Помолчал несколько мгновений, пока Карми раздумывала, а не смалодушничать ли и не воспользоваться моментом, чтобы выкинуть малыша на улицу, сделав вид, что так всё и было.
— Прости… ты так о них заботилась… а я не смог сохранить то, что ты берегла, даже несмотря на травму.
Кармиллин закашлялась. Это было прямо ударом под дых. Она, конечно, знала, что долго не сможет скрывать привязку, дрейк — это всё-таки не иголка в стоге сена… но как же она надеялась, что сможет что-нибудь придумать, как-нибудь выкрутиться… И тут вот, пожалуйста!
Врать Кармиллин не умела, не любила… и в данном случае не могла. Что-то внутри отчаянно протестовало против того, чтобы сказать Самфиру неправду. Как будто это было бы не только наглым враньём кому-то другому, но и предательством самой себя.
Вздохнув, девушка поднялась с кресла и подошла к окну. Взглянула на метель, выбелившую всё вокруг, и снова вздохнула.
— Пообещайте мне не делать глупостей, — попросила она, поворачиваясь к Самфиру и опираясь ладонями о подоконник.
— Допустим. Да и что я сделаю? — непонимающе спросил егерь, оборачиваясь в её сторону. — Если он сбежал на улицу, то уже всё… если где-то в замке, то должен явиться на запах еды.
“Есть, кстати, хочу”, — тут же напомнил о себе в голове дрейк.
Кармиллин с трудом не поморщилась и попыталась улыбнуться Самфиру. Вышло не очень жизнерадостно, и тот приподнялся, желая успокоить девушку.
“Дурак! Надо было поискать ещё! Она же из-за этих яиц жизнью рисковала вместе с тобой. Потом спасла, когда ты их чуть не угробил. А ты… Мог бы подумать о чужих чувствах, а не искать утешения!”
— Загляните… под диван, — попросила Кармиллин, украдкой сжимая кулачки.
В груди гулко ухало сердце, предвещая беду. Самфир непонимающе посмотрел на неё, и от этого стало ещё хуже, перед глазами снова заплясали проклятущие пятна, о которых Карми успела позабыть.
Пока егерь наклонялся и проверял, что же там под диваном, Кармиллин боялась сделать вздох.
— Так вот ты где, проказник! — заметил Самфир, довольно улыбнулся и вытащил подушечку с дрейком из-под дивана. — Что не так, Кармиллин?
От напряжения у неё по виску скатилась капелька пота.
“Не понял? Попробовать сыграть в дурочку? Нет, плохой вариант. Не понял сейчас, поймёт потом… Надо быть честной и идти до конца. Преступление, даже совершённое ненамеренно, остаётся преступлением. Имей смелость признаться хотя бы себе в том, что ты нарушила закон!”
— Да. Он здесь. Но в дикую природу ему не вернуться, — с трудом выдавила из себя Карми, стараясь подбирать слова.
— Наверное, вы правы. Слишком слабенький он. Такому не выжить, может не справиться с охотой… — задумчиво заметил Самфир, придирчиво осматривая детёныша. — Ничего страшного…
— Да нет же! — истерично вскрикнула Карми. — Вы же сами маг!
— Не такой искусный, как майстрисс, — заметил Самфир, отвешивая ей уважительный поклон.
— Может быть, не такой умелый, но не слепой же. Случилась беда, — прошептала Карми, кусая губы. — Он… я… мы… Я не знаю, как это произошло, но он посмотрел мне прямо в глаза, и… и это случилось!
Не выдержав, Кармиллин ударила кулачком по подоконнику. Самфир продолжал на неё удивлённо смотреть, и между его бровей постепенно проявлялась складка. До него постепенно начинало доходить, что именно произошло. Выражение его лица сменилось с добродушного на обеспокоенное, а взгляд из шутливого превратился в серьёзный. Именно этого Кармиллин и боялась. Того, что он возненавидит её. Положив подушку с дрейком на диван, Самфир сделал шаг в сторону девушки.
— Не подходите! Иначе… иначе… — Кармиллин затравленно озиралась, понимая, что применять против него магию не сможет. — Иначе я выпрыгну в окно.
