Для меня эта стычка тоже не прошла даром. Первый, выбывший из схватки волк, стоил мне разодранного зубами бока. Из этой свалки мне пришлось вырываться, оставляя в чьих-то зубах знатный клок шерсти, с кожей. Терпимая цена, но почему-то больше так платить не хочется. Бок, чувствовал себя, как будто его ошпарили кипятком, а после этого присыпали битым стеклом. Ощущение не из приятных.
Кружим дальше, но уже втроём…
Оставшиеся противники, даже видя, что я ранен, на меня не набросились. Переглянувшись, они стали обходить меня с разных сторон. Вот как. Волки меня, кажется, начали уважать. Даже не знаю, надо ли говорить им за это спасибо.
Во время выпавшей секундной паузы, я бросил взгляд в сторону Вожаков. Но вместо статных звериных фигур, я смог увидеть только столб пыли, на том месте, где они сошлись в поединке. Кто из них побеждает, даже предположить не возьмусь. Да и не до этого мне. Забот полный рот, точнее шерсти чужой он полон, но это уже мелочи.
Немного помедлив, мои оппоненты справедливо решили, что их больше, а рана меня достаточно ослабила. Они решили закончить наше общение одним решительным натиском. И что я могу сказать, получилась у них совместная атака. Я чувствовал себя беспомощным котёнком, которого купают в пыли. Не церемонясь так, от всей широкой волчьей души.
Так и хотелось закричать – ну не брал я вашу колбасу!!!
Я попытался вывернуться из мохнатого клубка, внутри которого оказался. Не получилось. Но потом, каким-то чудом, мои когти глубоко вошли под защитную пластину на боку одного из волков. Услышав резкий визг, я тут же выпустил когти на всю длину. Главное не разжимать лапу! Сжать и держать!!! Второй волк попытался помочь своему собрату. Мой и так израненный бок пронзила боль. Вот ведь гадство, как больно то! Терпи Кот, терпи, если отпустишь, ещё хуже будет. И я вытерпел. Пора!
Я отскочил, с грацией объевшегося бегемота, который, к тому же, ковыляет на трёх лапах, одна из которых слегка подгибается.
Со стороны ожидающих итога боя волков, раздался протяжный вой.
Я стоял и, почему то покачивался. Интересно, почему выровняться у меня не получается? В голове бродили странные мысли, я вспомнил свой побег от собак, после того, как украл у Пса его кость. Какие были добрые и хорошие времена, как детскую игру с собаками играл. Мы с последним волком стояли друг напротив друга. У меня, кажется, появилось пара секунд, чтобы немного осмотреться. Чуть левее меня лежит туша волка, с которым я сцепился. Просто лежит, без звука и движения. Хорошо, значит я справился и не разжал лапу. Потом я сосредоточил внимание на своём последнем противнике.
Волк, по-прежнему, стоял напротив. Вставшая дыбом шерсть, а из пасти капает кровь. Не его, кровь.
Интересно, чья?
Глаза у волка очень ярко блестели, невольно напоминая мне праздничную городскую иллюминацию прежних времен. Мышцы буграми натягивают кожу. Клыки, как будто, ещё больше стали. Красавец просто. Если бы я стоял у решётки его клетки, в каком-нибудь зоопарке, то обязательно бы сделал фотографию. На память.
Я бросил ещё один взгляд вокруг. Оказывается, не только в нашей схватке была пауза. Неподалёку, так же, как и мы, стояли, покачиваясь, оскаленные Вожаки. Оба были в крови и покрыты огромными рваными ранами. Перерыв в битве сопровождала нервная суета вокруг них. Все переживают и собаки, и волки.
Вожаки безмолвно бросились друг на друга. Одновременно и с таким остервенением, словно не было предыдущей отчаянной схватки. Мне бы их энергию и энтузиазм.
Я впился взглядом в сражение Вожаков. Для меня всё было словно в замедленной съёмке. И, похоже, только я успел увидеть, как окровавленный Пёс всем корпусом ударил в опорную переднюю лапу Волка. А, когда тот стал заваливаться, ударил клыками в его грудь.
