В тот вечер я очень долго изучала нехитрое содержимое конверта, раз за разом сверяя хорошо знакомый мне адрес отправителя, безуспешно пытаясь понять, что все это значит и какую цель преследует Амир, недвусмысленно приглашая меня на концерт своей группы. Спустя столько времени он прорезается сквозь целые годы и дает понять мне, что прошлое не отпускает. Ему известен мой новый адрес, следовательно, он кое-что знает и о моей новой жизни. Хочет ли он ее разрушить? Отомстить?
Из всей семьи Вольских Амир всегда был для меня загадкой, я могла только в самых общих чертах предполагать, на что он вообще способен. Несмотря на персональное приглашение, идти на концерт «Unfulfilled Hopes» я не собиралась, но наличие билетов жгло мне руки, догадки о возможных мотивах Вольского предоставляли широкий простор разыгравшейся фантазии, а дата грядущего мероприятия слишком прочно угнездилась в сознании. Я даже поймала себя на том, что начинаю отсчитывать дни до концерта.
Я решила, что лучше всего будет подарить билеты Тане.
К тому же, сама я не планировала составлять ей компанию. Надеялась, что подруга обязательно найдет, с кем пойти на коллектив Вольского. Теперь же, когда она твердо вознамерилась идти туда именно со мной, я не могу отказаться и оставить ее без желанного подарка. Быть может, Игорь даже отчасти в чем-то прав; я готова отодвинуть назад все, что угодно, включая наши с ним встречи и даже мое безобразное прошлое, когда речь заходит об этой девочке. Я старше нее на добрый десяток лет, и Таня для меня, как младшая сестра, которой у меня никогда не было. До сих пор мне трудно представить, что было бы с ней, со мной, если б в тот летний день я не забрела в парк и не увидела зареванную девчонку, у которой на лице было написано такое неподдельно острое отчаяние, что я попросту не смогла пройти мимо.
В любом случае, отступать уже некуда, и если за приглашением Вольского действительно кроется что-либо глубже простого любопытства, я так или иначе об этом узнаю.
Бросаю машину у своего подъезда и спешу наверх, где Таня уже ждет меня возле распахнутой двери квартиры. У нее есть ключи, я сделала для нее дубликат месяца три назад, когда поняла, что могу доверять этой девочке без проецирования наших дружеских отношений на ее неприглядную жизнь. Таня ничего об этом не знает, но однажды я без предупреждения наведалась в квартиру, где они живут с матерью, своими глазами обозрела грязные стены, пыль на редких предметах, кошмарные полы, но главное, оторванную от реальности женщину с засаленным тюрбаном из редких волос на макушке, практически не обратившую внимания на мое появление. Стоя ко мне спиной, она что-то жадно ела прямо из ужасного вида кастрюли. От тяжелого спертого запаха, щедро пропитавшего тесную кухню, меня едва не вывернуло, и я поспешила убраться оттуда, прошлась дальше, пока не ткнулась в единственную закрытую дверь, ведущую, как я поняла позже, в комнату Тани. Замка на ней не было, и я беспрепятственно зашла внутрь. Здесь все кричало о бедности и уничижительном отношении хозяйки к самой себе, однако, в отличие от остальной части квартиры, в этой комнате пытались поддерживать порядок.
В одну секунду я поняла, о чем она так страшилась мне рассказывать.
При всем желании я не могла взять ее к себе, мы обе это понимали и даже не пытались заводить разговор на эту тему.
- Лара, давай быстрее, - в нетерпении подпрыгивает сейчас Таня, закрывая за мной входную дверь. Киваю согласно, быстрым шагом иду в комнату и достаю тонкий прозрачный пакет с приготовленными вещами, который тут же передаю удивленной Тане. Подруга поднимает на меня свои большие глаза, непривычно раскрашенные косметикой, и спрашивает в замешательстве: - Что это?
- Переодевайся, и поживее, нам еще нужно добраться до клуба, - обрываю я все расспросы, всовывая пакет ей в ладони.