Она не успела опомниться, как в два резких шага-прыжка Самфир оказался возле неё, сгрёб в объятья и прижал к груди. Сердце Карми, казалось, перестало биться.
— Дурочка, — сурово заметил Самфир, целуя её в макушку. — Ничего ужасного не произошло.
— Произошло… я нарушила закон, хоть того и не хотела. Но, честно! Я готова поклясться чем угодно, я не хотела этого! Я приехала изучать дрейков, а не преступать законы Империи!
— Я знаю. Я уже навёл справки. Сомневаюсь, что такая правильная девочка способна нарушить закон.
— Но… я это сделала. Пусти, — потребовала Кармиллин.
Со вздохом Самфир разжал объятья и встал так, чтобы Карми не могла подойти к окну. Она и не думала, рухнула лицом вниз на постель и разревелась, совсем как маленькая девчонка. Ей казалось, что её жизнь кончена. По крайней мере, жизнь честной волшебницы с добрым именем так точно. И от этого было просто дурно. Признавшись кому-то в совершённом преступлении, она сделала из тайны по сути всеобщее достояние. Если Самфир не пожалел ту волшебницу и запер в башне, где нет магии…. то что он сделает с ней? Пожалеет? А нужна ли ей эта жалость? Может быть, ей отчаянно нужно это наказание, чтобы почувствовать хоть какое-то искупление?
Самфир не выносил женских слёз. Он растерялся, совершенно не зная, что делать. Простояв несколько минут, егерь смог наконец-то взять себя в руки, сесть на постель, сгрести Кармиллин в охапку, прижать к груди и начать баюкать, словно маленького ребёнка.
— Нет толку в слезах, успокойся.
— Я преступница-а-а-а, — завыла она в ответ, громко шмыгая носом.
Из объятий, впрочем, не вырывалась. Даже голову устроила поудобнее на груди у Самфира. Это не мешало ей продолжать выть и причитать, но так хотя бы было немного легче. Она ощущала, что не одна.
— Мы что-нибудь придумаем. Я напишу императору.
— Чтобы он лично назначил дату казни? — сквозь слёзы спросила Кармиллин.
— Не нагнетай.
Самфир хотел рассказать ей о многом, но промолчал. Императорские секреты на то и императорские, чтобы хранить их даже тогда, когда… дорогим тебе людям больно. Если всё пройдёт гладко, то проблем с дрейком и его привязкой не будет. Кармиллин была права в том, что ему не выжить в дикой природе. Просто не справится. Свои же заклюют как слабого.
“Хайрон не дурак. Наверняка повернёт всё в свою пользу. Надо только сообщить ему поскорее, чтобы у него было время подумать”, — построил план действий Самфир, продолжая баюкать в своих руках девушку.
Успокоив Кармиллин, Самфир убедился, что она уснула, принёс малышу еды и немного фруктов для девушки, если та вдруг проснётся ночью и захочет перекусить, и отправился в кабинет. Голова раскалывалась, но он старательно не подавал вида. Какие бы проблемы не валились на голову, нужно уметь держать лицо.
— Здравствуй, Кейн, — кивнул он портрету, заваливаясь в кресло и закидывая ноги на стол. — Знал бы ты, как всё непросто. Мелкий твой всё так же делает успехи, я им горжусь. Не могу не думать о нём, но сейчас, кажется, появились дела поважнее.
Самфир внимательно всмотрелся в портрет, и ему показалось, что покойный друг чуть приподнял бровь, словно желая услышать историю печалей Самфира до конца.
— Ох… скажешь кому — засмеют и назовут сумасшедшим. Но что делать, если только портрет покойного друга, единственного настоящего друга… может утешить. Но это ведь лучше, чем ничего. Помнишь, как мы, сидя с десятком у костра, обсуждали, кому какие женщины нравятся? Я до сих пор помню, какую я хотел видеть рядом с собой. Я… нашёл её, но всё непросто. Сильная, своевольная, словно дикая драконица. Огненный маг, майстрисс… из простолюдинов, но это даже лучше. Меньше всей этой аристократической ерунды в голове будет.
Самфир вздохнул, встал с кресла, достал початую бутылку вина и щедро плеснул в бокал, покачивая багряную жидкость в стекляшке.
