Церемония началась. Из леса выходили ведьмы и шаманы. Все в странных лохмотьях, увешанные перьями и диковинными амулетами. Глаза завязаны белыми лентами. Говорят, что они видят мир духов. И, чтобы не путаться, не смотрят на мир смертных. Странные люди. Но они та часть мира, с которой постоянно приходится мириться. Только и всего.
— Приветствую вас, Смотрящие Сквозь Миры, — громогласно прозвучал голос отца.
— Приветствуем вас, наш нилэс, — хором отозвались ведьмы и шаманы.
Из их разномастной толпы отделилась женщина со стеклянным сосудом, в котором плескалась беловатая жидкость.
— Мы собрали Слёзы Луны. Пришло время разделить их между собравшимися, — важно сказала она, величественно поднимаясь по лестнице на помост.
Десятки взглядов были прикованы к ней. Каждый знал, что Слёзы принесут исцеление больным, успокоят душу, подарят силы. Иллирин всматривалась в лица собравшихся. Старосты деревень, главы городов… Все пришли за Слезами для своих людей.
— По праву нилэса первым вкушу дары Луны, — произнёс ритуальную фразу Арион, протягивая ведьме резную деревянную чашу.
Колдунья поклонилась и капнула туда белёсой жидкости. Нилэс сделал глоток и передал жене. Иллирин посмотрела на мать. Виллия Кроткая… Красавица с каштановыми волосами и раскосыми золотистыми глазами. В хрониках писали, что до замужества они были зелёными, а волосы чёрными, словно безлунная ночь. Но после принятия в род внешность Виллии изменилась.
“Я тоже стану другой? Перестану быть Бесстрашной Волчицей и превращусь в Соколицу?”
Виллия отпила из чаши и протянула сыновьям, потом был черёд испить воды со странным сладковатым привкусом Иллирин и Циллии.
— Луна одарила нас благословением. Разнесите весть по всему Норриготу! — велел Арион, обращаясь к собравшимся.
Арфа зазвучала громче, ведьма спустилась к людям и принялась делить Слёзы Луны. А Иллирин казалось, что у неё раскалывается голова. Ей чудился топот копыт, крики буревестников и соколов, жаркие, почти раздевающие взгляды.
“Скажи о том, что ты невеста Волка… Скажи”, — пронеслось в голове, словно ветер напел.
Иллирин вздрогнула и осмотрелась в поисках таинственного шутника. Но Циллия и отец наблюдали за людьми, а её не удостоили даже взглядом… Что ж, вряд ли это Циллия. Она бы не упустила возможности насладиться подобным зрелищем. Отец? Но зачем ему это всё? Миэт не Волк, он Сокол… Что-то не складывается.
На помост поднялся один из дружинников, склонился к уху нилэса и зашептал. Илли чуть не закричала, понимая, что прекрасно слышит каждое слово.
— Нилий Миэт прибывает.
— Встречайте.
“Илли, происходит что-то странное. Что-то очень странное!” — испуганно подумала нилья, стараясь взять себя в руки.
— Иллирин, давай, — шепнула ей мать. — Ты же нилья, ты должна пригласить всех на Речную Ночь.
“А венок я так и не сделала… впрочем, он мне всё равно не понадобится”, — подумала Илли, поднимаясь и подходя к краю помоста.
Снизу на неё смотрели десятки любопытных глаз. Но люди были привычными, а вот от ведьм и шаманов веяло странной, неведомой доселе силой.
— Год совершил оборот. Мы прожили много счастливых дней, полных трудов и радости. Сегодня реки пронесут по миру первородную магию Ушедших Божеств. Воздадим же им почести. Отправим дочерей своих с дарами и венками к водам. И пусть предсказания будут радостными!
Заученные давным-давно слова. Слова, которых все ждут. Стоило Иллирин завершить свою маленькую речь, как над толпой пронеслись шепотки, а стук копыт стал сильнее. К помосту на вороном коне в серебряной сбруе подъехал тот, кого Илли предпочла бы не видеть. Миэт. В зелёных глазах сверкают искорки превосходства. Длинные чёрные волосы заплетены в тугую косу, завязанную зелёной же лентой.
Люди расступились, пропуская важных гостей. Вслед за Миэтом прибыла и его свита. От Иллирин не укрылись серебряные ларцы, закреплённые у задней луки седла.
