— Незачем, — скользнула по губам о-тиэ ехидная усмешка. — Это один из экзаменов. Воспитанник сам должен заинтересоваться библиотекой, о которой нет никаких данных, кроме самого факта ее существования. Это — один из этапов взросления. Ты не задумывалась, почему, например, двадцать восьмая и шестьдесят четвертый учатся уже пятнадцать лет, но все еще не перешли на второй уровень? Ведь по всем показателям, как будто, хороши...
— Нет, — покачала головой девушка. — Не задумывалась. Но теперь, похоже, понимаю. Отсутствие любознательности?
— Это только один аспект, — возразила госпожа Варот. — Еще — отсутствие предприимчивости, нежелание делать что-нибудь свыше требуемого.
— Но вы же изо всех сил выдавливаете из нас предприимчивость! — удивилась Элька.
— Выдавливаем, — согласилась о-тиэ, продолжая иронично смотреть на нее. — Еще не поняла?
— Постойте-ка... — прикусила губу девушка. — Значит, потерявший предприимчивость не способен стать ди-эмпатом?
— Не способен, конечно. Ди-эмпат обычно принимает решения самостоятельно и в режиме жесткого дефицита времени.
— Но зачем же тогда ее выдавливать?!
— Думай.
О, точь в точь, как Дин. Что ни спросишь, один ответ — думай.
— То есть, необходимо сохранить в себе любопытство, несмотря ни на какое давление?
— Именно, — покивала госпожа Варот. — Но это далеко не все. Больше я тебе ничего не скажу, до этих вещей нужно доходить самостоятельно.
— Почему?
— Опять же, подумай. О разнице понятий «выучить» и «осознать».
— Я подумаю... — медленно наклонила голову Элька. — Так что с разрешением?
— Оно у тебя уже есть, — едва заметно усмехнулась о-тиэ. — Для его получения необходимо было только попросить. Заинтересоваться. Ты заинтересовалась, этого вполне достаточно. На завтра я освобождаю тебя от практических занятий, сходи в библиотеку. Тебе не помешает ознакомиться с имеющимися там материалами. Может, научишься смотреть на происходящее с разных сторон.
— Постараюсь, — поежилась Элька. — Наставник тоже...
Она замолчала, досадуя на себя за то, что заговорила о Дине.
— Что — наставник? — заинтересованно прищурилась о-тиэ.
— Старался научить меня этому... — недовольно буркнула Элька. — Только не получается у меня. Наверное, слишком молода, опыта никакого.
— Хорошо, что ты это понимаешь. Значит, и Барды учат тому же?
— Учат... — нервно повела плечами девушка, понимая, что сегодня о-тиэ переиграла ее по всем статьям. — Обычно они берут в ученики людей за сорок, давно понявших такие вещи. Да вы знаете, видели, наверное, считку моей памяти.
— Видела, конечно, — согласилась госпожа Варот. — Но считка считкой, а твои личные впечатления — совсем иное дело.
— Наверное, — вздохнула Элька. — Но вы все равно действуете слишком грубо и жестоко. Есть ведь другие методы, многого можно добиться иначе.
— Результат обычно нужен как можно скорее, — во взгляде о-тиэ появилась грусть. — А нас слишком мало, да и возможностей у нас, по сравнению с контролирующими, немного. До посещения тобой библиотеки говорить об этом смысла не имеет. Сама многое поймешь. Жду тебя завтра вечером.
— Хорошо, — встала девушка. — Я еще одно хотела сказать.
— Говори.
— Я изучала историю множества конклавов, в большинстве своем, погибших. И знаете, какие гибнут чаще всего?
— Какие?
— Забывшие о понятии «доброта». Как ни странно, но факт.
— Вполне возможно, — о-тиэ окинула Эльку задумчивым взглядом. — Повторяю, сходи в библиотеку, а потом обсудим эти вопросы. Иди отдыхай, скоро отбой.
Девушка исподлобья посмотрела на нее и вышла.
