ГЛАВА 1
- Мне нравится, когда ты краснеешь, - произнес развалившийся на кожаном диване пятикурсник, с порочной ухмылкой рассматривая зависшую в воде напротив него русалку.
Лили зажмурилась, чувствуя, как щеки и плавник заливает новая волна румянца.
- Эрик, пожалуйста… - умоляюще прошептала она.
- Как ты должна меня называть?
- Хозяин, пожалуйста, - покорно поправилась девушка.
- И когда умоляешь, тоже нравится.
На это красноречиво указывал бугор в области паха и охрипший голос. Картину довершали блестяще-черные рога, выглядывающие из белокурых волос и добавлявшие молодому мужчине ореола опасности.
Он небрежно взмахнул рукой, и Лили почувствовала, как по хвосту пробежал холодок, а, опустив глаза, увидела вместо него две стройные девичьи ноги и сглотнула.
- Сними юбку.
Девушка покосилась на закрытую, но не запертую дверь. Просить бесполезно: Эрик нарочно не запер её. Его возбуждала мысль о том, что ректор может в любой момент вернуться в кабинет и застукать их здесь за этим недвусмысленным занятием, а вот Лили сходила с ума от страха, что такое может произойти. Эрику-то, как наследнику Единого Подводного Банка, ничего не грозит, а её репутация окажется загублена! Её выгонят из Академии, и ни один приличный юноша даже не взглянет в её сторону, а женщины будут за глаза называть шлюхой.
- Ну же, малёк, не заставляй меня ждать, - нетерпеливо нахмурился морской черт, и девушка потянулась к скромной серой юбке.
- Не так быстро, - остановил он, учащенно задышав, - мееедленнее, ты же знаешь, как мне нравится.
О да, она знала. Как бы она хотела не знать пристрастий своего мучителя, который каждый раз заходил чуть дальше, словно проверяя, сколько она ещё выдержит. Лили и сама не знала, насколько хватит сил выносить эти унижения и жить в постоянном страхе, что кто-то узнает её постыдную тайну. Но она обязана терпеть, если не ради себя, то ради младшей сестренки, жизнь которой может оказаться разрушена по одному щелчку пальцев сидящего напротив морского черта.
Девушка покосилась на золотой гребень, которым Эрик поигрывал с небрежной многозначительностью, и потянулась к молнии на юбке. Пальцы тряслись, когда она её расстегивала, а кожа горела от неприкрыто жадного взгляда хозяина. Их разделяло не меньше трех метров, но Лили буквально окатывало волнами его вожделения. Казалось, он трогает, ощупывает, бесстыже оглаживает её этим взглядом, заставляя съеживаться от стыда.
- Не зажимайся. Меня не возбуждают напряженные скромницы.
Затуманенный взгляд и выпуклость в паху говорили об обратном.
Лили постаралась взять себя в руки и начала медленно миллиметр за миллиметром спускать юбку, обнажая стройную талию, нежные бедра, худенькие колени. Парень на диване сглотнул и задышал тяжелее. Наконец юбка скользнула вниз серой лужицей, и Лили осталась в одной только форменной белой блузке со значком Подводной Академии имени короля Тхорэра II-го и тоненьких трусиках. Украшавшие их по бокам морские бабочки показались девушке очень глупыми. Ну вот зачем она их купила? Всегда ведь носила приличные, из плотного материала, в виде шортиков, а перед началом года не удержалась, увидев их в магазине, да ещё и с хорошей скидкой... В итоге они почти ничего не скрывали.
- Хоррошо, - выдохнул Эрик. – Теперь трусики.
За дверью пропели раковины, возвещая окончание пары, и захлопали двери аудиторий, послышались голоса адептов, смех. Девушка закусила губу и кинула ещё один умоляющий взгляд на своего мучителя, но наткнулась на порочную предвкушающую улыбку.
- Хозяин, пожалуйста, я ведь никогда… - русалка запнулась, едва сдерживая слезы.
Как можно обнажиться перед мужчиной, который не является твоим мужем? Бабушка с дедушкой воспитывали Лили в строгости, и если бы могли сейчас видеть свою внучку, тотчас отдали бы души Морскому богу.