Снова лезу в шкаф, торопясь сменить деловой брючный костюм на отвязный прикид роковой девчонки: кожаные штаны в проступающую на них широкую клетку и длинную футболку с открытым плечом. Таня появляется уже в обтягивающем платье с треугольным вырезом. Бросив на нее взгляд, я лишний раз убеждаюсь в правильности своего выбора. Она придумывает себе несуществующие комплексы и терпеть не может юбки, но выбранное мною платье ей очень идет, красиво облегает тонкую девичью фигурку, превращая немного угловатого подростка в настоящую красавицу. Таня растерянно смотрит на меня, проверяя реакцию на свое появление, и я восхищенно выставляю вперед большой палец. Она красотка, пусть даже усиленно убеждает себя в обратном.
- Птиц, я… лучше в джинсах… - слабо бормочет подруга, переведя взгляд на зеркало, отразившее ее в полный рост.
- Тебе не нравится платье? – моя улыбка тускнеет.
- Нет, оно крутое, просто… не для меня, - Таня бросает отчаянный взгляд на мое отражение за своей спиной, неловко разводит руками, проводит ладонями по узким бедрам, стягивая вниз подол платья.
- Вот кто тебе вбил в голову такую чушь?
- Да ладно, Лар, я же знаю, что выгляжу на редкость глупо… Такие вещи нужно носить с шиком, уверенно, а я так не умею… Мне бы чего попроще, - она растерянно взирает на свое отражение, не оставляя попыток «удлинить» и без того не самый короткий подол. - На тебе оно смотрелось бы в сотню раз лучше.
- Это не так. Выглядишь потрясающе, даже не сомневайся. И прекрати уже себя накручивать, хорошо? – я прохожу к вешалке, стаскиваю с нее короткую кожаную куртку и набрасываю на Танины плечи.
ПЕПЕЛ
Название клуба подсвечено пронзительным красным цветом.
Вхожу внутрь, демонстрирую билет скучающей девице у зала.
Отточенным движением она выхватывает его из моих пальцев, унизанных крупными серебристыми перстнями, быстро надрывает картон и возвращает обратно мне. В ее памяти мой размытый образ задерживается всего лишь на долю секунды, преимущественно из-за тех же перстней, затем его вытесняют сотни других, ломящихся через распахнутые двери ночного клуба. В своей простой черной одежде я с легкостью теряюсь среди ажитированных юнцов в блестящих заклепках, разнузданных девиц с пандоглазами и фриков постарше, коротающих свободный вечер под грохот музыки известной метал-группы.
Впоследствии все эти люди будут с пеной у рта рассказывать желающим о том, что успели побывать на последнем концерте «Unfulfilled Hopes».
Держась правого края, заворачиваю в туалет, где быстро и незаметно стаскиваю вычурные перстни, которые отправляются во внутренний карман моей рабочей ветровки, вместо них натягиваю перчатки: в сочетании с моим внешним видом они совсем не бросаются в глаза. Надвигаю на лоб фирменную кепку с незатейливым логотипом «Unfulfilled Hopes», изображающим две заглавные буквы, переплетенные друг с другом на фоне падающей башни.
Мрачно смотрю в мутное зеркало, которое отражает невзрачного дебила из массовки группы. Большего мне не нужно.
Во всяком случае, пока.
У меня есть четкий план, всевозможные схемы, входы-выходы из клуба, включая задние двери, сет-лист группы, примерное расписание и едва ли не пошаговые инструкции от заказчика, но все это не только не облегчает мою задачу. Напротив, усложняет ее. Я не из тех, кто приходит на все готовенькое. В любой ситуации я привык действовать сам, но в этот раз мне приходится полагаться на неизвестного дядю, который платит деньги, заказывает музыку и точит зуб на одного из сегодняшних музыкантов. Мне не слишком нравится все это дерьмо, придуманное кем-то анонимным за меня, куда разумнее было отказаться от участия в деле, которое будет проходить по чьим-то чужим правилам, способным измениться в любую секунду. Это не мой стиль работы, дельце может обернуться подставой, и если б не те фото, сброшенные анонимом на мой рабочий мейл, я бы сказал категоричное нет.
