Как Вера ни ругала себя за это, но она и сама часто думала об отъезде. Безумно хотелось домой. Только доктор и брат неизменно верили в успех. Девушка даже не могла представить, где Толик брал деньги, чтобы столько времени оплачивать лечение.
Толик же в это время сидел за длинным, пустым столом. В комнате было темно, только лунная полоса неровно окрашивала предметы. Но и этого хватало, чтобы заменить тусклый блеск крошечного, золотого колечка на ладони парня. Толик не мог отвести от украшения взгляд. Он и сам не знал, зачем купил его, ведь подарить, вряд ли когда-то решиться. Но было приятно просто смотреть, думая о той, кому оно предназначено.
Влад уже собирался выйти из номера, когда в дверь позвонили. Увидев посетителя, парень невольно опустил взгляд.
– Что-то случилось? – тихо спросил. – С мамой? С дедом?
Отец натянуто улыбнулся.
– Всё в порядке, не волнуйся. Ты забросил занятия… В следующем году, я договорился, продолжишь учёбу.
Влад пожал плечами:
– Не стоило беспокоиться.
– Я могу войти?
– Конечно, – парень посторонился, пропуская гостя в комнату.
Николай тяжёлым взглядом смотрел на сына. Как Влад проводил этот месяц, было заметно.
– Почему ты ничего не сказал? – наконец глухо выдохнул гость.
Сын усмехнулся:
– Мне кажется, мы достаточно тогда наговорились. По крайней мере, с меня хватило. Какое вам дело до подкидыша?
– Это всего лишь обида, – остановил отец. – Мы самые близкие тебе люди…
Прислонившись к стене, Влад высокомерно вскинул голову.
– Я в полном порядке! Алексей Викторович сгустил краски. Возвращайся домой. Вам с дедом не о чём волноваться!
– Это заметно, – долгий взгляд отца, говорил красноречивее многих слов. – Тебе нужно пройти обследование.
– Зачем? Ты зря сюда приехал! Могут узнать журналисты, конкуренты. Непутёвый приемыш не стоит таких проблем.
Николай подошёл к креслу, устало сел в него.
– Возможно, в молодости,– негромко выдохнул мужчина, – твой дед и допустил ошибку. Но я не стану его осуждать. Он мне подарил тебя! И я благодарен отцу.
– Из-за меня может пострадать репутация семьи, – упрямо возразил Влад. – Тебе не нужен такой сын!
Николай быстро встал:
– Плевать я хотел и на репутацию, и на всех конкурентов вместе взятых! У меня единственный сын, и другого уже никогда не будет!
В комнате стало тихо. Было слышно, как в оконную раму стучит дождь вперемешку со снегом.
– То что ты узнал недавно от деда, – Николай сжал плечо сына, – нам было известно с первой недели твоей жизни. Но не думаю, что сможешь упрекнуть нас в том, что тебя не любили! И дед, и Ольга, для них ты был всем. Так почему же ты так легко стал судьёй? Приедь домой, посмотри, что за траур в твоё отсутствие! Или, действительно, после признания деда, мы для тебя ничего уже не значим?
Не поднимая взгляд на отца, Влад покачал головой:
– Вам так будет лучше.
Пальцы мужчины крепче сжались.
– Кто тебе дал право решать за нас? Значит так ты решил отомстить деду? Только уверен, что он выдержит?
Отец посмотрел в бледное, усталое лицо парня.
– И я, и дед, и твоя мать… – Николай улыбнулся, – мы очень соскучились.
* * *
Леонид Владимирович перебрал десятки клиник. Посоветовавшись с Алексеем Викторовичем, он всё же отправил внука за границу, в солнечную Испанию. Высококвалифицированные специалисты, современная техника, свежий воздух гор.
Но несмотря на все старания мировых светил, болезнь прогрессировала. Результаты обследования подтвердили страшный диагноз, поставленный ещё у себя в клинике лечащим парня доктором. Хотя Влад и находился далеко от родины, Алексей Викторович продолжал очень часто навещать своего пациента. Операции, сменяющие одна другую, не приносили и малейшего результата, только отнимали последние силы. От бесконечных обезболивающих, лекарств, сложных процедур Влад не в состоянии был даже открыть глаза, порой забывая кто он, откуда, где находится. Густой тягучий, чёрный туман, и пустота. Но, как всегда, не теряющий оптимизма Алексей Викторович уверял, что вскоре всё наладится.
