— Что-то нужно зашить? Я смогу закончить к завтрашнему утру, как раз со всеми заказами справилась.
— Да нет же! Лучше, намного лучше. Есть одна богатая дама. Она ищет горничную. Я думаю, ты вполне себе справишься.
— Ар…
— Никаких “Ар”. Давай! Это твой шанс! У неё денег — куры не клюют!
— Если она так богата, то зачем ей страшилище? — Шиллес скептически поджала губы и покачала головой.
— Она ничего не говорила по поводу того, как должна выглядеть её служанка. А помощь ей нужна уже прямо сейчас. А там проявишь себя, и будешь как сыр в масле. Давай, соглашайся. Ты же умеешь все эти женские штучки. Косметика-причёски, а уж в том, чтобы затянуть леди в платье тебе наверняка нет равных в Мольтране. С твоим-то опытом. В общем, записывай адрес… Точнее запоминай.
— Мне бы твою уверенность в том, что всё пройдёт хорошо.
— А вот расслабься и действуй. Итак, квартал Глициний. Розовый дом.
— Ты? Чтобы работать с кем-то из розового дома? Да ты явно болен. — Шиллес в два шага добралась до Аарна и приложила ладонь к его лбу. — Странно. Повышенной температуры нет. Аарн, что происходит? Это розыгрыш?
— Я просто нашёл работу и хочу тебе помочь. В общем, делай что хочешь, но сегодня ты нам должна помочь. Не понравится - я завтра поищу кого-то ещё. А теперь мне нужно бежать выполнять остальные её поручения. Леди неугомонная.
Коротко поклонившись, Аарн ловко перемахнул через забор и уверенным шагом направился вдоль по улице. Если нужна еда на вынос, то это в “Пряную креветку”. Самые свежие морепродукты и лучший шеф. Ну, за те деньги, которые просили за еду, конечно. Но что-то подсказывало Аарну, что в еде леди неприхотлива. И вообще она неприхотлива. Главное — пустить пыль в глаза.
Шиллес несколько секунд задумчиво посмотрела вслед Аарну, а потом решила, что хуже уж точно не будет.
Быстро разобравшись с заказом еды, Аарн отправился в дендрарий. Путь его лежал через весь Мольтране, через его праздность и леность, через запах кутежа с нотками горечи и перегара, через аромат неги, застревающий в носу ванилью.
У созера был ещё запах свободы, запах соли, но ближе к центру его вытеснял аромат глициний и свежей воды из фонтанов. Когда Аарн пересекал главную площадь, он услышал визг. Он почти прошёл мимо, почти наплевал на этих ряженых девиц, пугающихся любого солнечного блика, но всё же повернул голову в сторону фонтана и замер на месте.
Не узнать наглую морду Шанти было невозможно. В том, что это именно его енот, его подчинённый, сомнений не было. И у этой морды явно были проблемы. Большие проблемы.
“Чтоб тебя, чудовище хвостатое. Ничего нельзя поручить. Вечно куда-то вляпаешься!” — мысленно рыкнул Аарн и поспешил на выручку. Бросать это недоразумение никак нельзя. Эверин не простит.
— Расступитесь, расступитесь! Дамы, всё в порядке! — расталкивая собравшихся неблагородных зевак локтями, кричал Аарн, прорываясь поближе к фонтану.
Там два типа в форме местной стражи уже почти наловчились и схватили бедолагу Шанти. В глазах енота плескался страх.
— Помогите! Помогите! — кричала дама, сидящая почему-то прямо в центре фонтана. Тугие струи били ей в голову, превращая некогда изящную причёску в мочалку.
— Сейчас мы его изловим! — радостно возвестил один из стражников.
“Дело дрянь! — с холодным спокойствием подумал Аарн, выцепил взглядом мальчишку-вора в толпе и улыбнулся. — А вот и мой шанс!”
Дождавшись, когда малец засунул руку в карман зазевавшегося богача, Аарн резко схватил преступника за запястье.
— Воры! Воры средь бела дня!
Естественно, воры были куда более важной проблемой, чем енот, который плескался в фонтане. Стражники тут же потеряли к нему интерес и принялись высматривать кричащего.
— Пусти! Пусти! — кричал мальчишка, вырываясь.
