- И, похоже, не из местных, - пробурчал мастер-сержант, - а то с чего бы ей стекло разбивать?
Капитан с тоской подумал, что попал. Конечно чернявый итальянец мог и ошибиться - женщины ему мерещились в любом окне . Но вечно хмурый Ганс , лучший стрелок роты - он никогда не говорил зря и его глаза никогда не обманывали. Тут была какая-то загадка. а загадка как правило обозначала неприятности. И, вдобавок , кормежку вынесли такую, что Лесли и мастер-сержант начали считать дни до солдатского бунта.Солнце, перекрасив напоследок крыши в темно-багровый, закатилось. Капралы, матерясь, разгоняли солдат по дворовым постройкам. Капитан подумал, ничего лучше, чем "поживем - увидим", не придумал и пошел спать сам.
Казалось, этой войне было мало Германии. Шведский король не поделил с датским проливы зунда, и его армия из голодной Померании хлынула на Ютландию, даром что единоверную, и опустошила ее. Датчане отступали, уповая на бога, свой флот и имперскую помощь. Строгий приказ сорвал генерала Галласа и его армию с места и погнал на север - спасать датчан, даром, что они еретики. Молодой, но жадный до славы шведский генерал Врангель пытался прорваться к Праге, был отбит, но не терял надежды. Мирная конференция в тот день не состоялась - у входа в зал послы Франции и Испании заспорили о том, кто должен войти в залу первым. Это был очень важный вопрос, затрагивавший честь и достоинство обоих государей и обсуждался он долго, с привлечением давних прецендентов, ссылок на трактаты и латинских цитат, пока внезапно хлынувший дождь с градом не разогнал дипломатов по домам.
А днем капитана обрадовали фразой: "Госпожа настоятельница приглашает господ офицеров роты на обед".
Вот офицеров в роте не водилось. У Якова родственников не было, мастер-сержанту помощники не требовались, так что лейтенантом, писарем, профосом и каптенармусом числилось Хохкройтендорфское (см. пр. рассказ) пугало. Пугало честно исполняло многочисленные обязанности, а жалование его капитан с сержантом делили пополам. Один раз по пьяному делу даже написали на него представление к награде. Впрочем, бумага, как водится, затерялась где-то. Чернявый Лоренцо числился в роте прапорщиком, иногда работал за писаря, когда его удавалось поймать. Лейтенантом иногда работал Ганс, заменяя недостаток происхождения крестьянской сметкой и тяжелыми кулаками. Обязанности каптенармуса, то есть кладовщика Магда крепко держала в своих ручках, которые романтичный итальянец называл белоснежными, а мастер-сержант загребущими.
Пришлось радовать хорошей новостью Лоренцо. Тот убежал наводить глянец на шляпу и сапоги с улыбкой козла, которому выписали постоянный пропуск в аптекарский огород. Капитан Лесли вздохнул, побрился, умылся, посмотрел на свое отражение В тазе с водой отразились серые глаза, скуластое, расчерченное морщинами до срока лицо, бритый, вразрез с модой, подбородок. Капитан глянул еще раз и остался недоволен увиденным. Пошел накручивать роту, чтобы безобразий без него не устраивали: если что сам поучаствует . Когда солнце зацепилось за крест на колокольне, провожатая зашла за ними. Лесли показал напоследок мастер-сержанту кулак, кликнул прифрантившегося Лоренцо, и они пошли вслед за хмурой провожатой - в калитку, темными переходами, через двор, в темный куб парадной залы. Глухо стукнула дверь. Капитан вошел, снимая шляпу - дневной свет пробивался сквозь стрельчатые резрые окна в длинную узкую залу , куда их привели, играл на старинных витражах, на бокалах темного стекла, стоявших на широком, массивном - пуля не пробьет - столе резного дерева. Капитан по обычаю поклонился, Лоренцо сказал что-то многословно-приветственное.
