Помощников Дили Драя было двое, их звали Килимон Кардасар и Тепаш Глинт. Темно-зеленые накидки с цветущим деревом, вышитым серебром, делали их похожими, хотя Килимон был мощнее и выше, а Тепаш Глинт казался пронырливым и вертлявым. На поясе Глинта болтался длинный меч – он подпрыгивал и хлопал по боку каждый раз, когда шершень делал рывок или закладывал вираж. Кардасар выбрал оружие по своей могучей руке – в его седельной сумке пряталась тяжелая булава, одним ударом которой можно было разнести голову здоровенному пауку.
Карета, стучащая колесами по мостовой, безнадежно отставала от летунов, и тем приходилось садиться на землю и устраивать передышку, чтобы подождать адмирала. За городскими стенами закончились улицы, вымощенные ровной плиткой, и карета начала подпрыгивать на ухабах, что ее пассажиры сразу же ощутили. Пожилому адмиралу тряска доставляла видимое неудобство, а вот Тая находила ее забавной. Она выглядывала в окно и с удивлением рассматривала корабельное кладбище – необъятное поле, на котором валялись разбитые остовы летучих галеонов и каравелл, десять лет назад выброшенных на берег и переломанных Огненной бурей.
Постоялый двор «Край света» заслужил свое название – он расположился на восточном берегу Яшмового острова, в стороне от воздушной гавани, некогда принимавшей суда со всего света. Теперь гавань была пуста, корабельные паруса больше не рассекали ее просторы, и лишь холодные ветры шумели между скал, пугая случайных путников завываниями, похожими на горестные стоны.
Летучая ватага свалилась на гостиничный двор, как снег на голову. Трактирщик Чумаданио Хрюнкель выбежал встречать незваных гостей, вытирая волосатые руки о фартук, залитый пивной пеной. Шершни рыцарей сели на пыльную землю, тонким слоем прикрывающую скалистую почву, и взяли его в коробочку. Глазки трактирщика забегали по сторонам, он сообразил, чем может обернуться этот неожиданный визит, и собрался дать деру, но Дили Драй схватил его за шиворот своей железной ручищей и поставил перед собой так, что пришлось отвечать на вопросы.
Карета адмирала вкатилась и втиснулась между заброшенным ульем и поварней, из которой тянулся дымок, пахнущий копченой колбасой. Тая сошла со ступеньки и увидела добротное деревянное здание в два этажа с мансардой и резным крыльцом под навесом. Пожилой адмирал спустился следом, но ему понадобилось не меньше минуты, чтобы прийти в себя после дорожной тряски.
Сальная физиономия трактирщика изобразила фальшивую радость. Его руки распахнулись в приветственном жесте, а дрожащий голосок запел:
- Батюшки, вот это гости! Такого чудесного дня ни один старожил не припомнит. Не далее как нонешним утром у меня столовался его высочество Леммонт Ярн, а к обеду пожаловали, ох, только б не ошибиться, богатейший на всем белом свете барон ван Виртис и его сиятельство граф-адмирал со своей очаровательной наследницей. Если б я знал, что у меня будут такие гости, то приготовил бы что-то особенное. Но я и так сумею вам услужить. Проходите в обеденный зал, не стесняйтесь – я подам такую солянку, какой вы и в Облачном Вышеграде ни за что не найдете, а уж пиво, пиво-то у меня какое!
- Мы сюда не за пивом явились, - строго сказал адмирал, разминая затекшие ноги.
- А за чем же еще? – удивился трактирщик.
- Догадайся! – Рыцарь так резко встряхнул его за шкирку, что Чумаданио позеленел.
- Ах, это по поводу утренней стражи, - засуетился трактирщик. – Да, приключился у нас пренеприятнейший анцындентик, не спорю. Номер его высочества претерпел, как бы это сказать, визит пырсон, стоящих помимо закона. Я, как вы знаете, вызвал стражу, и они все уладили.
- Что уладили? Как можно уладить убийство? – рассерженно проговорил адмирал.
- Какое убийство? – всплеснул руками почтенный трактирщик. – Не было никакого убийства!
