Но не ради удовлетворения своей животной похоти к этой... К этой породистой суке. Мне захотелось исцеления! Будто, слившись с ней воедино, я обрету все ответы без лишних слов и суеты. Будто этим я верну нечто утраченное...
И все равно, моя тяга к этой женщине меня начала настораживать. В обыденной жизни я вел себя вполне адекватно и не славился чрезмерным буйством, а при каждой встрече с ней все переворачивалось с ног на голову. Я становился одержим ею. И на этот раз триггером послужили эти прекрасные женские коленки.
– Ты имеешь ввиду мир или помещение? – начала она с моего последнего вопроса, словно, издеваясь. – Ты был здесь раньше, но в копии этой палаты. В очках. Ты меня...
– Кто сюда меня доставил? – перебил я Оксану, продолжая желать ее ноги.
– Я. Вызвала нашу служебную с персоналом. Это частная закрытая клиника вашего,.. – она осеклась, – Нашего института нейропсихологии. Я здесь возглавляю..,
– Понятно, – перебил я. – Ученная значит...
– Типа того... Ты и раньше частенько сюда захаживал. Без очков, – усмехнулась Оксана и, выдержав паузу, продолжила. – И мы давно знакомы.
– Вот оно как... Полагаю, я у вас в качестве подопытного кролика?
– Да... Но не совсем...
– Почему я ничего этого не помню..? Блять..! Что вы со мной сделали? А это версия тебя, Риты... – сорвался я, но не успел договорить, как почувствовал укол в плечо, и вместо того, чтоб грозно встать опрокинул голову на ее колени.
– Не все сразу, милый, – тихо сказала Оксана и спрятала в карман пустую шприц-ампулу.
Прежде чем потемнело в глазах, я, кажется, поцеловал ее колени. Наконец-то. Хоть так.
Эта гребаная закономерность, что я вырубаюсь или меня отключают на пике чего-то важного уже начинала входить в привычку. Не знаю, чего от меня добивались, но совокупность злости и возбуждения преобладала над другими чувствами. По правде говоря, было такое ощущение, что меня к чему-то вели, но постепенно, дозированно. Хотя, вряд-ли бы я назвал кувыркания с Оксаной чем-то дозированным.
Проснулся я бодрым в своей прежней палате. На часах было семь утра. Увидев на прикроватной тумбе свою аккуратно сложенную одежду, причем свежевыстиранную, ужасно захотелось домой. Принять душ и свалить отсюда в свое логово. И пошло оно все к ебеням. Я проверил телефон, пропущенных звонков или сообщений не было. Даже от Антона. Надо было позвонить, узнать куда он пропал, но сперва не помешало бы искупаться, пока не появилась Оксана и всем своим видом не похерила мои планы. Ей это удавалось вполне успешно. Я забрал чистые шмотки и направился в ванную со всеми своими думками. Под водой думалось яснее...
Я долго стоял под почти обжигающим водопадом. Тело нагревалось, мышцы медленно расслаблялись. Внимание настраивалось на телесные ощущения, и голова пустела от круговорота мыслей. Пустела и заново заполнялась нечетким, прерывистым анализом событий, туманными выводами, и этот поток мне никак не удавалось остановить. Горячая вода помогала телу, но не мозгам. Они скоро взорвутся...
Я повернулся лицом к стене и потянулся сделать температуру прохладней. Меня резануло кипятком, как будто я перепутал кран. И тут же я понял, что это было касание чьих-то губ моей спины между лопатками. Мягкие руки обняли меня за торс и, как будто успокаивая, начали гладить грудь, живот. Губы целовали мою спину вдоль позвоночника, каждый позвонок, от чего я вздрагивал. Я не мог повернуться. Или не хотел. И просто закрыл глаза...
– Оксана... – выдохнул я и все ощущения ее присутствия исчезли.
Я развернулся. В просторной душевой кабине никого не было. Но я был уверен, что все было по-настоящему. Или нет? Но зато добавлялась уверенность, что схожу с ума. Сначала я сморгнул, промыл глаза, потом тряхнул головой, словно пытаясь прогнать шлейф наваждения, которого уже не было.
