В двери что-то скрипнуло. Кармиллин дёрнулась, оборачиваясь. Открылось окошко. На нём стоял поднос с едой. А ещё невероятно сладко потянуло магией. Так трепетно, нежно, что мир снова показался прекрасным.
— Суд состоится завтра вечером. На столе вы можете найти принадлежности для письма и написать чистосердечное признание. Чтобы отдать его, трижды постучите в дверь. За ложный вызов полагается наказание, — доложил строгий женский голос из-за двери.
— А письма родным? — с надеждой спросила Кармиллин.
— Не положено.
С той стороны двери что-то скрипнуло. Тоненькая струйка магии прервалась, и мир Кармиллин снова покрылся серостью.
“Выше нос. Иди ешь. И моё сюда тащи. Нам нужно хорошо питаться, чтобы быть сильными!”
Вздохнув, Кармиллин поставила поднос с супом, кашей с котлетой и куском отварной курицы на стол. Дрейк, смешно взмахнув крылышками, сам перелетел к ней с кровати и с наслаждением впился зубами в мясо.
В одном он прав. Не стоит отказываться от еды, пока эта история не закончилась.
Утро началось рано. Кармиллин была готова поклясться, что солнце ещё не появилось из-за горизонта, а она уже подскочила в постели, не находя себе места. Дрейк недовольно пробубнил что-то под нос, но Кармиллин на это не обратила внимания. Только подумала, что она за всей этой нервотрёпкой не спросила, как этого мелкого… нахального… вредного… неугомонного… зовут.
При мыслях о дрейке на душе становилось тепло. Каким бы въедливым он ни был, Кармиллин чувствовала в нём верного друга, союзника, который никогда не предаст. Кармиллин чувствовала это на уровне практически остановившегося движения магии. И то, что дрейку тоже не очень хорошо, тоже чувствовала. Поэтому, когда скрипнуло окошко, она подлетела к нему, понимая, что пан или пропал.
— Пожалуйста, не уходите! — взмолилась она, пытаясь выглянуть наружу.
Темнота. Кто-то хорошо позаботился о том, чтобы она не могла нормально общаться с тюремщиком.
— Что? Вы готовы передать чистосердечное признание?
— Нет, боюсь нет. Но подождите! Дрейк, ему плохо…
— Раньше надо было думать.
— Да чтоб вас! — рыкнула Кармиллин. — Я отойду в самый дальний угол, но положу малыша на эту… полочку. Дайте ему хотя бы пять минут. Он не виноват в том, что произошло.
Кармиллин понимала, что пяти минут мало, но на большее она не рассчитывала.
— Раньше надо было думать, — фыркнули с той стороны.
— Я думала. Я ехала… изучать дрейков, — с тоской проговорила Кармиллин, но поднос не забрала.
Подошла к постели, подхватила детёныша и с ним вернулась к двери.
— Мы с егерем, Самфиром Альгердо, ладно, опустим подробности... Браконьеры украли яйца, мы с егерем их инкубировали, чтобы малыши выжили. А этот почему-то решил, что я его маг. Я не знаю, как он увидел меня из-за ширмы. Да и знать не хочу. Я исследовательница, а не преступница.
— Все вы так говорите…
— Я знаю, что вы мне не поверите. Но мне это неважно. И я даже не прошу об этом, — печально заметила Карми, устраивая малыша на полочке, с которой сняла поднос с завтраком. — Но это не повод причинять страдания тому, кто точно ни в чём не виноват. Я не знаю, какое наказание мне присудят. Но это тоже неважно. Просто… дайте ему вдохнуть полной грудью. Он сильный, продержится до суда.
С той стороны не ответили, и Кармиллин с удивлением услышала удаляющиеся шаги. Кто бы ни был таинственный тюремщик, у него явно ещё остались крохи человечности. Это давало надежду на то, что и судья, возможно, выслушает её.
Кармиллин нахмурилась, припоминая рискованные ритуалы отвязки фамильяра от мага. Может быть, если она пройдёт сквозь эту боль, пусть даже потеряв большую часть магических способностей, это очистит её имя от той грязи, в которой она оказалась.
— Протяните руки, — неожиданно потребовали из темноты.
Кармиллин, не задумываясь, выполнила приказ. Хуже уже точно не будет. На запястья легли антимагические браслеты. Они плотно прижали их друг к другу, перекрывая ток магии внутри тела Кармиллин.
