— Я больше не могу, — взмолился Гарри.
— Не переживай! — приказывала Зверь, заталкивая в Мелочь последние конфеты. — Я из-за тебя почти извелась! Какой тревожный!
И тут наконец забили на башне часы. Зверь оцепенела! Её глаза испуганно заслезились, а руки задрожали от страха. Это дело требовало огромной храбрости, такой, которой не требовало никакое другое: всё было в этом мире намного, намного проще, чем признание в первой любви.
Зверь постояла немножко, смотря на Гарри, Гарри постоял, глядя на Зверя в ответ, и потом девичье сердце как будто окрепло. Подойдя к цветочному горшку, Зверь сплюнула в него все конфеты, Мартышка смело повторила за ней, и земля под бедной веткой алое украсилась разноцветными камешками. Так, по крайней мере, казалось издалека.
— Ну, — поддёрнула форму Зверь, — я пошла.
— Ага.
— Давай, скажи мне что-нибудь.
— Что?
— Что угодно! — поторопила его Зверь, так как часы перестали отбивать восемь.
Гарри подумал самую капельку, самую жалкую крошку.
И выдал:
— А цветочек теперь в слюнях…
— Фу, Гарри!
— …ну и ты немножко красивая.
Зверь тут же отвернулась и, кажется, покраснела. Было непонятно, сердится она снова или всё это — от удовольствия. Твёрдым и громким шагом, почти как солдат, а может быть, рыцарь, а может, как смертник на эшафот, она направилась к кабинету маггловедения. Плечи расправлены, подбородок тянется вверх!
«Тук-тук-тук», — билось сердце, выпрыгивало из груди.
«Тук-тук-тук», — кулаком по деревянной двери.
— Сам ты красивый, — бросила Зверь напоследок.
— Я?
Но девочка уже не успела ответить. Услышав неуверенное:
— В-входите!
Зверь взмахнула косичками и нырнула в полутёмный проём.
«А я красивый, — подумал Гарри мечтательно, залезая на подоконник, — я красивый… Так ли это, может быть, хорошо?»
В конце концов, он не хотел, чтобы в него влюблялся кто-нибудь вроде профессора Зайки.
(И совсем уж другое дело — профессор Снейп.)
* * *
— Вы почему ревёте тут среди ночи, Остин? — послышался голос над ними, как будто бы мрачный, как будто бы похожий на саму ночь. — Десять баллов с Пуффендуя.
Затем Северус ткнул палочкой в другую фигуру:
— И вы, Поттер, тут, — узнал он.
Гарри сразу разулыбался, а вот Снейп счастливым не выглядел. Скорее даже наоборот.
Зверь тем временем продолжала реветь навзрыд, сжавшись под мантией в тугой ком: кажется, даже Гарри теперь был больше неё.
— Что произошло? — спустя некоторое время спросил зельевар.
Его голос уже не звучал раздражённо.
— Она плачет, сэр.
— Это я и сам вижу, Поттер! — рассердился зельевар, сверкнув глазами. — Назовите мне причину фонтана.
— Перфессор Заика отказал ей.
— В чём, Поттер?
— Ну в общем, в любви.
Лицо Снейпа странно переменилось. В какой-то момент малышу Гарри даже почудилось, что профессор тщательно скрывает улыбку, но тут он наклонился над Зверем, и иллюзия исчезла:
— Это правда? — спросил он спокойно. Зверь почувствовала опасность и затаилась под мантией, стараясь не хлюпать. — Мисс Остин, отвечайте, пока я не назначил вам отработки вплоть до седьмого курса.
Мантия робко кивнула.
— Вставайте, я отведу вас к декану, — сказал ей Снейп.
Зверь всё же хлюпнула громко носом, но встала; Гарри увидел мельком её зарёванные глаза.
— Не смотри, — попросила она еле-еле.
Казалось, голос её ослаб, как и ноги, и руки, и сердце…
Гарри отвернулся, чтобы её не смущать.
— Профессор, не надо к декану, — попросила Зверь, не поднимая лица. — Можно мне... просто... в гостиную? А?
Наверное, мало кто осмеливался просить что-то у Снейпа, тем более, в такой час. Но Зверь этого не понимала — она думала о другом.
Северус посмотрел на неё внимательно, колко, подождал, может быть, объяснений, а не дождавшись — указал палочкой в сторону, разрешая идти. Он ничего не сказал — даже не попытался.
Зверь убежала сразу, как только всё поняла. Гарри не стал её догонять, стоя рядом со Снейпом и прислушиваясь к шагам в полутёмном ночном коридоре.
Наконец-то хлынул за окнами дождь.
И когда шаги затихли, зельевар обернулся:
— А теперь с вами, Поттер, — сказал он вкрадчиво, и Гарри немного похолодел, хотя не испугался.
— Да, сэр?
— Тараканов любите?
Гарри вначале хотел честно признаться, что нет, но уже кое-чему научился.
— Ага, — согласилась Мартышка хитро, — тараканов люблю. Булочки не люблю.
«Вот теперь-то перфессор попадётся!» — думал отъявленный хулиган.
Но Северус оказался не так-то прост:
— Тогда у меня есть приятное занятие для вас, — кисло улыбнулся он.
И, к сожалению, говорил он совсем не о булках!
Так что вскоре Гарри снова подумал: «Перфессор совсем не красавец».
И добавил уверенно после: «В отличие от меня!»
«Ля-ля-ля!»