- Добрый день господа, - а говорила не аббатиса. Та стояла у деревянного резного кресла во главе стола, руки сложены на груди. А вот сидела в кресле дама. Высокая, худая. Очень пожилая, блеск брильянтов уже не прятал морщины. Именно дама - тысяча лет благородных предков читались на лице явственно.
- Добрый день госпожа...- тут Лесли замялся на секунду.
- Их светлость, графиня Амалия фон...,-поспешила представить хозяйку стола аббатиса. И потом назвала фамилию, от которой все приходили в ужас. Госпожа теща князя командующего. Ее сам император боится. - Приехала в наш монастырь на богомолье.
Капитан прикинул про себя примерный маршрут отхода до шведских позиций, - слава Богу, недалеко, напомнил себе, что и сам потомок королей, и как мог четко представился.
- Капитан Лесли, мушкетерская рота на службе императора. И мой прапорщик Лоренцо
- А что с вашим лейтенантом ?
- Бедолага, к сожалению, заболел... - капитан замялся, думая, чем может заболеть огородное пугало. - И его пришлось оставить в Хохкройтендорфе, на зимних квартирах.
- Жаль ...- глаза графини живо напомнили Лесли зрачки дул испанских мушкетов под Нордлингеном. - Присаживайтесь, господа.
Никто не заставил себя просить дважды.
Аббатиса прочитала молитву. Все перекрестились.
- У вас имя есть, капитан Лесли?
- Яков. Яков Лесли .
- Александр Лесли, генерал шведской армии, вам не родственник?
- Половина Шотландии - Лесли. Другая половина - Гордоны. Говорят, еще есть Кемпбеллы, но я их пока не встречал, - о делах своей горной родины капитан имел весьма смутное представление. - И все друг другу родственники. Чтобы устроить всех, Александр Лесли должен быть как минимум генералиссимусом.
- Вы католик?
- Лютеранин, - аббатиса припечатала Лесли тяжелым взглядом, но смолчала
- Почему же вы служите императору римскому? - графиня спрашивала, как допрос вела.
- Император платит, - Лесли чувствовал глухое раздражение. Приглашали, в конце концов, на обед, а не на допрос.
- А как же вера ?
-У шведов сейчас католиков не меньше, чем лютеран. У императора на службе сейчас лютеран не меньше, чем католиков... - раздражение прорвалось короткой четкой речью. - Я пять лет на этой войне и никак не могу понять, чем мои действия здесь помогли одной вере или повредили другой.
- Хорошо ... - голос графини был обманчиво-мягок. - Гляжу, обед принесли таки . Служки принесли и расставили тарелки - пахло вкусно. Капитан заглянул в свою и, про себя, выругался - его людей кормили гораздо хуже. Вопрос, почему местным нужно кормить ввалившуюся без приглашения роту, ему в голову не пришла. Капитан уже пять лет на этой войне - привык.
- А вы, прапорщик, - Лоренцо поднял голову, сверкнул черными глазами, - что привело Вас на имперскую службу?
-О-ла-ла, это очень интересная история, - Яков Лесли пытался пнуть прапорщика под столом, но тщетно. За столом были еще несколько послушниц, миловидных достаточно, чтобы на прапорщика низошло вдохновение, - я был студентом в славном, богатом и прославленном городе Павии, постигал науки, наслаждался всеми благами жизни, которые молодость дает, а пустой карман отнимает, и никак не помышлял о бранных подвигах, когда в городе случилась история, сколь забавная для слушателей, столь и печальная для тех кто в ней участвовал.
Капитан, слышавший эту историю много раз, постарался наесться, пока не выгнали. История была очень интересная и поучительная, но - для окопов в самый раз, а для монастыря не годиться. Лоренцо меж тем, заметив огонек интереса в газах слушательниц, заливался как соловей, не видящий за пеньем кошку.
- Однажды в наш славный город приехал некий человек, по виду почтенный мастер, по сути чистый мошенник и прохиндей . Открыл лавку и начал предлагать доверчивым простакам некое устройство, которое, как он обещал, гарантирует верность жен и крепость уз супружества, как будто для сохранения этих уз требуется что-то кроме любви и доверия. Устройство это, больше пригодное для тюремной камеры, чем для супружеской спальни представляло собой...