Весь следующий день Элька провела, как на иголках, настолько ей не терпелось попасть в эту самую библиотеку. Она даже не спорила с преподавателями, как обычно. Едва дождавшись обеда, девушка быстро поела и понеслась в дальнюю часть станции. О-тиэ не солгала — едва Элька дотронулась до сенсора, как дверь библиотеки отъехала в сторону. Есть доступ! Ее встретили удивленные глаза давешней новенькой, сидевшей напротив входа с ментопластинами [1]
— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась она. — Решили все-таки зайти?
— Добрый день, — поморщилась Элька, рассчитывавшая разобраться с библиотекой в одиночестве. — Да, решила.
— Советую тогда для начала просмотреть историю О-Рикана. Кристалл номер триста восемьдесят три.
Девушка пожала плечами, взяла указанный кристалл, положила его в считыватель голотерминала, прилепила к своим вискам ментопластины и мысленно приказала начать воспроизведение. Свет медленно погас в ее глазах, и Элька погрузилась в иной мир.
Когда запись закончилась, она долго сидела, пытаясь осмыслить увиденное. Вот тебе и ди-эмпаты... Этот О-Рикан сознательно пошел на смерть ради спасения людей, пошел, зная, что ему не выжить ни в каком случае. Это что же получается? Она ошибалась? Не такие уж они и сволочи, раз способны пожертвовать собой ради других... Выстроенная за последние дни психологическая защита дала основательную трещину.
Взяв наобум еще один кристалл, Элька просмотрела и его. Затем еще один, и еще, и еще. Примеры попадались разные — иногда ди-эмпаты спасали, иногда губили целые народы, иногда занимались чем-то совсем уж непонятным. Девушка терялась все больше, пытаясь понять мотивы их действий в каждом конкретном случае, но не понимала. Так же, как в свое время не понимала, почему Барды делают то или иное. Больше всего Эльке не нравилось поведение ди-эмпатов во время ассимиляции новых миров в конклавы. Жесткое преобразование эгрегоров на самом низком уровне без учета особенностей каждого. Неудивительно, что их действия часто вызывают диссонанс, вынуждая Бардов вмешиваться. Но одновременно ди-эмпаты многим помогали, спасали, выручали из беды, совершенно не думая о себе. И довольно часто гибли при этом.
Да, они не сволочи и не святые, они просто такие, как есть. Эта истина внезапно дошла до Эльки, заставив ее задохнуться. И среди ди-эмпатов очень разные люди, и не только люди. И они нужны, никуда от этого не денешься... Они являются скрепляющим конклавы цементом. Не станет ди-эмпатов — распадутся многие огромные государства, начнется такое, что не дай Владыка Небесный. Но почему они такие? Почему всегда идут самым простым путем? Те же дети... Зачем так жестоко ломать их? Можно ведь иначе. Только времени и труда придется потратить значительно больше. Изначальная ошибка, похоже, в том, что отсев непригодных производится прямо в школе, тогда как Барды берут в ученики тех, кто уже готов. Это если не принимать во внимание саму Эльку, но она — исключение из правил.
Особенно поразили девушку два примера. В первом случае ди-эмпаты спасли гибнущую в страшной войне цивилизацию. Два родственных народа вышли в космос, освоили по несколько планет, обнаружили друг друга, и — не нашли ничего лучшего чем начать войну. Через несколько лет они оказались на грани коллапса: экономика разрушена, начались голод и эпидемии. Наверное, оба народа вымерли бы, если бы не появились корабли зонирования империи Оделан.
Ди-эмпаты направленным воздействием на эгрегоры изменили нравственный климат, заставив эти народы вернуться к мирной жизни под патронажем империи. Они работали на пределе, падали от истощения, досуха выпивали источники, но сумели спасти миллиарды и миллиарды разумных. Да, империи это было выгодно, но все-таки.
Зато второй случай был совсем иным. Произошло столкновение с молодой, агрессивной цивилизацией религиозных фанатиков, свято верящих, что Бог возложил на них миссию очистить вселенную от иных форм разумной жизни. Решив, что изменить их невозможно, ди-эмпаты нанесли удар, спровоцировав войну группировок. Фанатики не постеснялись применить оружие массового поражения и вскоре прекратили свое существование. Все было проделано быстро и до предела жестоко. Странно, что Барды не вмешались. Или диссонанса не возникло? Вполне возможно. Вот только как понять: почему?