Но не теперь.
Кем бы ни был заказчик, он точно знает, как стопроцентно подцепить меня на крючок, чтобы рыбка клюнула и не соскочила.
Ориентируясь на бьющий наискось свет мощных прожекторов, я попадаю в толпу под пустующей пока сценой с кучей аппаратуры и разнообразных проводов.
Никто, даже фанаты группы, в нетерпении переминающиеся с ноги на ногу в считанных сантиметрах, не обращает на меня ни малейшего внимания. Я пустое место. Меня не видно, хотя я здесь, среди людей, то и дело соприкасаюсь с кем-либо локтями и, в отличие от них, замечаю все. И всех. Давно прошло время, когда меня бесила моя способность быть невидимкой в толпе – теперь это мое неоспоримое достоинство, оно всегда играет мне на руку, помогая в трудных ситуациях. Для человека моей профессии немаловажно оставаться незаметным там, где другие засыпаются с полувзгляда. Я этим умением владею в совершенстве.
- Ребятааа, выходите! – в нетерпении скандирует кучка размалеванных девчонок справа от сцены.
Повсюду можно увидеть название «Unfulfilled Hopes».
Я подавляю смешок. Кто б мог подумать, что однажды судьба сыграет со мной такую пакостную шутку, спустя годы отправив в мои сети еще одного из семейства Вольских?
Ожидая, когда время подберется к отметке Х и настанет пора вступить в игру, я осматриваюсь, по привычке прислушиваюсь к вдохновенным голосам фанатов этих ребят, готовящихся выйти на громоздкую сцену с минуты на минуту. Вертлявая девчонка в кожаном топике, недвусмысленно облегающем ее полную грудь, рассказывает своей зеленоволосой подружке последние сплетни из жизни скандального солиста. Судя по развивающимся слухам, Вольский бросил свою невесту ради бурного романа с никому не известной фанаткой. Вторая девчонка впервые об этом слышит и активно возражает, приводит на редкость тупые доводы, зачем-то отстаивая сомнительную честь любимого исполнителя. Со стороны это слышится жалко. Я не фанат сегодняшних хедлайнеров, более того, их музыку впервые услышал лишь сегодня, наматывая километраж на своей машине до этого паршивого городишки под записи с диска, однако о скандале в личной жизни Амира Вольского знаю куда больше кого-либо из присутствующих в этом зале. Успел навести справки.
Обычная история.
Обдолбанный паренек, возомнивший себя всесильным любимцем публики, на все лады вертевшим общественное мнение, в пылу наркотического угара отымел одну из своих фанаток, не позаботившись толком скрыть это в тайне, так что очень скоро об измене стало известно его невесте. Либо девчонка сама по себе оказалась на редкость упоротой, либо так слепо помешалась на своей драгоценной рок-звезде, что от отчаяния не придумала ничего лучше, кроме как намалевать слезливую прощальную записку и набросить на шею петлю. Уйти из жизни у нее не вышло. Девицу вовремя спасли, откачали и поместили в больничку, вездесущую прессу умаслили, словом, общими усилиями группы и их проныры-директора эту историю удалось замять. До публики донеслись лишь жалкие отголоски, порождающие такие вот сомнительные мифы.
Едва нейтральная музыка на фоне почти замолкает, как зал тотчас взрывается нетерпеливыми аплодисментами и громким свистом. Я присоединяюсь к массам, с видом конченого болвана бью ладонями друг о друга, следом за всеми уставившись в клубы густого белого дыма, почти скрывшего от нас музыкальные инструменты с логотипом «Unfulfilled Hopes». Пользуюсь отвлеченностью зрителей, чтобы подобраться еще ближе.
