Мотки относительно тонкой японской лески, зелёных и коричневых оттенков, тоже. Правда, пришлось пару раз прикрикнуть на игривого питомца. Ему не удалось поиграть с блестящими "рыбками", закрытыми непреодолимой для его лап крышкой. Он попытался было стащить катушку лески, поддев её лапой. Зверя завораживала игра света на цветных, вспыхивающих салатовым под лучами солнца, витках импортной мононити. Но её тоже отобрали возмущённые хозяева. Кот задумался, и уселся наблюдать.
Спиннингами со всеми атрибутами, как то блесны, тяжёлые донные снасти, массивные катушки и леска, решили заняться позже. А сейчас, наведя относительный порядок, папа с детьми принялись сооружать лёгкие поплавочные удочки. У средины удилища ровными, красивыми рядами привязал шпагатом два крюка из выгнутой вдвое оцинкованной железной проволоки. Получилось мотовило с упорами для лески на расстоянии ладони друг от друга. Из толстой, 0.6мм лески сделал глухую петлю, отрезал от мотка, чтобы остались небольшие хвостики. Одел её на довольно тонкую, 0.25мм леску, конец которой тоже завязал петелькой и "петля в петлю" закрепил за изгиб нижнего упора мотовила. Намотал туда же несколько метров лески, обернул парой витков удилище, чтобы не провисала и закрепил всё ещё болташуюся петлю из толстой лески на кончике. Тоже шпагатом в десяток рядов.
Тонкую леску можно было наматывать на мотовило, или наоборот, спускать. При этом она не болталась, и можно было на нём же надёжно закрепить свободный конец будущей снасти. Отмотав леску так, чтобы было немного дальше комля удилища, папа обрезал её. Продел в резинку и булавочное колечко самодельного перьевого поплавка, закреплённое в его торце. Резинку натянул на поплавок, а конец основной лески также завернул глухой петлёй.
Она получилась небольшой, меньше фаланги пальца в длину и с надёжным, тройным узлом. Поплавок, с окрашенной в ярко-красный цвет верхней половиной, небольшим усилием свободно передвигался вплоть до этого самого узла.
Так собрали несколько удочек. Ещё одну, для себя, папа оснастил самодельным поплавком-"лежаком", который сделал тут же. Взял большое маховое гусиное перо, аккуратно ножницами обрезал бородки опахала, потом разрезал его пополам. Срезал кончик очинной половинки, и вытрусил получившуюся трубочку. Её он одел на леску, зафиксировав второй, плотной половинкой. Грузоподъёмность у такого поплавка вышла намного ниже, чем у изготовленных из цельных перьев, но оно было необычайно чувствительно. Даже когда рыба подымает грузило, по ряби от поплавка поклёвку хорошо заметно. Для опытного рыбака этого достаточно, чтобы её не пропустить. Но и требовало усиленного внимания, поэтому, такая снасть и была одна.
После этого стали оснащать удочки грузилами. Для этого бокорезами отщипывались небольшие пластинки из расплющенного свинца, крепились на леску у самого узла, куда спустили и поплавок, после чего проверять в большом ведре с технической водой. Излишки отщипывали этими же бокорезами.
А когда подбирали оптимальный вес, плотно наматывали пластинку на леску и прижимали кусачками. Папе пришлось прикрикнул на младшего, порывавшегося зажать их зубами:
– Не смей, отравишься!
– Но это же метал, он разве ядовит?
– Если скушать – то да.
– Но я же не собираюсь его глотать.
– Глотать то не собираешься, но немного осядет на зубах, потом проглотишь с водой или пищей. А когда он накопится в организме, свинец просто так не выходит, получишь сильное отравление. Оно тебе надо? - мальчик задумался.
– Впрочем, не важно, нам с мамой такая "радость" точно не надо, так что смотри мне. И да, следите чтобы кот тоже не грыз, "игрун" мохнатый...
Питомец как раз поддевал лапой заманчиво болтавшуюся в руке у внимательно слушающего мальчика снасть.
