Значит, не дракон, а драконица! Вот ведь рассказать кому – не поверят. Хотя, все, кому можно было бы рассказать, уже здесь. И, кажется, всё равно не больно-то верят. Даже своим собственным глазам.
- Лавянки Кимура, - представилась женщина. – Мать это мелкого пакостника. И поверьте мне, ребята, я знаю его подольше, чем вы. Так что давайте, рассказывайте, что такого случилось, что он меня позвал. У него спрашивать не буду, всё равно ведь наврёт.
- А… как это он вас позвал? – заинтересовался Глазастый. Парень совладал с собой удивительно быстро. Впрочем, ему-то к превращениям было не привыкать.
- Мы договаривались, что если я понадоблюсь, ему достаточно будет произнести вслух своё полное имя. Или моё, на выбор. Он его произнёс.
«Лавянки Ямаити и Лавянки Кимура» - мысленно повторила я. Получается, сначала фамилия, а потом имя? Как в Японии что ли? Но внешность у драконицы (в любом из воплощений) была вполне европеоидная. У мальчишки, кстати, тоже. Интересно, почему так…
- Ну а теперь давайте к делу. По пунктам. Я считаю. Итак… - женщина приготовилась загибать пальцы на руке.
- Убил двух девушек, - обречённо начала я с самого главного.
- Ещё одну похитил, - добавил Флай.
- Двух, - поправил Кьяло, кивая на Риссу.
- Магией пользовался направо и налево, - внесла свою лепту мавка.
- И на турнире чуть меня не прибил, - закончила я.
- Ой, дитё, - всплеснула руками драконица, глядя на отпрыска. – Вот дался тебе этот турнир?
- Там меч был призом. Крылатый, - хмуро сообщил матери Лавянки.
- И что?
- Ну, Крылатый же! Тот самый, которым тот рыцарь дедушку убил!
- И что?
- Как что? – растерянно захлопал глазами мальчишка. – В мече же теперь его сила хранится. И вообще он волшебный!
- Ой, балбес! – покачала головой Кимура. – Никакой он не волшебный. Стражный он. Дед твой на старость лет по дурости с его хозяином сцепился, а ты от горшка два вершка, а всё те же ошибки повторяешь.
- И ничего я не повторяю…
- Ну да, как же… Девиц крадёшь, на оружие чужое покушаешься. Вот как есть весь в него. Меч в итоге тебе достался? – драконица бесцеремонно ткнула в меня пальцем.
- Мне, - кивнула я.
- Ну и правильно. Только ты смотри, воли ему особо не давай. А ты, - женщина повернулась к сыну, - иди сюда, домой пойдём. Не умеешь себя по человечески вести – так и не пытался бы. Тридцать лет дуралею, а всё как вчера вылупился!
Тридцать? Ну ничего себе маленький мальчик!
Впрочем, чему удивляться. Драконы живут тысячелетьями. Неудивительно, что несколько десятков лет для них – раннее детство. Поэтому Лавянки и ведёт себя так по-детски… И жизнь человеческая для него… Чёрт, а ведь Рисса была права. Ему и убивать можно. Ему вообще всё можно, по праву сильного и по праву рождения. Он – дракон, вершина эволюции!
- Мам, ну можно я хоть до конца года останусь, - одна «вершина эволюции» глядела на другую огромными влажными глазами. – У меня друзья тут уже появились. И весело здесь.
- Нет.
- И меня тут всякому разному учат. И никто ведь не догадался, кто я. А на Бельтейн нас обещали отпустить погулять в город. И ещё…
- Нет, нет, и ещё раз нет! – категорично оборвала отпрыска драконица.
- Ну ма-а-ам! – Да, мимика у мальчишки, конечно, потрясающая. Чтоб устоять перед таким жалостливым взглядом, нужно иметь железную силу воли. Или титановую. – Ну пожа-а-алуйста! Ну хоть ещё одну попытку мне дай! Я справлюсь, вот увидишь. Я буду хорошим, я думать буду!
- Думать он будет, - фыркнула мать. – Ладно. Но только если найдётся хоть кто-нибудь, кто будет твои думы контролировать. Вот если друзья твои новые согласятся за тобой иногда присматривать…
Губы дракончика растянулись в улыбке.