- Всем привет! Народ! Как настроениеее?
Под рев толпы, перекрывающийся мощными залпами искусственного огня, к фанатам выходят участники коллектива.
Их четверо. Мой тот, что первым делом резво подбегает к самому краю сцены и падает на одно колено, беспорядочно хлопая ладонью по протянутым к нему ладоням фанатов. Амир Вольский, двадцать шесть лет, буйный дух протеста, душа и гнилое сердце коллектива «Unfulfilled Hopes». Любимчик семьи и ярая жертва сценического образа, навязанного его участием в рок-группе. В свободное время любит побаловаться легкими наркотиками и ни к чему не обязывающими связями с легкодоступными фанатками из разряда пронырливых группис. Внешне совсем немного похож на своего более уравновешенного старшего брата, не отличающегося такой смазливой мордой, но их родство все равно бросается мне в глаза. Парень прост, но не лишен обаяния, харизматичен, обладает удивительной способностью с полуслова зажечь целую армию фанатов, готовых следовать за ним из города в город на протяжении целого тура. Это уже не мои наблюдения – информацию я почерпнул из отзывов в их официальной группе В контакте.
В последнее время дела в личной жизни Вольского идут настолько паршиво, что парень не гнушается выходить на сцену, как следует подзаправившись алкоголем. Внешне это не слишком проявляется, он здорово маскирует пьяный неадекват под все тот же продуманный сценический образ, выручающий его в самых критических ситуациях. В любом случае, даже если Вольский отколет какой-нибудь дрянной номер, все грешки будут валить на мифическую субличность, которая проявляется на сцене, в то время как сам музыкант останется неприкосновенным агнцем в глазах слепых фанатов.
- Ну что, народ? Зажжем? – не подозревая о том, что этот концерт станет для него последним событием в жизни, Амир поднимается, небрежно отряхивает кожаное колено от пыли и машет рукой с зажатым в ней микрофоном. Ответом ему служит невероятный рев с забитого танцпола, уходящий далеко-далеко за пределы дальних столиков с удобными мягкими креслами.
У него есть талант. Но сожалеть о нем будут недолго.
Первой идет уже знакомая мне песня, ее я слушал среди прочих еще на диске в машине, когда колесил за «Unfulfilled Hopes» в соседнюю область. Грубая музыка, хриплый голос Вольского и незамысловатые рифмы о пагубной односторонней любви, проникающей в вены, словно яд, и сжигающей разум до самого основания. Мне даже понравилось, хотя некоторые строки всколыхнули не самые приятные воспоминания о той, которая в свое время и сбросила меня на скользкий путь, а я впоследствии рыл носом землю, задействовал все силы и возможности, копал так глубоко, что едва выбрался сам, но так и не смог ее отыскать. Вряд ли Амиру в его праздной жизни выдалось на собственной шкуре испытать хоть отдаленно похожие эмоции, но текст его песни оказался на удивление схож с моими ощущениями, я даже ставил ее на повтор, снова и снова возрождая в памяти картины многолетней давности.
Длинные белые волосы, мягкие, рассыпанные по ее плечам пресловутым шелком, бездонный взгляд совершенно необыкновенных глаз, мечущих в меня молнии искренней ненависти, дьявольски красивое лицо… Да, я все еще помнил ее до самой неуловимой черточки, как зверь, потерявший след, но не сбившийся с затоптанного пути. Знал ли ты ее, Амир?
А что ты знал обо мне?..
И как так выходит, что после стольких лет напряженного затишья ваши фотографии вдруг оказываются рядом друг с другом в моем электронном ящике, так ненавязчиво напоминая о том, что прошлое никогда не исчезает бесследно?
« - Не торопитесь отказываться от моего предложения. Проверьте почту. К письму приложены несколько файлов. Просмотрите их, прежде чем давать ответ»
Амир входит в раж, с неудержимой скоростью передвигается по краю сцены, на одном дыхании допевает второй куплет, практически без паузы переходя к надрывному припеву, который рвет в хлам его связки.