После душа я был взведен до предела мыслями об Оксане и не только, но меня отвлекла возня за дверью. В нее постучались для приличия, а затем в ванную комнату босиком, в медицинском халате на голое тело, вошла она. За порогом на полу былы скинуты остальные ее одеяния. При виде ее обнаженной у меня обострились все чувства... от накала мне захотелось вонзиться в эту женскую плоть, но я пристально всмотрелся в прелестное личико Оксаны. Ее метаморфозы были удивительны...
Я стоял перед ней в одном полотенце, завязанным на поясе, а она красовалась абсолютно голая. Мне почудилось, что девушка была открыта не только телом, но и не притворялась, вернее, не прикрывалась своей ученой степенью. И "почудилось" – самое уместное слово для происходящего в этой уютной ванной комнате.
– Походу мне надо креститься перед каждым твоим появлением. Этот реалити шоу твои проделки?
– Пришла проверить все ли в порядке... Ты долго мылся... – наигранно, с кокетством сказала Оксана, зная силу воздействия своей женственной фигуры.
– Минздраву надо бы перенять у вас опыт общения с пациентами. И часто вы так посещаете больных?
– Только избранных, – сделала она шаг вперед, поглаживая свои груди. – А что случилось? Какое шоу?
– Мерещится всякое...
И будто назло, в подтверждении моих слов, случилось нечто странное... Я успел заметить, как буквально на миг произошло наложение образа той Оксаны в мокром плаще на эту, что передо мной. Мерцанием смешались одновременно две реальности, будто заглючила картинка. Закружилась голова и меня ошпарило холодным потом. Я не подал виду, умолчал об этом явлении, чтоб меня окончательно не упекли на доскональное обследование. И притом, я не хотел портить момент, ибо предстояло вновь окунуться в полости Оксаны. Но все же у меня предательски скатилась мужская сухая слеза от негодования, от несогласия с тем, что со мной творилось, от бессилия выправить всю сложившуюся ситуацию под свое русло и безнаказанности стоявшей передо мной молодой и красивой женщины. Я смутился и для оправдания списал это на конденсат, потому как мозги совсем недавно вскипели в душевой. И эти перепады настроения мне абсолютно не нравились. Не гоже мужику... Тряпка блять... Убить ее было мало за ее проделки. Но ее совершенное, нагое тело бросало меня в дрожь, вызывая все мыслимые и не мыслимые желания сотворить с ней все что мне благоразумится.
– Это прелюдия, – попытался я отшутиться, выгораживая свою слабину.
– Вообще-то, течь должна я. Что собственно и делаю... – подошла она поближе.
– Стой, – чувство самосохранения взяло вверх и я остановил Оксану. – Ты заметила тенденцию, что с каждым твоим появлением в конце мы как-то нестандартно расстаемся?
– Я вела успокаивающее... Ты был на грани...
– А в остальных случаях?!
– Это побочный эффект очков. У прибора есть изъян... – отвечая, Оксана сделала шаг вперед и скинула с себя единственное, что было на ней надето. Затем ее руки оказались на моем полотенце. Потом под ним... потом на моем члене... Наши оковы пали...
– Какой блять еще изъян? – вопрос, судя по всему, был риторический, потому что Оксана была занята, усиленно надрачивая мне член.
От возбуждения у меня все дрожало. Руки, ноги... Я хотел Оксану по-животному, зверски, с чувством собственности и тотальной ее принадлежности. Было дикое желания нагнуть под себя эту зрелую особь любой ценой.
– Ты все время затеваешь разговор некстати, Арм.
– Сука вы, Оксана Михайловна... – выругался я под нарастающий стук сердца. В такие моменты мой словарный запас резко обеднялся до двух-трех горячих слов в адрес этой ненасытной бестии.
– Так бери ее... Возьми свою суку... Ты же давно ее хотел... С первых дней... Установил наблюдение, подглядывал...
