Как и обещала старая ведьма, холодно не было. Герту окутало странное ощущение уюта, придававшее веры в себя. Если всё так пойдёт и дальше, то совсем скоро она решит, что сможет горы с землёй сравнять, поэтому девушка старательно избегала лишней эйфории, напоминая себе о том, что её отправили к дракону, жуткому монстру, который насылает зимние холода.
Судя по всему, Хильд не шутила, когда обещала помочь. В её странных сапогах ноги не вязли в снегу. Герта даже остановилась и потрогала снег ладонью: мягкий, рыхлый, а вот ноги не проваливались! Чудеса!
Добравшись до ближайшей рощи, Лагерта решила перевести дух и обернулась. Тут-то её ждал второй сюрприз. Девушка рассчитывала на то, что придётся хорошенько поплутать между деревьев, путая след, но и в этом не было нужды: странная обувь не оставляла за собой следов.
“Не нравится это мне, — подумала Лагерта, снимая котомку и осматривая её содержимое. — А что, если Хильд хочет так от меня избавиться? Поговаривают же, что старой ведьме иногда нужно задабривать злых духов из леса человеческими жертвами. Так почему не мной? Нет, глупости. Никто у нас не пропадает… кем она задабривать будет? Байки всё это. Да и не посмеет она дочь ярла в жертву-то принести, потом батюшка её со света сживёт!”
Немного успокоившись, Лагерта занялась изучением содержимого котомки. Ничего особенного. Фляга с какой-то жидкостью, сухари, вяленое мясо, несколько пар тёплых носков, шарф, который девушка тут же вытащила и поспешила натянуть на шею. А ещё аккуратно сложенный клочок бумаги.
“Нет! Нет и ещё раз нет! Никаких писем по дороге. Я уже одно прочитала на свою голову! Хватит!” — решительно подумала Лагерта, завязывая котомку и закидывая её на плечо.
До гор оставалось идти примерно полчаса, и робкая жажда приключений, начавшая просыпаться в девушке, требовала двигаться дальше и дальше. Вспомнив о клубочке, Лагерта обвязала один конец нитки вокруг запястья и сунула клубок в карман. Пока ничего необычного не происходило, а значит, те самые драконьи ходы ещё далеко.
Взобравшись невысоко в горы, Лагерта обернулась и с тоской посмотрела на родной город. Отсюда он выглядел маленьким светящимся кусочком пряника. Такой… по-своему игрушечный и даже сказочный. Скоро там начнётся праздник, будут славить Цветущую, звать весну. Люди будут веселиться, есть кексы с сухофруктами, танцевать, бочками пить сидр… и всё это пройдёт мимо неё.
Впервые в жизни Лагерта почувствовала себя невероятно одинокой, и от этого захотелось выть волком. Рядом не было никого, кому можно было даже слово доброе сказать, не говоря уже о том, чтобы попросить совета или выговориться.
А ещё это был невероятно выматывающий день, и постепенно на Лагерту накатывало желание отдохнуть. Посмотрев последний раз на город, она решительно развернулась и двинулась дальше. Спать просто так, без укрытия — чревато нехорошими последствиями. Тут даже сверхтёплый плащ Хильд не убережёт от простуды!
Лагерта прекрасно знала горные тропы. Сколько летних дней она провела здесь, выискивая целебные травы для храма — не счесть! Но зимой всё было не таким. Дорога довольно быстро добралась до первого плато, от которого отходили уже тропки поменьше. Девушка зармела, не зная, какой путь выбрать. Старуха не сказала ничего о том, куда нужно двигаться, чтобы выйти к тем самым таинственным ходам. Можно, конечно, понадеяться и пойти прямиком в сторону дрконьего замка. Говорят, он ровнёхонько на север от города, но что-то подсказывало Герте, что это плохая идея. Да и устала она слишком сильно. Хотелось найти уютный закуток, свернуться там клубочком и спать.
Драконий замок, конечно, манил. То ли запретными знаниями, которых по легендам у ящера было превеликое множество, то ли, как надеялась Лагерта, нормальной человеческой постелью с мягкой подушкой и тёмлым одеялом, а может, и не одним, но… отдых требовался уже сейчас.