“Подарки. Конечно… не можешь добраться до сердца, доберись до кошелька. Вечно они пытаются нас купить!”
— Рады приветствовать вас, нилий Миэт. Надеюсь, вы справились со всеми трудностями, выпавшими на вашу долю в пути, — поднявшись, сказал Арион. — Мы ждали вашего прибытия.
Миэт ловко спрыгнул с коня, подавая поводья выбежавшему служке.
— Рад приветствовать, нилэс Арион, нилэсса Виллия, — сказал он, низко поклонившись. — Трудности в пути лишь укрепляют дух. Главное, что я успел на Речную Ночь.
При этом он бросил такой многозначительный взгляд на Иллирин, что та невольно покрылась румянцем. Но смущения в ней не было ни капли, лишь ярость.
“Посмотрел так, словно я уже его жена. Ну уж нет! Не позволю. И на Солнцеворот под венец не пойду. Ни. За. Что”, — успокоила себя Илли, медленно выдыхая через нос и поглядывая на гостя из-под прикрытых век.
Циллия, сидящая рядом, тоже застыла, словно каменная статуя. Вцепилась тонкими пальцами в подлокотники, не сводя взгляда с Миэта.
“Он что… нравится ей? — неожиданно подумала Илли. — А ведь действительно. Сильный, красивый, старший сын. А Циля всегда была падка на подобное”.
Со вздохом расправив плечи, Иллирин заставила себя улыбнуться.
— Я тоже рада видеть вас, нилий Миэт. Нам будет что обсудить. Например, за стрельбой из лука. А пока… разделите с нами Слёзы Луны. Вы вдали от дома, а благословение нисходит не только на наши земли. Мы обязаны позаботиться о гостях.
Иллирин взяла чашу и с непроницаемым лицом начала спускаться по ступеням. Вдалеке завыл волк. Илли замерла, вслушиваясь в эту странную песню.
“Песню? Волк поёт? О чём?” — удивлённо подумала Илли, да так ушла в свои мысли, что споткнулась.
Миэт уже был рядом, подхватил её, не давая упасть ни нилье, ни её драгоценной ноше.
— Осторожнее, моя нилья, — сказал Миэт, делая ударение на слове “моя”, — берегите себя.
Провёл горячей ладонью по её талии, опуская на землю, а потом припал к чаше, передавая её после нескольких глотков своим людям.
— Надеюсь, наш разговор будет плодотворным, моя нилья.
И снова завыл волк, хотя Иллирин была уверена, что это не Волк. Слишком близко к людям, слишком светло. Это был не зверь, это человек в звериной шкуре. Бросив короткий взгляд на луну, принялась мысленно произносить слова заговора: “Как упадёт лунный луч, так пойдёт по земле Волк. Обходи стороной, обходи стороной да не трожь, Лунный Зверь…”
— Моя нилья, что-то случилось? — с наигранной заботой спросил Миэт, сжимая запястье Иллирин.
— Нет, всё в порядке, — ровным голосом ответила она, вырывая руку. — Мы встретимся через три часа в саду. Вам нужно отдохнуть с дороги. Эй ты, — крикнула она кому-то из слуг. — Проводи дорогих гостей в их покои.
Спрятавшись в беседке, увитой девичьим виноградом, Иллирин пыталась перевести дух. Ей казалось, что Миэт рядом, что пронзает её взглядом зелёных глаз, словно стрела косулю на охоте.
“Наверное, нужно рассказать отцу всё о той ночи. И о том, что я невеста Волка… не хочу! Не хочу замуж за Миэта! — думала Илли и тут же закусывала губу. — Нет… уж лучше нилий, чем сумасшедший! А ещё лучше сплавить ему Циллию. Вон как на него смотрит. Какая разница, кто невеста!”
Прикрыв глаза, Иллирин слушала, как поёт ветер в кронах деревьев, и думала о том, что же она знает о Волке. Как-то раньше не сильно интересовалась, а если сейчас сорвётся в библиотеку, будет много вопросов. Хорошо хоть удалось наедине с собой побыть, сославшись на волнение невесты от встречи с женихом. На языке вертелось много неприятных эпитетов относительно Миэта, но произнести хоть один из них вслух Илли не решилась.
