Помянув недобрым словом богов, допускающих такие ужасы, Кальден отправил короткое сообщение Годрану Аварро с просьбой о помощи и начал сам читать целительные заклинания, надеясь, что сможет удержать жизнь в теле Тэм. Целительные гимны в его исполнении звучали как отрывистый напряженный марш и не давали нужный эффект. Но хоть что-то...
Ран с трудом снял тяжелую крышку с бочки. “И как эти хрупкие нимфы с этой работой справляются? Не щадит Морилин своих помощниц!” От воды повеяло приятным холодом, маг зачерпнул ее кружкой… Дверь резко распахнулась. В кухню влетела перепуганная Моро. Бросив короткий взгляд на Рана, она недовольно пробурчала что-то под нос, схватила бутыль с маслом и какой-то ящик и побежала назад в зал. Раульфан удивленно пошел следом.
— Хозяин! Тьфу, муж хозяйки! Затвори дверь, чтобы никто лишний не явился!
Маг техники перевел на него взгляд, неуверенно кивнул и отправился выполнять просьбу, по пути отдавая зеленому монстру горшок. Ран окончательно потерял связь с реальностью: после духоты кухни прохлада обеденного зала пьянила, а выпитое практически на голодный желудок вино давало о себе знать плохой координацией и заплетающимся языком. Задвинув резким движением засов на двери, Раульфан покачнулся и обессиленно сел на пол. Глаза слипались, но Рану казалось, что спать нельзя, иначе случится что-то ужасное. Затуманенным взором он наблюдал за тем, как суетятся над Тэмлаэ Кальден и Морилин.
***
Хозяйка таверны недовольно хмурилась, но покорно закапывала в глаза Тэм оливковое масло. Страшно, что от этого может стать только хуже, но Моро успокаивала себя тем, что что-то такое слышала на курсах первой помощи… да и Кальден выглядел очень уверенным в себе. Морилин в очередной раз позавидовала ему: сильный, могущественный… умелый. Даже то, в чем Ден был профаном, для многих тайна за семью печатями.
Кальден пел отрывисто, с непривычной хрипотцой. Моро казалось, что он вместе со звуком отдает жрице часть своих жизненных сил. Маг постепенно бледнел, опирался широкими ладонями о столешницу, но колдовать не прекращал. Закончив с одним заклинанием, он глянул на Морилин.
— Омой ее, — Ден закашлялся и недовольно застучал по груди, силясь прогнать вставший там ком.
Простейшее жреческое заклинание опустошило его, но останавливаться нельзя. Маг сорвал с шеи свой кристалл и с силой сжал его, высвобождая накопленную энергию.
— Но тут же…
— Плевать! Она может умереть, Морилин, это не шутки! — рыкнул на нерешительную женщину Кальдер и с силой рванул ворот платья Тэмлаэ в разные стороны.
Маленькие металлические пуговички с глухим стуком скатились на пол, разбредаясь по углам обеденного зала. Кальден недовольно ругнулся, отмечая характерные очаги покраснения на коже. Все куда хуже, чем он мог предположить. Похоже, воздух хоть частично унес яд, а вот то, что просочилось под платье, успело впитаться.
Отбросив прочь сомнения и страхи, маг выпрямился и снова запел, чувствуя, как из него медленно вытекает мана, на ходу превращаясь в жизненную силу, удерживающую Тэмлаэ в мире живых.
Моро к тому времени успела отойти от шока. Хозяйка таверны принесла большой таз с теплой водой и, осторожно сняв платье жрицы, принялась обтирать ее влажной тряпкой. Кое-где верхние покровы кожи уже успели отслоиться. Раны сочились сукровицей и редкими капельками крови. Морилин бросила короткий взгляд на Кальдена, но не решилась его отвлекать.
Вскоре Тэмлаэ начал бить озноб, девушка стучала зубами, но так и не пришла в себя. Кальден укрыл ее плащом и вытер со лба едкие капельки пота.
— Я опустошен, — прошептал маг, падая на ближайшую лавку. В его темных глазах, казалось, клубилась сама тьма.
— И что же нам теперь делать? — обеспокоенно спросила Моро. Даже без образования медика она прекрасно видела, что жрице с каждой минутой становится все хуже.