Кажется, старуха Хильд смогла заговорить Сассе зубы, и в погоню никто не бросился. А значит, можно выдохнуть и немного прийти в себя.
Лагерта поднялась ещё немного выше, несколько раз тревожно оборачиваясь. Ей всё время казалось, что Сасса вот-вот бросится в погоню, и тогда об отдыхе придётся забыть, но слышно было только вой ветра, а никак не лай гончих… Постепенно поднималась метель, закидывала мелкие колючие снежинки под плащ, и становилось неуютно.
Снег менял всё вокруг, где-то прихорашивал, превращая привычные летние пейзажи во что-то невероятное и сказочное, а где-то наоборот пугал, как у выступа по правую руку, ощерившегося острыми сосульками.
Лагерта замерла и поняла, что нашла место, где можно переночевать. Дальше, конечно, были места получше, но ноги начали наливаться свинцом, хотелось забиться куда-то и согреться. Прийти в себя.
Осторожно протиснувшись мимо огромных, с руку толщиной, сосулек и углубилась в небольшую пещерку. Снаружи завывал ветер, кидал вслед пригоршни холодных маленьких снежинок. Кто знает, что он хотел сказать. Возможно, что-то важное. А может быть сущую безделицу, не зря ведь говорят о необязательных людях, что у них ветер в голове.
Шагов через десять завывания метели почти перестали быть слышны. Ещё пять шагов — и полная тишина, слышно только, как ноги ступают по холодному каменному полу, как эхо подхватывает их, заглушая дыхание и стук сердца.
Забившись в угол, Лагерта поплотнее укуталась в плащ. Камни, казалось, вытягивали из неё всё тепло, погружая в холодный вечный сон. В сознании билась мысль о том, что нужно подняться, нужно продолжить путь. Сил двигаться дальше не было. Герта закрыла глаза и провалилась в черноту.
Сквозь черничное покрывало пробивались редкие звёзды Они напоминали то ли снежинки, то ли измолотый по чьей-то прихоти горный хрусталь. Такие… холодные, колючие и совершенно бесполезные. Что с ними сделаешь? Только смотреть.
Лагерта чувствовала их странный зов. Словно сотни голосов нашёптывали ей что-то прямо на ухо на разных языках, поэтому разобрбать хотя бы слово было невозможно. И в то же время Лагерта знала: звёзды зовут её. К себе.
Под ногами была пустота. Вязкая, словно черничный кисель. В ней отражались звёзды, только более блеклые, и становилось понятно, что единственный путь туда — вверх, в бескрайнее небо. Лагерта расправила руки словно крылья, оттолкнулась от земли и полетела.
Дракон открыл глаза. Вертикальный зрачок сузился до состояния ниточки, ящер зевнул, продемонстрировав бритвенно острые белоснежные зубы, и медленно поднялся, сверкая серебряной чешуёй. Если бы рядом был кто-то, кто знал его, то с уверенностью сказал бы, что дракон не просто зол, а очень зол.
Не радовало возвращённое серебряное сердце, не радовало пополнение в коллекции драконьих сокровищ. Вообще ничего не радовало. Казалось, что ничто не имеет смысла.
“Отец говорил о чём-то подобном. О том, что обязанности в один ужасный день из весёлой игры превратятся в рутину, от которой когда-нибудь начнёт мутить. Вот только он не рассказывал, что с этим делать. Зачем мне заботиться о тех, кто виновен в его гибели? Просто потому, что таковы традиции? Что до моего отца о людях заботился его отец, а до этого его отец… и так до тех пор, пока история не канет в лету?”
Эти тяжёлые мысли не покидали головы Ормлинна ни на день. Он то и дело натыкался на то, что возвращало в тяжёлые воспоминания. И вот, казалось бы, он смог вернуть сердце отца, восстановить равновесие, преподать людишкам урок. И что?
Они ничему не учатся. Не поняли, что дракон в гневе. Не принесли дары, как в давние времена, а отправили к нему девчонку.