Опомнившись и шуганув зверя, не сильно, впрочем, расстроившегося и спокойно усевшегося в шаге от людей, дети продолжили увлекательное занятие оснастки удочки своими руками. Только теперь они заметили, как аккуратно папа складывает свинцовые обрезки в отдельную коробочку.
– Потом сделаю глиняные формочки и в грузила для спиннинга переплавлю, на донку, – ответил он на немой вопрос, читавшийся в детских взглядах.
Старший сын тем временем взялся вязать крючки на поводки. Папа, дал удочки со снастью, пока еще без крючков двойнятам. И отправил их, вместе с котом, на выкопанную огородную грядку, тренироваться. То есть отправил он, конечно, детей, привыкать к удочкам, забрасывать снасть в намеченное место, а кот увязался за ними по собственной инициативе. Бантик из бумажки? Прошлый век! Удочка – лучшая кошачья забава!!! С этими мыслями малыши следили, как их стремительный питомец мечется между двумя забрасываемыми поплавками. Удилище позволяло забрасывать их метра на четыре-пять, но лёгкая снасть летела медленно, шансы были почти равными. Только серый хвост над травой проносился...
Папа минуту понаблюдал за старшим.
– Нет, так не пойдёт, – взял у него "готовый" поводок.
– Петля на конце, верно. Небольшая, с двойным узлом, всё правильно. Но сам поводок у тебя слишком длинный.
– Почему? Ты же сам рассказывал, что рыба очень осторожная? С длинным поводком она не испугается...
– Съест всю приманку и уплывёт. А ты и знать ничего не будешь, – подхватил папа. – Мы готовим лёгкие поплавочные удочки, на мелкую и среднюю рыбу. Тут чувствительность важнее, чем "не напугать". Ладно, но самое главное, ты не правильно вяжешь сам крючок. Во-первых, я тебя не так давно учил вязать прямой морской узел, а это что?
– ..."Бабский", – покраснел мальчик.
– Вот. А ещё, даже морским, мононить не вяжут. Она слишком гладкая, чтобы надёжно держатся, тем более когда нагрузка не постоянная. Рывки будут. И вообще, крючки привязывают по-другому. Вот смотри, – Папа безжалостно срезал навязанное сыном с крючка пятого номера ножом и взял в руки оставшийся кусочек тонкой лески.
– Делаем петлю, – продел с внутренней стороны в колечко и тут же вдел его назад. Двумя пальцами взял крючок за изгиб, одновременно прихватывая получившуюся петельку.
– Теперь наматываем леску вокруг цевья, – набросив несколько витков, папа перехватил крючок с леской у основания большим и указательным пальцем другой руги, подтянул и намотал ещё несколько витков до трети цевья. Могло показаться, что крюк макнули в лак, цвета лески.
– заводим кончик в петлю, – не отпуская крюк, продел кончик в петлю, так, чтобы он выглядывал с тыльной, противоположной от жала, стороны и натянув, тоже зажал пальцами.
– А теперь затягиваем петлю, – всё так же, крепко удерживая крючок и леску, другой рукой папа затянул петлю, а когда кончик был надёжно зафиксирован, взялся за низ крючка, и потянул ещё. Петелька скрылась под нижним витком, увлекая за собой прижатый кончик и надёжно зажимая полупрозрачную "пружинку" изнутри.
– Обрезаем, и поводок готов, – папа на раскрытой ладони держал перед сыном готовый поводок.
– Ой, как красиво! – воскликнула подбежавшая девочка, – мамины серёжки напоминает – действительно, небольшой крючок, с просвечивающим на солнце непростым узлом из лески, скорее напоминал вычурное, вскрытое полупрозрачным лаком, женское украшение, чем рыболовную принадлежность.
– Аккуратно, он очень острый, – утихомирил дочку отец, перехватил и отвёл протянутую лапу питомца, сидящего на руках у дочери. Искрящаяся на свету переливчатая загогулинка, висящая, казалось бы, сама по себе в воздухе, неудержимо завлекала молодого хищного зверя. Его хозяин тем временем наблюдал за вдеванием поводка в снасть.
