Уловив странный шорох слева, Иллирин замерла и медленно повернулась. Из-за куста люпина виднелась светлая макушка Циллии.
— Сестрица, — громко сказала Илли, расправляя плечи и приподнимая подбородок, чтобы выглядеть царственной. — Выходи. Я тебя вижу.
Циллия резко выпрямилась, демонстративно стряхнула несуществующие пылинки и медленно приблизилась к сестре.
— Ты огорчила гостей. Гостя. Дорогого гостя. Как не стыдно! А ещё нилья! — сложив руки на груди, сказала она.
Илли удивлённо выгнула бровь, глянув в золотистые глаза.
“Это Миэта-то обидела? Да кто кого ещё обидел!”
— Откуда такие странные мысли? — осторожно спросила Иллирин, закладывая руки за спину и начиная двигаться вперёд по дорожке.
Циллии ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.
— Он ушёл недовольным.
— Да? Какая жалость. Я тоже была недовольна. Мы не договаривались о встрече. Понимаешь? Я назначила через три часа, а он явился раньше. И после того, как он нагло наплевал на все договорённости, он ещё и недоволен? Не кажется ли тебе, что ты не того нилэса отчитываешь?
Иллирин разрывало от желания отвесить подзатыльник сестре. Всё-таки не каждый день Циллия совершает такой досадный промах. Но нилья держалась. Держалась изо всех сил, ведь если за ней следила Циллия, значит, может и кто-то другой подглядывать. Нужно вести себя во много раз осторожнее.
“Волк! Видел ли его кто-нибудь? Или он мастер скрытности?” — испуганно подумала она, невольно ускоряя шаг, чтобы вновь оказаться у беседки и посмотреть на кусты, через которые должен был перемахнуть волк.
— Они наши гости. Гостям многое простительно, — недовольно заметила Циллия. — А он… Как можно обижать такого мужчину?
— Я никого не обижала. Даже приняла подарок, хотя по правилам все дары должны быть вручены в присутствии родителей, — фыркнула Илли, желая показать, что она пошла навстречу, но тут же прикусила язык.
“Она это обязательно использует против меня! Циллия! Как же ты мне надоела! Почему не можешь быть нормальной сестрой?”
Было обидно, что у всех родственники хорошие, а у неё… волчица в овечьей шкуре! Повезло как утопленнице.
— Подарок, говоришь? — сверкнула глазами Цилли. — Покажи!
Иллирин пожала плечами и достала ленту.
— Украшение для венка. Ничего особенного.
О том, что нилий пытался заставить её надеть колечко, предусмотрительно умолчала. Циллия явно неровно дышала к нежеланному жениху, лучше не дразнить гуся лишний раз. Илли усмехнулась.
“И как раньше не подумала об этом? Ну точно гусыня. Шея длинная, отец говорит, что лебединая, но повадки этого дорожного разбойника гуся. Вечно ходит, вынюхивает”.
— Красивая, — прокомментировала Циля, касаясь пальцами ленты. — А тебе разве можно участвовать в обряде? У тебя же есть жених.
— По договорённостям да, есть. Но официально ещё ничего не решили. Значит, я должна, Циллия, должна участвовать в обряде. Таковы правила.
— А что, если он не твой венок выловит? Нехорошо будет.
— Для этого и нужна лента. Чтобы он точно знал, какой венок ловить.
— А-а-а. А я говорила, что он невероятный! Такой продуманный! — довольно закивала головой Циллия.
По искоркам, забегавшим в глазах сестры, Иллирин поняла, что та что-то замышляла. Но понять, что именно, так и не смогла. Слишком уж изворотливой была Цилля, слишком любила всё просчитывать наперёд.
“Да, два сапога пара, да оба левые… Стоят друг друга. И почему бы отцу не отдать младшенькую? Нет же… затребовали старшую. Глупые поверья о том, что силы во мне больше. Да толку от этой силы, если всё равно не учат пользоваться!”
— Иллирин, ты меня не слушаешь! — возмущённо крикнула Циллия.
— Прости. Слишком много всего навалилось. Я не готова к подобному… Я… не хочу замуж. Но у меня нет выбора, — прошептала Илли, чувствуя, что нужно выговориться хоть кому-то.