Сглотнув, Орм взглянул на своё отражение в зеркале. Когда он принял свой человеческий облик, дракон не понял. Подошёл ближе, положил ладонь на холодное стекло, вгляделся в вертикальные зрачки, которые оставались с ним в любой ипостаси, и недовольно зарычал.
— Сволочи! Она же умрёт! — взревел он, выбегая на балкончик замка, спрыгивая вниз и уже на ходу превращаясь в огромного крылатого ящра.
Сердце бешено стучало в висках, даже драконья форма не спасала от такого жуткого волнения.
“Когда-то давно драконам дарили невест. Чтобы задобрить. Мы, знаешь ли, в этом мире только мужчинами рождаемся. Дед говорил, что ему рассказывал пра-пра-прадед, что в далёкой родине и девчонки рождались, а тут… без людей никак. Грустно, да что поделаешь?”
Отец любил рассказывать эту байку. О том, что драконы в этом мире как стражи, и что стражем должен быть непременно мужчина, потому что люди, глупые создания, не воспринимают женщин как защитниц, считают их хрупкими и бесполезными. И постоянно приговаривал, что нужно людей беречь. Беречь…
Последнее, пожалуй, больше всего злило Ормлинна. Мягкотелость отца, который до последних дней продолжал беречь тех, кто стал его же погибелью. Впрочем, спорить с родителем было себе дороже. Орму иногда казалось, что тот, умерев с полсотни лет назад, всё ещё где-то бродит беспокойным духом по пустынным коридорам замка и приглядывает, чтобы отпрыск не сделал ненароком что-то не то.
И сейчас было совершенно ясно, что оставлять девицу в беде категорически нельзя. Отец не простит, хоть и предупреждал, что женщины — изысканный яд, который сводит с ума медленно, но неумолимо.
Что человеку долгий путь, то для драконьих крыльев десяток минут полёта. Найти девицу было несложно. Обвязала запястье драконьей нитью, которая так и манит, пока под ней бьётся живое тёплое сердце.
“Ну да. Метка подаренной дракону. Какие же люди всё-таки…” — думал Ормилинн, осторожно вытаскивая спящую девушку из пещеры. Он не обратил внимания на её внешность, только поплотнее укутал в плащи поспешил отнести замок. Такими темпами она рискует знатно заболеть, а целитель из него не самый хороший, эта наука никогда не давалась дракону.
Лагерта сонно потянулась и отметила, что чувствует себя полностью отдохнувшей. Она с ленцой открыла глаза и с ужасом осознала, что поход в горы ей, похоже, не приснился. Иначе как объяснить, что за окном, казалось, на расстоянии вытянутой руки виднеется горный пик, а интерьеры вокруг древние и совсем не ярловские?
“Вот же угораздило!” — недовольно подумала она и принялась осматриваться.
В целом, было довольно уютно. Если не считать того, что холодно! При дворе отца всегда хорошо топили, и можно было ходить чуть ли не в летней одежде, а тут без мехового манто и нос высовывать не хочется.
Герта поплотнее закуталась, полежала ещё немного гусеничкой и села, подоткнув подушки под спину.
“Пленница? Гостья? Кто я здесь?” — растерянно подумала она, шумно выдохнула и резко выскочила из-под одеяла, на носочках подбежала к двери и потянула ручку. Та на удивление легко поддалась, Лагерта быстро выглянула в коридор и поспешила назад под одеяло.
На всё про всё ушло не больше десяти секунд, но ступни, казалось, заледенели. Лагерта нырнула под одеяло с головой и принялась их растирать.
— И как тут жить-то можно? — недовольно ворчала она себе под нос. — Того и гляди в ледышку превращусь! Нет, надо что-то делать! Добывать одежду и идти дальше к дракону!
Лагерта замерла и сглотнула. До неё дошла простая и очевидная истина: в горах никто, кроме дракона, не живёт.
— Вот это… попала в неприятности, — прошептала она, обхватывая себя за плечи.
Кураж словно ветром сдуло. Ещё секунду назад она считала, что может справиться со всеми напастями, то теперь сердце гулко ухало в груди, а в мыслях назревала паника.