Я пропустил мимо ушей ее последнюю фразу, поскольку член с дубовой эрекцией разрывало от издевательств в умелых руках Оксаны. Меня опять замкнуло и я опять стал плохо соображать. Столько много производных, но я был не в состоянии обсуждать чего-либо. Из последних сил я остановил Оксану, намеренно оттягивая неизбежное и загоняя себя в помрачение дикого исступления. Но испытывать насколько мой воспаленный мозг выдержит натиск ее обворожительных чар было бессмысленно. Взгляд сузился только на нее, цвета пропали, выделяя только ее... осязание обострилось до предела. Я прижал Оксану к стене и стал обнюхивать за ушком, потом резко развернул к себе спиной и вцепился зубами в шею ниже затылка. Сильно, нежно, любя. Я вдохнул ее... нет, не аромат, а именно запах... Запах самки... Я был в бешенстве от желания преобладать ею целиком и полностью. Остатки человеческого поведения пали, рушались, выдвигая на передний план нечто непостижимое.
Оксана откровенно текла... Из нее потопом сочилось... Резко схватив ее за бедра, я бесцеремонно проник в нее.
– Что значит я был здесь раньше? – прохрипел я, прижавшись к ней грубым толчком.
– Не сейчас, Арман!
– Что значит мы давно знакомы? – спросил я с комком в горле при очередном толчке.
– Заткнись!
– Что с очками не так? – ... еще глубже толчок.
И тут Оксана соскочила с меня, и выгнув попу, погрузила средний палец во влагалище, смазала его и со стоном ввела себе в анус.
– Трахай сюда. Заткнись и еби! – поменяв тактику и своей коронной фразой, решила она заставить меня замолчать.
– Как пожелаете, Оксана Михайловна...
Туго раскачиваясь малой амплитудой, мой член готов был взорваться, выплескивая все накопившееся за последние дни. Я дополнительно смочил ее попу слюной, проткнул головкой маленькую дырку и медленно погрузился, боясь причинить ей боль. Боялся и хотел. А если честно, мне было плевать каково ей, раз уж сама указывает куда ее трахать.
Опоясывающее тугое кольцо плотно облегал мой орган, даря невероятные ощущения. И все же, я не торопился, давая ей привыкнуть, и обнимал ладонью гладкий нежный лобок девушки. Она же положила свою руку поверх и стала ласкать промежность, вгоняя наши пальцы внутрь себя. Когда с искаженной мимикой от истомы она сладко завыла – меня прорвало... Я перестал ее беречь и начал, как невменяемый долбить Оксану, почти насилуя, будто на мне заканчивался род людской и я был в ответе за сохранение всего мужского населения. С трудом подавляемый бранью рык из моих уст, сочетались с женскими стонами и ответными махами круглой оттопыренной задницы. Ее хозяйка же, наоборот, не ограничивая себя в выражениях, натирала себе клитор, пока я мертвой хваткой имел ее сзади. После пары затяжных толчков я взорвался глубоко внутри вулканом семени. Оксана, ощутив, как я вздрагиваю от довольно продолжительного и мощного оргазма, сама через несколько секунд подверглась судорогам сладострастия, словно из нее изгоняли демона... Она, издав какой-то совершенно утробный звук, буквально забилась в конвульсиях... Тело девушки тряслось и содрогалось... нечеловеческий оргазм просто взрывал ее изнутри... Она резко выгнулась в последней дикой схватке и замерла...
Спустя пару секунд я вышел из нее, поцеловал копчик и обессиленно рухнул на санитарный стул. Оксане не где было сесть и она облокотилась на раковину.
Идиотская улыбка не сходила с моей рожи.
– Что? – тяжело дыша, спросила она.
– Ты обратила внимание на счастливый финал? – спросил я умиротворенно и раздвинул ее ягодицы.
Из анального отверстия вытекала сперма на опухшие от возбуждения губы, и смешиваясь с выделениями, мокрой дорожкой текла дальше по ее ляжкам.
Я приложился к ее шикарным бедрам...
запах женской плоти и общий вкус от содеянного меня одурманивал.
– Блять, Арм... Это трудно не заметить!