- Как так не было? А что было?
- Был грабеж. Воровство и татьба. А насчет убийства – сильное преувеличеньице. Тела-то ведь не нашли.
- Веди в номер! Показывай! – резко велел Дили Драй.
Чумаданио Хрюнкель распахнул широкие двери. Над ухом Таи мелодично прозвенел колокольчик, и она очутилась в просторном зале, уставленном столами и массивными деревянными скамьями.
Несмотря на обеденный час, зал был пуст. Из посетителей тут можно было разглядеть разве что мух, сонно кормившихся в лужицах супа, пролитого на столики.
- А где все? – поинтересовался Драй.
- Так ведь нет никого, - виновато развел руками Хрюнкель. – Гавань не хункционирует. Вокруг запустенье и полнейший развал. Путники редко наведываются, ждем их, как манны небесной.
- А живешь-то на что? Чем содержишь свое заведение? – подозрительно уставился на него Дили.
- Ах, если б вы только изволили вникнуть в наши печали! – сладкоголосо запел трактирщик. – Но боюсь, что на ваших высотах мы, мелкие обыватели, кажемся ничтожными насекомыми, что снуют под ногами в траве.
- Именно так! – рявкнул рыцарь. – И если ты тотчас мне не расскажешь, что тут стряслось, я тебя раздавлю, понял?
Чумаданио мигом сообразил, что с силачом шутки плохи, и привел всю честную компанию на второй этаж, в небольшую уютную комнату с широким окном. Дощатые половицы жалобно заскрипели под сапогом Дили Драя, а после того, как в горницу набились его подручные, возникла такая теснота, что Тая едва влезла вслед за дедом.
- Вот, все как есть, только прибрался маленько, - бледнея, бормотал трактирщик. – Его высочество со спутником изволил прибыть вчера ночью, за час до рассвета. То есть тогда я еще не знал, что это его высочество, иначе обошелся бы с ним, как подобает. А так, мало ли кто тут бродит ночами по запустелым краям?
- Ты что же, не рассмотрел своих постояльцев? – спросил Дили Драй.
- Так ведь туман был, и темень, - заплетающимся языком начал оправдываться Чумаданио. – Я, разумеется, сразу смекнул, что передо мной благородные господа, только в наше время кто не выдает себя за богачей? Оба смертельно устали после дальней дороги, я выдал им ключ от номера, и они удалились спать. К первому завтраку не выходили, ко второму вышел один – тот, что пропал. В общем зале задерживаться не стал, взял еду на двоих и вернулся к себе.
Еще до обеда второй путник куда-то ушел, не сказавшись. Первый спустился, посидел в общем зале, отведал горячей солянки – она у меня лучшая в округе, это кто угодно подтвердит: наваристая, с жирной свининкой. Даже таким знатным вельможам, как вы, судари, не стыдно ее подать. Так что если будет на то ваше желание – милости просим к столу.
- Дальше что было? – грубо прервал его рыцарь.
- К часу дня этот путник вернулся в номер. Признаюсь, я слышал крики и шум, будто бы от борьбы, но в гостинице пьяные драки – дело обычное, и я им значения не придал.
- Ты не пошел посмотреть, что творится у тебя под носом?
- Я в такие дела не влезаю, после само собой как-нибудь уляжется, - дрожащим голосом пролепетал трактирщик. – Ближе к вечеру второй путник вернулся, сильно разволновался и заявил, что его слугу будто бы кончили, а вещички пограбили. Я прибежал в номер и увидел, что все перевернуто вверх дном. Только никакого убитого тут не было – ну, я и решил, что слуга ничего не убитый. Это он, видите ли, мои судари, сам забрал кошелечек хозяина, да и был таков. Со слугами эта оказия, знаете ли, случается, и довольно часто.
- А с чего принц взял, будто его слугу убили? – поинтересовался Тар.
- Верил ему, вот и отказывался признавать очевидное. Господа к своим слугам привязываются, как к собачкам. А слуга – не собачка, подвести может. Я на своем веку всякое повидал, и коварство, и вероломство. Нет, судари мои, от собачки таких пакостей не дождешься, какие, бывает, выкидывают ваши самые верные приближенные.
