Так же неожиданно, как и появился. Про булыжник мы уже было забыли, но ближе к вечеру мимо проходил местный пастух с небольшим стадом. Увидев странное изваяние, он с удивлением спросил, что это такое. А один из наших ребят с самым серьезным видом ответил: «Это Юркинбул - памятник в честь могучего воина, победившего каменного исполина!» И с наигранным почтением возложил к основанию камня цветок, сорванный тут же, в пределах вытянутой руки. Пастух постоял, почесал затылок и, задумчиво развернувшись, медленно удалился. Мы дружно посмеялись. И больше не вспоминали ни Юрку, ни его «монумент».
А лет десять спустя мне довелось снова побывать в тех краях. Проездом в командировку ехал, а там пересадку нужно было делать. Пользуясь случаем, решил прогуляться по окрестностям, поговорить с местными жителями об их культуре, истории, традициях. И мне с гордостью рассказали, что жил тут в старину великий воин Юрке?н, спасший народ он нашествия каменных великанов. И что в степи возведен памятник в его честь - Юркенбу?л, главная местная святыня.»
- Вот так, мой друг, иногда создается история! - с улыбкой взглянул на Никиту Тропилин. И, обернувшись на часы, добавил. - А мне, однако, уже пора: скоро в школе занятие начинается. А «Записки Екатерины» ты все-таки возьми, почитай на досуге. Ну и приходи снова, если время найдешь. Думаю, нам будет о чем посудачить.
34. ПОГОВОРИМ
Следующий день выдался снова теплым и солнечным. Никита хотел было пригласить Алёну на речку или по ягодным местам прогуляться. Но она с мамой была чем-то занята по хозяйству. И он решил отправиться на луг, просто побродить, подумать о разном.
Но на лугу его снова ждала неприятная встреча: Гешка копал там червей для рыбалки. Завидев Никиту, Гешка бросил на землю свою сапёрскую лопату и, медленно закатывая рукава, угрожающе пошел навстречу.
- Ну чё, суворыш, поговорим? - сквозь зубы процедил он.
- ...Поговорим... - преодолевая страхи, ответил Никита. И стараясь выглядеть уверенно и спокойно, он неожиданно для самого себя сказал: - Вот ты ненавидишь всех за то, что тебя бьет отец. А сам поступаешь так же, как он. Значит, выходит, ты во всём оправдываешь своего отца! Что же тогда на него злишься? Ты отвечаешь злом на зло, и зла от этого становится всё больше и больше. Тебе, правда, этого надо?
Гешка, похоже, немного опешил от такого поворота в «серьезном разговоре». Он остановился и, напряженно нахмурив брови, молчал. А Никита, чуть переведя дух, продолжил снова:
- Если хочешь победить зло, надо всеми силами стараться его остановить. А для начала понять, почему кто-то стал таким, в чем его беда, что его мучает? И поняв это, ты обязательно найдешь способ, как его от собственной злобы освободить! Ведь все злые люди несчастны, а несчастным никто не хочет быть!
Несколько секунд Гешка стоял молча, исподлобья глядя на Никиту. Потом вдруг резко толкнул его в грудь, так что мальчишка упал навзничь, быстро схватил ведро и лопату, и спешно удалился в лес. По его резким движениям Никите показалось, что он на ходу вытирает слезы.
35. РАДИ МАТЕРИ
Домой Гешка вернулся только поздно вечером. Отец его, Тихон, как всегда подвыпивший, покачиваясь, наливал воду в рукомойник. Завидев сына, он поставил на землю ведро и, взяв в руку коромысло, хрипло произнес:
- А ну-ка сюда пойди!
- Что, бить опять будешь? - с тихим протестом в голосе ответил Гешка. И наверное, в первый раз пытаясь ответить отцу, он машинально схватил лежащую на земле доску.
- Только попробуй ударить! - уже более уверенно крикнул он. - Я тебя так доской отделаю - до старости помнить будешь!
