— Ты оказался прав, эльфеныш. Это я была неверящей дурой, — сказала она. — Твои друзья все-таки про нас не забыли. Труби наступление. Собираем всех, кто еще держит в руках оружие, и выходим из города. А то как-то мы тут засиделись.
Дэрри дрался, как не дрался еще никогда в жизни. Он колол и резал, рубил наотмашь мечом и кидал метательные ножи. Пытался поразить всякого врага, что оказывался на его пути. Из арбалета, правда, успел выстрелить всего два раза — потом просто не нашлось времени его перезаряжать.
Все события последнего времени вели потомка Карданов к этому дню. К стали, к ярости, к обезумевшему ветру, что швырял в лицо снег. Все оказалось звеньями одной цепи — уроки боевого искусства пошли ему впрок, и ни один не пропал даром. Обучение фехтованию, занятия с Гленаном и с Остромиром, первая в его жизни дуэль, неудачная — с Томасом Своном, и другой, завершившийся победой бой — с фэйри в венетских лесах. И конечно, хаос и ужас Броквольского поля. Пройдя через это, Гледерик стал опытные, храбрее, сильнее. Он уже не трясся от страха, когда приходилось глядеть опасности в лицо, и рука его держала меч крепко.
Когда под юношей убили коня, он спешился, поднимая оброненный каким-то павшим воином щит, и пошел вперед — навстречу ветру, снегу и смерти. Гледерик закрывался этим щитом от ударов, что сыпались один за одним — не различая врагов, не видя их лиц за забралами шлемов. Только чужие, незнакомые гербы. Затем, выждав момент, Гледерик бил и сам, куда придется, мечом. Почти не глядя. Ранил неприятельского солдата — и ладно, а если убил, то вообще хорошо. Не угодить бы только самому костлявой на зуб, а все прочее его вполне устраивало.
Дэрри не совершил в тот день никаких особенных геройств, но и позором себя тоже не покрыл. Юноша просто делал все, что только мог сделать. Все, что было в их силах, делали и его спутники. Крушил врагов Остромир, легко поднимая свой тяжелый двуручник. Окружил себя вихрем стали Гленан Кэбри. Во второй руке он держал длинную дагу, совсем как сэр Эдвард той кажущейся уже далекой ночью в Таэрвернском замке, отражая нападение присланных королем Клиффом убийц. Бился Гленан умело и ловко. Рядом с ним, во главе своих воинов, с молодецкой удалью вращал клинком лорд Эйран.
Поначалу, конечно, пришлось тяжело. Гарландцы ничуть не утратили своего задора и пыла, да и было их в два раза больше. Гарландская пехота уперлась, не желая сдавать позиций. Атакующие эринландцы продвигались вперед с большим трудом, преодолевая отчаянное сопротивление врага — но все-таки продвигались. В этот раз воины Клиффа не смогли как следует применить свое прежнее главное преимущество, длинные луки, ведь сложно было стрелять и целиться сквозь продолжавший валить снег. А в конных стычках эринландские всадники по-прежнему не знали себе равных.
Очень быстро в ходе боя обозначился перелом. Не прошло, наверно, и пятнадцати минут с момента начала сражения, как ворота Таэрверна отворились, выпуская на поле брани его защитников. Эдвард Фэринтайн собрал всех имевшихся у него воинов, и настолько быстро, насколько это вообще было возможно. Были там последние уцелевшие рыцари его гвардии, сейчас сплотившиеся вокруг своего господина. Были там венеты из вольного отряда, в свое время приведенные Остромиром. Вел верных любому своему приказу бойцов сэр Джеральд Лейер, прозванный Несгибаемым. Следовал за Джеральдом его друг, сэр Томас, граф Свон, кровью и потом искупивший в боях былую необузданную дерзость. Лицо новоиспеченного рыцаря украшал свежий шрам, тянувшийся по правой щеке. Томас выглядел отчаянно и был зол будто черт. Оба молодых воина покрыли себя в тот день немалой славой.
Во главе армии ехал Эдвард Фэринтайн, так и не успевший сменить ни доспехов, ни плаща. Сопровождала его королева Кэмерон, с лицом суровым и жестким, будто выточенным из камня. Крепко держала Кэмерон фамильный меч дома Грейданов, и пресекла этим мечом немало вражеских жизней.