– Я не про это... Я про то, что не вырубился и никуда не переместился. Это правда замечательно, не так ли?
– Это хорошая новость, – не сдержала улыбки и Оксана. – Ладно, Арм, ты собирайся пока я приму душ и отвезу тебя домой. – она подобрала одежду и докторский халат с пола и закрылась в ванной.
Домой она доставила меня с повязкой на глазах по настоятельной просьбе Оксаны.
– В целях безопасности. Надевай пожалуйста, – попросила она.
– Какой еще безопасности?
– Однажды, ты был не согласен с одним проектом, явился и устроил погром. Надевай, – протянула она черную повязку.
Естественно, я вообще понятия не имел, о чем она говорит. Надо сказать, прошлое я свое отчетливо помнил, но то, что впаривают мне в последние дни я категорически не принимал. И верить им, развесив уши, не собирался. Я не чувствовал, что потерял какой-то фрагмент жизни, однако, симптомы дежавю местами проявлялись в виде отдельных размытых картинок.
– Надеюсь, это не прототип каких-то очков, – пощупав обычную повязку, похожую на ту, что выдавали в комплекте с дорожными принадлежностями в салонах первого класса многих авиакомпаний, я нацепил ее на голову.
Ехали мы молча примерно час, без пробок. Ученная сексбомба внимательно следила за дорогой и не заметила, как я слегка поправил мои новые "очки", чтобы стало возможным подглядывать за ней исподтишка. Точеный профиль. Спокойная сосредоточенность движений. Мышцы ноги, упруго играющие при нажатии педалей. Она была прекрасна за рулем. Я любовался ею, пока машина не остановилась у распахнутых ворот моего дома.
– Можешь снимать. Свет в доме не включай. И телевизор тоже. Яркий свет причинит боль. Не дури, – напоследок сказала она и положила ключи мне в карман.
– А поцеловать? Оксана Михайловна...
– Перебьешься. Иди уже.
– Грубиянка! – захлопнул я дверь с улыбкой на лице. – Я вас запомнил! И найду всех вас!.. – крикнул я вдогонку уезжающему автомобилю, уже не сдерживая смех.
И чему я так радовался, как идиот?..
Три дня от нее не было ни слуху ни духу. Но зато вечером появился Антон, как ни в чем не бывало. Явился – не запылился. Размашисто ходил по комнате, оправдывал свое отсутствие, возмущался поведением медперсонала,...
– Ты когда очнулся, я побежал за врачом. А потом меня в палату не пустили. Вообще практически скрутили и вывели из отделения. Я звонил, у тебя телефон не работал. Потом мне надо было по работе уехать. Я не знал, как разорваться – и к тебе надо, и дел куча. Бред, короче...
Я слушивал его и мысль не давала мне покоя... Как он очутился в клинике, если это объект закрытого типа?
– Мне позвонили, сказали, я у тебя в контактах телефона на первом месте. Сообщили, что ты откинулся и скинули локацию, – как будто услышав мои мысли, ответил Антон. – А теперь ты все расскажешь, что случилось... В подробностях!
– В подробностях... – кивнул я, хоть и понимал, что его ответ полная чушь. – Да сядь ты уже..! Так вот... В тот день, когда мы закупились на праздники и ты отвез меня домой... Захожу, а там сидит она... В моем кресле... Вся такая шлюхастая...
И я рассказал Антону все до мельчайших подробностей, как он и просил. Про тот день, про странную погоду... Про Риту... И что было в палате... Все выложил. Я намеренно ничего не скрыл, следя за его реакцией. Раз уж дело касалось моего "выживания" мне было плевать на моральное составляющее всей этой неразберихи.
– Она села тебе на лицо? – заинтриговано спросил Антон, шутливо понижая голос, будто нас подслушивали.
– Тебя из всего этого только это заинтересовало?.. Не успела. Но физиономию помяла.
– Дружище, да, ты шалун!
– Молчи, Тоха.
– Срамота! – рассмеялся мой друг, но будь я рядом он бы явно похлопал мне по плечу.
– Да пошел ты...