— Не говори глупости! Он такой! Тебе очень повезло!
— Возможно… Ладно. Мне надо подготовиться. Я пойду. И ты не задерживайся.
Речная Ночь была волшебным временем. Ведьмы и шаманы становились сильнее, и мощь их увеличивалась вплоть до Солнцеворота. Магия нилэса тоже становилась мощнее. Иллирин хорошо видела это по отцу и братьям. Их глаза прямо-таки начинали светиться изнутри. В эти шесть дней заключались важные договоры, подкреплённые волшебством.
Время важное, полное ритуалов, которые помогают не запутаться в том, что нужно делать. Служанки переодевали Иллирин в вечернее платье. Синий шёлк, расшитый серебряными звёздами. Илли погладила подаренную ленту. Такую бы в косу заплести, подошла бы очень хорошо. Но… и на этот случай есть правила.
Ловкие девичьи пальцы перебирали волосы, собирая в не тугую косу, которую украсили несколькими шпильками и гребнями с каменными цветами.
— Моя нилья, вы как всегда прекрасно выглядите. Думаю, ваш жених будет в восторге.
— Надеюсь, — прошептала Иллирин, думая не то о Миэте, не то о Волке.
— Да тут и надеяться не надо. Вы такая хорошенькая.
Иллирин вздохнула. Каждый раз от этого “хорошенькая” ей было не по себе. Словно кто-то заменял самую её сущность, оставляя вместо Бесстрашной Волчицы Норригота блеклую красивую тень. Хотелось кричать, что есть что-то кроме милого личика, кроме длинных светлых волос, почти белых на кончиках… Но разве её услышат?
— Вы ему очень понравились, моя нилья. Можете не сомневаться. А уж если внешне девка по вкусу пришлась, то и всё остальное приложится. Мужчины ж простые. Любят глазами.
С трудом удержавшись от того, чтобы завыть в голос, Иллирин взяла зеркальце и посмотрела на себя, заглянула в глаза, надеясь увидеть, что и её радужка начала хоть немного светиться. Но нет… Ничего не изменилось.
— Я знаю…
— Варика, моя нилья.
— Да, спасибо. Варика, я знаю. Но… все эти наряды, косы… это Циллия. Как там её называют? Нежная Заря? А я Бесстрашная Волчица. А не вот эта вот мишура.
— Ну какая ж это мишура, моя нилья. Это прекрасное платье, которое подчёркивает ваш гибкий стан. Ну-ка, ну-ка встаньте, пройдитесь, — потребовала служанка, и Иллирин со вздохом послушалась. Поднялась, чуть придерживая пальцами подол платья.
Сделала неуверенный шаг и вздохнула. Слишком длинная юбка, почти тащится по земле. Понятно, что испачкается. Понятно, что потом постирают да уберут в шкаф. А к следующей Речной Ночи новое сошьют. Но почему от этого мысли становятся тяжёлыми?
— Ладно. Давай заканчивать. Я обещала нилию Миэту встречу.
— Я с вами! — безапелляционно заявила служанка. — Негоже девке на выданье тайные встречи устраивать без свидетелей.
— Спасибо, — кивнула Иллирин. — Но это не тайная встреча. Я назначила её при всех. Подготовься. Надень что-нибудь белое. Будет красиво.
Служанка кивнула и быстрым шагом ушла менять одежду. Иллирин посмотрела на ленту, лежащую на тумбочке, и решила, что вернётся за ней потом. Пока нужно давать как можно меньше поводов для того, чтобы Миэт подумал, что она приняла его ухаживания. Вот ещё! Не бывать этому!
Беседка в восточной части сада была сложена из крепких сосновых брёвен. Варика развила бурную деятельность. Позвала еще пару дворовых с собой, накрыла небольшой стол, даже курильницы с травами, отгоняющими насекомых, поставила.
“Слишком много чести! Зачем? Зачем так стелиться перед ним? Неужели… Неужели им всем так нужен этот брак? Но… Почему тогда никто не проболтался? Почему никто не сказал мне раньше? Варика… Имя никак не могу запомнить, но ведь не в имени-то вся суть. Суть в отношении. Я же хорошо к ним относилась, заботилась… Почему никто не позаботился обо мне?”