- Оно, случайно, не в виде пояса было?- перебила его графиня.
- Да, массивный железный пояс с ...
- Мы в курсе о чем речь, так что без подробностей. -Итальянец намек понял.
- Можете себе представить ужас всех благородных дам славного города Павии и негодование молодых кавалеров... Аббатиса хмыкнула, капитан попытался пнуть Лоренцо еще раз с тем же успехом.
...когда об устройстве разлилась молва, и на него нашлись первые покупатели - а негодяй не брезговал распространением самых печальных слухов о дамах города для продажи своего товара. Тогда несколько молодых кавалеров из университета , движимых исключительно человеколюбием и состраданием... - аббатиса все больше мрачнела, графиня улыбалась, Лоренцо заливался соловьем, - собрались ночью и выступили на защиту прекрасных дам, дав негодяю отличную взбучку. Свой подвиг ... - ночной налет тридцати на одного капитан подвигом не считал , но графиня, похоже, придерживалась другого мнения, одарив итальянца очередной благосклонной улыбкой, - они совершили, так тщательно переломав ему и кости, и мастерскую, что негодяй в тот же день убрался из города.
Тут Лоренцо прервал свой монолог глотком вина.
- Достойное дело,- сказала графиня, - И что же дальше? Негодяй подал на вас в суд?
- Нет, он в тот же день убрался из города. Пытался обосноваться в Милане, но там все были в курсе его проделок, и молодые кавалеры Милана встретили его уже в воротах. Пришлось ему перебраться в Неаполь, забросить свое устройство и заняться астрологией. В суд подали покупатели устройства: вместо того, чтобы защитить их семейную жизнь, оно наградило их шикарными развесистыми рогами.
- И поделом, - вставила графиня, - им следовало бы подать в суд на собственную глупость.
- К сожалению, глупость привлечь к суду нельзя, - Лоренцо то ли устал, то ли сообразил, где находится, так что последнюю часть своего рассказа выдал в приглаженном виде, - так что обвинили меня. Клянусь, сеньоры, совершенно напрасно и бездоказательно!
Окопная версия концовки о напрасности обвинения не говорила ничего, зато содержала как кучу технических подробностей о тонкостях работы отмычкой и напильником, так и всякой романтики, местами переходящей в голую физиологию - о порядке оплаты слесарных услуг.
- Но я решил не ждать решения суда, благо мимо города проходили полки нашего славного императора, схватил пику и последовал по стопам моего великого земляка, маршала Пикколомини на поле брани. Попал как раз под Нордлинген.
- Ну что же, прапорщик, - графиня еще раз улыбнулась, - вы совершили благое дело.
Аббатиса, судя по лицу, была явно другого мнения.
- Благое, - повторила графиня еще раз, специально для нее , - жаль только, что вы проучили мошенника слишком поздно. Описания устройства добрались до Голландии, теперь их газетчики пишут, будто бы у нас тут они повсеместно.
- А вы, капитан, - переход темы застал капитана врасплох, - вы же начинали свою военную карьеру на шведской службе ?
- Да, - переходы с одной стороны на другую в то время были делом обычным.
- И что же заставило вас уйти ?
А вот на этот вопрос капитан Яков Лесли очень не хотел отвечать. Очень не хотел, но надо сказать что-то - уж очень нехорошая тишина повисла.
- Вопросы чести ... - выговорил он наконец.
- Дуэль?- голос графини звучал для Лесли глухо...
- Да, - ответил он. Почти правду - тогда его враг успел обернуться и выхватить шпагу ... Почти - в тот хмурый день в забытой богом деревне в Померании молодой еще лейтенант Лесли просто всадил пулю в лоб своему бывшему полковнику.
- Из-за женщины?
- Да, - опять почти правда.
- Красивой?..