Стоп-кадр. Белобрысый домашний питомец-переросток, широко раскрыв пасть и насмешливо прищурившись, стоит над мёртвым Волком. Стаи замерли. И волки, и собаки ещё просто не понимали, что произошло прямо у них на глазах. К моему сожалению не понимал этого и мой противник.
Я смотрел на финал этой битвы. Взгляд. Долгий, как жизнь.
Именно он чуть не стоил мне жизни. В самый последний момент заметил бросок волка, но уклониться я уже не успел. Вот ты дурак любопытный, Кот. И когда только повзрослеешь. Хотя если судить по размеру приближающихся к твоему горлу клыков, уже никогда. Может всё-таки попробовать уйти от его броска? Не получится. Нет ни сил, ни времени. Все эти мысли молнией пронеслись в моей голове…
Я прыгнул навстречу.
Это было последнее, что отпечаталось в моей памяти. Конец. Темнота.
У меня в голове стали появляться движения и звуки. По смутным ощущениям я даже поел, как и что именно, даже не подозреваю! Тем более я не понимаю, как у меня вообще могло это получиться. Ведь главным цветом в голове, по-прежнему, остаётся черный, полная темнота. Я ведь умер, там, возле собачьего городища? Правильно?
Извините, но именно это мне услужливо подсказывала память, в которой всё заканчивалось на последнем прыжке волка.
Теперь снова какие-то непонятные звуки, шорохи, что-то тревожит мой слух. И… Очень приятные ощущения. Такое я в последний раз чувствовал… Даже точно не вспомню когда. Но очень давно, наверное, в детстве, когда я был совсем маленьким. Хочется проснуться, открыть глаза и сказать, улыбаясь: ма… Маша?
Я всё-таки смог открыть глаза. Да, это была она. Сидела рядом и гладила меня по голове, мне даже захотелось помурлыкать. Хотя, как мне потом рассказала Маша, я это и делал, рефлексы, похоже. Прислушавшись к окружающему и ощутив своё тело, я всё понял. Маша сидела и гладила большую чёрную кошку. А когда я проанализировал окружающие звуки, то осознал, что всё это происходило за ширмой, в углу общинного зала артели.
БРЕД!!! Причём полный. Вот интересно, я попал в рай или ад?
Я снова закрыл глаза. Мои ощущения дополнились ужасающей болью, особенно в боку и лапах. Я зарычал, пытаясь отогнать болезненные ощущения. Маша некоторое время продолжала меня гладить и почёсывать за ушами. А потом, когда я успокоился, потихонечку вышла. Пора. Сейчас или никогда…
Не открывая глаз и собрав всю силу воли в кулак, я начал превращение. Подозреваю, что в моём нынешнем состоянии это может быть опасно, уж больно ослаблен и измотан организм. Но я рискну, другого выхода нет. Головокружение и судороги в мышцах накрыли меня волной. Похоже, у меня всё получается.
Когда, спустя минут десять Маша вошла в импровизированную комнату, я был другим. На неё, из-под клетчатого одеяла, смотрели смущённые глаза человека.
Да, мне было стыдно. А как по-другому, у Кота не было одежды. Совсем не было.
К моему удивлению ни криков, ни обморока не предвиделось. Маша улыбнулась и тут же протянула мне сумку с сывороткой. Потом от неё последовал отчёт. Моё поручение было выполнено и к заветному аксессуару никто, кроме неё, не прикасался. Даже отец. Хранила она её под своей кроватью и всегда брала с собой, когда надолго уходила. Я улыбнулся. Забавно было слышать её рассказ, да и человеческая речь, как оказалось, мне была в новинку.
После этой вступительной части я попросил Машу принести мне какую-нибудь одежду. Она широко улыбнулась и выскользнула из моего импровизированного лазарета. Спустя пару минут, ко мне, весь в сопении и нахмуренных бровях, зашёл староста. С одеждой. Оставил мой выстиранный спортивный костюм на стуле и, напряжённо растянув губы в улыбке, уточнил, могу ли я ходить. На мой утвердительный кивок он отреагировал просто, сказал, что будет ждать у себя. Как только я смогу встать и ходить. Потом, молча, ушёл.