- Ну вы же согласитесь, да? Ну пожа-а-алуйста! – завёл он всё ту же песню, только теперь адресовав её нам. Нашёл друзей, тоже мне! – Я вас не подведу, честно-честно. Я ничего не натворю, я даже историю учить буду!
Этим он, признаться, меня подкупил.
Историю в академии преподавал мерзкий вспыльчивый старикашка, который признавал только одну точку зрения – свою собственную. А она у него менялась по двадцать раз на дню. Поэтому на одном уроке он мог сказать, что в разделе Предонии на Западную и Восточную виноваты эльфы, а на следующем – обвинить во всём людей. Учить же по книгам было бесполезно, с чужими научными трудами этот зловредный тип не соглашался никогда.
- А когда на обед будут сдобные булочки – я с тобой поделюсь. Честно-честно!
Эх, ещё и булочки…
Я с сомнением поглядела на ребят. Кьяло пожал плечами. Мол, как решишь – так и будет. Рисса демонстративно отвернулась, всем своим видом показывая, что она тут не при чём. Флай скорбно вздохнул.
- Ну что? – мальчишка уже чуть не прыгал от нетерпения.
- Нет!
- Как это нет? – столько ужаса в одном-единственном вопросе я ещё никогда не слышала.
- Вот так! Нет! У меня и без тебя проблем хватает.
- Ну нет – значит нет, - улыбнулась драконица, цепляя Лавянки за руку. – Прощайся, мы уходим.
- До свидания, - выдавил из себя мальчишка.
Я не удержалась и одобряюще взъерошила ему волосы. Вот ведь… Полчаса назад убить его была готова, а тут вдруг расчувствовалась. Кошмар какой…
- Ещё увидимся.
- Увидитесь, – подтвердила Кимура, – жизнь длинная. Хоть и не у всех. Отойдите в угол и закройте глаза.
Мы забились за кровать и старательно зажмурились.
Вспышка.
В комнате стало на двух человек меньше и на двух драконов больше. Лавянки Ямаити был меньше матери, но она и одна-то здесь еле помещалась, а на пару они, кажется, заняли вообще всё пространство.
Вспышка.
Помещение резко освободилось. Драконы исчезли, оставив после себя только волну горячего воздуха, которая смела с кровати Вильду.
- А она, кажется, до сих пор не в себе, - задумчиво произнёс Флай.
- В себе, в себе, - хмыкнула Рисса. – Просто очень глубоко в себе.
- Так это ты её так… заморозила? – уточнила я.
- Я, - не стала отпираться мавка. – Проблем с ней много. И вопросы потом пойдут… А оно нам надо? Так что память я ей чуток потёрла, что надо – подправила. Очнётся к утру, в своей комнате, и пусть дальше Понжер, инквизиция и твой дядюшка как хотят, так и разбираются. А нас тут и рядом не стояло.
- Ну да, не стояло, - Кьяло скептически оглядел бессознательную девицу. – А в комнату свою она как попадёт? Опять мне нести?
- Понимаешь ли, друг, есть в мире вещи переменные, а есть постоянные, - велеречиво начал Глазастый. – Вот у тебя сила постоянная. А я устал. С утра на ногах, между прочим. Причём с прошлого. Два часа сна – это, как бы, не совсем то, что нужно для полноценного отдыха здоровому организму!
Берсерк демонстративно рыкнул, подхватил Вильду на плечо и вышел из комнаты. Когда мы наконец-то выскочили следом, он уже бодро шагал по направлению к выходу.
Я подхватила Риссу под руку и немного приотстала.
- А говорила, что можешь воздействовать только во сне… Что-то я не помню, чтоб Вильда спала.
- При вас не спала. А вот при мне, днём – дремала. А я на всякий случай маячок ей в голове поставила. И ведь пригодился же!
- Я теперь при тебе спать не лягу, - хмыкнула я.
- И надолго тебя хватит? – ехидно осведомилась мавка. – Кстати, что там за меч такой странный?
- Стражный, - машинально поправила я. – Драконица сказала, что он стражный. Крылатый.
- И?
- Я думала, ты мне объяснишь… Я его на турнире выиграла.