- А позвать для расследования цензуриона не пришло в голову? – нахмурившись, спросил адмирал.
- Как же! – заверил его Чумаданио. – Это первая мысль, которая сразу мне и пришла. Только вечер уж был на дворе, совсем поздно. Стража явилась наутро и начала все переворачивать. Такой шмон здесь устроили, извините за выражение. Вот тут-то его высочество им и открылся. Назвал свое гордое имя – принц Леммонт Ярн – и предъявил доказательства своего высоченного происхождения. Я как увидел их, так обомлел. Так вот кто у меня, думаю, все это время под самым носом, а я ни сном, ни духом… Если б вы знали, как я польщен тем, что в моей скромной гостинице такой важный гость… Об одном жалею: не угостил его от души. Так и не отведал его высочество моей жирненькой соляночки. Может, все же желаете? Будьте спокойны: у добропорядочного и законопослушного Чумаданио Хрюнкеля нечего опасаться. А если соседи и распускают слухи, будто у меня околачиваются разбойники да пираты – не верьте! Ни за что не верьте! Это все злые языки. Они мне завидуют, вот и врут, что попало.
Тая силилась продемонстрировать деду, что и от нее может быть какая-то польза, поэтому с первой минуты на постоялом дворе проявляла бурную, неудержимую, но не всегда целенаправленную энергию. Она путалась под ногами у Килимона Кардасара и Тепаша Глинта, которые тщательно, уголок за уголком, обследовали номер, бесцельно выдвигала ящики тумбочек и комодов, становилась на четвереньки и заглядывала под кровать, где среди комков пыли сохли зеленые патиссоны. Адмирал с подозрением наблюдал за активностью внучки, но сделать ей замечание прилюдно не решался, опасаясь, что это ее унизит.
Тая переставила с места на место пару деревянных стульев, свалила подушечку с кресла, нечаянно своротила прикраватный столик, отчего на нем жалобно зазвенели чашки в блюдцах, и заглянула под половики, устилавшие дощатый пол.
- Смотрите, здесь какие-то пятна! – сказала она, чтобы показать хоть какой-нибудь результат.
- Что за пятна? – заинтересовался Дили Драй.
Под половиком открылись блекло-рыжие следы нескольких тщательно замытых лужиц.
- Это что за следы? – насел на трактирщика рыцарь.
- Виноват. Не могу знать. Постояльцы, наверное, оставили, - пролепетал заплетающимся языком Чумаданио.
Тая вошла в азарт и дернула половик, отчего Килимон, стоявшей на его краешке, едва не свалился.
- Таюшка, пойди, полетай по округе. Погляди снаружи, может, там что найдешь, - ласково попросил ее дед.
Поручение! Это значило, что и для нее нашлось важное дело. Тая распахнула окно и взлетела, но не успела она выбраться на простор, как заметила на подоконнике следы бурых, уже засыхающих струек.
- Поглядите! Здесь лилась кровь! – воскликнула она.
Рыцари бросились к подоконнику так дружно, что возникла толкотня. Чумаданио забился в укромный уголок и прижался спиной к стене. Он дрожал, по лицу его бежал пот.
- Это что такое? – строго спросил его адмирал.
- Виноват! Знать не знаю и ведать не ведаю, - бормотал трактирщик.
Добиться от него хоть одного толкового слова не удалось.
- Похоже, что жертву зарезали в номере, а после вытащили в окно, - подвел итог Дили Драй. – Но пока это пустые догадки. Они станут фактом только после того, как мы найдем тело. Куда оно могло деться?
Тая наконец вырвалась из тесноты на свободу и с облегчением расправила крылья. Едва она взмыла повыше, как сердце затрепетало: внизу разверзлась зияющая пустота, заполненная лишь ветром и редкими облачками. Здание гостиницы расположилось на самом краю обрыва, за которым начинался воздушный простор. Всего шаг от окна, из которого Тая вылетела, не разведав пути, и ноги теряют опору. Хорошо тем, у кого есть крылья, но на яшмовых островах так повезло не всем. Пауки не летают, не говоря уже об овцах, коровах и хищниках, вроде маковых ягуаров. Свалишься вниз – и никто не найдет.
