— Только Ильича нам сейчас не хватало...— пробормотал учёный.
Автомобиль пронёсся мимо серого вытянутого здания и свернул с проспекта в сторону спального района.
— А знаете,— увлечённо начал Толик,— когда мы все в школе парились, что у нас слишком редко растут усы, он беспокоился, что у него слишком густо растут брови.
Пётр Петрович расхохотался. Валя чуть улыбнулась и краем глаза посмотрела на сидящего рядом Лёню, который, как ей показалось, нахмурился ещё сильнее.
— И далеко вы бросили вашу машину?— уточнил учёный.
— Нет. Уже скоро. Она будет прямо на дороге,— ответил Толян, уже ощущая себя в роли штурмана.
— Пётр Петрович,— серьёзно произнёс Лёня,— мы, в общем-то, не против быть с вами в одной команде, но хотелось бы знать ваш план.
— Будьте покойны, Леонид Ильич, я вам его мгновенно изложу. Только заправим ваше авто,— с иронией в голосе ответил учёный.— И командой вы уже стали без меня, а я превращу вас в коллектив. Чувствуете разницу, коллеги?
— Вообще-то не особо...— отозвалась Валентина.
— Это печально. Видите ли в чём суть... Команда собирается из разнородных субъектов для решения небольшой ситуационной задачи. А коллектив более упорядоченный, более сплочённый, поэтому действует как единый организм и способен успешно решать широкий спектр более масштабных задач,— Петр Петрович вздохнул.— Ну, вот, кажется, и приехали...
Внедорожник и правда стоял посреди дороги, в том самом месте, где его оставили ребята. Разве что за последние полутора суток крышу и капот заметно присыпало мелким снегом.
Впрочем, в этом не было ничего странного, в отличие от того, что увидели Лёня и Толик, когда подошли к машине поближе. За рулём автомобиля, сжав баранку в замёрзших пальцах, сидел неизвестный человек. И, судя по спёкшейся на лице почерневшей крови, вытекшей из проломленного черепа, мёртв он был уже очень давно. Его спутница с оторванной рукой, расположившаяся рядом, очевидно, тоже давно была мертва.
— Думаешь, сами залезли?— задумчиво глядя на мёртвую парочку, спросил Лёня.
— Ага... Погреться решили,— отозвался Толик, освобождая руль от холодных пальцев покойника.— Ну, сами, конечно... Как ещё? Не подложили же их нам?
Это замечание в другой раз показалось бы нелепым, но сейчас Леонид охотно согласился с такой версией, и молча принялся помогать приятелю. Тем временем к машине подошли Валя и Пётр Петрович, заинтересовавшись, чем вызвана заминка.
— Мда... Занятно...— пробормотал учёный, пряча замёрзающие руки в карманы шерстяного пальто.
— И как вы это объясните?— с лёгким вызовом поинтересовалась девушка.
— Да чёрт их знает...— Пётр Петрович пожал плечами.— Может, какая-то остаточная мозговая активность... Или... Хотя вряд ли, конечно...
Мужчина не договорил фразу, потому что в этот момент у Лёни наконец получилось вытащить покойника из-за руля. С глухим звуком тело, как мешок, упало в снег.
— Похоже, что они застряли внутри машины, пытаясь завести её без бензина, а потом попали под электромагнитный удар,— предположил учёный возможную цепочку событий.— Может...— согласился Толя, вытаскивая из машины однорукую девушку, и сразу же перевёл разговор в практическую плоскость.— Может, бошки им отпилим?
Пётр Петрович брезгливо поморщился.
— Не стоит. Не будем тратить время на эти мелочи. Всё это будет уже не важно... Если у нас, конечно, получится.
Пока Толик аккуратно заливал горючее в бак, силами остальных членов новоиспечённого научного коллектива три металлических сундука переместились из багажника жигулей в кузов джипа. Обведя хитрым взглядом склонившихся вокруг ребят, Пётр Петрович придвинул поближе к себе два ящика поменьше, щёлкнул блестящими запорами и непринуждённо произнёс:
— Ну-с, коллеги... С теоретической базой нашего проекта вы в общих чертах ознакомились. Будем отрабатывать версию, что в основе наблюдаемых явлений находятся некие волновые эффекты. Следовательно, предполагаем, что имеется источник волн,— учёный снова с прищуром взглянул на своих молодых коллег.— Понимаете, к чему я веду?