Аарн мысленно вёл обратный отсчёт до момента, как выпустит воришку. Нужно только, чтобы стражи порядка оказались ближе.
— Да пусти ты! — отчаянно взревел мальчишка и со всей своей дури вцепился зубами в ладонь Аарна.
Не ожидавший такого подвоха, Аарн выпустил воришку, потирая укушенное место. Мимо пронеслись стражники, требуя ловить вора. Этого времени Шанти хватило, чтобы выбраться из фонтана и скрыться в переулке, махнув Аарну лапкой.
Решив не привлекать лишнее внимание, Аарн добрался до фонтана, помог даме выбраться из него, получил в благодарность серебрушку и был таков.
“Ну я ему! Лапы оторву!” — злился Аарн, направляясь в переулок, ставший укрытием для енота.
Маленькое дело таскай-полоскай не только приносило серебряные, а порой и золотые плоды, но ещё и радовало енотью душу. Шанти не мог толком объяснить, как это работает, но присвоение чужой собственности окрыляло. Жаль, не в буквальном смысле слова.
Поругавшись с Аарном, енот отправился таскать мелочёвку в гордом одиночестве. Эверин ждала результатов этого маленького дельца, а значит… нужно хорошенько постараться. Ради неё, ради начальника!
Я прошёлся по набережной. Ничего интересного. Сложно представить, но, похоже, дворник — это очень прибыльная профессия. Можно забрать себе всё, что так хорошо упало! А я вчера видел, видел монетку. Серебряная такая, блестящая. Закатилась между двумя камнями, а вытащить я не смог, людей слишком много было. Думал, утром соберу. Но нет! Нет! Её не было! Ничего! Чистота, да и только! Да кто ж так делает? А как же права енотов?
Несолоно хлебавши — а я вам не идиот, из созера пить, когда есть такие фонтаны — я отправился в дендрарий. Там тоже можно было попробовать чем-то поживиться. Но и там Богиня не улыбнулась маленькому старательному енотику. Фонтан как раз чистили, набивая карманы блестящими монетками. Я попытался стащить одну, за что получил шваброй. Да по спине! Вы только посмотрите, какой я маленький, аккуратненький. И какая огромная там швабра! Хорошо, что еноты крепкие, а то лежал бы я с поломанными косточками и горько плакал от своей печальной енотьей доли.
И вот потом… я вспомнил, что есть фонтан на центральной площади. И Аарн туда часто водил барышень, чтобы попрощаться с городом. А они, не скупясь, кидали туда монетки. Золотые монетки.
Самые настоящие золотые монетки! И как я сразу не пошёл в такое сытное место-то? А я скажу, как. Я енот, моё дело маленькое: таскай-полоскай. Думать — это начальник должен. А я что… а я ничего. Я просто прибираю к лапкам всё, что плохо лежит.
И вот я, мелкими перебежками и резкими рывками, добрался до фонтана. А он на главной площади ух какой! Большой, журчащий. Струй сорок, наверное, бьёт. Не знаю, я енот, арифметике не обучен. Только грамоте.
А ещё у этого фонтана бортик такой широкий. Я под него занырнул и спрятался. Лежу, значит, охлаждаюсь в водичке. Мёрзну, точнее. Солнца не видно. Но нужно же убедиться, что всё безопасно. А потом как увижу, как увижу, и моя таскачья душа не выдержала.
Ручка такая, изящная, бросает монетку в фонтан. А с запястья почти падает браслет. С камушками. Ну я и подумал. А что, если помочь браслету упасть? Все ведь знают, что что упало в фонтан — то всё, не вернуть.
Я как выскочу, выскочу из укрытия! Как когтем по браслету, когтем! А эта дура как давай орать! Да так громко, что я аж испугался, забился под бортик. Думаю уже, да Богиня с ним, с браслетом, главное, не оглохнуть. А то как я дальше-то без ворчания начальника? Приказы он и написать может, а ворчит он обычно под нос. Смешно так ворчит, между прочим.
Так о чём это я?
Барышня визжит, я прячусь. Казалось, прошла вечность, но тут как ПЛЮХ!
Меня волной аж с головой накрыло. Это ж какой объём надо иметь, чтобы так воду взбаламутить! В общем, упала эта мамзель в фонтан. И как давай орать-голосить. А потом присмотрелась и увидела меня. И давай орать пуще прежнего.