Многие примеры нельзя было отнести ни к добрым, ни к злым. Ди-эмпаты просто делали свое дело, служили своим странам. Или все же корпусу? Элька почти убедилась, что ди-эмпатические структуры множества конклавов постепенно слились в одно целое, о чем правительства этих конклавов даже не догадываются. Вполне возможно, что корпус со временем станет контролирующей структурой, если ди-эмпаты поймут, что цель не оправдывает средства. Да и их дикий рационализм тоже не даст перейти на более высокий уровень, Сеть просто не пустит их выше.
Равновесие! Равновесие во всем. Постепенно до Эльки дошло значение этого термина, столь часто употребляемого Дином. Ди-эмпаты постоянно нарушают равновесие в ту или иную сторону, даже не осознавая этого. Вот что страшно — не осознавая! Но они все же не зло, на своем уровне они необходимы. Если бы только не воспитывали себе смену таким образом...
И кто все-таки ответствен за нападение на Бардов в Сети? Вспомнив о двухстах с чем-то погибших, девушка нахмурилась. Кто-то ведь это сделал. А кто? Все же ди-эмпаты? Слабоваты они для этого. Или нашли способ сливать силы вместе? Тогда да, тогда смогли бы.
— Убедились? — внезапно спросила новенькая, заставив Эльку вздрогнуть.
— Кое в чем, — осторожно ответила она.
— Здесь можно говорить совершенно свободно, — улыбнулась сто двадцать девятая. — За библиотекой не наблюдают, это единственное место в школе, где можно побыть собой.
Элька удивленно вздернула брови, не поверив ей, и просканировала помещение. Как ни странно, новенькая оказалась права — ни одной камеры или микрофона. Странно. Видимо, заинтересовавшиеся библиотекой сразу переходят на иной уровень, и им позволяется много больше, чем остальным.
— Тебя как зовут? — поинтересовалась она. — Меня Элькой.
— Кена, — ответила новенькая.
Внезапно она застыла, лицо задергалось, взгляд резко изменился, будто изнутри нее выглянул совсем другой человек.
— Тебе плохо? — встревожилась Элька.
— Все в порядке, — ровным голосом отозвалась Кена. — Ты Элифания, дочь Аринасия? Ученица Дина Стрейджера?
— Да... — Элька медленно поднялась на ноги. — А...
— Потом! Меня послал Риден. Твое имя послужило катализатором включения программы смены личности. Обнаружить твое местонахождение так и не удалось. Единственный выход — выбраться за пределы мини-вселенной и дать о себе знать через Сеть. Больше десяти сегментных станций ждут сигнала, чтобы сразу прийти на помощь. Внимательно слушай, Риден велел передать еще кое-что. Затем я снова уйду — в моем теле сейчас живет псевдоличность, иначе ди-эмпаты заподозрят неладное.
Кена начала излагать план Палача, Элька внимательно слушала, торжествуя в душе. Ее не оставили на произвол судьбы! Хотя — как они с Илоаном справятся со всем этим?! Придется справиться, выбора все равно нет — оставаться в ди-школе никакого желания не было.
— Формула «Эктэ а лиа лонх» временно разбудит мою основную личность в случае необходимости, — продолжила Кена. — А пока — все.
Закончив говорить, новенькая передала ученице Барда несколько сжатых ментальных пакетов информации, встряхнулась и растерянно оглянулась.
— Что это со мной? — недоуменно спросила она. — Дурно вдруг стало...
— Ничего страшного, бывает, — успокаивающе улыбнулась Элька, поняв, что псевдоличность вернулась.
Еще немного поговорив с Кеной о нравственных императивах ди-эмпатов, девушка попрощалась и отправилась на поиски воина Пути, чтобы изложить ему план Палача. Как ни странно, план вполне реальный. Нелегко только будет воплотить его в жизнь, не больше половины шансов на успех. Ничего, справится! Элька едва сдерживала смех, ее глаза горели лихорадочным блеском. Она вырвется отсюда, все равно вырвется! И подруг выведет.