Тихон, похоже, на миг растерялся: видимо, получать отпор от сына он не привык. А Гешка, пользуясь коротким замешательством отца, собравшись с духом, продолжил:
- Думаешь, я не понимаю, почему ты такой, почему пьешь, почему на весь мир обозлился? Всё никак простить себя за гибель матери не можешь! А ты скажи: была бы она этому рада? Хотела бы она, чтобы ты стал таким? А может, ради матери лучше дела добрые людям делать, за которые благодарить тебя будут? Тогда, может, и вина за нее мучить перестанет?
Тяжело выдохнув, Гешка медленно опустил доску и бросил ее на землю:
- Я всё сказал. ...А теперь бей, сколько хочешь...
Тихон мрачно помолчал, потом, громко выругавшись, швырнул коромысло о стену. И пнув с досады пустое ведро, скрылся в доме. Гешка ушел спать в сарай. Правда, заснуть он так и не смог. А отец всю ночь просидел у окна, выкурив подряд две пачки сигарет.
36. ВО ВСЁМ ВИНОВАТЫ ПОЖАРНИКИ
Проснувшись по утру, Никита почему-то не почувствовал себя отдохнувшим. То ли потому, что спал некрепко, то ли от того, что день вчера был непростой. И он решил отменить сегодня утреннюю прогулку и заняться изучением книги, которую дал ему Андрей Владимирович. Дневники Екатерины действительно стоили того. И он не заметил, как просидел за чтением до самого вечера. И лишь незадолго до ужина Корней Климович предложил ему немного размяться и помочь с приготовлением ужина. Нарубить дров, затопить печку, принести воды из колодца. Достать что-нибудь из погреба и кладовки.
Бабушка как всегда томила в печи кашу. Она никогда ничего не варила и не жарила. Даже чай не кипятила. Тоже, как кашу, закрывала в горячую печь. И над тлеющими угольками, в тепле, в глиняном сосуде, потихоньку заваривались травы. Никита до этого никогда не спрашивал, почему она так делает, но в этот раз решил полюбопытствовать.
- А какой толк пищу губить? - строго ответил Корней Климович, укладывая дрова в колоду. - Огонь пожирает всё ценное, а вы лишь остатками жалкими питаетесь. Разве же это разумно?
- Но... мясо, например, как есть его неварёным или нежареным? - пытался возразить Никита.
- А где ты видал, чтобы мы мясо ели? - взглянул на мальчика прадед. - Добычу охотников мы не берем. Ведь как ни зови его, а он в сути своей убийца. Ради наживы жизнь отнимает чужую. А коли ты ешь его мясо, и ты к убийству причастен становишься. Так сам подумай: надо ли тебе пред Небесами убийцей прослыть?
- Но... мы же с фермы берем мясо. Какие же там охотники? - все еще пытался возражать Никита.
- А там что, не убивают животных? - ответил вопросом прадед.
- Ну... хорошо, - упрямо пытался продолжать свою линию мальчик. - А насчет остальной пищи... Когда мы жарим и варим ее, мы убиваем вредных микробов. Так мы здоровье свое защищаем.
Корней Климович отложил в сторону топор.
- Вот ты пожар видел когда-нибудь? - неожиданно спросил он.
- Нет... - удивился Никита. - Ну, только по телевизору.
- А кого при этом пожаре ты обычно наблюдаешь? - продолжал вопросы прадед.
- Ну как кого? Пожарников.
- Значит, раз пожарники всегда рядом с пожаром, значит, они и есть причина того самого пожара. ...Что, вздорная мысль? А ведь так же ученые ваши рассуждают. Глянут в больной орган - а там бактерий тьма. «Всё понятно, - говорят, - значит они и есть причина болезни». И, стало быть, надо с ними бороться. А то, что они, может, и есть те самые пожарники, разве досуг им подумать? А в хвори-то, может, кто-то совсем другой виновен?
Никита совсем растерялся. И, видимо, пытаясь ухватиться хоть за что-то из привычного, он снова спросил:
- Ну а простую воду, наверное, можно кипятить? В нашем водопроводе в нее что угодно может попасть. А так она хотя бы очистится.
- Возможно, - строго кивнул Корней Климович. - Только к жизни ты этим её всё одно не вернешь. Нет у вас нынче живой воды.
- Значит, мы только мертвую воду пьем?