Вот так вот меня и начали ловить.
Аарн шумно выдохнул, несколько раз сжал кулаки, представляя, как берёт енота за шкирку и размазывает морду по стене. Весь длинный забористый монолог можно было уложить в пару предложений, но Шанти был не из тех, кто умеет коротко и ясно. Он, скорее, про эмоционально и о-очень длинно.
— Итак, ты опять попытался украсть? Да сколько можно?! — возмутился Аарн, поднимая глаза к небу.
Увы, первоначальные прогнозы сбывались. Серые облака стали ещё ниже, воздух наполнился тягучей влажностью. Того и гляди пойдёт мелкий противный дождичек. Судя по температуре воздуха, ещё и холодный.
— Нет! Я помогал ей оставить более ценный дар фонтану, чтобы она вернулась в Мольтране! — заявил енот, но взгляда не поднял.
“Врёт и не краснеет. Потому что не может! От же бессовестная скотина!”
— И где браслет?
— Да где-где? На руке у неё. Она вся, вместе со своими побрякушками, повалилась в фонтан. Вот умора!
— Как бы проблем не было потом. Мы с тобой уже говорили о том, что ты должен быть тише…
—… травы, ниже воды. Ну я же полоскун. Я в курсе! — закончил за него Шанти. — Но зато у меня есть монетки. Правда, я молодец?
Енот закашлялся и выплюнул несколько серебряков. Деловито их пересчитал, расставляя пальцы на монетках. Аарн наблюдал за этим смиренно. Сколько он ни пытался научить Шанти считать, тот так и не освоил эту науку. То ли мозгов еноту не хватало, то ли желания. Аарн предполагал, что последнего. Читать всё же сложнее, а драки с енотом из-за газеты были рутинным делом.
— Хм… кажется, все. Принимай, начальник.
— А как же вторая часть, которая “полоскать”? — спросил Аарн, с брезгливостью поглядывая на покрытые уже не только слюной, но и дорожной грязью монеты.
— Ладно. Будет тебе полоскать. Я в этот фонтан сегодня ни лапой, ни хвостом! Кстати, начальник… А ты чем заниматься будешь?
— Поручениями леди Диэнии Дэенс. Осталось позаботиться о двуколке и коне. Белом. С розовой гривой.
Шанти картинно прижал лапки к морде, показывая, что его сейчас вырвет.
— Ладно. Я понял, понял, начальник. Без меня ты пропадёшь. Пошли вместе.
— Мы не ходим вместе, — напомнил Аарн.
Енот — достаточно приметный зверь. По нему легко вычислить, что все эти обаятельные юноши, кутящие с разными дамами, — одно и то же лицо.
— Это было давно. И теперь это неправда, — безапелляционно заявил енот.
— Это ещё почему?! — шикнул на него Аарн, чуть склонившись и заглядывая зверю прямо в глаза.
— Потому что если после этой работы нам хватит денег, чтобы выполнить обещание, данное Эверин, то можно и не прятаться. А я миленький. Если она питается пирожными и пукает с ароматом ванили, то я явно пригожусь. Да и ста…
— Никакого “стащить”! — взревел Аарн.
В том, что от Шанти отделаться не удастся, он не сомневался. А вот рамки нужно устанавливать как можно более жёсткие. Потому что нельзя воровать из той руки, которая тебя кормит.
— Ладно, ладно. А как насчёт “быть милым и забавным”?
— Ладно. Забирайся на плечо. Но только попробуй что-нибудь устроить! На шашлык пущу!
— Да что ты, начальник, перегрелся на солнышке? Хотя тут и солнца-то нет. И платок дай. И запомни. Из енота шашлык невкусный. В нас мяса мало и оно жёсткое.
Аарн пропустил это бормотание мимо ушей, помог Шанти собрать честно стащенное в платок, усадил енота себе на шею и отправился в конюшни. Если где и имелся конь с розовой гривой, то там.
— Начальник, не гони, укачивает! — верещал Шанти, вцепившись в борт двуколки.