– Это называется "петля в петлю", – папа продел петлю поводка в петлю основной лески, потом в петлю поводка вставил его же конец с крючком, и потянул, – если понадобится, потом ещё один так же прикрепим. Понял, как вязать? – спросил у сына.
– Да.
– Смотри, леску в колечко можно вообще не заправлять, используя его только как упор. Но лучше короткий кончик всегда продевать, так легче наматывать, а длинный – смотря для чего делаешь поводок. Если цевьё прямое и короткое, как у нас, то лучше продевать оба, он тогда будет лучше цепляться. А если длинное, у крючка на крупную и осторожную рыбу, то лучше не заправлять. Тогда рыба позже почувствует леску. Если вообще почувствует. Но мы пока такие делать не будем.
Мужчина стал собирать оставшиеся орешины.
– Я уберу, а ты пока вяжи, – оставив сыну моток тонкой лески, кусок пенопласта втыкать готовые поводки и коробочки с крючками от четвёртого до шестого номеров, мужчина стал переносить пока невостребованные удилища и принадлежности в сарай и кладовку.
После обеда хозяева ушли на речку. Мальчишкам и папе не терпелось опробовать новые удочки, дочка относилась к рыбалке более спокойно, а мама намеревалась нарезать речной мяты. Её запах был резче садовой, росшей прямо тут, во дворе, но там её было много. Отчего не запастись? И в любом случае, собственноручно нарванные и высушенной в тени на чердаке травы использовать как-то спокойнее покупных. Даже если покупать в аптеке.
Всё ещё стояла сушь, червей для рыбалки копать даже не пытались. С разными особыми наживками тоже не заморачивались. Просто замесили шарик теста, размером с мужской кулак. Мука, вода и ложка подсолнечного масла. Не рафинированного, ароматного "салатного". Кот, при этом вертевшийся у ног выпросил кусочек и себе. Он долго вылизывал налипшее на клыки тесто длинным язычком, а потом попросил ещё. Но больше не дали. А уходя, заперли его в доме. Деревянную лестницу, по которой обычно подымались на чердак, ещё вчера зачем-то взяли в сарай, да так там и оставили.
После ухода людей зверь с полчаса подремал на кровати. Посидел, прикрыв глаза у мышиной норки. Но едва слышная возня грызуна быстро затихла. Чуткие уши донесли до кота, что тот ушёл. Хозяевам грозили вполне реальные неприятности. Скука закрытого в доме зверя могла обернуться грандиозным погромом. Особенно, если это смышлёный, полный энергии и сил, довольно крупный молодой кот. Но тут со двора послышалось мяуканье.
Звук был какой-то странный, неестественный. Изрядно нервирующий любопытное кошачье ухо. Следовало обстоятельно всё разведать, и желательно на месте. Взгляд из окна кота давно уже не устраивал.
Выйти в сени. Взобраться по куртке на вешалку, всё равно хозяин её не любит. Прыгнуть на приоткрытую дверь, и осторожно балансируя подойти под проём открытого чердачного люка. Тут самое опасное: тщательно приготовившись, одним движением вспрыгнуть прямо на чердак. Распрямившейся тугой пружиной серый кот пролетел хороших полтора метра и, едва не сорвавшись, уцепился передними лапами уже за край пола чердака. Изогнулся поудобнее, вцепился ещё и когтями задних лап за стенки лючного проёма и резво взобрался наверх. Ну а дальше – дело привычное. В другой деревне если не весь чердак, то стропила были практически такие же, слуховое окошко – тоже. Да и сам зверь за лето тоже ещё немного подрос, ощутимо прибавив в силе и прыгучести...