Противник отчаянно сопротивлялся. Командиры пришедшей с запада армии имели немалый боевой опыт. Знали, как нужно вести войны — и знали, как их нужно выигрывать. За спинами лордов Кенриайна была уже не одна победа — но сейчас их люди устали и дрались уже не столь безудержно, как почти месяц назад на Броквольском поле — а приведенные герцогом Дэйрином свежие полки, напротив, оказались полны сил и рвались в бой, желая поквитаться за павших товарищей. Первым ударом они обрушились на неприятельский лагерь, заставив гарландцев отступить, стремительно разворачиваясь, перестраиваясь. Солдаты Каэр Лейна прорвались к осадному парку, подожгли составлявшие его боевые машины — и те яростно вспыхнули на пронзительном ветру. Неприятельская пехота ощерилась копьями, теснее сплотила ряды, попыталась контратаковать — и все неудачно. Преимущество находилось не на ее стороне. Конники герцога Дэйрина окружали ее, теснили. Таэрвернские же отряды вгрызались ей в тыл.
Конечно, нельзя было сказать, что победа далась эринландцам легко. Напротив того — они понесли немалые потери, и множество храбрых воинов пали замертво в холодный снег. И все-таки солдатам Эринланда сопутствовал в конечном счете успех. Атакуя вражескую армию с двух сторон, они смешали ее прежде четкие построения и заставили неприятеля дрогнуть. Прямо в середине ратного поля, окруженные хаосом и смертью, встретились Эдвард Фэринтайн и Клифф Рэдгар. Встретились и сошлись в поединке. Копье короля Клиффа разлетелось в щепки о выставленный сэром Эдвардом щит, а копье сэра Эдварда в свою очередь глубоко вошло в щит короля Клиффа.
Владыка Гарланда выхватил меч. Спешился. Последовал его примеру и герцог Фэринтайн. Зазвенели, столкнувшись, клинки.
— Уходите, — сказал Эдвард. — Мы все равно победили. Сейчас зима, продовольствие вам будет добыть сложно, а мы на своей земле. И нам прокормиться, в свою очередь, будет легко. У вас нету шансов, лорд Рэдгар. Даже ветер и снег сегодня на моей стороне. Или вы думаете, они случайны? Я колдун и потомок колдунов. Всю ночь я призывал бурю.
Клифф не ответил. Навалился клинком. Эдвард выставил щит. Клифф со всей имевшейся у него силы давил на этот щит мечом — но Эдвард стоял на ногах твердо и даже не дрогнул.
— Даже если вы убьете меня, — сказал герцог Фэринтайн, — это ровным счетом ничего не изменит. Ваша армия все равно разбита. Посмотрите — ваши люди отступают. Наше войско ведет королева Кэмерон, и солдаты пойдут за ней даже смерти в пасть. Не поступайте как мой кузен. Проявите благоразумие, сударь.
Клифф Рэдгар внезапно остановил свой натиск. Опустил оружие. Сделал шаг назад и сдернул забрало шлема, открыв залитое потом лицо.
— А вы правы, пожалуй, — сказал Клифф, в упор глядя на своего врага. — Сегодня вы съели меня с потрохами. Это был славный бой. Принимайте заслуженную победу, милорд.
Свирепый как варвар, воинственный король Гарланда все же был по-своему благороден и умел признать поражение. Особенно когда поражение смотрело ему в лицо тремя футами острой стали. Медленно Эдвард Фэринтайн опустил свой меч.
— Хорошо, — сказал он. — Ваша капитуляция принята.
— Страшно подумать, — промолвил король Гарланда, — на каких условиях вы предложите мне мир.
Сэр Эдвард покачал головой:
— Здесь вам бояться, сударь, нечего. Возвращайтесь за старую границу. Верните нам всю дань, что получили от Хендрика летом. Пусть каждый останется при своем — на этом и разойдемся. Я все-таки хочу предложить вам мир, а не повод для новой войны.