Всё вышло даже лучше, чем могло. В конюшнях и двуколка в девичьих цветах была, и конь. Правда, не с розовой, с фиолетовой гривой. Но что-то подсказывало Аарну, что так может быть даже лучше. Ведь цвет этого сезона — лаванда. Значит, и коню надо быть самым что ни на есть модным. Единственное, что беспокоило, так это то, как провела этот вечер леди Дэенс. Уж не сломала ли свою очаровательную шейку, спускаясь с лестницы.
Эти ехидные мысли плескались в сознании Аарна, заставляя того улыбаться. Впрочем, интуиция подсказывала, что за образом неуклюжей избалованной девицы наверняка кроется нечто большее. Нужно только копнуть хорошенько. Или лучше не трогать скелеты в чужих шкафах? Увы, ответа не было. Нужно просто вернуться в розовый дом и узнать, что и как.
Горничной всё не было и не было. Ингри понимала, что прислуга не берётся просто так из воздуха. Повалявшись вдоволь в кровати, госпожа Лонс поймала себя на том, что это, похоже, и есть отпуск. Ничегонеделание, отсутствие чёткого плана на весь день. И… ей это совершенно не понравилось. Ничего не хотелось. Лень просто сковывала по рукам и ногам, мысли превращались в слащавую тягучую патоку, закольцовывались, и Ингри с удивлением ловила себя на том, что она обдумывала какую-то мелочь не один десяток минут.
Снаружи зазвенел колокольчик. Уцепившись за этот приятный элемент разнообразия, Ингри заставила себя подняться и выглянуть в окно. От крыльца бежал мальчишка, державший под мышкой стопку газет.
“А и точно… свежая пресса входит в обслуживание этого домишки. Что ж, хоть какой-то повод не помереть со скуки”.
Нашарив тапочки, Ингри медленно спустилась по лестнице. Нога уже почти не болела, но не хотелось случайно нарваться на коварный осколок, который проткнёт и тапочку, и ступню и снова причинит боль.
В дверь постучали. Ингри напряглась, но решила, что месячные курсы самообороны спасут её в случае чего. А если не спасут, то это будут проблемы Линсента.
Открыв дверь, Ингри увидела на пороге девушку, держащую, судя по всему, её, Ингри, газету в руках. Выгнув бровь, она смотрела на гостью, пытаясь понять, что это за наглость.
— Добрый день, госпожа Дэенс. Мне сказали, что вам нужна горничная… — ровным тоном человека, знающего себе цену, проговорила девушка.
Первым порывом Ингри было вырвать газету и захлопнуть дверь перед носом незнакомки. Ну кто в здравом уме нанимает юродивых? Все знают, что они не работают, а жалуются. По крайней мере, именно такой опыт был в прошлом у госпожи Лонс. Но почему-то делать это тут же перехотелось. Виной тому то ли вдумчивый взгляд зелёных глаз, то ли аккуратный внешний вид, то ли нежелание искать кого-то ещё, когда работы пруд пруди.
— Проходи, — холодно велела Ингри, пропуская будущую работницу в дом.
“Работницу… а сама? А сама? Ты уже целый день в Мольтране, но так и не нашла наших голубков! А тебе бы снять несколько картинок на кристалл!” — напомнила себе Ингри, входя в дом вслед за горничной и закрывая дверь.
— Имя? — спросила Ингри, принимая из рук горничной газету и пробегая глазами по первым строчкам.
Ни-че-го. Никакого упоминания об Илберте Ноэле или Каммии Арвинт. Что ж, не так уж и плохо. Есть шанс первой сорвать куш. Или сесть в такую лужу, что Линсент будет не одну неделю ковырять мозг чайной ложечкой, напоминая о провале. Вот почему кому-то можно быть неидеальным журналистом, а ей приходится проживать две, а то и три жизни за раз, улыбаться и в каждом амплуа быть на высоте?
— Шиллес, госпожа, — кротко ответила горничная, глядя в пол.
“А ведь… мы с тобой похожи, да, подруга? — неожиданно подумала Ингри, бросая на девушку оценивающий взгляд. У Шиллес было всё для того, чтобы блистать. В своём обществе, конечно, но ладная фигура и аккуратные черты лица могли сыграть ей на руку. Но вот отсутствие задора красноречиво говорит о том, что будущее, счастливое и светлое, для неё перестало существовать. Я это чувствую. Но почему? Что случилось?”
— Хорошо, Шиллес. У нас много работы. Во-первых, нужно подготовить меня к выходу.