- Первый раз о таком слышу, - нахмурилась Рисса. – Покажешь потом. А где он, кстати?
- В библиотеке, под столом валяется. То есть, лежит. И ещё… Слушай, ты же вроде умеешь снимать чары неоткрываемости. Так почему сама цепи не сняла?
- Пыталась. Но заклинание было слишком сильным, мне не по зубам.
- А мне, значит, по зубам? Ой, не смеши мои тапочки!
- И в мыслях не было, - пожала плечами мавка. – Просто ты сама не представляешь, своих возможностей.
- Очень даже представляю. Три с половиной пульсара и ещё пара заклинаний средней корявости.
- Это ты так думаешь. Более того, ты убедила сама себя, что ничего более мощного сделать не в состоянии, и именно поэтому застряла на таком низком уровне. Ты открыла замки на колодках только потому, что даже не представляла, с какой силой они запечатаны.
- Да ну тебя, - отмахнулась я. – Просто ты не справилась, вот и несёшь ерунду. А силы там никакой особой не было, я бы почувствовала.
- Ну, как знаешь. А я тебе своё мнение сказала.
Как же, мнение! Её послушать, так я вообще энергетический излучатель какой-то. Сила из меня потоками хлещет, заклинания любой мощности пощады просят.
- А всё-таки как-то слишком легко мы их отпустили, - пробормотал Кьяло, перекидывая Вильду с одного плеча на другое. – Получается, что Лавянки совсем безнаказанным ушёл.
- А что, надо было его поймать, связать, а потом предъявить Понжеру и заодно инквизиции? – вмешалась я, – Извини, но это нереально. С голыми руками против двух драконов в закрытом пространстве – это, конечно, неплохой способ превратиться в отбивную. Но мне покамест и так неплохо.
- Ну, необязательно связывать. Можно было поговорить как-нибудь. Объяснить ему, что нехорошо так поступать.
- У него мать есть, вот пусть она и объясняет. Или сам бы ему высказал всё, что думаешь, если уж так справедливости захотелось. А я драконят воспитывать не нанималась.
- Да уймитесь вы, - шикнула на нас Рисса. – Чего разорались на весь замок?
- Нечаянно, - смутилась я. - Кстати, народ, я придумала, что делать с памятниками!
- С какими памятниками? – непонимающе уставились на меня все.
- Ну, мы же говорили про два памятника злодею, которые могут ему не понравится… Так вот, их можно поставить на въезде в город, по обочинам главной дороги. А между ними натянуть транспарант «Добро пожаловать!». Такая офигительная триумфальная арка получится! А понизу верёвочку тонкую натянуть. Все будут смотреть на приветствие, а не под ноги, и обязательно кто-нибудь запнётся. Это запинание будет считаться проявлением божественной и монаршей воли. Запнувшегося сразу должны хватать стражники, обыскивать и допрашивать. В профилактических целях.
- Марго, ты сумасшедшая! – Флай с хохотом притянул меня к себе.
- А ты против? – мне, вопреки обыкновению, даже не слишком хотелось вырываться из его объятий.
- Нет, что ты! Я исключительно за!
* * *
На деревню напали ночью. Внезапно, без предупреждений, без объявления войны. Совершенно безмолвно, но чётко и организованно. Смутные, как полуночные тени, захватчики врывались в дома. Их движения казались смазанными и нечеловечески быстрыми, будто во сне.
Ксанке даже показалось, что это и есть сон.
Ну да, задремала сидя у окна, с кем не бывает. Если каждую ночь сидеть, напряжённо вглядываясь в лесную тьму за околицей, ещё и не такое привидится.
Во дворе хрипло взвыла собака… И этот вой словно пробил невидимую стену между сном и явью. В ночную оторопь ворвалась какофония звуков - звон разбитого стекла, женский крик, лязг металла, топот подкованных сапог по выложенной камнями тропинке. Дверь распахнулась с такой силой, будто с той стороны в неё ударили по меньшей мере тараном. Видимо, нападавшие рассчитывали на то, что придётся выламывать засов. Зря старались – в этом доме не принято было запираться на ночь.