— Ждать, Морилин. Ты не маг… от мальчишки, — Ден закашлялся и бросил короткий взгляд на задремавшего Раульфана, — толку ноль. Он не умеет лечить… Кактум вообще не человек. Так что только ждать...
Потянулись томительные минуты. Кальден задремал прямо на столе, вымотавшись настолько, что поход до постели казался самым настоящим кругосветным путешествием. Сон менталиста оказался беспокойным, он то и дело бормотал что-то невнятное под нос, иногда тревожно дергался и хмурился.
Моро начала волноваться, когда ее девушки задерживались. Пусть новых посетителей в таверне не принимали, а старые поголовно поспешили убраться восвояси, ужин надо подать вовремя. Иначе это никакой не ужин, а так… Но, бегая между притихшим Кактумом, забравшимся в новый горшок и аккуратно вынесшим черепки в мусор, нервно всхрапывавшим Кальденом, отрубившимся прямо на полу Раульфаном и Тэмлаэ, которая вот-вот отправится к Черному Сонтуму, ужин не приготовишь. Некогда! Одного укрой, второму плащ поправь, третьей пот вытри… и так по кругу.
Резкий стук в дверь заставил Морилин замереть прямо посреди обеденного зала. Она забыла, куда и зачем шла, последняя мысль выскочила из сознания, словно своенравный кузнечик, и догнать ее попросту невозможно. Неуверенно покачнувшись, хозяйка таверны поправила выбившуюся прядь. Стук повторился и стал более настойчивым, и Моро, недовольно ворча, подошла к двери и с усилием отодвинула засов.
В обеденный зал тут же белым призраком влетел Годран Аварро, а следом за ним просочились и помощницы. Моро бросила на них недовольный взгляд, но махнула рукой, мол, потом разберемся, и поспешила к жрецу.
— Что произошло? — сурово спросил Годран, с трудом нащупывая пульс Тэмлаэ.
— Это лучше у Кальдена спрашивать… он ее воспоминания читал. Говорит, что отравилась ядовитым туманом Сизого, — Морилин осенила себя на всякий случай священным символом десяти.
— Ясно, — недовольно буркнул жрец, с силой ударяя посохом об пол.
Камень в навершии тут же засветился, а Годран принялся петь. Это был тот же целительный гимн, который совсем недавно исполнял Кальден. Но жрец звучал куда увереннее и мелодичнее, Морилин даже замерла, заслушавшись. Хозяйке таверны показалось, что она тонет в обволакивающих, словно только снятое с огня варенье, звуках. И чем глубже погружалась в эту сладкую мелодию, тем меньше рядом оставалось проблем.
Опомнившись, Морилин поманила пальцем помощниц и поспешила на кухню. Теперь, когда Годран Аварро занялся лечением жрицы, можно больше не беспокоиться. Все будет хорошо, он не позволит Тэм умереть. А если позволит… то, значит, ничто бы не могло ее спасти.
Оказавшись в своей вотчине, успевшей порядком поостыть, Морилин ловким движением забросила пару поленьев в топку и подожгла их с помощью отложенного заклинания. Когда за девушками закрылась дверь, Моро уперла руки в бока и зло сверкнула глазами.
— И где вас духи носили?! — грозно спросила она.
— Мы… — пискнула одна из помощниц, нервно теребя кончик худенькой белой косички.
— Госпожа Морилин, — решительно выступила вперед Каолин, загораживая собой подруг. — Стучали в дверь. И в окна. Не открыли. Скоро ужин. Давайте мы сначала разберемся с работой, а потом вы нас отчитаете. Мне кажется, так будет правильнее…
Моро обреченно махнула рукой. Эта жгучая брюнетка покорила ее с самого первого взгляда, когда она пришла в приют, пытаясь залатать дыру в сердце. К сожалению, удочерить сиротку ей не дали, но позволили заботиться о детях и учить ремеслу. И то хлеб. Постепенно в жизнь Моро вошли три девочки, которые до сих пор по привычке называют ее госпожой, ведут себя подчеркнуто вежливо на людях… Но Морилин знает, это ее девочки, ее дочери, ради них стоит жить дальше.