— Это всё, что я могу для вас сделать. Ешьте. Мне нужно забрать поднос через полчаса.
Кармиллин снова услышала удаляющиеся шаги и не поверила своим ушам. Это что, её действительно услышали и сделали послабление для малыша-дрейка? Или это очередное наказание, ведь теперь она совсем перестала чувствовать магию, даже ту, что находилась в ней самой…
Кармиллин не жалела о том, что сделала для дрейка. Он потихоньку оживал, открывал глаза, смотрел на неё и снова засыпал, но волшебница была уверена в том, что ему лучше. Когда скрипнула и открылась дверь, она даже не шевельнулась. Мир, полностью лишённый магии, стал для неё самой настоящей тюрьмой, из которой было не сбежать.
— Кармиллин Водрано, на выход, — скомандовал рослый мужчина в полном доспехе, слишком ярко блестящем в свете магического факела.
“Зачарованный”, — отстранённо подумала Карми, поднимаясь.
В животе заурчало, словно она не завтракала, но Карми не обратила на это внимания. Связанными руками прижала к груди дрейка и пошла с гордо поднятой головой по тёмным коридорам.
Конвоиров оказалось всего двое. Один шёл впереди, освещая путь и поигрывая одноручным мечом в руках, второй лязгал латами сзади. Кармиллин казалось, что он прямо-таки дышит ей в затылок. Коридор извивался, словно змея, тянулся под землёй, и Карми радовалась, что ей не приходится подниматься наверх, к людям.
“Выше нос. Всё будет хорошо!” — подал голос дрейк.
Карми заставила себя улыбнуться ему, подбадривая. Да, действительно. Всё будет хорошо. Она нашла выход и сделает всё для того, чтобы малыш был счастлив.
— Ты так и не назвал имя, — шепнула она ему.
— Вы что-то сказали? — недовольно спросил идущий сзади конвоир.
— Я не вам. Простите, — вжав голову в плечи , ответила Карми.
“Нильбез. Тебе будет удобно называть меня Нильбез, если я что-то понимаю в вашем языке”.
“Красивое имя. Мне нравится…” — подумала Кармиллин и пошла вперёд.
Вскоре показались ступени резко уходящей вверх лестницы. По бокам были поручни, но ухватиться за них связанными руками было невозможно. Даже приподнять подол, чтобы не запнуться об него, было трудно. Карми понималась медленно и величественно. Майстрисс всё равно остаётся собой, что бы ни случилось.
В просторном коридоре было людно. Сновали туда-сюда клерки со стопками бумаг, ворчали уборщицы, натирающие до блеска деревянные панели на стенах и витражи в окнах. Что-то назревало.
— Ходють тут всякие! Скоро Среднезимье, а они вычистить всё не дают.
“И точно… скоро у императора будет бал. Тебя там, естественно, уже никто не ждёт”.
Её отвели ещё на два этажа выше, где было гораздо спокойнее. И холоднее, как будто на отоплении знатно сэкономили.
В огромной комнате с окнами от пола до потолка было всего несколько человек. Судья в пурпурной мантии с золотой оторочкой по рукавам и воротничку и видавшем виды парике, который в приличном обществе даже половой тряпкой постеснялись бы назвать. Это выглядело очень забавно: дорогие одежды и совсем никчёмный головной убор. Впрочем, старикашку это вряд ли смущало. Он деловито перебирал листы бумаги в кожаной папке, каждый раз обслюнявливая пальцы. По правую руку от него в такой же пурпурной мантии, только без золотого шитья, сидел юноша, судя по всему, помощник. Слева устроилась девушка-секретарь неопределённого возраста. Таким легко может быть и пятнадцать, и двадцать, и все тридцать. Не угадаешь.
Слева за маленьким столиком сидел, судя по всему, прокурор, что-то записывающий в блокнот. Начищенные до блеска серебряные пуговицы его формы невольно притягивали взгляд, гипнотизируя.
Подтолкнув Кармиллин к трибуне, за которой полагалось стоять обвиняемым, конвоиры отошли к двери.
— Слушается второе дело от двенадцатого дня второго месяца зимы, — громко объявила секретарша, на мгновение приподнявшись. — Майстрисс Кармиллин Водрано обвиняется в привязке дикого дрейка в качестве фамильяра. Судья — его честь господин Уртал Карфолло, помощник судьи — Амтен Аэрро, обвинитель — представитель имперской егерской службы его сиятельство Лайол Ошлано. Обвинение, вам слово.