Трое в зелёном и чёрном, стройные, гибкие, ворвались в комнату, потрясая оружием. И замерли в нерешительности, обнаружив, что никто и не думает сопротивляться. Одинокая девушка у окна – разве же это противник. Её и убивать-то не обязательно – можно просто развлечься, да бросить в разграбленной деревне. Выживет – не страшно, а помрёт – не жалко.
Так подумала Ксанка, и так же, видимо, решили непрошеные гости. Первый не глядя вбросил меч в ножны и с нехорошей ухмылкой направился к девушке. Остальные последовали за ним. Почему-то медленно-медленно… Как во сне…
Ксанка подпустила их поближе. Дождалась, когда пальцы в чёрной перчатке попытаются ухватить её за запястье… и резко вскинула руки вверх. Ладони охватило голубоватое сияние. Внезапный и чуждый порыв ветра разметал мужчин в стороны, а девушка бросилась бежать.
- Ведьма! Матерь лесная, ведьма.
Стрела свистнула у самого виска. Ещё бы чуть-чуть, и…
- Не стрелять! Ведьма живая нужна!
Куда бежать? Только не по дороге, догонят. В лес, и затаиться там, спрятавшись под какую-нибудь корягу? Может повезёт, и не заметят.
Если бы было хоть чуточку потемнее… До новолуния осталось лишь несколько дней, серебристый месяц совсем истончился, но всё равно слишком светло – видно каждую травинку, не то, что девицу в белой сорочке. А преследователей много, слишком много, и всем глаза не отвести.
- Стой, ведьма! Стой, если жить хочешь!
Она бы не остановилась, нет. Но нога внезапно провалилась в ямку, коварно спрятавшуюся под контрастной ночной тенью. Кто постарался – дикий крот, или просто собака какая разрыла? К чему теперь гадать…
Падение… Больно не было. Во сне никогда не бывает больно, а это был просто сон. Из тех, когда ты точно знаешь, что спишь, но никак не можешь проснуться.
Ксанка отрешённо наблюдала, как её окружают чёрно-зелёные силуэты. Не какие-то случайные разбойники, а самые настоящие солдаты. Эльфийские. Значит, остроухие всё-таки перешли рубеж. И теперь начнётся война. Или уже началась? До маленькой деревни на берегу Граничной новости всегда доходили медленно. Если вообще доходили.
- И не вздумай рыпаться, ведьма.
Вся её вина состоит в том, что она ведьма. Или это, наоборот, счастье? В отличие от других, её не убьют, не изнасилуют. Просто свяжут, отведут к начальству… А там – будь что будет. Главное – выжить.
- Ты слышишь меня? Только попробуй выкинуть какой-нибудь фокус, поняла?
Конечно, поняла, чего же тут не понять. Предонские эльфы говорят на том же языке, что и люди. Истинный эльфийский давно уже мёртв. Его помнят разве что врачи, законники… да ведьмы.
- Я не буду сопротивляться. Я сдаюсь, - голос хриплый, будто чужой. Это не от волнения; она уже и не верит, что он когда-то был другим. Но слух царапает каждый раз. – Делайте со мной всё, что хотите.
- Умная девочка. Знаешь, что тебе не справиться с нами.
Не справиться. Их слишком много, а ведьмы не всесильны.
Зачем она, вообще, убегала? Зачем тратила силы, играла с судьбой? Ведь с самого начала было понятно, чем это всё закончится.
Наверное, потому, что это всего лишь сон. Тяжёлый предрассветный сон, после которого можно не проснуться.
* * *
Давненько мне не снились кошмары. Скажу больше – они мне почти никогда не снились. Впрочем, этот сон недельной давности не был кошмаром в полном смысле слова. В нём не было совершенно ничего страшного. Но зато была Ксанка. И от этого было и жутко, и тоскливо… и стыдно.
Стыдно потому, что я почти не вспоминала о ней в последнее время. Ни о ней, ни о родителях… Я запретила себе думать о них, гадать, предполагать, на что-то надеяться. Я практически поверила в то, что я – Марготта айр Муллен, племянница начальника внешней стражи Тангара. Казалось, что Предония, военная академия, Флай и Кьяло, фехтование, окно с видом на залив – всё это было всегда. Единственная ниточка, соединявшая меня с прошлым – Глюк – стоял на конюшне, и я всё реже находила время, чтобы зайти к нему в гости.