— Такая, знаешь… кровь с молоком. Не гордячка, а знающая себе цену. И драконов любит, вообще спец по ним, не то что я. Мне даже стыдно стало, когда я чуть дрейков мелких не погубил, а спасала их девчонка, которую я принял за браконьера. Казалось бы, уже взрослый мальчик. Подойди… поговори! Объяснись. Это ведь не сложно. Я даже почти решился. Знаешь… она ведь не боится меня. Приняла то, что мы сидим в баньке в одном бассейне. Стыдливо отворачивается, когда я вылезаю, дожидается, пока уйду, и только потом встаёт сама…
Отпив глоток, Самфир поморщился. Большей гадости он не пробовал. Похоже, вино успело скиснуть, пока он купался в сладком внимании Кармиллин.
— И тут всплыла проблема. Она… случайно привязала к себе только-только вылупившегося дрейка. Хотя пока она ревела у меня на плече, я успел проверить. Инициатором был дракон. Это его выбор, его желание… это уже не преступление. Маг… не может отвергнуть избравшего его фамильяра. Да и этот… пошёл бы в разряд племенных для разведения нового вида, как раз фамильярного. Но я не могу ей об этом сказать. Она… не приближённая императора. Хайрон не погладит меня по головке, если я её успокою. И признаться в чувствах я поэтому не могу. Посчитает ещё, что я на неё давлю и вынуждаю. Мне это не нужно!
Самфир раздражённо встал, посмотрел на бутыль, раздумывая, не швырнуть ли её из окна со всей силы, чтобы хоть немного перестать злиться, но решил не поддаваться ярости. Вдохнул, выдохнул, расправил плечи. Резкими действиями делу не поможешь, нужно написать императору и думать дальше.
— Что мне делать, друг? — растерянно спросил Самфир, подходя к книжному шкафу.
Он провёл указательным пальцем по корешку, наугад достал книгу, открыл на первой попавшейся странице и прочитал:
“У любви нет преград, когда слова бессильны, остаётся только действовать. В конце концов наши поступки говорят гораздо больше слов”.
— Спасибо! — чуть ли не выкрикнул Самфир, поворачиваясь к портрету.
Он знал, что ему всё кажется, что это всего лишь причудливая игра теней на полотне, но как же было приятно видеть эту полуулыбку, играющую на губах Кейна.
— Я знаю, чем мы займёмся завтра. Я… покажу ей свой мир. Быть может, это отвлечёт мой… Карамельку от тяжёлых мыслей.
Письмо написалось быстро, дрейк, хоть и с ленцой, покорно понёс его императору. Самфир дал приказ беречь себя и, если начнутся ветра, следовать осторожно, но всё равно чувствовал себя в какой-то мере предателем. Нельзя так с друзьями… но и девушку, которая запала в сердце, на произвол судьбы не бросишь.
Самфир позволил себе заглянуть в комнату Кармиллин, подбросил пару углей в камин, дождался, пока они начнут тлеть, проверил защитные заклинания и вышел. Хотелось остаться, убедиться, что с ней всё будет в порядке, но это было глупо.
Во-первых, никто в здравом уме не посмеет ей навредить у него дома. Во-вторых, никто не знает о том, что случилось. В-третьих… да она же будет утром верещать как резаная, если он не успеет уйти до её пробуждения. А в том, что будет именно так, Самфир не сомневался.
Войдя в спальню, Самфир с особой тщательностью разделся, развесив одежду на вешалке, заглянул в уборную, умывшись холодной водой, и только потом позволил себе лечь на чистые простыни.
Настроение было приподнятым, а сон не шёл. Самфир представлял, как именно проведёт завтрашний день, и от одного предвкушения маленького яркого приключения у него кровь кипела в жилах. Это будет совершенно новая и по-своему рисковая возможность прижать к себе Кармиллин и показать ей невероятный мир.
Поворочавшись не меньше получаса, Самфир наконец-то смог уснуть тревожным сном. Ему постоянно мерещилось, что кто-то подслушивал их разговор с Кармиллин и бежал докладывать об этом то императору, то детективам, то вообще трубить о наглости Кармиллин на весь мир.