Над обрывом застыл крепкий пожилой мужик в добротной одежде. Он задумчиво смотрел в морскую даль, дергая себя за бороду и озабоченно хмурясь. Изредка он бросал взгляд на высящийся неподалеку замок и покачивал головой. Старый солдат неуютно чувствовал себя в этом колдовском месте и старался как можно больше времени проводить снаружи.
Надо же, как изменилась его жизнь за какую-то неделю. Ни за что не пошел бы с этими Бардами, коли б не был настолько обалдевшим от известия, что его лапонька жива. А потом стало поздно, да и успел убедиться, что они искренне переживают за Эльку, лихорадочно ищут ее, отдавая все силы. Кто они такие, эти самые Барды, Аринасий так и не понял. То ли демоны, то ли ангелы, то ли еще кто... Не разберешь. Одни их замки чего стоят! Жуть.
— Что стоишь, старый? — хлопнули его по плечу. — Все о дочке думаешь?
— Доброго утречка тебе, Зильберт, — проворчал Аринасий. — Да о ней, о ком же еще? У меня ж, окромя нее, никого нет.
— Да оно понятно, — вздохнул наемник, садясь на край обрыва. — Чего Его высочество говорит?
— Ищут. Токо пока ни хрена не нашли. Ох, как твой прынц на днях орал...
— А чего ж это? — удивился Зильберт.
— Бледного видал?
— А то! — поежился наемник, осенив себя святым кругом. — Мертвяк ходячий какой-то...
— Так он жену прынца на поиски Эльки моей спровадил, у самого прынца не спросив.
— Графинюшку нашу?! — обалдел Зильберт. — Ах, он паскуда! Чего ж она, бедная, сделать-то могет? Сама еще дите совсем!
— А пес их разберет! — обреченно махнул рукой Аринасий. — Токо прынц ему морду набил. Он, правда, в долгу не осталси...
— Ай, жаль, я не видал! — огорченно хлопнул себя руками по бокам наемник. — Ай, жаль!
— Да уж знатно помахались, — согласился Аринасий. — Усю меблю в зале переломали. Потом помирилися, чего-то пятый день делают, не пойму чего. Орут, что укушенные демоном, бойцов синеволосых откуда-то кучу натащили. Готовятся к чему-то. Точно кого-то атаковать будут.
— Надо ж... — покрутил ус Зильберт, затем снял с пояса флягу и протянул Аринасию. — Бушь?
— Давай, — буркнул тот и отхлебнул добрый глоток. — Ух, и крепка ж она у тебя! До мозгов прошибла!
— Ессно, — довольно осклабился наемник. — Вдова Бурлычиха в деревне гонит. Справная баба, знает, как мужика ублажить.
— Эт хорошо, коли знает, — уважительно покивал Аринасий и выпил еще глоток. — Моя Стеха совсем дура была, токо и знала, что орать.
Он вернул флягу хозяину и снова уставился на море. Два старых солдата быстро сошлись накоротке, с первого дня пребывания Аринасия в замке принца. Обоим было, что вспомнить, оба воевали, и часто сиживали за бутылкой самогона, рассказывая друг другу пережитое.
— Ох, и что в этом замке делается... — вздохнул Аринасий. — Никакого порядку!
— Это когда ж у господ порядок-то был? — презрительно встопорщил усы Зильберт. — Не упомню я такого, все время грызутся, что те собаки за кость.
— Эти не грызутся, зато бардак развели редкий, я такого и не видал, кажный что хотит, то и воротит.
— Да ну их лесом! — поморщился наемник.
Они замолчали, уставившись на море. Каждый думал о своем. У Аринасия перед глазами стояла улыбающаяся дочка, так хотелось прижать ее к себе, убедиться, что жива. А коли убили? Все ж может быть... А Зильберту виделись пышные прелести Бурлычихи, к которой он собирался нынче вечером наведаться. Обещалась кабанчика заколоть.