“А вдруг он меня съест? Не зря же Цветущая предупреждала не иметь дел с драконами. Ой-ой-ой! Это что же получается, старуха меня на верную смерть отправила? Да… с неё-то станется. Глупая, глупая Лагерта! Не быть тебе старшей жрицей, помрёшь раньше!”
Осторожно высунув нос из-под одеяла, Герта принялась искать пути к отступлению. Да, дверь не заперта, но наверняка в хитросплетениях ходов можно легко заплутать, да и ловушки… Мало ли что придумал этот дракон!
Камин… Нет, не выход. Это у гремлинов, приносящих непослушным детям уголь, легко получается по дымоходам ползать, у взрослой девицы нет ни шанса!
Лагерта перевела взгляд на окно. Оставалось оно одно. По телу пробежал неприятный холодок. Признаваться в трусости даже самой себе было страшно, но высоты Герта боялась в прямом смысле до дрожи в коленках. Но… выхода нет.
Закусив губу едва ли не до крови, Лагерта заставила себя вылезти из-под одеяла. В этот раз, правда, она сначала осмотрелась и натянула на ноги сапоги. Без носков не очень приятно, но лучше, чем босиком.
Медленно, выверяя каждый шаг, она подошла к окну и застыла. Вид был потрясающий: снежные шапки гор искрились в солнечных лучах, но важно не это. Бездна. Прямо под окном был обрыв.
“Ну уж нет… сейчас… вон там карниз. По нему доберусь до другой стороны замка, а там уже можно будет попробовать на утёс перепрыгнуть и бежать, бежать быстрее! Тётушка, конечно, нагоняй даст, да ещё какой, но не бросит в беде!”
Утвердив этот план, Лагерта решительно распахнула окно. В лицо ударил порыв холодного ветра. Тут же захотелось спрятаться под одеялом и попробовать поискать другие пути к отступлению, но страх того, что её могут посчитать трусихой, оказался сильнее доводов разума, и Лагерта поспешила начать претворять план побега в жизнь.
— Хозяин! Хозяин! Беда!
Ормлинн лениво приоткрыл глаз и посмотрел на духа замка. Давно её не было видно. Снежный шар появлялся только по очень важным поводам и вечно кричал так, словно его поливают кипятком.
— Что случилось, Герд?
— Она же сейчас убьётся! А вы тут разлеглись!
— Кто?
— Да девица, которую вы притащили! Сейчас из окна сиганёт!
Снежный шар волновался и разбрасывал снежинки во все стороны. Ормлинн резко сел в постели, так же быстро встал и побежал в комнату, в которой оставил отдыхать гостью.
“Да, гостью, гостью. Погостит, и ты выставишь её отсюда!” — напомнил себе Орм, срываясь на бег.
Снежный шар летел рядом, не переставая голосить о том, что беда, беда будет. Дракон успел забыть, насколько докучливым бывает дух замка. Герд носилась кругами и не замолкала ни на секунду. Только у самой двери притихла и растаяла в воздухе.
“Ну да, как всегда. Как только дело доходит до чего-то важного, сбегает”, — мысленно фыркнул Орм и решительно толкнул дверь.
Та с грохотом ударилась о стену. Сидящая на подоконнике девушка обернулась, закричала от страха и, конечно же, потеряла равновесие, завалившись наружу.
Не осознавая, что делает, Ормлинн в два огромных шага преодолел расстояние до окна, на ходу превращаясь в дракона. Из окна выпал уже не человек, а огромный ящер. Сложив крылья, он устремился вниз и практически у самой земли сумел поймать орущую от ужаса Лагерту.
“Дурочка… какая же она дурочка”, — рассерженно подумал Ормлинн, сжимая в лапах хрупкое девичье тельце.
Лагерта от переизбытка чувств потеряла сознание и кулём висела между когтей.
Ормлинн осторожно перехватил её зубами и принялся выбираться из расселины. Когда он был моложе, подобные фокусы давались ему гораздо, гораздо легче, сейчас приходилось осторожничать, чтобы случайно не напороться крылом на острый выступ или не ухватиться лапами за обманчиво устойчивую скалу. Задача не из лёгких, особенно в условиях ограниченного времени. Минут через десять на таком морозе человеческая девушка рискует заболеть!