Итак, что же знала Иллирин о Волке? Не очень много, но вполне достаточно, чтобы бояться его, если, конечно, верить в то, что Волк действительно существует.
Древнее божество. Не Ушедшие, создавшие мир, нет. Преемники, начавшие заботиться о смертных, когда больше было некому. Говорят, в далёких странах боги адекватнее. И с урожаем могут помочь, и беду отвести… а вот им достался Волк. Всего один, зато какой! Свирепый, кусачий, страшный…
Илли слышала, как деревенские сетовали, что Волк то посевы помнёт, то реку всю выпьет, то ещё что. А вот добра от него не ищи. Каждый месяц при полной луне ищет себе девственницу на одну ночь, чтобы растерзать и умыться её кровью. Вот повезло с покровителем так повезло. И ведь ничего не изменится, все Волка боятся, а значит, будут терпеть.
Иллирин грустно вздохнула. Нерадостная перспектива — стать женой такого. На одну ночь будешь женой бога, а потом всё, поминай как звали!
Потянувшись, Илли открыла глаза и едва не закричала от ужаса. У её ног лежал Волк. В том, что это тот самый, сомнений не было. Слишком крупный, лапищи такие, что, если ударит, голова разлетится как арбуз из тёплых стран. Боясь дышать, Иллирин наблюдала за тем, что будет делать зверь. А он словно этого и ждал, открыл глаза, жёлтые-жёлтые, посмотрел на неё и положил тяжёлую морду на колени.
“Не нападает? Что ему нужно?” — удивлённо подумала Илли, вспомнив жаркий ночной поцелуй. Отшатнулась, подняла руки вверх, зажмурилась, боясь пошевелиться.
Крепкие сильные руки обняли её, прижали к широкой груди.
— Что ж ты творишь, — прошептал мужчина.
Илли узнала его голос. С лёгкой хрипотцой, словно незнакомец пробежал несколько километров и пытался отдышаться.
— Ты моя невеста. Невеста Волка. Скажи им…
Боясь дышать, Иллирин подбирала слова для ответа. Вот как такому сказать, что не хочешь за него? Не спросит, на плечо закинет и понесёт, не посмотрит, что нилья.
— Я не неволю. Это твой путь, — неожиданно сказал Волк. — Но тебе легче будет, если скажешь. О тебе пекусь.
— Не могу. Отец уже выбрал жениха.
— И что? В тебе течёт волчья кровь. Кто вправе приказывать тебе?
— Волчья кровь? — шёпотом переспросила Илли.
— Да, — тихо ответил мужчина. — В тебе, в отце, в сестре и в братьях… Потому глаза как у меня. Но мне пора. Береги себя.
Незнакомец коротко клюнул её в лоб, даже не попытавшись сорвать поцелуй с губ, отступил на шаг, вновь превращаясь в волка. В этот раз Иллирин не сводила с него глаз, словно заворожённая наблюдая за тем, как нелепая шкура на голове сливается с телом, как удлинняется нос, как тело обрастает серебристой шерстью, словно сотканной из лунных лучей.
И выглядело это так естественно, что Илли даже удивиться не успела. Мелькнул пушистый хвост, и она осталась одна. Не было никакого Волка. Даже губы не горят в напоминание. Ничего не оставил после себя незнакомец-оборотень.
— Вот ты где прячешься, — вырвал её из размышлений Миэт, бесцеремонно заходя в беседку. — Мне обещан разговор.
— Разве три часа уже прошло? — холодно спросила Иллирин, осматриваясь.
Рослая мужская фигура встала по центру прохода, мимо неё не проскользнуть. Сделает шаг внутрь — всё, не выберешься.
— Не прошло. Но я так долго ехал к своей желанной невесте, — покачав головой, Миэт подошёл, сел рядом и взял её ладонь в свою.
Сердце тут же отозвалось быстрым биением. Никто и никогда не сидел с ней так, один на один. Когда раньше общалась с кем-то из мужчин, всегда рядом или нянюшка была, или кто-то из служанок. А вот чтобы так, на-е-ди-не… нет!
Смущённо отвернувшись, Илли попыталась забрать ладонь, но Миэт держал крепко.
— А ты ни капельки не изменилась. Как была своенравной гордячкой, так и осталась, — со вздохом произнёс он, приобнимая одной рукой за талию. — Не бойся, я тебя не обижу.