Даже дневник я вела теперь на предонском. Так было проще.
- Лавянки Кимура, - представилась женщина. – Мать это мелкого пакостника. И поверьте мне, ребята, я знаю его подольше, чем вы. Так что давайте, рассказывайте, что такого случилось, что он меня позвал. У него спрашивать не буду, всё равно ведь наврёт.
- А… как это он вас позвал? – заинтересовался Глазастый. Парень совладал с собой удивительно быстро. Впрочем, ему-то к превращениям было не привыкать.
- Мы договаривались, что если я понадоблюсь, ему достаточно будет произнести вслух своё полное имя. Или моё, на выбор. Он его произнёс.
«Лавянки Ямаити и Лавянки Кимура» - мысленно повторила я. Получается, сначала фамилия, а потом имя? Как в Японии что ли? Но внешность у драконицы (в любом из воплощений) была вполне европеоидная. У мальчишки, кстати, тоже. Интересно, почему так…
- Ну а теперь давайте к делу. По пунктам. Я считаю. Итак… - женщина приготовилась загибать пальцы на руке.
- Убил двух девушек, - обречённо начала я с самого главного.
- Ещё одну похитил, - добавил Флай.
- Двух, - поправил Кьяло, кивая на Риссу.
- Магией пользовался направо и налево, - внесла свою лепту мавка.
- И на турнире чуть меня не прибил, - закончила я.
- Ой, дитё, - всплеснула руками драконица, глядя на отпрыска. – Вот дался тебе этот турнир?
- Там меч был призом. Крылатый, - хмуро сообщил матери Лавянки.
- И что?
- Ну, Крылатый же! Тот самый, которым тот рыцарь дедушку убил!
- И что?
- Как что? – растерянно захлопал глазами мальчишка. – В мече же теперь его сила хранится. И вообще он волшебный!
- Ой, балбес! – покачала головой Кимура. – Никакой он не волшебный. Стражный он. Дед твой на старость лет по дурости с его хозяином сцепился, а ты от горшка два вершка, а всё те же ошибки повторяешь.
- И ничего я не повторяю…
- Ну да, как же… Девиц крадёшь, на оружие чужое покушаешься. Вот как есть весь в него. Меч в итоге тебе достался? – драконица бесцеремонно ткнула в меня пальцем.
- Мне, - кивнула я.
- Ну и правильно. Только ты смотри, воли ему особо не давай. А ты, - женщина повернулась к сыну, - иди сюда, домой пойдём. Не умеешь себя по человечески вести – так и не пытался бы. Тридцать лет дуралею, а всё как вчера вылупился!
Тридцать? Ну ничего себе маленький мальчик!
Впрочем, чему удивляться. Драконы живут тысячелетьями. Неудивительно, что несколько десятков лет для них – раннее детство. Поэтому Лавянки и ведёт себя так по-детски… И жизнь человеческая для него… Чёрт, а ведь Рисса была права. Ему и убивать можно. Ему вообще всё можно, по праву сильного и по праву рождения. Он – дракон, вершина эволюции!
- Мам, ну можно я хоть до конца года останусь, - одна «вершина эволюции» глядела на другую огромными влажными глазами. – У меня друзья тут уже появились. И весело здесь.
- Нет.
- И меня тут всякому разному учат. И никто ведь не догадался, кто я. А на Бельтейн нас обещали отпустить погулять в город. И ещё…
- Нет, нет, и ещё раз нет! – категорично оборвала отпрыска драконица.
- Ну ма-а-ам! – Да, мимика у мальчишки, конечно, потрясающая. Чтоб устоять перед таким жалостливым взглядом, нужно иметь железную силу воли. Или титановую. – Ну пожа-а-алуйста! Ну хоть ещё одну попытку мне дай! Я справлюсь, вот увидишь. Я буду хорошим, я думать буду!
- Думать он будет, - фыркнула мать. – Ладно. Но только если найдётся хоть кто-нибудь, кто будет твои думы контролировать. Вот если друзья твои новые согласятся за тобой иногда присматривать…
Губы дракончика растянулись в улыбке.