Шегорн обреченно шел след в след за Эльбед, с трудом удерживаясь от нервных щелчков пальцами. Сердце то замирало в сладком томительном предвкушении встречи с любимой, то срывалось в бешеный бег ужаса и отчаяния, длинными черными щупальцами обвивававшие все сознание друида. Он не мог думать ни о ком другом, кроме Вильэд, и мысли эти были отнюдь не веселыми. Страшно: а вдруг они опоздали? Вдруг… ее уже нет, а боль, пронзившая его в стенах ордена, отголоск агонии? И вскоре и ему придется ступить на Черный Сонтум…
— Эй, ты чего? Выше нос, парень! — попыталась приободрить его Эльбед, но от этого стало только хуже. Шен недовольно вжал голову в плечи и уставился в пол.
Каменные плиты из белого мрамора одна за другой мелькали у него под ногами. Они походили на лед в горных озерах, такие же холодные, белые, только прожилки не светлые, а черными, как вездесущая плесень, погубившая не один десяток экспериментов. Линии пестрили у него перед глазами, сливались в странные картины, ассоциировавшиеся с одним — со смертью.
Эхо подхватывало гул шагов Шена и мелодичные легкие шажки Эльбед, напоминающие перезвон колокольчиков. Звуки разлетались вокруг, отражались от голых темных стен и оглушающими волнами накатывались на Шегорна. Друиду даже казалось, что еще чуть-чуть, и он, покачнувшись, утонет в этих тонах и полутонах неведомого заклинания.
Резкая боль обожгла щеку, Шен вынырнул из своих ощущений, отчаянно хватая ртом воздух, казавшийся вкуснее и живительнее ключевой воды.
— Что случилось? — обеспокоенно спросила Эльбед.
Друид поднял на нее затуманенный взгляд, отмечая, что потолок слишком высоко, а спина неприятно заледенела.
— Не знаю, — честно ответил Шен, привстав на локте.
Голова тут же закружилась, невидимые пальцы до боли сжали виски. Захотелось рухнуть назад на пол и не двигаться, лишь бы это поганое ощущение ушло куда подальше. Зло зарычав, Шегорн рывком встал и тут же беспомощно, словно младенец, схватился руками за шершавую стену, пытаясь удержать равновесие. Перед глазами заплясали огромные яркие пятна. Шен стиснул зубы и сделал неуверенный шаг вперед.
— Малыш, ты в порядке? — вновь спросила Эльбед, семеня рядом.
— Я да, а вот ей, похоже, плохо. Чем ближе окажусь, тем больше шансов, что Вильэд не отправится на Черный Сонтум. Вы ведь любите свою дочь, леди… Поспешите, — через силу прошептал Шегорн, делая еще один шаг.
Ему и в голову не пришло попросить помощи у могущественной волшебницы, стоящей рядом. В понимании друида это была непозволительная слабость для того, кто собирается защищать.
— Эй, малыш, да не торопись ты так! Нас все равно раньше полудня не ждут! — суетилась вокруг Эльбед, пробуя успокоить Шена и не дать тому упасть в очередной раз.
Друид попытки помочь предпочитал не замечать, уверенно шагая вперед. Шершавый камень под рукой становился теплее, словно они постепенно поднимались из подземелья. Хотя никакого подземелья в Академии быть попросту не могла, ведь она висела в воздухе.
— Леди Эльбед? Мы рады, что вы прибыли. Вы не говорили, что у вас будет… сопровождение, — женский голос звучал недовольно и сосредоточенно.
Шегорну не понравилось, с какой интонацией произнесено последнее слово, но он решил промолчать, прекрасно понимая, в каком виде предстал перед незнакомкой. Прислонившись плечом к стене, друид перевел дух и посмотрел перед собой. В тусклом свете магического шара ему удалось разглядеть ладную девичью фигурку в белом медицинском халатике и смешной шапочке на голове. Тонкие светлые волосы заплетены в худенькую косичку, крысиным хвостиком свисающую с правого плеча. Друид мысленно хмыкнул, присвоил девушке прозвище Мышонок и обратился в слух.