И снова доктора собрались в операционной. Полоса на экране монитора отражала неровное биение сердца. На неё с опаской косились взгляды. С перебоями, частыми скачками, всё же линия продолжала пульсировать, вселяя надежду.
Уставшие доктора уже поздравляли себя с заслуженной победой, когда состояние их пациента резко ухудшилось. Ночи и дни напролет врачи боролись за жизнь парня. Ослабленное сердце отказывалось работать. Влад постоянно находился в полусне, лишь на короткие минуты вырывался из тёмного небытия. Обрывки фраз, нечёткие контуры и снова непроглядная пустота.
– Алексей Викторович, – в очередной визит своего доктора, чуть приоткрыв глаза, прошептал Влад, – скажите правду… я… я умираю?
Доктор присел возле парня.
– Ну, что вы! – несмотря на бодрость, голос Алексея Викторовича был сиплым. – Даже не думайте о таком. Я не допущу этого. Да, вы ослабли, нужен перерыв, но мы обязательно сделаем ещё одну операцию…
– Ещё одну? – беззвучно повторил Влад, едва заметно усмехнувшись. Добавить хоть слово сил не было. Парню невыносимо захотелось увидеть родных.
Влад почувствовал на своей руке пальцы доктора, ловко вводившего очередную дозу лекарства. И спасительное забытьё поглотило остатки сознания.
Леонид Владимирович вслушивался в тяжёлое дыхание внука. Хотелось протяжно, безумно выть. Перед ним Влад! Его внук! Что же осталось от того своевольного, упрямого мальчишки? Сердце замирало в ледяном страхе.
Открыв глаза, Влад улыбнулся, увидев гостя:
– Привет, – тихо поздоровался. – Кажется, я заснул…
– Как ты? – с трудом выдавил старый Аронов.
Внук шире улыбнулся, заметив и бледность визитёра, и блестящие влагой глаза. Влад попытался приподняться, но от слабости всё закружилось, а в грудь вонзились острые иголки. После изматывающей прогулки, парень вынужден был вернуться в палату, и всё же не позволил сделать себе ни одного обезболивающего. Он понимал, что тогда снова окажется безвольной игрушкой в руках докторов.
– Всё отлично, дед. Честно, – как можно уверенней, проговорил Влад. – Я даже сегодня был в горах. Правда не совсем дошёл, но это неважно.
Через окно парень смотрел на острые, белоснежные пики.
– Дед, я очень, – едва слышно выдохнул. – Очень хочу домой.
Леонид Владимирович встал с кресла, подошёл к внуку.
– Ты обязательно поедешь, надо только немного подождать.
Влад покачал головой:
– Нет, дед, если сейчас я не уеду, то больше никогда не вернусь домой.
Старый Аронов крепко сжал скулы, понимая, что хочет сказать внук.
– Влад, ты не можешь сдаться! Я каждую минуту, каждую секунду буду рядом! Подумай о родителях, они не переживут этого…
Влад продолжал смотреть в бескрайнее, звеняще-голубое небо, этой, даже в весенние месяцы, знойной страны.
– Сегодня утром, – не поворачивая головы, прошептал парень, – открыв глаза, я увидел рассвет. Обычный рассвет… Но как же давно я вот так не просыпался, не ощущал прохлады. Ты же знаешь, таких рассветов у меня осталось очень мало.
Пошатываясь, стараясь не упасть, парень поднялся. Придерживаясь за спинку кровати, подошёл к окну, распахнул его настежь.
– Здесь… здесь круглый год жара, а у нас начало весны. Наверное, уже и снег растаял.
Влад низко опустил голову:
– Дед, – прошептал одними губами, – от постоянных обезболивающих я могу уйти... даже не заметив этого. А я не хочу так, пусть месяц, неделю, но дома, среди родных. Там… там не так будет страшно…
По лицу Аронова катились слёзы, разве он мог спорить, когда единственный внук говорил о собственной смерти.