Значит, ждать меня будешь, староста? Хорошо, староста, жди. Только очень жди…
Я медленно, но верно стал собираться на выход. Причём первая моя попытка была крайне неудачной. Едва я попытался сесть на кровати, меня опоясала резкая боль. Я откинул одеяло и внимательно себя осмотрел. Яркие, бордовые, но довольно удачно зашитые раны на боку. Небольшие, но очень болезненные, повреждения на левой руке и бедре. Но это всё было мелочью. Если верить ощущениям, которые возникли при попытке встать с кровати, у меня были сломаны рёбра. Причём тот, кто это делал, подошёл к процессу очень творчески и основательно. То ли плясал на моей грудной клетке лезгинку, то ли несколько часов пинал мои рёбра молотком. Плюсом шло сильное головокружение.
Но, несмотря на все эти преграды, я смог одеться и вышел из своей загородки. Все сборы и поход в комнату старосты занял около тридцати минут. Включая и размещение драгоценной сумки с сывороткой под кроватью. Кстати, этот наклон стал для меня чуть ли не самым трудным испытанием.
Войдя к старосте, я без спроса уселся на стул и начал разговор первым:
- Расскажи мне, староста, чем дело с волками кончилось. Чем сердце успокоилось. И не скрывай ничего, староста, не умалчивай. Тебе не трудно поговорить, а мне приятно узнать будет, как я выжил. Так что не стесняйся, наливай и начинай свой рассказ.
Староста вздохнул. То ли из-за моей наглости, то ли из-за предложения налить. Но выполнил обе моих просьбы. Налил и начал рассказывать.
В городе шёл отчаянный бой . Артельцы готовились к нему уже второй день, с тех пор, как пришли тревожные вести от дальних патрулей. Так что появление волчьих стай на окраинах удивления ни у кого не вызвало. На входе в город противника остановить не удалось. Слишком много было волков. Артельцы и горожане отошли на вторую линию обороны, на баррикады. Вот там то и развернулись основные действия. Городское ополчение смогло отбить два штурма и готовилось к третьему. Но в этот момент волки оставили баррикады в покое. Используя эту паузу, староста стал наводить порядок. В основном среди потрёпанного и сильно покусанного ополчения.
Потом начали обсуждать, стоит ли уйти с баррикад ради помощи собачьему городищу. И старосте даже пришлось истратить два драгоценных патрона, чтобы начали слушать. Но крика перед этим было! Что тут поделаешь, паника. Но когда все немного успокоились, поняли – прав староста. Перебьют собак – вернутся сюда, всеми силами. И тогда горожанам уже никто помочь не сможет. А значит надо идти им на помощь. Да и ссоры пора уже все оставить в прошлом. Беда то общая, да и смертельная, пожалуй.
Были собраны и пересчитаны последние патроны, их оказалось ровно на один залп. Вот с таким запасом и отправились на помощь собакам. К городищу подходили аккуратно, стараясь не шуметь, поэтому и шли не быстро. Кто его знает, что там, у собак, происходило. Но вот, когда мы добрались до места… Наверное минут пять не могли прийти в себя, наблюдая за сумасшедшим боем, Пёс и черная кошка в клочки рвали волков. Правда, с переменным успехом.
А вот потом речь пошла о том, чего я уже не видел:
- Мы все стояли, замерев, не только от вида схватки, но и просто боясь нарушить сложившееся равновесие сил. И это оцепенение стало с нас спадать только, когда волки попытались сдвинуться вперёд. Вожаки выяснили, кто сильнее, а Кот, в смертельном броске сжал горло последнего из врагов. Эта пара так и лежала, не шевелясь, чуть в стороне от победно рычащего Пса. Волчья стая волной покатилась вперёд, но в их действиях чувствовалась явная неуверенность. Что и не мудрено, учитывая смерть Вожаков на их глаз. Но, видно, цель у них была, и они её хотели исполнить, даже без своих руководителей.