— Это неважно. От него зависит выживание моей дочери. Проводите нас, — из голоса Эльбед исчезли все теплые оттенки, она вновь напоминала механическую стальную леди, у которой есть только понятие долга и, возможно, чести.
— Пропуск заказан лишь на одного посетителя, — заупрямилась Мышонок.
Друид в бешенстве сжал кулаки. Бумажки, правила… он ненавидел их всем сердцем! Особенно когда от отсутствия или наличия могла зависеть чья-то жизнь.
— Мне все равно, — сухо ответила Эльбед, изящным движением поправляя свой платок. — У тебя две минуты, чтобы решить это недоразумение. Поверь, я найду способы попасть к дочери с моим зятем. А если ты будешь этому мешать, то…
Шен не без удовольствия наблюдал за тем, как белеет Мышонок, как едва заметно трясутся ее коленки, а в голубых глазах появляется страх. Почему-то он не сомневался, что Эльбед не только привыкла получать все, что принадлежало ей по праву, но и превращать в ад жизнь тех, кто посмел помешать ей. Не то что бы его радовали такие возможности будущей тещи… Но узнать о них до женитьбы было как минимум приятно.
Мышонок коротко кивнула и поспешила удалиться по узкому коридору, испуганно стуча каблучками по каменному полу. Шен хмыкнул и закашлялся, в горле словно ком встал, дышать стало тяжело.
— Вы умеете внушать ужас, — хмыкнул друид и с упорством, достойным лучшего применения, упрямо пошел вперед.
— Приходится, — безразличным тоном ответила Эльбед, отстав от Шегорна на пару шагов. — В этом мире или ты сильный, или слабый. Сильный в праве диктовать свои условия, слабый вынужден подчиняться. Я предпочитаю быть тем, кто диктует.
— Хах, — ухмыльнулся Шен, остановившись на секунду перевести дух. Он хотел сказать что-то еще, но сил не было. Мир расплывался, терялся в тенях, мелькавших на границе видимого.
— Малыш, даже не думай отключаться, почти дошли, — Эльбед толкнула его между лопаток, заставляя идти вперед.
Шен невольно покачнулся, сделал неловкий шаг и двинулся дальше по коридору. “Достала, стерва! — раздраженно подумал друид, — Никакой я тебе не малыш!”
В нос ударил кислый запах антисептиков и лекарств. Сердце забилось в предвкушении долгожданной встречи. Шегорн воспрял духом и зашагал быстрее под довольное хмыканье Эльбед. Бросив короткий взгляд на Мышонка, Шен пошел вперед. Друиду казалось, что его сердце пронзили гарпуном, и сейчас толстый канат наматывается на лебедку, притягивая его к заветной цели.
Опомнился Шен только уткнувшись лбом в прохладное стекло.
— Стой! Это реанимация! — донеслись до него крики откуда-то сзади, но все не имело значения.
Сквозь не до конца закрытые жалюзи друиду удалось увидеть Вильэд. Сердце сжалось в один постоянно ноющий комок боли. Лежащая на постели девушка, опутанная проводами, тонкими трубками и артефактами, никак не могла быть его жизнерадостной рысью. По крайней мере, Шегорн отказывался в это верить!
— Молодой человек! — тоненький возмущенный голос вытянул Шена из омута собственных переживаний.
— Он со мной, — сухо оборвала девушку Эльбед. — Отчет о состоянии.
— Леди… вы уверены, что он с вами? — попыталась слабо протестовать медсестра, нервно прижимая к груди папку с историей болезни.
— Не испытывай мое терпение, девочка! — рыкнула на нее Эльбед. — Я хочу знать все о состоянии своей дочери.
— Да, конечно, — девушка втянула голову в плечи, открыла папку, пробежалась глазами по последним данным и обреченно вздохнула: — Боюсь, я не могу ничем порадовать. Судя по всему, она держалась на том, что пребывала в облике зверя. Вы же знаете, что белая удавка опасна только для людей, животные могут быть лишь переносчиками…
— Ближе к теме. Что. С моей. Дочерью?! — прорычала Эльбед.
Шегорну показалось, что в коридоре резко похолодало.