– Не нужно, – парень обнял старика. – Ты же мой надёжный тыл. Вернувшись домой, я не хочу, чтобы меня оплакивали, не хочу траура. Я... Я ещё жив.
– Что же ты натворил, – Аронов положил голову на грудь внука.
Влад прикрыл глаза:
– Извини, – кусая губу, сдавленно выдохнул. – Я и сам… такого не ожидал.
* * *
Свежий воздух был наполнен запахом первой листвы. Солнце ласково припекало, ещё не до конца прогретую землю. В порывах студеного ветра дышал мороз. Аллеи больничного парка пестрели множеством первоцветов. Вера везла коляску, о чём-то увлечённо рассказывая отцу. И хотя в её глазах читалась усталость, девушка ни на минуту не забывала свою роль. Вспоминала всё новые и новые истории, пыталась отвлечь отца. Доктор уверял, что лечение успешно продвигается, только вот запасы терпения у Андрея Тимофеевича кончались, и он всё чаще срывался на своей преданной сиделке. Сегодня же сама природа помогала Вере, казалось, наконец-то наступила настоящая весна. Отец даже изредка отвечал на вопросы дочери, наслаждаясь таким долгожданным теплом. В голос о Бережках не было упомянуто ни разу, и всё же и Вера, и мужчина мысленно находились там. Девушка представляла свои не ухоженные клумбы, сиротливо показавшиеся из-под снега, старые, корявые деревья, которые вряд ли Толик сам умело обрежет.
Неожиданный, резкий толчок разбудил Андрея Тимофеевича от полудрёмы. Задумавшись, Вера не заметила, как коляска наехала на прохожего, едва не сбив его с ног. Парень с трудом удержал равновесие, ухватившись за спинку инвалидного кресла.
Вера испуганно прикрыла глаза:
– Извините, пожалуйста, – смущённо выдохнула. – Как вы? Я не покалечила вас?
Парень с улыбкой отряхнул испачканные брюки:
– Я-то в порядке, но на месте вашего пассажира, сменил бы водителя. Опасно для жизни!
– Правда, извините, Вера просто… – начал было Андрей Тимофеевич, но новый знакомый пренебрежительно махнул рукой.
– Всё нормально, забудьте, – в темно голубых глазах запрыгали смешинки. – Из всех моих аварий, эта самая оригинальная. Коляской меня ещё не сбивали.
Парень подмигнул Вере:
– Берегите своего подопечного. Счастливой прогулки.
Проследив, как незнакомец сел в машину, Андрей Тимофеевич недовольно пробурчал:
– Франт!
Дочь засмеялась:
– Почему? Виноваты же мы!
– А он куда смотрел? – огрызнулся отец. – Тоже хорош!
Влад надавил на газ, и кварталы замелькали, сменяя друг друга. К Алексею Викторовичу парень приезжал более, как к старому приятелю, чем, как к лечащему врачу. И хоть доктор неизменно настаивать на продолжение лечения, Влад только отшучивался.
– О нет, спасибо, в ваши гостеприимные пенаты, я больше не вернусь. Знаю по опыту, выбраться оттуда почти нереально.
Но ни бравада, ни весёлое настроение бывшего пациента не могли обмануть доктора. Серовато-жёлтый цвет лица выдавал действительность, и то, что времени совсем не осталось.
– Влад, но всё же один шанс из ста у нас есть. Почему отказываешься воспользоваться им?
Посетитель опустил голову:
– Потому что, цена мне не по силам. Я отлично себя чувствую, даже лучше чем когда либо. Именно, так вы должны сообщать родителям. За этим я к вам и приезжаю. До свидания, Алексей Викторович. Всего хорошего.
Встретившись с тяжёлым взглядом доктора, Влад улыбнулся:
– Да не смотрите вы на меня так. Я не правильно подобрал слово? Ну, что ж, тогда: пока. Так лучше?
Доктор укоризненно покачал головой, понимая, что помочь не может.