Секретарь бросила на Кармиллин усталый взгляд, и волшебница почувствовала себя не в своей тарелке. Судя по всему, заседание суда, как минимум второе, было внеплановым, а у женщины в преддверии праздника накопилось много дел, которые надо сделать вот прямо сейчас, а никак не потом. И… Кармиллин испортила ей все планы. Как хотелось вздохнуть, прижать руки к груди и извиниться за все эти неудобства, которых она не желала. Вот только… вряд ли подобное поможет.
— Ваша честь! — Прокурор поднялся, приложив сжатый кулак к сердцу. — Майстрисс Кармиллин Водрано обвиняется в привязке к себе дикого дрейка. В настоящий момент нам удалось собрать следующие доказательства…
Секретарь лениво поднялась из-за своего места и пошла в сторону прокурора. Кармиллин стояла, забывая как дышать и прижимая Нильбеза к груди. Надежда на то, что её выслушают, таяла с каждой секундой. Это была неумолимая машина, которая действовала строго по правилам. В этом было её огромное достоинство и главный недостаток. Никто… не захочет видеть в ней человека!
— Анализ рисунка аур. Обратите внимание, что в архивных аурограммах нет чётких указаний на то, что майстрисс вообще способна привязать к себе фамильяра. То есть была произведена сложная подготовка. Я выделил нужные места, чтобы вам было легче ориентироваться. Также мы опираемся на показания его светлости Самфира Альгердо о том, что майстрисс была найдена им в лесу и, возможно, находилась в связи с контрабандистами. Это же подтверждают слова майстрисс Лукерции Эстро.
У Карми земля ушла из-под ног. Она покачнулась и упёрлась связанными руками в трибуну. Дрейк успел уцепиться коготками за её платье и что-то недовольно проворчал на драконьем языке. Лукерция… соврала! Она посмела солгать на суде! И всё ради того, чтобы?.. Кармиллин откровенно не понимала мотивов старой волшебницы. Она стояла и пыталась унять колотящееся от ярости сердце. А ещё не думать о Самфире. О том, как он подарил ей надежду, а потом также быстро отобрал её, оставив одну в неизвестности.
Она не знала, сколько времени прошло до того момента, как резкий окрик секретаря заставил её вынырнуть из дурмана собственных мыслей.
— Подсудимая! Вам есть что сказать суду?
Ноздри секретаря раздувались, лицо покрылась красными пятнами, она была зла. Очень зла.
— Ваша честь…
Кармиллин с трудом заставила себя поднять взгляд и посмотреть судье прямо в глаза. Когда-то она читала, что те, кто отводят взгляд, воспринимаются лжецами, и не хотела давать повода считать себя человеком нечестным. Поэтому, несмотря на то, что это было сложно, она вперилась взглядом в судью и заставила себя говорить.
— Я готова поклясться чем угодно в том, что произошло досадное недоразумение. Я исследовательница, верная слуга его императорского величества.
Она на мгновение стушевалась под смешливыми взглядами, но довольно быстро взяла себя в руки и продолжила рассказ.
— Вы можете запросить в канцелярии документы. Я отправлялась в Сильманские горы изучать вьюжных дрейков и, если повезёт, ледяных виверн. В самом начале между мной и его светлостью возникло некоторое непонимание, которое дало браконьерам шанс совершить преступление. После я помогла его светлости инкубировать яйца вьюжного дрейка, чтобы малыши выжили. И у нас получилось. Все четыре яйца проклюнулись ровно в срок.
— И вы, пользуясь положением гостьи, привязали к себе одного из дрейков. Да, мы уже в курсе. Слабое оправдание, майстрисс… — ехидно отметил прокурор.
Он хотел сказать что-то ещё, а Кармиллин готовила новые оправдания, но в тот самый момент дверь с грохотом распахнулась, и на пороге показался гвардеец в форме императорского полка. У Карми сердце ушло в пятки. Синий с золотом… давно она не видела этих людей.
— По приказу его императорского величества майстрисс Кармиллин Водрано перевозится для суда в столицу. Его императорское величество желает участвовать в процессе.