- И мертвой у вас нет. Она ведь тоже целебной была. Да вот хотя бы сказку вспомни «Руслан и Людмила». Вода мертвая раны заживляла, тело разбитое в целости возрождала. А ваша вода бестолковая. Пустая она. Потому как Солнца лишенная и от земли, жизнь дающей, оторвана.
Никита задумался. ...Им тут хорошо в деревне: вода чистая в колодце, печь, где можно кашу томить, огород свой, погреб... А как же в городе быть? ...Правда, один ответ, он, кажется, нашел. Вспомнил, как папа иногда готовит себе еду, когда времени нет варить и жарить. Он заливает крупу кипятком в термосе. А в обед на работе каша уже готова. А мама так же травы иногда заваривает. Наверное, когда в печке томится, чем-то похоже получается...
37. ВРЕМЯ КАТИТЬ БОЧКИ
Покончив с дровами и разогрев печь, Корней Климович попросил помочь ему в погребе. Там на деревянном настиле лежало на боку несколько «дырявых» бочек: между досками виднелись заметные щели. Сначала Никита подумал, что бочки рассохлись и развалились. Но дощечки и обручи выглядели достаточно свежими и аккуратными. И он решил выяснить, что же с ними не так.
- А в них мы запасы храним, - пояснил прадед, похлопав ладонью один их бочонков. - В одних корнеплоды, а там, где холстина видна, крупы разные.
- А щели зачем?
- Как же зачем? Чтоб дышали. Они ведь и здесь жить продолжают. А задохнутся - сгинут.
- Но в глубину такой бочки разве дойдёт воздух? - усомнился мальчик.
- Сам по себе не дойдёт, - согласился прадед. - Но ежели прокатить бочку вполовину, запасы другой стороной перевалятся - и, глядишь, там тоже подышат. Так ни слежаться, ни запреть они не успеют. А время спустя достанем - и проверим, все ли они в порядке. И проветрим заодно понадежнее.
- И сколько спустя? - поинтересовался Никита.
- А это по содержимому решать надобно. Кому-то месяц хватает, а с кем-то почаще водиться приходится.
- А как часто вы бочки катаете?
- Утром разок и разок вечером.
- Так часто? - удивился мальчик.
- А ты как часто дышишь? - прищурился прадед. - К тому же мы так от жучков сберегаем запасы. Им правило одно прописано отроду: ежели половину суток крупы никто не тревожил, значит там поселиться можно и потомство себе отложить.
После всех объяснений они дружно перекатили бочки. Потом Корней Климович снял со стены пару небольших берестяных коробов, чем-то похожих на длинные, узкие барабаны. А остальные барабаны, подвешенные под углом на веревке, развернул в другую сторону. Видимо, тоже, чтобы никто поселиться не вздумал. Наконец, закончили все дела и поднялись на свет. Осталось только заглянуть в кухонную кладовку.
38. ПОХЛЕБАЕМ ХЛЕБ
В кладовке уже висело несколько барабанов. Видимо, в них хранились крупы на повседневные нужды. Когда их трясли или разворачивали, звук был чем-то похож на детские погремушки. И Никита про себя так их и назвал, подумав, что дома что-то похожее тоже стоило бы сделать.
На выходе им встретилась бабушка Арина с большим глиняным кувшином. И мальчик решил немного с ней пообщаться, заодно поучиться чему-нибудь. За разговорами бабушка что-то готовила на ужин. А Никита задавал вопросы.
- Крупу мы водой теплой зальем, - поясняла бабушка, опустошая наполовину кувшин. - В меру горячей, чтоб рука терпела. Зерно податливое целым замочим, а твердое и крупное размолем наперёд в ступке или жёрнове. А после укутаем, чтобы хлеб наш дозрел.
- Какой же это хлеб? - удивился Никита. - это же каша жидкая.
- А хлеб от чего так прозвали? - ласково спросила Арина. И сама ответила: - Оттого, что хлебали его. А как же твердое хлебать?
Хлеб-похлёбка потихоньку дозревал. И бабушка решила сдобрить его для Никиты сушеными ягодами, слегка перетертыми в ступке.