Мысленно воспроизводя врезавшиеся в память слова следом за Вольским, обхожу сцену с левой стороны, не приближаясь к облюбованному рьяными фанатами краю.
Из всей семьи Вольских Амир всегда был для меня загадкой, я могла только в самых общих чертах предполагать, на что он вообще способен. Несмотря на персональное приглашение, идти на концерт «Unfulfilled Hopes» я не собиралась, но наличие билетов жгло мне руки, догадки о возможных мотивах Вольского предоставляли широкий простор разыгравшейся фантазии, а дата грядущего мероприятия слишком прочно угнездилась в сознании. Я даже поймала себя на том, что начинаю отсчитывать дни до концерта.
Я решила, что лучше всего будет подарить билеты Тане.
К тому же, сама я не планировала составлять ей компанию. Надеялась, что подруга обязательно найдет, с кем пойти на коллектив Вольского. Теперь же, когда она твердо вознамерилась идти туда именно со мной, я не могу отказаться и оставить ее без желанного подарка. Быть может, Игорь даже отчасти в чем-то прав; я готова отодвинуть назад все, что угодно, включая наши с ним встречи и даже мое безобразное прошлое, когда речь заходит об этой девочке. Я старше нее на добрый десяток лет, и Таня для меня, как младшая сестра, которой у меня никогда не было. До сих пор мне трудно представить, что было бы с ней, со мной, если б в тот летний день я не забрела в парк и не увидела зареванную девчонку, у которой на лице было написано такое неподдельно острое отчаяние, что я попросту не смогла пройти мимо.
В любом случае, отступать уже некуда, и если за приглашением Вольского действительно кроется что-либо глубже простого любопытства, я так или иначе об этом узнаю.
Бросаю машину у своего подъезда и спешу наверх, где Таня уже ждет меня возле распахнутой двери квартиры. У нее есть ключи, я сделала для нее дубликат месяца три назад, когда поняла, что могу доверять этой девочке без проецирования наших дружеских отношений на ее неприглядную жизнь. Таня ничего об этом не знает, но однажды я без предупреждения наведалась в квартиру, где они живут с матерью, своими глазами обозрела грязные стены, пыль на редких предметах, кошмарные полы, но главное, оторванную от реальности женщину с засаленным тюрбаном из редких волос на макушке, практически не обратившую внимания на мое появление. Стоя ко мне спиной, она что-то жадно ела прямо из ужасного вида кастрюли. От тяжелого спертого запаха, щедро пропитавшего тесную кухню, меня едва не вывернуло, и я поспешила убраться оттуда, прошлась дальше, пока не ткнулась в единственную закрытую дверь, ведущую, как я поняла позже, в комнату Тани. Замка на ней не было, и я беспрепятственно зашла внутрь. Здесь все кричало о бедности и уничижительном отношении хозяйки к самой себе, однако, в отличие от остальной части квартиры, в этой комнате пытались поддерживать порядок.
В одну секунду я поняла, о чем она так страшилась мне рассказывать.
При всем желании я не могла взять ее к себе, мы обе это понимали и даже не пытались заводить разговор на эту тему.
- Лара, давай быстрее, - в нетерпении подпрыгивает сейчас Таня, закрывая за мной входную дверь. Киваю согласно, быстрым шагом иду в комнату и достаю тонкий прозрачный пакет с приготовленными вещами, который тут же передаю удивленной Тане. Подруга поднимает на меня свои большие глаза, непривычно раскрашенные косметикой, и спрашивает в замешательстве: - Что это?
- Переодевайся, и поживее, нам еще нужно добраться до клуба, - обрываю я все расспросы, всовывая пакет ей в ладони.
