зараза такая, одно твердит — думай, полезное, мол, занятие...
— И что теперь?
— Не оставят они Наденьку в покое, — развела руками девушка. — Да, мы станем приглядывать за девочкой, но мы тоже не вездесущи и далеко не всемогущи. А малышка — как маяк для любого ди-эмата. Любой учует и сразу сюда бросится. Откровенно говоря...
— Что?
— Я удивлена, что они вас вместе с дочерью не забрали в ту же школу, у вас талант ненамного меньший. Хотя... Похоже он проснулся от шока после пропажи Наденьки.
— Какие-то невозможные сказки... — простонала Ирина.
— Сказки? — горько усмехнулась Элька. — Если бы...
Она повела рукой, и стена убогой квартиры превратилась в огромный голографический экран. Перед глазами онемевшей от неожиданности провинциальной учительницы потекли картины жизни совершенно невероятных миров. Ирина широко раскрытыми глазами смотрела на гигантские города, потоки флаеров и глайдеров в воздухе, взлетающие и садящиеся космические корабли.
— В вашем мире таких технологий просто нет, — сказала Элька, погасив экран. — Теперь убедились?
— Наверное... — неуверенно сказала женщина. — Но что мне делать?
— Я тоже думала над этим и, как мне кажется, нашла выход. Эмиграция. От дара Наденьки, да и вашего, никуда не денешься, это Божий дар. Благо, есть конклавы, где ди-эмпатов воспитывают совсем иначе. Там талантливые дети просто учатся в специализированных школах, государство платит им и их родителям вспомоществование, довольно значительное, на безбедную жизнь вполне хватает. Предлагаю вам эмиграцию в один из таких конклавов, нужные документы я на всякий случай подготовила. Для Российской Империи.
— Российской Империи?! — не поверила Ирина.
— Да, — улыбнулась ее удивлению Элька. — В той вселенной время опережает ваше примерно на десять тысяч лет. Тамошняя Россия сначала стала галактической империей, постепенно подмяла под себя остальные земные страны, а затем доросла и до конклава. Страна очень богатая, отношение к эмигрантам с бедных миров доброжелательное, а уж к людям с даром ди-эмпата — вообще особое. Вас на руках готовы будут носить, лишь бы вы с дочкой согласились учиться, а потом служить Империи — там слишком мало осознающих, как они называют ди-эмпатов, каждый на вес золота ценится. Сразу по оформлении гражданства получите дворянство.
— Такие вещи с бухты-барахты не решаются... — растерянно пролепетала учительница.
— Придется, — развела руками девушка. — Прошу прощения, но мне некогда долго вами заниматься. Во время побега моя подруга была ранена и осталась в школе! Мне теперь ее выручать надо, пока не убили. Еще раз извините, но решать придется здесь и сейчас.
— Здесь и сейчас... — повторила Ирина и задумалась.
Если эта девушка не лжет, — а она, судя по всему, не лжет, — оставаться здесь глупо. Кто-нибудь снова украдет ее малышку, и снова будет над ней издеваться. А так — все равно Россия, пусть и другая... Да и что ждет ее дома? Опять изо всех сил отбиваться от домогательств директора школы, считающего одинокую учительницу своей законной добычей? Опять считать каждую копейку, отказывая себе во всем, чтобы купить дочери полкило фруктов? Но дома как-то привычнее... Кто его знает, как в этой самой Империи сложится...