На ветке старого волошского ореха, там, откуда раздавался напоминающий кошачье мяуканье звук, проблёскивало ярко-голубое пятнышко. Здесь, на воздухе, где ничто не заглушало, он звучал ещё более неестественно, царапая тонкий кошачий слух. А когда кот рассмотрел сидящую в листве, и "мяукающую" сойку, он просто в изумлении сел, разглядывая расширившимися от удивления глазами наглую птицу. Он даже не сразу перевёл взгляд на подозрительно шевелившееся у основания той же ветки утолщение. К сойке уже подбиралась соседская рыжевато-серая кошечка. Кот и так не двигался, а теперь вообще превратился в каменное изваяние. Казалось, он даже дышать перестал. Уж очень это напоминало далеко не самую удачную затею белого кота в начале лета.
Кошечка тем временем подкрадывалась всё ближе и ближе. Но когда от птицы её отделяло два метра и три веточки, не позволяющие точно прыгнуть, птица её заметила, и последний раз пронзительно вскрикнув, взлетела. Кошка бросилась было, чтобы сбить её на взлёте, но в последний момент остановилась. Вцепилась когтями в ветку, недовольно фыркнула и села вылизываться. Прямо на развилке. Нужно было вычистить коготки от обрывков древесной коры, да и просто успокоится, уложить взъерошенную шёрстку...
Кот тоже отмер. Теперь его заинтересовала сама кошечка. Она была небольшой, чуть ли не вполовину меньше его самого. Но определённо старше. Слабые остатки её запах иногда встречались и во дворе усадьбы. Впрочем, как и более сильно пахнущие метки другого зверя. Чёрный кот соседей, погибший в недавнем пожаре, единолично хозяйничал на территории обоих дворов. Относительно спокойно приходить могли только самки. И то с оглядкой, чтобы не прогневить "хозяина". Из-за этого, пока запах не выветрился, эти дни и прошли так спокойно. В противном случае хвостатые "соседи" давно бы пришли выяснять отношения с приезжим "чужаком".
Кошка тоже не сунулась бы в чужой двор просто так. Но она уже давно не видела знакомого "соседа". Его запах стал слабеть, и появился какой-то чужой, не знакомый зверь. А тут ещё и эта птица раскричалась. Она ведь уже стащила пару цыплят со двора её хозяйки. Если бы не глазастая внучка, рассмотревшая "красивую птичку с голубенькими крылышками" в листве, хозяин так бы и ругал "вконец... оборзевших кошек".
И хорошо, если бы только ругал. Глуховат, то он глуховат, но это "мяуканье" расслышал хорошо. Даже слишком. Кошечку поругали, но уже для острастки. Вот что она птице сделает? Хозяева это хорошо понимали, но всё равно за цыплят обидно. Тут же напоили свежим молоком. А вот сойку кошка запомнила.
Любопытство пополам с азартом и взяло верх над осторожностью. В конце концов, она самка, вряд ли в этом дворе кто её тронет. Пара свежих меток, которые успел сделать приезжий, выдавали уже вполне взрослого самца. А со старым "хозяином территории" она и так хорошо знакома. И на крайний случай, она маленькая, но юркая. Крысоловка, а это уже о многом говорит. В том числе и о храбрости, подкреплённой силой и ловкостью животного.
Не поймав, однако, хотя бы, спугнув красивую, но подлую птицу, кошечка неспешно привела себя в порядок. Осмотрелась и начала спускаться к поджидающему её, пока ещё незнакомому коту.
Первым пушистую парочку, чинно сидевшую на дворовой лавочке у дома, заметил младший мальчик. Он нёс сегодняшний улов в проволочном, сетчатом садке, неимоверно довольный результатом своей первой рыбалки. Они с братом на двоих поймали несколько карасиков, десятка полтора уклеек и даже пару бычков, позарившихся на ароматное, жирное тесто. Папа тоже выловил несколько карасей. А уклея, которую он выдёргивал, почему-то была гораздо крупнее, напоминая, скорее, мелкую чехонь. А под конец он вообще выловил крупного, по мнению детей, голавля. Плавом, на кузнечика, пойманного тут же у реки. Дело в том, что дети делали слишком резкие подсечки, и крупная салака, которая клевала без разбору, жируя весьма приличным косяком у самого берега, у них срывалась...