- Знаю, - выдохнул он, - не представляешь, как это меня заводит. Живее! Или хочешь, чтобы я сам снял?
Он сделал движение, будто собирается встать с дивана, и Лили испуганно замотала головой, взялась за лямки белья, зажмурилась, чтобы не видеть своего позора, и потянула их вниз.
- Открой глаза, хочу их видеть, - донесся безжалостный голос.
Девушка обреченно распахнула ресницы и встретилась с обжигающим полным желания взглядом. Её окатило горячей волной стыда, страха и чего-то ещё непонятного, отчего между ног стало тепло и влажно.
Эрик, не отрываясь, следил за её движениями, и когда ткань открыла укромное местечко с тонкой полоской волос, шумно выдохнул. В груди у Лили все сжималось и переворачивалось, уши, щеки и даже шея горели, а внизу живота стало горячо от его жадного лапающего взгляда. Тут же захотелось прикрыть это место ладонями, но она сдержалась. Если она проявит такую непокорность, кто знает, как накажет её Эрик? Вдруг придумает что-то ужаснее раздевания в ректорском кабинете во время перемены? Хотя куда уж ужаснее…
- Достаточно, - остановил Эрик, когда трусики оказались ниже бедер, но выше колен.
Лили растерянно замерла. Он хочет, чтобы она осталась в таком виде? В одной блузке и с приспущенными трусиками? Но так ведь… ещё более развратно!
- Знаю, - прошептал Эрик, будто прочитал её мысли. – Признайся, тебе ведь тоже это нравится.
- Не нравится! – упрямо воскликнула русалка и тут же похолодела, наткнувшись на тяжелый мрачный взгляд.
Эрик с многозначительным скрежетом провел ногтем по зубьям золотого гребня, и девушка вздрогнула, словно провел он по её позвонкам.
- Как скажете, - прошептала она, опустив голову, и поспешно добавила, - хозяин.
- Умница, мне нравится, что сегодня ты такая покорная, - удовлетворенно произнес он, откидываясь на спинку дивана и не отрывая от неё горящего взгляда. – Подойди и возьми свою награду.
Он повел рукой, и на ректорском столе появилось блюдо, полное свежей сочной клубники, а рядом – плошка со сливками.
Лили не сдержала восхищенного вздоха: эти наземные ягоды она пробовала лишь раз в жизни, ещё маленькой девочкой, когда бабушка с дедушкой повели её на праздник в честь заключения перемирия с людьми. Тогда морской народ праздновал целый месяц! Людские ягоды продавались там поштучно и стоили невероятных для их скромного семейного бюджета денег, но дедушка купил Лили клубничину, и она навсегда запомнила этот сладкий волшебный вкус и хрустящие зернышки. И вот сейчас на столе стоит целое блюдо таких клубничин общей стоимостью с новенького мото-конька, на котором время от времени ездил Эрик и прочие из числа золотой молодежи.
Приспущенные трусики слегка сковывали движения, что, кажется, ещё больше нравилось её хозяину, но не падали. Лили приблизилась к столу и несмело взяла одну ягоду, такую спелую и мягкую, что чуть надави, и потечет сок.
- Молодец, - с придыханием произнес Эрик, - теперь обмакни в сливки…
Девушка сделала, как велено, чувствуя трепет в груди и наслаждаясь ароматом плода.
- И попробуй её.
Русалка медленно поднесла спелую ягоду к губам, уже почти ощущая сливочный вкус крема и сладкую мякоть плода, когда морской черт её остановил.
- Нет, попробуй другими губками…
Лили непонимающе посмотрела на него, и парень выразительно скользнул взглядом вниз, остановив его на нежном треугольнике плоти с полоской волос.
Он что… серьезно?
Грудь Эрика тяжело вздымалась, а взгляд безмолвно повторил приказ.
- Давай, малёк, все не так страшно. Доставь мне это удовольствие, пока я не взял его сам.
Лили сглотнула. Пальцы с ягодой подрагивали, и горка сливок на клубничине колыхалась, наталкивая на неприличные мысли. Эрик наконец потерял терпение и, схватив её за бедро, резко притянул к себе.