— Да нет же! Лучше, намного лучше. Есть одна богатая дама. Она ищет горничную. Я думаю, ты вполне себе справишься.
— Ар…
— Никаких “Ар”. Давай! Это твой шанс! У неё денег — куры не клюют!
— Если она так богата, то зачем ей страшилище? — Шиллес скептически поджала губы и покачала головой.
— Она ничего не говорила по поводу того, как должна выглядеть её служанка. А помощь ей нужна уже прямо сейчас. А там проявишь себя, и будешь как сыр в масле. Давай, соглашайся. Ты же умеешь все эти женские штучки. Косметика-причёски, а уж в том, чтобы затянуть леди в платье тебе наверняка нет равных в Мольтране. С твоим-то опытом. В общем, записывай адрес… Точнее запоминай.
— Мне бы твою уверенность в том, что всё пройдёт хорошо.
— А вот расслабься и действуй. Итак, квартал Глициний. Розовый дом.
— Ты? Чтобы работать с кем-то из розового дома? Да ты явно болен. — Шиллес в два шага добралась до Аарна и приложила ладонь к его лбу. — Странно. Повышенной температуры нет. Аарн, что происходит? Это розыгрыш?
— Я просто нашёл работу и хочу тебе помочь. В общем, делай что хочешь, но сегодня ты нам должна помочь. Не понравится - я завтра поищу кого-то ещё. А теперь мне нужно бежать выполнять остальные её поручения. Леди неугомонная.
Коротко поклонившись, Аарн ловко перемахнул через забор и уверенным шагом направился вдоль по улице. Если нужна еда на вынос, то это в “Пряную креветку”. Самые свежие морепродукты и лучший шеф. Ну, за те деньги, которые просили за еду, конечно. Но что-то подсказывало Аарну, что в еде леди неприхотлива. И вообще она неприхотлива. Главное — пустить пыль в глаза.
Шиллес несколько секунд задумчиво посмотрела вслед Аарну, а потом решила, что хуже уж точно не будет.
***
Быстро разобравшись с заказом еды, Аарн отправился в дендрарий. Путь его лежал через весь Мольтране, через его праздность и леность, через запах кутежа с нотками горечи и перегара, через аромат неги, застревающий в носу ванилью.
У созера был ещё запах свободы, запах соли, но ближе к центру его вытеснял аромат глициний и свежей воды из фонтанов. Когда Аарн пересекал главную площадь, он услышал визг. Он почти прошёл мимо, почти наплевал на этих ряженых девиц, пугающихся любого солнечного блика, но всё же повернул голову в сторону фонтана и замер на месте.
Не узнать наглую морду Шанти было невозможно. В том, что это именно его енот, его подчинённый, сомнений не было. И у этой морды явно были проблемы. Большие проблемы.
“Чтоб тебя, чудовище хвостатое. Ничего нельзя поручить. Вечно куда-то вляпаешься!” — мысленно рыкнул Аарн и поспешил на выручку. Бросать это недоразумение никак нельзя. Эверин не простит.
— Расступитесь, расступитесь! Дамы, всё в порядке! — расталкивая собравшихся неблагородных зевак локтями, кричал Аарн, прорываясь поближе к фонтану.
Там два типа в форме местной стражи уже почти наловчились и схватили бедолагу Шанти. В глазах енота плескался страх.
— Помогите! Помогите! — кричала дама, сидящая почему-то прямо в центре фонтана. Тугие струи били ей в голову, превращая некогда изящную причёску в мочалку.
— Сейчас мы его изловим! — радостно возвестил один из стражников.
“Дело дрянь! — с холодным спокойствием подумал Аарн, выцепил взглядом мальчишку-вора в толпе и улыбнулся. — А вот и мой шанс!”
Дождавшись, когда малец засунул руку в карман зазевавшегося богача, Аарн резко схватил преступника за запястье.
— Воры! Воры средь бела дня!
Естественно, воры были куда более важной проблемой, чем енот, который плескался в фонтане. Стражники тут же потеряли к нему интерес и принялись высматривать кричащего.
— Пусти! Пусти! — кричал мальчишка, вырываясь.
Аарн мысленно вёл обратный отсчёт до момента, как выпустит воришку. Нужно только, чтобы стражи порядка оказались ближе.