- Ну вы же согласитесь, да? Ну пожа-а-алуйста! – завёл он всё ту же песню, только теперь адресовав её нам. Нашёл друзей, тоже мне! – Я вас не подведу, честно-честно. Я ничего не натворю, я даже историю учить буду!
Этим он, признаться, меня подкупил.
Историю в академии преподавал мерзкий вспыльчивый старикашка, который признавал только одну точку зрения – свою собственную. А она у него менялась по двадцать раз на дню. Поэтому на одном уроке он мог сказать, что в разделе Предонии на Западную и Восточную виноваты эльфы, а на следующем – обвинить во всём людей. Учить же по книгам было бесполезно, с чужими научными трудами этот зловредный тип не соглашался никогда.
- А когда на обед будут сдобные булочки – я с тобой поделюсь. Честно-честно!
Эх, ещё и булочки…
Я с сомнением поглядела на ребят. Кьяло пожал плечами. Мол, как решишь – так и будет. Рисса демонстративно отвернулась, всем своим видом показывая, что она тут не при чём. Флай скорбно вздохнул.
- Ну что? – мальчишка уже чуть не прыгал от нетерпения.
- Нет!
- Как это нет? – столько ужаса в одном-единственном вопросе я ещё никогда не слышала.
- Вот так! Нет! У меня и без тебя проблем хватает.
- Ну нет – значит нет, - улыбнулась драконица, цепляя Лавянки за руку. – Прощайся, мы уходим.
- До свидания, - выдавил из себя мальчишка.
Я не удержалась и одобряюще взъерошила ему волосы. Вот ведь… Полчаса назад убить его была готова, а тут вдруг расчувствовалась. Кошмар какой…
- Ещё увидимся.
- Увидитесь, – подтвердила Кимура, – жизнь длинная. Хоть и не у всех. Отойдите в угол и закройте глаза.
Мы забились за кровать и старательно зажмурились.
Вспышка.
В комнате стало на двух человек меньше и на двух драконов больше. Лавянки Ямаити был меньше матери, но она и одна-то здесь еле помещалась, а на пару они, кажется, заняли вообще всё пространство.
Вспышка.
Помещение резко освободилось. Драконы исчезли, оставив после себя только волну горячего воздуха, которая смела с кровати Вильду.
- А она, кажется, до сих пор не в себе, - задумчиво произнёс Флай.
- В себе, в себе, - хмыкнула Рисса. – Просто очень глубоко в себе.
- Так это ты её так… заморозила? – уточнила я.
- Я, - не стала отпираться мавка. – Проблем с ней много. И вопросы потом пойдут… А оно нам надо? Так что память я ей чуток потёрла, что надо – подправила. Очнётся к утру, в своей комнате, и пусть дальше Понжер, инквизиция и твой дядюшка как хотят, так и разбираются. А нас тут и рядом не стояло.
- Ну да, не стояло, - Кьяло скептически оглядел бессознательную девицу. – А в комнату свою она как попадёт? Опять мне нести?
- Понимаешь ли, друг, есть в мире вещи переменные, а есть постоянные, - велеречиво начал Глазастый. – Вот у тебя сила постоянная. А я устал. С утра на ногах, между прочим. Причём с прошлого. Два часа сна – это, как бы, не совсем то, что нужно для полноценного отдыха здоровому организму!
Берсерк демонстративно рыкнул, подхватил Вильду на плечо и вышел из комнаты. Когда мы наконец-то выскочили следом, он уже бодро шагал по направлению к выходу.
Я подхватила Риссу под руку и немного приотстала.
- А говорила, что можешь воздействовать только во сне… Что-то я не помню, чтоб Вильда спала.
- При вас не спала. А вот при мне, днём – дремала. А я на всякий случай маячок ей в голове поставила. И ведь пригодился же!
- Я теперь при тебе спать не лягу, - хмыкнула я.
- И надолго тебя хватит? – ехидно осведомилась мавка. – Кстати, что там за меч такой странный?
- Стражный, - машинально поправила я. – Драконица сказала, что он стражный. Крылатый.
- И?
- Я думала, ты мне объяснишь… Я его на турнире выиграла.
- Первый раз о таком слышу, - нахмурилась Рисса. – Покажешь потом. А где он, кстати?