— Уже обижаешь, — так же тихо ответила ему Иллирин.
— Ох, прости. Конечно, — покачал головой Миэт, доставая небольшую серебряную шкатулку. — Держи. Это тебе.
“Как он ловко сломал оборону, убрал титулы… перешёл на “ты”… даже отец не позволяет себе такого обращения! Иллирин, скажи ему!” — шикнула она на себя, чуть отодвигаясь.
— Я благодарю вас за подарок, нилий Миэт. Но не отсутствием даров вы огорчили меня. А вашим поведением. Вы можете меня опорочить. Ведите себя достойно.
Он поднял на неё гневный взор. В нём плескались злость и ярость, Илли невольно подалась назад, пытаясь оказаться как можно дальше от него.
— Я уже слышал, нилья Иллирин, что вы не сплели венка прошлой ночью, позволив себе вольности. Это порочит вашу честь куда больше. К счастью, ваша младшая сестра позаботилась и сделала венок и для вас. Вплетите в него синие ленты из этого ларца, чтобы я нашёл ваш венок.
Илли натянулась словно струна. Она не любила, когда ей приказывали. А Миэт только что, не имея на это никакого права, отдал приказ. Не попросил, не привёл доказательств того, что так будет лучше. А приказал.
Облизав пересохшие губы и поймав странные искорки во взгляде жениха, Иллирин взяла шкатулку и резко раскрыла. Внутри кроме синей ленты с серебристым орнаментом лежало колечко. С изумрудом, камнем Ирадов.
— Надеюсь, что не ошибся с размером. Но лучше примерить заранее, мало ли.
Илли взяла украшение двумя пальчиками и поднесла к глазам. От него пахло солью. Отец говорил, что так пахнет море. Странно. Вроде металл как металл, камень как камень, только внутри пляшут искорки.
“Искорки… искорки! — испуганно подумала Илли, бросая кольцо назад в шкатулку. — Отец как-то говорил, что магия похожа на всполохи. Он что, околдовать меня хочет при помощи этой безделушки? Ну уж нет!”
— Нельзя примерять кольца до обряда, — сухо ответила Иллирин. — Вам ли, нилий, не знать. Не стоит шутить с подобными вещами. Вас, мужчин, учат магии, а вы такие мелочи не знаете… Но я буду милостива, — сказала она, снимая тоненький серебряный ободок с пальца. — Вы можете свериться при помощи вот этой вещицы. А теперь оставьте меня.
— Ленты, — строго напомнил Миэт, подталкивая к ней шкатулку.
“Опять давит? Мужчины… Как же с ними тяжело!” — зло подумала Илли, резким движением выхватывая нежеланный подарок.
— А теперь оставьте меня. И придите, когда назначено.
Миэт поднялся, посмотрел на неё сверху вниз, ухмыльнулся и вышел, не сказав ничего. Иллирин разозлённо буравила его спину взглядом.
“Наглый самодовольный нилий! Мальчишка! А ещё тебя, Илли, называют оторвой. Да как же! Вот кто… — гневно подумала она и прикусила язык. — Знаешь, в чём разница? Он на людях идеален, а вот в такие моменты, похоже, ведёт себя так, как считает нужным. А ты всегда настоящая… Ух, паршивец! Спугнул Волка!”
Признаваться в этом даже самой себе было неловко, но хотелось, чтобы странный оборотень вернулся. Было столько вопросов, ответы на которые у него явно есть.
— Ответы… ответы… — шептала Илли под нос, теребя в руках край ленты. — Надо будет всё же сходить в библиотеку. Не откажут же? Не откажут…
Она довольно улыбнулась, прищурившись. В нос ударил запах книжной пыли и чернил. Иллирин расправила плечи и уселась важно, словно нилэсса. Пожалуй, библиотека была одним из тех мест, где ей всегда было хорошо. И там всегда находилось искомое.
Медленно поднявшись и оправив складки на верхнем платье, Иллирин вышла из-под приятной тени беседки в сад, источающий сладковатые ароматы. Яркие кусты люпинов самоцветами раскачивались на лёгком ветерке, белоснежные пионы казались облаками, упавшими с небес. А между этими яркими гигантами притаились маки, васильки и колокольчики.