— Сотню лет наши королевства истязают друг друга, — сказал Клифф. — Воевали наши отцы, воевали наши деды. Даже прадеды, и те преломляли мечи. Кровь вашего народа на моих руках. Кровь моего — на ваших. И вы полагаете, дорогой друг, после всех этих лет мы научимся жить в мире?
— У нас не осталось никакого другого выхода, — сказал Фэринтайн решительно. — Иначе мы истребим друг друга без остатка, и оставим в наследство нашим детям одни только могилы. Давайте, хотя бы, попробуем. Мы дошли до самой грани, и терять нам нечего.
Эдвард вложил меч в ножны и протянул Клиффу закованную в латную перчатку ладонь. После короткого колебания, Клифф Рэдгар ее пожал.
Когда битва закончилась и гарландцы отступили, забрав с собой своих мертвецов, снежная буря наконец прекратилась. Сквозь разошедшиеся тучи выглянуло холодное и блеклое зимнее солнце. Воины Эринланда рассеялись по долине, пытаясь отделить раненых от погибших. Странное спокойствие повисло в воздухе — хрупкое и словно немного испуганное.
Ни Гледерик, ни Остромир, ни Гленан не получили в сражении серьезных ран. Самое большее — царапины, и те неопасные. Спешившись, друзья нашли на поле отгремевшего боя Эдварда Фэринтайна. Тот стоял, окруженный своими лордами и рыцарями, и о чем-то беседовал с королевой Кэмерон. Рядом с герцогом Фэринтайном обнаружились Томас и Джеральд — какие-то совершенно изменившиеся. Словно бы повзрослевшие. Гледерик едва узнал их.
Завидев друзей, сэр Эдвард посветлел лицом — будто с плеч его упала наконец тяжкая ноша.
— Слава святым заступникам, — сказал новый эринландский король, — вы все-таки живы. Скажите мне без утайки, это вы привели подмогу?
— Без ложной скромности признаюсь вам — да, — ответил Гленан. — Конечно, в Каэр Лейне нас встретили сначала без особого энтузиазма, да и лорд Каэр Эрака самую малость поупирался рогом. Но в итоге, как видите, устроилось все неплохо. Ваши вассалы пришли и проявили себя в бою хорошо. Не наказывайте их за промедление. Просто людей порой нужно капельку подтолкнуть — и они вспоминают свой долг. Я пришел и подтолкнул. Вот и все.
— Я вижу, — сказал сэр Эдвард, — дипломатическими талантами вы, граф Кэбри, не обделены, и людей убеждать умеете. Если я все же не смогу найти себе жены по сердцу и умру, не оставив наследника, мое место на троне будет кому занять. — Он перевел взгляд на Гледерика. — Вы нашли то, что искали? — спросил Фэринтайн тихо.
Дэрри шагнул герцогу навстречу и вытащил из-под куртки, снимая с шеи, серебряный медальон.
— Держите, — юноша протянул амулет Эдварду. — Пока вы его носите, никакая злая магия вам не страшна. Кроме разве что самой сильной. Но и тут, конечно, остается какой-то шанс. Держите меч крепко, бейте им быстро — и, может быть, вам повезет, — повторил Дэрри слова Катрионы.
— Простите мне то, что я сомневался в вашем происхождении, лорд Кардан, — сказал Эдвард тихо. — Чем я могу поблагодарить вас за настолько неоценимую помощь?
Гледерик слегка пораскинул мозгами.
— Да мне наверно ничего и не надо, — признался юноша наконец. — Я, конечно, мог бы попросить у вас герцогский или графский титул. Но раз я в самом деле потомок королей, было бы неправильно опускаться до герцога или графа. Еще я бы мог попросить у вас солдат. Тысячу или две, хотя бы. Но с другой стороны, зачем мне солдаты? Что я с ними буду делать? Мне семнадцать лет на прошлой неделе исполнилось. Я и командовать людьми не умею. Ну соберу я отряд сейчас, приеду в Иберлен и потребую с бухты-барахты себе корону? Безвестный проходимец, зеленый юнец, которого знать никто не знает. Сомневаюсь, что меня ждет там в таком случае теплый прием. Нет, сударь. Рыцарство вы мне дали, за это — спасибо. Ничего другого я клянчить не стану. Все, что мне нужно, я возьму у судьбы сам, когда придет время.