- Всякая ягодка, всякий орешек и всякое зернышко много чего от природы приняло, сохранило, сберегло. - поясняла она, бережно откладывая ступку. - Если взять с любовью и благодарностью, присмотреться, прислушаться, запахам, вкусам внимательно внять, то стольким они поделятся, что тебе и тело, и душу сполна насытят. И с пользой большой и на долгую радость.
Дошла очередь и до трав, висевших ровными рядами в марле под потолком. Так же, как и ягоды, их высушили на солнце, и после убрали на хранение. И теперь в любое время года можно было приготовить ароматный лекарственный чай.
Остатки воды,что принесла в кувшине бабушка, пошли на приготовление чая.
- Вот постоит травка или ягода, разомлеет, - с улыбкой говорила Арина, накрывая чайник полотенцем, - и с нами поделится всем, чем напитали ее Солнышко и земля-матушка.
Никита задумался. А ведь так, наверное, можно и дома оживлять воду? Только травы надо подальше за городом собрать. ...А хорошо было бы отсюда что-нибудь привезти! Попросить, что ли бабушку, помочь со сбором трав? Или деда Ромашку? ...Нет, лучше Алёну попросить! Точно! Завтра же утром!
39. СЛЁЗЫ НА ВЕТРУ
Никита всё чаще стал бывать у Алёны. И она не раз заходила к нему в гости. Они дружно и весело играли в разные игры, заводили незатейливые беседы. Помогали друг другу по дому, если что надо. А иногда просто молча сидели у окна, наблюдая, как дождик шлёпает по листьям деревьев и по стёклам стекают длинные капли. С Алёной всегда было очень хорошо, легко и спокойно. И тепло на душе.
Но сегодня ночью дождь пошел совсем некстати. А на утро заметно похолодало. И было очень сыро и ветрено. О сборе трав, по крайней мере, пока пришлось забыть. Но Никита все же пригласил Алёну на прогулку. Одев куртки и резиновые сапоги, они отправились в ближний лесок. Дорожки местами немного развезло, но, если не зевать и смотреть под ноги, пройти было можно.
Шли в основном молча. Говорить совсем не хотелось. Наверное от того, что как-то внезапно накатило гнетущее чувство скорого расставания. Уже через пару дней должен был приехать отец и забрать Никиту домой. И от этой мысли у него невольно навернулись слезы. Не успев вовремя отвернуться, он поспешил хоть как-то оправдать свою слабость:
- Глаза на ветру слезятся что-то, - смущенно сказал мальчик. - Наверное, оттого, что не выспался...
- Наверное, - грустно ответила Алёна. - И я тоже, наверное, не выспалась. У меня тоже слезятся...
Дошли до речки. Вьюшка стала немного мутной, и по воде то тут, то там проплывали опавшие листья. Промокшие ивы печально опустили к воде свои тонкие ветви. И казалось, будто весь лес сегодня грустит, роняя со своих ветвей тяжелые капли. Он, наверное, тоже очень не хотел расставаться...
Жаль, что эту прогулку нельзя было продлить бесконечно. Жаль... Затянутое тучами небо начало быстро темнеть. Они уже успели промокнуть и совсем замерзли. Нужно было возвращаться домой.
От предложения Алёны и ее мамы зайти и согреться горячим чаем Никита всё же отказался. Просто дома его уже потеряли, и бабушка Арина наверняка очень переживала. А Люся серьезно поглядела на него и на Алёну, потом сбегала в свою комнату и принесла маленькую вязаную куклу с глазами-бусинками.
- Тита, ня. Это Ёна. Бии с собой.
Она крепко обняла куклу и протянула ее Никите. Похоже, эта маленькая Ёна была ей очень дорога. Но она подарила ее не колеблясь.
40. ПРО НЕГО НАСТОЯЩЕГО
Весь оставшийся вечер все мысли были только о скором расставании с Алёной. И о том, как невыносимо долго придется ждать следующего лета. С этими мыслями он так и заснул незаметно. Но почему-то в эту ночь ему приснилась не эта девочка с красивыми серыми глазами. И даже не тот печальный лес, роняющий капли вчерашнего дождя. А приснился ему Суворов. Нет, не тот, чей портрет он видел на обложке. А тот Суворов - суровый, мудрый, плечистый и рослый, о котором рассказывал прадед...