— Хотите его запеленговать?— предположила Валя.
— Архи-верно подмечено,— с довольным видом рассмеялся Пётр Петрович и ловко откинул выкрашенные серой краской крышки. Под ними оказалось две приборные панели довольно старомодного вида, если не считать пары дисплеев, светодиодов и небольших плат, явно позаимствованных из мобильников. Поколдовав с проводами, учёный быстро соединил оба агрегата, из одного выставил вверх толстую телескопическую антенну и нажал какие-то кнопки на другом. В недрах металлической коробки зажужжал электрический двигатель, расталкивая цилиндрические секции мачты. Его новоявленные коллеги заворожено смотрели, как в небо метров на пять выросла блестящая покачивающаяся игла антенны.
— Не очень надёжно, зато компактно,— прокомментировал физик.— Вот так мы перевели устройство в рабочее состояние. Обратите внимание. Все настройки уже сделаны. Остаётся только нажать на вот эту кнопку и начнётся сканирование. Цифровая шкала демонстрирует, как прибор прослушивает разные частоты... На это требуется некоторое время. И вот...
Из глубины аппарата снова послышался треск, но на этот раз более противный, и из небольшой щели сбоку полез наружу белый бумажный язычок.
— Информация, включая показания GPS, пишется на карту памяти, но на всякий случай. Вот...— Пётр Петрович резким движением оторвал бумажную полоску.— Фиксирует на ленту. Позаимствовал из кассового принтера. Буду признателен, если вы дополнительно сверите координату. Ваша машина, как я заметил, навигатором оборудована, да и в новомодных смартфонах ваших они тоже должны работать. Две кнопки. Всё остальное происходит полностью автоматически.
Словно подтверждая слова своего создателя, прибор снова зажужжал мотором и принялся убирать в себя антенну.
— Теперь к лабораторному заданию. Эту вот операцию вам, разлюбезная Валентина Витальевна, и вам, дорогой Леонид Ильич, придётся систематически проделать ещё два раза. Сиськи-масиськи,— Пётр Петрович улыбнулся, но мгновенно снова стал серьёзным.— Этот будем считать контрольным. Прокатиться вдвоём километров на десять в одну сторону, произвести замер, потом повернуть, проехать ещё примерно столько же в другую, произвести второй. Получится целое романтическое путешествие для двоих...
— Такое себе...— пробормотала Валя и чуть покраснела.
— Для двоих?— переспросил Лёня.— Мы что же? Разделимся?
— Полагаю, двух человек для двух кнопок вполне достаточно. Вы справитесь,— уверенно кивнул мужчина.— А у нас с Анатолием Ефремовичем будет отдельное задание. По-другому не успеть. Часа через три-четыре наши друзья с головами или без голов начнут вставать. И к этому времени нам всем будет безопаснее снова оказаться в институте. Там и встретимся.
— Ясно... Понятно...— нервно пробормотала Валя, глядя как Лёня решительно садится за руль внедорожника.— А что в этом? В третьем ящике? Запасные батарейки? Он нам вообще понадобится?
— Надеюсь, что нет. Но в случае чего с ним вы разберётесь ещё быстрее. Кнопка всего одна. Это импульсный электромагнитный излучатель на экстренный случай. Запасных батареек нет. Сработает всего раз. Примерно так же, как и разрядник, который вы испытали на себе. Правда, не так эффектно. Но должно получиться...
— Должно?
— Я не проверял,— Пётр Петрович снова пожал плечами, и громко захлопнул за девушкой дверь автомобиля.— Счастливо, коллеги! Время пошло.