Я подал свистом сигнал, и мы дали залп, последний, но откуда волкам об этом знать. А потом с криками и самодельными рогатинами наперевес, мы ударили по стае. Волки дрогнули. А потом и просто побежали. Последней отходила группа, прикрывавшая раненых волков. Организованно они отходили, правильно, даже можно сказать – разумно.
Выгнав остатки стаи из города, мы оставили преследование отступающих Псу с его сворой. Сами же вернулись к месту боя. Нужно было ранеными заняться, да и баррикады привести в порядок. Военное положение ведь никто не отменял.
И там, возле городища, мы снова увидели Кота. Он так и лежал, сжимая в челюстях горло волка. Мертвая была хватка, совсем мёртвая. Разжать его клыки пытались по-разному, ни у кого не получилось. В итоге мы решили его похоронить, как есть, вместе с волком, но… Тут из развалин выбежал какой-то мужик с девчонкой. Чужие и даже не местные. Выставили вперёд пистолет с ружьём и начали отгонять наших от Кота. Артельцы схватились за топоры. В общем, чуть до драки дело не дошло. Меня срочно позвали с баррикад, надо было что-то решать с чужаками. А когда я подошёл, оказалось, что девчонка меня откуда-то знала. По имени назвала. Так и познакомились. Немного поговорили, самокрутками с её отцом обменялись. Потихоньку всё само собой и успокоилось. Но потом они потребовали зверя дикого в артельный дом перенести. У старосты просто глаза на лоб полезли от такой наглости. Но они продолжали настаивать, особенно девчонка свирепствовала. После моего отказа, попросила помочь здесь навес сделать, прямо на площадке перед городищем. Сказала, что она сама с Котом останется и как-нибудь уж его выходит, раз мы оказались такими зверями бесчувственными.
В общем, уселась девчонка, прямо на землю, возле Кота и стала его поглаживать. Шептала ему что-то на ухо, почёсывала. И даже смогла, постепенно, разжать его клыки. А ведь чуть раньше крепкие парни пытались это сделать. И ничего у них не получилось, даже при помощи рычага!
Я попытался вникнуть в подробности и начал расспрашивать. Но они бред какой-то рассказывали. Чушь! Ну не знаю, почему разрешил глупость эту сделать. Не знаю и всё тут! Я приказал отнести Кота в артельный дом. И даже сам на ребят, отказавшихся помогать с переноской Кота, накричал. В общем, сделали всё, как и просила Маша. А парочка эта ещё, по-хозяйски, ширмой угол отгородила и целую больничную палату там устроила. Ходили за диким зверем, как за дитём малым. Молоком из бутылочки поили, раны самогоном протирали. Девчонка с Котом этим ободранным больше чем за общинным столом просидела.
Вот как-то так оно всё и происходило. А ты, как, если честно, бродяга?
- Честно, Михалыч? Извини, староста, ничего, что я так, по-простому? Рядом ведь всё равно никого нет. Знаешь, не так я хотел тебе всё рассказать. Думалось, что всё тебе выложу со временем, постепенно. С аргументами и доказательствами всякими. А тут… В общем ничего не поделаешь, ситуация такая сложилась. Хорошо, слушай теперь меня. И начну я свой рассказ с самого начала.
Шаман мёртв. Нет, это не я. И говорю это без сожаления, он свой долг отдал, сполна. Закрыл мою спину от волков, когда я уходил в лес от стаи. И шёл я за самым дорогим, что осталось в этом мире, за знанием. Вот скажи мне староста, ты разбираешься в генетике? Твоё ошарашенное «нет» меня почему-то совсем не удивляет. И я тоже не разбираюсь. Но придётся нам с тобой в это всё окунуться, по самую макушку. Так что давай сейчас скажу главное. Я человек…
Что это ты с таким облегчением вздохнул? Страшно было?
А теперь немного подробнее. Скажу сразу, по стечению обстоятельств я могу превратиться в кошку. Точнее в Кота. Большого Кота. Чёрного. Испугался?