* * *
Уже подъезжая к дому, Влад резко остановил машину, развернув её обратно. Он знал, мать ждала его. В любой приезд, парень заставал мать в холле. Казалось, она всё время проводит там, ожидая сына. Владу было жалко мать, но каждая минута проведённая дома становилась пыткой. Нет, дед старательно исполнял просьба внука, ни слёз, ни истерик Влад не видел. Только вот в доме, как будто всё застыло в ожидании траура, сам воздух был пропитан горечью. Лица родных походили на восковые маски. Парень не мог припомнить, когда кто-то говорил в полный голос. Сдавленный, приглушённый шепот, скрывающий слёзы.
Попытки Влада, как-то отвлечь родителей, натыкались на неодобрительные, полные упрека взгляды. Сын понимал, что от него хотели, но даже ради родных, не мог решиться вернуться туда, где его жизнь снова превратится в ад. А ещё Влад осознавал, операция на которую родители возлагали столько надежд, станет последним днём его жизни.
* * *
Сковавший реку ещё январскими морозами лёд превратился в коричневую, тонкую плёнку. Кое-где рыхлая поверхность прорывалась, и студёная вода заливала целые островки, пытаясь вырваться из плена.
Когда машина миновала мост, на пригорке показался знакомый, похожий на игрушку, белый дом. И хотя весна ещё не украсила зеленью деревья, а трава только едва пробивалась среди грязи и прошлогодних листьев, Влад залюбовался открывшемся пейзажем. Многочисленные башенки задумчиво смотрели в чистое, иссиня-холодное небо.
Парень не предупредил о своём приезде, но почему-то был уверен, что хозяин дома.
Увидев гостя, Кирилл не задал ни единого вопроса, только молча, крепко пожал ему руку. Первым долгом, Влад прошёл в детскую. Аня, присев на корточки, пыталась накормить вертящегося в разные стороны сына. Малыш, казалось, даже не замечал её стараний. Какая-то ложка творога не входила в его планы. Но на красивом, ухоженном лице матери не было ни раздражения, ни обычной в таких случаях улыбки. Темно-карий взгляд смотрел строго и холодно. Словно чувствуя отчуждение матери, шалун пытался привлечь её внимание своими бесконечными проделками.
– Ну, наконец-то! – засмеялся Влад. – Наконец-то, я увидел того, к кому ехал.
Не спрашивая разрешения, гость достал кроху из кресла, высоко подбросил вверх. Лучистый, переливистый смех покатился по комнате. Глазёнки заблестели живым огоньком.
– Творог? – Влад скривился, отставляя подальше тарелку. – Фу, какая гадость! Пусть мама сама его ест. А мы сегодня только сладости!
– Сладостями его не удивишь, – устало улыбнулась Аня.
Влад заговорщицки подмигнул малышу и молча взял со столика банан. Откусив приличный ломтик, смакуя, проглотил его. Остаток же протянул, внимательно наблюдающему шалуну. Крохотная ручонка доверительно потянулась к угощению, но достать не могла. Мальчуган усердно пытался дотянуться. Парень же то прибежал, то удалял лакомство. Недовольное кряхтение вскоре сменилось звонким смехом, от которого даже взгляд Ани потеплел. Когда же банан оказался в пухленьких пальчиках, малыш старательно принялся за лакомство.
– Вот так-то, мама! Да, крошка, понимаю, тяжело тебе с ними. Но ты справишься! Воспитаешь этих занудных, слишком взрослых родителей!
Кирилл с едва заметной улыбкой наблюдал за другом.
– Оказывается, как просто. Всего-то внимание. Только сколько же его нужно?
Влад одарил приятеля долгим взглядом:
– Спроси у сына, ему оно точно необходимо.
Проказник наотрез отказался возвращаться к Ане. Он закатывал дикие истерики, как только его пытались снять с рук гостя. При этом блестящие глазёнки были сухими. Когда же, наконец-то, его оставили в покое, малыш улыбаясь, удобно устроился на коленях парня.
– Молодец! – констатировал Влад. – Так и нужно, пусть слушаются.
Гость полулежал в кресле, играя с ребёнком. Кирилл сидел рядом, слегка наклонив голову. Во время своего отсутствия Влад ни разу не звонил, не рассказывал, куда так неожиданно запропастился.