В ночном лесу, на большой поляне жарко горел костер. У костра грелись солдаты - кто стоя, кто сидя на поваленных бревнах.
А лет десять спустя мне довелось снова побывать в тех краях. Проездом в командировку ехал, а там пересадку нужно было делать. Пользуясь случаем, решил прогуляться по окрестностям, поговорить с местными жителями об их культуре, истории, традициях. И мне с гордостью рассказали, что жил тут в старину великий воин Юрке?н, спасший народ он нашествия каменных великанов. И что в степи возведен памятник в его честь - Юркенбу?л, главная местная святыня.»
- Вот так, мой друг, иногда создается история! - с улыбкой взглянул на Никиту Тропилин. И, обернувшись на часы, добавил. - А мне, однако, уже пора: скоро в школе занятие начинается. А «Записки Екатерины» ты все-таки возьми, почитай на досуге. Ну и приходи снова, если время найдешь. Думаю, нам будет о чем посудачить.
34. ПОГОВОРИМ
Следующий день выдался снова теплым и солнечным. Никита хотел было пригласить Алёну на речку или по ягодным местам прогуляться. Но она с мамой была чем-то занята по хозяйству. И он решил отправиться на луг, просто побродить, подумать о разном.
Но на лугу его снова ждала неприятная встреча: Гешка копал там червей для рыбалки. Завидев Никиту, Гешка бросил на землю свою сапёрскую лопату и, медленно закатывая рукава, угрожающе пошел навстречу.
- Ну чё, суворыш, поговорим? - сквозь зубы процедил он.
- ...Поговорим... - преодолевая страхи, ответил Никита. И стараясь выглядеть уверенно и спокойно, он неожиданно для самого себя сказал: - Вот ты ненавидишь всех за то, что тебя бьет отец. А сам поступаешь так же, как он. Значит, выходит, ты во всём оправдываешь своего отца! Что же тогда на него злишься? Ты отвечаешь злом на зло, и зла от этого становится всё больше и больше. Тебе, правда, этого надо?
Гешка, похоже, немного опешил от такого поворота в «серьезном разговоре». Он остановился и, напряженно нахмурив брови, молчал. А Никита, чуть переведя дух, продолжил снова:
- Если хочешь победить зло, надо всеми силами стараться его остановить. А для начала понять, почему кто-то стал таким, в чем его беда, что его мучает? И поняв это, ты обязательно найдешь способ, как его от собственной злобы освободить! Ведь все злые люди несчастны, а несчастным никто не хочет быть!
Несколько секунд Гешка стоял молча, исподлобья глядя на Никиту. Потом вдруг резко толкнул его в грудь, так что мальчишка упал навзничь, быстро схватил ведро и лопату, и спешно удалился в лес. По его резким движениям Никите показалось, что он на ходу вытирает слезы.
35. РАДИ МАТЕРИ
Домой Гешка вернулся только поздно вечером. Отец его, Тихон, как всегда подвыпивший, покачиваясь, наливал воду в рукомойник. Завидев сына, он поставил на землю ведро и, взяв в руку коромысло, хрипло произнес:
- А ну-ка сюда пойди!
- Что, бить опять будешь? - с тихим протестом в голосе ответил Гешка. И наверное, в первый раз пытаясь ответить отцу, он машинально схватил лежащую на земле доску.
- Только попробуй ударить! - уже более уверенно крикнул он. - Я тебя так доской отделаю - до старости помнить будешь!
Тихон, похоже, на миг растерялся: видимо, получать отпор от сына он не привык. А Гешка, пользуясь коротким замешательством отца, собравшись с духом, продолжил:
- Думаешь, я не понимаю, почему ты такой, почему пьешь, почему на весь мир обозлился? Всё никак простить себя за гибель матери не можешь! А ты скажи: была бы она этому рада? Хотела бы она, чтобы ты стал таким? А может, ради матери лучше дела добрые людям делать, за которые благодарить тебя будут? Тогда, может, и вина за нее мучить перестанет?