– Пойду, пойду... Но если что зови. Устроим карнавальную ночь. Она конечно будет против... Тогда отправим в анабиоз и долго...
И все равно, моя тяга к этой женщине меня начала настораживать. В обыденной жизни я вел себя вполне адекватно и не славился чрезмерным буйством, а при каждой встрече с ней все переворачивалось с ног на голову. Я становился одержим ею. И на этот раз триггером послужили эти прекрасные женские коленки.
– Ты имеешь ввиду мир или помещение? – начала она с моего последнего вопроса, словно, издеваясь. – Ты был здесь раньше, но в копии этой палаты. В очках. Ты меня...
– Кто сюда меня доставил? – перебил я Оксану, продолжая желать ее ноги.
– Я. Вызвала нашу служебную с персоналом. Это частная закрытая клиника вашего,.. – она осеклась, – Нашего института нейропсихологии. Я здесь возглавляю..,
– Понятно, – перебил я. – Ученная значит...
– Типа того... Ты и раньше частенько сюда захаживал. Без очков, – усмехнулась Оксана и, выдержав паузу, продолжила. – И мы давно знакомы.
– Вот оно как... Полагаю, я у вас в качестве подопытного кролика?
– Да... Но не совсем...
– Почему я ничего этого не помню..? Блять..! Что вы со мной сделали? А это версия тебя, Риты... – сорвался я, но не успел договорить, как почувствовал укол в плечо, и вместо того, чтоб грозно встать опрокинул голову на ее колени.
– Не все сразу, милый, – тихо сказала Оксана и спрятала в карман пустую шприц-ампулу.
Прежде чем потемнело в глазах, я, кажется, поцеловал ее колени. Наконец-то. Хоть так.
Эта гребаная закономерность, что я вырубаюсь или меня отключают на пике чего-то важного уже начинала входить в привычку. Не знаю, чего от меня добивались, но совокупность злости и возбуждения преобладала над другими чувствами. По правде говоря, было такое ощущение, что меня к чему-то вели, но постепенно, дозированно. Хотя, вряд-ли бы я назвал кувыркания с Оксаной чем-то дозированным.
Проснулся я бодрым в своей прежней палате. На часах было семь утра. Увидев на прикроватной тумбе свою аккуратно сложенную одежду, причем свежевыстиранную, ужасно захотелось домой. Принять душ и свалить отсюда в свое логово. И пошло оно все к ебеням. Я проверил телефон, пропущенных звонков или сообщений не было. Даже от Антона. Надо было позвонить, узнать куда он пропал, но сперва не помешало бы искупаться, пока не появилась Оксана и всем своим видом не похерила мои планы. Ей это удавалось вполне успешно. Я забрал чистые шмотки и направился в ванную со всеми своими думками. Под водой думалось яснее...
Я долго стоял под почти обжигающим водопадом. Тело нагревалось, мышцы медленно расслаблялись. Внимание настраивалось на телесные ощущения, и голова пустела от круговорота мыслей. Пустела и заново заполнялась нечетким, прерывистым анализом событий, туманными выводами, и этот поток мне никак не удавалось остановить. Горячая вода помогала телу, но не мозгам. Они скоро взорвутся...
Я повернулся лицом к стене и потянулся сделать температуру прохладней. Меня резануло кипятком, как будто я перепутал кран. И тут же я понял, что это было касание чьих-то губ моей спины между лопатками. Мягкие руки обняли меня за торс и, как будто успокаивая, начали гладить грудь, живот. Губы целовали мою спину вдоль позвоночника, каждый позвонок, от чего я вздрагивал. Я не мог повернуться. Или не хотел. И просто закрыл глаза...
– Оксана... – выдохнул я и все ощущения ее присутствия исчезли.
Я развернулся. В просторной душевой кабине никого не было. Но я был уверен, что все было по-настоящему. Или нет? Но зато добавлялась уверенность, что схожу с ума. Сначала я сморгнул, промыл глаза, потом тряхнул головой, словно пытаясь прогнать шлейф наваждения, которого уже не было.