Оживлённый порцией свежего топлива, джип довольно заурчал, выбросил из под протекторов клубы ледяной крупы и помчался вдаль по заснеженной дороге. Заметив, что Толик грустно глядит в сторону удаляющихся друзей, Пётр Петрович глубоко вздохнул и поинтересовался:
— В чём дело, коллега? У вас есть какие-то сомнения по поводу успеха нашего мероприятия?
— Думаю, вы из тех людей, которые уверены в том, что делают...
Парень пристально посмотрел в глаза учёного, которые сейчас стали особенно колкими.
— Это точно.
— Но только часики-то и правда тикают, а они,— Толик кивнул в сторону, где скрылся внедорожник,— увезли с собой и этот секретный совдеповский пистолет, и вашу вундервафлю. Так что как-то стрёмно оставаться тут в компании двух трупаков с неотпиленными бошками. Поэтому, если у вас есть тут ещё какое-то дело, то давайте быстро его порешаем и свалим в институт, как и планировали.
Пётр Петрович улыбнулся, вальяжно подошёл к своим «Жигулям» вызывающе чижикового цвета и аккуратно достал из салона внушительного размера чемодан с потёртыми боками.
— Не стоит волноваться, Анатолий Ефремович. Думаю, мы проведём время с максимальной пользой, если погреемся и выпьем чаю.
Выдержав паузу, физик снова усмехнулся и неторопливо зашагал в сторону жилых домов. Ничего не понимающий Толик последовал за ним.
в которой Вексель встречает старого друга, разочаровывается в отечественной медицине и переосмысливает семейные ценности
В небольшой, но богато обставленной квартирке воцарилось напряжённое молчание. Некоторое время назад в толстую железную дверь настойчиво постучали. Услышав знакомый голос, Роман Сергеевич торопливо открыл многочисленные замки и впустил гостя. В полумраке обесточенного коридора появился Вексель с лицом частично взволнованным, частично испуганным. Не теряя времени на объяснения, совершенно молча, он внёс на руках миниатюрную девушку, протащил её внутрь мимо дорогих ваз и картин и уложил на диван.
Теперь связанная Марина скулила и извивалась, стараясь укусить зубами дорогую обивку и, казалось, вовсе не обращала внимания на двух замерших над ней мужчин. Но чем дольше Роман Сергеевич смотрел на неё, тем мрачнее становился.
— Ты зачем её сюда приволок?— не сводя глаз с Марины, наконец, произнёс он с таким укором в голосе, словно происходило что-то совершенно необычное и непозволительное. Многие годы в этой квартире в любое время дня и ночи могли появиться куда более грозные посетители. В основном братки в кожанках и адидасах, перемазанные кровью, пробитые пулями, с проломленными черепами. Всех, или во всяком случае большинство из них, Роман Сергеевич в итоге подштопывал и ставил на ноги, за что пользовался заслуженным уважением в соответствующих кругах. И труд этот всегда щедро вознаграждался. Ещё бы. Зарплата, положенная по штату хирургу городской больницы, вряд ли бы позволила обустроить все эти набитые антиквариатом интерьеры. Поэтому сейчас возмущение доктора выглядело довольно-таки непонятным.
— Как это зачем?— удивился Вексель.— Вот... Лечи...
— Ты хоть понимаешь, что с ней такое?
— Ты же у нас лепила. Вот и скажи мне.
— А тебе это поможет, если я скажу?— с какой-то обречённой злостью в голосе процедил врач.— Мертвяцкое бешенство. Устраивает диагноз?
— Что?— не понял Вексель.
— Ноу компране? Изволь...— Роман Сергеевич наклонился к дёргающейся в конвульсиях пациентке, и начал механически обследовать её так, как обычно делают родители, проверяя здоровье детей.— Лоб холодный. Температура ниже комнатной, оно и понятно, вы же с улицы. Пульса нет. Совсем нет. Внешних признаков разложения не наблюдается, но омертвение тканей уже на лицо. Есть ещё вопросы, Олежа?
Вексель стоял, вперившись в одну точку, словно переваривая слова доктора, отчего тот, казалось, становился ещё циничнее обычного, потому что подытожил так:
— Мёртвая она. Мёртвая. И ты мне хоть тридцать раз скажи «лечи». Что с ней делать я не знаю! Ей сейчас даже свинцовые пилюли не помогут. Поверь мне, я проверял.