Тяжело выдохнув, Гешка медленно опустил доску и бросил ее на землю:
- Я всё сказал. ...А теперь бей, сколько хочешь...
Тихон мрачно помолчал, потом, громко выругавшись, швырнул коромысло о стену. И пнув с досады пустое ведро, скрылся в доме. Гешка ушел спать в сарай. Правда, заснуть он так и не смог. А отец всю ночь просидел у окна, выкурив подряд две пачки сигарет.
36. ВО ВСЁМ ВИНОВАТЫ ПОЖАРНИКИ
Проснувшись по утру, Никита почему-то не почувствовал себя отдохнувшим. То ли потому, что спал некрепко, то ли от того, что день вчера был непростой. И он решил отменить сегодня утреннюю прогулку и заняться изучением книги, которую дал ему Андрей Владимирович. Дневники Екатерины действительно стоили того. И он не заметил, как просидел за чтением до самого вечера. И лишь незадолго до ужина Корней Климович предложил ему немного размяться и помочь с приготовлением ужина. Нарубить дров, затопить печку, принести воды из колодца. Достать что-нибудь из погреба и кладовки.
Бабушка как всегда томила в печи кашу. Она никогда ничего не варила и не жарила. Даже чай не кипятила. Тоже, как кашу, закрывала в горячую печь. И над тлеющими угольками, в тепле, в глиняном сосуде, потихоньку заваривались травы. Никита до этого никогда не спрашивал, почему она так делает, но в этот раз решил полюбопытствовать.
- А какой толк пищу губить? - строго ответил Корней Климович, укладывая дрова в колоду. - Огонь пожирает всё ценное, а вы лишь остатками жалкими питаетесь. Разве же это разумно?
- Но... мясо, например, как есть его неварёным или нежареным? - пытался возразить Никита.
- А где ты видал, чтобы мы мясо ели? - взглянул на мальчика прадед. - Добычу охотников мы не берем. Ведь как ни зови его, а он в сути своей убийца. Ради наживы жизнь отнимает чужую. А коли ты ешь его мясо, и ты к убийству причастен становишься. Так сам подумай: надо ли тебе пред Небесами убийцей прослыть?
- Но... мы же с фермы берем мясо. Какие же там охотники? - все еще пытался возражать Никита.
- А там что, не убивают животных? - ответил вопросом прадед.
- Ну... хорошо, - упрямо пытался продолжать свою линию мальчик. - А насчет остальной пищи... Когда мы жарим и варим ее, мы убиваем вредных микробов. Так мы здоровье свое защищаем.
Корней Климович отложил в сторону топор.
- Вот ты пожар видел когда-нибудь? - неожиданно спросил он.
- Нет... - удивился Никита. - Ну, только по телевизору.
- А кого при этом пожаре ты обычно наблюдаешь? - продолжал вопросы прадед.
- Ну как кого? Пожарников.
- Значит, раз пожарники всегда рядом с пожаром, значит, они и есть причина того самого пожара. ...Что, вздорная мысль? А ведь так же ученые ваши рассуждают. Глянут в больной орган - а там бактерий тьма. «Всё понятно, - говорят, - значит они и есть причина болезни». И, стало быть, надо с ними бороться. А то, что они, может, и есть те самые пожарники, разве досуг им подумать? А в хвори-то, может, кто-то совсем другой виновен?
Никита совсем растерялся. И, видимо, пытаясь ухватиться хоть за что-то из привычного, он снова спросил:
- Ну а простую воду, наверное, можно кипятить? В нашем водопроводе в нее что угодно может попасть. А так она хотя бы очистится.
- Возможно, - строго кивнул Корней Климович. - Только к жизни ты этим её всё одно не вернешь. Нет у вас нынче живой воды.
- Значит, мы только мертвую воду пьем?
- И мертвой у вас нет. Она ведь тоже целебной была. Да вот хотя бы сказку вспомни «Руслан и Людмила». Вода мертвая раны заживляла, тело разбитое в целости возрождала. А ваша вода бестолковая. Пустая она. Потому как Солнца лишенная и от земли, жизнь дающей, оторвана.