Купить полный текст можно на Призрачных Мирах
Промо код на скидку 20%
https://feisovet.ru/promocodes?code=ekstrim20
— Суд состоится завтра вечером. На столе вы можете найти принадлежности для письма и написать чистосердечное признание. Чтобы отдать его, трижды постучите в дверь. За ложный вызов полагается наказание, — доложил строгий женский голос из-за двери.
— А письма родным? — с надеждой спросила Кармиллин.
— Не положено.
С той стороны двери что-то скрипнуло. Тоненькая струйка магии прервалась, и мир Кармиллин снова покрылся серостью.
“Выше нос. Иди ешь. И моё сюда тащи. Нам нужно хорошо питаться, чтобы быть сильными!”
Вздохнув, Кармиллин поставила поднос с супом, кашей с котлетой и куском отварной курицы на стол. Дрейк, смешно взмахнув крылышками, сам перелетел к ней с кровати и с наслаждением впился зубами в мясо.
В одном он прав. Не стоит отказываться от еды, пока эта история не закончилась.
ПРОДА 20.01
ГЛАВА 21
Утро началось рано. Кармиллин была готова поклясться, что солнце ещё не появилось из-за горизонта, а она уже подскочила в постели, не находя себе места. Дрейк недовольно пробубнил что-то под нос, но Кармиллин на это не обратила внимания. Только подумала, что она за всей этой нервотрёпкой не спросила, как этого мелкого… нахального… вредного… неугомонного… зовут.
При мыслях о дрейке на душе становилось тепло. Каким бы въедливым он ни был, Кармиллин чувствовала в нём верного друга, союзника, который никогда не предаст. Кармиллин чувствовала это на уровне практически остановившегося движения магии. И то, что дрейку тоже не очень хорошо, тоже чувствовала. Поэтому, когда скрипнуло окошко, она подлетела к нему, понимая, что пан или пропал.
— Пожалуйста, не уходите! — взмолилась она, пытаясь выглянуть наружу.
Темнота. Кто-то хорошо позаботился о том, чтобы она не могла нормально общаться с тюремщиком.
— Что? Вы готовы передать чистосердечное признание?
— Нет, боюсь нет. Но подождите! Дрейк, ему плохо…
— Раньше надо было думать.
— Да чтоб вас! — рыкнула Кармиллин. — Я отойду в самый дальний угол, но положу малыша на эту… полочку. Дайте ему хотя бы пять минут. Он не виноват в том, что произошло.
Кармиллин понимала, что пяти минут мало, но на большее она не рассчитывала.
— Раньше надо было думать, — фыркнули с той стороны.
— Я думала. Я ехала… изучать дрейков, — с тоской проговорила Кармиллин, но поднос не забрала.
Подошла к постели, подхватила детёныша и с ним вернулась к двери.
— Мы с егерем, Самфиром Альгердо, ладно, опустим подробности... Браконьеры украли яйца, мы с егерем их инкубировали, чтобы малыши выжили. А этот почему-то решил, что я его маг. Я не знаю, как он увидел меня из-за ширмы. Да и знать не хочу. Я исследовательница, а не преступница.
— Все вы так говорите…
— Я знаю, что вы мне не поверите. Но мне это неважно. И я даже не прошу об этом, — печально заметила Карми, устраивая малыша на полочке, с которой сняла поднос с завтраком. — Но это не повод причинять страдания тому, кто точно ни в чём не виноват. Я не знаю, какое наказание мне присудят. Но это тоже неважно. Просто… дайте ему вдохнуть полной грудью. Он сильный, продержится до суда.
С той стороны не ответили, и Кармиллин с удивлением услышала удаляющиеся шаги. Кто бы ни был таинственный тюремщик, у него явно ещё остались крохи человечности. Это давало надежду на то, что и судья, возможно, выслушает её.
Кармиллин нахмурилась, припоминая рискованные ритуалы отвязки фамильяра от мага. Может быть, если она пройдёт сквозь эту боль, пусть даже потеряв большую часть магических способностей, это очистит её имя от той грязи, в которой она оказалась.
— Протяните руки, — неожиданно потребовали из темноты.
Кармиллин, не задумываясь, выполнила приказ. Хуже уже точно не будет. На запястья легли антимагические браслеты. Они плотно прижали их друг к другу, перекрывая ток магии внутри тела Кармиллин.
— Это всё, что я могу для вас сделать. Ешьте. Мне нужно забрать поднос через полчаса.
