«Прекрати!»
Вдруг наше препирательство оборвал раскатившийся по немому городу звук. Я обеспокоенно замер. Звук?.. В свою очередь, он становился всё более отчётливым. Нет, это не являлось игрой воображения. И было похоже на.. чьи-то крадущиеся шаги, сопровождаемые тихим хрустальным позвякиванием. Едва слышным клацаньем, будто… Когтями по льду.
На секунду я замер, как вкопанный, а затем стремглав кинулся прочь. Я бежал, не оглядываясь, легко перебрасывая тело через препятствия, словно оно совсем ничего не весит. В мой измочаленный разум вцепилась мощными челюстями простая и ужасающая догадка. А я-то думал, уже и не встречусь с Ними. Буду себе жить-поживать, сколько уж протяну на подножном корме.
«Нет уж, не дамся!» – судорожно прошептал я. Да, чтобы жить, необходимо иметь возможность и умереть. А вот жизнь, не знающая смерти, уже как бы и не жизнь даже.
Невзирая на все эти высокомудрые рассуждения, я бежал как ошпаренный, что было сил. А жив я или нет – как оказалось, в такой ситуации не столь уж и важно. Я бежал, потому что, как выяснилось, по-прежнему боялся, хотя мне казалось, я переборол свой страх. Да, я боялся того, что неумолимо шло за мной по пятам. Так легко, будто и вовсе не касаясь земли. И так верно.
Глава 110. Гюрза
..Внезапно на содрогнувшийся было мир снова ухнула тишина. Невесомые шаги позади резко смолкли, и я слышал лишь те робкие звуки, которые ненароком производил сам, что, признаться, настораживало ещё больше.
Затаившись в одном из переулков, я просидел так некоторое время, боясь шелохнуться, нервно прижимаясь спиной к стене и испуганно оглядываясь. Благо, я не дышал, а оттого дыханье не могло меня выдать, обнаружив посреди этого кромешного безмолвия. Вслушиваясь в тягостную тишь, я вдруг пришёл к выводу, что сидеть вот так и ждать не пойми чего – плохая идея. Если уж здесь блуждает кто-то ещё, он обязательно меня вычислит. Рано или поздно. Потому я рискнул высунуть нос из своего ненадёжного укрытия.
Пробираясь узкой, обшарпанной улочкой, судорожно озираясь и притом ступая на самую пятку, чтоб выходило как можно тише, я добрался до перекрёстка, где слышал шаги. Застыв на миг за углом приземистого зданья, я осторожно выглянул из-за него: брошенные машины, чёрные витрины пустых магазинов и гробовое молчание. Оглядев перспективу, монотонно уходящую в обе стороны, я плавно развернулся, решив двигаться обратно. Пожалуй, в узких петляющих лабиринтах проулков и тупиков отыскать меня будет сложнее, нежели на широкой центральной дороге. Тихонько, как кот, крался я вдоль серой выщербленной стены, решив свернуть в ближайшую подворотню.
Дойдя до пересеченья улочек, я настороженно выглянул из-за рекламного щита и убедившись, что улица пуста, со спокойной совестью повернул направо. А в следующую же секунду в ужасе вскрикнув, застыл. Эхо, моментально рассыпавшись на осколки, бисером разбежалось по выбоинам дороги и обессилено стихло.
..Он возник передо мной словно из-под земли. Будто бы взялся ниоткуда: ведь секунду назад его точно здесь не было! Статная фигура в чёрном одеянии. Такой же высокий и худощавый, как я сам. Однако вместо перчаток его предплечья украшали филигранные нарукавники, выполненные из посверкивающего, точно чернёное серебро, материала. Всё его одеянье было изукрашено подобным же образом. На лбу и вдоль скул идеального, словно выточенного аккуратным резцом из податливого камня, лица также серебрились затейливые узоры. Угольно-чёрные волосы переплетались на затылке словно туловища змей мистической Медузы Горгоны.
Как зачарованный, не мигая, я просто рассматривал его. Его. Великого и Древнего.
Привратник.
Не думал, что мы встретимся вот так. Тем более, с ним. Тем более, здесь!