Толик же в это время сидел за длинным, пустым столом. В комнате было темно, только лунная полоса неровно окрашивала предметы. Но и этого хватало, чтобы заменить тусклый блеск крошечного, золотого колечка на ладони парня. Толик не мог отвести от украшения взгляд. Он и сам не знал, зачем купил его, ведь подарить, вряд ли когда-то решиться. Но было приятно просто смотреть, думая о той, кому оно предназначено.
Глава 24
Влад уже собирался выйти из номера, когда в дверь позвонили. Увидев посетителя, парень невольно опустил взгляд.
– Что-то случилось? – тихо спросил. – С мамой? С дедом?
Отец натянуто улыбнулся.
– Всё в порядке, не волнуйся. Ты забросил занятия… В следующем году, я договорился, продолжишь учёбу.
Влад пожал плечами:
– Не стоило беспокоиться.
– Я могу войти?
– Конечно, – парень посторонился, пропуская гостя в комнату.
Николай тяжёлым взглядом смотрел на сына. Как Влад проводил этот месяц, было заметно.
– Почему ты ничего не сказал? – наконец глухо выдохнул гость.
Сын усмехнулся:
– Мне кажется, мы достаточно тогда наговорились. По крайней мере, с меня хватило. Какое вам дело до подкидыша?
– Это всего лишь обида, – остановил отец. – Мы самые близкие тебе люди…
Прислонившись к стене, Влад высокомерно вскинул голову.
– Я в полном порядке! Алексей Викторович сгустил краски. Возвращайся домой. Вам с дедом не о чём волноваться!
– Это заметно, – долгий взгляд отца, говорил красноречивее многих слов. – Тебе нужно пройти обследование.
– Зачем? Ты зря сюда приехал! Могут узнать журналисты, конкуренты. Непутёвый приемыш не стоит таких проблем.
Николай подошёл к креслу, устало сел в него.
– Возможно, в молодости,– негромко выдохнул мужчина, – твой дед и допустил ошибку. Но я не стану его осуждать. Он мне подарил тебя! И я благодарен отцу.
– Из-за меня может пострадать репутация семьи, – упрямо возразил Влад. – Тебе не нужен такой сын!
Николай быстро встал:
– Плевать я хотел и на репутацию, и на всех конкурентов вместе взятых! У меня единственный сын, и другого уже никогда не будет!
В комнате стало тихо. Было слышно, как в оконную раму стучит дождь вперемешку со снегом.
– То что ты узнал недавно от деда, – Николай сжал плечо сына, – нам было известно с первой недели твоей жизни. Но не думаю, что сможешь упрекнуть нас в том, что тебя не любили! И дед, и Ольга, для них ты был всем. Так почему же ты так легко стал судьёй? Приедь домой, посмотри, что за траур в твоё отсутствие! Или, действительно, после признания деда, мы для тебя ничего уже не значим?
Не поднимая взгляд на отца, Влад покачал головой:
– Вам так будет лучше.
Пальцы мужчины крепче сжались.
– Кто тебе дал право решать за нас? Значит так ты решил отомстить деду? Только уверен, что он выдержит?
Отец посмотрел в бледное, усталое лицо парня.
– И я, и дед, и твоя мать… – Николай улыбнулся, – мы очень соскучились.
* * *
Леонид Владимирович перебрал десятки клиник. Посоветовавшись с Алексеем Викторовичем, он всё же отправил внука за границу, в солнечную Испанию. Высококвалифицированные специалисты, современная техника, свежий воздух гор.
Но несмотря на все старания мировых светил, болезнь прогрессировала. Результаты обследования подтвердили страшный диагноз, поставленный ещё у себя в клинике лечащим парня доктором. Хотя Влад и находился далеко от родины, Алексей Викторович продолжал очень часто навещать своего пациента. Операции, сменяющие одна другую, не приносили и малейшего результата, только отнимали последние силы. От бесконечных обезболивающих, лекарств, сложных процедур Влад не в состоянии был даже открыть глаза, порой забывая кто он, откуда, где находится. Густой тягучий, чёрный туман, и пустота. Но, как всегда, не теряющий оптимизма Алексей Викторович уверял, что вскоре всё наладится.