Илли всё просила сделать маленький прудик с кувшинками, но её не слушали, посылали в лес, к тамошним озерцам. А сейчас бы умыться прохладной водой, смыть с себя требовательные горячие взгляды Миэта.
— Приветствую вас, Смотрящие Сквозь Миры, — громогласно прозвучал голос отца.
— Приветствуем вас, наш нилэс, — хором отозвались ведьмы и шаманы.
Из их разномастной толпы отделилась женщина со стеклянным сосудом, в котором плескалась беловатая жидкость.
— Мы собрали Слёзы Луны. Пришло время разделить их между собравшимися, — важно сказала она, величественно поднимаясь по лестнице на помост.
Десятки взглядов были прикованы к ней. Каждый знал, что Слёзы принесут исцеление больным, успокоят душу, подарят силы. Иллирин всматривалась в лица собравшихся. Старосты деревень, главы городов… Все пришли за Слезами для своих людей.
— По праву нилэса первым вкушу дары Луны, — произнёс ритуальную фразу Арион, протягивая ведьме резную деревянную чашу.
Колдунья поклонилась и капнула туда белёсой жидкости. Нилэс сделал глоток и передал жене. Иллирин посмотрела на мать. Виллия Кроткая… Красавица с каштановыми волосами и раскосыми золотистыми глазами. В хрониках писали, что до замужества они были зелёными, а волосы чёрными, словно безлунная ночь. Но после принятия в род внешность Виллии изменилась.
“Я тоже стану другой? Перестану быть Бесстрашной Волчицей и превращусь в Соколицу?”
Виллия отпила из чаши и протянула сыновьям, потом был черёд испить воды со странным сладковатым привкусом Иллирин и Циллии.
— Луна одарила нас благословением. Разнесите весть по всему Норриготу! — велел Арион, обращаясь к собравшимся.
Арфа зазвучала громче, ведьма спустилась к людям и принялась делить Слёзы Луны. А Иллирин казалось, что у неё раскалывается голова. Ей чудился топот копыт, крики буревестников и соколов, жаркие, почти раздевающие взгляды.
“Скажи о том, что ты невеста Волка… Скажи”, — пронеслось в голове, словно ветер напел.
Иллирин вздрогнула и осмотрелась в поисках таинственного шутника. Но Циллия и отец наблюдали за людьми, а её не удостоили даже взглядом… Что ж, вряд ли это Циллия. Она бы не упустила возможности насладиться подобным зрелищем. Отец? Но зачем ему это всё? Миэт не Волк, он Сокол… Что-то не складывается.
На помост поднялся один из дружинников, склонился к уху нилэса и зашептал. Илли чуть не закричала, понимая, что прекрасно слышит каждое слово.
— Нилий Миэт прибывает.
— Встречайте.
“Илли, происходит что-то странное. Что-то очень странное!” — испуганно подумала нилья, стараясь взять себя в руки.
— Иллирин, давай, — шепнула ей мать. — Ты же нилья, ты должна пригласить всех на Речную Ночь.
“А венок я так и не сделала… впрочем, он мне всё равно не понадобится”, — подумала Илли, поднимаясь и подходя к краю помоста.
Снизу на неё смотрели десятки любопытных глаз. Но люди были привычными, а вот от ведьм и шаманов веяло странной, неведомой доселе силой.
— Год совершил оборот. Мы прожили много счастливых дней, полных трудов и радости. Сегодня реки пронесут по миру первородную магию Ушедших Божеств. Воздадим же им почести. Отправим дочерей своих с дарами и венками к водам. И пусть предсказания будут радостными!
Заученные давным-давно слова. Слова, которых все ждут. Стоило Иллирин завершить свою маленькую речь, как над толпой пронеслись шепотки, а стук копыт стал сильнее. К помосту на вороном коне в серебряной сбруе подъехал тот, кого Илли предпочла бы не видеть. Миэт. В зелёных глазах сверкают искорки превосходства. Длинные чёрные волосы заплетены в тугую косу, завязанную зелёной же лентой.
Люди расступились, пропуская важных гостей. Вслед за Миэтом прибыла и его свита. От Иллирин не укрылись серебряные ларцы, закреплённые у задней луки седла.
“Подарки. Конечно… не можешь добраться до сердца, доберись до кошелька. Вечно они пытаются нас купить!”