- В библиотеке, под столом валяется. То есть, лежит. И ещё… Слушай, ты же вроде умеешь снимать чары неоткрываемости. Так почему сама цепи не сняла?
- Пыталась. Но заклинание было слишком сильным, мне не по зубам.
- А мне, значит, по зубам? Ой, не смеши мои тапочки!
- И в мыслях не было, - пожала плечами мавка. – Просто ты сама не представляешь, своих возможностей.
- Очень даже представляю. Три с половиной пульсара и ещё пара заклинаний средней корявости.
- Это ты так думаешь. Более того, ты убедила сама себя, что ничего более мощного сделать не в состоянии, и именно поэтому застряла на таком низком уровне. Ты открыла замки на колодках только потому, что даже не представляла, с какой силой они запечатаны.
- Да ну тебя, - отмахнулась я. – Просто ты не справилась, вот и несёшь ерунду. А силы там никакой особой не было, я бы почувствовала.
- Ну, как знаешь. А я тебе своё мнение сказала.
Как же, мнение! Её послушать, так я вообще энергетический излучатель какой-то. Сила из меня потоками хлещет, заклинания любой мощности пощады просят.
- А всё-таки как-то слишком легко мы их отпустили, - пробормотал Кьяло, перекидывая Вильду с одного плеча на другое. – Получается, что Лавянки совсем безнаказанным ушёл.
- А что, надо было его поймать, связать, а потом предъявить Понжеру и заодно инквизиции? – вмешалась я, – Извини, но это нереально. С голыми руками против двух драконов в закрытом пространстве – это, конечно, неплохой способ превратиться в отбивную. Но мне покамест и так неплохо.
- Ну, необязательно связывать. Можно было поговорить как-нибудь. Объяснить ему, что нехорошо так поступать.
- У него мать есть, вот пусть она и объясняет. Или сам бы ему высказал всё, что думаешь, если уж так справедливости захотелось. А я драконят воспитывать не нанималась.
- Да уймитесь вы, - шикнула на нас Рисса. – Чего разорались на весь замок?
- Нечаянно, - смутилась я. - Кстати, народ, я придумала, что делать с памятниками!
- С какими памятниками? – непонимающе уставились на меня все.
- Ну, мы же говорили про два памятника злодею, которые могут ему не понравится… Так вот, их можно поставить на въезде в город, по обочинам главной дороги. А между ними натянуть транспарант «Добро пожаловать!». Такая офигительная триумфальная арка получится! А понизу верёвочку тонкую натянуть. Все будут смотреть на приветствие, а не под ноги, и обязательно кто-нибудь запнётся. Это запинание будет считаться проявлением божественной и монаршей воли. Запнувшегося сразу должны хватать стражники, обыскивать и допрашивать. В профилактических целях.
- Марго, ты сумасшедшая! – Флай с хохотом притянул меня к себе.
- А ты против? – мне, вопреки обыкновению, даже не слишком хотелось вырываться из его объятий.
- Нет, что ты! Я исключительно за!
* * *
На деревню напали ночью. Внезапно, без предупреждений, без объявления войны. Совершенно безмолвно, но чётко и организованно. Смутные, как полуночные тени, захватчики врывались в дома. Их движения казались смазанными и нечеловечески быстрыми, будто во сне.
Ксанке даже показалось, что это и есть сон.
Ну да, задремала сидя у окна, с кем не бывает. Если каждую ночь сидеть, напряжённо вглядываясь в лесную тьму за околицей, ещё и не такое привидится.
Во дворе хрипло взвыла собака… И этот вой словно пробил невидимую стену между сном и явью. В ночную оторопь ворвалась какофония звуков - звон разбитого стекла, женский крик, лязг металла, топот подкованных сапог по выложенной камнями тропинке. Дверь распахнулась с такой силой, будто с той стороны в неё ударили по меньшей мере тараном. Видимо, нападавшие рассчитывали на то, что придётся выламывать засов. Зря старались – в этом доме не принято было запираться на ночь.
Трое в зелёном и чёрном, стройные, гибкие, ворвались в комнату, потрясая оружием. И замерли в нерешительности, обнаружив, что никто и не думает сопротивляться. Одинокая девушка у окна – разве же это противник. Её и убивать-то не обязательно – можно просто развлечься, да бросить в разграбленной деревне. Выживет – не страшно, а помрёт – не жалко.