Да, староста, когда я превращаюсь, продолжаю полностью всё понимать. Правильно, можно сказать остаюсь человеком или вернее Котом с человеческим разумом. Как так получилось, спрашиваешь…?
Кружим дальше, но уже втроём…
Оставшиеся противники, даже видя, что я ранен, на меня не набросились. Переглянувшись, они стали обходить меня с разных сторон. Вот как. Волки меня, кажется, начали уважать. Даже не знаю, надо ли говорить им за это спасибо.
Во время выпавшей секундной паузы, я бросил взгляд в сторону Вожаков. Но вместо статных звериных фигур, я смог увидеть только столб пыли, на том месте, где они сошлись в поединке. Кто из них побеждает, даже предположить не возьмусь. Да и не до этого мне. Забот полный рот, точнее шерсти чужой он полон, но это уже мелочи.
Немного помедлив, мои оппоненты справедливо решили, что их больше, а рана меня достаточно ослабила. Они решили закончить наше общение одним решительным натиском. И что я могу сказать, получилась у них совместная атака. Я чувствовал себя беспомощным котёнком, которого купают в пыли. Не церемонясь так, от всей широкой волчьей души.
Так и хотелось закричать – ну не брал я вашу колбасу!!!
Я попытался вывернуться из мохнатого клубка, внутри которого оказался. Не получилось. Но потом, каким-то чудом, мои когти глубоко вошли под защитную пластину на боку одного из волков. Услышав резкий визг, я тут же выпустил когти на всю длину. Главное не разжимать лапу! Сжать и держать!!! Второй волк попытался помочь своему собрату. Мой и так израненный бок пронзила боль. Вот ведь гадство, как больно то! Терпи Кот, терпи, если отпустишь, ещё хуже будет. И я вытерпел. Пора!
Я отскочил, с грацией объевшегося бегемота, который, к тому же, ковыляет на трёх лапах, одна из которых слегка подгибается.
Со стороны ожидающих итога боя волков, раздался протяжный вой.
Я стоял и, почему то покачивался. Интересно, почему выровняться у меня не получается? В голове бродили странные мысли, я вспомнил свой побег от собак, после того, как украл у Пса его кость. Какие были добрые и хорошие времена, как детскую игру с собаками играл. Мы с последним волком стояли друг напротив друга. У меня, кажется, появилось пара секунд, чтобы немного осмотреться. Чуть левее меня лежит туша волка, с которым я сцепился. Просто лежит, без звука и движения. Хорошо, значит я справился и не разжал лапу. Потом я сосредоточил внимание на своём последнем противнике.
Волк, по-прежнему, стоял напротив. Вставшая дыбом шерсть, а из пасти капает кровь. Не его, кровь.
Интересно, чья?
Глаза у волка очень ярко блестели, невольно напоминая мне праздничную городскую иллюминацию прежних времен. Мышцы буграми натягивают кожу. Клыки, как будто, ещё больше стали. Красавец просто. Если бы я стоял у решётки его клетки, в каком-нибудь зоопарке, то обязательно бы сделал фотографию. На память.
Я бросил ещё один взгляд вокруг. Оказывается, не только в нашей схватке была пауза. Неподалёку, так же, как и мы, стояли, покачиваясь, оскаленные Вожаки. Оба были в крови и покрыты огромными рваными ранами. Перерыв в битве сопровождала нервная суета вокруг них. Все переживают и собаки, и волки.
Вожаки безмолвно бросились друг на друга. Одновременно и с таким остервенением, словно не было предыдущей отчаянной схватки. Мне бы их энергию и энтузиазм.
Я впился взглядом в сражение Вожаков. Для меня всё было словно в замедленной съёмке. И, похоже, только я успел увидеть, как окровавленный Пёс всем корпусом ударил в опорную переднюю лапу Волка. А, когда тот стал заваливаться, ударил клыками в его грудь.
Стоп-кадр. Белобрысый домашний питомец-переросток, широко раскрыв пасть и насмешливо прищурившись, стоит над мёртвым Волком. Стаи замерли. И волки, и собаки ещё просто не понимали, что произошло прямо у них на глазах. К моему сожалению не понимал этого и мой противник.