— Боюсь, мы ничем не можем ей помочь. Вирус в ее организме изменился, и теперь губителен как для животных из семейства кошачьих, так и для людей. Наиболее гуманным вариантом развития событий мы считаем… — девушка сглотнула и бросила короткий взгляд на Шегорна, словно ища у него поддержки.
ГЛАВА 22
Ран с трудом снял тяжелую крышку с бочки. “И как эти хрупкие нимфы с этой работой справляются? Не щадит Морилин своих помощниц!” От воды повеяло приятным холодом, маг зачерпнул ее кружкой… Дверь резко распахнулась. В кухню влетела перепуганная Моро. Бросив короткий взгляд на Рана, она недовольно пробурчала что-то под нос, схватила бутыль с маслом и какой-то ящик и побежала назад в зал. Раульфан удивленно пошел следом.
— Хозяин! Тьфу, муж хозяйки! Затвори дверь, чтобы никто лишний не явился!
Маг техники перевел на него взгляд, неуверенно кивнул и отправился выполнять просьбу, по пути отдавая зеленому монстру горшок. Ран окончательно потерял связь с реальностью: после духоты кухни прохлада обеденного зала пьянила, а выпитое практически на голодный желудок вино давало о себе знать плохой координацией и заплетающимся языком. Задвинув резким движением засов на двери, Раульфан покачнулся и обессиленно сел на пол. Глаза слипались, но Рану казалось, что спать нельзя, иначе случится что-то ужасное. Затуманенным взором он наблюдал за тем, как суетятся над Тэмлаэ Кальден и Морилин.
***
Хозяйка таверны недовольно хмурилась, но покорно закапывала в глаза Тэм оливковое масло. Страшно, что от этого может стать только хуже, но Моро успокаивала себя тем, что что-то такое слышала на курсах первой помощи… да и Кальден выглядел очень уверенным в себе. Морилин в очередной раз позавидовала ему: сильный, могущественный… умелый. Даже то, в чем Ден был профаном, для многих тайна за семью печатями.
Кальден пел отрывисто, с непривычной хрипотцой. Моро казалось, что он вместе со звуком отдает жрице часть своих жизненных сил. Маг постепенно бледнел, опирался широкими ладонями о столешницу, но колдовать не прекращал. Закончив с одним заклинанием, он глянул на Морилин.
— Омой ее, — Ден закашлялся и недовольно застучал по груди, силясь прогнать вставший там ком.
Простейшее жреческое заклинание опустошило его, но останавливаться нельзя. Маг сорвал с шеи свой кристалл и с силой сжал его, высвобождая накопленную энергию.
— Но тут же…
— Плевать! Она может умереть, Морилин, это не шутки! — рыкнул на нерешительную женщину Кальдер и с силой рванул ворот платья Тэмлаэ в разные стороны.
Маленькие металлические пуговички с глухим стуком скатились на пол, разбредаясь по углам обеденного зала. Кальден недовольно ругнулся, отмечая характерные очаги покраснения на коже. Все куда хуже, чем он мог предположить. Похоже, воздух хоть частично унес яд, а вот то, что просочилось под платье, успело впитаться.
Отбросив прочь сомнения и страхи, маг выпрямился и снова запел, чувствуя, как из него медленно вытекает мана, на ходу превращаясь в жизненную силу, удерживающую Тэмлаэ в мире живых.
Моро к тому времени успела отойти от шока. Хозяйка таверны принесла большой таз с теплой водой и, осторожно сняв платье жрицы, принялась обтирать ее влажной тряпкой. Кое-где верхние покровы кожи уже успели отслоиться. Раны сочились сукровицей и редкими капельками крови. Морилин бросила короткий взгляд на Кальдена, но не решилась его отвлекать.
Вскоре Тэмлаэ начал бить озноб, девушка стучала зубами, но так и не пришла в себя. Кальден укрыл ее плащом и вытер со лба едкие капельки пота.
— Я опустошен, — прошептал маг, падая на ближайшую лавку. В его темных глазах, казалось, клубилась сама тьма.
— И что же нам теперь делать? — обеспокоенно спросила Моро. Даже без образования медика она прекрасно видела, что жрице с каждой минутой становится все хуже.
— Ждать, Морилин. Ты не маг… от мальчишки, — Ден закашлялся и бросил короткий взгляд на задремавшего Раульфана, — толку ноль. Он не умеет лечить… Кактум вообще не человек. Так что только ждать...