— Что же делать?— пробормотал Вексель, который сейчас совсем уже не был похож на уверенного в себе криминального авторитета, а превратился в обычного обеспокоенного отца, который при всём желании никак не способен помочь своему ребёнку.
— По моему опыту лучше всего расчленить и прикопать где-нибудь неподалёку. Чтобы не везти и не тащить. Ментам сейчас на это уже плевать...
— Да я лучше тебя прикопаю!— вспылил Вексель, хватая доктора за грудки.— Ты чего несёшь, в натуре?!
Роман Сергеевич, крупный, на голову выше разозлившегося вора, даже не поменялся в лице, когда тот повис на нём, сжав на вороте сухие стариковские пальцы. Он только молча и с какой-то понимающей жалостью, смотрел теперь на этого беспомощного пожилого человека.
Мог ли старый отошедший от дел затворник Вексель что-то понимать? Только сейчас он столкнулся с творящимся вокруг адом. И даже этот общий для всех ад, каждый переживал по-своему. Чувствуя, как слабеют и отпускают его руки отчаявшегося вора, Роман Сергеевич смягчился.
— Пошли. Водочки выпьем,— примирительно проговорил он, а потом, вздохнув, добавил.— Может, и придумается что-то...
Вексель послушно последовал за хозяином на кухню. Только ещё раз уже в дверях обернулся на корчащуюся на диване Марину и сразу отвёл глаза.
Усаживаясь на элегантный кухонный стул с мягкой, вышитой какими-то восточными узорами, сиденкой, и наблюдая как доктор разливает из графина водку по миниатюрным рюмочкам с золотой каёмочкой, Вексель обратил внимание, что больше никого в квартире нет.
— А твои-то где?— осторожно спросил он.
— Где… Где... Всё там же,— всё с той же невозмутимой интонацией ответил Роман Сергеевич, но намётанный глаз старого вора сразу зацепился за то, как при этом дрогнула рука доктора.
На излёте «лихих девяностых» лепила повстречал Тамару и почти сразу отошёл от славных дел. Связь с малолеточкой Томкой, которой тогда чуть стукнуло девятнадцать, обернулась для без малого сорокалетнего доктора, как ни странно большой и искренней любовью. Боясь по старомодности своей пересудов и откровенно стесняясь разницы в два десятка лет, Роман Сергеевич заключил со своей избранницей официальный брак. Стоит ли говорить, что провинциальная студентка медучилища поверить не могла своему счастью. Но, вытащив такой счастливый билет, она, дурочка, и не подумала воспользоваться всеми возможностями такого выгодного союза. Вместо построения карьеры или создания при протекции мужа частной клиники, она спешно свернула учёбу и с головой бросилась в омут семейной жизни. Роман Сергеевич не препятствовал этому и в кои-то веки начал приходить на службу в аккуратно выглаженных рубашках. А вечером возвращаться домой к горячим свеженаваренным борщам. Накопленные средства пошли на обустройство семейного гнёздышка, шокировавшего своей роскошью неизбалованную дорогими вещами Тому. Тихая жизнь полупровинциальных интеллигентов окончательно поглотила эту странную пару. Лишь изредка она нарушалась «звонками» из прошлого вроде сегодняшнего незапланированного визита Векселя. Но постепенно и они прекратились. А разница в возрасте, казавшаяся когда-то непреодолимой, растворилась в ещё в пятнадцати прожитых вместе годах.
Единственное, что омрачало тихое счастье семейства, казавшееся уже бесповоротным отсутствие детей. Векселю не были известны медицинские подробности того, кто же больше был в этом виноват. Но то, что оба страдали в равной мере, он, последний гость из прошлого, знал совершенно точно. Не помогли ни медицинские обследования, ни санатории, ни поездки на заграничные курорты, которые Вексель по старой дружбе почти даром выправлял для своего доктора. После очередной неудачи уже на рубеже своего сорокалетия Тамара решилась на искусственное оплодотворение.