— Вот вы где! — заставил обоих вздрогнуть холодный голос Палача. — Идемте, Аринасий. Почему-то мне кажется, что сегодня все решится.
— Нет, — покачала головой девушка. — Не задумывалась. Но теперь, похоже, понимаю. Отсутствие любознательности?
— Это только один аспект, — возразила госпожа Варот. — Еще — отсутствие предприимчивости, нежелание делать что-нибудь свыше требуемого.
— Но вы же изо всех сил выдавливаете из нас предприимчивость! — удивилась Элька.
— Выдавливаем, — согласилась о-тиэ, продолжая иронично смотреть на нее. — Еще не поняла?
— Постойте-ка... — прикусила губу девушка. — Значит, потерявший предприимчивость не способен стать ди-эмпатом?
— Не способен, конечно. Ди-эмпат обычно принимает решения самостоятельно и в режиме жесткого дефицита времени.
— Но зачем же тогда ее выдавливать?!
— Думай.
О, точь в точь, как Дин. Что ни спросишь, один ответ — думай.
— То есть, необходимо сохранить в себе любопытство, несмотря ни на какое давление?
— Именно, — покивала госпожа Варот. — Но это далеко не все. Больше я тебе ничего не скажу, до этих вещей нужно доходить самостоятельно.
— Почему?
— Опять же, подумай. О разнице понятий «выучить» и «осознать».
— Я подумаю... — медленно наклонила голову Элька. — Так что с разрешением?
— Оно у тебя уже есть, — едва заметно усмехнулась о-тиэ. — Для его получения необходимо было только попросить. Заинтересоваться. Ты заинтересовалась, этого вполне достаточно. На завтра я освобождаю тебя от практических занятий, сходи в библиотеку. Тебе не помешает ознакомиться с имеющимися там материалами. Может, научишься смотреть на происходящее с разных сторон.
— Постараюсь, — поежилась Элька. — Наставник тоже...
Она замолчала, досадуя на себя за то, что заговорила о Дине.
— Что — наставник? — заинтересованно прищурилась о-тиэ.
— Старался научить меня этому... — недовольно буркнула Элька. — Только не получается у меня. Наверное, слишком молода, опыта никакого.
— Хорошо, что ты это понимаешь. Значит, и Барды учат тому же?
— Учат... — нервно повела плечами девушка, понимая, что сегодня о-тиэ переиграла ее по всем статьям. — Обычно они берут в ученики людей за сорок, давно понявших такие вещи. Да вы знаете, видели, наверное, считку моей памяти.
— Видела, конечно, — согласилась госпожа Варот. — Но считка считкой, а твои личные впечатления — совсем иное дело.
— Наверное, — вздохнула Элька. — Но вы все равно действуете слишком грубо и жестоко. Есть ведь другие методы, многого можно добиться иначе.
— Результат обычно нужен как можно скорее, — во взгляде о-тиэ появилась грусть. — А нас слишком мало, да и возможностей у нас, по сравнению с контролирующими, немного. До посещения тобой библиотеки говорить об этом смысла не имеет. Сама многое поймешь. Жду тебя завтра вечером.
— Хорошо, — встала девушка. — Я еще одно хотела сказать.
— Говори.
— Я изучала историю множества конклавов, в большинстве своем, погибших. И знаете, какие гибнут чаще всего?
— Какие?
— Забывшие о понятии «доброта». Как ни странно, но факт.
— Вполне возможно, — о-тиэ окинула Эльку задумчивым взглядом. — Повторяю, сходи в библиотеку, а потом обсудим эти вопросы. Иди отдыхай, скоро отбой.
Девушка исподлобья посмотрела на нее и вышла.
Весь следующий день Элька провела, как на иголках, настолько ей не терпелось попасть в эту самую библиотеку. Она даже не спорила с преподавателями, как обычно. Едва дождавшись обеда, девушка быстро поела и понеслась в дальнюю часть станции. О-тиэ не солгала — едва Элька дотронулась до сенсора, как дверь библиотеки отъехала в сторону. Есть доступ! Ее встретили удивленные глаза давешней новенькой, сидевшей напротив входа с ментопластинами [1]
Закрыть
на висках.Ментопластины — внешнее устройство проецирующего голотерминала, служащее для передачи информации напрямую в мозг.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась она. — Решили все-таки зайти?