— Ответ настоящего короля, — сказал на это Эдвард. Принял из рук Гледерика медальон и осторожно раскрыл его. — Кто такая эта леди? — спросил герцог Фэринтайн, глядя на изображение Катрионы. — Она очень напоминает чародейку, встреченную нами в Каэр Сейнте.
— Потому что она ее предок. Ну, в смысле, та чертовка Кэран потомок этой прекрасной госпожи. На портрете, который вы изучаете — Катриона Кэйвен. Повелительница чар и вдохновитель Союза Пяти Королей. Это она повела моих и ваших предков на последнюю войну магов и победила в ней. Так уж вышло, сэр Эдвард, что нам противостоит потомок древнего героя. В заколдованном подземелье я встретил призрак леди Катрионы. Леди Катриона и вручила мне этот амулет, объяснив заодно, как им воспользоваться.
— Вижу, вам многое случилось повидать в вашем путешествии, — заметил Фэринтайн.
— Ага. А еще я напугал настоящего фэйри, — сообщил Гледерик, почему-то слегка краснея.
Дэрри о многом, наверно, хотел бы еще рассказать. Про рыцарей Неблагого двора, к примеру, что устроили за амулетом леди Катрионы настоящую охоту — и о стражах границы миров, этих черных рыцарей отогнавших. Об опасных силах, разбуженных некогда волшебниками древности, и о том, как полагается придерживаться осторожности, имея дело с магией. Ни о чем из этого Дэрри сообщить, впрочем, не успел — потому как оказался самым неожиданным образом прерван.
Что-то тревожное крикнул один из королевских рыцарей, предостерегающе указывая рукой на запад. Обернулись вслед за ним и все прочие собравшиеся вокруг Эдварда люди. Вновь обнажила свой покрытый многочисленными зазубринами меч королева Кэмерон. Сделал шаг вперед Остромир.
Гледерик посмотрел туда же, куда смотрели все — сощурясь и ладонью прикрывая глаза от клонившегося к закату солнца. Разглядев наконец, кто же пожаловал по их душу на этот раз, юноша сперва удивленно охнул, а затем грязно выругался.
— Кажется, Йоль наступил в этот году раньше срока, — сказал Гленан, становясь рядом с ним.
Через усеянное телами погибших поле брани, легко ступая по свежему снегу, прямо к новому королю Эринланда и к обступившим его воинам шла, держа в одной руке меч, а в другой длинный кинжал, последняя Повелительница чар, леди Кэран Кэйвен. Кэран была облачена в серебристые доспехи странного вида, изящные и легкие, сделанные, очевидно, давно забытыми мастерами древности. Сверкающая броня облегала фигуру волшебницы, совершенно не сковывая ее движений. На девушке не было шлема, и огненные волосы ее разметались по закованным в латы тонким плечам. По опасной грации, сквозившей в каждом движении чародейки, было явственно видно, насколько хороший она боец.
Кэран приблизилась на расстояние десятка шагов. Подняла меч в атакующей позиции. Ее лицо оставалось неподвижным. Светлые глаза смотрели будто в пустоту.
— Я обещала, что вернусь, — сказала девушка глухо. — И вот я здесь. Можете считать меня своей персональной смертью, господа, — искры пламени пробежали по ее клинку. Вдоль лезвия кинжала заструились текучие тени.
Эдвард надел на себя защитный амулет, поверх доспеха.
— Спасибо вам за вашу помощь, друзья, — сказал герцог Фэринтайн, обращаясь к Дэрри и Гленану, Остромиру и Кэмерон. — Но в то, что произойдет здесь сейчас, я попрошу вас не вмешиваться. Как бы сильно вам не захотелось вмешаться. Этот бой — только мой.
Кэран была близка к отчаянию, как никогда прежде в своей жизни.
Планы ее, тщательно выверенные, хорошо продуманные, почти гарантированно обреченные на успех, рушились один за одним. Сначала погиб в суматохе и смятении Броквольской битвы Хендрик Грейдан. Потом кровь Гилмора Фэринтайна, пролитая на священные камни Каэр Сейнта, ни на волос не приблизила чародейку к исполнению задуманной цели. А теперь и вовсе все пошло наперекосяк.