Автомобиль пронёсся мимо серого вытянутого здания и свернул с проспекта в сторону спального района.
— А знаете,— увлечённо начал Толик,— когда мы все в школе парились, что у нас слишком редко растут усы, он беспокоился, что у него слишком густо растут брови.
Пётр Петрович расхохотался. Валя чуть улыбнулась и краем глаза посмотрела на сидящего рядом Лёню, который, как ей показалось, нахмурился ещё сильнее.
— И далеко вы бросили вашу машину?— уточнил учёный.
— Нет. Уже скоро. Она будет прямо на дороге,— ответил Толян, уже ощущая себя в роли штурмана.
— Пётр Петрович,— серьёзно произнёс Лёня,— мы, в общем-то, не против быть с вами в одной команде, но хотелось бы знать ваш план.
— Будьте покойны, Леонид Ильич, я вам его мгновенно изложу. Только заправим ваше авто,— с иронией в голосе ответил учёный.— И командой вы уже стали без меня, а я превращу вас в коллектив. Чувствуете разницу, коллеги?
— Вообще-то не особо...— отозвалась Валентина.
— Это печально. Видите ли в чём суть... Команда собирается из разнородных субъектов для решения небольшой ситуационной задачи. А коллектив более упорядоченный, более сплочённый, поэтому действует как единый организм и способен успешно решать широкий спектр более масштабных задач,— Петр Петрович вздохнул.— Ну, вот, кажется, и приехали...
Внедорожник и правда стоял посреди дороги, в том самом месте, где его оставили ребята. Разве что за последние полутора суток крышу и капот заметно присыпало мелким снегом.
Впрочем, в этом не было ничего странного, в отличие от того, что увидели Лёня и Толик, когда подошли к машине поближе. За рулём автомобиля, сжав баранку в замёрзших пальцах, сидел неизвестный человек. И, судя по спёкшейся на лице почерневшей крови, вытекшей из проломленного черепа, мёртв он был уже очень давно. Его спутница с оторванной рукой, расположившаяся рядом, очевидно, тоже давно была мертва.
— Думаешь, сами залезли?— задумчиво глядя на мёртвую парочку, спросил Лёня.
— Ага... Погреться решили,— отозвался Толик, освобождая руль от холодных пальцев покойника.— Ну, сами, конечно... Как ещё? Не подложили же их нам?
Это замечание в другой раз показалось бы нелепым, но сейчас Леонид охотно согласился с такой версией, и молча принялся помогать приятелю. Тем временем к машине подошли Валя и Пётр Петрович, заинтересовавшись, чем вызвана заминка.
— Мда... Занятно...— пробормотал учёный, пряча замёрзающие руки в карманы шерстяного пальто.
— И как вы это объясните?— с лёгким вызовом поинтересовалась девушка.
— Да чёрт их знает...— Пётр Петрович пожал плечами.— Может, какая-то остаточная мозговая активность... Или... Хотя вряд ли, конечно...
Мужчина не договорил фразу, потому что в этот момент у Лёни наконец получилось вытащить покойника из-за руля. С глухим звуком тело, как мешок, упало в снег.
— Похоже, что они застряли внутри машины, пытаясь завести её без бензина, а потом попали под электромагнитный удар,— предположил учёный возможную цепочку событий.— Может...— согласился Толя, вытаскивая из машины однорукую девушку, и сразу же перевёл разговор в практическую плоскость.— Может, бошки им отпилим?
Пётр Петрович брезгливо поморщился.
— Не стоит. Не будем тратить время на эти мелочи. Всё это будет уже не важно... Если у нас, конечно, получится.
Пока Толик аккуратно заливал горючее в бак, силами остальных членов новоиспечённого научного коллектива три металлических сундука переместились из багажника жигулей в кузов джипа. Обведя хитрым взглядом склонившихся вокруг ребят, Пётр Петрович придвинул поближе к себе два ящика поменьше, щёлкнул блестящими запорами и непринуждённо произнёс:
— Ну-с, коллеги... С теоретической базой нашего проекта вы в общих чертах ознакомились. Будем отрабатывать версию, что в основе наблюдаемых явлений находятся некие волновые эффекты. Следовательно, предполагаем, что имеется источник волн,— учёный снова с прищуром взглянул на своих молодых коллег.— Понимаете, к чему я веду?