Я смотрел на финал этой битвы. Взгляд. Долгий, как жизнь.
Именно он чуть не стоил мне жизни. В самый последний момент заметил бросок волка, но уклониться я уже не успел. Вот ты дурак любопытный, Кот. И когда только повзрослеешь. Хотя если судить по размеру приближающихся к твоему горлу клыков, уже никогда. Может всё-таки попробовать уйти от его броска? Не получится. Нет ни сил, ни времени. Все эти мысли молнией пронеслись в моей голове…
Я прыгнул навстречу.
Это было последнее, что отпечаталось в моей памяти. Конец. Темнота.
Глава 16. Она вам нужна, эта правда?
У меня в голове стали появляться движения и звуки. По смутным ощущениям я даже поел, как и что именно, даже не подозреваю! Тем более я не понимаю, как у меня вообще могло это получиться. Ведь главным цветом в голове, по-прежнему, остаётся черный, полная темнота. Я ведь умер, там, возле собачьего городища? Правильно?
Извините, но именно это мне услужливо подсказывала память, в которой всё заканчивалось на последнем прыжке волка.
Теперь снова какие-то непонятные звуки, шорохи, что-то тревожит мой слух. И… Очень приятные ощущения. Такое я в последний раз чувствовал… Даже точно не вспомню когда. Но очень давно, наверное, в детстве, когда я был совсем маленьким. Хочется проснуться, открыть глаза и сказать, улыбаясь: ма… Маша?
Я всё-таки смог открыть глаза. Да, это была она. Сидела рядом и гладила меня по голове, мне даже захотелось помурлыкать. Хотя, как мне потом рассказала Маша, я это и делал, рефлексы, похоже. Прислушавшись к окружающему и ощутив своё тело, я всё понял. Маша сидела и гладила большую чёрную кошку. А когда я проанализировал окружающие звуки, то осознал, что всё это происходило за ширмой, в углу общинного зала артели.
БРЕД!!! Причём полный. Вот интересно, я попал в рай или ад?
Я снова закрыл глаза. Мои ощущения дополнились ужасающей болью, особенно в боку и лапах. Я зарычал, пытаясь отогнать болезненные ощущения. Маша некоторое время продолжала меня гладить и почёсывать за ушами. А потом, когда я успокоился, потихонечку вышла. Пора. Сейчас или никогда…
Не открывая глаз и собрав всю силу воли в кулак, я начал превращение. Подозреваю, что в моём нынешнем состоянии это может быть опасно, уж больно ослаблен и измотан организм. Но я рискну, другого выхода нет. Головокружение и судороги в мышцах накрыли меня волной. Похоже, у меня всё получается.
Когда, спустя минут десять Маша вошла в импровизированную комнату, я был другим. На неё, из-под клетчатого одеяла, смотрели смущённые глаза человека.
Да, мне было стыдно. А как по-другому, у Кота не было одежды. Совсем не было.
К моему удивлению ни криков, ни обморока не предвиделось. Маша улыбнулась и тут же протянула мне сумку с сывороткой. Потом от неё последовал отчёт. Моё поручение было выполнено и к заветному аксессуару никто, кроме неё, не прикасался. Даже отец. Хранила она её под своей кроватью и всегда брала с собой, когда надолго уходила. Я улыбнулся. Забавно было слышать её рассказ, да и человеческая речь, как оказалось, мне была в новинку.
После этой вступительной части я попросил Машу принести мне какую-нибудь одежду. Она широко улыбнулась и выскользнула из моего импровизированного лазарета. Спустя пару минут, ко мне, весь в сопении и нахмуренных бровях, зашёл староста. С одеждой. Оставил мой выстиранный спортивный костюм на стуле и, напряжённо растянув губы в улыбке, уточнил, могу ли я ходить. На мой утвердительный кивок он отреагировал просто, сказал, что будет ждать у себя. Как только я смогу встать и ходить. Потом, молча, ушёл.