Никита задумался. ...Им тут хорошо в деревне: вода чистая в колодце, печь, где можно кашу томить, огород свой, погреб... А как же в городе быть? ...Правда, один ответ, он, кажется, нашел. Вспомнил, как папа иногда готовит себе еду, когда времени нет варить и жарить. Он заливает крупу кипятком в термосе. А в обед на работе каша уже готова. А мама так же травы иногда заваривает. Наверное, когда в печке томится, чем-то похоже получается...
37. ВРЕМЯ КАТИТЬ БОЧКИ
Покончив с дровами и разогрев печь, Корней Климович попросил помочь ему в погребе. Там на деревянном настиле лежало на боку несколько «дырявых» бочек: между досками виднелись заметные щели. Сначала Никита подумал, что бочки рассохлись и развалились. Но дощечки и обручи выглядели достаточно свежими и аккуратными. И он решил выяснить, что же с ними не так.
- А в них мы запасы храним, - пояснил прадед, похлопав ладонью один их бочонков. - В одних корнеплоды, а там, где холстина видна, крупы разные.
- А щели зачем?
- Как же зачем? Чтоб дышали. Они ведь и здесь жить продолжают. А задохнутся - сгинут.
- Но в глубину такой бочки разве дойдёт воздух? - усомнился мальчик.
- Сам по себе не дойдёт, - согласился прадед. - Но ежели прокатить бочку вполовину, запасы другой стороной перевалятся - и, глядишь, там тоже подышат. Так ни слежаться, ни запреть они не успеют. А время спустя достанем - и проверим, все ли они в порядке. И проветрим заодно понадежнее.
- И сколько спустя? - поинтересовался Никита.
- А это по содержимому решать надобно. Кому-то месяц хватает, а с кем-то почаще водиться приходится.
- А как часто вы бочки катаете?
- Утром разок и разок вечером.
- Так часто? - удивился мальчик.
- А ты как часто дышишь? - прищурился прадед. - К тому же мы так от жучков сберегаем запасы. Им правило одно прописано отроду: ежели половину суток крупы никто не тревожил, значит там поселиться можно и потомство себе отложить.
После всех объяснений они дружно перекатили бочки. Потом Корней Климович снял со стены пару небольших берестяных коробов, чем-то похожих на длинные, узкие барабаны. А остальные барабаны, подвешенные под углом на веревке, развернул в другую сторону. Видимо, тоже, чтобы никто поселиться не вздумал. Наконец, закончили все дела и поднялись на свет. Осталось только заглянуть в кухонную кладовку.
38. ПОХЛЕБАЕМ ХЛЕБ
В кладовке уже висело несколько барабанов. Видимо, в них хранились крупы на повседневные нужды. Когда их трясли или разворачивали, звук был чем-то похож на детские погремушки. И Никита про себя так их и назвал, подумав, что дома что-то похожее тоже стоило бы сделать.
На выходе им встретилась бабушка Арина с большим глиняным кувшином. И мальчик решил немного с ней пообщаться, заодно поучиться чему-нибудь. За разговорами бабушка что-то готовила на ужин. А Никита задавал вопросы.
- Крупу мы водой теплой зальем, - поясняла бабушка, опустошая наполовину кувшин. - В меру горячей, чтоб рука терпела. Зерно податливое целым замочим, а твердое и крупное размолем наперёд в ступке или жёрнове. А после укутаем, чтобы хлеб наш дозрел.
- Какой же это хлеб? - удивился Никита. - это же каша жидкая.
- А хлеб от чего так прозвали? - ласково спросила Арина. И сама ответила: - Оттого, что хлебали его. А как же твердое хлебать?
Хлеб-похлёбка потихоньку дозревал. И бабушка решила сдобрить его для Никиты сушеными ягодами, слегка перетертыми в ступке.
- Всякая ягодка, всякий орешек и всякое зернышко много чего от природы приняло, сохранило, сберегло. - поясняла она, бережно откладывая ступку. - Если взять с любовью и благодарностью, присмотреться, прислушаться, запахам, вкусам внимательно внять, то стольким они поделятся, что тебе и тело, и душу сполна насытят. И с пользой большой и на долгую радость.