Садок состоял из тонко-проволочной сетки, трёх колец стальной проволоки, двух капроновых "дверок" на пружине и ручки из такой же стальной проволоки. Когда садок подымали за ручку, он расправлялся в два сетчатых срезанных конуса, нижний – вдвое ниже верхнего. Дверцы закрывали его со "срезанных" торцов.
Спиннингами со всеми атрибутами, как то блесны, тяжёлые донные снасти, массивные катушки и леска, решили заняться позже. А сейчас, наведя относительный порядок, папа с детьми принялись сооружать лёгкие поплавочные удочки. У средины удилища ровными, красивыми рядами привязал шпагатом два крюка из выгнутой вдвое оцинкованной железной проволоки. Получилось мотовило с упорами для лески на расстоянии ладони друг от друга. Из толстой, 0.6мм лески сделал глухую петлю, отрезал от мотка, чтобы остались небольшие хвостики. Одел её на довольно тонкую, 0.25мм леску, конец которой тоже завязал петелькой и "петля в петлю" закрепил за изгиб нижнего упора мотовила. Намотал туда же несколько метров лески, обернул парой витков удилище, чтобы не провисала и закрепил всё ещё болташуюся петлю из толстой лески на кончике. Тоже шпагатом в десяток рядов.
Тонкую леску можно было наматывать на мотовило, или наоборот, спускать. При этом она не болталась, и можно было на нём же надёжно закрепить свободный конец будущей снасти. Отмотав леску так, чтобы было немного дальше комля удилища, папа обрезал её. Продел в резинку и булавочное колечко самодельного перьевого поплавка, закреплённое в его торце. Резинку натянул на поплавок, а конец основной лески также завернул глухой петлёй.
Она получилась небольшой, меньше фаланги пальца в длину и с надёжным, тройным узлом. Поплавок, с окрашенной в ярко-красный цвет верхней половиной, небольшим усилием свободно передвигался вплоть до этого самого узла.
Так собрали несколько удочек. Ещё одну, для себя, папа оснастил самодельным поплавком-"лежаком", который сделал тут же. Взял большое маховое гусиное перо, аккуратно ножницами обрезал бородки опахала, потом разрезал его пополам. Срезал кончик очинной половинки, и вытрусил получившуюся трубочку. Её он одел на леску, зафиксировав второй, плотной половинкой. Грузоподъёмность у такого поплавка вышла намного ниже, чем у изготовленных из цельных перьев, но оно было необычайно чувствительно. Даже когда рыба подымает грузило, по ряби от поплавка поклёвку хорошо заметно. Для опытного рыбака этого достаточно, чтобы её не пропустить. Но и требовало усиленного внимания, поэтому, такая снасть и была одна.
После этого стали оснащать удочки грузилами. Для этого бокорезами отщипывались небольшие пластинки из расплющенного свинца, крепились на леску у самого узла, куда спустили и поплавок, после чего проверять в большом ведре с технической водой. Излишки отщипывали этими же бокорезами.
А когда подбирали оптимальный вес, плотно наматывали пластинку на леску и прижимали кусачками. Папе пришлось прикрикнул на младшего, порывавшегося зажать их зубами:
– Не смей, отравишься!
– Но это же метал, он разве ядовит?
– Если скушать – то да.
– Но я же не собираюсь его глотать.
– Глотать то не собираешься, но немного осядет на зубах, потом проглотишь с водой или пищей. А когда он накопится в организме, свинец просто так не выходит, получишь сильное отравление. Оно тебе надо? - мальчик задумался.
– Впрочем, не важно, нам с мамой такая "радость" точно не надо, так что смотри мне. И да, следите чтобы кот тоже не грыз, "игрун" мохнатый...
Питомец как раз поддевал лапой заманчиво болтавшуюся в руке у внимательно слушающего мальчика снасть.
Опомнившись и шуганув зверя, не сильно, впрочем, расстроившегося и спокойно усевшегося в шаге от людей, дети продолжили увлекательное занятие оснастки удочки своими руками. Только теперь они заметили, как аккуратно папа складывает свинцовые обрезки в отдельную коробочку.