Лучший системный взломщик на свете. Мнилось, не было такого ключа, который он не мог бы сотворить. Ну, за исключением тех трёх приснопамятных. Их можно было только добыть. И он, именно он сделал это возможным. По крайней мере, наверняка приложил руку к нашим конструкторским особенностям.
В отличие от него я был устроен куда проще, и мой хрестоматийный функционал эдакой заковыристостью похвастать не мог, да и задачи мне поручали соответствующие.
Вот только с ключами Господними.. не пойму до сих пор, как так вышло? Неужто не нашлось кого получше для такой-то архиважной задачи? А то будто бы школьника кинули ковыряться в ядерном реакторе! Не сумасшествие ли? Вот хотя бы его подрядили, что ли... Привратник ведь мало того, что сам ваял ключи на любой вкус, так ещё и отворял те незабвенные Врата. Куда уж они вели? За какие горизонты частиц и событий? Но вернуться оттуда было едва ли возможно. Это всё, что я знал. Интересно, а он.. видел когда-нибудь чёрный ветер?.. Вот бы спросить у него, но мне сейчас было точно не до расспросов.
Я с содроганием отступил на шаг. Уж не по мою ли душу он пришёл? А не много ли чести для какого-то там меня, чтобы являться за моей глупой головой лично? – решительно одернул я самого себя.
А поди ж ты..! Ужас тотчас сковал всё мои движения, рождая в пальцах холодную неприятную дрожь. Я хотел немедля броситься прочь, но тело не слушалось. Оставалось лишь беспомощно глядеть глаза в глаза собственной участи.
Что вообще Привратник делает в таком-то бездорожном захолустье? Ведь это первоочередная задача Хранителей – преследовать и карать отступников. Но уж никак не Привратника, что должен был пребывать на своём посту неотлучно: мало у него разве насущных дел? Да и не такая я важная птица, в конце-то концов, – снова зашебаршили в уме вопросы.
И тут я кое-что таки заприметил: так думается, встреча со мной нос к носу тоже явилась для него нежданным сюрпризом. Это выраженье лица… Стойте. Какое ещё такое выражение лица? – спохватился я, испуганно вытаращив глаза. – Что за… Мой страх молниеносно уступил место изумлению. Мы оба – я и Привратник – глядели друг на друга с откровенной растерянностью, настороженностью и.. едва проклёвывающимся любопытством.
Как я мог судить, я удивил его не меньше, чем он меня. Ещё бы! Чем я был и чем я стал! В пору недоумевать. По правде так он едва признал меня за своего. Да уж, тут я взаправду «похорошел». Несказанно. Вот вам и лето в деревне…
Так… А почему он вообще удивляется? Он.. не может.. не обучен… Неужели Привратник тоже докопался до человеческого подобия в себе самом? Оно ведь было заархивировано в каждом из нас, как и многое другое. Бессчётные вариации форм и свойств. Нет, какие глупости! Кто бы допустил?
..Или он просто отразил мои переживанья точно зеркало? Наверное, это ближе к истине. Да, пожалуй. Рабочий метод наладить контакт.
Тем временем мои мысли, носясь с бешенной скоростью, становились всё более бессвязными, натыкаясь друг на друга и слипаясь в один неразборчивый ком.
Однако спустя мгновение моего замешательства (или помешательства?), Привратник осторожно коснулся центра моей груди и облегчённо выдохнул. Как быстро он научился всему, на что мне потребовались недели и даже месяцы! А затем он внезапно вцепился в моё плечо своими тонкими пальцами и с пугающей безысходностью заглянул мне в глаза: в моё распахнутое настежь сознание тотчас посыпались сонмища образов, тысячи картинок, всё и сразу. Раньше это было делом обычным. Но теперь.. Я чуть чувств не лишился – так меня накрыло.
Видя, что дело плохо, мой собрат умолк: информационный шторм прекратился. Привратник, отстранившись от меня, задумался. Я же осторожно потянулся к его лицу, нижнюю половину которого скрывала маска. Будто опечатывала уста, ведающие божьи тайны. Привратник озадаченно посмотрел на меня, а потом, догадавшись, что я хочу сделать, снял её сам, бросив на асфальт. Раздался чистейший звон. И снова повисла тишина.