— Да пусти ты! — отчаянно взревел мальчишка и со всей своей дури вцепился зубами в ладонь Аарна.
Не ожидавший такого подвоха, Аарн выпустил воришку, потирая укушенное место. Мимо пронеслись стражники, требуя ловить вора. Этого времени Шанти хватило, чтобы выбраться из фонтана и скрыться в переулке, махнув Аарну лапкой.
Решив не привлекать лишнее внимание, Аарн добрался до фонтана, помог даме выбраться из него, получил в благодарность серебрушку и был таков.
“Ну я ему! Лапы оторву!” — злился Аарн, направляясь в переулок, ставший укрытием для енота.
ГЛАВА 8
Маленькое дело таскай-полоскай не только приносило серебряные, а порой и золотые плоды, но ещё и радовало енотью душу. Шанти не мог толком объяснить, как это работает, но присвоение чужой собственности окрыляло. Жаль, не в буквальном смысле слова.
Поругавшись с Аарном, енот отправился таскать мелочёвку в гордом одиночестве. Эверин ждала результатов этого маленького дельца, а значит… нужно хорошенько постараться. Ради неё, ради начальника!
***
Я прошёлся по набережной. Ничего интересного. Сложно представить, но, похоже, дворник — это очень прибыльная профессия. Можно забрать себе всё, что так хорошо упало! А я вчера видел, видел монетку. Серебряная такая, блестящая. Закатилась между двумя камнями, а вытащить я не смог, людей слишком много было. Думал, утром соберу. Но нет! Нет! Её не было! Ничего! Чистота, да и только! Да кто ж так делает? А как же права енотов?
Несолоно хлебавши — а я вам не идиот, из созера пить, когда есть такие фонтаны — я отправился в дендрарий. Там тоже можно было попробовать чем-то поживиться. Но и там Богиня не улыбнулась маленькому старательному енотику. Фонтан как раз чистили, набивая карманы блестящими монетками. Я попытался стащить одну, за что получил шваброй. Да по спине! Вы только посмотрите, какой я маленький, аккуратненький. И какая огромная там швабра! Хорошо, что еноты крепкие, а то лежал бы я с поломанными косточками и горько плакал от своей печальной енотьей доли.
И вот потом… я вспомнил, что есть фонтан на центральной площади. И Аарн туда часто водил барышень, чтобы попрощаться с городом. А они, не скупясь, кидали туда монетки. Золотые монетки.
Самые настоящие золотые монетки! И как я сразу не пошёл в такое сытное место-то? А я скажу, как. Я енот, моё дело маленькое: таскай-полоскай. Думать — это начальник должен. А я что… а я ничего. Я просто прибираю к лапкам всё, что плохо лежит.
И вот я, мелкими перебежками и резкими рывками, добрался до фонтана. А он на главной площади ух какой! Большой, журчащий. Струй сорок, наверное, бьёт. Не знаю, я енот, арифметике не обучен. Только грамоте.
А ещё у этого фонтана бортик такой широкий. Я под него занырнул и спрятался. Лежу, значит, охлаждаюсь в водичке. Мёрзну, точнее. Солнца не видно. Но нужно же убедиться, что всё безопасно. А потом как увижу, как увижу, и моя таскачья душа не выдержала.
Ручка такая, изящная, бросает монетку в фонтан. А с запястья почти падает браслет. С камушками. Ну я и подумал. А что, если помочь браслету упасть? Все ведь знают, что что упало в фонтан — то всё, не вернуть.
Я как выскочу, выскочу из укрытия! Как когтем по браслету, когтем! А эта дура как давай орать! Да так громко, что я аж испугался, забился под бортик. Думаю уже, да Богиня с ним, с браслетом, главное, не оглохнуть. А то как я дальше-то без ворчания начальника? Приказы он и написать может, а ворчит он обычно под нос. Смешно так ворчит, между прочим.
Так о чём это я?
Барышня визжит, я прячусь. Казалось, прошла вечность, но тут как ПЛЮХ!
Меня волной аж с головой накрыло. Это ж какой объём надо иметь, чтобы так воду взбаламутить! В общем, упала эта мамзель в фонтан. И как давай орать-голосить. А потом присмотрелась и увидела меня. И давай орать пуще прежнего.