Ответ пришёл сам собой. Верность. Вот только не ей, а нилэсу, главе Нориггота. Его слово закон. Сказал молчать — и люди послушают. Скажет делать всё для гостей — и это выполнят.
“А ты даже не нилэсса. Так, нилья, старшая дочь. Так что улыбнись и сыграй эту роль. Ничего страшного не произойдёт, если ты немного покривишь душой”, — уговаривала себя Иллирин, садясь на лавку. Варика расположилась по левую руку, дворовые девки по правую.
Ровно в назначенное время показался Миэт со свитой. Иллирин даже невольно залюбовалась им и спутниками. Высокие, поджарые, зеленоглазые, с зачёсанными к затылку длинными чёрными волосами. Представилось, как красиво они будут смотреться на обряде, когда из её светлых и его тёмных локонов сплетут одну косу.
“Так, хватит! Пока не узнаешь, что происходит и любит ли он тебя, замуж не пойдёшь! Лучше в лес сбежать!”
— Рад приветствовать вас, нилья Иллирин. Благодарю за этот приём. Впрочем, другого от Эронов и не ожидается.
Илли подняла на него взгляд и улыбнулась.
— Благодарю за тёплые слова. Садитесь, и начнём беседу. Чай и булочки приятнее есть, пока горячие. Нилий Миэт, наверняка у вас есть новости. Расскажите, — попросила Иллирин, с благодарностью принимая чашку травяного чая.
— Да, пожалуй. Мы в Хэйльрофе с нетерпением ждём вашего прибытия.
— Да-а? — ехидно уточнила Илли. — Откуда вы знаете, если застряли на границе в горах?
Она демонстративно откусила кусочек от булочки резким, типично мужским движением и посмотрела Миэту в глаза. Хотела увидеть осуждение, неприязнь, но в зелени не было ничего, за что можно зацепиться. Только холодная пустота.
— Буревестники. Умные птицы. А если применить немного нашей родовой магии, то…
С трудом удержавшись от того, чтобы недовольно фыркнуть, Иллирин заставила себя улыбнуться и с ненаигранным интересом спросила:
— Магия? Звучит интересно. Продолжайте, — она добавила в травяной отвар немного сахара и принялась размешивать его ложечкой.
— Не женское это дело. Нечего вам себе голову забивать, — сказал как отрезал Миэт.
— Вот, значит, как… И что же, по вашему, женское? — недовольно уточнила Иллирин, поспешив забить рот каким-нибудь пирожком.
Бросила на Миэта короткий взгляд, смежила веки и медленно выдохнула через нос, чувствуя, как внутри всё закипает. Разговоры о том, что она должна, а что не должна, основанные на том, что она девочка, а не мальчик, преследовали с самого рождения. Шаманы обещали нилэсу сына… а тут, вот незадача, девчонка. А характер как у дьяволёнка. Ни тебе завидной невесты, ни наследника…
— Боги милостивы, нилья Иллирин, — с лёгкой усмешкой заметил Миэт, отламывая кусок от ягодного пирога.. — Они в начале создали женщину. Невероятно прекрасную и нежную. А потом, чтобы она не погибла в этом мире, создали для неё мужчину. Защитника, великого воина. И женщина живёт в своём светлом мире под защитой мужа. Рожает детей, заботится об уюте. Это — женское. Так боги сказали.
Иллирин посмотрела на него с прищуром. В мире Миэта у женщины очень маленькое, тесное место. Шаг влево, шаг вправо — и всё, сразу же нарушение воли богов. Даже её отец, строгий приверженец традиций, согласился с тем, что писания можно толковать очень по-разному. Но если смотреть в его, Миэта, зелёные глаза, сразу понимаешь, что он не будет слушать.
“Волк! Зачем? Зачем ты свёл нас? Почему все эти несчастья сыплются на меня как осенний дождь?”
Естественно, никто не ответил. А молчание начинало затягиваться.
— Я не согласна с вами, нилий Миэт, — задумчиво постучав ногтем по чашке, ответила Илли. — Боюсь, так мы далеко не уйдём. Знаете, если посмотреть хроники…
— Вы смеете мне перечить? — удивлённо перебил Миэт.