После душа я был взведен до предела мыслями об Оксане и не только, но меня отвлекла возня за дверью. В нее постучались для приличия, а затем в ванную комнату босиком, в медицинском халате на голое тело, вошла она. За порогом на полу былы скинуты остальные ее одеяния. При виде ее обнаженной у меня обострились все чувства... от накала мне захотелось вонзиться в эту женскую плоть, но я пристально всмотрелся в прелестное личико Оксаны. Ее метаморфозы были удивительны...
Я стоял перед ней в одном полотенце, завязанным на поясе, а она красовалась абсолютно голая. Мне почудилось, что девушка была открыта не только телом, но и не притворялась, вернее, не прикрывалась своей ученой степенью. И "почудилось" – самое уместное слово для происходящего в этой уютной ванной комнате.
– Походу мне надо креститься перед каждым твоим появлением. Этот реалити шоу твои проделки?
– Пришла проверить все ли в порядке... Ты долго мылся... – наигранно, с кокетством сказала Оксана, зная силу воздействия своей женственной фигуры.
– Минздраву надо бы перенять у вас опыт общения с пациентами. И часто вы так посещаете больных?
– Только избранных, – сделала она шаг вперед, поглаживая свои груди. – А что случилось? Какое шоу?
– Мерещится всякое...
И будто назло, в подтверждении моих слов, случилось нечто странное... Я успел заметить, как буквально на миг произошло наложение образа той Оксаны в мокром плаще на эту, что передо мной. Мерцанием смешались одновременно две реальности, будто заглючила картинка. Закружилась голова и меня ошпарило холодным потом. Я не подал виду, умолчал об этом явлении, чтоб меня окончательно не упекли на доскональное обследование. И притом, я не хотел портить момент, ибо предстояло вновь окунуться в полости Оксаны. Но все же у меня предательски скатилась мужская сухая слеза от негодования, от несогласия с тем, что со мной творилось, от бессилия выправить всю сложившуюся ситуацию под свое русло и безнаказанности стоявшей передо мной молодой и красивой женщины. Я смутился и для оправдания списал это на конденсат, потому как мозги совсем недавно вскипели в душевой. И эти перепады настроения мне абсолютно не нравились. Не гоже мужику... Тряпка блять... Убить ее было мало за ее проделки. Но ее совершенное, нагое тело бросало меня в дрожь, вызывая все мыслимые и не мыслимые желания сотворить с ней все что мне благоразумится.
– Это прелюдия, – попытался я отшутиться, выгораживая свою слабину.
– Вообще-то, течь должна я. Что собственно и делаю... – подошла она поближе.
– Стой, – чувство самосохранения взяло вверх и я остановил Оксану. – Ты заметила тенденцию, что с каждым твоим появлением в конце мы как-то нестандартно расстаемся?
– Я вела успокаивающее... Ты был на грани...
– А в остальных случаях?!
– Это побочный эффект очков. У прибора есть изъян... – отвечая, Оксана сделала шаг вперед и скинула с себя единственное, что было на ней надето. Затем ее руки оказались на моем полотенце. Потом под ним... потом на моем члене... Наши оковы пали...
– Какой блять еще изъян? – вопрос, судя по всему, был риторический, потому что Оксана была занята, усиленно надрачивая мне член.
От возбуждения у меня все дрожало. Руки, ноги... Я хотел Оксану по-животному, зверски, с чувством собственности и тотальной ее принадлежности. Было дикое желания нагнуть под себя эту зрелую особь любой ценой.
– Ты все время затеваешь разговор некстати, Арм.
– Сука вы, Оксана Михайловна... – выругался я под нарастающий стук сердца. В такие моменты мой словарный запас резко обеднялся до двух-трех горячих слов в адрес этой ненасытной бестии.
– Так бери ее... Возьми свою суку... Ты же давно ее хотел... С первых дней... Установил наблюдение, подглядывал...