– Потом сделаю глиняные формочки и в грузила для спиннинга переплавлю, на донку, – ответил он на немой вопрос, читавшийся в детских взглядах.
Старший сын тем временем взялся вязать крючки на поводки. Папа, дал удочки со снастью, пока еще без крючков двойнятам. И отправил их, вместе с котом, на выкопанную огородную грядку, тренироваться. То есть отправил он, конечно, детей, привыкать к удочкам, забрасывать снасть в намеченное место, а кот увязался за ними по собственной инициативе. Бантик из бумажки? Прошлый век! Удочка – лучшая кошачья забава!!! С этими мыслями малыши следили, как их стремительный питомец мечется между двумя забрасываемыми поплавками. Удилище позволяло забрасывать их метра на четыре-пять, но лёгкая снасть летела медленно, шансы были почти равными. Только серый хвост над травой проносился...
Папа минуту понаблюдал за старшим.
– Нет, так не пойдёт, – взял у него "готовый" поводок.
– Петля на конце, верно. Небольшая, с двойным узлом, всё правильно. Но сам поводок у тебя слишком длинный.
– Почему? Ты же сам рассказывал, что рыба очень осторожная? С длинным поводком она не испугается...
– Съест всю приманку и уплывёт. А ты и знать ничего не будешь, – подхватил папа. – Мы готовим лёгкие поплавочные удочки, на мелкую и среднюю рыбу. Тут чувствительность важнее, чем "не напугать". Ладно, но самое главное, ты не правильно вяжешь сам крючок. Во-первых, я тебя не так давно учил вязать прямой морской узел, а это что?
– ..."Бабский", – покраснел мальчик.
– Вот. А ещё, даже морским, мононить не вяжут. Она слишком гладкая, чтобы надёжно держатся, тем более когда нагрузка не постоянная. Рывки будут. И вообще, крючки привязывают по-другому. Вот смотри, – Папа безжалостно срезал навязанное сыном с крючка пятого номера ножом и взял в руки оставшийся кусочек тонкой лески.
– Делаем петлю, – продел с внутренней стороны в колечко и тут же вдел его назад. Двумя пальцами взял крючок за изгиб, одновременно прихватывая получившуюся петельку.
– Теперь наматываем леску вокруг цевья, – набросив несколько витков, папа перехватил крючок с леской у основания большим и указательным пальцем другой руги, подтянул и намотал ещё несколько витков до трети цевья. Могло показаться, что крюк макнули в лак, цвета лески.
– заводим кончик в петлю, – не отпуская крюк, продел кончик в петлю, так, чтобы он выглядывал с тыльной, противоположной от жала, стороны и натянув, тоже зажал пальцами.
– А теперь затягиваем петлю, – всё так же, крепко удерживая крючок и леску, другой рукой папа затянул петлю, а когда кончик был надёжно зафиксирован, взялся за низ крючка, и потянул ещё. Петелька скрылась под нижним витком, увлекая за собой прижатый кончик и надёжно зажимая полупрозрачную "пружинку" изнутри.
– Обрезаем, и поводок готов, – папа на раскрытой ладони держал перед сыном готовый поводок.
– Ой, как красиво! – воскликнула подбежавшая девочка, – мамины серёжки напоминает – действительно, небольшой крючок, с просвечивающим на солнце непростым узлом из лески, скорее напоминал вычурное, вскрытое полупрозрачным лаком, женское украшение, чем рыболовную принадлежность.
– Аккуратно, он очень острый, – утихомирил дочку отец, перехватил и отвёл протянутую лапу питомца, сидящего на руках у дочери. Искрящаяся на свету переливчатая загогулинка, висящая, казалось бы, сама по себе в воздухе, неудержимо завлекала молодого хищного зверя. Его хозяин тем временем наблюдал за вдеванием поводка в снасть.
– Это называется "петля в петлю", – папа продел петлю поводка в петлю основной лески, потом в петлю поводка вставил его же конец с крючком, и потянул, – если понадобится, потом ещё один так же прикрепим. Понял, как вязать? – спросил у сына.