Потянулись томительные минуты. Кальден задремал прямо на столе, вымотавшись настолько, что поход до постели казался самым настоящим кругосветным путешествием. Сон менталиста оказался беспокойным, он то и дело бормотал что-то невнятное под нос, иногда тревожно дергался и хмурился.
Моро начала волноваться, когда ее девушки задерживались. Пусть новых посетителей в таверне не принимали, а старые поголовно поспешили убраться восвояси, ужин надо подать вовремя. Иначе это никакой не ужин, а так… Но, бегая между притихшим Кактумом, забравшимся в новый горшок и аккуратно вынесшим черепки в мусор, нервно всхрапывавшим Кальденом, отрубившимся прямо на полу Раульфаном и Тэмлаэ, которая вот-вот отправится к Черному Сонтуму, ужин не приготовишь. Некогда! Одного укрой, второму плащ поправь, третьей пот вытри… и так по кругу.
Резкий стук в дверь заставил Морилин замереть прямо посреди обеденного зала. Она забыла, куда и зачем шла, последняя мысль выскочила из сознания, словно своенравный кузнечик, и догнать ее попросту невозможно. Неуверенно покачнувшись, хозяйка таверны поправила выбившуюся прядь. Стук повторился и стал более настойчивым, и Моро, недовольно ворча, подошла к двери и с усилием отодвинула засов.
В обеденный зал тут же белым призраком влетел Годран Аварро, а следом за ним просочились и помощницы. Моро бросила на них недовольный взгляд, но махнула рукой, мол, потом разберемся, и поспешила к жрецу.
— Что произошло? — сурово спросил Годран, с трудом нащупывая пульс Тэмлаэ.
— Это лучше у Кальдена спрашивать… он ее воспоминания читал. Говорит, что отравилась ядовитым туманом Сизого, — Морилин осенила себя на всякий случай священным символом десяти.
— Ясно, — недовольно буркнул жрец, с силой ударяя посохом об пол.
Камень в навершии тут же засветился, а Годран принялся петь. Это был тот же целительный гимн, который совсем недавно исполнял Кальден. Но жрец звучал куда увереннее и мелодичнее, Морилин даже замерла, заслушавшись. Хозяйке таверны показалось, что она тонет в обволакивающих, словно только снятое с огня варенье, звуках. И чем глубже погружалась в эту сладкую мелодию, тем меньше рядом оставалось проблем.
Опомнившись, Морилин поманила пальцем помощниц и поспешила на кухню. Теперь, когда Годран Аварро занялся лечением жрицы, можно больше не беспокоиться. Все будет хорошо, он не позволит Тэм умереть. А если позволит… то, значит, ничто бы не могло ее спасти.
Оказавшись в своей вотчине, успевшей порядком поостыть, Морилин ловким движением забросила пару поленьев в топку и подожгла их с помощью отложенного заклинания. Когда за девушками закрылась дверь, Моро уперла руки в бока и зло сверкнула глазами.
— И где вас духи носили?! — грозно спросила она.
— Мы… — пискнула одна из помощниц, нервно теребя кончик худенькой белой косички.
— Госпожа Морилин, — решительно выступила вперед Каолин, загораживая собой подруг. — Стучали в дверь. И в окна. Не открыли. Скоро ужин. Давайте мы сначала разберемся с работой, а потом вы нас отчитаете. Мне кажется, так будет правильнее…
Моро обреченно махнула рукой. Эта жгучая брюнетка покорила ее с самого первого взгляда, когда она пришла в приют, пытаясь залатать дыру в сердце. К сожалению, удочерить сиротку ей не дали, но позволили заботиться о детях и учить ремеслу. И то хлеб. Постепенно в жизнь Моро вошли три девочки, которые до сих пор по привычке называют ее госпожой, ведут себя подчеркнуто вежливо на людях… Но Морилин знает, это ее девочки, ее дочери, ради них стоит жить дальше.