— Добрый день, — поморщилась Элька, рассчитывавшая разобраться с библиотекой в одиночестве. — Да, решила.
— Советую тогда для начала просмотреть историю О-Рикана. Кристалл номер триста восемьдесят три.
Девушка пожала плечами, взяла указанный кристалл, положила его в считыватель голотерминала, прилепила к своим вискам ментопластины и мысленно приказала начать воспроизведение. Свет медленно погас в ее глазах, и Элька погрузилась в иной мир.
Когда запись закончилась, она долго сидела, пытаясь осмыслить увиденное. Вот тебе и ди-эмпаты... Этот О-Рикан сознательно пошел на смерть ради спасения людей, пошел, зная, что ему не выжить ни в каком случае. Это что же получается? Она ошибалась? Не такие уж они и сволочи, раз способны пожертвовать собой ради других... Выстроенная за последние дни психологическая защита дала основательную трещину.
Взяв наобум еще один кристалл, Элька просмотрела и его. Затем еще один, и еще, и еще. Примеры попадались разные — иногда ди-эмпаты спасали, иногда губили целые народы, иногда занимались чем-то совсем уж непонятным. Девушка терялась все больше, пытаясь понять мотивы их действий в каждом конкретном случае, но не понимала. Так же, как в свое время не понимала, почему Барды делают то или иное. Больше всего Эльке не нравилось поведение ди-эмпатов во время ассимиляции новых миров в конклавы. Жесткое преобразование эгрегоров на самом низком уровне без учета особенностей каждого. Неудивительно, что их действия часто вызывают диссонанс, вынуждая Бардов вмешиваться. Но одновременно ди-эмпаты многим помогали, спасали, выручали из беды, совершенно не думая о себе. И довольно часто гибли при этом.
Да, они не сволочи и не святые, они просто такие, как есть. Эта истина внезапно дошла до Эльки, заставив ее задохнуться. И среди ди-эмпатов очень разные люди, и не только люди. И они нужны, никуда от этого не денешься... Они являются скрепляющим конклавы цементом. Не станет ди-эмпатов — распадутся многие огромные государства, начнется такое, что не дай Владыка Небесный. Но почему они такие? Почему всегда идут самым простым путем? Те же дети... Зачем так жестоко ломать их? Можно ведь иначе. Только времени и труда придется потратить значительно больше. Изначальная ошибка, похоже, в том, что отсев непригодных производится прямо в школе, тогда как Барды берут в ученики тех, кто уже готов. Это если не принимать во внимание саму Эльку, но она — исключение из правил.
Особенно поразили девушку два примера. В первом случае ди-эмпаты спасли гибнущую в страшной войне цивилизацию. Два родственных народа вышли в космос, освоили по несколько планет, обнаружили друг друга, и — не нашли ничего лучшего чем начать войну. Через несколько лет они оказались на грани коллапса: экономика разрушена, начались голод и эпидемии. Наверное, оба народа вымерли бы, если бы не появились корабли зонирования империи Оделан.
Ди-эмпаты направленным воздействием на эгрегоры изменили нравственный климат, заставив эти народы вернуться к мирной жизни под патронажем империи. Они работали на пределе, падали от истощения, досуха выпивали источники, но сумели спасти миллиарды и миллиарды разумных. Да, империи это было выгодно, но все-таки.
Зато второй случай был совсем иным. Произошло столкновение с молодой, агрессивной цивилизацией религиозных фанатиков, свято верящих, что Бог возложил на них миссию очистить вселенную от иных форм разумной жизни. Решив, что изменить их невозможно, ди-эмпаты нанесли удар, спровоцировав войну группировок. Фанатики не постеснялись применить оружие массового поражения и вскоре прекратили свое существование. Все было проделано быстро и до предела жестоко. Странно, что Барды не вмешались. Или диссонанса не возникло? Вполне возможно. Вот только как понять: почему?