Кэран собиралась сначала пробраться во Вращающийся Замок и там попробовать повторить ритуал — но сделать этого не смогла.
Дэрри дрался, как не дрался еще никогда в жизни. Он колол и резал, рубил наотмашь мечом и кидал метательные ножи. Пытался поразить всякого врага, что оказывался на его пути. Из арбалета, правда, успел выстрелить всего два раза — потом просто не нашлось времени его перезаряжать.
Все события последнего времени вели потомка Карданов к этому дню. К стали, к ярости, к обезумевшему ветру, что швырял в лицо снег. Все оказалось звеньями одной цепи — уроки боевого искусства пошли ему впрок, и ни один не пропал даром. Обучение фехтованию, занятия с Гленаном и с Остромиром, первая в его жизни дуэль, неудачная — с Томасом Своном, и другой, завершившийся победой бой — с фэйри в венетских лесах. И конечно, хаос и ужас Броквольского поля. Пройдя через это, Гледерик стал опытные, храбрее, сильнее. Он уже не трясся от страха, когда приходилось глядеть опасности в лицо, и рука его держала меч крепко.
Когда под юношей убили коня, он спешился, поднимая оброненный каким-то павшим воином щит, и пошел вперед — навстречу ветру, снегу и смерти. Гледерик закрывался этим щитом от ударов, что сыпались один за одним — не различая врагов, не видя их лиц за забралами шлемов. Только чужие, незнакомые гербы. Затем, выждав момент, Гледерик бил и сам, куда придется, мечом. Почти не глядя. Ранил неприятельского солдата — и ладно, а если убил, то вообще хорошо. Не угодить бы только самому костлявой на зуб, а все прочее его вполне устраивало.
Дэрри не совершил в тот день никаких особенных геройств, но и позором себя тоже не покрыл. Юноша просто делал все, что только мог сделать. Все, что было в их силах, делали и его спутники. Крушил врагов Остромир, легко поднимая свой тяжелый двуручник. Окружил себя вихрем стали Гленан Кэбри. Во второй руке он держал длинную дагу, совсем как сэр Эдвард той кажущейся уже далекой ночью в Таэрвернском замке, отражая нападение присланных королем Клиффом убийц. Бился Гленан умело и ловко. Рядом с ним, во главе своих воинов, с молодецкой удалью вращал клинком лорд Эйран.
Поначалу, конечно, пришлось тяжело. Гарландцы ничуть не утратили своего задора и пыла, да и было их в два раза больше. Гарландская пехота уперлась, не желая сдавать позиций. Атакующие эринландцы продвигались вперед с большим трудом, преодолевая отчаянное сопротивление врага — но все-таки продвигались. В этот раз воины Клиффа не смогли как следует применить свое прежнее главное преимущество, длинные луки, ведь сложно было стрелять и целиться сквозь продолжавший валить снег. А в конных стычках эринландские всадники по-прежнему не знали себе равных.
Очень быстро в ходе боя обозначился перелом. Не прошло, наверно, и пятнадцати минут с момента начала сражения, как ворота Таэрверна отворились, выпуская на поле брани его защитников. Эдвард Фэринтайн собрал всех имевшихся у него воинов, и настолько быстро, насколько это вообще было возможно. Были там последние уцелевшие рыцари его гвардии, сейчас сплотившиеся вокруг своего господина. Были там венеты из вольного отряда, в свое время приведенные Остромиром. Вел верных любому своему приказу бойцов сэр Джеральд Лейер, прозванный Несгибаемым. Следовал за Джеральдом его друг, сэр Томас, граф Свон, кровью и потом искупивший в боях былую необузданную дерзость. Лицо новоиспеченного рыцаря украшал свежий шрам, тянувшийся по правой щеке. Томас выглядел отчаянно и был зол будто черт. Оба молодых воина покрыли себя в тот день немалой славой.
Во главе армии ехал Эдвард Фэринтайн, так и не успевший сменить ни доспехов, ни плаща. Сопровождала его королева Кэмерон, с лицом суровым и жестким, будто выточенным из камня. Крепко держала Кэмерон фамильный меч дома Грейданов, и пресекла этим мечом немало вражеских жизней.