Это злило, и то и дело Самфир просыпался, стараясь отогнать неприятное наваждение. Ворочался какое-то время и снова забывался тревожным сном.
Стоит ли говорить, что к утру, когда резко и недовольно пропищал артефакт-будильник, он чувствовал себя совершенно разбитым, раздавленным и не способным ни на что. И всё же он заставил себя подняться и улыбнуться. Такие мелочи, как бессонная ночь, не должны отменять такие замечательные планы, как полёт на спине дракона.
Конечно, были и свои сложности в этом всём, но кто не пробует, тот не срывает куш, и Самфир был готов рискнуть ради женщины, которая так глубоко засела у него в сердце.
Кармиллин проснулась со странным предвкушением чего-то волшебного. Ей бы грустить, думать о своей нелёгкой судьбе, но за спиной словно выросли крылья. И виной всему было маленькое чешуйчатое чудо, свернувшееся у неё клубочком на груди.
“Связь крепнет”, — со смесью тоски и восторга подумала Кармиллин.
В ней что-то неуловимо менялось. Восприятие мира становилось другим, он приобретал всё больше и больше красок. Потоки первозданной магической силы, которые раньше она могла заметить только сосредоточившись, теперь можно было видеть чуть прищурившись. Сил внутри становилось больше, но Карми боялась экспериментировать, помня о том, что может случайно повредить малышу.
“Всё будет хорошо”, — прозвучал в голове уверенный голосок.
Вздохнув, Кармиллин села в постели, придерживая дрейка одной рукой. Лёгкий и почему-то не холодный.
— Ты не болеешь? — обеспокоенно спросила она. — Может быть, тебе тут жарко?
“Всё в порядке. Чувствую себя просто прекрасно. Ты, главное, не уходи далеко”, — немного ворчливо ответил дрейк.
— Легко тебе говорить,— вздохнула Карми. — Нас скоро разлучат.
“Это ещё почему?!” — в голосе малыша звучало возмущение.
— Потому, мой хороший, что нельзя привязывать к себе дрейков в качестве фамильяров. Это преступление. И я… отправлюсь отбывать наказание, а тебя вернут в природу.
“Люди… — возмутился дрейк и выпустил из ноздрей струйку пара. — Сами себе напридумываете условностей, потом страдаете. Значит, так. Что бы ни случилось, ты от меня никуда не денешься. Я, конечно, потом смогу отходить, чтобы не мешать тебе жить, но это потом, когда связь станет крепче”.
— Зато вы не вымерли.
“Мы бы и так не вымерли. Знаешь, как сложно силой привязать кого-то к себе? Особенно изначально разумного. Я сам тебя выбрал. Вы что, будете оспаривать мой выбор? Это нарушение свободы воли!”
Кармиллин только вздохнула. Что-то ей подсказывало, что ревнителям закона будет совершенно всё равно, что дрейк её выбрал, они просто найдут очередную жертву, на которой покажут, как хорошо работает бюрократическая машина.
“Выше нос! Выберемся. В конце концов, тебя выбрал не только я, но и источник огня. Он благословил нас обоих. Такие связи нельзя рушить”.
Покачав головой, Кармиллин поднялась, устроила малыша на подушке и принялась одеваться, радуясь, что взяла с собой простые платья, с которыми может справиться самостоятельно. Просить у Самфира выделить ей служанку было неловко, а сам хозяин не додумался.
“Похоже, у него действительно нечасто бывают гости. Знать бы ещё почему”, — закусив губу, думала Кармиллин.
Её очень взволновали слова дрейка. Если всё так, как он говорит, то разлучать их — действительно плохая идея. Ладно она умрёт, это может послужить достойным наказанием за нарушение законов, но и малыш может пострадать.
Эти новости давали надежду на то, что наказание будет минимальным. Вот только Кармиллин от этого легче не было. Всё-таки она надеялась на головокружительную карьеру волшебницы, а с таким клеймом перед ней будут закрыты все двери. Никто не будет связываться с той, кто преступил закон. Останется только карьера, точнее её подобие, в каком-нибудь отдалённом городишке, где таланты мага её уровня перевесят её прегрешения.