Кармиллин снова услышала удаляющиеся шаги и не поверила своим ушам. Это что, её действительно услышали и сделали послабление для малыша-дрейка? Или это очередное наказание, ведь теперь она совсем перестала чувствовать магию, даже ту, что находилась в ней самой…
ПРОДА 21.01
***
Кармиллин не жалела о том, что сделала для дрейка. Он потихоньку оживал, открывал глаза, смотрел на неё и снова засыпал, но волшебница была уверена в том, что ему лучше. Когда скрипнула и открылась дверь, она даже не шевельнулась. Мир, полностью лишённый магии, стал для неё самой настоящей тюрьмой, из которой было не сбежать.
— Кармиллин Водрано, на выход, — скомандовал рослый мужчина в полном доспехе, слишком ярко блестящем в свете магического факела.
“Зачарованный”, — отстранённо подумала Карми, поднимаясь.
В животе заурчало, словно она не завтракала, но Карми не обратила на это внимания. Связанными руками прижала к груди дрейка и пошла с гордо поднятой головой по тёмным коридорам.
Конвоиров оказалось всего двое. Один шёл впереди, освещая путь и поигрывая одноручным мечом в руках, второй лязгал латами сзади. Кармиллин казалось, что он прямо-таки дышит ей в затылок. Коридор извивался, словно змея, тянулся под землёй, и Карми радовалась, что ей не приходится подниматься наверх, к людям.
“Выше нос. Всё будет хорошо!” — подал голос дрейк.
Карми заставила себя улыбнуться ему, подбадривая. Да, действительно. Всё будет хорошо. Она нашла выход и сделает всё для того, чтобы малыш был счастлив.
— Ты так и не назвал имя, — шепнула она ему.
— Вы что-то сказали? — недовольно спросил идущий сзади конвоир.
— Я не вам. Простите, — вжав голову в плечи , ответила Карми.
“Нильбез. Тебе будет удобно называть меня Нильбез, если я что-то понимаю в вашем языке”.
“Красивое имя. Мне нравится…” — подумала Кармиллин и пошла вперёд.
Вскоре показались ступени резко уходящей вверх лестницы. По бокам были поручни, но ухватиться за них связанными руками было невозможно. Даже приподнять подол, чтобы не запнуться об него, было трудно. Карми понималась медленно и величественно. Майстрисс всё равно остаётся собой, что бы ни случилось.
В просторном коридоре было людно. Сновали туда-сюда клерки со стопками бумаг, ворчали уборщицы, натирающие до блеска деревянные панели на стенах и витражи в окнах. Что-то назревало.
— Ходють тут всякие! Скоро Среднезимье, а они вычистить всё не дают.
“И точно… скоро у императора будет бал. Тебя там, естественно, уже никто не ждёт”.
Её отвели ещё на два этажа выше, где было гораздо спокойнее. И холоднее, как будто на отоплении знатно сэкономили.
В огромной комнате с окнами от пола до потолка было всего несколько человек. Судья в пурпурной мантии с золотой оторочкой по рукавам и воротничку и видавшем виды парике, который в приличном обществе даже половой тряпкой постеснялись бы назвать. Это выглядело очень забавно: дорогие одежды и совсем никчёмный головной убор. Впрочем, старикашку это вряд ли смущало. Он деловито перебирал листы бумаги в кожаной папке, каждый раз обслюнявливая пальцы. По правую руку от него в такой же пурпурной мантии, только без золотого шитья, сидел юноша, судя по всему, помощник. Слева устроилась девушка-секретарь неопределённого возраста. Таким легко может быть и пятнадцать, и двадцать, и все тридцать. Не угадаешь.
Слева за маленьким столиком сидел, судя по всему, прокурор, что-то записывающий в блокнот. Начищенные до блеска серебряные пуговицы его формы невольно притягивали взгляд, гипнотизируя.
Подтолкнув Кармиллин к трибуне, за которой полагалось стоять обвиняемым, конвоиры отошли к двери.
— Слушается второе дело от двенадцатого дня второго месяца зимы, — громко объявила секретарша, на мгновение приподнявшись. — Майстрисс Кармиллин Водрано обвиняется в привязке дикого дрейка в качестве фамильяра. Судья — его честь господин Уртал Карфолло, помощник судьи — Амтен Аэрро, обвинитель — представитель имперской егерской службы его сиятельство Лайол Ошлано. Обвинение, вам слово.