А вот на этот вопрос Яков Лесли ответить не мог. Тогда, под серым Померанским небом он вмешался слишком поздно, чтобы узнать. Господин полковник успел превратить свою жертву в кровавое месиво.
- Ну, если наш капитан ввязался в дуэль, - итальянец влез непрошеным, но очень кстати, - то клянусь, эта женщина была явно красивей Венеры
"Ну ,спасибо, выручил" - подумал капитан про себя. Остаток обеда прошел в молчании.
- Ну что же, господа офицеры, вам пора в роту, - сказала графиня под конец, -благодарю вас, прапорщик, за интересную историю. А вам, капитан, - ее глаза опасно сузились, - напоминаю: Император платит.
"Чаще не платит", - подумал про себя капитан, молча поклонился и ушел.
Уже в коридоре он поймал обрывок разговора, - суровая монахиня, видимо ,старшая в местной охране, инструктировала подчиненных:
- Усильте посты по всей стене. Говорят, шведский полковник Мероде со своим летучим отрядом рыщет где-то неподалеку.
"Не может он нигде рыскать, - подумал капитан, - я попал ему с трех шагов в лоб. Может, родственник? Говорят, этих Мероде во Фландрии не меньше, чем Лесли в Шотландии."
Полковник Мероде остался лежать там же, где и вера, и амбиции, и юношеские мечты капитана - в сожженной деревне под серым померанским небом.
Яков Лесли пробормотал что-то про себя и пошел домой - в роту.
Мушкетерскую жену Магду никто никуда не приглашал, но это ее никогда не останавливало. Изобразила из какой-то тряпки накидку, потрепалась о чем-то женском с охранницами внутренних ворот, сделала жалобное лицо и таки проскользнула внутрь. Интерестно ей видите-ли было, что это за хорунжий Ржевский такой.
В результате, она и её муж , мушкетер Ганс, умяли на обед котелок чего-то вкусного. Остальная рота молча завидовала им и громко возмущалась монашками.
- Еще неделя на такой кормежке ,- сказал Мастер-сержант печально, - и будет бунт. Да не такой, как мы устроили в Хохкройтендорфе, а обычный солдатский бунт - бессмысленный и беспощадный. Со стрельбой, поджогом всего, что горит, и конфискацией чести у всего, что движется.
- Устроим такое на глазах у графини - у шведов не укроемся. В Швеции у нее родственников не меньше, чем в империи. Впрочем ... - тут капитан крепко подумал. - У нас сине-желтая тряпка найдется?
- Капитан, ты того... не горячись ...- тут сержант обеспокоился не на шутку... - Мы все-таки не совсем уроды, чтобы сторону посреди лета менять. Тем более, шведы сейчас вообще не платят...
- Да ты не понял. Помнишь, нам рады только на поле боя?
- Ну.. да
- Зови сюда Лоренцо. Есть план.
А утром монастырь проснулся от грохота - грохота пушек. На опушке реяло сине-желтое знамя, где-то бил барабан, пороховой дым подкатывался к стенам.Лесли, сержант и вся рота собрались во дворе, смотрели, как монашки суетливо бегают. Капитан присел на какую-то тумбу, смотрел молча, слушал, как нарастала стрельба - ровные залпы от леса, беспорядочные хлопки со стен. Солдаты, смотря на метания на стенах, скалили зубы, шутили похабно. Периодически, то тут, то там сквозь смех слышались матюги и испуганные оправдания - Мастер-Сержант ходил по двору, разъясняя своим орлам вопросы дисциплины. Наконец калитка внутреннего двора распахнулась и оттуда кто-то выбежал. Быстро выбежал - капитан заметил сбитую набок косынку, руки придерживавшие полы сутаны - к ним под солдатский хохот бежала сама аббатиса...
- Почему, - бегать та явно не умела. Дыхание у нее восстановилось с трудом, -почему ваши люди стоят ?
- А что они должны делать, госпожа? - осведомился Лесли, как мог вежливо, - сейчас день и лежать им вроде не положено.
- Но нас атакуют.