– Да.
– Смотри, леску в колечко можно вообще не заправлять, используя его только как упор. Но лучше короткий кончик всегда продевать, так легче наматывать, а длинный – смотря для чего делаешь поводок. Если цевьё прямое и короткое, как у нас, то лучше продевать оба, он тогда будет лучше цепляться. А если длинное, у крючка на крупную и осторожную рыбу, то лучше не заправлять. Тогда рыба позже почувствует леску. Если вообще почувствует. Но мы пока такие делать не будем.
Мужчина стал собирать оставшиеся орешины.
– Я уберу, а ты пока вяжи, – оставив сыну моток тонкой лески, кусок пенопласта втыкать готовые поводки и коробочки с крючками от четвёртого до шестого номеров, мужчина стал переносить пока невостребованные удилища и принадлежности в сарай и кладовку.
Глава 5.ч.3.
После обеда хозяева ушли на речку. Мальчишкам и папе не терпелось опробовать новые удочки, дочка относилась к рыбалке более спокойно, а мама намеревалась нарезать речной мяты. Её запах был резче садовой, росшей прямо тут, во дворе, но там её было много. Отчего не запастись? И в любом случае, собственноручно нарванные и высушенной в тени на чердаке травы использовать как-то спокойнее покупных. Даже если покупать в аптеке.
Всё ещё стояла сушь, червей для рыбалки копать даже не пытались. С разными особыми наживками тоже не заморачивались. Просто замесили шарик теста, размером с мужской кулак. Мука, вода и ложка подсолнечного масла. Не рафинированного, ароматного "салатного". Кот, при этом вертевшийся у ног выпросил кусочек и себе. Он долго вылизывал налипшее на клыки тесто длинным язычком, а потом попросил ещё. Но больше не дали. А уходя, заперли его в доме. Деревянную лестницу, по которой обычно подымались на чердак, ещё вчера зачем-то взяли в сарай, да так там и оставили.
***
После ухода людей зверь с полчаса подремал на кровати. Посидел, прикрыв глаза у мышиной норки. Но едва слышная возня грызуна быстро затихла. Чуткие уши донесли до кота, что тот ушёл. Хозяевам грозили вполне реальные неприятности. Скука закрытого в доме зверя могла обернуться грандиозным погромом. Особенно, если это смышлёный, полный энергии и сил, довольно крупный молодой кот. Но тут со двора послышалось мяуканье.
Звук был какой-то странный, неестественный. Изрядно нервирующий любопытное кошачье ухо. Следовало обстоятельно всё разведать, и желательно на месте. Взгляд из окна кота давно уже не устраивал.
Выйти в сени. Взобраться по куртке на вешалку, всё равно хозяин её не любит. Прыгнуть на приоткрытую дверь, и осторожно балансируя подойти под проём открытого чердачного люка. Тут самое опасное: тщательно приготовившись, одним движением вспрыгнуть прямо на чердак. Распрямившейся тугой пружиной серый кот пролетел хороших полтора метра и, едва не сорвавшись, уцепился передними лапами уже за край пола чердака. Изогнулся поудобнее, вцепился ещё и когтями задних лап за стенки лючного проёма и резво взобрался наверх. Ну а дальше – дело привычное. В другой деревне если не весь чердак, то стропила были практически такие же, слуховое окошко – тоже. Да и сам зверь за лето тоже ещё немного подрос, ощутимо прибавив в силе и прыгучести...
***
На ветке старого волошского ореха, там, откуда раздавался напоминающий кошачье мяуканье звук, проблёскивало ярко-голубое пятнышко. Здесь, на воздухе, где ничто не заглушало, он звучал ещё более неестественно, царапая тонкий кошачий слух. А когда кот рассмотрел сидящую в листве, и "мяукающую" сойку, он просто в изумлении сел, разглядывая расширившимися от удивления глазами наглую птицу. Он даже не сразу перевёл взгляд на подозрительно шевелившееся у основания той же ветки утолщение. К сойке уже подбиралась соседская рыжевато-серая кошечка. Кот и так не двигался, а теперь вообще превратился в каменное изваяние. Казалось, он даже дышать перестал. Уж очень это напоминало далеко не самую удачную затею белого кота в начале лета.