ГЛАВА 23
Шегорн обреченно шел след в след за Эльбед, с трудом удерживаясь от нервных щелчков пальцами. Сердце то замирало в сладком томительном предвкушении встречи с любимой, то срывалось в бешеный бег ужаса и отчаяния, длинными черными щупальцами обвивававшие все сознание друида. Он не мог думать ни о ком другом, кроме Вильэд, и мысли эти были отнюдь не веселыми. Страшно: а вдруг они опоздали? Вдруг… ее уже нет, а боль, пронзившая его в стенах ордена, отголоск агонии? И вскоре и ему придется ступить на Черный Сонтум…
— Эй, ты чего? Выше нос, парень! — попыталась приободрить его Эльбед, но от этого стало только хуже. Шен недовольно вжал голову в плечи и уставился в пол.
Каменные плиты из белого мрамора одна за другой мелькали у него под ногами. Они походили на лед в горных озерах, такие же холодные, белые, только прожилки не светлые, а черными, как вездесущая плесень, погубившая не один десяток экспериментов. Линии пестрили у него перед глазами, сливались в странные картины, ассоциировавшиеся с одним — со смертью.
Эхо подхватывало гул шагов Шена и мелодичные легкие шажки Эльбед, напоминающие перезвон колокольчиков. Звуки разлетались вокруг, отражались от голых темных стен и оглушающими волнами накатывались на Шегорна. Друиду даже казалось, что еще чуть-чуть, и он, покачнувшись, утонет в этих тонах и полутонах неведомого заклинания.
Резкая боль обожгла щеку, Шен вынырнул из своих ощущений, отчаянно хватая ртом воздух, казавшийся вкуснее и живительнее ключевой воды.
— Что случилось? — обеспокоенно спросила Эльбед.
Друид поднял на нее затуманенный взгляд, отмечая, что потолок слишком высоко, а спина неприятно заледенела.
— Не знаю, — честно ответил Шен, привстав на локте.
Голова тут же закружилась, невидимые пальцы до боли сжали виски. Захотелось рухнуть назад на пол и не двигаться, лишь бы это поганое ощущение ушло куда подальше. Зло зарычав, Шегорн рывком встал и тут же беспомощно, словно младенец, схватился руками за шершавую стену, пытаясь удержать равновесие. Перед глазами заплясали огромные яркие пятна. Шен стиснул зубы и сделал неуверенный шаг вперед.
— Малыш, ты в порядке? — вновь спросила Эльбед, семеня рядом.
— Я да, а вот ей, похоже, плохо. Чем ближе окажусь, тем больше шансов, что Вильэд не отправится на Черный Сонтум. Вы ведь любите свою дочь, леди… Поспешите, — через силу прошептал Шегорн, делая еще один шаг.
Ему и в голову не пришло попросить помощи у могущественной волшебницы, стоящей рядом. В понимании друида это была непозволительная слабость для того, кто собирается защищать.
— Эй, малыш, да не торопись ты так! Нас все равно раньше полудня не ждут! — суетилась вокруг Эльбед, пробуя успокоить Шена и не дать тому упасть в очередной раз.
Друид попытки помочь предпочитал не замечать, уверенно шагая вперед. Шершавый камень под рукой становился теплее, словно они постепенно поднимались из подземелья. Хотя никакого подземелья в Академии быть попросту не могла, ведь она висела в воздухе.
— Леди Эльбед? Мы рады, что вы прибыли. Вы не говорили, что у вас будет… сопровождение, — женский голос звучал недовольно и сосредоточенно.
Шегорну не понравилось, с какой интонацией произнесено последнее слово, но он решил промолчать, прекрасно понимая, в каком виде предстал перед незнакомкой. Прислонившись плечом к стене, друид перевел дух и посмотрел перед собой. В тусклом свете магического шара ему удалось разглядеть ладную девичью фигурку в белом медицинском халатике и смешной шапочке на голове. Тонкие светлые волосы заплетены в худенькую косичку, крысиным хвостиком свисающую с правого плеча. Друид мысленно хмыкнул, присвоил девушке прозвище Мышонок и обратился в слух.
— Это неважно. От него зависит выживание моей дочери. Проводите нас, — из голоса Эльбед исчезли все теплые оттенки, она вновь напоминала механическую стальную леди, у которой есть только понятие долга и, возможно, чести.
