- Покажись!
- Знаешь, а вот тут проблемка будет. Я же то, что ты придумала. А ты не задала мне внешности, так что я везде, вокруг.
- И что мы с тобой будем делать?
- Играть. Ты ведь тогда так и не доиграла со мной. Помнишь... замок из черного камня? С черной-черной рекой и старыми высохшими ивами вокруг.
Конечно, я помнила. Этот сон снился мне слишком много раз, порой мне казалось, что я проваливаюсь в него наяву.
- Почему ты не приходила? Мы так весело играли...
Под моими ногами уже стучали булыжники мостовой, из тумана выныривали те самые, до боли знакомые ивы, старые, сухие... обоженные пламенем.
- Спроси чего полегче. Я даже не помню кто ты и как мы играли.
- Совсем забыла меня. А вот и дом, смотри, ничего не изменилось.
Да, дом... Огромный особняк, кукольный домик без одной из стен. Он тоже был поцелован пожаром, и сейчас напоминал уголек.
- А что стало с домом? Где стена?
- Ты не помнишь, как сломала ее? Ты тогда была очень не в духе...
- Нет.
- А хочешь узнать?
Этот вопрос показался мне опасным, но тем не менее я ответила "да".
- Ты сирота... Тебе было пять, когда тебя взяла на воспитание бабушка. А все потому, что твоя мать ненавидела тебя и решила поджечь дом, уложив тебя спать. Но вот незадача... Я не выпустила ее из дома, и сгорели вы все. Только тебя я спасла, чтобы ты пришла еще со мной поиграть.
Я замерла. Мама и папа, они же разбились на машине, разве нет? Но тут память вернула меня в ту жуткую ночь, где ревело пламя, мама и папа кричали, а я не могла пошевелиться и смотрела на них, в отражении в окне я видела не себя, а что-то черное и злое.
- Вспомнила? Вот так все и было, теперь ты моя, идем играть...
Тьма окутала меня, я начала задыхаться.
- Как она? - тихо поинтересовалась старая женщина с пустым взглядом у врача.
- Пока без изменений. Она, похоже, вспомнила события своего детства. Ее нашли на улице, бормочащей что-то про тьму и пожар... Нам не удается вернуть ее в реальность.
- И что дальше? - с робкой надеждой поинтересовалась старушка.
- Нам остается только ждать, - сухо резюмировал врач.
- Поиграем? - спросила маленькая девочка лет семи у другой девочки, которая была вся в саже.
- Конечно, мы ведь так давно не виделись!
Поле тянулось практически до горизонта, временами раздираемое небольшими рощами и болотами. Каким-то чудом прямо по его середине затесался Дом. Дом был стар и немногословен, сейчас было сложно узнать что-то о его жителях и их привычках – не осталось ничего, кроме пустых стен. Кое-где природа начинала отвоевывать свое, пронзая тело Дома корнями молодых деревьев и трав, ну да рассказ не об этом. Сегодня Дом был не доволен – его покой потревожили, забрались на самый верх по полуразвалившимся лестницам и уселись на парапет.
Парочка долго смотрела в даль, каждый думал о своем, но все же Она начала разговор.
- Представь, когда-нибудь… здесь может быть много домов, маленьких и уютных. В них будут жить люди…
- Нет, ты не права. Маленькие дома сейчас не практично строить. Это будут огромные башни из стекла и бетона.
- Но ведь маленькие дома с садиком – лучше! Там могут играть дети, жить птицы и звери…
- Но там будет мало людей, им придется ездить на работу куда-то в другое место. Нет, вряд ли кто-то будет строить здесь маленькие дома. Самое выгодное решение – квартал из стекла и бетона, говорю тебе. И не перебивай. Ты только представь – огромные башни, каждая своей формы, но не меньше шестидесяти этажей…
- Какой ужас!
- И в каждой из них будет как будто маленький город – сады, освещаемые искусственными солнцами, детские сады и больницы, квартиры, магазины…
- Это ужасно, там не будет ветра, люди не будут видеть звезд.