— Рады приветствовать вас, нилий Миэт. Надеюсь, вы справились со всеми трудностями, выпавшими на вашу долю в пути, — поднявшись, сказал Арион. — Мы ждали вашего прибытия.
Миэт ловко спрыгнул с коня, подавая поводья выбежавшему служке.
— Рад приветствовать, нилэс Арион, нилэсса Виллия, — сказал он, низко поклонившись. — Трудности в пути лишь укрепляют дух. Главное, что я успел на Речную Ночь.
При этом он бросил такой многозначительный взгляд на Иллирин, что та невольно покрылась румянцем. Но смущения в ней не было ни капли, лишь ярость.
“Посмотрел так, словно я уже его жена. Ну уж нет! Не позволю. И на Солнцеворот под венец не пойду. Ни. За. Что”, — успокоила себя Илли, медленно выдыхая через нос и поглядывая на гостя из-под прикрытых век.
Циллия, сидящая рядом, тоже застыла, словно каменная статуя. Вцепилась тонкими пальцами в подлокотники, не сводя взгляда с Миэта.
“Он что… нравится ей? — неожиданно подумала Илли. — А ведь действительно. Сильный, красивый, старший сын. А Циля всегда была падка на подобное”.
Со вздохом расправив плечи, Иллирин заставила себя улыбнуться.
— Я тоже рада видеть вас, нилий Миэт. Нам будет что обсудить. Например, за стрельбой из лука. А пока… разделите с нами Слёзы Луны. Вы вдали от дома, а благословение нисходит не только на наши земли. Мы обязаны позаботиться о гостях.
Иллирин взяла чашу и с непроницаемым лицом начала спускаться по ступеням. Вдалеке завыл волк. Илли замерла, вслушиваясь в эту странную песню.
“Песню? Волк поёт? О чём?” — удивлённо подумала Илли, да так ушла в свои мысли, что споткнулась.
Миэт уже был рядом, подхватил её, не давая упасть ни нилье, ни её драгоценной ноше.
— Осторожнее, моя нилья, — сказал Миэт, делая ударение на слове “моя”, — берегите себя.
Провёл горячей ладонью по её талии, опуская на землю, а потом припал к чаше, передавая её после нескольких глотков своим людям.
— Надеюсь, наш разговор будет плодотворным, моя нилья.
И снова завыл волк, хотя Иллирин была уверена, что это не Волк. Слишком близко к людям, слишком светло. Это был не зверь, это человек в звериной шкуре. Бросив короткий взгляд на луну, принялась мысленно произносить слова заговора: “Как упадёт лунный луч, так пойдёт по земле Волк. Обходи стороной, обходи стороной да не трожь, Лунный Зверь…”
— Моя нилья, что-то случилось? — с наигранной заботой спросил Миэт, сжимая запястье Иллирин.
— Нет, всё в порядке, — ровным голосом ответила она, вырывая руку. — Мы встретимся через три часа в саду. Вам нужно отдохнуть с дороги. Эй ты, — крикнула она кому-то из слуг. — Проводи дорогих гостей в их покои.
ГЛАВА 5
Спрятавшись в беседке, увитой девичьим виноградом, Иллирин пыталась перевести дух. Ей казалось, что Миэт рядом, что пронзает её взглядом зелёных глаз, словно стрела косулю на охоте.
“Наверное, нужно рассказать отцу всё о той ночи. И о том, что я невеста Волка… не хочу! Не хочу замуж за Миэта! — думала Илли и тут же закусывала губу. — Нет… уж лучше нилий, чем сумасшедший! А ещё лучше сплавить ему Циллию. Вон как на него смотрит. Какая разница, кто невеста!”
Прикрыв глаза, Иллирин слушала, как поёт ветер в кронах деревьев, и думала о том, что же она знает о Волке. Как-то раньше не сильно интересовалась, а если сейчас сорвётся в библиотеку, будет много вопросов. Хорошо хоть удалось наедине с собой побыть, сославшись на волнение невесты от встречи с женихом. На языке вертелось много неприятных эпитетов относительно Миэта, но произнести хоть один из них вслух Илли не решилась.
Итак, что же знала Иллирин о Волке? Не очень много, но вполне достаточно, чтобы бояться его, если, конечно, верить в то, что Волк действительно существует.