Я пропустил мимо ушей ее последнюю фразу, поскольку член с дубовой эрекцией разрывало от издевательств в умелых руках Оксаны. Меня опять замкнуло и я опять стал плохо соображать. Столько много производных, но я был не в состоянии обсуждать чего-либо. Из последних сил я остановил Оксану, намеренно оттягивая неизбежное и загоняя себя в помрачение дикого исступления. Но испытывать насколько мой воспаленный мозг выдержит натиск ее обворожительных чар было бессмысленно. Взгляд сузился только на нее, цвета пропали, выделяя только ее... осязание обострилось до предела. Я прижал Оксану к стене и стал обнюхивать за ушком, потом резко развернул к себе спиной и вцепился зубами в шею ниже затылка. Сильно, нежно, любя. Я вдохнул ее... нет, не аромат, а именно запах... Запах самки... Я был в бешенстве от желания преобладать ею целиком и полностью. Остатки человеческого поведения пали, рушались, выдвигая на передний план нечто непостижимое.
Оксана откровенно текла... Из нее потопом сочилось... Резко схватив ее за бедра, я бесцеремонно проник в нее.
– Что значит я был здесь раньше? – прохрипел я, прижавшись к ней грубым толчком.
– Не сейчас, Арман!
– Что значит мы давно знакомы? – спросил я с комком в горле при очередном толчке.
– Заткнись!
– Что с очками не так? – ... еще глубже толчок.
И тут Оксана соскочила с меня, и выгнув попу, погрузила средний палец во влагалище, смазала его и со стоном ввела себе в анус.
– Трахай сюда. Заткнись и еби! – поменяв тактику и своей коронной фразой, решила она заставить меня замолчать.
– Как пожелаете, Оксана Михайловна...
Туго раскачиваясь малой амплитудой, мой член готов был взорваться, выплескивая все накопившееся за последние дни. Я дополнительно смочил ее попу слюной, проткнул головкой маленькую дырку и медленно погрузился, боясь причинить ей боль. Боялся и хотел. А если честно, мне было плевать каково ей, раз уж сама указывает куда ее трахать.
Опоясывающее тугое кольцо плотно облегал мой орган, даря невероятные ощущения. И все же, я не торопился, давая ей привыкнуть, и обнимал ладонью гладкий нежный лобок девушки. Она же положила свою руку поверх и стала ласкать промежность, вгоняя наши пальцы внутрь себя. Когда с искаженной мимикой от истомы она сладко завыла – меня прорвало... Я перестал ее беречь и начал, как невменяемый долбить Оксану, почти насилуя, будто на мне заканчивался род людской и я был в ответе за сохранение всего мужского населения. С трудом подавляемый бранью рык из моих уст, сочетались с женскими стонами и ответными махами круглой оттопыренной задницы. Ее хозяйка же, наоборот, не ограничивая себя в выражениях, натирала себе клитор, пока я мертвой хваткой имел ее сзади. После пары затяжных толчков я взорвался глубоко внутри вулканом семени. Оксана, ощутив, как я вздрагиваю от довольно продолжительного и мощного оргазма, сама через несколько секунд подверглась судорогам сладострастия, словно из нее изгоняли демона... Она, издав какой-то совершенно утробный звук, буквально забилась в конвульсиях... Тело девушки тряслось и содрогалось... нечеловеческий оргазм просто взрывал ее изнутри... Она резко выгнулась в последней дикой схватке и замерла...
Спустя пару секунд я вышел из нее, поцеловал копчик и обессиленно рухнул на санитарный стул. Оксане не где было сесть и она облокотилась на раковину.
Идиотская улыбка не сходила с моей рожи.
– Что? – тяжело дыша, спросила она.
– Ты обратила внимание на счастливый финал? – спросил я умиротворенно и раздвинул ее ягодицы.
Из анального отверстия вытекала сперма на опухшие от возбуждения губы, и смешиваясь с выделениями, мокрой дорожкой текла дальше по ее ляжкам.
Я приложился к ее шикарным бедрам...
запах женской плоти и общий вкус от содеянного меня одурманивал.
– Блять, Арм... Это трудно не заметить!
– Я не про это... Я про то, что не вырубился и никуда не переместился. Это правда замечательно, не так ли?