Значит, ждать меня будешь, староста? Хорошо, староста, жди. Только очень жди…
Я медленно, но верно стал собираться на выход. Причём первая моя попытка была крайне неудачной. Едва я попытался сесть на кровати, меня опоясала резкая боль. Я откинул одеяло и внимательно себя осмотрел. Яркие, бордовые, но довольно удачно зашитые раны на боку. Небольшие, но очень болезненные, повреждения на левой руке и бедре. Но это всё было мелочью. Если верить ощущениям, которые возникли при попытке встать с кровати, у меня были сломаны рёбра. Причём тот, кто это делал, подошёл к процессу очень творчески и основательно. То ли плясал на моей грудной клетке лезгинку, то ли несколько часов пинал мои рёбра молотком. Плюсом шло сильное головокружение.
Но, несмотря на все эти преграды, я смог одеться и вышел из своей загородки. Все сборы и поход в комнату старосты занял около тридцати минут. Включая и размещение драгоценной сумки с сывороткой под кроватью. Кстати, этот наклон стал для меня чуть ли не самым трудным испытанием.
Войдя к старосте, я без спроса уселся на стул и начал разговор первым:
- Расскажи мне, староста, чем дело с волками кончилось. Чем сердце успокоилось. И не скрывай ничего, староста, не умалчивай. Тебе не трудно поговорить, а мне приятно узнать будет, как я выжил. Так что не стесняйся, наливай и начинай свой рассказ.
Староста вздохнул. То ли из-за моей наглости, то ли из-за предложения налить. Но выполнил обе моих просьбы. Налил и начал рассказывать.
В городе шёл отчаянный бой . Артельцы готовились к нему уже второй день, с тех пор, как пришли тревожные вести от дальних патрулей. Так что появление волчьих стай на окраинах удивления ни у кого не вызвало. На входе в город противника остановить не удалось. Слишком много было волков. Артельцы и горожане отошли на вторую линию обороны, на баррикады. Вот там то и развернулись основные действия. Городское ополчение смогло отбить два штурма и готовилось к третьему. Но в этот момент волки оставили баррикады в покое. Используя эту паузу, староста стал наводить порядок. В основном среди потрёпанного и сильно покусанного ополчения.
Потом начали обсуждать, стоит ли уйти с баррикад ради помощи собачьему городищу. И старосте даже пришлось истратить два драгоценных патрона, чтобы начали слушать. Но крика перед этим было! Что тут поделаешь, паника. Но когда все немного успокоились, поняли – прав староста. Перебьют собак – вернутся сюда, всеми силами. И тогда горожанам уже никто помочь не сможет. А значит надо идти им на помощь. Да и ссоры пора уже все оставить в прошлом. Беда то общая, да и смертельная, пожалуй.
Были собраны и пересчитаны последние патроны, их оказалось ровно на один залп. Вот с таким запасом и отправились на помощь собакам. К городищу подходили аккуратно, стараясь не шуметь, поэтому и шли не быстро. Кто его знает, что там, у собак, происходило. Но вот, когда мы добрались до места… Наверное минут пять не могли прийти в себя, наблюдая за сумасшедшим боем, Пёс и черная кошка в клочки рвали волков. Правда, с переменным успехом.
А вот потом речь пошла о том, чего я уже не видел:
- Мы все стояли, замерев, не только от вида схватки, но и просто боясь нарушить сложившееся равновесие сил. И это оцепенение стало с нас спадать только, когда волки попытались сдвинуться вперёд. Вожаки выяснили, кто сильнее, а Кот, в смертельном броске сжал горло последнего из врагов. Эта пара так и лежала, не шевелясь, чуть в стороне от победно рычащего Пса. Волчья стая волной покатилась вперёд, но в их действиях чувствовалась явная неуверенность. Что и не мудрено, учитывая смерть Вожаков на их глаз. Но, видно, цель у них была, и они её хотели исполнить, даже без своих руководителей.