Древнее божество. Не Ушедшие, создавшие мир, нет. Преемники, начавшие заботиться о смертных, когда больше было некому. Говорят, в далёких странах боги адекватнее. И с урожаем могут помочь, и беду отвести… а вот им достался Волк. Всего один, зато какой! Свирепый, кусачий, страшный…
Илли слышала, как деревенские сетовали, что Волк то посевы помнёт, то реку всю выпьет, то ещё что. А вот добра от него не ищи. Каждый месяц при полной луне ищет себе девственницу на одну ночь, чтобы растерзать и умыться её кровью. Вот повезло с покровителем так повезло. И ведь ничего не изменится, все Волка боятся, а значит, будут терпеть.
Иллирин грустно вздохнула. Нерадостная перспектива — стать женой такого. На одну ночь будешь женой бога, а потом всё, поминай как звали!
Потянувшись, Илли открыла глаза и едва не закричала от ужаса. У её ног лежал Волк. В том, что это тот самый, сомнений не было. Слишком крупный, лапищи такие, что, если ударит, голова разлетится как арбуз из тёплых стран. Боясь дышать, Иллирин наблюдала за тем, что будет делать зверь. А он словно этого и ждал, открыл глаза, жёлтые-жёлтые, посмотрел на неё и положил тяжёлую морду на колени.
“Не нападает? Что ему нужно?” — удивлённо подумала Илли, вспомнив жаркий ночной поцелуй. Отшатнулась, подняла руки вверх, зажмурилась, боясь пошевелиться.
Крепкие сильные руки обняли её, прижали к широкой груди.
— Что ж ты творишь, — прошептал мужчина.
Илли узнала его голос. С лёгкой хрипотцой, словно незнакомец пробежал несколько километров и пытался отдышаться.
— Ты моя невеста. Невеста Волка. Скажи им…
Боясь дышать, Иллирин подбирала слова для ответа. Вот как такому сказать, что не хочешь за него? Не спросит, на плечо закинет и понесёт, не посмотрит, что нилья.
— Я не неволю. Это твой путь, — неожиданно сказал Волк. — Но тебе легче будет, если скажешь. О тебе пекусь.
— Не могу. Отец уже выбрал жениха.
— И что? В тебе течёт волчья кровь. Кто вправе приказывать тебе?
— Волчья кровь? — шёпотом переспросила Илли.
— Да, — тихо ответил мужчина. — В тебе, в отце, в сестре и в братьях… Потому глаза как у меня. Но мне пора. Береги себя.
Незнакомец коротко клюнул её в лоб, даже не попытавшись сорвать поцелуй с губ, отступил на шаг, вновь превращаясь в волка. В этот раз Иллирин не сводила с него глаз, словно заворожённая наблюдая за тем, как нелепая шкура на голове сливается с телом, как удлинняется нос, как тело обрастает серебристой шерстью, словно сотканной из лунных лучей.
И выглядело это так естественно, что Илли даже удивиться не успела. Мелькнул пушистый хвост, и она осталась одна. Не было никакого Волка. Даже губы не горят в напоминание. Ничего не оставил после себя незнакомец-оборотень.
— Вот ты где прячешься, — вырвал её из размышлений Миэт, бесцеремонно заходя в беседку. — Мне обещан разговор.
— Разве три часа уже прошло? — холодно спросила Иллирин, осматриваясь.
Рослая мужская фигура встала по центру прохода, мимо неё не проскользнуть. Сделает шаг внутрь — всё, не выберешься.
— Не прошло. Но я так долго ехал к своей желанной невесте, — покачав головой, Миэт подошёл, сел рядом и взял её ладонь в свою.
Сердце тут же отозвалось быстрым биением. Никто и никогда не сидел с ней так, один на один. Когда раньше общалась с кем-то из мужчин, всегда рядом или нянюшка была, или кто-то из служанок. А вот чтобы так, на-е-ди-не… нет!
Смущённо отвернувшись, Илли попыталась забрать ладонь, но Миэт держал крепко.
— А ты ни капельки не изменилась. Как была своенравной гордячкой, так и осталась, — со вздохом произнёс он, приобнимая одной рукой за талию. — Не бойся, я тебя не обижу.
— Уже обижаешь, — так же тихо ответила ему Иллирин.