Кошечка тем временем подкрадывалась всё ближе и ближе. Но когда от птицы её отделяло два метра и три веточки, не позволяющие точно прыгнуть, птица её заметила, и последний раз пронзительно вскрикнув, взлетела. Кошка бросилась было, чтобы сбить её на взлёте, но в последний момент остановилась. Вцепилась когтями в ветку, недовольно фыркнула и села вылизываться. Прямо на развилке. Нужно было вычистить коготки от обрывков древесной коры, да и просто успокоится, уложить взъерошенную шёрстку...
Кот тоже отмер. Теперь его заинтересовала сама кошечка. Она была небольшой, чуть ли не вполовину меньше его самого. Но определённо старше. Слабые остатки её запах иногда встречались и во дворе усадьбы. Впрочем, как и более сильно пахнущие метки другого зверя. Чёрный кот соседей, погибший в недавнем пожаре, единолично хозяйничал на территории обоих дворов. Относительно спокойно приходить могли только самки. И то с оглядкой, чтобы не прогневить "хозяина". Из-за этого, пока запах не выветрился, эти дни и прошли так спокойно. В противном случае хвостатые "соседи" давно бы пришли выяснять отношения с приезжим "чужаком".
Кошка тоже не сунулась бы в чужой двор просто так. Но она уже давно не видела знакомого "соседа". Его запах стал слабеть, и появился какой-то чужой, не знакомый зверь. А тут ещё и эта птица раскричалась. Она ведь уже стащила пару цыплят со двора её хозяйки. Если бы не глазастая внучка, рассмотревшая "красивую птичку с голубенькими крылышками" в листве, хозяин так бы и ругал "вконец... оборзевших кошек".
И хорошо, если бы только ругал. Глуховат, то он глуховат, но это "мяуканье" расслышал хорошо. Даже слишком. Кошечку поругали, но уже для острастки. Вот что она птице сделает? Хозяева это хорошо понимали, но всё равно за цыплят обидно. Тут же напоили свежим молоком. А вот сойку кошка запомнила.
Любопытство пополам с азартом и взяло верх над осторожностью. В конце концов, она самка, вряд ли в этом дворе кто её тронет. Пара свежих меток, которые успел сделать приезжий, выдавали уже вполне взрослого самца. А со старым "хозяином территории" она и так хорошо знакома. И на крайний случай, она маленькая, но юркая. Крысоловка, а это уже о многом говорит. В том числе и о храбрости, подкреплённой силой и ловкостью животного.
Не поймав, однако, хотя бы, спугнув красивую, но подлую птицу, кошечка неспешно привела себя в порядок. Осмотрелась и начала спускаться к поджидающему её, пока ещё незнакомому коту.
***
Первым пушистую парочку, чинно сидевшую на дворовой лавочке у дома, заметил младший мальчик. Он нёс сегодняшний улов в проволочном, сетчатом садке, неимоверно довольный результатом своей первой рыбалки. Они с братом на двоих поймали несколько карасиков, десятка полтора уклеек и даже пару бычков, позарившихся на ароматное, жирное тесто. Папа тоже выловил несколько карасей. А уклея, которую он выдёргивал, почему-то была гораздо крупнее, напоминая, скорее, мелкую чехонь. А под конец он вообще выловил крупного, по мнению детей, голавля. Плавом, на кузнечика, пойманного тут же у реки. Дело в том, что дети делали слишком резкие подсечки, и крупная салака, которая клевала без разбору, жируя весьма приличным косяком у самого берега, у них срывалась...
Садок состоял из тонко-проволочной сетки, трёх колец стальной проволоки, двух капроновых "дверок" на пружине и ручки из такой же стальной проволоки. Когда садок подымали за ручку, он расправлялся в два сетчатых срезанных конуса, нижний – вдвое ниже верхнего. Дверцы закрывали его со "срезанных" торцов.