— Прости… ты так о них заботилась… а я не смог сохранить то, что ты берегла, даже несмотря на травму.
Кармиллин закашлялась. Это было прямо ударом под дых. Она, конечно, знала, что долго не сможет скрывать привязку, дрейк — это всё-таки не иголка в стоге сена… но как же она надеялась, что сможет что-нибудь придумать, как-нибудь выкрутиться… И тут вот, пожалуйста!
Врать Кармиллин не умела, не любила… и в данном случае не могла. Что-то внутри отчаянно протестовало против того, чтобы сказать Самфиру неправду. Как будто это было бы не только наглым враньём кому-то другому, но и предательством самой себя.
Вздохнув, девушка поднялась с кресла и подошла к окну. Взглянула на метель, выбелившую всё вокруг, и снова вздохнула.
— Пообещайте мне не делать глупостей, — попросила она, поворачиваясь к Самфиру и опираясь ладонями о подоконник.
— Допустим. Да и что я сделаю? — непонимающе спросил егерь, оборачиваясь в её сторону. — Если он сбежал на улицу, то уже всё… если где-то в замке, то должен явиться на запах еды.
“Есть, кстати, хочу”, — тут же напомнил о себе в голове дрейк.
Кармиллин с трудом не поморщилась и попыталась улыбнуться Самфиру. Вышло не очень жизнерадостно, и тот приподнялся, желая успокоить девушку.
“Дурак! Надо было поискать ещё! Она же из-за этих яиц жизнью рисковала вместе с тобой. Потом спасла, когда ты их чуть не угробил. А ты… Мог бы подумать о чужих чувствах, а не искать утешения!”
— Загляните… под диван, — попросила Кармиллин, украдкой сжимая кулачки.
ПРОДА 11.01
В груди гулко ухало сердце, предвещая беду. Самфир непонимающе посмотрел на неё, и от этого стало ещё хуже, перед глазами снова заплясали проклятущие пятна, о которых Карми успела позабыть.
Пока егерь наклонялся и проверял, что же там под диваном, Кармиллин боялась сделать вздох.
— Так вот ты где, проказник! — заметил Самфир, довольно улыбнулся и вытащил подушечку с дрейком из-под дивана. — Что не так, Кармиллин?
От напряжения у неё по виску скатилась капелька пота.
“Не понял? Попробовать сыграть в дурочку? Нет, плохой вариант. Не понял сейчас, поймёт потом… Надо быть честной и идти до конца. Преступление, даже совершённое ненамеренно, остаётся преступлением. Имей смелость признаться хотя бы себе в том, что ты нарушила закон!”
— Да. Он здесь. Но в дикую природу ему не вернуться, — с трудом выдавила из себя Карми, стараясь подбирать слова.
— Наверное, вы правы. Слишком слабенький он. Такому не выжить, может не справиться с охотой… — задумчиво заметил Самфир, придирчиво осматривая детёныша. — Ничего страшного…
— Да нет же! — истерично вскрикнула Карми. — Вы же сами маг!
— Не такой искусный, как майстрисс, — заметил Самфир, отвешивая ей уважительный поклон.
— Может быть, не такой умелый, но не слепой же. Случилась беда, — прошептала Карми, кусая губы. — Он… я… мы… Я не знаю, как это произошло, но он посмотрел мне прямо в глаза, и… и это случилось!
Не выдержав, Кармиллин ударила кулачком по подоконнику. Самфир продолжал на неё удивлённо смотреть, и между его бровей постепенно проявлялась складка. До него постепенно начинало доходить, что именно произошло. Выражение его лица сменилось с добродушного на обеспокоенное, а взгляд из шутливого превратился в серьёзный. Именно этого Кармиллин и боялась. Того, что он возненавидит её. Положив подушку с дрейком на диван, Самфир сделал шаг в сторону девушки.
— Не подходите! Иначе… иначе… — Кармиллин затравленно озиралась, понимая, что применять против него магию не сможет. — Иначе я выпрыгну в окно.
Она не успела опомниться, как в два резких шага-прыжка Самфир оказался возле неё, сгрёб в объятья и прижал к груди. Сердце Карми, казалось, перестало биться.