- Что там? – высунулся из окна адмирал.
- Обрыв! – звонко ответила Тая.
- Разумеется. Мы же на берегу гавани.
- Дело плохо. Если труп сбросили вниз, то его уже не найти, - присоединился к ним Дили Драй.
- Вовсе нет! Я сейчас посмотрю, - резко порхнула вниз игрунья.
- Таисса! Там опасно! Не смей! – крикнул ей вслед адмирал.
Но Тая уже мчалась вдоль скалистого склона, обрывающегося в пустоту. Кровь прилила к голове, ветер шумел в ушах, но она не ощущала ничего, кроме пьянящего чувства свободного падения, от которого голова шла кругом. Перед глазами мелькали чахлые сосенки, пробивающиеся из расщелин, волосы растрепались и застилали взгляд, а Тае хотелось вопить от восторга – уж очень редко выдавались ей случаи так порезвиться. В конце концов она чуть не уткнулась в уступ, неровной террасой извивающийся среди облаков. Ей пришлось перевернуться ногами вниз и изо всех сил напрячь крылья, чтобы затормозить.
Уцепившись за сосенку, она вскарабкалась на террасу, и тут же отступила в испуге, едва не свалившись обратно. Перед ней валялось безжизненное тело в устрашающей маске и порванном плаще, застывшее в причудливой позе. Обескровленные участки кожи, неестественно вывернутые руки и ноги, и тонкий кривой стилет, воткнутый прямо в грудь – сомнений не оставалось, это был тот самый труп, о котором говорил Дили Драй.
Тая не знала, что делать. Что вообще делают в таких случаях? Ведь никто этому не учил. Да и кто станет учить такому – не мадам Каппадокия же?
Единственное, что смогла Тая надумать – это позвать старших и более опытных рыцарей. Уже через несколько минут к ней присоединились Килимон Кардасар и Тепаш Глинт. Они осторожно подняли тело, взвалили его на плечи и вынесли на берег, где их с нетерпением поджидали адмирал с Дили Драем.
Начальник охраны сразу же принялся ощупывать труп, а дед обнял Таю, прижал к себе и заглянул в глаза – не случилось ли с ней чего? Таю била дрожь, но она вспомнила, что деду самому нужна ее помощь, и заставила себя успокоиться.
Она уже взрослая, она должна быть сильной, потому что ни у стареющего на глазах деда, ни у мамы и папы больше нет никого, на кого можно было бы опереться. Как много вокруг игрунов, а помочь родным некому!
Тая погладила деда и ответила ему ободряющим взглядом.
Вязаная маска, скрывавшая лик убитого, скалилась, изображая череп со ртом, искривленным в хищной улыбке. Черно-красные полосы с прорезями для глаз делали ее обладателя похожим на демона, явившегося с того света, чтобы напиться чужой крови. «Наверное, так и должен выглядеть упырь», - подумалось Тае.
Дили Драй сорвал маску. Игрунья с отвращением отвернулась – от лица, обезображенного падением с высоты, осталось кровавое месиво.
- Эх, как его разукрасило! – крякнул начальник охраны. – Попробуй теперь, опознай.
- Какой приметный на нем плащик! – заметил его помощник Килимон, ощупывая карманы. – Узнаете?
- Еще бы! – откликнулся Дили Драй. – Левый рукав я сам оторвал.
- Вы сами оторвали рукав? – изумилась Тая.
Ей пришло в голову, будто начальник охраны признается в убийстве.
- Это случилось давешней ночью во дворе казначейства, - пояснил барон. – Небезызвестный разбойник по кличке Ночной Упырь пытался пробраться в сокровищницу, где хранятся реликвии королевства. Я лично остановил его и схватил за руку, но он вырвался и улетел. Рукав остался у меня. А вот и тот самый плащ, который наша доблестная стража искала по всему городу, да так и не нашла.