Судя по всему, Хильд не шутила, когда обещала помочь. В её странных сапогах ноги не вязли в снегу. Герта даже остановилась и потрогала снег ладонью: мягкий, рыхлый, а вот ноги не проваливались! Чудеса!
Добравшись до ближайшей рощи, Лагерта решила перевести дух и обернулась. Тут-то её ждал второй сюрприз. Девушка рассчитывала на то, что придётся хорошенько поплутать между деревьев, путая след, но и в этом не было нужды: странная обувь не оставляла за собой следов.
“Не нравится это мне, — подумала Лагерта, снимая котомку и осматривая её содержимое. — А что, если Хильд хочет так от меня избавиться? Поговаривают же, что старой ведьме иногда нужно задабривать злых духов из леса человеческими жертвами. Так почему не мной? Нет, глупости. Никто у нас не пропадает… кем она задабривать будет? Байки всё это. Да и не посмеет она дочь ярла в жертву-то принести, потом батюшка её со света сживёт!”
Немного успокоившись, Лагерта занялась изучением содержимого котомки. Ничего особенного. Фляга с какой-то жидкостью, сухари, вяленое мясо, несколько пар тёплых носков, шарф, который девушка тут же вытащила и поспешила натянуть на шею. А ещё аккуратно сложенный клочок бумаги.
“Нет! Нет и ещё раз нет! Никаких писем по дороге. Я уже одно прочитала на свою голову! Хватит!” — решительно подумала Лагерта, завязывая котомку и закидывая её на плечо.
До гор оставалось идти примерно полчаса, и робкая жажда приключений, начавшая просыпаться в девушке, требовала двигаться дальше и дальше. Вспомнив о клубочке, Лагерта обвязала один конец нитки вокруг запястья и сунула клубок в карман. Пока ничего необычного не происходило, а значит, те самые драконьи ходы ещё далеко.
***
Взобравшись невысоко в горы, Лагерта обернулась и с тоской посмотрела на родной город. Отсюда он выглядел маленьким светящимся кусочком пряника. Такой… по-своему игрушечный и даже сказочный. Скоро там начнётся праздник, будут славить Цветущую, звать весну. Люди будут веселиться, есть кексы с сухофруктами, танцевать, бочками пить сидр… и всё это пройдёт мимо неё.
Впервые в жизни Лагерта почувствовала себя невероятно одинокой, и от этого захотелось выть волком. Рядом не было никого, кому можно было даже слово доброе сказать, не говоря уже о том, чтобы попросить совета или выговориться.
А ещё это был невероятно выматывающий день, и постепенно на Лагерту накатывало желание отдохнуть. Посмотрев последний раз на город, она решительно развернулась и двинулась дальше. Спать просто так, без укрытия — чревато нехорошими последствиями. Тут даже сверхтёплый плащ Хильд не убережёт от простуды!
Лагерта прекрасно знала горные тропы. Сколько летних дней она провела здесь, выискивая целебные травы для храма — не счесть! Но зимой всё было не таким. Дорога довольно быстро добралась до первого плато, от которого отходили уже тропки поменьше. Девушка зармела, не зная, какой путь выбрать. Старуха не сказала ничего о том, куда нужно двигаться, чтобы выйти к тем самым таинственным ходам. Можно, конечно, понадеяться и пойти прямиком в сторону дрконьего замка. Говорят, он ровнёхонько на север от города, но что-то подсказывало Герте, что это плохая идея. Да и устала она слишком сильно. Хотелось найти уютный закуток, свернуться там клубочком и спать.
Драконий замок, конечно, манил. То ли запретными знаниями, которых по легендам у ящера было превеликое множество, то ли, как надеялась Лагерта, нормальной человеческой постелью с мягкой подушкой и тёмлым одеялом, а может, и не одним, но… отдых требовался уже сейчас.
Кажется, старуха Хильд смогла заговорить Сассе зубы, и в погоню никто не бросился. А значит, можно выдохнуть и немного прийти в себя.