— Дурочка, — сурово заметил Самфир, целуя её в макушку. — Ничего ужасного не произошло.
— Произошло… я нарушила закон, хоть того и не хотела. Но, честно! Я готова поклясться чем угодно, я не хотела этого! Я приехала изучать дрейков, а не преступать законы Империи!
— Я знаю. Я уже навёл справки. Сомневаюсь, что такая правильная девочка способна нарушить закон.
— Но… я это сделала. Пусти, — потребовала Кармиллин.
Со вздохом Самфир разжал объятья и встал так, чтобы Карми не могла подойти к окну. Она и не думала, рухнула лицом вниз на постель и разревелась, совсем как маленькая девчонка. Ей казалось, что её жизнь кончена. По крайней мере, жизнь честной волшебницы с добрым именем так точно. И от этого было просто дурно. Признавшись кому-то в совершённом преступлении, она сделала из тайны по сути всеобщее достояние. Если Самфир не пожалел ту волшебницу и запер в башне, где нет магии…. то что он сделает с ней? Пожалеет? А нужна ли ей эта жалость? Может быть, ей отчаянно нужно это наказание, чтобы почувствовать хоть какое-то искупление?
Самфир не выносил женских слёз. Он растерялся, совершенно не зная, что делать. Простояв несколько минут, егерь смог наконец-то взять себя в руки, сесть на постель, сгрести Кармиллин в охапку, прижать к груди и начать баюкать, словно маленького ребёнка.
— Нет толку в слезах, успокойся.
— Я преступница-а-а-а, — завыла она в ответ, громко шмыгая носом.
Из объятий, впрочем, не вырывалась. Даже голову устроила поудобнее на груди у Самфира. Это не мешало ей продолжать выть и причитать, но так хотя бы было немного легче. Она ощущала, что не одна.
— Мы что-нибудь придумаем. Я напишу императору.
— Чтобы он лично назначил дату казни? — сквозь слёзы спросила Кармиллин.
— Не нагнетай.
Самфир хотел рассказать ей о многом, но промолчал. Императорские секреты на то и императорские, чтобы хранить их даже тогда, когда… дорогим тебе людям больно. Если всё пройдёт гладко, то проблем с дрейком и его привязкой не будет. Кармиллин была права в том, что ему не выжить в дикой природе. Просто не справится. Свои же заклюют как слабого.
“Хайрон не дурак. Наверняка повернёт всё в свою пользу. Надо только сообщить ему поскорее, чтобы у него было время подумать”, — построил план действий Самфир, продолжая баюкать в своих руках девушку.
ПРОДА 12.01
ГЛАВА 17
Успокоив Кармиллин, Самфир убедился, что она уснула, принёс малышу еды и немного фруктов для девушки, если та вдруг проснётся ночью и захочет перекусить, и отправился в кабинет. Голова раскалывалась, но он старательно не подавал вида. Какие бы проблемы не валились на голову, нужно уметь держать лицо.
— Здравствуй, Кейн, — кивнул он портрету, заваливаясь в кресло и закидывая ноги на стол. — Знал бы ты, как всё непросто. Мелкий твой всё так же делает успехи, я им горжусь. Не могу не думать о нём, но сейчас, кажется, появились дела поважнее.
Самфир внимательно всмотрелся в портрет, и ему показалось, что покойный друг чуть приподнял бровь, словно желая услышать историю печалей Самфира до конца.
— Ох… скажешь кому — засмеют и назовут сумасшедшим. Но что делать, если только портрет покойного друга, единственного настоящего друга… может утешить. Но это ведь лучше, чем ничего. Помнишь, как мы, сидя с десятком у костра, обсуждали, кому какие женщины нравятся? Я до сих пор помню, какую я хотел видеть рядом с собой. Я… нашёл её, но всё непросто. Сильная, своевольная, словно дикая драконица. Огненный маг, майстрисс… из простолюдинов, но это даже лучше. Меньше всей этой аристократической ерунды в голове будет.
Самфир вздохнул, встал с кресла, достал початую бутылку вина и щедро плеснул в бокал, покачивая багряную жидкость в стекляшке.