- Тогда я сам.
- Нет! - тихо вскрикнула русалка, упираясь свободной рукой ему в грудь. - Я это сделаю.
- Тогда поторопись, если не хочешь, чтобы господин ректор застал тебя за таким интересным занятием. А может, наоборот, хочешь? – лукаво промурлыкал он и шлепнул её по обнаженной ягодице.
Девушка снова вскрикнула и непроизвольно сжала ладонь. Спелый плод лопнул, и сок потек между пальцами, мешаясь со сливками. От сладкого аромата потекли слюнки.
- Я жду.
Эрик убрал руку, но не отодвинулся, так что его глаза оказались как раз пониже её талии. Он сидел так близко, что Лили чувствовала его горячее дыхание на внутренней поверхности бедер, и каждый раз когда оно касалось открытой на обозрение плоти, низ живота покалывало.
Сама не веря, что делает это, девушка расставила ноги шире, потом ещё шире, насколько позволяли натянувшиеся трусики, опустила руку с плодом, чувствуя, как сливки и сок стекают между пальцами сладкими струйками, и прижала раздавленную клубничину к горячему островку между ног.
Когда её пальцы оказались между бедрами, с губ морского черта сорвался низкий стон. Он смотрел так жадно, словно хотел съесть Лили, как огромную клубничину.
- Теперь… приласкай себя, - хрипло произнес он, с трудом переводя дыхание, и Лили принялась размазывать ароматную мякоть и сливки, чувствуя себя самой грязной распутницей во всей Подводной Академии.
Наверное, Эрик сразу почувствовал в ней эту червоточину, поэтому и прицепился. Ведь приличная девушка ни за что не позволила бы так с собой обращаться, превратить в бесправную собственность, и никогда бы не стала вытворять то, что делала сейчас Лили! Приличная девушка скорее бы согласилась сдаться Стражам, чем стала играть в порочные игры этого бесстыжего развратника!
В низу живота наливалось сладкое напряжение, и с каждым движением пальцев, скользящих по нежным лепесткам, оно нарастало. Рука двигалась все быстрее, мысли путались, а по телу разливалась горячая истома. Лили не удержала тихого стона и непроизвольно стиснула второй рукой грудь через блузку.
Этого Эрик уже не выдержал. Притянул ойкнувшую девушку к себе за талию со словами:
- Тоже хочу попробовать, сладкая моя.
Откинулся на спинку дивана и поманил её к себе пальцем.
- Иди ко мне.
Распаленная этой неприличной игрой и неправильностью происходящего, Лили встала коленями на диван по обе стороны от нетерпеливо ждущего морского черта, едва понимая, что делает, и уперлась руками о спинку дивана по бокам от его головы, так что исходящая ягодным соком промежность оказалась прямо напротив лица Эрика. Он притянул её за ягодицы, с наслаждением стиснул их ладонями и жадно приник ртом к измазанным клубникой лепесткам.
Лили выгнулась с хриплым стоном, теряя контроль над телом и не узнавая собственный голос. А чужой бесстыжий язык двигался с жаркой настойчивостью, вылизывая, надавливая, проникая в каждый укромный уголок.
- Сладкая… какая же ты… сладкая, - задыхаясь шептал Эрик, даря эту непристойную ласку.
Лили не понимала ни слова, в голове все плыло от жара, тело дрожало и выгибалось, подставляясь раскаленному языку, а бедра сами подавались ему навстречу, выпрашивая ещё и ещё удовольствия. И с каждой секундой внутри росла жажда чего-то большего. Чего-то острого, сладкого, запретного. Девушка сама не заметила, как запустила пальцы в волосы Эрику, невольно прижимая его лицо теснее.
- Пожалуйста, Эрик, пожалуйста, - взмолилась она срывающимся голосом в полубреду от этой пытки.
И чуть не вскрикнула от разочарования, когда он отстранился. На чувственных, поблескивающих от клубничного сока, губах застыла порочная улыбка, но голос звучал, как всегда, властно.
- Попроси правильно, если хочешь, чтобы я доставил тебе удовольствие.
- Прошу, хозяин, доставьте мне удовольствие.