«Поговори со мной? – я аккуратно указал на себя. – Вот так. Ты ведь можешь?»
Не слишком ли я дерзок? Предлагаю всякое непотребство. Ну, уважительно расшаркиваться сейчас я был не настроен.
Оценив ситуацию, Привратник тихо заговорил, так, словно он – не совокупность запутанных шифров системного кода, а живое мыслящее существо, вполне себе человеческое: «Брат мой...»
Я невольно содрогнулся. И еле слышно выдохнул: «Брат…»
Я не заслуживал такого обращенья. Ни в коем разе. Будто гадкий утёнок осмелился встать вровень с чёрным лебедем. Но долго изумляться мне не пришлось.
Привратник продолжил, и голос его предательски дрогнул: «Брат мой!.. Он идёт». Лицо говорящего исказил неподдельный ужас: «Он идёт!.. Времени мало!»
Я оцепенел, в миг заразившись чужой паникой. Я всё понял без сопроводительных ремарок.
«Я искал тебя, я…» Привратник на миг умолк, я же сообразил, что он осматривает местность.
Искал меня?.. Верилось с трудом. И ещё кое-что меня насторожило, потому, замявшись, я деликатно переспросил: «Он?..»
Привратник кивнул.
«Хранитель?.. Один?..»
И снова немного нервный кивок. Уж не сон ли мне снится? Привратник говорит по-людски. Хранитель.. всего один?! Что за ересь такая?! Но разобраться и расспросить его как следует я не успел. Едва уловимый звук пронёсся пронизывающим сквозняком по пустынному проспекту позади нас. Мы напряжённо замерли. Снова всё стихло. Посреди этого оглушительного безмолвия мы остались вдвоём будто бы на необитаемом острове в промёрзшем насквозь океане.
«Ну, если Страж и действительно один, то мы справимся! Нас же двое!» – еле слышно прошептал я и на силу улыбнулся. Привратник запросто понял, что я кривлю душой и говорю ерунду, а вот зачем, уяснить пока не мог. Смутившись, я застенчиво отозвался: «Извини…». Да уж. Шансов у нас не было никаких.
Привратник задумчиво склонил голову. Он прислушивался. К тому, что я говорю. К тому, что я чувствую. И к тому, что чувствует он сам. Он учился всему в сотни раз быстрее меня.
Так, нельзя нам стоять и послушно, как арестанты перед расстрелом, ждать залпа! – взметнулась в моём разуме пронзительная мысль. Я многозначительно посмотрел на Привратника – он тоже её прочёл.
Наклоном головы я указал за угол. Когда я только очутился здесь, то находился в одном из дворов, значит.. где-то там, есть точка пониженного сопротивленья: та самая точка, которую стрела времени пробивает в каждом без исключенья кадре бытия своим остриём. Аллегорически выражаясь, конечно.
Надо бы убираться отсюда: а то мы как мыши, запертые в террариуме, по которому где-то ползает гюрза. Что уж там дальше… дальше и видно будет! А пока – бежать! После потолкуем по душам: а то без головы на плечах едва ли мы в этом преуспеем.
Переглянувшись, мы опрометью бросились прочь.
Глава 111. Опиум
Две наши быстроногие тени среди безмолвия высящихся по сторонам угрюмых стен только дополняли непроглядное уныние этого места. Не зря же недалече как мне мерещился Некрополь: чутьё.
Словно крадущиеся в неуютном лесу полуночные хищники, мы скользили легко и беззвучно. Хотя стоило ли сейчас называть нас хищниками? Это ведь не мы охотились в хмурых ничейных угодьях, напротив, охота шла за нами. Однако вот так бежать с тем, кто «с тобой одной крови», было по-своему упоительно: присутствовала тут некая первобытная дикость и режущая до боли свобода. Всё-таки жизнь жизнью делает ещё и время. А без него? Увы. Время сотворяет быстротечную красоту момента, и время же её убивает. Более всего, однако, омрачало животный восторг неприятное пониманье того, что мы на деле так убегали, а не просто бежали.