— Такая, знаешь… кровь с молоком. Не гордячка, а знающая себе цену. И драконов любит, вообще спец по ним, не то что я. Мне даже стыдно стало, когда я чуть дрейков мелких не погубил, а спасала их девчонка, которую я принял за браконьера. Казалось бы, уже взрослый мальчик. Подойди… поговори! Объяснись. Это ведь не сложно. Я даже почти решился. Знаешь… она ведь не боится меня. Приняла то, что мы сидим в баньке в одном бассейне. Стыдливо отворачивается, когда я вылезаю, дожидается, пока уйду, и только потом встаёт сама…
Отпив глоток, Самфир поморщился. Большей гадости он не пробовал. Похоже, вино успело скиснуть, пока он купался в сладком внимании Кармиллин.
— И тут всплыла проблема. Она… случайно привязала к себе только-только вылупившегося дрейка. Хотя пока она ревела у меня на плече, я успел проверить. Инициатором был дракон. Это его выбор, его желание… это уже не преступление. Маг… не может отвергнуть избравшего его фамильяра. Да и этот… пошёл бы в разряд племенных для разведения нового вида, как раз фамильярного. Но я не могу ей об этом сказать. Она… не приближённая императора. Хайрон не погладит меня по головке, если я её успокою. И признаться в чувствах я поэтому не могу. Посчитает ещё, что я на неё давлю и вынуждаю. Мне это не нужно!
Самфир раздражённо встал, посмотрел на бутыль, раздумывая, не швырнуть ли её из окна со всей силы, чтобы хоть немного перестать злиться, но решил не поддаваться ярости. Вдохнул, выдохнул, расправил плечи. Резкими действиями делу не поможешь, нужно написать императору и думать дальше.
— Что мне делать, друг? — растерянно спросил Самфир, подходя к книжному шкафу.
ПРОДА 13.01
Он провёл указательным пальцем по корешку, наугад достал книгу, открыл на первой попавшейся странице и прочитал:
“У любви нет преград, когда слова бессильны, остаётся только действовать. В конце концов наши поступки говорят гораздо больше слов”.
— Спасибо! — чуть ли не выкрикнул Самфир, поворачиваясь к портрету.
Он знал, что ему всё кажется, что это всего лишь причудливая игра теней на полотне, но как же было приятно видеть эту полуулыбку, играющую на губах Кейна.
— Я знаю, чем мы займёмся завтра. Я… покажу ей свой мир. Быть может, это отвлечёт мой… Карамельку от тяжёлых мыслей.
Письмо написалось быстро, дрейк, хоть и с ленцой, покорно понёс его императору. Самфир дал приказ беречь себя и, если начнутся ветра, следовать осторожно, но всё равно чувствовал себя в какой-то мере предателем. Нельзя так с друзьями… но и девушку, которая запала в сердце, на произвол судьбы не бросишь.
Самфир позволил себе заглянуть в комнату Кармиллин, подбросил пару углей в камин, дождался, пока они начнут тлеть, проверил защитные заклинания и вышел. Хотелось остаться, убедиться, что с ней всё будет в порядке, но это было глупо.
Во-первых, никто в здравом уме не посмеет ей навредить у него дома. Во-вторых, никто не знает о том, что случилось. В-третьих… да она же будет утром верещать как резаная, если он не успеет уйти до её пробуждения. А в том, что будет именно так, Самфир не сомневался.
Войдя в спальню, Самфир с особой тщательностью разделся, развесив одежду на вешалке, заглянул в уборную, умывшись холодной водой, и только потом позволил себе лечь на чистые простыни.
Настроение было приподнятым, а сон не шёл. Самфир представлял, как именно проведёт завтрашний день, и от одного предвкушения маленького яркого приключения у него кровь кипела в жилах. Это будет совершенно новая и по-своему рисковая возможность прижать к себе Кармиллин и показать ей невероятный мир.
Поворочавшись не меньше получаса, Самфир наконец-то смог уснуть тревожным сном. Ему постоянно мерещилось, что кто-то подслушивал их разговор с Кармиллин и бежал докладывать об этом то императору, то детективам, то вообще трубить о наглости Кармиллин на весь мир.