— Хотите его запеленговать?— предположила Валя.
— Архи-верно подмечено,— с довольным видом рассмеялся Пётр Петрович и ловко откинул выкрашенные серой краской крышки. Под ними оказалось две приборные панели довольно старомодного вида, если не считать пары дисплеев, светодиодов и небольших плат, явно позаимствованных из мобильников. Поколдовав с проводами, учёный быстро соединил оба агрегата, из одного выставил вверх толстую телескопическую антенну и нажал какие-то кнопки на другом. В недрах металлической коробки зажужжал электрический двигатель, расталкивая цилиндрические секции мачты. Его новоявленные коллеги заворожено смотрели, как в небо метров на пять выросла блестящая покачивающаяся игла антенны.
— Не очень надёжно, зато компактно,— прокомментировал физик.— Вот так мы перевели устройство в рабочее состояние. Обратите внимание. Все настройки уже сделаны. Остаётся только нажать на вот эту кнопку и начнётся сканирование. Цифровая шкала демонстрирует, как прибор прослушивает разные частоты... На это требуется некоторое время. И вот...
Из глубины аппарата снова послышался треск, но на этот раз более противный, и из небольшой щели сбоку полез наружу белый бумажный язычок.
— Информация, включая показания GPS, пишется на карту памяти, но на всякий случай. Вот...— Пётр Петрович резким движением оторвал бумажную полоску.— Фиксирует на ленту. Позаимствовал из кассового принтера. Буду признателен, если вы дополнительно сверите координату. Ваша машина, как я заметил, навигатором оборудована, да и в новомодных смартфонах ваших они тоже должны работать. Две кнопки. Всё остальное происходит полностью автоматически.
Словно подтверждая слова своего создателя, прибор снова зажужжал мотором и принялся убирать в себя антенну.
— Теперь к лабораторному заданию. Эту вот операцию вам, разлюбезная Валентина Витальевна, и вам, дорогой Леонид Ильич, придётся систематически проделать ещё два раза. Сиськи-масиськи,— Пётр Петрович улыбнулся, но мгновенно снова стал серьёзным.— Этот будем считать контрольным. Прокатиться вдвоём километров на десять в одну сторону, произвести замер, потом повернуть, проехать ещё примерно столько же в другую, произвести второй. Получится целое романтическое путешествие для двоих...
— Такое себе...— пробормотала Валя и чуть покраснела.
— Для двоих?— переспросил Лёня.— Мы что же? Разделимся?
— Полагаю, двух человек для двух кнопок вполне достаточно. Вы справитесь,— уверенно кивнул мужчина.— А у нас с Анатолием Ефремовичем будет отдельное задание. По-другому не успеть. Часа через три-четыре наши друзья с головами или без голов начнут вставать. И к этому времени нам всем будет безопаснее снова оказаться в институте. Там и встретимся.
— Ясно... Понятно...— нервно пробормотала Валя, глядя как Лёня решительно садится за руль внедорожника.— А что в этом? В третьем ящике? Запасные батарейки? Он нам вообще понадобится?
— Надеюсь, что нет. Но в случае чего с ним вы разберётесь ещё быстрее. Кнопка всего одна. Это импульсный электромагнитный излучатель на экстренный случай. Запасных батареек нет. Сработает всего раз. Примерно так же, как и разрядник, который вы испытали на себе. Правда, не так эффектно. Но должно получиться...
— Должно?
— Я не проверял,— Пётр Петрович снова пожал плечами, и громко захлопнул за девушкой дверь автомобиля.— Счастливо, коллеги! Время пошло.
Оживлённый порцией свежего топлива, джип довольно заурчал, выбросил из под протекторов клубы ледяной крупы и помчался вдаль по заснеженной дороге. Заметив, что Толик грустно глядит в сторону удаляющихся друзей, Пётр Петрович глубоко вздохнул и поинтересовался:
— В чём дело, коллега? У вас есть какие-то сомнения по поводу успеха нашего мероприятия?