- А ты думаешь, они им нужны? Им нужны деньги и удовольствия. Именно поэтому мы с тобой здесь, не так ли?
Она вздохнула, прижимаясь к нему.
- И именно поэтому мы здесь, чтобы изменить свой маленький мир.
Он с нежностью посмотрел на нее.
- Да, именно из-за тебя я ушел от своего человека, моя мечтательница.
Два кота сидели на крыше полуразрушенного высотного дома. Впереди было бескрайнее поле, полное загадок и возможностей, позади – шумящий и пыльный мегаполис. Она смотрела на звезды, представляя, какими родятся их котята, Он же поглядывал то на город, то на лес, думая, как сделать ее жизнь счастливой.
Светлый лес был не самым доброжелательно настроенным местом в этом мире. Так уж вышло, что через него проходило множество торговых путей, поэтому и стали вокруг него появляться деревеньки. Все начиналось с трактиров да постоялых дворов, потом рядом появлялся еще домик, затем еще один, так и оброс лес деревушками. По-хорошему, его бы вырубить, да только кто туда с топором уходил, назад не возвращался, а тем, кто возвращался, в пору было завидовать не вернувшимся. Все поседевшие, с безумным взглядом, говорили о девушке, хозяйке леса, что велит деревьев не валить, да ее не беспокоить. И каждый из них просил лес тот стороной объезжать. Да кто ж их станет слушать, когда на кон поставлена прибыль – объезжать-то лес надо по болотам, вместо пяти часов – два дня пути! Так и ходят сквозь лес караваны – ночь переждут в трактире, а потом давай гнать волов да лошадей, да быстрее, быстрее через проклятое место!
И нет-нет, да сгинет кто в том лесу – то человек от обоза отобьется, то и вовсе пара телег в тумане утонет. Правда, редко это бывает, вот торгаши и стараются замалчивать – от родственников откупаются, на этом и сказочке конец.
Я много слышал об этом месте, но видеть мне его доселе не доводилось. Да и не видел бы я его с удовольствием, только отец отправил с дядькой Яхимом помогать в караванском деле. Куда ж против отца идти-то? Хоть и помирать не хотелось, да прав батя – дома три сестры, два младших брата – надо помогать. Вот и трясусь я сейчас на старой разбитой повозке, мечтая поскорее покинуть это жуткое место.
Только заехали в лес, как небо будто тучами затянуло – серое все стало, солнце почти не видать, да мурашки по коже так и бегают! А какие деревья в этом лесу – вековые, огромные, но все будто по тысяче раз переломанные, скрученные, ветки с узлами, листики мелкие-мелкие. И ни одной птицы я не увидел там, ни одного зверя – будто вымерло все. Тут-то и стали закрадываться нехорошие мыслишки о байках про это место. Мол де живет здесь ведьма, красивая – до смерти, но нет у нее добра. Ее матерью была суккуба, а отцом простой смертный, зачав дитя, демоница на некоторое время потеряла свободу, а человек стал это использовать на корысть себе. От обиды, суккуба прокляла место, где родила ребенка, самого ребенка и мужчину и весь его род, от которого вскоре ничего не осталось. А девочка выжила и унаследовала что-то от своей матери. Ни от кого не видела она добра, никто ей не подавал руки, лишь гнали отовсюду мокрыми тряпками. Тогда она и ушла в лес, и с тех пор не одну сотню лет живет здесь, оскверняет его да мужчин до смерти… ну, вы поняли. А заманивает она их туманами да игрой на флейте – кто услышит ее игру, поминай как звали. Так что едем мы один за одним, привязанные друг к другу, да уши закапав воском. Боюсь, правда, что это не поможет, от черного колдовства нет спасения.