- Вы хотите сказать, барон, что это Ночной Упырь? – спросил адмирал.
- Судя по одежде, он самый, - подтвердил Дили Драй.
Кинжал с костяной рукоятью, торчащий из мертвой груди, притягивал взгляд Таи. Она потянулась к нему, но дед хлопнул ее по ладони и строго предупредил:
Карета, стучащая колесами по мостовой, безнадежно отставала от летунов, и тем приходилось садиться на землю и устраивать передышку, чтобы подождать адмирала. За городскими стенами закончились улицы, вымощенные ровной плиткой, и карета начала подпрыгивать на ухабах, что ее пассажиры сразу же ощутили. Пожилому адмиралу тряска доставляла видимое неудобство, а вот Тая находила ее забавной. Она выглядывала в окно и с удивлением рассматривала корабельное кладбище – необъятное поле, на котором валялись разбитые остовы летучих галеонов и каравелл, десять лет назад выброшенных на берег и переломанных Огненной бурей.
Постоялый двор «Край света» заслужил свое название – он расположился на восточном берегу Яшмового острова, в стороне от воздушной гавани, некогда принимавшей суда со всего света. Теперь гавань была пуста, корабельные паруса больше не рассекали ее просторы, и лишь холодные ветры шумели между скал, пугая случайных путников завываниями, похожими на горестные стоны.
Летучая ватага свалилась на гостиничный двор, как снег на голову. Трактирщик Чумаданио Хрюнкель выбежал встречать незваных гостей, вытирая волосатые руки о фартук, залитый пивной пеной. Шершни рыцарей сели на пыльную землю, тонким слоем прикрывающую скалистую почву, и взяли его в коробочку. Глазки трактирщика забегали по сторонам, он сообразил, чем может обернуться этот неожиданный визит, и собрался дать деру, но Дили Драй схватил его за шиворот своей железной ручищей и поставил перед собой так, что пришлось отвечать на вопросы.
Карета адмирала вкатилась и втиснулась между заброшенным ульем и поварней, из которой тянулся дымок, пахнущий копченой колбасой. Тая сошла со ступеньки и увидела добротное деревянное здание в два этажа с мансардой и резным крыльцом под навесом. Пожилой адмирал спустился следом, но ему понадобилось не меньше минуты, чтобы прийти в себя после дорожной тряски.
Сальная физиономия трактирщика изобразила фальшивую радость. Его руки распахнулись в приветственном жесте, а дрожащий голосок запел:
- Батюшки, вот это гости! Такого чудесного дня ни один старожил не припомнит. Не далее как нонешним утром у меня столовался его высочество Леммонт Ярн, а к обеду пожаловали, ох, только б не ошибиться, богатейший на всем белом свете барон ван Виртис и его сиятельство граф-адмирал со своей очаровательной наследницей. Если б я знал, что у меня будут такие гости, то приготовил бы что-то особенное. Но я и так сумею вам услужить. Проходите в обеденный зал, не стесняйтесь – я подам такую солянку, какой вы и в Облачном Вышеграде ни за что не найдете, а уж пиво, пиво-то у меня какое!
- Мы сюда не за пивом явились, - строго сказал адмирал, разминая затекшие ноги.
- А за чем же еще? – удивился трактирщик.
- Догадайся! – Рыцарь так резко встряхнул его за шкирку, что Чумаданио позеленел.
- Ах, это по поводу утренней стражи, - засуетился трактирщик. – Да, приключился у нас пренеприятнейший анцындентик, не спорю. Номер его высочества претерпел, как бы это сказать, визит пырсон, стоящих помимо закона. Я, как вы знаете, вызвал стражу, и они все уладили.
- Что уладили? Как можно уладить убийство? – рассерженно проговорил адмирал.
- Какое убийство? – всплеснул руками почтенный трактирщик. – Не было никакого убийства!
- Как так не было? А что было?
- Был грабеж. Воровство и татьба. А насчет убийства – сильное преувеличеньице. Тела-то ведь не нашли.
- Веди в номер! Показывай! – резко велел Дили Драй.