Судя по тому, как едва заметно вытянулось его лицо, он потерял самообладание. А ведь она ничего такого не сказала, просто выразила своё мнение! Вперив в навязанного жениха гневный взгляд, Иллирин скрестила руки на груди, выпрямилась, чувствуя, как сама поза придаёт ей уверенности.
— Я веду диалог, нилий Миэт. Знаете, люди так разговаривают. Сначала один высказывает какое-то суждение. А остальные потом делятся мнением по его поводу. В культурном обществе собеседника не прерывают. Поэтому я сделаю вид, что этого маленького недоразумения не было и продолжу. Так вот, если посмотреть хроники, то можно увидеть, что то самое “стерпится-слюбится” не работает.
— В тех же хрониках очень много счастливых браков, — упрямо заявил Миэт.
— В кратких да. Но если смотреть расширенные, летописи из разных источников, то легко прослеживается одна простая истина. Счастливые браки строятся в двух случаях. Первый простой и понятный всем. Двое изначально симпатизировали друг другу. Зачастую у них было много времени на общение до создания семьи. Это то, что некоторые мудрецы называют “зрелыми отношениями”. Второй вид счастливых браков, как вы можете догадаться, договорной. Но тут есть один интересный момент. Они учились понимать друг друга. Вы же меня даже слушать не хотите!
Она не удержалась, выкрикнула последнюю фразу под смешки его свиты.
— А что вас слушать, нилья Иллирин, когда вы только и можете, что кричать и вести себя как особа истеричная и неуравновешенная? — с усмешкой спросил Миэт. — Если вы думаете, что я буду счастлив иметь подобную жену, — его глаза как-то нехорошо сверкнули на слове “иметь”, и у Илли всё внутри похолодело, — то вы ошибаетесь. Но мы, нилэсы, люди долга. И я возьму вас в жёны, как и было договорено. И мне абсолютно всё равно, что неразумная девчонка думает по этому поводу.
Поднявшись, он коротко поклонился.
— Благодарю за угощение. Выше всяческих похвал. Возьмите с собой повариху. В Скальном Замке ей будут рады.
“В отличии от вас”, — словно кричал его взгляд.
— Не забудьте про наш уговор, — хмуро сказал Миэт и покинул беседку, оставив Иллирин в компании обескураженных девок.
Как же хотелось отправить девок куда подальше, сорваться в библиотеку, протиснуться за стеллажом в потайную секцию и почитать те книги, в которых Иллирин видела правдивую историю. Но она не могла. Как и сказал Миэт, нилии все до одного принадлежали своему народу и должны следовать правилам. Поскрипев зубами, Илли допила чай, старательно оттягивая момент подготовки к вечернему ритуалу. И тут её осенило.
— Девочки, я вчера не успела завершить венок. Давайте сделаем новый?
— Но ведь на него никто чары не наложит, — отозвался кто-то с сомнением.
— А они и не будут нужны. На воду же спускать совсем скоро, не завянет, — уверенно заявила Иллирин, скрестив пальцы под столом.
Как же хотелось, чтобы ей поверили и поддались. Девки пошептались и всё же уступили. Попросив принести тот венок, что вчера сделали для неё, чтобы был хороший пример для вдохновения, Иллирин поднялась в комнату и взяла ленту Миэта.
“Хочешь помеченный венок? Будет тебе венок!” — недовольно фыркнула она, подумав, что в прошлый раз ей показалось, что лента тяжелее.
Спустя три часа кропотливой работы у Иллирин было целых два венка. Один старый, сделанный, судя по обилию мышиного горошка, Циллией. Как там было? Горошек символ женской плодовитости, немного шиповника как символа любви… Стало даже немного завидно. Циллия жила в прекрасном мире, в котором была и любовь, и счастливая семейная жизнь. И, возможно, у неё так и будет. Вряд ли понадобится ещё один договорной союз, а значит, младшая дочь сможет выйти замуж по любви.
“И почему я не родилась второй? Почему не родилась мужчиной? Почему я постоянно чувствую себя не на своём месте?” — думала Илли, поглаживая простой венок, сплетённый практически из одной травы да кое-где украшенный ветками девичьего винограда.
Подумав, Иллирин ухмыльнулась, вышла в сад, сорвала несколько полураспустившихся соцветий люпина и вплела в венок.