Снова лезу в шкаф, торопясь сменить деловой брючный костюм на отвязный прикид роковой девчонки: кожаные штаны в проступающую на них широкую клетку и длинную футболку с открытым плечом. Таня появляется уже в обтягивающем платье с треугольным вырезом. Бросив на нее взгляд, я лишний раз убеждаюсь в правильности своего выбора. Она придумывает себе несуществующие комплексы и терпеть не может юбки, но выбранное мною платье ей очень идет, красиво облегает тонкую девичью фигурку, превращая немного угловатого подростка в настоящую красавицу. Таня растерянно смотрит на меня, проверяя реакцию на свое появление, и я восхищенно выставляю вперед большой палец. Она красотка, пусть даже усиленно убеждает себя в обратном.
- Птиц, я… лучше в джинсах… - слабо бормочет подруга, переведя взгляд на зеркало, отразившее ее в полный рост.
- Тебе не нравится платье? – моя улыбка тускнеет.
- Нет, оно крутое, просто… не для меня, - Таня бросает отчаянный взгляд на мое отражение за своей спиной, неловко разводит руками, проводит ладонями по узким бедрам, стягивая вниз подол платья.
- Вот кто тебе вбил в голову такую чушь?
- Да ладно, Лар, я же знаю, что выгляжу на редкость глупо… Такие вещи нужно носить с шиком, уверенно, а я так не умею… Мне бы чего попроще, - она растерянно взирает на свое отражение, не оставляя попыток «удлинить» и без того не самый короткий подол. - На тебе оно смотрелось бы в сотню раз лучше.
- Это не так. Выглядишь потрясающе, даже не сомневайся. И прекрати уже себя накручивать, хорошо? – я прохожу к вешалке, стаскиваю с нее короткую кожаную куртку и набрасываю на Танины плечи.
ГЛАВА 3
ПЕПЕЛ
Название клуба подсвечено пронзительным красным цветом.
Вхожу внутрь, демонстрирую билет скучающей девице у зала.
Отточенным движением она выхватывает его из моих пальцев, унизанных крупными серебристыми перстнями, быстро надрывает картон и возвращает обратно мне. В ее памяти мой размытый образ задерживается всего лишь на долю секунды, преимущественно из-за тех же перстней, затем его вытесняют сотни других, ломящихся через распахнутые двери ночного клуба. В своей простой черной одежде я с легкостью теряюсь среди ажитированных юнцов в блестящих заклепках, разнузданных девиц с пандоглазами и фриков постарше, коротающих свободный вечер под грохот музыки известной метал-группы.
Впоследствии все эти люди будут с пеной у рта рассказывать желающим о том, что успели побывать на последнем концерте «Unfulfilled Hopes».
Держась правого края, заворачиваю в туалет, где быстро и незаметно стаскиваю вычурные перстни, которые отправляются во внутренний карман моей рабочей ветровки, вместо них натягиваю перчатки: в сочетании с моим внешним видом они совсем не бросаются в глаза. Надвигаю на лоб фирменную кепку с незатейливым логотипом «Unfulfilled Hopes», изображающим две заглавные буквы, переплетенные друг с другом на фоне падающей башни.
Мрачно смотрю в мутное зеркало, которое отражает невзрачного дебила из массовки группы. Большего мне не нужно.
Во всяком случае, пока.
У меня есть четкий план, всевозможные схемы, входы-выходы из клуба, включая задние двери, сет-лист группы, примерное расписание и едва ли не пошаговые инструкции от заказчика, но все это не только не облегчает мою задачу. Напротив, усложняет ее. Я не из тех, кто приходит на все готовенькое. В любой ситуации я привык действовать сам, но в этот раз мне приходится полагаться на неизвестного дядю, который платит деньги, заказывает музыку и точит зуб на одного из сегодняшних музыкантов. Мне не слишком нравится все это дерьмо, придуманное кем-то анонимным за меня, куда разумнее было отказаться от участия в деле, которое будет проходить по чьим-то чужим правилам, способным измениться в любую секунду. Это не мой стиль работы, дельце может обернуться подставой, и если б не те фото, сброшенные анонимом на мой рабочий мейл, я бы сказал категоричное нет.