Чумаданио Хрюнкель распахнул широкие двери. Над ухом Таи мелодично прозвенел колокольчик, и она очутилась в просторном зале, уставленном столами и массивными деревянными скамьями.
Несмотря на обеденный час, зал был пуст. Из посетителей тут можно было разглядеть разве что мух, сонно кормившихся в лужицах супа, пролитого на столики.
- А где все? – поинтересовался Драй.
- Так ведь нет никого, - виновато развел руками Хрюнкель. – Гавань не хункционирует. Вокруг запустенье и полнейший развал. Путники редко наведываются, ждем их, как манны небесной.
- А живешь-то на что? Чем содержишь свое заведение? – подозрительно уставился на него Дили.
- Ах, если б вы только изволили вникнуть в наши печали! – сладкоголосо запел трактирщик. – Но боюсь, что на ваших высотах мы, мелкие обыватели, кажемся ничтожными насекомыми, что снуют под ногами в траве.
- Именно так! – рявкнул рыцарь. – И если ты тотчас мне не расскажешь, что тут стряслось, я тебя раздавлю, понял?
Чумаданио мигом сообразил, что с силачом шутки плохи, и привел всю честную компанию на второй этаж, в небольшую уютную комнату с широким окном. Дощатые половицы жалобно заскрипели под сапогом Дили Драя, а после того, как в горницу набились его подручные, возникла такая теснота, что Тая едва влезла вслед за дедом.
- Вот, все как есть, только прибрался маленько, - бледнея, бормотал трактирщик. – Его высочество со спутником изволил прибыть вчера ночью, за час до рассвета. То есть тогда я еще не знал, что это его высочество, иначе обошелся бы с ним, как подобает. А так, мало ли кто тут бродит ночами по запустелым краям?
- Ты что же, не рассмотрел своих постояльцев? – спросил Дили Драй.
- Так ведь туман был, и темень, - заплетающимся языком начал оправдываться Чумаданио. – Я, разумеется, сразу смекнул, что передо мной благородные господа, только в наше время кто не выдает себя за богачей? Оба смертельно устали после дальней дороги, я выдал им ключ от номера, и они удалились спать. К первому завтраку не выходили, ко второму вышел один – тот, что пропал. В общем зале задерживаться не стал, взял еду на двоих и вернулся к себе.
Еще до обеда второй путник куда-то ушел, не сказавшись. Первый спустился, посидел в общем зале, отведал горячей солянки – она у меня лучшая в округе, это кто угодно подтвердит: наваристая, с жирной свининкой. Даже таким знатным вельможам, как вы, судари, не стыдно ее подать. Так что если будет на то ваше желание – милости просим к столу.
- Дальше что было? – грубо прервал его рыцарь.
- К часу дня этот путник вернулся в номер. Признаюсь, я слышал крики и шум, будто бы от борьбы, но в гостинице пьяные драки – дело обычное, и я им значения не придал.
- Ты не пошел посмотреть, что творится у тебя под носом?
- Я в такие дела не влезаю, после само собой как-нибудь уляжется, - дрожащим голосом пролепетал трактирщик. – Ближе к вечеру второй путник вернулся, сильно разволновался и заявил, что его слугу будто бы кончили, а вещички пограбили. Я прибежал в номер и увидел, что все перевернуто вверх дном. Только никакого убитого тут не было – ну, я и решил, что слуга ничего не убитый. Это он, видите ли, мои судари, сам забрал кошелечек хозяина, да и был таков. Со слугами эта оказия, знаете ли, случается, и довольно часто.
- А с чего принц взял, будто его слугу убили? – поинтересовался Тар.
- Верил ему, вот и отказывался признавать очевидное. Господа к своим слугам привязываются, как к собачкам. А слуга – не собачка, подвести может. Я на своем веку всякое повидал, и коварство, и вероломство. Нет, судари мои, от собачки таких пакостей не дождешься, какие, бывает, выкидывают ваши самые верные приближенные.
- А позвать для расследования цензуриона не пришло в голову? – нахмурившись, спросил адмирал.