— Пропуск заказан лишь на одного посетителя, — заупрямилась Мышонок.
Друид в бешенстве сжал кулаки. Бумажки, правила… он ненавидел их всем сердцем! Особенно когда от отсутствия или наличия могла зависеть чья-то жизнь.
— Мне все равно, — сухо ответила Эльбед, изящным движением поправляя свой платок. — У тебя две минуты, чтобы решить это недоразумение. Поверь, я найду способы попасть к дочери с моим зятем. А если ты будешь этому мешать, то…
Шен не без удовольствия наблюдал за тем, как белеет Мышонок, как едва заметно трясутся ее коленки, а в голубых глазах появляется страх. Почему-то он не сомневался, что Эльбед не только привыкла получать все, что принадлежало ей по праву, но и превращать в ад жизнь тех, кто посмел помешать ей. Не то что бы его радовали такие возможности будущей тещи… Но узнать о них до женитьбы было как минимум приятно.
Мышонок коротко кивнула и поспешила удалиться по узкому коридору, испуганно стуча каблучками по каменному полу. Шен хмыкнул и закашлялся, в горле словно ком встал, дышать стало тяжело.
— Вы умеете внушать ужас, — хмыкнул друид и с упорством, достойным лучшего применения, упрямо пошел вперед.
— Приходится, — безразличным тоном ответила Эльбед, отстав от Шегорна на пару шагов. — В этом мире или ты сильный, или слабый. Сильный в праве диктовать свои условия, слабый вынужден подчиняться. Я предпочитаю быть тем, кто диктует.
— Хах, — ухмыльнулся Шен, остановившись на секунду перевести дух. Он хотел сказать что-то еще, но сил не было. Мир расплывался, терялся в тенях, мелькавших на границе видимого.
— Малыш, даже не думай отключаться, почти дошли, — Эльбед толкнула его между лопаток, заставляя идти вперед.
Шен невольно покачнулся, сделал неловкий шаг и двинулся дальше по коридору. “Достала, стерва! — раздраженно подумал друид, — Никакой я тебе не малыш!”
В нос ударил кислый запах антисептиков и лекарств. Сердце забилось в предвкушении долгожданной встречи. Шегорн воспрял духом и зашагал быстрее под довольное хмыканье Эльбед. Бросив короткий взгляд на Мышонка, Шен пошел вперед. Друиду казалось, что его сердце пронзили гарпуном, и сейчас толстый канат наматывается на лебедку, притягивая его к заветной цели.
Опомнился Шен только уткнувшись лбом в прохладное стекло.
— Стой! Это реанимация! — донеслись до него крики откуда-то сзади, но все не имело значения.
Сквозь не до конца закрытые жалюзи друиду удалось увидеть Вильэд. Сердце сжалось в один постоянно ноющий комок боли. Лежащая на постели девушка, опутанная проводами, тонкими трубками и артефактами, никак не могла быть его жизнерадостной рысью. По крайней мере, Шегорн отказывался в это верить!
— Молодой человек! — тоненький возмущенный голос вытянул Шена из омута собственных переживаний.
— Он со мной, — сухо оборвала девушку Эльбед. — Отчет о состоянии.
— Леди… вы уверены, что он с вами? — попыталась слабо протестовать медсестра, нервно прижимая к груди папку с историей болезни.
— Не испытывай мое терпение, девочка! — рыкнула на нее Эльбед. — Я хочу знать все о состоянии своей дочери.
— Да, конечно, — девушка втянула голову в плечи, открыла папку, пробежалась глазами по последним данным и обреченно вздохнула: — Боюсь, я не могу ничем порадовать. Судя по всему, она держалась на том, что пребывала в облике зверя. Вы же знаете, что белая удавка опасна только для людей, животные могут быть лишь переносчиками…
— Ближе к теме. Что. С моей. Дочерью?! — прорычала Эльбед.
Шегорну показалось, что в коридоре резко похолодало.
— Боюсь, мы ничем не можем ей помочь. Вирус в ее организме изменился, и теперь губителен как для животных из семейства кошачьих, так и для людей. Наиболее гуманным вариантом развития событий мы считаем… — девушка сглотнула и бросила короткий взгляд на Шегорна, словно ища у него поддержки.