Но не теперь.
Кем бы ни был заказчик, он точно знает, как стопроцентно подцепить меня на крючок, чтобы рыбка клюнула и не соскочила.
Ориентируясь на бьющий наискось свет мощных прожекторов, я попадаю в толпу под пустующей пока сценой с кучей аппаратуры и разнообразных проводов.
Никто, даже фанаты группы, в нетерпении переминающиеся с ноги на ногу в считанных сантиметрах, не обращает на меня ни малейшего внимания. Я пустое место. Меня не видно, хотя я здесь, среди людей, то и дело соприкасаюсь с кем-либо локтями и, в отличие от них, замечаю все. И всех. Давно прошло время, когда меня бесила моя способность быть невидимкой в толпе – теперь это мое неоспоримое достоинство, оно всегда играет мне на руку, помогая в трудных ситуациях. Для человека моей профессии немаловажно оставаться незаметным там, где другие засыпаются с полувзгляда. Я этим умением владею в совершенстве.
- Ребятааа, выходите! – в нетерпении скандирует кучка размалеванных девчонок справа от сцены.
Повсюду можно увидеть название «Unfulfilled Hopes».
Я подавляю смешок. Кто б мог подумать, что однажды судьба сыграет со мной такую пакостную шутку, спустя годы отправив в мои сети еще одного из семейства Вольских?
Ожидая, когда время подберется к отметке Х и настанет пора вступить в игру, я осматриваюсь, по привычке прислушиваюсь к вдохновенным голосам фанатов этих ребят, готовящихся выйти на громоздкую сцену с минуты на минуту. Вертлявая девчонка в кожаном топике, недвусмысленно облегающем ее полную грудь, рассказывает своей зеленоволосой подружке последние сплетни из жизни скандального солиста. Судя по развивающимся слухам, Вольский бросил свою невесту ради бурного романа с никому не известной фанаткой. Вторая девчонка впервые об этом слышит и активно возражает, приводит на редкость тупые доводы, зачем-то отстаивая сомнительную честь любимого исполнителя. Со стороны это слышится жалко. Я не фанат сегодняшних хедлайнеров, более того, их музыку впервые услышал лишь сегодня, наматывая километраж на своей машине до этого паршивого городишки под записи с диска, однако о скандале в личной жизни Амира Вольского знаю куда больше кого-либо из присутствующих в этом зале. Успел навести справки.
Обычная история.
Обдолбанный паренек, возомнивший себя всесильным любимцем публики, на все лады вертевшим общественное мнение, в пылу наркотического угара отымел одну из своих фанаток, не позаботившись толком скрыть это в тайне, так что очень скоро об измене стало известно его невесте. Либо девчонка сама по себе оказалась на редкость упоротой, либо так слепо помешалась на своей драгоценной рок-звезде, что от отчаяния не придумала ничего лучше, кроме как намалевать слезливую прощальную записку и набросить на шею петлю. Уйти из жизни у нее не вышло. Девицу вовремя спасли, откачали и поместили в больничку, вездесущую прессу умаслили, словом, общими усилиями группы и их проныры-директора эту историю удалось замять. До публики донеслись лишь жалкие отголоски, порождающие такие вот сомнительные мифы.
Едва нейтральная музыка на фоне почти замолкает, как зал тотчас взрывается нетерпеливыми аплодисментами и громким свистом. Я присоединяюсь к массам, с видом конченого болвана бью ладонями друг о друга, следом за всеми уставившись в клубы густого белого дыма, почти скрывшего от нас музыкальные инструменты с логотипом «Unfulfilled Hopes». Пользуюсь отвлеченностью зрителей, чтобы подобраться еще ближе.
- Всем привет! Народ! Как настроениеее?
Под рев толпы, перекрывающийся мощными залпами искусственного огня, к фанатам выходят участники коллектива.