Вот так вот меня и начали ловить.
***
Аарн шумно выдохнул, несколько раз сжал кулаки, представляя, как берёт енота за шкирку и размазывает морду по стене. Весь длинный забористый монолог можно было уложить в пару предложений, но Шанти был не из тех, кто умеет коротко и ясно. Он, скорее, про эмоционально и о-очень длинно.
— Итак, ты опять попытался украсть? Да сколько можно?! — возмутился Аарн, поднимая глаза к небу.
Увы, первоначальные прогнозы сбывались. Серые облака стали ещё ниже, воздух наполнился тягучей влажностью. Того и гляди пойдёт мелкий противный дождичек. Судя по температуре воздуха, ещё и холодный.
— Нет! Я помогал ей оставить более ценный дар фонтану, чтобы она вернулась в Мольтране! — заявил енот, но взгляда не поднял.
“Врёт и не краснеет. Потому что не может! От же бессовестная скотина!”
— И где браслет?
— Да где-где? На руке у неё. Она вся, вместе со своими побрякушками, повалилась в фонтан. Вот умора!
— Как бы проблем не было потом. Мы с тобой уже говорили о том, что ты должен быть тише…
—… травы, ниже воды. Ну я же полоскун. Я в курсе! — закончил за него Шанти. — Но зато у меня есть монетки. Правда, я молодец?
Енот закашлялся и выплюнул несколько серебряков. Деловито их пересчитал, расставляя пальцы на монетках. Аарн наблюдал за этим смиренно. Сколько он ни пытался научить Шанти считать, тот так и не освоил эту науку. То ли мозгов еноту не хватало, то ли желания. Аарн предполагал, что последнего. Читать всё же сложнее, а драки с енотом из-за газеты были рутинным делом.
— Хм… кажется, все. Принимай, начальник.
— А как же вторая часть, которая “полоскать”? — спросил Аарн, с брезгливостью поглядывая на покрытые уже не только слюной, но и дорожной грязью монеты.
— Ладно. Будет тебе полоскать. Я в этот фонтан сегодня ни лапой, ни хвостом! Кстати, начальник… А ты чем заниматься будешь?
— Поручениями леди Диэнии Дэенс. Осталось позаботиться о двуколке и коне. Белом. С розовой гривой.
Шанти картинно прижал лапки к морде, показывая, что его сейчас вырвет.
— Ладно. Я понял, понял, начальник. Без меня ты пропадёшь. Пошли вместе.
— Мы не ходим вместе, — напомнил Аарн.
Енот — достаточно приметный зверь. По нему легко вычислить, что все эти обаятельные юноши, кутящие с разными дамами, — одно и то же лицо.
— Это было давно. И теперь это неправда, — безапелляционно заявил енот.
— Это ещё почему?! — шикнул на него Аарн, чуть склонившись и заглядывая зверю прямо в глаза.
— Потому что если после этой работы нам хватит денег, чтобы выполнить обещание, данное Эверин, то можно и не прятаться. А я миленький. Если она питается пирожными и пукает с ароматом ванили, то я явно пригожусь. Да и ста…
— Никакого “стащить”! — взревел Аарн.
В том, что от Шанти отделаться не удастся, он не сомневался. А вот рамки нужно устанавливать как можно более жёсткие. Потому что нельзя воровать из той руки, которая тебя кормит.
— Ладно, ладно. А как насчёт “быть милым и забавным”?
— Ладно. Забирайся на плечо. Но только попробуй что-нибудь устроить! На шашлык пущу!
— Да что ты, начальник, перегрелся на солнышке? Хотя тут и солнца-то нет. И платок дай. И запомни. Из енота шашлык невкусный. В нас мяса мало и оно жёсткое.
Аарн пропустил это бормотание мимо ушей, помог Шанти собрать честно стащенное в платок, усадил енота себе на шею и отправился в конюшни. Если где и имелся конь с розовой гривой, то там.
— Начальник, не гони, укачивает! — верещал Шанти, вцепившись в борт двуколки.
Всё вышло даже лучше, чем могло. В конюшнях и двуколка в девичьих цветах была, и конь. Правда, не с розовой, с фиолетовой гривой. Но что-то подсказывало Аарну, что так может быть даже лучше. Ведь цвет этого сезона — лаванда. Значит, и коню надо быть самым что ни на есть модным. Единственное, что беспокоило, так это то, как провела этот вечер леди Дэенс. Уж не сломала ли свою очаровательную шейку, спускаясь с лестницы.