И снова доктора собрались в операционной. Полоса на экране монитора отражала неровное биение сердца. На неё с опаской косились взгляды. С перебоями, частыми скачками, всё же линия продолжала пульсировать, вселяя надежду.
Уставшие доктора уже поздравляли себя с заслуженной победой, когда состояние их пациента резко ухудшилось. Ночи и дни напролет врачи боролись за жизнь парня. Ослабленное сердце отказывалось работать. Влад постоянно находился в полусне, лишь на короткие минуты вырывался из тёмного небытия. Обрывки фраз, нечёткие контуры и снова непроглядная пустота.
– Алексей Викторович, – в очередной визит своего доктора, чуть приоткрыв глаза, прошептал Влад, – скажите правду… я… я умираю?
Доктор присел возле парня.
– Ну, что вы! – несмотря на бодрость, голос Алексея Викторовича был сиплым. – Даже не думайте о таком. Я не допущу этого. Да, вы ослабли, нужен перерыв, но мы обязательно сделаем ещё одну операцию…
– Ещё одну? – беззвучно повторил Влад, едва заметно усмехнувшись. Добавить хоть слово сил не было. Парню невыносимо захотелось увидеть родных.
Влад почувствовал на своей руке пальцы доктора, ловко вводившего очередную дозу лекарства. И спасительное забытьё поглотило остатки сознания.
ЧАСТЬ 2
Глава 25
Леонид Владимирович вслушивался в тяжёлое дыхание внука. Хотелось протяжно, безумно выть. Перед ним Влад! Его внук! Что же осталось от того своевольного, упрямого мальчишки? Сердце замирало в ледяном страхе.
Открыв глаза, Влад улыбнулся, увидев гостя:
– Привет, – тихо поздоровался. – Кажется, я заснул…
– Как ты? – с трудом выдавил старый Аронов.
Внук шире улыбнулся, заметив и бледность визитёра, и блестящие влагой глаза. Влад попытался приподняться, но от слабости всё закружилось, а в грудь вонзились острые иголки. После изматывающей прогулки, парень вынужден был вернуться в палату, и всё же не позволил сделать себе ни одного обезболивающего. Он понимал, что тогда снова окажется безвольной игрушкой в руках докторов.
– Всё отлично, дед. Честно, – как можно уверенней, проговорил Влад. – Я даже сегодня был в горах. Правда не совсем дошёл, но это неважно.
Через окно парень смотрел на острые, белоснежные пики.
– Дед, я очень, – едва слышно выдохнул. – Очень хочу домой.
Леонид Владимирович встал с кресла, подошёл к внуку.
– Ты обязательно поедешь, надо только немного подождать.
Влад покачал головой:
– Нет, дед, если сейчас я не уеду, то больше никогда не вернусь домой.
Старый Аронов крепко сжал скулы, понимая, что хочет сказать внук.
– Влад, ты не можешь сдаться! Я каждую минуту, каждую секунду буду рядом! Подумай о родителях, они не переживут этого…
Влад продолжал смотреть в бескрайнее, звеняще-голубое небо, этой, даже в весенние месяцы, знойной страны.
– Сегодня утром, – не поворачивая головы, прошептал парень, – открыв глаза, я увидел рассвет. Обычный рассвет… Но как же давно я вот так не просыпался, не ощущал прохлады. Ты же знаешь, таких рассветов у меня осталось очень мало.
Пошатываясь, стараясь не упасть, парень поднялся. Придерживаясь за спинку кровати, подошёл к окну, распахнул его настежь.
– Здесь… здесь круглый год жара, а у нас начало весны. Наверное, уже и снег растаял.
Влад низко опустил голову:
– Дед, – прошептал одними губами, – от постоянных обезболивающих я могу уйти... даже не заметив этого. А я не хочу так, пусть месяц, неделю, но дома, среди родных. Там… там не так будет страшно…
По лицу Аронова катились слёзы, разве он мог спорить, когда единственный внук говорил о собственной смерти.