Противник отчаянно сопротивлялся. Командиры пришедшей с запада армии имели немалый боевой опыт. Знали, как нужно вести войны — и знали, как их нужно выигрывать. За спинами лордов Кенриайна была уже не одна победа — но сейчас их люди устали и дрались уже не столь безудержно, как почти месяц назад на Броквольском поле — а приведенные герцогом Дэйрином свежие полки, напротив, оказались полны сил и рвались в бой, желая поквитаться за павших товарищей. Первым ударом они обрушились на неприятельский лагерь, заставив гарландцев отступить, стремительно разворачиваясь, перестраиваясь. Солдаты Каэр Лейна прорвались к осадному парку, подожгли составлявшие его боевые машины — и те яростно вспыхнули на пронзительном ветру. Неприятельская пехота ощерилась копьями, теснее сплотила ряды, попыталась контратаковать — и все неудачно. Преимущество находилось не на ее стороне. Конники герцога Дэйрина окружали ее, теснили. Таэрвернские же отряды вгрызались ей в тыл.
Конечно, нельзя было сказать, что победа далась эринландцам легко. Напротив того — они понесли немалые потери, и множество храбрых воинов пали замертво в холодный снег. И все-таки солдатам Эринланда сопутствовал в конечном счете успех. Атакуя вражескую армию с двух сторон, они смешали ее прежде четкие построения и заставили неприятеля дрогнуть. Прямо в середине ратного поля, окруженные хаосом и смертью, встретились Эдвард Фэринтайн и Клифф Рэдгар. Встретились и сошлись в поединке. Копье короля Клиффа разлетелось в щепки о выставленный сэром Эдвардом щит, а копье сэра Эдварда в свою очередь глубоко вошло в щит короля Клиффа.
Владыка Гарланда выхватил меч. Спешился. Последовал его примеру и герцог Фэринтайн. Зазвенели, столкнувшись, клинки.
— Уходите, — сказал Эдвард. — Мы все равно победили. Сейчас зима, продовольствие вам будет добыть сложно, а мы на своей земле. И нам прокормиться, в свою очередь, будет легко. У вас нету шансов, лорд Рэдгар. Даже ветер и снег сегодня на моей стороне. Или вы думаете, они случайны? Я колдун и потомок колдунов. Всю ночь я призывал бурю.
Клифф не ответил. Навалился клинком. Эдвард выставил щит. Клифф со всей имевшейся у него силы давил на этот щит мечом — но Эдвард стоял на ногах твердо и даже не дрогнул.
— Даже если вы убьете меня, — сказал герцог Фэринтайн, — это ровным счетом ничего не изменит. Ваша армия все равно разбита. Посмотрите — ваши люди отступают. Наше войско ведет королева Кэмерон, и солдаты пойдут за ней даже смерти в пасть. Не поступайте как мой кузен. Проявите благоразумие, сударь.
Клифф Рэдгар внезапно остановил свой натиск. Опустил оружие. Сделал шаг назад и сдернул забрало шлема, открыв залитое потом лицо.
— А вы правы, пожалуй, — сказал Клифф, в упор глядя на своего врага. — Сегодня вы съели меня с потрохами. Это был славный бой. Принимайте заслуженную победу, милорд.
Свирепый как варвар, воинственный король Гарланда все же был по-своему благороден и умел признать поражение. Особенно когда поражение смотрело ему в лицо тремя футами острой стали. Медленно Эдвард Фэринтайн опустил свой меч.
— Хорошо, — сказал он. — Ваша капитуляция принята.
— Страшно подумать, — промолвил король Гарланда, — на каких условиях вы предложите мне мир.
Сэр Эдвард покачал головой:
— Здесь вам бояться, сударь, нечего. Возвращайтесь за старую границу. Верните нам всю дань, что получили от Хендрика летом. Пусть каждый останется при своем — на этом и разойдемся. Я все-таки хочу предложить вам мир, а не повод для новой войны.
— Сотню лет наши королевства истязают друг друга, — сказал Клифф. — Воевали наши отцы, воевали наши деды. Даже прадеды, и те преломляли мечи. Кровь вашего народа на моих руках. Кровь моего — на ваших. И вы полагаете, дорогой друг, после всех этих лет мы научимся жить в мире?