— Думаю, вы из тех людей, которые уверены в том, что делают...
Парень пристально посмотрел в глаза учёного, которые сейчас стали особенно колкими.
— Это точно.
— Но только часики-то и правда тикают, а они,— Толик кивнул в сторону, где скрылся внедорожник,— увезли с собой и этот секретный совдеповский пистолет, и вашу вундервафлю. Так что как-то стрёмно оставаться тут в компании двух трупаков с неотпиленными бошками. Поэтому, если у вас есть тут ещё какое-то дело, то давайте быстро его порешаем и свалим в институт, как и планировали.
Пётр Петрович улыбнулся, вальяжно подошёл к своим «Жигулям» вызывающе чижикового цвета и аккуратно достал из салона внушительного размера чемодан с потёртыми боками.
— Не стоит волноваться, Анатолий Ефремович. Думаю, мы проведём время с максимальной пользой, если погреемся и выпьем чаю.
Выдержав паузу, физик снова усмехнулся и неторопливо зашагал в сторону жилых домов. Ничего не понимающий Толик последовал за ним.
Глава 27. Лепила
в которой Вексель встречает старого друга, разочаровывается в отечественной медицине и переосмысливает семейные ценности
В небольшой, но богато обставленной квартирке воцарилось напряжённое молчание. Некоторое время назад в толстую железную дверь настойчиво постучали. Услышав знакомый голос, Роман Сергеевич торопливо открыл многочисленные замки и впустил гостя. В полумраке обесточенного коридора появился Вексель с лицом частично взволнованным, частично испуганным. Не теряя времени на объяснения, совершенно молча, он внёс на руках миниатюрную девушку, протащил её внутрь мимо дорогих ваз и картин и уложил на диван.
Теперь связанная Марина скулила и извивалась, стараясь укусить зубами дорогую обивку и, казалось, вовсе не обращала внимания на двух замерших над ней мужчин. Но чем дольше Роман Сергеевич смотрел на неё, тем мрачнее становился.
— Ты зачем её сюда приволок?— не сводя глаз с Марины, наконец, произнёс он с таким укором в голосе, словно происходило что-то совершенно необычное и непозволительное. Многие годы в этой квартире в любое время дня и ночи могли появиться куда более грозные посетители. В основном братки в кожанках и адидасах, перемазанные кровью, пробитые пулями, с проломленными черепами. Всех, или во всяком случае большинство из них, Роман Сергеевич в итоге подштопывал и ставил на ноги, за что пользовался заслуженным уважением в соответствующих кругах. И труд этот всегда щедро вознаграждался. Ещё бы. Зарплата, положенная по штату хирургу городской больницы, вряд ли бы позволила обустроить все эти набитые антиквариатом интерьеры. Поэтому сейчас возмущение доктора выглядело довольно-таки непонятным.
— Как это зачем?— удивился Вексель.— Вот... Лечи...
— Ты хоть понимаешь, что с ней такое?
— Ты же у нас лепила. Вот и скажи мне.
— А тебе это поможет, если я скажу?— с какой-то обречённой злостью в голосе процедил врач.— Мертвяцкое бешенство. Устраивает диагноз?
— Что?— не понял Вексель.
— Ноу компране? Изволь...— Роман Сергеевич наклонился к дёргающейся в конвульсиях пациентке, и начал механически обследовать её так, как обычно делают родители, проверяя здоровье детей.— Лоб холодный. Температура ниже комнатной, оно и понятно, вы же с улицы. Пульса нет. Совсем нет. Внешних признаков разложения не наблюдается, но омертвение тканей уже на лицо. Есть ещё вопросы, Олежа?
Вексель стоял, вперившись в одну точку, словно переваривая слова доктора, отчего тот, казалось, становился ещё циничнее обычного, потому что подытожил так:
— Мёртвая она. Мёртвая. И ты мне хоть тридцать раз скажи «лечи». Что с ней делать я не знаю! Ей сейчас даже свинцовые пилюли не помогут. Поверь мне, я проверял.