Он довольно усмехнулся и снова впился в её нежную плоть, вырвав из груди стон наслаждения. Лили напрочь вылетела из реальности, забыв, где и с кем находится. Все, что имело значение, это опаляющее бедра дыхание, горячие жадные губы и умелый язык, возносящий её на вершину почти мучительного в своей яркости удовольствия. Ещё несколько интенсивных движений, и девушка вскрикнула, забившись в волнах такого ослепительного блаженства, о существовании которого даже не подозревала.
Придя в себя, она увидела, что Эрик смотрит на неё с довольным видом.
- Поздравляю с первым оргазмом, малёк.
Реальность вернулась во всей своей безжалостности. Лили вдруг поняла, что сидит у морского черта на коленях, обнаженная ниже пояса. А уж что они только что вытворяли… Она едва сдержалась, чтобы не закрыть лицо ладонями от накатившего стыда.
Глаза Эрика вспыхнули, он притянул её к себе и накрыл губы властным подчиняющим поцелуем, на который Лили ответила с вялой покорностью, а потом грубо ссадил, почти столкнул, с колен и принялся вытирать салфетками пояс.
- Посмотри, что ты наделала.
- Простите, хозяин, - прошептала Лили, потянулась запахнуть блузку и вдруг с ужасом заметила яркое пятно на груди в том месте, где она сама за неё схватилась, изнемогая от томления.
Эрик, заметивший его ещё раньше, коварно усмехнулся.
- Кто бы мог подумать, что ты такая страстная, малёк. Кричала аж уши закладывало, а с виду такая скромница.
Девушка не знала, куда деть глаза от смущения, чем доставляла морскому черту ещё большее удовольствие.
- Свободна, можешь идти, - лениво бросил Эрик.
- Но хозяин… - девушка с мольбой посмотрела на гребень.
В ушах уже шумело, голова слегка кружилась.
Эрик сделал вид, что только сейчас вспомнил о той «мелочи», из-за которой Лили приходилось раз за разом подвергаться унижению.
- Ах да, мы же не хотим, чтобы ты навсегда осталась двуногой. Трансформировавшиеся русалки долго не живут.
В этот момент голоса снаружи стали громче, послышался шум. Эрик тоже прислушался.
- Сюда плывет ректор, - сообщил он, наслаждаясь испугом в глазах девушки, и усмехнулся. – Ладно, подойди ко мне, малёк.
Лили поспешно приблизилась и села на пол возле его плавника. Эрик с удовольствием запустил руку в густые лиловые волосы, парящие шелковистым облаком вокруг её лица, и слегка дернул. Девушка закусила губу, удерживая вскрик, и вздохнула с облегчением, почувствовав, как он провел гребнем по волосам. Шум в ушах и головокружение моментально исчезли.
Голоса звучали уже совсем близко, прямо за дверью. Ручка дернулась, но кто-то, кажется, профессор подводной экономики – Лили узнала его недовольные интонации, - задержал ректора в последний момент. Ещё секунда-другая, и он войдет и обнаружит в своем кабинете скромницу и отличницу голой по пояс и в компании самого испорченного парня Академии!
Лили хотела вскочить, но Эрик снова дернул её за волосы и подтащил к своему лицу.
- И помни, что ты должна быть мне очень благодарна. Любой другой, не глядя, сдал бы тебя Морским Стражам за кражу шиарэ.
Я ничего не крала! – мысленно взвыла русалка, но доказывать что-то бесполезно. Что значит её слово против слова сына директора крупнейшего банка?
Эрик ущипнул её за бугорок между ног, вызвав последний сладкий спазм, и наконец разжал пальцы.
Лили вскочила и принялась в панике натягивать трусики и юбку. Эрик с насмешкой наблюдал за её суетой. Ноги окутал знакомый холодок, на коже заблестели чешуйки, начал проявляться плавник. И в тот самый момент, когда она застегнула молнию на юбке, дверь распахнулась, явив грозу адептов всея Академии – Афрона Баязида собственной персоной. Он хмурился, а по кистям рук бегали небольшие электрические разряды, из чего можно было заключить, что разговор с профессором экономики вышел неприятным, и скат раздражен.