— У нас не осталось никакого другого выхода, — сказал Фэринтайн решительно. — Иначе мы истребим друг друга без остатка, и оставим в наследство нашим детям одни только могилы. Давайте, хотя бы, попробуем. Мы дошли до самой грани, и терять нам нечего.
Эдвард вложил меч в ножны и протянул Клиффу закованную в латную перчатку ладонь. После короткого колебания, Клифф Рэдгар ее пожал.
Когда битва закончилась и гарландцы отступили, забрав с собой своих мертвецов, снежная буря наконец прекратилась. Сквозь разошедшиеся тучи выглянуло холодное и блеклое зимнее солнце. Воины Эринланда рассеялись по долине, пытаясь отделить раненых от погибших. Странное спокойствие повисло в воздухе — хрупкое и словно немного испуганное.
Ни Гледерик, ни Остромир, ни Гленан не получили в сражении серьезных ран. Самое большее — царапины, и те неопасные. Спешившись, друзья нашли на поле отгремевшего боя Эдварда Фэринтайна. Тот стоял, окруженный своими лордами и рыцарями, и о чем-то беседовал с королевой Кэмерон. Рядом с герцогом Фэринтайном обнаружились Томас и Джеральд — какие-то совершенно изменившиеся. Словно бы повзрослевшие. Гледерик едва узнал их.
Завидев друзей, сэр Эдвард посветлел лицом — будто с плеч его упала наконец тяжкая ноша.
— Слава святым заступникам, — сказал новый эринландский король, — вы все-таки живы. Скажите мне без утайки, это вы привели подмогу?
— Без ложной скромности признаюсь вам — да, — ответил Гленан. — Конечно, в Каэр Лейне нас встретили сначала без особого энтузиазма, да и лорд Каэр Эрака самую малость поупирался рогом. Но в итоге, как видите, устроилось все неплохо. Ваши вассалы пришли и проявили себя в бою хорошо. Не наказывайте их за промедление. Просто людей порой нужно капельку подтолкнуть — и они вспоминают свой долг. Я пришел и подтолкнул. Вот и все.
— Я вижу, — сказал сэр Эдвард, — дипломатическими талантами вы, граф Кэбри, не обделены, и людей убеждать умеете. Если я все же не смогу найти себе жены по сердцу и умру, не оставив наследника, мое место на троне будет кому занять. — Он перевел взгляд на Гледерика. — Вы нашли то, что искали? — спросил Фэринтайн тихо.
Дэрри шагнул герцогу навстречу и вытащил из-под куртки, снимая с шеи, серебряный медальон.
— Держите, — юноша протянул амулет Эдварду. — Пока вы его носите, никакая злая магия вам не страшна. Кроме разве что самой сильной. Но и тут, конечно, остается какой-то шанс. Держите меч крепко, бейте им быстро — и, может быть, вам повезет, — повторил Дэрри слова Катрионы.
— Простите мне то, что я сомневался в вашем происхождении, лорд Кардан, — сказал Эдвард тихо. — Чем я могу поблагодарить вас за настолько неоценимую помощь?
Гледерик слегка пораскинул мозгами.
— Да мне наверно ничего и не надо, — признался юноша наконец. — Я, конечно, мог бы попросить у вас герцогский или графский титул. Но раз я в самом деле потомок королей, было бы неправильно опускаться до герцога или графа. Еще я бы мог попросить у вас солдат. Тысячу или две, хотя бы. Но с другой стороны, зачем мне солдаты? Что я с ними буду делать? Мне семнадцать лет на прошлой неделе исполнилось. Я и командовать людьми не умею. Ну соберу я отряд сейчас, приеду в Иберлен и потребую с бухты-барахты себе корону? Безвестный проходимец, зеленый юнец, которого знать никто не знает. Сомневаюсь, что меня ждет там в таком случае теплый прием. Нет, сударь. Рыцарство вы мне дали, за это — спасибо. Ничего другого я клянчить не стану. Все, что мне нужно, я возьму у судьбы сам, когда придет время.
— Ответ настоящего короля, — сказал на это Эдвард. Принял из рук Гледерика медальон и осторожно раскрыл его. — Кто такая эта леди? — спросил герцог Фэринтайн, глядя на изображение Катрионы. — Она очень напоминает чародейку, встреченную нами в Каэр Сейнте.