Это злило, и то и дело Самфир просыпался, стараясь отогнать неприятное наваждение. Ворочался какое-то время и снова забывался тревожным сном.
Стоит ли говорить, что к утру, когда резко и недовольно пропищал артефакт-будильник, он чувствовал себя совершенно разбитым, раздавленным и не способным ни на что. И всё же он заставил себя подняться и улыбнуться. Такие мелочи, как бессонная ночь, не должны отменять такие замечательные планы, как полёт на спине дракона.
Конечно, были и свои сложности в этом всём, но кто не пробует, тот не срывает куш, и Самфир был готов рискнуть ради женщины, которая так глубоко засела у него в сердце.
ПРОДА 14.01
ГЛАВА 18
Кармиллин проснулась со странным предвкушением чего-то волшебного. Ей бы грустить, думать о своей нелёгкой судьбе, но за спиной словно выросли крылья. И виной всему было маленькое чешуйчатое чудо, свернувшееся у неё клубочком на груди.
“Связь крепнет”, — со смесью тоски и восторга подумала Кармиллин.
В ней что-то неуловимо менялось. Восприятие мира становилось другим, он приобретал всё больше и больше красок. Потоки первозданной магической силы, которые раньше она могла заметить только сосредоточившись, теперь можно было видеть чуть прищурившись. Сил внутри становилось больше, но Карми боялась экспериментировать, помня о том, что может случайно повредить малышу.
“Всё будет хорошо”, — прозвучал в голове уверенный голосок.
Вздохнув, Кармиллин села в постели, придерживая дрейка одной рукой. Лёгкий и почему-то не холодный.
— Ты не болеешь? — обеспокоенно спросила она. — Может быть, тебе тут жарко?
“Всё в порядке. Чувствую себя просто прекрасно. Ты, главное, не уходи далеко”, — немного ворчливо ответил дрейк.
— Легко тебе говорить,— вздохнула Карми. — Нас скоро разлучат.
“Это ещё почему?!” — в голосе малыша звучало возмущение.
— Потому, мой хороший, что нельзя привязывать к себе дрейков в качестве фамильяров. Это преступление. И я… отправлюсь отбывать наказание, а тебя вернут в природу.
“Люди… — возмутился дрейк и выпустил из ноздрей струйку пара. — Сами себе напридумываете условностей, потом страдаете. Значит, так. Что бы ни случилось, ты от меня никуда не денешься. Я, конечно, потом смогу отходить, чтобы не мешать тебе жить, но это потом, когда связь станет крепче”.
— Зато вы не вымерли.
“Мы бы и так не вымерли. Знаешь, как сложно силой привязать кого-то к себе? Особенно изначально разумного. Я сам тебя выбрал. Вы что, будете оспаривать мой выбор? Это нарушение свободы воли!”
Кармиллин только вздохнула. Что-то ей подсказывало, что ревнителям закона будет совершенно всё равно, что дрейк её выбрал, они просто найдут очередную жертву, на которой покажут, как хорошо работает бюрократическая машина.
“Выше нос! Выберемся. В конце концов, тебя выбрал не только я, но и источник огня. Он благословил нас обоих. Такие связи нельзя рушить”.
Покачав головой, Кармиллин поднялась, устроила малыша на подушке и принялась одеваться, радуясь, что взяла с собой простые платья, с которыми может справиться самостоятельно. Просить у Самфира выделить ей служанку было неловко, а сам хозяин не додумался.
“Похоже, у него действительно нечасто бывают гости. Знать бы ещё почему”, — закусив губу, думала Кармиллин.
Её очень взволновали слова дрейка. Если всё так, как он говорит, то разлучать их — действительно плохая идея. Ладно она умрёт, это может послужить достойным наказанием за нарушение законов, но и малыш может пострадать.
Эти новости давали надежду на то, что наказание будет минимальным. Вот только Кармиллин от этого легче не было. Всё-таки она надеялась на головокружительную карьеру волшебницы, а с таким клеймом перед ней будут закрыты все двери. Никто не будет связываться с той, кто преступил закон. Останется только карьера, точнее её подобие, в каком-нибудь отдалённом городишке, где таланты мага её уровня перевесят её прегрешения.