Наблюдая за Привратником, я не к месту и не по случаю подумал, что и нами вполне можно было бы любоваться, как любуются, например, янтарно-огненным закатом, расплескавшимся за краем небес; морем, безмятежным до самого горизонта и звёздами, замершими в синей дали немеркнущими маяками. Эта нелепая мысль, уравнивающая нас с гармонией мира и его трепетной прелестью, стрелой пронеслась в моей голове, потянув за собой вереницу красочных образов, словно расправив пёструю гирлянду с разноцветными лампочками. Привратник оглянулся, будто взаправду ощутив мелькающий свет радужных фонариков и.. улыбнулся. Мнилось, он тоже дотронулся до всех этих неуместных ныне видений, и с моей неловкой подачи вдруг приобщился к самым изумительным на свете вещам.
Произошедшее было так неожиданно, столь невероятно – видеть, как такое вот существо улыбается – что я на миг растерялся, просто ну, до смешного, чуть не споткнувшись о чугунное ограждение. Осчастливить своими ребяческими фантазиями, хрупкими грёзами кого-то другого.. это ли не счастье?
А ещё.. ещё я больше не был так кромешно одинок! Смехотворное прозрение дурманило мой и без того дурной разум словно опиум. Рядом был кто-то такой же, как я сам. Пускай Привратник пока и не видел Земли, разве только мельком моими глазами, не знает её так, как знаю я, это не страшно. На пару мы точно во всём разберёмся! И с Землёй, и с ключами этими, чтоб их, и с тем вторым... Двойника за хорошую компанию я не считал, и его присутствие едва ли меня вдохновляло на подвиги. Он исподтишка бросался откровеньями того ради только, чтобы меня запутать или позлить, а иногда в угоду каким-то своим целям. Помощничек. Но иногда и действительно мог пособить. Но сейчас не казал и носа.
В свой черёд мы с моим спутником не останавливались ни на минуту, но тот, кто шёл за нами след в след, ничем себя не выдавая, всё ж оказался быстрее. За спиной вновь послышалось мерное клацанье когтей: Хранитель никуда не спешил. Он был неколебимо спокоен. Он знал, что от него не уйти. Ни при каком раскладе. Никаких сомнений. Никакой жалости. Ничего личного. Исправление системного сбоя и только. Страж вместе с тем ни мало не гордился своей исключительной значимостью. Почему только он один?.. – снова не вовремя озадачился я. – Где второй? Когда видишь человека без ноги или руки, волей-неволей задаёшься тем же вопросом.
Он.. появился перед нами, выступив из черноты закостеневшей ночи, из дымки неподвижно зависшего в воздухе снега. Высокая широкоплечая фигура, будто целиком вырезанная из эбенового дерева, решительно перегородила единственный выход из узкого проулка, как видно осознавая, что пути назад у нас всё равно нет. Он знал, куда мы бежим и знал зачем. Мы оба судорожно как один вскинули головы, дабы взглянуть в глаза неумолимой судьбы. Хранители отличались ото всех прочих из нас. Ну, хотя б потому, что они были выше ростом. Вот уж и действительно большой сильный и смертоносный хищник, – нервно подумал я. На ум приходила лишь одна подходящая ассоциация – с гигантским змеем – анакондой.
..Волосы Хранителя были почти как мои собственные, только чёрные, как и вся его кожа. Я с замиранием глядел на Великого Стража. Меня буквально гипнотизировало выверенное до мелочей совершенство: я мысленно поражался недюжинному таланту скульптора, сотворившего такую холодную, безупречную красоту, напрочь лишённую изъянов и червоточин жизни, запредельную. Бездушную математически точную, неподвластную распаду. Словно зарвавшийся в край Икар я смотрел на чёрное Солнце. И понимал, что это конец.
..Сильное безукоризненное тело Хранителя охватывало длинное чёрное одеяние. Голову витиеватым плетеньем опоясывал обруч. Браслеты на запястьях и плечах, завораживающе искрились в рассеянном мутном свете.