— Сестрица, — громко сказала Илли, расправляя плечи и приподнимая подбородок, чтобы выглядеть царственной. — Выходи. Я тебя вижу.
Циллия резко выпрямилась, демонстративно стряхнула несуществующие пылинки и медленно приблизилась к сестре.
— Ты огорчила гостей. Гостя. Дорогого гостя. Как не стыдно! А ещё нилья! — сложив руки на груди, сказала она.
Илли удивлённо выгнула бровь, глянув в золотистые глаза.
“Это Миэта-то обидела? Да кто кого ещё обидел!”
— Откуда такие странные мысли? — осторожно спросила Иллирин, закладывая руки за спину и начиная двигаться вперёд по дорожке.
Циллии ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.
— Он ушёл недовольным.
— Да? Какая жалость. Я тоже была недовольна. Мы не договаривались о встрече. Понимаешь? Я назначила через три часа, а он явился раньше. И после того, как он нагло наплевал на все договорённости, он ещё и недоволен? Не кажется ли тебе, что ты не того нилэса отчитываешь?
Иллирин разрывало от желания отвесить подзатыльник сестре. Всё-таки не каждый день Циллия совершает такой досадный промах. Но нилья держалась. Держалась изо всех сил, ведь если за ней следила Циллия, значит, может и кто-то другой подглядывать. Нужно вести себя во много раз осторожнее.
“Волк! Видел ли его кто-нибудь? Или он мастер скрытности?” — испуганно подумала она, невольно ускоряя шаг, чтобы вновь оказаться у беседки и посмотреть на кусты, через которые должен был перемахнуть волк.
— Они наши гости. Гостям многое простительно, — недовольно заметила Циллия. — А он… Как можно обижать такого мужчину?
— Я никого не обижала. Даже приняла подарок, хотя по правилам все дары должны быть вручены в присутствии родителей, — фыркнула Илли, желая показать, что она пошла навстречу, но тут же прикусила язык.
“Она это обязательно использует против меня! Циллия! Как же ты мне надоела! Почему не можешь быть нормальной сестрой?”
Было обидно, что у всех родственники хорошие, а у неё… волчица в овечьей шкуре! Повезло как утопленнице.
— Подарок, говоришь? — сверкнула глазами Цилли. — Покажи!
Иллирин пожала плечами и достала ленту.
— Украшение для венка. Ничего особенного.
О том, что нилий пытался заставить её надеть колечко, предусмотрительно умолчала. Циллия явно неровно дышала к нежеланному жениху, лучше не дразнить гуся лишний раз. Илли усмехнулась.
“И как раньше не подумала об этом? Ну точно гусыня. Шея длинная, отец говорит, что лебединая, но повадки этого дорожного разбойника гуся. Вечно ходит, вынюхивает”.
— Красивая, — прокомментировала Циля, касаясь пальцами ленты. — А тебе разве можно участвовать в обряде? У тебя же есть жених.
— По договорённостям да, есть. Но официально ещё ничего не решили. Значит, я должна, Циллия, должна участвовать в обряде. Таковы правила.
— А что, если он не твой венок выловит? Нехорошо будет.
— Для этого и нужна лента. Чтобы он точно знал, какой венок ловить.
— А-а-а. А я говорила, что он невероятный! Такой продуманный! — довольно закивала головой Циллия.
По искоркам, забегавшим в глазах сестры, Иллирин поняла, что та что-то замышляла. Но понять, что именно, так и не смогла. Слишком уж изворотливой была Цилля, слишком любила всё просчитывать наперёд.
“Да, два сапога пара, да оба левые… Стоят друг друга. И почему бы отцу не отдать младшенькую? Нет же… затребовали старшую. Глупые поверья о том, что силы во мне больше. Да толку от этой силы, если всё равно не учат пользоваться!”
— Иллирин, ты меня не слушаешь! — возмущённо крикнула Циллия.
— Прости. Слишком много всего навалилось. Я не готова к подобному… Я… не хочу замуж. Но у меня нет выбора, — прошептала Илли, чувствуя, что нужно выговориться хоть кому-то.
— Не говори глупости! Он такой! Тебе очень повезло!