Многие примеры нельзя было отнести ни к добрым, ни к злым. Ди-эмпаты просто делали свое дело, служили своим странам. Или все же корпусу? Элька почти убедилась, что ди-эмпатические структуры множества конклавов постепенно слились в одно целое, о чем правительства этих конклавов даже не догадываются. Вполне возможно, что корпус со временем станет контролирующей структурой, если ди-эмпаты поймут, что цель не оправдывает средства. Да и их дикий рационализм тоже не даст перейти на более высокий уровень, Сеть просто не пустит их выше.
Равновесие! Равновесие во всем. Постепенно до Эльки дошло значение этого термина, столь часто употребляемого Дином. Ди-эмпаты постоянно нарушают равновесие в ту или иную сторону, даже не осознавая этого. Вот что страшно — не осознавая! Но они все же не зло, на своем уровне они необходимы. Если бы только не воспитывали себе смену таким образом...
И кто все-таки ответствен за нападение на Бардов в Сети? Вспомнив о двухстах с чем-то погибших, девушка нахмурилась. Кто-то ведь это сделал. А кто? Все же ди-эмпаты? Слабоваты они для этого. Или нашли способ сливать силы вместе? Тогда да, тогда смогли бы.
— Убедились? — внезапно спросила новенькая, заставив Эльку вздрогнуть.
— Кое в чем, — осторожно ответила она.
— Здесь можно говорить совершенно свободно, — улыбнулась сто двадцать девятая. — За библиотекой не наблюдают, это единственное место в школе, где можно побыть собой.
Элька удивленно вздернула брови, не поверив ей, и просканировала помещение. Как ни странно, новенькая оказалась права — ни одной камеры или микрофона. Странно. Видимо, заинтересовавшиеся библиотекой сразу переходят на иной уровень, и им позволяется много больше, чем остальным.
— Тебя как зовут? — поинтересовалась она. — Меня Элькой.
— Кена, — ответила новенькая.
Внезапно она застыла, лицо задергалось, взгляд резко изменился, будто изнутри нее выглянул совсем другой человек.
— Тебе плохо? — встревожилась Элька.
— Все в порядке, — ровным голосом отозвалась Кена. — Ты Элифания, дочь Аринасия? Ученица Дина Стрейджера?
— Да... — Элька медленно поднялась на ноги. — А...
— Потом! Меня послал Риден. Твое имя послужило катализатором включения программы смены личности. Обнаружить твое местонахождение так и не удалось. Единственный выход — выбраться за пределы мини-вселенной и дать о себе знать через Сеть. Больше десяти сегментных станций ждут сигнала, чтобы сразу прийти на помощь. Внимательно слушай, Риден велел передать еще кое-что. Затем я снова уйду — в моем теле сейчас живет псевдоличность, иначе ди-эмпаты заподозрят неладное.
Кена начала излагать план Палача, Элька внимательно слушала, торжествуя в душе. Ее не оставили на произвол судьбы! Хотя — как они с Илоаном справятся со всем этим?! Придется справиться, выбора все равно нет — оставаться в ди-школе никакого желания не было.
— Формула «Эктэ а лиа лонх» временно разбудит мою основную личность в случае необходимости, — продолжила Кена. — А пока — все.
Закончив говорить, новенькая передала ученице Барда несколько сжатых ментальных пакетов информации, встряхнулась и растерянно оглянулась.
— Что это со мной? — недоуменно спросила она. — Дурно вдруг стало...
— Ничего страшного, бывает, — успокаивающе улыбнулась Элька, поняв, что псевдоличность вернулась.
Еще немного поговорив с Кеной о нравственных императивах ди-эмпатов, девушка попрощалась и отправилась на поиски воина Пути, чтобы изложить ему план Палача. Как ни странно, план вполне реальный. Нелегко только будет воплотить его в жизнь, не больше половины шансов на успех. Ничего, справится! Элька едва сдерживала смех, ее глаза горели лихорадочным блеском. Она вырвется отсюда, все равно вырвется! И подруг выведет.
Глава 3. Мелодия изменения. Аринасий, сын Добрута.