— Потому что она ее предок. Ну, в смысле, та чертовка Кэран потомок этой прекрасной госпожи. На портрете, который вы изучаете — Катриона Кэйвен. Повелительница чар и вдохновитель Союза Пяти Королей. Это она повела моих и ваших предков на последнюю войну магов и победила в ней. Так уж вышло, сэр Эдвард, что нам противостоит потомок древнего героя. В заколдованном подземелье я встретил призрак леди Катрионы. Леди Катриона и вручила мне этот амулет, объяснив заодно, как им воспользоваться.
— Вижу, вам многое случилось повидать в вашем путешествии, — заметил Фэринтайн.
— Ага. А еще я напугал настоящего фэйри, — сообщил Гледерик, почему-то слегка краснея.
Дэрри о многом, наверно, хотел бы еще рассказать. Про рыцарей Неблагого двора, к примеру, что устроили за амулетом леди Катрионы настоящую охоту — и о стражах границы миров, этих черных рыцарей отогнавших. Об опасных силах, разбуженных некогда волшебниками древности, и о том, как полагается придерживаться осторожности, имея дело с магией. Ни о чем из этого Дэрри сообщить, впрочем, не успел — потому как оказался самым неожиданным образом прерван.
Что-то тревожное крикнул один из королевских рыцарей, предостерегающе указывая рукой на запад. Обернулись вслед за ним и все прочие собравшиеся вокруг Эдварда люди. Вновь обнажила свой покрытый многочисленными зазубринами меч королева Кэмерон. Сделал шаг вперед Остромир.
Гледерик посмотрел туда же, куда смотрели все — сощурясь и ладонью прикрывая глаза от клонившегося к закату солнца. Разглядев наконец, кто же пожаловал по их душу на этот раз, юноша сперва удивленно охнул, а затем грязно выругался.
— Кажется, Йоль наступил в этот году раньше срока, — сказал Гленан, становясь рядом с ним.
Через усеянное телами погибших поле брани, легко ступая по свежему снегу, прямо к новому королю Эринланда и к обступившим его воинам шла, держа в одной руке меч, а в другой длинный кинжал, последняя Повелительница чар, леди Кэран Кэйвен. Кэран была облачена в серебристые доспехи странного вида, изящные и легкие, сделанные, очевидно, давно забытыми мастерами древности. Сверкающая броня облегала фигуру волшебницы, совершенно не сковывая ее движений. На девушке не было шлема, и огненные волосы ее разметались по закованным в латы тонким плечам. По опасной грации, сквозившей в каждом движении чародейки, было явственно видно, насколько хороший она боец.
Кэран приблизилась на расстояние десятка шагов. Подняла меч в атакующей позиции. Ее лицо оставалось неподвижным. Светлые глаза смотрели будто в пустоту.
— Я обещала, что вернусь, — сказала девушка глухо. — И вот я здесь. Можете считать меня своей персональной смертью, господа, — искры пламени пробежали по ее клинку. Вдоль лезвия кинжала заструились текучие тени.
Эдвард надел на себя защитный амулет, поверх доспеха.
— Спасибо вам за вашу помощь, друзья, — сказал герцог Фэринтайн, обращаясь к Дэрри и Гленану, Остромиру и Кэмерон. — Но в то, что произойдет здесь сейчас, я попрошу вас не вмешиваться. Как бы сильно вам не захотелось вмешаться. Этот бой — только мой.
Глава восемнадцатая
Кэран была близка к отчаянию, как никогда прежде в своей жизни.
Планы ее, тщательно выверенные, хорошо продуманные, почти гарантированно обреченные на успех, рушились один за одним. Сначала погиб в суматохе и смятении Броквольской битвы Хендрик Грейдан. Потом кровь Гилмора Фэринтайна, пролитая на священные камни Каэр Сейнта, ни на волос не приблизила чародейку к исполнению задуманной цели. А теперь и вовсе все пошло наперекосяк.
Кэран собиралась сначала пробраться во Вращающийся Замок и там попробовать повторить ритуал — но сделать этого не смогла.