Так подумала Ксанка, и так же, видимо, решили непрошеные гости. Первый не глядя вбросил меч в ножны и с нехорошей ухмылкой направился к девушке. Остальные последовали за ним. Почему-то медленно-медленно… Как во сне…
Ксанка подпустила их поближе. Дождалась, когда пальцы в чёрной перчатке попытаются ухватить её за запястье… и резко вскинула руки вверх. Ладони охватило голубоватое сияние. Внезапный и чуждый порыв ветра разметал мужчин в стороны, а девушка бросилась бежать.
- Ведьма! Матерь лесная, ведьма.
Стрела свистнула у самого виска. Ещё бы чуть-чуть, и…
- Не стрелять! Ведьма живая нужна!
Куда бежать? Только не по дороге, догонят. В лес, и затаиться там, спрятавшись под какую-нибудь корягу? Может повезёт, и не заметят.
Если бы было хоть чуточку потемнее… До новолуния осталось лишь несколько дней, серебристый месяц совсем истончился, но всё равно слишком светло – видно каждую травинку, не то, что девицу в белой сорочке. А преследователей много, слишком много, и всем глаза не отвести.
- Стой, ведьма! Стой, если жить хочешь!
Она бы не остановилась, нет. Но нога внезапно провалилась в ямку, коварно спрятавшуюся под контрастной ночной тенью. Кто постарался – дикий крот, или просто собака какая разрыла? К чему теперь гадать…
Падение… Больно не было. Во сне никогда не бывает больно, а это был просто сон. Из тех, когда ты точно знаешь, что спишь, но никак не можешь проснуться.
Ксанка отрешённо наблюдала, как её окружают чёрно-зелёные силуэты. Не какие-то случайные разбойники, а самые настоящие солдаты. Эльфийские. Значит, остроухие всё-таки перешли рубеж. И теперь начнётся война. Или уже началась? До маленькой деревни на берегу Граничной новости всегда доходили медленно. Если вообще доходили.
- И не вздумай рыпаться, ведьма.
Вся её вина состоит в том, что она ведьма. Или это, наоборот, счастье? В отличие от других, её не убьют, не изнасилуют. Просто свяжут, отведут к начальству… А там – будь что будет. Главное – выжить.
- Ты слышишь меня? Только попробуй выкинуть какой-нибудь фокус, поняла?
Конечно, поняла, чего же тут не понять. Предонские эльфы говорят на том же языке, что и люди. Истинный эльфийский давно уже мёртв. Его помнят разве что врачи, законники… да ведьмы.
- Я не буду сопротивляться. Я сдаюсь, - голос хриплый, будто чужой. Это не от волнения; она уже и не верит, что он когда-то был другим. Но слух царапает каждый раз. – Делайте со мной всё, что хотите.
- Умная девочка. Знаешь, что тебе не справиться с нами.
Не справиться. Их слишком много, а ведьмы не всесильны.
Зачем она, вообще, убегала? Зачем тратила силы, играла с судьбой? Ведь с самого начала было понятно, чем это всё закончится.
Наверное, потому, что это всего лишь сон. Тяжёлый предрассветный сон, после которого можно не проснуться.
* * *
Глава 10. Кто ходит в гости по утрам…
Давненько мне не снились кошмары. Скажу больше – они мне почти никогда не снились. Впрочем, этот сон недельной давности не был кошмаром в полном смысле слова. В нём не было совершенно ничего страшного. Но зато была Ксанка. И от этого было и жутко, и тоскливо… и стыдно.
Стыдно потому, что я почти не вспоминала о ней в последнее время. Ни о ней, ни о родителях… Я запретила себе думать о них, гадать, предполагать, на что-то надеяться. Я практически поверила в то, что я – Марготта айр Муллен, племянница начальника внешней стражи Тангара. Казалось, что Предония, военная академия, Флай и Кьяло, фехтование, окно с видом на залив – всё это было всегда. Единственная ниточка, соединявшая меня с прошлым – Глюк – стоял на конюшне, и я всё реже находила время, чтобы зайти к нему в гости.
Даже дневник я вела теперь на предонском. Так было проще.