Я подал свистом сигнал, и мы дали залп, последний, но откуда волкам об этом знать. А потом с криками и самодельными рогатинами наперевес, мы ударили по стае. Волки дрогнули. А потом и просто побежали. Последней отходила группа, прикрывавшая раненых волков. Организованно они отходили, правильно, даже можно сказать – разумно.
Выгнав остатки стаи из города, мы оставили преследование отступающих Псу с его сворой. Сами же вернулись к месту боя. Нужно было ранеными заняться, да и баррикады привести в порядок. Военное положение ведь никто не отменял.
И там, возле городища, мы снова увидели Кота. Он так и лежал, сжимая в челюстях горло волка. Мертвая была хватка, совсем мёртвая. Разжать его клыки пытались по-разному, ни у кого не получилось. В итоге мы решили его похоронить, как есть, вместе с волком, но… Тут из развалин выбежал какой-то мужик с девчонкой. Чужие и даже не местные. Выставили вперёд пистолет с ружьём и начали отгонять наших от Кота. Артельцы схватились за топоры. В общем, чуть до драки дело не дошло. Меня срочно позвали с баррикад, надо было что-то решать с чужаками. А когда я подошёл, оказалось, что девчонка меня откуда-то знала. По имени назвала. Так и познакомились. Немного поговорили, самокрутками с её отцом обменялись. Потихоньку всё само собой и успокоилось. Но потом они потребовали зверя дикого в артельный дом перенести. У старосты просто глаза на лоб полезли от такой наглости. Но они продолжали настаивать, особенно девчонка свирепствовала. После моего отказа, попросила помочь здесь навес сделать, прямо на площадке перед городищем. Сказала, что она сама с Котом останется и как-нибудь уж его выходит, раз мы оказались такими зверями бесчувственными.
В общем, уселась девчонка, прямо на землю, возле Кота и стала его поглаживать. Шептала ему что-то на ухо, почёсывала. И даже смогла, постепенно, разжать его клыки. А ведь чуть раньше крепкие парни пытались это сделать. И ничего у них не получилось, даже при помощи рычага!
Я попытался вникнуть в подробности и начал расспрашивать. Но они бред какой-то рассказывали. Чушь! Ну не знаю, почему разрешил глупость эту сделать. Не знаю и всё тут! Я приказал отнести Кота в артельный дом. И даже сам на ребят, отказавшихся помогать с переноской Кота, накричал. В общем, сделали всё, как и просила Маша. А парочка эта ещё, по-хозяйски, ширмой угол отгородила и целую больничную палату там устроила. Ходили за диким зверем, как за дитём малым. Молоком из бутылочки поили, раны самогоном протирали. Девчонка с Котом этим ободранным больше чем за общинным столом просидела.
Вот как-то так оно всё и происходило. А ты, как, если честно, бродяга?
- Честно, Михалыч? Извини, староста, ничего, что я так, по-простому? Рядом ведь всё равно никого нет. Знаешь, не так я хотел тебе всё рассказать. Думалось, что всё тебе выложу со временем, постепенно. С аргументами и доказательствами всякими. А тут… В общем ничего не поделаешь, ситуация такая сложилась. Хорошо, слушай теперь меня. И начну я свой рассказ с самого начала.
Шаман мёртв. Нет, это не я. И говорю это без сожаления, он свой долг отдал, сполна. Закрыл мою спину от волков, когда я уходил в лес от стаи. И шёл я за самым дорогим, что осталось в этом мире, за знанием. Вот скажи мне староста, ты разбираешься в генетике? Твоё ошарашенное «нет» меня почему-то совсем не удивляет. И я тоже не разбираюсь. Но придётся нам с тобой в это всё окунуться, по самую макушку. Так что давай сейчас скажу главное. Я человек…
Что это ты с таким облегчением вздохнул? Страшно было?
А теперь немного подробнее. Скажу сразу, по стечению обстоятельств я могу превратиться в кошку. Точнее в Кота. Большого Кота. Чёрного. Испугался?
Да, староста, когда я превращаюсь, продолжаю полностью всё понимать. Правильно, можно сказать остаюсь человеком или вернее Котом с человеческим разумом. Как так получилось, спрашиваешь…?