Лагерта поднялась ещё немного выше, несколько раз тревожно оборачиваясь. Ей всё время казалось, что Сасса вот-вот бросится в погоню, и тогда об отдыхе придётся забыть, но слышно было только вой ветра, а никак не лай гончих… Постепенно поднималась метель, закидывала мелкие колючие снежинки под плащ, и становилось неуютно.
Снег менял всё вокруг, где-то прихорашивал, превращая привычные летние пейзажи во что-то невероятное и сказочное, а где-то наоборот пугал, как у выступа по правую руку, ощерившегося острыми сосульками.
Лагерта замерла и поняла, что нашла место, где можно переночевать. Дальше, конечно, были места получше, но ноги начали наливаться свинцом, хотелось забиться куда-то и согреться. Прийти в себя.
Осторожно протиснувшись мимо огромных, с руку толщиной, сосулек и углубилась в небольшую пещерку. Снаружи завывал ветер, кидал вслед пригоршни холодных маленьких снежинок. Кто знает, что он хотел сказать. Возможно, что-то важное. А может быть сущую безделицу, не зря ведь говорят о необязательных людях, что у них ветер в голове.
Шагов через десять завывания метели почти перестали быть слышны. Ещё пять шагов — и полная тишина, слышно только, как ноги ступают по холодному каменному полу, как эхо подхватывает их, заглушая дыхание и стук сердца.
Забившись в угол, Лагерта поплотнее укуталась в плащ. Камни, казалось, вытягивали из неё всё тепло, погружая в холодный вечный сон. В сознании билась мысль о том, что нужно подняться, нужно продолжить путь. Сил двигаться дальше не было. Герта закрыла глаза и провалилась в черноту.
ПРОДА 01.01
Сквозь черничное покрывало пробивались редкие звёзды Они напоминали то ли снежинки, то ли измолотый по чьей-то прихоти горный хрусталь. Такие… холодные, колючие и совершенно бесполезные. Что с ними сделаешь? Только смотреть.
Лагерта чувствовала их странный зов. Словно сотни голосов нашёптывали ей что-то прямо на ухо на разных языках, поэтому разобрбать хотя бы слово было невозможно. И в то же время Лагерта знала: звёзды зовут её. К себе.
Под ногами была пустота. Вязкая, словно черничный кисель. В ней отражались звёзды, только более блеклые, и становилось понятно, что единственный путь туда — вверх, в бескрайнее небо. Лагерта расправила руки словно крылья, оттолкнулась от земли и полетела.
Дракон открыл глаза. Вертикальный зрачок сузился до состояния ниточки, ящер зевнул, продемонстрировав бритвенно острые белоснежные зубы, и медленно поднялся, сверкая серебряной чешуёй. Если бы рядом был кто-то, кто знал его, то с уверенностью сказал бы, что дракон не просто зол, а очень зол.
Не радовало возвращённое серебряное сердце, не радовало пополнение в коллекции драконьих сокровищ. Вообще ничего не радовало. Казалось, что ничто не имеет смысла.
“Отец говорил о чём-то подобном. О том, что обязанности в один ужасный день из весёлой игры превратятся в рутину, от которой когда-нибудь начнёт мутить. Вот только он не рассказывал, что с этим делать. Зачем мне заботиться о тех, кто виновен в его гибели? Просто потому, что таковы традиции? Что до моего отца о людях заботился его отец, а до этого его отец… и так до тех пор, пока история не канет в лету?”
Эти тяжёлые мысли не покидали головы Ормлинна ни на день. Он то и дело натыкался на то, что возвращало в тяжёлые воспоминания. И вот, казалось бы, он смог вернуть сердце отца, восстановить равновесие, преподать людишкам урок. И что?
Они ничему не учатся. Не поняли, что дракон в гневе. Не принесли дары, как в давние времена, а отправили к нему девчонку.
Сглотнув, Орм взглянул на своё отражение в зеркале. Когда он принял свой человеческий облик, дракон не понял. Подошёл ближе, положил ладонь на холодное стекло, вгляделся в вертикальные зрачки, которые оставались с ним в любой ипостаси, и недовольно зарычал.