- Как же! – заверил его Чумаданио. – Это первая мысль, которая сразу мне и пришла. Только вечер уж был на дворе, совсем поздно. Стража явилась наутро и начала все переворачивать. Такой шмон здесь устроили, извините за выражение. Вот тут-то его высочество им и открылся. Назвал свое гордое имя – принц Леммонт Ярн – и предъявил доказательства своего высоченного происхождения. Я как увидел их, так обомлел. Так вот кто у меня, думаю, все это время под самым носом, а я ни сном, ни духом… Если б вы знали, как я польщен тем, что в моей скромной гостинице такой важный гость… Об одном жалею: не угостил его от души. Так и не отведал его высочество моей жирненькой соляночки. Может, все же желаете? Будьте спокойны: у добропорядочного и законопослушного Чумаданио Хрюнкеля нечего опасаться. А если соседи и распускают слухи, будто у меня околачиваются разбойники да пираты – не верьте! Ни за что не верьте! Это все злые языки. Они мне завидуют, вот и врут, что попало.
Тая силилась продемонстрировать деду, что и от нее может быть какая-то польза, поэтому с первой минуты на постоялом дворе проявляла бурную, неудержимую, но не всегда целенаправленную энергию. Она путалась под ногами у Килимона Кардасара и Тепаша Глинта, которые тщательно, уголок за уголком, обследовали номер, бесцельно выдвигала ящики тумбочек и комодов, становилась на четвереньки и заглядывала под кровать, где среди комков пыли сохли зеленые патиссоны. Адмирал с подозрением наблюдал за активностью внучки, но сделать ей замечание прилюдно не решался, опасаясь, что это ее унизит.
Тая переставила с места на место пару деревянных стульев, свалила подушечку с кресла, нечаянно своротила прикраватный столик, отчего на нем жалобно зазвенели чашки в блюдцах, и заглянула под половики, устилавшие дощатый пол.
- Смотрите, здесь какие-то пятна! – сказала она, чтобы показать хоть какой-нибудь результат.
- Что за пятна? – заинтересовался Дили Драй.
Под половиком открылись блекло-рыжие следы нескольких тщательно замытых лужиц.
- Это что за следы? – насел на трактирщика рыцарь.
- Виноват. Не могу знать. Постояльцы, наверное, оставили, - пролепетал заплетающимся языком Чумаданио.
Тая вошла в азарт и дернула половик, отчего Килимон, стоявшей на его краешке, едва не свалился.
- Таюшка, пойди, полетай по округе. Погляди снаружи, может, там что найдешь, - ласково попросил ее дед.
Поручение! Это значило, что и для нее нашлось важное дело. Тая распахнула окно и взлетела, но не успела она выбраться на простор, как заметила на подоконнике следы бурых, уже засыхающих струек.
- Поглядите! Здесь лилась кровь! – воскликнула она.
Рыцари бросились к подоконнику так дружно, что возникла толкотня. Чумаданио забился в укромный уголок и прижался спиной к стене. Он дрожал, по лицу его бежал пот.
- Это что такое? – строго спросил его адмирал.
- Виноват! Знать не знаю и ведать не ведаю, - бормотал трактирщик.
Добиться от него хоть одного толкового слова не удалось.
- Похоже, что жертву зарезали в номере, а после вытащили в окно, - подвел итог Дили Драй. – Но пока это пустые догадки. Они станут фактом только после того, как мы найдем тело. Куда оно могло деться?
Тая наконец вырвалась из тесноты на свободу и с облегчением расправила крылья. Едва она взмыла повыше, как сердце затрепетало: внизу разверзлась зияющая пустота, заполненная лишь ветром и редкими облачками. Здание гостиницы расположилось на самом краю обрыва, за которым начинался воздушный простор. Всего шаг от окна, из которого Тая вылетела, не разведав пути, и ноги теряют опору. Хорошо тем, у кого есть крылья, но на яшмовых островах так повезло не всем. Пауки не летают, не говоря уже об овцах, коровах и хищниках, вроде маковых ягуаров. Свалишься вниз – и никто не найдет.
- Что там? – высунулся из окна адмирал.
- Обрыв! – звонко ответила Тая.