– Не нужно, – парень обнял старика. – Ты же мой надёжный тыл. Вернувшись домой, я не хочу, чтобы меня оплакивали, не хочу траура. Я... Я ещё жив.
– Что же ты натворил, – Аронов положил голову на грудь внука.
Влад прикрыл глаза:
– Извини, – кусая губу, сдавленно выдохнул. – Я и сам… такого не ожидал.
* * *
Свежий воздух был наполнен запахом первой листвы. Солнце ласково припекало, ещё не до конца прогретую землю. В порывах студеного ветра дышал мороз. Аллеи больничного парка пестрели множеством первоцветов. Вера везла коляску, о чём-то увлечённо рассказывая отцу. И хотя в её глазах читалась усталость, девушка ни на минуту не забывала свою роль. Вспоминала всё новые и новые истории, пыталась отвлечь отца. Доктор уверял, что лечение успешно продвигается, только вот запасы терпения у Андрея Тимофеевича кончались, и он всё чаще срывался на своей преданной сиделке. Сегодня же сама природа помогала Вере, казалось, наконец-то наступила настоящая весна. Отец даже изредка отвечал на вопросы дочери, наслаждаясь таким долгожданным теплом. В голос о Бережках не было упомянуто ни разу, и всё же и Вера, и мужчина мысленно находились там. Девушка представляла свои не ухоженные клумбы, сиротливо показавшиеся из-под снега, старые, корявые деревья, которые вряд ли Толик сам умело обрежет.
Неожиданный, резкий толчок разбудил Андрея Тимофеевича от полудрёмы. Задумавшись, Вера не заметила, как коляска наехала на прохожего, едва не сбив его с ног. Парень с трудом удержал равновесие, ухватившись за спинку инвалидного кресла.
Вера испуганно прикрыла глаза:
– Извините, пожалуйста, – смущённо выдохнула. – Как вы? Я не покалечила вас?
Парень с улыбкой отряхнул испачканные брюки:
– Я-то в порядке, но на месте вашего пассажира, сменил бы водителя. Опасно для жизни!
– Правда, извините, Вера просто… – начал было Андрей Тимофеевич, но новый знакомый пренебрежительно махнул рукой.
– Всё нормально, забудьте, – в темно голубых глазах запрыгали смешинки. – Из всех моих аварий, эта самая оригинальная. Коляской меня ещё не сбивали.
Парень подмигнул Вере:
– Берегите своего подопечного. Счастливой прогулки.
Проследив, как незнакомец сел в машину, Андрей Тимофеевич недовольно пробурчал:
– Франт!
Дочь засмеялась:
– Почему? Виноваты же мы!
– А он куда смотрел? – огрызнулся отец. – Тоже хорош!
Глава 26
Влад надавил на газ, и кварталы замелькали, сменяя друг друга. К Алексею Викторовичу парень приезжал более, как к старому приятелю, чем, как к лечащему врачу. И хоть доктор неизменно настаивать на продолжение лечения, Влад только отшучивался.
– О нет, спасибо, в ваши гостеприимные пенаты, я больше не вернусь. Знаю по опыту, выбраться оттуда почти нереально.
Но ни бравада, ни весёлое настроение бывшего пациента не могли обмануть доктора. Серовато-жёлтый цвет лица выдавал действительность, и то, что времени совсем не осталось.
– Влад, но всё же один шанс из ста у нас есть. Почему отказываешься воспользоваться им?
Посетитель опустил голову:
– Потому что, цена мне не по силам. Я отлично себя чувствую, даже лучше чем когда либо. Именно, так вы должны сообщать родителям. За этим я к вам и приезжаю. До свидания, Алексей Викторович. Всего хорошего.
Встретившись с тяжёлым взглядом доктора, Влад улыбнулся:
– Да не смотрите вы на меня так. Я не правильно подобрал слово? Ну, что ж, тогда: пока. Так лучше?
Доктор укоризненно покачал головой, понимая, что помочь не может.