— Возможно… Ладно. Мне надо подготовиться. Я пойду. И ты не задерживайся.
ГЛАВА 6
Речная Ночь была волшебным временем. Ведьмы и шаманы становились сильнее, и мощь их увеличивалась вплоть до Солнцеворота. Магия нилэса тоже становилась мощнее. Иллирин хорошо видела это по отцу и братьям. Их глаза прямо-таки начинали светиться изнутри. В эти шесть дней заключались важные договоры, подкреплённые волшебством.
Время важное, полное ритуалов, которые помогают не запутаться в том, что нужно делать. Служанки переодевали Иллирин в вечернее платье. Синий шёлк, расшитый серебряными звёздами. Илли погладила подаренную ленту. Такую бы в косу заплести, подошла бы очень хорошо. Но… и на этот случай есть правила.
Ловкие девичьи пальцы перебирали волосы, собирая в не тугую косу, которую украсили несколькими шпильками и гребнями с каменными цветами.
— Моя нилья, вы как всегда прекрасно выглядите. Думаю, ваш жених будет в восторге.
— Надеюсь, — прошептала Иллирин, думая не то о Миэте, не то о Волке.
— Да тут и надеяться не надо. Вы такая хорошенькая.
Иллирин вздохнула. Каждый раз от этого “хорошенькая” ей было не по себе. Словно кто-то заменял самую её сущность, оставляя вместо Бесстрашной Волчицы Норригота блеклую красивую тень. Хотелось кричать, что есть что-то кроме милого личика, кроме длинных светлых волос, почти белых на кончиках… Но разве её услышат?
— Вы ему очень понравились, моя нилья. Можете не сомневаться. А уж если внешне девка по вкусу пришлась, то и всё остальное приложится. Мужчины ж простые. Любят глазами.
С трудом удержавшись от того, чтобы завыть в голос, Иллирин взяла зеркальце и посмотрела на себя, заглянула в глаза, надеясь увидеть, что и её радужка начала хоть немного светиться. Но нет… Ничего не изменилось.
— Я знаю…
— Варика, моя нилья.
— Да, спасибо. Варика, я знаю. Но… все эти наряды, косы… это Циллия. Как там её называют? Нежная Заря? А я Бесстрашная Волчица. А не вот эта вот мишура.
— Ну какая ж это мишура, моя нилья. Это прекрасное платье, которое подчёркивает ваш гибкий стан. Ну-ка, ну-ка встаньте, пройдитесь, — потребовала служанка, и Иллирин со вздохом послушалась. Поднялась, чуть придерживая пальцами подол платья.
Сделала неуверенный шаг и вздохнула. Слишком длинная юбка, почти тащится по земле. Понятно, что испачкается. Понятно, что потом постирают да уберут в шкаф. А к следующей Речной Ночи новое сошьют. Но почему от этого мысли становятся тяжёлыми?
— Ладно. Давай заканчивать. Я обещала нилию Миэту встречу.
— Я с вами! — безапелляционно заявила служанка. — Негоже девке на выданье тайные встречи устраивать без свидетелей.
— Спасибо, — кивнула Иллирин. — Но это не тайная встреча. Я назначила её при всех. Подготовься. Надень что-нибудь белое. Будет красиво.
Служанка кивнула и быстрым шагом ушла менять одежду. Иллирин посмотрела на ленту, лежащую на тумбочке, и решила, что вернётся за ней потом. Пока нужно давать как можно меньше поводов для того, чтобы Миэт подумал, что она приняла его ухаживания. Вот ещё! Не бывать этому!
Беседка в восточной части сада была сложена из крепких сосновых брёвен. Варика развила бурную деятельность. Позвала еще пару дворовых с собой, накрыла небольшой стол, даже курильницы с травами, отгоняющими насекомых, поставила.
“Слишком много чести! Зачем? Зачем так стелиться перед ним? Неужели… Неужели им всем так нужен этот брак? Но… Почему тогда никто не проболтался? Почему никто не сказал мне раньше? Варика… Имя никак не могу запомнить, но ведь не в имени-то вся суть. Суть в отношении. Я же хорошо к ним относилась, заботилась… Почему никто не позаботился обо мне?”