Над обрывом застыл крепкий пожилой мужик в добротной одежде. Он задумчиво смотрел в морскую даль, дергая себя за бороду и озабоченно хмурясь. Изредка он бросал взгляд на высящийся неподалеку замок и покачивал головой. Старый солдат неуютно чувствовал себя в этом колдовском месте и старался как можно больше времени проводить снаружи.
Надо же, как изменилась его жизнь за какую-то неделю. Ни за что не пошел бы с этими Бардами, коли б не был настолько обалдевшим от известия, что его лапонька жива. А потом стало поздно, да и успел убедиться, что они искренне переживают за Эльку, лихорадочно ищут ее, отдавая все силы. Кто они такие, эти самые Барды, Аринасий так и не понял. То ли демоны, то ли ангелы, то ли еще кто... Не разберешь. Одни их замки чего стоят! Жуть.
— Что стоишь, старый? — хлопнули его по плечу. — Все о дочке думаешь?
— Доброго утречка тебе, Зильберт, — проворчал Аринасий. — Да о ней, о ком же еще? У меня ж, окромя нее, никого нет.
— Да оно понятно, — вздохнул наемник, садясь на край обрыва. — Чего Его высочество говорит?
— Ищут. Токо пока ни хрена не нашли. Ох, как твой прынц на днях орал...
— А чего ж это? — удивился Зильберт.
— Бледного видал?
— А то! — поежился наемник, осенив себя святым кругом. — Мертвяк ходячий какой-то...
— Так он жену прынца на поиски Эльки моей спровадил, у самого прынца не спросив.
— Графинюшку нашу?! — обалдел Зильберт. — Ах, он паскуда! Чего ж она, бедная, сделать-то могет? Сама еще дите совсем!
— А пес их разберет! — обреченно махнул рукой Аринасий. — Токо прынц ему морду набил. Он, правда, в долгу не осталси...
— Ай, жаль, я не видал! — огорченно хлопнул себя руками по бокам наемник. — Ай, жаль!
— Да уж знатно помахались, — согласился Аринасий. — Усю меблю в зале переломали. Потом помирилися, чего-то пятый день делают, не пойму чего. Орут, что укушенные демоном, бойцов синеволосых откуда-то кучу натащили. Готовятся к чему-то. Точно кого-то атаковать будут.
— Надо ж... — покрутил ус Зильберт, затем снял с пояса флягу и протянул Аринасию. — Бушь?
— Давай, — буркнул тот и отхлебнул добрый глоток. — Ух, и крепка ж она у тебя! До мозгов прошибла!
— Ессно, — довольно осклабился наемник. — Вдова Бурлычиха в деревне гонит. Справная баба, знает, как мужика ублажить.
— Эт хорошо, коли знает, — уважительно покивал Аринасий и выпил еще глоток. — Моя Стеха совсем дура была, токо и знала, что орать.
Он вернул флягу хозяину и снова уставился на море. Два старых солдата быстро сошлись накоротке, с первого дня пребывания Аринасия в замке принца. Обоим было, что вспомнить, оба воевали, и часто сиживали за бутылкой самогона, рассказывая друг другу пережитое.
— Ох, и что в этом замке делается... — вздохнул Аринасий. — Никакого порядку!
— Это когда ж у господ порядок-то был? — презрительно встопорщил усы Зильберт. — Не упомню я такого, все время грызутся, что те собаки за кость.
— Эти не грызутся, зато бардак развели редкий, я такого и не видал, кажный что хотит, то и воротит.
— Да ну их лесом! — поморщился наемник.
Они замолчали, уставившись на море. Каждый думал о своем. У Аринасия перед глазами стояла улыбающаяся дочка, так хотелось прижать ее к себе, убедиться, что жива. А коли убили? Все ж может быть... А Зильберту виделись пышные прелести Бурлычихи, к которой он собирался нынче вечером наведаться. Обещалась кабанчика заколоть.
— Вот вы где! — заставил обоих вздрогнуть холодный голос Палача. — Идемте, Аринасий. Почему-то мне кажется, что сегодня все решится.