К полудню от земли стал подниматься туман, кони стали ржать и норовить уйти в лес, становилось все холоднее, хотя вроде как солнце должно было начинать припекать. А еще появилось невообразимое желание услышать, что же творится вокруг. Смотрю – все стали в ушах ковырять, воск вынимать, да и сам я не отставал. Как не пытался остановиться – все напрасно, не прошло и десяти минут, как я услышал тоскливую песню флейты, которая будто пронзала сердце. А потом появилась она – волосы синие как небо, глаза зеленые, фигурка точеная и два рога как косы лежат. В руках флейта, идет, босая, по веткам бесшумно, словно и нет ее вовсе. А за ней скользят тени с красными горящими глазами, да пеньки с руками идут. Я уж было подумал, что все, смерть наша пришла, но нет. Девушка остановилась, осмотрела нас всех – а мы стоим, пошевелиться не можем, я глаза скосил – а все и вовсе как зачарованные, смотрят в никуда. А лесная ведьма уже совсем рядом, останавливается рядом с первым из нас, волосы ему перебирает, а потом как засунет в него руку туда, где сердце, как вытащит что-то черное, кинет себе за спину – там-то его и хватают пеньки да тени и разрывают на части. Улыбнется колдунья, к следующему человеку подойдет и все повторяется. У кого-то больше вырвет из груди, у кого-то меньше. Перед Арэном она остановилась задумчиво, долго ходила вокруг, но все же попыталась повторить свой странный ритуал. Тянет, а вытянуть не может! Тогда я увидел первую эмоцию у нее на лице – грусть, это было странно, она же злая черная ведьма, таким, как она, неведомы подобные эмоции. Девушка кивнула в сторону Арэна головой и тени набросились на него. Я зажмурился, как будто это могло что-то изменить. Наивный мальчишка! Стою, трясусь как осиновый лист, ни убежать, ни глаз раскрыть не смею.
- И чего ты боишься, смертная душа? – услышал я рядом голос.
Открыв глаза, я увидел ведьму, которая стояла совсем близко, я даже чувствовал ее горячее дыхание на шее.
- Молчишь? Все боятся, сами не зная, чего… Так и приходят сюда с черным сердцем за своим безумием, только не всех я могу спасти. Его, - она указала пальцем на Арэна, - уже ничто не спасет, слишком много скверны он нес в себе, слишком много скверны он собрал здесь… Только и могу подарить ему, что безумие. А тебе нечего боятся, твои помыслы чисты…
Ведьма улыбнулась и пошла к следующему члену нашего каравана. Не пропустила ни одного, но заговорила лишь со мной. А я стоял завороженный, смотрел, как легко переступает она босыми ногами, с какой нежностью гладит по волосам, как осторожно вытаскивает скверну из чужих сердец. Почему-то я сразу же ей поверил, хоть это и казалось мне большой глупостью. «Какой женой заботливой могла бы быть», - огорченно подумал я, заприметив, что колдунья вновь направляется ко мне.
- Что, перестал бояться, смертная душа? – она замерла поодаль, изучая меня.
- Боятся можно неизвестности, а тебя я не боюсь теперь – знаю, что нет худого в твоих помыслах.
- Да только не поверит тебе никто, даже если расскажешь кому, - она грустно засмеялась, - Так и выйдет сегодня из лесу караван с двумя безумцами.
- Двумя? – неверяще переспросил я.
- Да, в этот раз двое, как жаль… Я бессильна, хоть и способна на много большее, чем вы, - в ее голосе звучала грусть.
- Что печалит тебя, лесная ведьма? – спросил я, смотреть на то, как она убивается, не было сил.
- То, что все верят лишь сказкам, не желая узнать не то что истины, даже правды… правды об Алае, дочери суккубы, что долгих пятьсот лет расплачивается за грехи своей матери…
Из леса я вышел седым, люди говорили, что я обезумел, и в чем-то они были правы – я так и не смог позабыть ведьму из леса, но как не пытался найти ее снова, так и не смог. Лишь где-то в отдалении порой мне чудилось порой пение ее костяной флейты.
В дверь постучали, и без приглашения вбежала девушка лет пятнадцати.
- Госпожа Адалла, мятеж! Они скоро будет здесь, спасайтесь! – девушка упала, хватаясь за грудь и пытаясь отдышаться.
- Я знаю, милая, знаю. Спасайся сама, - женщина чуть за тридцать улыбнулась ей, поправляя выбившуюся из прически прядь. Под удивленным взглядом девушки она продолжила, - Я знаю все, что происходит в моем дворце, знаю о заговорах, которые готовились после смерти моего мужа, о том, кто убил моих дочерей и сыновей. Неужели ты думаешь, что это могло скрыться от моего взора?
- Но… почему вы не спасаетесь?
- Мне незачем спасаться, милая, куда бы я не бежала, меня найдут. А побег не достоит правительницы…
- Но ведь вы…
- О нет, я правила все это время, я заложила многое за эти полгода. И этого вполне достаточно – идеалы моего мужа будут жить, - женщина склонилась над пергаментом, продолжая писать. Тем самым она показала, что девушка может быть свободна.
Незваная гостья тенью просочилась за дверь, разочарованно вздохнув. Вот так всегда – стараешься как лучше, а выходит - как всегда.
Адалла тем временем выводила слово за словом на свитке, вдыхая в заклинание жизнь. Пусть сейчас остается совсем немного времени на жизнь, она нашла способ вернуться. И тогда она сможет доделать все, что не успела и покарать предавших ее.
Волшебница взмахнула рукой, возводя у двери баррикаду из мебели. Перенесенные небрежным колдовством шкафы растеряли свои книги, которые упали на пол, из некоторых выпадали страницы, настолько ветхими они были. В дверь забарабанили кулаки в стальных перчатках.
- Адалла-Изменница, предавшая нашего короля! Сдайся на милость праведных граждан, и может быть мы сохраним тебе жизнь! – потребовал грубый голос, в котором королева узнала капитана стражи.
Как грустно, ведь именно он когда-то защищал ее во время неожиданного нападения на дворец, закрывал собой, клялся в верности. Как жизнь все переворачивает. И никогда не узнаешь, каким человек был, пока кто-то не расскажет наглую ложь, которой останется только поверить. Такой же ложью накормят народ, и он будет ненавидеть Адаллу всем сердцем. Но чем больше ненависти, тем сильнее будет заклинание в свитке.
Дописано последнее слово, свиток бережно уложен в тубус и спрятан в секретную нишу под подоконником. Придет время, его найдут и прочитают, тогда королева вернется, а сейчас она не будет сдаваться на милость победителям.
Женщина встала, оперлась о перила и посмотрела на свой город. Он был спокоен, загорались огни ночных фонарей, люди прогуливались по улочкам, обсуждая последние новости. Они не знали о том, что творится за белыми стенами дворца, и никогда не узнают истины. В дверь долбились все настойчивее. Адалла уселась на перила, свесив ноги, ей всегда хотелось сделать такую глупость, но просьбы мужа останавливали, после желание продолжить его дело, и лишь сейчас она смогла себе позволить это удовольствие.
Под напором десятков людей баррикады рухнули, дверь распахнулась, комнату заполнили стражники.
- Мы требуем, чтобы вы сдались, королева Адалла, предавшая короля.
- Не бывать… - прошептала в ответ женщина, соскальзывая вниз.
Холод, холод пробирал от кончиков пальцев до кончиков волос, даже несмотря на то, что волосы не могли его чувствовать. Изо рта вырывались облачка пара, которые тут же растворялись в тумане – все вокруг было покрыто густым белым пологом, настолько плотным, что оставалось только догадываться, какие красоты кроются за ним.
Озеро кипело, над ним поднимались клубы пара, но я бы не рискнул искупаться – вода всего лишь на десяток градусов теплее, чем окружающий воздух. Постепенно выглядывало солнце, съедало туман, и моему взору представал давно знакомый пейзаж.
Я хожу здесь не первый год, но каждый раз боюсь заблудиться в густом тумане. Когда он появляется, начинается моя осень.
- Знаешь, а вот тут проблемка будет. Я же то, что ты придумала. А ты не задала мне внешности, так что я везде, вокруг.
- И что мы с тобой будем делать?
- Играть. Ты ведь тогда так и не доиграла со мной. Помнишь... замок из черного камня? С черной-черной рекой и старыми высохшими ивами вокруг.
Конечно, я помнила. Этот сон снился мне слишком много раз, порой мне казалось, что я проваливаюсь в него наяву.
- Почему ты не приходила? Мы так весело играли...
Под моими ногами уже стучали булыжники мостовой, из тумана выныривали те самые, до боли знакомые ивы, старые, сухие... обоженные пламенем.
- Спроси чего полегче. Я даже не помню кто ты и как мы играли.
- Совсем забыла меня. А вот и дом, смотри, ничего не изменилось.
Да, дом... Огромный особняк, кукольный домик без одной из стен. Он тоже был поцелован пожаром, и сейчас напоминал уголек.
- А что стало с домом? Где стена?
- Ты не помнишь, как сломала ее? Ты тогда была очень не в духе...
- Нет.
- А хочешь узнать?
Этот вопрос показался мне опасным, но тем не менее я ответила "да".
- Ты сирота... Тебе было пять, когда тебя взяла на воспитание бабушка. А все потому, что твоя мать ненавидела тебя и решила поджечь дом, уложив тебя спать. Но вот незадача... Я не выпустила ее из дома, и сгорели вы все. Только тебя я спасла, чтобы ты пришла еще со мной поиграть.
Я замерла. Мама и папа, они же разбились на машине, разве нет? Но тут память вернула меня в ту жуткую ночь, где ревело пламя, мама и папа кричали, а я не могла пошевелиться и смотрела на них, в отражении в окне я видела не себя, а что-то черное и злое.
- Вспомнила? Вот так все и было, теперь ты моя, идем играть...
Тьма окутала меня, я начала задыхаться.
- Как она? - тихо поинтересовалась старая женщина с пустым взглядом у врача.
- Пока без изменений. Она, похоже, вспомнила события своего детства. Ее нашли на улице, бормочащей что-то про тьму и пожар... Нам не удается вернуть ее в реальность.
- И что дальше? - с робкой надеждой поинтересовалась старушка.
- Нам остается только ждать, - сухо резюмировал врач.
- Поиграем? - спросила маленькая девочка лет семи у другой девочки, которая была вся в саже.
- Конечно, мы ведь так давно не виделись!
Глава 11. Крыша
Поле тянулось практически до горизонта, временами раздираемое небольшими рощами и болотами. Каким-то чудом прямо по его середине затесался Дом. Дом был стар и немногословен, сейчас было сложно узнать что-то о его жителях и их привычках – не осталось ничего, кроме пустых стен. Кое-где природа начинала отвоевывать свое, пронзая тело Дома корнями молодых деревьев и трав, ну да рассказ не об этом. Сегодня Дом был не доволен – его покой потревожили, забрались на самый верх по полуразвалившимся лестницам и уселись на парапет.
Парочка долго смотрела в даль, каждый думал о своем, но все же Она начала разговор.
- Представь, когда-нибудь… здесь может быть много домов, маленьких и уютных. В них будут жить люди…
- Нет, ты не права. Маленькие дома сейчас не практично строить. Это будут огромные башни из стекла и бетона.
- Но ведь маленькие дома с садиком – лучше! Там могут играть дети, жить птицы и звери…
- Но там будет мало людей, им придется ездить на работу куда-то в другое место. Нет, вряд ли кто-то будет строить здесь маленькие дома. Самое выгодное решение – квартал из стекла и бетона, говорю тебе. И не перебивай. Ты только представь – огромные башни, каждая своей формы, но не меньше шестидесяти этажей…
- Какой ужас!
- И в каждой из них будет как будто маленький город – сады, освещаемые искусственными солнцами, детские сады и больницы, квартиры, магазины…
- Это ужасно, там не будет ветра, люди не будут видеть звезд.
- А ты думаешь, они им нужны? Им нужны деньги и удовольствия. Именно поэтому мы с тобой здесь, не так ли?
Она вздохнула, прижимаясь к нему.
- И именно поэтому мы здесь, чтобы изменить свой маленький мир.
Он с нежностью посмотрел на нее.
- Да, именно из-за тебя я ушел от своего человека, моя мечтательница.
Два кота сидели на крыше полуразрушенного высотного дома. Впереди было бескрайнее поле, полное загадок и возможностей, позади – шумящий и пыльный мегаполис. Она смотрела на звезды, представляя, какими родятся их котята, Он же поглядывал то на город, то на лес, думая, как сделать ее жизнь счастливой.
Глава 12. Ведьма
Светлый лес был не самым доброжелательно настроенным местом в этом мире. Так уж вышло, что через него проходило множество торговых путей, поэтому и стали вокруг него появляться деревеньки. Все начиналось с трактиров да постоялых дворов, потом рядом появлялся еще домик, затем еще один, так и оброс лес деревушками. По-хорошему, его бы вырубить, да только кто туда с топором уходил, назад не возвращался, а тем, кто возвращался, в пору было завидовать не вернувшимся. Все поседевшие, с безумным взглядом, говорили о девушке, хозяйке леса, что велит деревьев не валить, да ее не беспокоить. И каждый из них просил лес тот стороной объезжать. Да кто ж их станет слушать, когда на кон поставлена прибыль – объезжать-то лес надо по болотам, вместо пяти часов – два дня пути! Так и ходят сквозь лес караваны – ночь переждут в трактире, а потом давай гнать волов да лошадей, да быстрее, быстрее через проклятое место!
И нет-нет, да сгинет кто в том лесу – то человек от обоза отобьется, то и вовсе пара телег в тумане утонет. Правда, редко это бывает, вот торгаши и стараются замалчивать – от родственников откупаются, на этом и сказочке конец.
Я много слышал об этом месте, но видеть мне его доселе не доводилось. Да и не видел бы я его с удовольствием, только отец отправил с дядькой Яхимом помогать в караванском деле. Куда ж против отца идти-то? Хоть и помирать не хотелось, да прав батя – дома три сестры, два младших брата – надо помогать. Вот и трясусь я сейчас на старой разбитой повозке, мечтая поскорее покинуть это жуткое место.
Только заехали в лес, как небо будто тучами затянуло – серое все стало, солнце почти не видать, да мурашки по коже так и бегают! А какие деревья в этом лесу – вековые, огромные, но все будто по тысяче раз переломанные, скрученные, ветки с узлами, листики мелкие-мелкие. И ни одной птицы я не увидел там, ни одного зверя – будто вымерло все. Тут-то и стали закрадываться нехорошие мыслишки о байках про это место. Мол де живет здесь ведьма, красивая – до смерти, но нет у нее добра. Ее матерью была суккуба, а отцом простой смертный, зачав дитя, демоница на некоторое время потеряла свободу, а человек стал это использовать на корысть себе. От обиды, суккуба прокляла место, где родила ребенка, самого ребенка и мужчину и весь его род, от которого вскоре ничего не осталось. А девочка выжила и унаследовала что-то от своей матери. Ни от кого не видела она добра, никто ей не подавал руки, лишь гнали отовсюду мокрыми тряпками. Тогда она и ушла в лес, и с тех пор не одну сотню лет живет здесь, оскверняет его да мужчин до смерти… ну, вы поняли. А заманивает она их туманами да игрой на флейте – кто услышит ее игру, поминай как звали. Так что едем мы один за одним, привязанные друг к другу, да уши закапав воском. Боюсь, правда, что это не поможет, от черного колдовства нет спасения.
К полудню от земли стал подниматься туман, кони стали ржать и норовить уйти в лес, становилось все холоднее, хотя вроде как солнце должно было начинать припекать. А еще появилось невообразимое желание услышать, что же творится вокруг. Смотрю – все стали в ушах ковырять, воск вынимать, да и сам я не отставал. Как не пытался остановиться – все напрасно, не прошло и десяти минут, как я услышал тоскливую песню флейты, которая будто пронзала сердце. А потом появилась она – волосы синие как небо, глаза зеленые, фигурка точеная и два рога как косы лежат. В руках флейта, идет, босая, по веткам бесшумно, словно и нет ее вовсе. А за ней скользят тени с красными горящими глазами, да пеньки с руками идут. Я уж было подумал, что все, смерть наша пришла, но нет. Девушка остановилась, осмотрела нас всех – а мы стоим, пошевелиться не можем, я глаза скосил – а все и вовсе как зачарованные, смотрят в никуда. А лесная ведьма уже совсем рядом, останавливается рядом с первым из нас, волосы ему перебирает, а потом как засунет в него руку туда, где сердце, как вытащит что-то черное, кинет себе за спину – там-то его и хватают пеньки да тени и разрывают на части. Улыбнется колдунья, к следующему человеку подойдет и все повторяется. У кого-то больше вырвет из груди, у кого-то меньше. Перед Арэном она остановилась задумчиво, долго ходила вокруг, но все же попыталась повторить свой странный ритуал. Тянет, а вытянуть не может! Тогда я увидел первую эмоцию у нее на лице – грусть, это было странно, она же злая черная ведьма, таким, как она, неведомы подобные эмоции. Девушка кивнула в сторону Арэна головой и тени набросились на него. Я зажмурился, как будто это могло что-то изменить. Наивный мальчишка! Стою, трясусь как осиновый лист, ни убежать, ни глаз раскрыть не смею.
- И чего ты боишься, смертная душа? – услышал я рядом голос.
Открыв глаза, я увидел ведьму, которая стояла совсем близко, я даже чувствовал ее горячее дыхание на шее.
- Молчишь? Все боятся, сами не зная, чего… Так и приходят сюда с черным сердцем за своим безумием, только не всех я могу спасти. Его, - она указала пальцем на Арэна, - уже ничто не спасет, слишком много скверны он нес в себе, слишком много скверны он собрал здесь… Только и могу подарить ему, что безумие. А тебе нечего боятся, твои помыслы чисты…
Ведьма улыбнулась и пошла к следующему члену нашего каравана. Не пропустила ни одного, но заговорила лишь со мной. А я стоял завороженный, смотрел, как легко переступает она босыми ногами, с какой нежностью гладит по волосам, как осторожно вытаскивает скверну из чужих сердец. Почему-то я сразу же ей поверил, хоть это и казалось мне большой глупостью. «Какой женой заботливой могла бы быть», - огорченно подумал я, заприметив, что колдунья вновь направляется ко мне.
- Что, перестал бояться, смертная душа? – она замерла поодаль, изучая меня.
- Боятся можно неизвестности, а тебя я не боюсь теперь – знаю, что нет худого в твоих помыслах.
- Да только не поверит тебе никто, даже если расскажешь кому, - она грустно засмеялась, - Так и выйдет сегодня из лесу караван с двумя безумцами.
- Двумя? – неверяще переспросил я.
- Да, в этот раз двое, как жаль… Я бессильна, хоть и способна на много большее, чем вы, - в ее голосе звучала грусть.
- Что печалит тебя, лесная ведьма? – спросил я, смотреть на то, как она убивается, не было сил.
- То, что все верят лишь сказкам, не желая узнать не то что истины, даже правды… правды об Алае, дочери суккубы, что долгих пятьсот лет расплачивается за грехи своей матери…
Из леса я вышел седым, люди говорили, что я обезумел, и в чем-то они были правы – я так и не смог позабыть ведьму из леса, но как не пытался найти ее снова, так и не смог. Лишь где-то в отдалении порой мне чудилось порой пение ее костяной флейты.
Глава 13. Вниз
В дверь постучали, и без приглашения вбежала девушка лет пятнадцати.
- Госпожа Адалла, мятеж! Они скоро будет здесь, спасайтесь! – девушка упала, хватаясь за грудь и пытаясь отдышаться.
- Я знаю, милая, знаю. Спасайся сама, - женщина чуть за тридцать улыбнулась ей, поправляя выбившуюся из прически прядь. Под удивленным взглядом девушки она продолжила, - Я знаю все, что происходит в моем дворце, знаю о заговорах, которые готовились после смерти моего мужа, о том, кто убил моих дочерей и сыновей. Неужели ты думаешь, что это могло скрыться от моего взора?
- Но… почему вы не спасаетесь?
- Мне незачем спасаться, милая, куда бы я не бежала, меня найдут. А побег не достоит правительницы…
- Но ведь вы…
- О нет, я правила все это время, я заложила многое за эти полгода. И этого вполне достаточно – идеалы моего мужа будут жить, - женщина склонилась над пергаментом, продолжая писать. Тем самым она показала, что девушка может быть свободна.
Незваная гостья тенью просочилась за дверь, разочарованно вздохнув. Вот так всегда – стараешься как лучше, а выходит - как всегда.
Адалла тем временем выводила слово за словом на свитке, вдыхая в заклинание жизнь. Пусть сейчас остается совсем немного времени на жизнь, она нашла способ вернуться. И тогда она сможет доделать все, что не успела и покарать предавших ее.
Волшебница взмахнула рукой, возводя у двери баррикаду из мебели. Перенесенные небрежным колдовством шкафы растеряли свои книги, которые упали на пол, из некоторых выпадали страницы, настолько ветхими они были. В дверь забарабанили кулаки в стальных перчатках.
- Адалла-Изменница, предавшая нашего короля! Сдайся на милость праведных граждан, и может быть мы сохраним тебе жизнь! – потребовал грубый голос, в котором королева узнала капитана стражи.
Как грустно, ведь именно он когда-то защищал ее во время неожиданного нападения на дворец, закрывал собой, клялся в верности. Как жизнь все переворачивает. И никогда не узнаешь, каким человек был, пока кто-то не расскажет наглую ложь, которой останется только поверить. Такой же ложью накормят народ, и он будет ненавидеть Адаллу всем сердцем. Но чем больше ненависти, тем сильнее будет заклинание в свитке.
Дописано последнее слово, свиток бережно уложен в тубус и спрятан в секретную нишу под подоконником. Придет время, его найдут и прочитают, тогда королева вернется, а сейчас она не будет сдаваться на милость победителям.
Женщина встала, оперлась о перила и посмотрела на свой город. Он был спокоен, загорались огни ночных фонарей, люди прогуливались по улочкам, обсуждая последние новости. Они не знали о том, что творится за белыми стенами дворца, и никогда не узнают истины. В дверь долбились все настойчивее. Адалла уселась на перила, свесив ноги, ей всегда хотелось сделать такую глупость, но просьбы мужа останавливали, после желание продолжить его дело, и лишь сейчас она смогла себе позволить это удовольствие.
Под напором десятков людей баррикады рухнули, дверь распахнулась, комнату заполнили стражники.
- Мы требуем, чтобы вы сдались, королева Адалла, предавшая короля.
- Не бывать… - прошептала в ответ женщина, соскальзывая вниз.
Глава 14. Осень
Холод, холод пробирал от кончиков пальцев до кончиков волос, даже несмотря на то, что волосы не могли его чувствовать. Изо рта вырывались облачка пара, которые тут же растворялись в тумане – все вокруг было покрыто густым белым пологом, настолько плотным, что оставалось только догадываться, какие красоты кроются за ним.
Озеро кипело, над ним поднимались клубы пара, но я бы не рискнул искупаться – вода всего лишь на десяток градусов теплее, чем окружающий воздух. Постепенно выглядывало солнце, съедало туман, и моему взору представал давно знакомый пейзаж.
Я хожу здесь не первый год, но каждый раз боюсь заблудиться в густом тумане. Когда он появляется, начинается моя осень.