— Ох, прости. Конечно, — покачал головой Миэт, доставая небольшую серебряную шкатулку. — Держи. Это тебе.
“Как он ловко сломал оборону, убрал титулы… перешёл на “ты”… даже отец не позволяет себе такого обращения! Иллирин, скажи ему!” — шикнула она на себя, чуть отодвигаясь.
— Я благодарю вас за подарок, нилий Миэт. Но не отсутствием даров вы огорчили меня. А вашим поведением. Вы можете меня опорочить. Ведите себя достойно.
Он поднял на неё гневный взор. В нём плескались злость и ярость, Илли невольно подалась назад, пытаясь оказаться как можно дальше от него.
— Я уже слышал, нилья Иллирин, что вы не сплели венка прошлой ночью, позволив себе вольности. Это порочит вашу честь куда больше. К счастью, ваша младшая сестра позаботилась и сделала венок и для вас. Вплетите в него синие ленты из этого ларца, чтобы я нашёл ваш венок.
Илли натянулась словно струна. Она не любила, когда ей приказывали. А Миэт только что, не имея на это никакого права, отдал приказ. Не попросил, не привёл доказательств того, что так будет лучше. А приказал.
Облизав пересохшие губы и поймав странные искорки во взгляде жениха, Иллирин взяла шкатулку и резко раскрыла. Внутри кроме синей ленты с серебристым орнаментом лежало колечко. С изумрудом, камнем Ирадов.
— Надеюсь, что не ошибся с размером. Но лучше примерить заранее, мало ли.
Илли взяла украшение двумя пальчиками и поднесла к глазам. От него пахло солью. Отец говорил, что так пахнет море. Странно. Вроде металл как металл, камень как камень, только внутри пляшут искорки.
“Искорки… искорки! — испуганно подумала Илли, бросая кольцо назад в шкатулку. — Отец как-то говорил, что магия похожа на всполохи. Он что, околдовать меня хочет при помощи этой безделушки? Ну уж нет!”
— Нельзя примерять кольца до обряда, — сухо ответила Иллирин. — Вам ли, нилий, не знать. Не стоит шутить с подобными вещами. Вас, мужчин, учат магии, а вы такие мелочи не знаете… Но я буду милостива, — сказала она, снимая тоненький серебряный ободок с пальца. — Вы можете свериться при помощи вот этой вещицы. А теперь оставьте меня.
— Ленты, — строго напомнил Миэт, подталкивая к ней шкатулку.
“Опять давит? Мужчины… Как же с ними тяжело!” — зло подумала Илли, резким движением выхватывая нежеланный подарок.
— А теперь оставьте меня. И придите, когда назначено.
Миэт поднялся, посмотрел на неё сверху вниз, ухмыльнулся и вышел, не сказав ничего. Иллирин разозлённо буравила его спину взглядом.
“Наглый самодовольный нилий! Мальчишка! А ещё тебя, Илли, называют оторвой. Да как же! Вот кто… — гневно подумала она и прикусила язык. — Знаешь, в чём разница? Он на людях идеален, а вот в такие моменты, похоже, ведёт себя так, как считает нужным. А ты всегда настоящая… Ух, паршивец! Спугнул Волка!”
Признаваться в этом даже самой себе было неловко, но хотелось, чтобы странный оборотень вернулся. Было столько вопросов, ответы на которые у него явно есть.
— Ответы… ответы… — шептала Илли под нос, теребя в руках край ленты. — Надо будет всё же сходить в библиотеку. Не откажут же? Не откажут…
Она довольно улыбнулась, прищурившись. В нос ударил запах книжной пыли и чернил. Иллирин расправила плечи и уселась важно, словно нилэсса. Пожалуй, библиотека была одним из тех мест, где ей всегда было хорошо. И там всегда находилось искомое.
Медленно поднявшись и оправив складки на верхнем платье, Иллирин вышла из-под приятной тени беседки в сад, источающий сладковатые ароматы. Яркие кусты люпинов самоцветами раскачивались на лёгком ветерке, белоснежные пионы казались облаками, упавшими с небес. А между этими яркими гигантами притаились маки, васильки и колокольчики.
Илли всё просила сделать маленький прудик с кувшинками, но её не слушали, посылали в лес, к тамошним озерцам. А сейчас бы умыться прохладной водой, смыть с себя требовательные горячие взгляды Миэта.