— Сволочи! Она же умрёт! — взревел он, выбегая на балкончик замка, спрыгивая вниз и уже на ходу превращаясь в огромного крылатого ящра.
Сердце бешено стучало в висках, даже драконья форма не спасала от такого жуткого волнения.
“Когда-то давно драконам дарили невест. Чтобы задобрить. Мы, знаешь ли, в этом мире только мужчинами рождаемся. Дед говорил, что ему рассказывал пра-пра-прадед, что в далёкой родине и девчонки рождались, а тут… без людей никак. Грустно, да что поделаешь?”
Отец любил рассказывать эту байку. О том, что драконы в этом мире как стражи, и что стражем должен быть непременно мужчина, потому что люди, глупые создания, не воспринимают женщин как защитниц, считают их хрупкими и бесполезными. И постоянно приговаривал, что нужно людей беречь. Беречь…
Последнее, пожалуй, больше всего злило Ормлинна. Мягкотелость отца, который до последних дней продолжал беречь тех, кто стал его же погибелью. Впрочем, спорить с родителем было себе дороже. Орму иногда казалось, что тот, умерев с полсотни лет назад, всё ещё где-то бродит беспокойным духом по пустынным коридорам замка и приглядывает, чтобы отпрыск не сделал ненароком что-то не то.
И сейчас было совершенно ясно, что оставлять девицу в беде категорически нельзя. Отец не простит, хоть и предупреждал, что женщины — изысканный яд, который сводит с ума медленно, но неумолимо.
Что человеку долгий путь, то для драконьих крыльев десяток минут полёта. Найти девицу было несложно. Обвязала запястье драконьей нитью, которая так и манит, пока под ней бьётся живое тёплое сердце.
“Ну да. Метка подаренной дракону. Какие же люди всё-таки…” — думал Ормилинн, осторожно вытаскивая спящую девушку из пещеры. Он не обратил внимания на её внешность, только поплотнее укутал в плащи поспешил отнести замок. Такими темпами она рискует знатно заболеть, а целитель из него не самый хороший, эта наука никогда не давалась дракону.
Лагерта сонно потянулась и отметила, что чувствует себя полностью отдохнувшей. Она с ленцой открыла глаза и с ужасом осознала, что поход в горы ей, похоже, не приснился. Иначе как объяснить, что за окном, казалось, на расстоянии вытянутой руки виднеется горный пик, а интерьеры вокруг древние и совсем не ярловские?
ПРОДА 17.01
“Вот же угораздило!” — недовольно подумала она и принялась осматриваться.
В целом, было довольно уютно. Если не считать того, что холодно! При дворе отца всегда хорошо топили, и можно было ходить чуть ли не в летней одежде, а тут без мехового манто и нос высовывать не хочется.
Герта поплотнее закуталась, полежала ещё немного гусеничкой и села, подоткнув подушки под спину.
“Пленница? Гостья? Кто я здесь?” — растерянно подумала она, шумно выдохнула и резко выскочила из-под одеяла, на носочках подбежала к двери и потянула ручку. Та на удивление легко поддалась, Лагерта быстро выглянула в коридор и поспешила назад под одеяло.
На всё про всё ушло не больше десяти секунд, но ступни, казалось, заледенели. Лагерта нырнула под одеяло с головой и принялась их растирать.
— И как тут жить-то можно? — недовольно ворчала она себе под нос. — Того и гляди в ледышку превращусь! Нет, надо что-то делать! Добывать одежду и идти дальше к дракону!
Лагерта замерла и сглотнула. До неё дошла простая и очевидная истина: в горах никто, кроме дракона, не живёт.
— Вот это… попала в неприятности, — прошептала она, обхватывая себя за плечи.
Кураж словно ветром сдуло. Ещё секунду назад она считала, что может справиться со всеми напастями, то теперь сердце гулко ухало в груди, а в мыслях назревала паника.
“А вдруг он меня съест? Не зря же Цветущая предупреждала не иметь дел с драконами. Ой-ой-ой! Это что же получается, старуха меня на верную смерть отправила? Да… с неё-то станется. Глупая, глупая Лагерта! Не быть тебе старшей жрицей, помрёшь раньше!”