- Разумеется. Мы же на берегу гавани.
- Дело плохо. Если труп сбросили вниз, то его уже не найти, - присоединился к ним Дили Драй.
- Вовсе нет! Я сейчас посмотрю, - резко порхнула вниз игрунья.
- Таисса! Там опасно! Не смей! – крикнул ей вслед адмирал.
Но Тая уже мчалась вдоль скалистого склона, обрывающегося в пустоту. Кровь прилила к голове, ветер шумел в ушах, но она не ощущала ничего, кроме пьянящего чувства свободного падения, от которого голова шла кругом. Перед глазами мелькали чахлые сосенки, пробивающиеся из расщелин, волосы растрепались и застилали взгляд, а Тае хотелось вопить от восторга – уж очень редко выдавались ей случаи так порезвиться. В конце концов она чуть не уткнулась в уступ, неровной террасой извивающийся среди облаков. Ей пришлось перевернуться ногами вниз и изо всех сил напрячь крылья, чтобы затормозить.
Уцепившись за сосенку, она вскарабкалась на террасу, и тут же отступила в испуге, едва не свалившись обратно. Перед ней валялось безжизненное тело в устрашающей маске и порванном плаще, застывшее в причудливой позе. Обескровленные участки кожи, неестественно вывернутые руки и ноги, и тонкий кривой стилет, воткнутый прямо в грудь – сомнений не оставалось, это был тот самый труп, о котором говорил Дили Драй.
Тая не знала, что делать. Что вообще делают в таких случаях? Ведь никто этому не учил. Да и кто станет учить такому – не мадам Каппадокия же?
Единственное, что смогла Тая надумать – это позвать старших и более опытных рыцарей. Уже через несколько минут к ней присоединились Килимон Кардасар и Тепаш Глинт. Они осторожно подняли тело, взвалили его на плечи и вынесли на берег, где их с нетерпением поджидали адмирал с Дили Драем.
Начальник охраны сразу же принялся ощупывать труп, а дед обнял Таю, прижал к себе и заглянул в глаза – не случилось ли с ней чего? Таю била дрожь, но она вспомнила, что деду самому нужна ее помощь, и заставила себя успокоиться.
Она уже взрослая, она должна быть сильной, потому что ни у стареющего на глазах деда, ни у мамы и папы больше нет никого, на кого можно было бы опереться. Как много вокруг игрунов, а помочь родным некому!
Тая погладила деда и ответила ему ободряющим взглядом.
Вязаная маска, скрывавшая лик убитого, скалилась, изображая череп со ртом, искривленным в хищной улыбке. Черно-красные полосы с прорезями для глаз делали ее обладателя похожим на демона, явившегося с того света, чтобы напиться чужой крови. «Наверное, так и должен выглядеть упырь», - подумалось Тае.
Дили Драй сорвал маску. Игрунья с отвращением отвернулась – от лица, обезображенного падением с высоты, осталось кровавое месиво.
- Эх, как его разукрасило! – крякнул начальник охраны. – Попробуй теперь, опознай.
- Какой приметный на нем плащик! – заметил его помощник Килимон, ощупывая карманы. – Узнаете?
- Еще бы! – откликнулся Дили Драй. – Левый рукав я сам оторвал.
- Вы сами оторвали рукав? – изумилась Тая.
Ей пришло в голову, будто начальник охраны признается в убийстве.
- Это случилось давешней ночью во дворе казначейства, - пояснил барон. – Небезызвестный разбойник по кличке Ночной Упырь пытался пробраться в сокровищницу, где хранятся реликвии королевства. Я лично остановил его и схватил за руку, но он вырвался и улетел. Рукав остался у меня. А вот и тот самый плащ, который наша доблестная стража искала по всему городу, да так и не нашла.
- Вы хотите сказать, барон, что это Ночной Упырь? – спросил адмирал.
- Судя по одежде, он самый, - подтвердил Дили Драй.
Кинжал с костяной рукоятью, торчащий из мертвой груди, притягивал взгляд Таи. Она потянулась к нему, но дед хлопнул ее по ладони и строго предупредил:
