— Да ты с ума сошла, подружка? — Лима вытерла выступившие на уголках глаз слёзы. — Да ебала я твоё охранение, и тебя, и всю твою семью. Давай, скажи ещё что-нибудь, дурёха. Кай, иди сюда, посмотри на неё! Она меня охранением пугает!
Мне захотелось её ударить. За прошедшие четыре недели я ни разу не испытывала такой ярости.
— Что здесь происходит? — я пропустила момент, когда рядом со мной появилась Мау. — Аля, ты в порядке?
— Она мой пирог испортила!
— И ещё испорчу, — Лима раздавила кулаком соседний пирог, к счастью, не мой. — И что?
— То, что ты сейчас разворачиваешь и проваливаешь, пока я не надрала твой размалёванный зад, — неожиданно холодно велела Мау. — Будешь в Высоком суде плакать и просить тебя пожалеть.
— Не стоит угрожать моей подруге, сестрёнка, — к нашей душевной беседе присоединился четвёртый, мужчина. Не так вызывающе раздетый, как Лима, но тоже не похожий на других людей на улице. Ростом он сильно мне уступал, но под сетчатой майкой и татуировками были видны мышцы. Длинные волосы он выкрасил в лиловый, а на плечо повесил меч. Самый настоящий меч, я аж глазам не поверила. Как в глупом грошевом романе романе про тайный клан воинов убйиц. Они там тоже так ходили по улицам — когда не трахались в своём тайном храме.
— Привет, Кай, — Мау локтём отпихнула меня себе за спину. Сестрёнка поставила корзинку с продуктами на землю и упёрла руки в бока. — Тебе тоже по голове постучать?
— Кай, вот эта мне охранением угрожала, — пожаловалась на меня Лима.
— Не знал, что храм привечать у себя умалишенных, — Кай смерил меня взглядом. — Это кто? Ваша сумасшедшая без памяти?
— Тебя это не касается. Тронешь её или меня — будешь иметь дело с матушкой, — Мне стало как-то неуютно прятаться за спиной Мау, но я не понимала, что происходит. Что это за ряженые и почему охранение им не указ? Почему всегда милая доброжелательная Мау сходу начала им угрожать? Что за высокий суд?
— Думаешь, она успеет прибежать тебе на помощь? — нахмурилась Лима и достала нож. Откуда — я не поняла. Одежды на ней было так мало, что ключ от дома разве что в лифчике поместится.
...кажется, как раз в этот момент пекарь сбежал и скрылся где-то в лавке, а ещё минуту назад толпившиеся вокруг люди куда-то пропали.
— Хочешь проверить?
— Научи свою дурочку хорошим манерам, — вздохнул Кай и положил руку на плечо Лиме. — Пойдём, они того не стоят.
— Не уверена. Сегодня одна хамит, завтра второй, а потом я вообще на улицу не смогу выйти, — Лима зло посмотрела на меня.
— Потом, малыш, — Кай сжал руку на её плече и заставил сделать шаг назад. — Следите за своими убогими, матушка Мау.
Мау ничего не ответила. Она стояла, уперев руки в бока, пока двое размалёванных не отошли от нас на дюжину шагов.
— Ма, кто это и что я не так сделала?
Сестрёнка оглянулась на меня. В её взгляде пропал весь лёд. Мау подняла свою корзинку и с привычной смешинкой в голосе спросила:
— Ты правда угрожала им охранением?
— Она мой пирог испортила. Что я должна была ещё сделать?
— Эх, какая же ты наивная, — Мау вытянула шею, выглядывая пекаря. — Бери свои пироги и пошли домой.
— Так кто это был?
— Кай и Лима, — Мау подождала, пока я соберу пироги в корзину. Испорченный Лимой я тоже взяла, хотя жидкая начинка уже начала из него вытекать.
— Ты их знаешь? Они из какой-то банды?
— Ага. Одарённые идиоты, — Мау покачала головой. — Аля, не ходи пару дней сюда, ладно? Лима не очень умная, может полезть разбираться с тобой.
— Она часто угрожает людям ножами?
— Да. Не повезло же тебе на неё наткнуться. Но думаю, она тебя приняла за своего и решила нарваться на драку. С ней такое бывает. Пару дней побушует и забудет.
Больше Мау ничего не пояснила, и мы вернулись в храм. Я хотела за ужином расспросить Ло или Сефа про случившееся, но моё любопытство оказалось удовлетворено куда быстрее.
Мы с Ло собирали огарки свечей после службы, когда в храм ворвался мальчишка лет восьми. Обычный, черноволосый, тощий и в трижды заштопанных штанах не по размеру. Он пронесся мимо меня, вцепился в подол Ло и заверещал:
— Там Тафун снова к маме пришел!
Я ничего не поняла, но Ло, похоже, все было ясно.
— Ай, можешь позвать Сефа? Есть дело, — она отцепила мальчишку от подола и ласково улыбнулась, — Ничего, малыш, сейчас мы вас спасём.
Меня два раза просить не надо было. Сефа я нашла в саду. Брат стоял на руках, вытянувшись в струнку. Я кое-как пересказала ему, что случилось, и он неожиданно посерьёзнел и встал на ноги.
— Это очень плохо!
— Кто такой Тафун? — я побежала за ним, сгорая от любопытства.
— Проблема. Одаренный, который слишком много о себе возомнил, — Сеф закинул камень в окно Лилу и велел скинуть ему меч. Мальчишка кивнул, через минуту появился уже в окне братика и скинул ему меч. Настоящий длинный прямой меч в тёмных кожаных ножнах. Я захлопала глазами. Это был уже второй увиденный мною меч за день. Или третий, если считать нож Лимы. Сеф поймал оружие и пошел в храм. Ло и мальчишка были тут же, только Ло сняла белую хламиду и осталась в черных шортах и черной футболке — и с защитой на коленях, локтях и руках, как будто собралась кататься на роликах.
— Я с тобой поеду, этот хмырь припёрся не один, — бодро заявила она.
— Не уверен, что тебе надо, — Сеф вышел во двор и начал отстёгивать свой велосипед от ворот гаража. — Он опасный дурак.
— И друзья его такие же. Поэтому я пойду с тобой, заодно пригляжу, чтобы они никого не тронули.
— Мне не нравится эта затея, ты знаешь, — Сеф заткнул подол хламиды, передал ей меч и сел на велосипед. Ло резво села на багажник и махнула нам. — Аля, пригляди за мелким и передай матушке, что мы скоро будем!
Я пообещала передать и осталась стоять, где стояла.
Они вернулись через два часа. Ло выглядела потрёпанной, а на плече у неё был длинный порез. Сеф внешне выглядел совершенно целым, но когда он пошел умываться и снял хламиду с футболкой, я заметила, на его плечах и боках красные пятна.
— Мне чем-нибудь помочь? — предложила я, впервые подойдя к нему не в храме и не в рефектории. — Может быть, вызвать врача?
— Мне? — он, похоже, удивился, этому вопросу. — Нет, я в порядке. К утру буду, как новенький.
Он закрыл кран и встряхнулся. Я отметила, что он чуть-чуть заваливается влево, словно у него болит правый бок.
— Кто такой этот Тафун? Ты сказал, что он одарённый. Чем он одарён? И что он хотел от матери мальчишки?
Брат сложил свою хламиду и обтёрся ей.
— Ты не знаешь, да?
— Чего именно?
— Одарённые Абсолютом.
— Кто это?
Сеф очень внимательно посмотрел на меня, потом вздохнул.
— Удивительно, что ты не помнишь. Мне казалось, ты забыла только то, что касалось тебя лично.
— Может быть, я была одарённой, — пошутила я. Сеф шутки не оценил.
— Одарённость — это страшный дар.
— Это какая-то магия? — предположила я.
Он закатил глаза.
— Да. Одарённость. Таланты, которые отличают от простых людей.
— Например?
— Например кто-то дышит огнём. А кто-то выкидывает на кубах одни шестёрки. А кто-то может усыплять словами.
— Усыплять?
— Ага. Был у нас в храме парнишка с таким талантом. Если говорил спокойно — все засыпали. Даже я. Поэтому он всё время орал.
— Неприятно, наверное, было.
— Да.
— И что с ним стало?
— Нашел внутренний покой и научился контролировать свой дар. Ещё вопросы?
— А ты — одарённый?
— Да. Мы все семеро — одарённые, — терпеливо ответил Сеф. — Если интересно, то я — просто очень сильный.
Я покачала головой. Сильный одарённый Сеф сейчас стоял передо мной и не мог выпрямиться толком.
— А этот Тафун? В чём его талант?
— Он дышит огнём.
— Вау!
— Не вижу ничего достойного восхищения, — Сеф натянул обратно футболку и кое-как выпрямился. — Он и его друзья используют свой талант не во благо людям. Матушка того мальчишки — хозяйка закусочной за рынком. Тафун повадился к ней заваливаться с друзьями поесть нахаляву. Знаешь ли, никто не может отказать одарённому.
Я смутно вспомнила, как рассмешила Лиму моя угроза вызывать охранение. Ладно, простой пекарь не хочет связываться с девчонкой, которая может доставать нож из ниоткуда. Но почему она вообще ничего не боится?
— И они её объедают?
— Да. А ещё портят мебель, домогаются её и пугают других клиентов. Кто будте ходить в едальню, где в любой момент можно наткнуться на агрессивного одарённого?
— А охранение? Они-то тогда зачем?
— Одарённые находятся вне закона, — спокойно пояснил Сеф. — Их судит Высокий Суд из жрецов городских культов. И задерживать их имеют право только люди суда.
— Люди суда?
— Да, специальный отряд из одарённых, нанятый Судом.
— И… как это выглядит? Оттуда приезжают одарённые, скручивают, например, Тафуна, и везут на суд?
— В идеале. А так… до них надо ещё добежать, убедить пойти с тобой, а потом получить пятнадцать палок за ложный донос, потому что никто их дожидаться на месте преступления не будет. Поэтому на Высокий Суд надежд давно нет.
— А зачем они тогда нужны? Если усмирять этого Тафуна поехали вы с Ло!
— Хороший вопрос, — Сеф горько усмехнулся. — Если увидишь красные шени, лучше сваливай. Те же Тафуны, только с правом наказывать.
На том наш разговор закончился. Я вернулась в храм, а Сеф пошел к себе отлежаться. Следом за ним побежала Яфа с аптечкой и решимостью на бледном лице.
До обеда оставался час, и я попыталась потратить его с пользой.
— Слушай, ну что я могу тебе рассказать, — Ло уже перевязала все свои раны, надела жреческую хламиду и выглядела обычно тихой и весёлой сестрёнкой. — Я просто очень быстрая. А в остальном — тренировки с братишкой, сама видела. Ничего прямо выдающегося. Иначе бы меня не достали.
— Этот Тафун настолько силён?
— Аля, он огнём плюётся, — Ло рассмеялась. — Хорошо, что не подпалил нас, но братишка оказался проворнее. Сеф вообще очень способный. Он его поймал и отхлестал мечом по заднице. Нехорош, но думаю, Тафун этот урок надолго запомнит. На глазах-то у его приятелей!
Я попыталась представить человека, плюющегося огнём, но не смогла. Мне стало ужасно интересно, как это выглядит вживую, и я решила, что если кто-то ещё попросит у моих хозяев защиты от одарённого, я поеду с ними. В сарае стоял второй велосипед, поменьше, с корзинкой, на котором Мау ездила за продуктами.
— Даже не думай, — Ло как будто прочла мои мысли и нахмурилась. — Тебе так хочется обратно в госпиталь? На Тафуна нет никакой управы, кроме других одарённых. Он тебя обожжет, и ничего ему не будет. Будешь доказывать Высокому Суду, что это не ты на бедняжку напала.
— Сеф тоже сказал, что Высокий Суд опасен.
— Вот! Не слушаешь меня, послушай его. Не связывайся с одарёнными. А если наткнёшься на одарённого урода, то беги. Аля, я не шучу. В этом городе со всеми бандами трущоб договориться проще, чем с ними. Не будь мы одарены, храм бы… ну, мы бы столько хороших дел делать не могли бы.
Мы пообедали с пирогами и отметили мою первую зарплату. Матушка обедать не вышла, но Яфа внезапно поделилась, что та почти договорилась, чтобы пара газет стали постоянно заказывать у меня переводы.
— Платят немного, но это лишь для начала, верно?
Я согласилась. Начало. Я подумала о стеклянных домах на берегу моря. Возможно, я туда однажды вернусь.
Вечером следующего дня перед храмом намечались танцы. я идти на них не хотела, но Ло за завтраком почти силой вытащила из меня обещание пойти с ней потанцевать.
— Я жрица, и мне не очень положено с кем-то обниматься. А ты моя подруга, с тобой проблем не будет, — пояснила своё требование она.
— А может лучше Мау? Я же не умею танцевать, — попыталась отказаться я.
Но танцевать я умела. Попытка потанцевать с Кирой показала, что моё тело помнит и юту, и хороводы, и медленный танец юмити (что значит — “шажок маленькой птички”, но возможно, я, не видя иероглифов, неправильно перевела название на слух), и привезённые с другого конца мира джуку и вальс.
— Вот видишь! — просияла Ло. — Всё будет отлично!
Я попыталась отказаться, потому что для танцев у меня были только две пары штанов и храмовая хламида. Ло сказала, что это не беда, и дала мне платье. Простенькое, рыженькое, на тонких лямках и мне не по росту. Я смотрелась в зеркало в комнате Ло и чувствовала себя несуразной жердью. Платье было коротко. Ужасно коротко. Я провела руками по ягодицам. Вроде прикрывает, но один прыжок — и все увидят моё бельё. Надо будет надеть шорты, что ли…
Я надела к платью свои босоножки, и теперь состояла из длинных рук и длинных ног. А посредине платье.
— Ты красавица, — доверительно сказала Мау. — Даже удивительно, почему тебя никто не ищет.
— И приметная красавица, — задумчиво протянула я. Красавицей я не была, это уж точно. А вот приметной — да. Меня на рынке за три дня запомнили, ласково называли Алей, потому что я не умела торговаться и решительно пряталась за спину Мау.
Я уже знала, что я не робкого десятка. Поругаться с кем — это я любила. Вон, с Лимой сразу же пошла воевать. А торговаться… Это искусство оказалось мне не по зубам.
Девочки тоже подготовились к танцам, и мне совсем стало кисло. Ло и Мау переоделись во вполне скромные цветочные платья ниже колен. Кира вообще одела штаны и рубашку. Я умом понимала, что на меня они не налезут, но уж лучше бы я пошла танцевать в хламиде, чем с голой задницей.
До обеда было ещё несколько часов, и я пошла походить по двору, чтобы привыкнуть к платью. На самом деле я хотела найти Сефа и посмотреть на его реакцию. Не то, чтобы я надеялась на какой-то ответ на мои ночные желания, но мне хотелось, чтобы он увидел меня в платье. До этого же я была в штанах да футболках.
Вдруг что-то да случится?
Во дворе братка не было, зато около фонтана сидела торговка-лоточница и Кай, дожевывавший один из её пирожков. Уж незнаю, купил ли он его или заплатил. Наверное, заплатил. Всё-таки, это двор храма, сестры могут такую наглость не оценить.
— Привет, потеряшка, — Кай помахал мне рукой. — А ты ничего.
— Привет, — буркнула я, встав рядом с лавкой.
— Как память, не вернулась?
— Нет.
— Сеф дома? — Кай вытерл пальцы об штаны, мило улыбнулся продавщице и прошел мимо меня в храм.
Я, поколебавшись, пошла следом.
Одарённый Кай уже прошел между лавок к алтарю и отвесил стоявшей около курильниц Мау издевательский поклон. Сестрёнка немедленно упёрла руки в бога:
— Зачем пришел?
— С самыми благими намерениями, сестрёнка. К вам красные шени идут. Похоже, Тафун обиделся на вчерашнее. Ну, вот это вот всё, как малолетку по заднице.
Сёстры переглянулись.
— Я не шучу. Что Тафун побежал жаловаться на вас, что вы напали на него и он готов дать на вас показания. Источники самые надёжные, Лиме рассказала Маку, а что красные мундиры поехали за вами, мне рассказал маста Феш. По нашим ребятам пошел приказ попрятаться и не высовываться, пока они не уймутся.
Сёстры ещё раз переглянулись. Кира бегом кинулась куда-то в дом, а Ло — наоборот, во двор. Мы с Мау остались с Каем наедине одни.
— В чём твой интерес нас предупреждать?
— Без вас здесь начнётся новая война банд, а я не хочу. Мне тут хорошо живётся, и я не хочу принимать ничью сторону. От Лимы, кстати, привет, — он кивнул мне. — Она тебя простила. Но больше не хами ей, ясно?
— Угу, — буркнула я. Стоять в платье перед этим типом было неприятно. Лёгкий сквозняк холодил ноги и забирался под подол, и я чувствовала себя голой. Чувствовать себя так я хотела перед Сефом, а не перед этим наглым крашеным недомерком.
Мне захотелось её ударить. За прошедшие четыре недели я ни разу не испытывала такой ярости.
— Что здесь происходит? — я пропустила момент, когда рядом со мной появилась Мау. — Аля, ты в порядке?
— Она мой пирог испортила!
— И ещё испорчу, — Лима раздавила кулаком соседний пирог, к счастью, не мой. — И что?
— То, что ты сейчас разворачиваешь и проваливаешь, пока я не надрала твой размалёванный зад, — неожиданно холодно велела Мау. — Будешь в Высоком суде плакать и просить тебя пожалеть.
— Не стоит угрожать моей подруге, сестрёнка, — к нашей душевной беседе присоединился четвёртый, мужчина. Не так вызывающе раздетый, как Лима, но тоже не похожий на других людей на улице. Ростом он сильно мне уступал, но под сетчатой майкой и татуировками были видны мышцы. Длинные волосы он выкрасил в лиловый, а на плечо повесил меч. Самый настоящий меч, я аж глазам не поверила. Как в глупом грошевом романе романе про тайный клан воинов убйиц. Они там тоже так ходили по улицам — когда не трахались в своём тайном храме.
— Привет, Кай, — Мау локтём отпихнула меня себе за спину. Сестрёнка поставила корзинку с продуктами на землю и упёрла руки в бока. — Тебе тоже по голове постучать?
— Кай, вот эта мне охранением угрожала, — пожаловалась на меня Лима.
— Не знал, что храм привечать у себя умалишенных, — Кай смерил меня взглядом. — Это кто? Ваша сумасшедшая без памяти?
— Тебя это не касается. Тронешь её или меня — будешь иметь дело с матушкой, — Мне стало как-то неуютно прятаться за спиной Мау, но я не понимала, что происходит. Что это за ряженые и почему охранение им не указ? Почему всегда милая доброжелательная Мау сходу начала им угрожать? Что за высокий суд?
— Думаешь, она успеет прибежать тебе на помощь? — нахмурилась Лима и достала нож. Откуда — я не поняла. Одежды на ней было так мало, что ключ от дома разве что в лифчике поместится.
...кажется, как раз в этот момент пекарь сбежал и скрылся где-то в лавке, а ещё минуту назад толпившиеся вокруг люди куда-то пропали.
— Хочешь проверить?
— Научи свою дурочку хорошим манерам, — вздохнул Кай и положил руку на плечо Лиме. — Пойдём, они того не стоят.
— Не уверена. Сегодня одна хамит, завтра второй, а потом я вообще на улицу не смогу выйти, — Лима зло посмотрела на меня.
— Потом, малыш, — Кай сжал руку на её плече и заставил сделать шаг назад. — Следите за своими убогими, матушка Мау.
Мау ничего не ответила. Она стояла, уперев руки в бока, пока двое размалёванных не отошли от нас на дюжину шагов.
— Ма, кто это и что я не так сделала?
Сестрёнка оглянулась на меня. В её взгляде пропал весь лёд. Мау подняла свою корзинку и с привычной смешинкой в голосе спросила:
— Ты правда угрожала им охранением?
— Она мой пирог испортила. Что я должна была ещё сделать?
— Эх, какая же ты наивная, — Мау вытянула шею, выглядывая пекаря. — Бери свои пироги и пошли домой.
— Так кто это был?
— Кай и Лима, — Мау подождала, пока я соберу пироги в корзину. Испорченный Лимой я тоже взяла, хотя жидкая начинка уже начала из него вытекать.
— Ты их знаешь? Они из какой-то банды?
— Ага. Одарённые идиоты, — Мау покачала головой. — Аля, не ходи пару дней сюда, ладно? Лима не очень умная, может полезть разбираться с тобой.
— Она часто угрожает людям ножами?
— Да. Не повезло же тебе на неё наткнуться. Но думаю, она тебя приняла за своего и решила нарваться на драку. С ней такое бывает. Пару дней побушует и забудет.
Больше Мау ничего не пояснила, и мы вернулись в храм. Я хотела за ужином расспросить Ло или Сефа про случившееся, но моё любопытство оказалось удовлетворено куда быстрее.
Мы с Ло собирали огарки свечей после службы, когда в храм ворвался мальчишка лет восьми. Обычный, черноволосый, тощий и в трижды заштопанных штанах не по размеру. Он пронесся мимо меня, вцепился в подол Ло и заверещал:
— Там Тафун снова к маме пришел!
Я ничего не поняла, но Ло, похоже, все было ясно.
— Ай, можешь позвать Сефа? Есть дело, — она отцепила мальчишку от подола и ласково улыбнулась, — Ничего, малыш, сейчас мы вас спасём.
Меня два раза просить не надо было. Сефа я нашла в саду. Брат стоял на руках, вытянувшись в струнку. Я кое-как пересказала ему, что случилось, и он неожиданно посерьёзнел и встал на ноги.
— Это очень плохо!
— Кто такой Тафун? — я побежала за ним, сгорая от любопытства.
— Проблема. Одаренный, который слишком много о себе возомнил, — Сеф закинул камень в окно Лилу и велел скинуть ему меч. Мальчишка кивнул, через минуту появился уже в окне братика и скинул ему меч. Настоящий длинный прямой меч в тёмных кожаных ножнах. Я захлопала глазами. Это был уже второй увиденный мною меч за день. Или третий, если считать нож Лимы. Сеф поймал оружие и пошел в храм. Ло и мальчишка были тут же, только Ло сняла белую хламиду и осталась в черных шортах и черной футболке — и с защитой на коленях, локтях и руках, как будто собралась кататься на роликах.
— Я с тобой поеду, этот хмырь припёрся не один, — бодро заявила она.
— Не уверен, что тебе надо, — Сеф вышел во двор и начал отстёгивать свой велосипед от ворот гаража. — Он опасный дурак.
— И друзья его такие же. Поэтому я пойду с тобой, заодно пригляжу, чтобы они никого не тронули.
— Мне не нравится эта затея, ты знаешь, — Сеф заткнул подол хламиды, передал ей меч и сел на велосипед. Ло резво села на багажник и махнула нам. — Аля, пригляди за мелким и передай матушке, что мы скоро будем!
Я пообещала передать и осталась стоять, где стояла.
Они вернулись через два часа. Ло выглядела потрёпанной, а на плече у неё был длинный порез. Сеф внешне выглядел совершенно целым, но когда он пошел умываться и снял хламиду с футболкой, я заметила, на его плечах и боках красные пятна.
— Мне чем-нибудь помочь? — предложила я, впервые подойдя к нему не в храме и не в рефектории. — Может быть, вызвать врача?
— Мне? — он, похоже, удивился, этому вопросу. — Нет, я в порядке. К утру буду, как новенький.
Он закрыл кран и встряхнулся. Я отметила, что он чуть-чуть заваливается влево, словно у него болит правый бок.
— Кто такой этот Тафун? Ты сказал, что он одарённый. Чем он одарён? И что он хотел от матери мальчишки?
Брат сложил свою хламиду и обтёрся ей.
— Ты не знаешь, да?
— Чего именно?
— Одарённые Абсолютом.
— Кто это?
Сеф очень внимательно посмотрел на меня, потом вздохнул.
— Удивительно, что ты не помнишь. Мне казалось, ты забыла только то, что касалось тебя лично.
— Может быть, я была одарённой, — пошутила я. Сеф шутки не оценил.
— Одарённость — это страшный дар.
— Это какая-то магия? — предположила я.
Он закатил глаза.
— Да. Одарённость. Таланты, которые отличают от простых людей.
— Например?
— Например кто-то дышит огнём. А кто-то выкидывает на кубах одни шестёрки. А кто-то может усыплять словами.
— Усыплять?
— Ага. Был у нас в храме парнишка с таким талантом. Если говорил спокойно — все засыпали. Даже я. Поэтому он всё время орал.
— Неприятно, наверное, было.
— Да.
— И что с ним стало?
— Нашел внутренний покой и научился контролировать свой дар. Ещё вопросы?
— А ты — одарённый?
— Да. Мы все семеро — одарённые, — терпеливо ответил Сеф. — Если интересно, то я — просто очень сильный.
Я покачала головой. Сильный одарённый Сеф сейчас стоял передо мной и не мог выпрямиться толком.
— А этот Тафун? В чём его талант?
— Он дышит огнём.
— Вау!
— Не вижу ничего достойного восхищения, — Сеф натянул обратно футболку и кое-как выпрямился. — Он и его друзья используют свой талант не во благо людям. Матушка того мальчишки — хозяйка закусочной за рынком. Тафун повадился к ней заваливаться с друзьями поесть нахаляву. Знаешь ли, никто не может отказать одарённому.
Я смутно вспомнила, как рассмешила Лиму моя угроза вызывать охранение. Ладно, простой пекарь не хочет связываться с девчонкой, которая может доставать нож из ниоткуда. Но почему она вообще ничего не боится?
— И они её объедают?
— Да. А ещё портят мебель, домогаются её и пугают других клиентов. Кто будте ходить в едальню, где в любой момент можно наткнуться на агрессивного одарённого?
— А охранение? Они-то тогда зачем?
— Одарённые находятся вне закона, — спокойно пояснил Сеф. — Их судит Высокий Суд из жрецов городских культов. И задерживать их имеют право только люди суда.
— Люди суда?
— Да, специальный отряд из одарённых, нанятый Судом.
— И… как это выглядит? Оттуда приезжают одарённые, скручивают, например, Тафуна, и везут на суд?
— В идеале. А так… до них надо ещё добежать, убедить пойти с тобой, а потом получить пятнадцать палок за ложный донос, потому что никто их дожидаться на месте преступления не будет. Поэтому на Высокий Суд надежд давно нет.
— А зачем они тогда нужны? Если усмирять этого Тафуна поехали вы с Ло!
— Хороший вопрос, — Сеф горько усмехнулся. — Если увидишь красные шени, лучше сваливай. Те же Тафуны, только с правом наказывать.
На том наш разговор закончился. Я вернулась в храм, а Сеф пошел к себе отлежаться. Следом за ним побежала Яфа с аптечкой и решимостью на бледном лице.
До обеда оставался час, и я попыталась потратить его с пользой.
— Слушай, ну что я могу тебе рассказать, — Ло уже перевязала все свои раны, надела жреческую хламиду и выглядела обычно тихой и весёлой сестрёнкой. — Я просто очень быстрая. А в остальном — тренировки с братишкой, сама видела. Ничего прямо выдающегося. Иначе бы меня не достали.
— Этот Тафун настолько силён?
— Аля, он огнём плюётся, — Ло рассмеялась. — Хорошо, что не подпалил нас, но братишка оказался проворнее. Сеф вообще очень способный. Он его поймал и отхлестал мечом по заднице. Нехорош, но думаю, Тафун этот урок надолго запомнит. На глазах-то у его приятелей!
Я попыталась представить человека, плюющегося огнём, но не смогла. Мне стало ужасно интересно, как это выглядит вживую, и я решила, что если кто-то ещё попросит у моих хозяев защиты от одарённого, я поеду с ними. В сарае стоял второй велосипед, поменьше, с корзинкой, на котором Мау ездила за продуктами.
— Даже не думай, — Ло как будто прочла мои мысли и нахмурилась. — Тебе так хочется обратно в госпиталь? На Тафуна нет никакой управы, кроме других одарённых. Он тебя обожжет, и ничего ему не будет. Будешь доказывать Высокому Суду, что это не ты на бедняжку напала.
— Сеф тоже сказал, что Высокий Суд опасен.
— Вот! Не слушаешь меня, послушай его. Не связывайся с одарёнными. А если наткнёшься на одарённого урода, то беги. Аля, я не шучу. В этом городе со всеми бандами трущоб договориться проще, чем с ними. Не будь мы одарены, храм бы… ну, мы бы столько хороших дел делать не могли бы.
Мы пообедали с пирогами и отметили мою первую зарплату. Матушка обедать не вышла, но Яфа внезапно поделилась, что та почти договорилась, чтобы пара газет стали постоянно заказывать у меня переводы.
— Платят немного, но это лишь для начала, верно?
Я согласилась. Начало. Я подумала о стеклянных домах на берегу моря. Возможно, я туда однажды вернусь.
Вечером следующего дня перед храмом намечались танцы. я идти на них не хотела, но Ло за завтраком почти силой вытащила из меня обещание пойти с ней потанцевать.
— Я жрица, и мне не очень положено с кем-то обниматься. А ты моя подруга, с тобой проблем не будет, — пояснила своё требование она.
— А может лучше Мау? Я же не умею танцевать, — попыталась отказаться я.
Но танцевать я умела. Попытка потанцевать с Кирой показала, что моё тело помнит и юту, и хороводы, и медленный танец юмити (что значит — “шажок маленькой птички”, но возможно, я, не видя иероглифов, неправильно перевела название на слух), и привезённые с другого конца мира джуку и вальс.
— Вот видишь! — просияла Ло. — Всё будет отлично!
Я попыталась отказаться, потому что для танцев у меня были только две пары штанов и храмовая хламида. Ло сказала, что это не беда, и дала мне платье. Простенькое, рыженькое, на тонких лямках и мне не по росту. Я смотрелась в зеркало в комнате Ло и чувствовала себя несуразной жердью. Платье было коротко. Ужасно коротко. Я провела руками по ягодицам. Вроде прикрывает, но один прыжок — и все увидят моё бельё. Надо будет надеть шорты, что ли…
Я надела к платью свои босоножки, и теперь состояла из длинных рук и длинных ног. А посредине платье.
— Ты красавица, — доверительно сказала Мау. — Даже удивительно, почему тебя никто не ищет.
— И приметная красавица, — задумчиво протянула я. Красавицей я не была, это уж точно. А вот приметной — да. Меня на рынке за три дня запомнили, ласково называли Алей, потому что я не умела торговаться и решительно пряталась за спину Мау.
Я уже знала, что я не робкого десятка. Поругаться с кем — это я любила. Вон, с Лимой сразу же пошла воевать. А торговаться… Это искусство оказалось мне не по зубам.
Девочки тоже подготовились к танцам, и мне совсем стало кисло. Ло и Мау переоделись во вполне скромные цветочные платья ниже колен. Кира вообще одела штаны и рубашку. Я умом понимала, что на меня они не налезут, но уж лучше бы я пошла танцевать в хламиде, чем с голой задницей.
До обеда было ещё несколько часов, и я пошла походить по двору, чтобы привыкнуть к платью. На самом деле я хотела найти Сефа и посмотреть на его реакцию. Не то, чтобы я надеялась на какой-то ответ на мои ночные желания, но мне хотелось, чтобы он увидел меня в платье. До этого же я была в штанах да футболках.
Вдруг что-то да случится?
Во дворе братка не было, зато около фонтана сидела торговка-лоточница и Кай, дожевывавший один из её пирожков. Уж незнаю, купил ли он его или заплатил. Наверное, заплатил. Всё-таки, это двор храма, сестры могут такую наглость не оценить.
— Привет, потеряшка, — Кай помахал мне рукой. — А ты ничего.
— Привет, — буркнула я, встав рядом с лавкой.
— Как память, не вернулась?
— Нет.
— Сеф дома? — Кай вытерл пальцы об штаны, мило улыбнулся продавщице и прошел мимо меня в храм.
Я, поколебавшись, пошла следом.
Одарённый Кай уже прошел между лавок к алтарю и отвесил стоявшей около курильниц Мау издевательский поклон. Сестрёнка немедленно упёрла руки в бога:
— Зачем пришел?
— С самыми благими намерениями, сестрёнка. К вам красные шени идут. Похоже, Тафун обиделся на вчерашнее. Ну, вот это вот всё, как малолетку по заднице.
Сёстры переглянулись.
— Я не шучу. Что Тафун побежал жаловаться на вас, что вы напали на него и он готов дать на вас показания. Источники самые надёжные, Лиме рассказала Маку, а что красные мундиры поехали за вами, мне рассказал маста Феш. По нашим ребятам пошел приказ попрятаться и не высовываться, пока они не уймутся.
Сёстры ещё раз переглянулись. Кира бегом кинулась куда-то в дом, а Ло — наоборот, во двор. Мы с Мау остались с Каем наедине одни.
— В чём твой интерес нас предупреждать?
— Без вас здесь начнётся новая война банд, а я не хочу. Мне тут хорошо живётся, и я не хочу принимать ничью сторону. От Лимы, кстати, привет, — он кивнул мне. — Она тебя простила. Но больше не хами ей, ясно?
— Угу, — буркнула я. Стоять в платье перед этим типом было неприятно. Лёгкий сквозняк холодил ноги и забирался под подол, и я чувствовала себя голой. Чувствовать себя так я хотела перед Сефом, а не перед этим наглым крашеным недомерком.