Осторожно высунув нос из-под одеяла, Герта принялась искать пути к отступлению. Да, дверь не заперта, но наверняка в хитросплетениях ходов можно легко заплутать, да и ловушки… Мало ли что придумал этот дракон!
Камин… Нет, не выход. Это у гремлинов, приносящих непослушным детям уголь, легко получается по дымоходам ползать, у взрослой девицы нет ни шанса!
Лагерта перевела взгляд на окно. Оставалось оно одно. По телу пробежал неприятный холодок. Признаваться в трусости даже самой себе было страшно, но высоты Герта боялась в прямом смысле до дрожи в коленках. Но… выхода нет.
Закусив губу едва ли не до крови, Лагерта заставила себя вылезти из-под одеяла. В этот раз, правда, она сначала осмотрелась и натянула на ноги сапоги. Без носков не очень приятно, но лучше, чем босиком.
Медленно, выверяя каждый шаг, она подошла к окну и застыла. Вид был потрясающий: снежные шапки гор искрились в солнечных лучах, но важно не это. Бездна. Прямо под окном был обрыв.
“Ну уж нет… сейчас… вон там карниз. По нему доберусь до другой стороны замка, а там уже можно будет попробовать на утёс перепрыгнуть и бежать, бежать быстрее! Тётушка, конечно, нагоняй даст, да ещё какой, но не бросит в беде!”
Утвердив этот план, Лагерта решительно распахнула окно. В лицо ударил порыв холодного ветра. Тут же захотелось спрятаться под одеялом и попробовать поискать другие пути к отступлению, но страх того, что её могут посчитать трусихой, оказался сильнее доводов разума, и Лагерта поспешила начать претворять план побега в жизнь.
ПРОДА 03.03
ГЛАВА 6
— Хозяин! Хозяин! Беда!
Ормлинн лениво приоткрыл глаз и посмотрел на духа замка. Давно её не было видно. Снежный шар появлялся только по очень важным поводам и вечно кричал так, словно его поливают кипятком.
— Что случилось, Герд?
— Она же сейчас убьётся! А вы тут разлеглись!
— Кто?
— Да девица, которую вы притащили! Сейчас из окна сиганёт!
Снежный шар волновался и разбрасывал снежинки во все стороны. Ормлинн резко сел в постели, так же быстро встал и побежал в комнату, в которой оставил отдыхать гостью.
“Да, гостью, гостью. Погостит, и ты выставишь её отсюда!” — напомнил себе Орм, срываясь на бег.
Снежный шар летел рядом, не переставая голосить о том, что беда, беда будет. Дракон успел забыть, насколько докучливым бывает дух замка. Герд носилась кругами и не замолкала ни на секунду. Только у самой двери притихла и растаяла в воздухе.
“Ну да, как всегда. Как только дело доходит до чего-то важного, сбегает”, — мысленно фыркнул Орм и решительно толкнул дверь.
Та с грохотом ударилась о стену. Сидящая на подоконнике девушка обернулась, закричала от страха и, конечно же, потеряла равновесие, завалившись наружу.
Не осознавая, что делает, Ормлинн в два огромных шага преодолел расстояние до окна, на ходу превращаясь в дракона. Из окна выпал уже не человек, а огромный ящер. Сложив крылья, он устремился вниз и практически у самой земли сумел поймать орущую от ужаса Лагерту.
“Дурочка… какая же она дурочка”, — рассерженно подумал Ормлинн, сжимая в лапах хрупкое девичье тельце.
Лагерта от переизбытка чувств потеряла сознание и кулём висела между когтей.
Ормлинн осторожно перехватил её зубами и принялся выбираться из расселины. Когда он был моложе, подобные фокусы давались ему гораздо, гораздо легче, сейчас приходилось осторожничать, чтобы случайно не напороться крылом на острый выступ или не ухватиться лапами за обманчиво устойчивую скалу. Задача не из лёгких, особенно в условиях ограниченного времени. Минут через десять на таком морозе человеческая девушка рискует заболеть!