Секретарь бросила на Кармиллин усталый взгляд, и волшебница почувствовала себя не в своей тарелке. Судя по всему, заседание суда, как минимум второе, было внеплановым, а у женщины в преддверии праздника накопилось много дел, которые надо сделать вот прямо сейчас, а никак не потом. И… Кармиллин испортила ей все планы. Как хотелось вздохнуть, прижать руки к груди и извиниться за все эти неудобства, которых она не желала. Вот только… вряд ли подобное поможет.
— Ваша честь! — Прокурор поднялся, приложив сжатый кулак к сердцу. — Майстрисс Кармиллин Водрано обвиняется в привязке к себе дикого дрейка. В настоящий момент нам удалось собрать следующие доказательства…
Секретарь лениво поднялась из-за своего места и пошла в сторону прокурора. Кармиллин стояла, забывая как дышать и прижимая Нильбеза к груди. Надежда на то, что её выслушают, таяла с каждой секундой. Это была неумолимая машина, которая действовала строго по правилам. В этом было её огромное достоинство и главный недостаток. Никто… не захочет видеть в ней человека!
— Анализ рисунка аур. Обратите внимание, что в архивных аурограммах нет чётких указаний на то, что майстрисс вообще способна привязать к себе фамильяра. То есть была произведена сложная подготовка. Я выделил нужные места, чтобы вам было легче ориентироваться. Также мы опираемся на показания его светлости Самфира Альгердо о том, что майстрисс была найдена им в лесу и, возможно, находилась в связи с контрабандистами. Это же подтверждают слова майстрисс Лукерции Эстро.
У Карми земля ушла из-под ног. Она покачнулась и упёрлась связанными руками в трибуну. Дрейк успел уцепиться коготками за её платье и что-то недовольно проворчал на драконьем языке. Лукерция… соврала! Она посмела солгать на суде! И всё ради того, чтобы?.. Кармиллин откровенно не понимала мотивов старой волшебницы. Она стояла и пыталась унять колотящееся от ярости сердце. А ещё не думать о Самфире. О том, как он подарил ей надежду, а потом также быстро отобрал её, оставив одну в неизвестности.
Она не знала, сколько времени прошло до того момента, как резкий окрик секретаря заставил её вынырнуть из дурмана собственных мыслей.
— Подсудимая! Вам есть что сказать суду?
ПРОДА 22.01
Ноздри секретаря раздувались, лицо покрылась красными пятнами, она была зла. Очень зла.
— Ваша честь…
Кармиллин с трудом заставила себя поднять взгляд и посмотреть судье прямо в глаза. Когда-то она читала, что те, кто отводят взгляд, воспринимаются лжецами, и не хотела давать повода считать себя человеком нечестным. Поэтому, несмотря на то, что это было сложно, она вперилась взглядом в судью и заставила себя говорить.
— Я готова поклясться чем угодно в том, что произошло досадное недоразумение. Я исследовательница, верная слуга его императорского величества.
Она на мгновение стушевалась под смешливыми взглядами, но довольно быстро взяла себя в руки и продолжила рассказ.
— Вы можете запросить в канцелярии документы. Я отправлялась в Сильманские горы изучать вьюжных дрейков и, если повезёт, ледяных виверн. В самом начале между мной и его светлостью возникло некоторое непонимание, которое дало браконьерам шанс совершить преступление. После я помогла его светлости инкубировать яйца вьюжного дрейка, чтобы малыши выжили. И у нас получилось. Все четыре яйца проклюнулись ровно в срок.
— И вы, пользуясь положением гостьи, привязали к себе одного из дрейков. Да, мы уже в курсе. Слабое оправдание, майстрисс… — ехидно отметил прокурор.
Он хотел сказать что-то ещё, а Кармиллин готовила новые оправдания, но в тот самый момент дверь с грохотом распахнулась, и на пороге показался гвардеец в форме императорского полка. У Карми сердце ушло в пятки. Синий с золотом… давно она не видела этих людей.
— По приказу его императорского величества майстрисс Кармиллин Водрано перевозится для суда в столицу. Его императорское величество желает участвовать в процессе.
Купить полный текст можно на Призрачных Мирах
Промо код на скидку 20%
https://feisovet.ru/promocodes?code=ekstrim20