Ответ пришёл сам собой. Верность. Вот только не ей, а нилэсу, главе Нориггота. Его слово закон. Сказал молчать — и люди послушают. Скажет делать всё для гостей — и это выполнят.
“А ты даже не нилэсса. Так, нилья, старшая дочь. Так что улыбнись и сыграй эту роль. Ничего страшного не произойдёт, если ты немного покривишь душой”, — уговаривала себя Иллирин, садясь на лавку. Варика расположилась по левую руку, дворовые девки по правую.
Ровно в назначенное время показался Миэт со свитой. Иллирин даже невольно залюбовалась им и спутниками. Высокие, поджарые, зеленоглазые, с зачёсанными к затылку длинными чёрными волосами. Представилось, как красиво они будут смотреться на обряде, когда из её светлых и его тёмных локонов сплетут одну косу.
“Так, хватит! Пока не узнаешь, что происходит и любит ли он тебя, замуж не пойдёшь! Лучше в лес сбежать!”
— Рад приветствовать вас, нилья Иллирин. Благодарю за этот приём. Впрочем, другого от Эронов и не ожидается.
Илли подняла на него взгляд и улыбнулась.
— Благодарю за тёплые слова. Садитесь, и начнём беседу. Чай и булочки приятнее есть, пока горячие. Нилий Миэт, наверняка у вас есть новости. Расскажите, — попросила Иллирин, с благодарностью принимая чашку травяного чая.
— Да, пожалуй. Мы в Хэйльрофе с нетерпением ждём вашего прибытия.
— Да-а? — ехидно уточнила Илли. — Откуда вы знаете, если застряли на границе в горах?
Она демонстративно откусила кусочек от булочки резким, типично мужским движением и посмотрела Миэту в глаза. Хотела увидеть осуждение, неприязнь, но в зелени не было ничего, за что можно зацепиться. Только холодная пустота.
— Буревестники. Умные птицы. А если применить немного нашей родовой магии, то…
С трудом удержавшись от того, чтобы недовольно фыркнуть, Иллирин заставила себя улыбнуться и с ненаигранным интересом спросила:
— Магия? Звучит интересно. Продолжайте, — она добавила в травяной отвар немного сахара и принялась размешивать его ложечкой.
— Не женское это дело. Нечего вам себе голову забивать, — сказал как отрезал Миэт.
— Вот, значит, как… И что же, по вашему, женское? — недовольно уточнила Иллирин, поспешив забить рот каким-нибудь пирожком.
Бросила на Миэта короткий взгляд, смежила веки и медленно выдохнула через нос, чувствуя, как внутри всё закипает. Разговоры о том, что она должна, а что не должна, основанные на том, что она девочка, а не мальчик, преследовали с самого рождения. Шаманы обещали нилэсу сына… а тут, вот незадача, девчонка. А характер как у дьяволёнка. Ни тебе завидной невесты, ни наследника…
— Боги милостивы, нилья Иллирин, — с лёгкой усмешкой заметил Миэт, отламывая кусок от ягодного пирога.. — Они в начале создали женщину. Невероятно прекрасную и нежную. А потом, чтобы она не погибла в этом мире, создали для неё мужчину. Защитника, великого воина. И женщина живёт в своём светлом мире под защитой мужа. Рожает детей, заботится об уюте. Это — женское. Так боги сказали.
Иллирин посмотрела на него с прищуром. В мире Миэта у женщины очень маленькое, тесное место. Шаг влево, шаг вправо — и всё, сразу же нарушение воли богов. Даже её отец, строгий приверженец традиций, согласился с тем, что писания можно толковать очень по-разному. Но если смотреть в его, Миэта, зелёные глаза, сразу понимаешь, что он не будет слушать.
“Волк! Зачем? Зачем ты свёл нас? Почему все эти несчастья сыплются на меня как осенний дождь?”
Естественно, никто не ответил. А молчание начинало затягиваться.
— Я не согласна с вами, нилий Миэт, — задумчиво постучав ногтем по чашке, ответила Илли. — Боюсь, так мы далеко не уйдём. Знаете, если посмотреть хроники…
— Вы смеете мне перечить? — удивлённо перебил Миэт.