* * *
Уже подъезжая к дому, Влад резко остановил машину, развернув её обратно. Он знал, мать ждала его. В любой приезд, парень заставал мать в холле. Казалось, она всё время проводит там, ожидая сына. Владу было жалко мать, но каждая минута проведённая дома становилась пыткой. Нет, дед старательно исполнял просьба внука, ни слёз, ни истерик Влад не видел. Только вот в доме, как будто всё застыло в ожидании траура, сам воздух был пропитан горечью. Лица родных походили на восковые маски. Парень не мог припомнить, когда кто-то говорил в полный голос. Сдавленный, приглушённый шепот, скрывающий слёзы.
Попытки Влада, как-то отвлечь родителей, натыкались на неодобрительные, полные упрека взгляды. Сын понимал, что от него хотели, но даже ради родных, не мог решиться вернуться туда, где его жизнь снова превратится в ад. А ещё Влад осознавал, операция на которую родители возлагали столько надежд, станет последним днём его жизни.
* * *
Сковавший реку ещё январскими морозами лёд превратился в коричневую, тонкую плёнку. Кое-где рыхлая поверхность прорывалась, и студёная вода заливала целые островки, пытаясь вырваться из плена.
Когда машина миновала мост, на пригорке показался знакомый, похожий на игрушку, белый дом. И хотя весна ещё не украсила зеленью деревья, а трава только едва пробивалась среди грязи и прошлогодних листьев, Влад залюбовался открывшемся пейзажем. Многочисленные башенки задумчиво смотрели в чистое, иссиня-холодное небо.
Парень не предупредил о своём приезде, но почему-то был уверен, что хозяин дома.
Увидев гостя, Кирилл не задал ни единого вопроса, только молча, крепко пожал ему руку. Первым долгом, Влад прошёл в детскую. Аня, присев на корточки, пыталась накормить вертящегося в разные стороны сына. Малыш, казалось, даже не замечал её стараний. Какая-то ложка творога не входила в его планы. Но на красивом, ухоженном лице матери не было ни раздражения, ни обычной в таких случаях улыбки. Темно-карий взгляд смотрел строго и холодно. Словно чувствуя отчуждение матери, шалун пытался привлечь её внимание своими бесконечными проделками.
– Ну, наконец-то! – засмеялся Влад. – Наконец-то, я увидел того, к кому ехал.
Не спрашивая разрешения, гость достал кроху из кресла, высоко подбросил вверх. Лучистый, переливистый смех покатился по комнате. Глазёнки заблестели живым огоньком.
– Творог? – Влад скривился, отставляя подальше тарелку. – Фу, какая гадость! Пусть мама сама его ест. А мы сегодня только сладости!
– Сладостями его не удивишь, – устало улыбнулась Аня.
Влад заговорщицки подмигнул малышу и молча взял со столика банан. Откусив приличный ломтик, смакуя, проглотил его. Остаток же протянул, внимательно наблюдающему шалуну. Крохотная ручонка доверительно потянулась к угощению, но достать не могла. Мальчуган усердно пытался дотянуться. Парень же то прибежал, то удалял лакомство. Недовольное кряхтение вскоре сменилось звонким смехом, от которого даже взгляд Ани потеплел. Когда же банан оказался в пухленьких пальчиках, малыш старательно принялся за лакомство.
– Вот так-то, мама! Да, крошка, понимаю, тяжело тебе с ними. Но ты справишься! Воспитаешь этих занудных, слишком взрослых родителей!
Кирилл с едва заметной улыбкой наблюдал за другом.
– Оказывается, как просто. Всего-то внимание. Только сколько же его нужно?
Влад одарил приятеля долгим взглядом:
– Спроси у сына, ему оно точно необходимо.
Глава 27
Проказник наотрез отказался возвращаться к Ане. Он закатывал дикие истерики, как только его пытались снять с рук гостя. При этом блестящие глазёнки были сухими. Когда же, наконец-то, его оставили в покое, малыш улыбаясь, удобно устроился на коленях парня.
– Молодец! – констатировал Влад. – Так и нужно, пусть слушаются.
Гость полулежал в кресле, играя с ребёнком. Кирилл сидел рядом, слегка наклонив голову. Во время своего отсутствия Влад ни разу не звонил, не рассказывал, куда так неожиданно запропастился.