Эти ехидные мысли плескались в сознании Аарна, заставляя того улыбаться. Впрочем, интуиция подсказывала, что за образом неуклюжей избалованной девицы наверняка кроется нечто большее. Нужно только копнуть хорошенько. Или лучше не трогать скелеты в чужих шкафах? Увы, ответа не было. Нужно просто вернуться в розовый дом и узнать, что и как.
ГЛАВА 9
Горничной всё не было и не было. Ингри понимала, что прислуга не берётся просто так из воздуха. Повалявшись вдоволь в кровати, госпожа Лонс поймала себя на том, что это, похоже, и есть отпуск. Ничегонеделание, отсутствие чёткого плана на весь день. И… ей это совершенно не понравилось. Ничего не хотелось. Лень просто сковывала по рукам и ногам, мысли превращались в слащавую тягучую патоку, закольцовывались, и Ингри с удивлением ловила себя на том, что она обдумывала какую-то мелочь не один десяток минут.
Снаружи зазвенел колокольчик. Уцепившись за этот приятный элемент разнообразия, Ингри заставила себя подняться и выглянуть в окно. От крыльца бежал мальчишка, державший под мышкой стопку газет.
“А и точно… свежая пресса входит в обслуживание этого домишки. Что ж, хоть какой-то повод не помереть со скуки”.
Нашарив тапочки, Ингри медленно спустилась по лестнице. Нога уже почти не болела, но не хотелось случайно нарваться на коварный осколок, который проткнёт и тапочку, и ступню и снова причинит боль.
В дверь постучали. Ингри напряглась, но решила, что месячные курсы самообороны спасут её в случае чего. А если не спасут, то это будут проблемы Линсента.
Открыв дверь, Ингри увидела на пороге девушку, держащую, судя по всему, её, Ингри, газету в руках. Выгнув бровь, она смотрела на гостью, пытаясь понять, что это за наглость.
— Добрый день, госпожа Дэенс. Мне сказали, что вам нужна горничная… — ровным тоном человека, знающего себе цену, проговорила девушка.
Первым порывом Ингри было вырвать газету и захлопнуть дверь перед носом незнакомки. Ну кто в здравом уме нанимает юродивых? Все знают, что они не работают, а жалуются. По крайней мере, именно такой опыт был в прошлом у госпожи Лонс. Но почему-то делать это тут же перехотелось. Виной тому то ли вдумчивый взгляд зелёных глаз, то ли аккуратный внешний вид, то ли нежелание искать кого-то ещё, когда работы пруд пруди.
— Проходи, — холодно велела Ингри, пропуская будущую работницу в дом.
“Работницу… а сама? А сама? Ты уже целый день в Мольтране, но так и не нашла наших голубков! А тебе бы снять несколько картинок на кристалл!” — напомнила себе Ингри, входя в дом вслед за горничной и закрывая дверь.
— Имя? — спросила Ингри, принимая из рук горничной газету и пробегая глазами по первым строчкам.
Ни-че-го. Никакого упоминания об Илберте Ноэле или Каммии Арвинт. Что ж, не так уж и плохо. Есть шанс первой сорвать куш. Или сесть в такую лужу, что Линсент будет не одну неделю ковырять мозг чайной ложечкой, напоминая о провале. Вот почему кому-то можно быть неидеальным журналистом, а ей приходится проживать две, а то и три жизни за раз, улыбаться и в каждом амплуа быть на высоте?
— Шиллес, госпожа, — кротко ответила горничная, глядя в пол.
“А ведь… мы с тобой похожи, да, подруга? — неожиданно подумала Ингри, бросая на девушку оценивающий взгляд. У Шиллес было всё для того, чтобы блистать. В своём обществе, конечно, но ладная фигура и аккуратные черты лица могли сыграть ей на руку. Но вот отсутствие задора красноречиво говорит о том, что будущее, счастливое и светлое, для неё перестало существовать. Я это чувствую. Но почему? Что случилось?”
— Хорошо, Шиллес. У нас много работы. Во-первых, нужно подготовить меня к выходу.