Их четверо. Мой тот, что первым делом резво подбегает к самому краю сцены и падает на одно колено, беспорядочно хлопая ладонью по протянутым к нему ладоням фанатов. Амир Вольский, двадцать шесть лет, буйный дух протеста, душа и гнилое сердце коллектива «Unfulfilled Hopes». Любимчик семьи и ярая жертва сценического образа, навязанного его участием в рок-группе. В свободное время любит побаловаться легкими наркотиками и ни к чему не обязывающими связями с легкодоступными фанатками из разряда пронырливых группис. Внешне совсем немного похож на своего более уравновешенного старшего брата, не отличающегося такой смазливой мордой, но их родство все равно бросается мне в глаза. Парень прост, но не лишен обаяния, харизматичен, обладает удивительной способностью с полуслова зажечь целую армию фанатов, готовых следовать за ним из города в город на протяжении целого тура. Это уже не мои наблюдения – информацию я почерпнул из отзывов в их официальной группе В контакте.
В последнее время дела в личной жизни Вольского идут настолько паршиво, что парень не гнушается выходить на сцену, как следует подзаправившись алкоголем. Внешне это не слишком проявляется, он здорово маскирует пьяный неадекват под все тот же продуманный сценический образ, выручающий его в самых критических ситуациях. В любом случае, даже если Вольский отколет какой-нибудь дрянной номер, все грешки будут валить на мифическую субличность, которая проявляется на сцене, в то время как сам музыкант останется неприкосновенным агнцем в глазах слепых фанатов.
- Ну что, народ? Зажжем? – не подозревая о том, что этот концерт станет для него последним событием в жизни, Амир поднимается, небрежно отряхивает кожаное колено от пыли и машет рукой с зажатым в ней микрофоном. Ответом ему служит невероятный рев с забитого танцпола, уходящий далеко-далеко за пределы дальних столиков с удобными мягкими креслами.
У него есть талант. Но сожалеть о нем будут недолго.
Первой идет уже знакомая мне песня, ее я слушал среди прочих еще на диске в машине, когда колесил за «Unfulfilled Hopes» в соседнюю область. Грубая музыка, хриплый голос Вольского и незамысловатые рифмы о пагубной односторонней любви, проникающей в вены, словно яд, и сжигающей разум до самого основания. Мне даже понравилось, хотя некоторые строки всколыхнули не самые приятные воспоминания о той, которая в свое время и сбросила меня на скользкий путь, а я впоследствии рыл носом землю, задействовал все силы и возможности, копал так глубоко, что едва выбрался сам, но так и не смог ее отыскать. Вряд ли Амиру в его праздной жизни выдалось на собственной шкуре испытать хоть отдаленно похожие эмоции, но текст его песни оказался на удивление схож с моими ощущениями, я даже ставил ее на повтор, снова и снова возрождая в памяти картины многолетней давности.
Длинные белые волосы, мягкие, рассыпанные по ее плечам пресловутым шелком, бездонный взгляд совершенно необыкновенных глаз, мечущих в меня молнии искренней ненависти, дьявольски красивое лицо… Да, я все еще помнил ее до самой неуловимой черточки, как зверь, потерявший след, но не сбившийся с затоптанного пути. Знал ли ты ее, Амир?
А что ты знал обо мне?..
И как так выходит, что после стольких лет напряженного затишья ваши фотографии вдруг оказываются рядом друг с другом в моем электронном ящике, так ненавязчиво напоминая о том, что прошлое никогда не исчезает бесследно?
« - Не торопитесь отказываться от моего предложения. Проверьте почту. К письму приложены несколько файлов. Просмотрите их, прежде чем давать ответ»
Амир входит в раж, с неудержимой скоростью передвигается по краю сцены, на одном дыхании допевает второй куплет, практически без паузы переходя к надрывному припеву, который рвет в хлам его связки.
Мысленно воспроизводя врезавшиеся в память слова следом за Вольским, обхожу сцену с левой стороны, не приближаясь к облюбованному рьяными фанатами краю.