Дошла очередь и до трав, висевших ровными рядами в марле под потолком. Так же, как и ягоды, их высушили на солнце, и после убрали на хранение. И теперь в любое время года можно было приготовить ароматный лекарственный чай.
Остатки воды,что принесла в кувшине бабушка, пошли на приготовление чая.
- Вот постоит травка или ягода, разомлеет, - с улыбкой говорила Арина, накрывая чайник полотенцем, - и с нами поделится всем, чем напитали ее Солнышко и земля-матушка.
Никита задумался. А ведь так, наверное, можно и дома оживлять воду? Только травы надо подальше за городом собрать. ...А хорошо было бы отсюда что-нибудь привезти! Попросить, что ли бабушку, помочь со сбором трав? Или деда Ромашку? ...Нет, лучше Алёну попросить! Точно! Завтра же утром!
39. СЛЁЗЫ НА ВЕТРУ
Никита всё чаще стал бывать у Алёны. И она не раз заходила к нему в гости. Они дружно и весело играли в разные игры, заводили незатейливые беседы. Помогали друг другу по дому, если что надо. А иногда просто молча сидели у окна, наблюдая, как дождик шлёпает по листьям деревьев и по стёклам стекают длинные капли. С Алёной всегда было очень хорошо, легко и спокойно. И тепло на душе.
Но сегодня ночью дождь пошел совсем некстати. А на утро заметно похолодало. И было очень сыро и ветрено. О сборе трав, по крайней мере, пока пришлось забыть. Но Никита все же пригласил Алёну на прогулку. Одев куртки и резиновые сапоги, они отправились в ближний лесок. Дорожки местами немного развезло, но, если не зевать и смотреть под ноги, пройти было можно.
Шли в основном молча. Говорить совсем не хотелось. Наверное от того, что как-то внезапно накатило гнетущее чувство скорого расставания. Уже через пару дней должен был приехать отец и забрать Никиту домой. И от этой мысли у него невольно навернулись слезы. Не успев вовремя отвернуться, он поспешил хоть как-то оправдать свою слабость:
- Глаза на ветру слезятся что-то, - смущенно сказал мальчик. - Наверное, оттого, что не выспался...
- Наверное, - грустно ответила Алёна. - И я тоже, наверное, не выспалась. У меня тоже слезятся...
Дошли до речки. Вьюшка стала немного мутной, и по воде то тут, то там проплывали опавшие листья. Промокшие ивы печально опустили к воде свои тонкие ветви. И казалось, будто весь лес сегодня грустит, роняя со своих ветвей тяжелые капли. Он, наверное, тоже очень не хотел расставаться...
Жаль, что эту прогулку нельзя было продлить бесконечно. Жаль... Затянутое тучами небо начало быстро темнеть. Они уже успели промокнуть и совсем замерзли. Нужно было возвращаться домой.
От предложения Алёны и ее мамы зайти и согреться горячим чаем Никита всё же отказался. Просто дома его уже потеряли, и бабушка Арина наверняка очень переживала. А Люся серьезно поглядела на него и на Алёну, потом сбегала в свою комнату и принесла маленькую вязаную куклу с глазами-бусинками.
- Тита, ня. Это Ёна. Бии с собой.
Она крепко обняла куклу и протянула ее Никите. Похоже, эта маленькая Ёна была ей очень дорога. Но она подарила ее не колеблясь.
40. ПРО НЕГО НАСТОЯЩЕГО
Весь оставшийся вечер все мысли были только о скором расставании с Алёной. И о том, как невыносимо долго придется ждать следующего лета. С этими мыслями он так и заснул незаметно. Но почему-то в эту ночь ему приснилась не эта девочка с красивыми серыми глазами. И даже не тот печальный лес, роняющий капли вчерашнего дождя. А приснился ему Суворов. Нет, не тот, чей портрет он видел на обложке. А тот Суворов - суровый, мудрый, плечистый и рослый, о котором рассказывал прадед...
***
В ночном лесу, на большой поляне жарко горел костер. У костра грелись солдаты - кто стоя, кто сидя на поваленных бревнах.