— Что же делать?— пробормотал Вексель, который сейчас совсем уже не был похож на уверенного в себе криминального авторитета, а превратился в обычного обеспокоенного отца, который при всём желании никак не способен помочь своему ребёнку.
— По моему опыту лучше всего расчленить и прикопать где-нибудь неподалёку. Чтобы не везти и не тащить. Ментам сейчас на это уже плевать...
— Да я лучше тебя прикопаю!— вспылил Вексель, хватая доктора за грудки.— Ты чего несёшь, в натуре?!
Роман Сергеевич, крупный, на голову выше разозлившегося вора, даже не поменялся в лице, когда тот повис на нём, сжав на вороте сухие стариковские пальцы. Он только молча и с какой-то понимающей жалостью, смотрел теперь на этого беспомощного пожилого человека.
Мог ли старый отошедший от дел затворник Вексель что-то понимать? Только сейчас он столкнулся с творящимся вокруг адом. И даже этот общий для всех ад, каждый переживал по-своему. Чувствуя, как слабеют и отпускают его руки отчаявшегося вора, Роман Сергеевич смягчился.
— Пошли. Водочки выпьем,— примирительно проговорил он, а потом, вздохнув, добавил.— Может, и придумается что-то...
Вексель послушно последовал за хозяином на кухню. Только ещё раз уже в дверях обернулся на корчащуюся на диване Марину и сразу отвёл глаза.
Усаживаясь на элегантный кухонный стул с мягкой, вышитой какими-то восточными узорами, сиденкой, и наблюдая как доктор разливает из графина водку по миниатюрным рюмочкам с золотой каёмочкой, Вексель обратил внимание, что больше никого в квартире нет.
— А твои-то где?— осторожно спросил он.
— Где… Где... Всё там же,— всё с той же невозмутимой интонацией ответил Роман Сергеевич, но намётанный глаз старого вора сразу зацепился за то, как при этом дрогнула рука доктора.
На излёте «лихих девяностых» лепила повстречал Тамару и почти сразу отошёл от славных дел. Связь с малолеточкой Томкой, которой тогда чуть стукнуло девятнадцать, обернулась для без малого сорокалетнего доктора, как ни странно большой и искренней любовью. Боясь по старомодности своей пересудов и откровенно стесняясь разницы в два десятка лет, Роман Сергеевич заключил со своей избранницей официальный брак. Стоит ли говорить, что провинциальная студентка медучилища поверить не могла своему счастью. Но, вытащив такой счастливый билет, она, дурочка, и не подумала воспользоваться всеми возможностями такого выгодного союза. Вместо построения карьеры или создания при протекции мужа частной клиники, она спешно свернула учёбу и с головой бросилась в омут семейной жизни. Роман Сергеевич не препятствовал этому и в кои-то веки начал приходить на службу в аккуратно выглаженных рубашках. А вечером возвращаться домой к горячим свеженаваренным борщам. Накопленные средства пошли на обустройство семейного гнёздышка, шокировавшего своей роскошью неизбалованную дорогими вещами Тому. Тихая жизнь полупровинциальных интеллигентов окончательно поглотила эту странную пару. Лишь изредка она нарушалась «звонками» из прошлого вроде сегодняшнего незапланированного визита Векселя. Но постепенно и они прекратились. А разница в возрасте, казавшаяся когда-то непреодолимой, растворилась в ещё в пятнадцати прожитых вместе годах.
Единственное, что омрачало тихое счастье семейства, казавшееся уже бесповоротным отсутствие детей. Векселю не были известны медицинские подробности того, кто же больше был в этом виноват. Но то, что оба страдали в равной мере, он, последний гость из прошлого, знал совершенно точно. Не помогли ни медицинские обследования, ни санатории, ни поездки на заграничные курорты, которые Вексель по старой дружбе почти даром выправлял для своего доктора. После очередной неудачи уже на рубеже своего сорокалетия Тамара решилась на искусственное оплодотворение.