Судя по тому, как едва заметно вытянулось его лицо, он потерял самообладание. А ведь она ничего такого не сказала, просто выразила своё мнение! Вперив в навязанного жениха гневный взгляд, Иллирин скрестила руки на груди, выпрямилась, чувствуя, как сама поза придаёт ей уверенности.
— Я веду диалог, нилий Миэт. Знаете, люди так разговаривают. Сначала один высказывает какое-то суждение. А остальные потом делятся мнением по его поводу. В культурном обществе собеседника не прерывают. Поэтому я сделаю вид, что этого маленького недоразумения не было и продолжу. Так вот, если посмотреть хроники, то можно увидеть, что то самое “стерпится-слюбится” не работает.
— В тех же хрониках очень много счастливых браков, — упрямо заявил Миэт.
— В кратких да. Но если смотреть расширенные, летописи из разных источников, то легко прослеживается одна простая истина. Счастливые браки строятся в двух случаях. Первый простой и понятный всем. Двое изначально симпатизировали друг другу. Зачастую у них было много времени на общение до создания семьи. Это то, что некоторые мудрецы называют “зрелыми отношениями”. Второй вид счастливых браков, как вы можете догадаться, договорной. Но тут есть один интересный момент. Они учились понимать друг друга. Вы же меня даже слушать не хотите!
Она не удержалась, выкрикнула последнюю фразу под смешки его свиты.
— А что вас слушать, нилья Иллирин, когда вы только и можете, что кричать и вести себя как особа истеричная и неуравновешенная? — с усмешкой спросил Миэт. — Если вы думаете, что я буду счастлив иметь подобную жену, — его глаза как-то нехорошо сверкнули на слове “иметь”, и у Илли всё внутри похолодело, — то вы ошибаетесь. Но мы, нилэсы, люди долга. И я возьму вас в жёны, как и было договорено. И мне абсолютно всё равно, что неразумная девчонка думает по этому поводу.
Поднявшись, он коротко поклонился.
— Благодарю за угощение. Выше всяческих похвал. Возьмите с собой повариху. В Скальном Замке ей будут рады.
“В отличии от вас”, — словно кричал его взгляд.
— Не забудьте про наш уговор, — хмуро сказал Миэт и покинул беседку, оставив Иллирин в компании обескураженных девок.
ГЛАВА 7
Как же хотелось отправить девок куда подальше, сорваться в библиотеку, протиснуться за стеллажом в потайную секцию и почитать те книги, в которых Иллирин видела правдивую историю. Но она не могла. Как и сказал Миэт, нилии все до одного принадлежали своему народу и должны следовать правилам. Поскрипев зубами, Илли допила чай, старательно оттягивая момент подготовки к вечернему ритуалу. И тут её осенило.
— Девочки, я вчера не успела завершить венок. Давайте сделаем новый?
— Но ведь на него никто чары не наложит, — отозвался кто-то с сомнением.
— А они и не будут нужны. На воду же спускать совсем скоро, не завянет, — уверенно заявила Иллирин, скрестив пальцы под столом.
Как же хотелось, чтобы ей поверили и поддались. Девки пошептались и всё же уступили. Попросив принести тот венок, что вчера сделали для неё, чтобы был хороший пример для вдохновения, Иллирин поднялась в комнату и взяла ленту Миэта.
“Хочешь помеченный венок? Будет тебе венок!” — недовольно фыркнула она, подумав, что в прошлый раз ей показалось, что лента тяжелее.
Спустя три часа кропотливой работы у Иллирин было целых два венка. Один старый, сделанный, судя по обилию мышиного горошка, Циллией. Как там было? Горошек символ женской плодовитости, немного шиповника как символа любви… Стало даже немного завидно. Циллия жила в прекрасном мире, в котором была и любовь, и счастливая семейная жизнь. И, возможно, у неё так и будет. Вряд ли понадобится ещё один договорной союз, а значит, младшая дочь сможет выйти замуж по любви.
“И почему я не родилась второй? Почему не родилась мужчиной? Почему я постоянно чувствую себя не на своём месте?” — думала Илли, поглаживая простой венок, сплетённый практически из одной травы да кое-где украшенный ветками девичьего винограда.
Подумав, Иллирин ухмыльнулась, вышла в сад, сорвала несколько полураспустившихся соцветий люпина и вплела в венок.