– Это хорошая новость, – не сдержала улыбки и Оксана. – Ладно, Арм, ты собирайся пока я приму душ и отвезу тебя домой. – она подобрала одежду и докторский халат с пола и закрылась в ванной.
Домой она доставила меня с повязкой на глазах по настоятельной просьбе Оксаны.
– В целях безопасности. Надевай пожалуйста, – попросила она.
– Какой еще безопасности?
– Однажды, ты был не согласен с одним проектом, явился и устроил погром. Надевай, – протянула она черную повязку.
Естественно, я вообще понятия не имел, о чем она говорит. Надо сказать, прошлое я свое отчетливо помнил, но то, что впаривают мне в последние дни я категорически не принимал. И верить им, развесив уши, не собирался. Я не чувствовал, что потерял какой-то фрагмент жизни, однако, симптомы дежавю местами проявлялись в виде отдельных размытых картинок.
– Надеюсь, это не прототип каких-то очков, – пощупав обычную повязку, похожую на ту, что выдавали в комплекте с дорожными принадлежностями в салонах первого класса многих авиакомпаний, я нацепил ее на голову.
Ехали мы молча примерно час, без пробок. Ученная сексбомба внимательно следила за дорогой и не заметила, как я слегка поправил мои новые "очки", чтобы стало возможным подглядывать за ней исподтишка. Точеный профиль. Спокойная сосредоточенность движений. Мышцы ноги, упруго играющие при нажатии педалей. Она была прекрасна за рулем. Я любовался ею, пока машина не остановилась у распахнутых ворот моего дома.
– Можешь снимать. Свет в доме не включай. И телевизор тоже. Яркий свет причинит боль. Не дури, – напоследок сказала она и положила ключи мне в карман.
– А поцеловать? Оксана Михайловна...
– Перебьешься. Иди уже.
– Грубиянка! – захлопнул я дверь с улыбкой на лице. – Я вас запомнил! И найду всех вас!.. – крикнул я вдогонку уезжающему автомобилю, уже не сдерживая смех.
И чему я так радовался, как идиот?..
ГЛАВА 5
Три дня от нее не было ни слуху ни духу. Но зато вечером появился Антон, как ни в чем не бывало. Явился – не запылился. Размашисто ходил по комнате, оправдывал свое отсутствие, возмущался поведением медперсонала,...
– Ты когда очнулся, я побежал за врачом. А потом меня в палату не пустили. Вообще практически скрутили и вывели из отделения. Я звонил, у тебя телефон не работал. Потом мне надо было по работе уехать. Я не знал, как разорваться – и к тебе надо, и дел куча. Бред, короче...
Я слушивал его и мысль не давала мне покоя... Как он очутился в клинике, если это объект закрытого типа?
– Мне позвонили, сказали, я у тебя в контактах телефона на первом месте. Сообщили, что ты откинулся и скинули локацию, – как будто услышав мои мысли, ответил Антон. – А теперь ты все расскажешь, что случилось... В подробностях!
– В подробностях... – кивнул я, хоть и понимал, что его ответ полная чушь. – Да сядь ты уже..! Так вот... В тот день, когда мы закупились на праздники и ты отвез меня домой... Захожу, а там сидит она... В моем кресле... Вся такая шлюхастая...
И я рассказал Антону все до мельчайших подробностей, как он и просил. Про тот день, про странную погоду... Про Риту... И что было в палате... Все выложил. Я намеренно ничего не скрыл, следя за его реакцией. Раз уж дело касалось моего "выживания" мне было плевать на моральное составляющее всей этой неразберихи.
– Она села тебе на лицо? – заинтриговано спросил Антон, шутливо понижая голос, будто нас подслушивали.
– Тебя из всего этого только это заинтересовало?.. Не успела. Но физиономию помяла.
– Дружище, да, ты шалун!
– Молчи, Тоха.
– Срамота! – рассмеялся мой друг, но будь я рядом он бы явно похлопал мне по плечу.
– Да пошел ты...
– Пойду, пойду... Но если что зови. Устроим карнавальную ночь. Она конечно будет против... Тогда отправим в анабиоз и долго...
