Да и людишкам в апреле землицу готовить надобно, а гнев матушкин, он их голодными оставит. Пошел я свои фонарики развешивать, да факел большой зажигать, ночка выдается тяжелая, но коли сами набедокурили, самим и ответствовать!
-Вот, видишь! - проказливо улыбнулась Снежана - подглядывали они в ледяное зеркало за детками Зимы. Матушка Зима вчера порывалась вернуться, надрать уши деткам, а Февраля особо наказать, но Снежная отговорила, попросила подождать, интересно же, как себя братцы поведут.
-А и хорош племянничек стал, в разум вошел, вон, как переживает и за зверей, и за людей. Подсоблю я ему чуток, будут его фонарики гореть всю ноченьку. Не переживай, сестрица, справятся они с Деком, старшенький твой, он совсем разумным стал, а вот Февраля накажи,не след под Новый год пакостить!
Мороз вначале и не понял, отчего это его фонарики-огонечки, чисто мотыльки летние за ним летят, перепархивая с елки на елку, видел он мотыльков-то и не раз, потом догадался, остановился посреди поляны, низко поклонился и громко поблагодарил:
-Благодарствую, тетушка Снежания,за помощь!
Раскатился колокольчиком по притихшему сонному лесу смех и порывом ветра слегка сдвинул шапку Морозову набок.
-Матушка, не серчай, мы все исправим! - добавил Мороз и поспешил дальше, радовало уже одно, мороз заметно ослабел и вдалеке шустро прошмыгнула рыжая хитрунья. Мороз погрозил ей пальцем:
-Косых здоровеньких не трогай, рассержусь!
Лиса только коротенько тявкнула. Так за делом, негромко напевая, обходил Мороз-воевода свои владенья, где подправит шапку снеговую на елях, где, наоборот, стряхнет лишний снег, который заставлял деревья стонать от его тяжести. Осматривал кустики и березки, сдвигал под высоченные сосны и ёлки большие кучи снега, чтобы зверью можно было бежать по своим делам, не проваливаясь глубоко в снег и не попадая в глубокие сугробы. И пришла ему в голову мысль – нарядить в лесу красавицу елочку, пусть зверье порадуется,поскачет вокруг неё. Видел он у людей такие красивые елочки, и вокруг них радостных детишек и взрослых.
Настена, ноябрь.
Весь месяц мачеха усиленно подливала капельки, ожидаючи скорого разрешения проблемы - долг Анфиму все возрастал, как и их с Марфушкой аппетиты.
-И чево кобенится Наська?? - шумно, со свистом прихлебывая чай из блюдца, возмущалась Марфутка. - Такой видный мущина вниманье свое на неё, тощУю обратил, хотя завсегда сказывает - любит он сдобных, вот как я, впример!! Но не свезло - батюшка Ставр только Наське родной,она первейшая наследница. Мне бы таки деньжищи, я бы - ух!
-Не ори, дура! - цыкала на неё Маланья, да разве остановишь хвастовство.
-Маменька, какую я давеча шубу увидела, так вот в глазоньках и стоит - длинная, до полу, и не сукном, а, кажись, бархатом крытая, спать навовсе и не смогла вчерась!!
Убиравшая тарелки прислуга Глашка враз опустила голову, уж кому-кому, а ей-то ведомо, как Марфутка "глаз не смыкала", храпела аж до первого этажа было слышно.
Настёна частенько пропадавшая в конторе у Силы, не слышала этих речей, а мачеха с дочкой, нисколько не стесняясь прислуги, делили кажется, уже вот–вот сваливающееся на них наследство.
-Никак не возьму в толк, - пересказывая все эти разговоры, удивлялась Глаша, - ведь Анфима все знают жадюгой, коих свет не видывал, отчего ж они так-то вот думают?Ведь тетка Граня, жена его помёршая, на что какая бойкая была и то в крытой шубе не хаживала?
Глаша, выросшая вместе с Настёнкой, оберегала как могла её, ведь они были настоящими подружками. Не вступись тогда Настенка за Глашу - быть бы ей женой постылого прыщавого приятеля Анфима - Апполинария. Вот и приметила зоркая прислуга - капает в чашку Настёнину Маланья что-то, для чего – непонятно, сказала тут же подружке, надо было упредить. Настёна призадумалась, понятно же - раз не действуют эти капли, жирный старикан и полностью попавшая под его влияние Маланья на этом не успокоятся.
Да тут как раз и подвернись случай - знать, там наверху так рассудили.
Марфутка пожадничала, переела соленого леща, и напала на неё дикая жажда. Опустошила графин с морсом, выпила свою большую кружку чая, и вот надо такому случиться... Настёну отвлекла мачеха, позвавши показать чашку, расколотую этой нескладехой Глашкой. Давно хотела Маланья выгнать Глашку, да Настёна мешала
Пока они там разбирались, Марфутка возьми и выпей нетронутый чай для Наськи.
Маланья, распаленная руганью, совсем и не заметила этого, Марфутка поначалу вела себя как обычно, сидела на диванчике и плевала в горсть шелуху от семечек.
-Жарковато мне, маманя. Пойду-ка я капот надену, дыхать нечем в платье-то.
-Глашка, пошли, расстегнешь мне пугвовки!
Настена уже давно сидела в батюшкином кабинете с книжкой, забравшись с ногами в его кресло, оно, казалось, хранило тепло его рук и запах - смесь табака и любимого им одеколона. Порой зачитавшись, она и задремывала в нем, снился ей в такие минуты батюшка, с нежностью и любовью смотревший на неё.
Маланья пошла на кухню, посмотреть, что осталось из еды, Марфутка, переодевшись в капот и зевая во весь рот, заглянула к ней:
-Мамань,чего бы перкусить-то?
-Да только что из-за стола, пары часов и не прошло? Куда в тебя лезет, совсем как бочка становишься??
-Мамань, ну хочется!! - заныла Марфутка.
Маланья полезла в шакпчик, вытащила несколько печенюшек:
-На вот, остальные не дам. Анфим обещался завтра зайти!
И не поняла она, отчего враз встрепенулась дочка, не знала она, что имя Анфима стало как спусковой крючок у ружья.
-Я щас!
Дочка забыв про печенья, рванулась куда-то в комнаты. Не обратила особо внимания на это маманя, не до того ей было, усердно перемеряла гречу, проверяла все продукты - мало ли, кухарка украла сколько-то. Все было в порядке, удовлетворенная Маланья по привычке пошла в спальню к дитятку, полюбоваться на спящую, а её там и не оказалось.
-Глаш, Глашка! Где Марфутка?
Из комнаты прислуги выглянула заспанная Глаша.
-Не знаю, я помогла ей платье снять, она капот накинула, взяла семки, пошла вниз, а я спать легла. Может, она к Настёнке завалилась?
Проверили все - Марфутки нигде не было, потом до Маланьи дошло, нет крытой шубы Марфуткиной, знать, куда-то ушла!Такого в жизни не было, по темну Марфутка никогда никуда и не ходила.
И тут, как молния, сверкнула догадка - дочка сильно хотела пить, после соленого леща, а гадкая падчерица выскочила из столовой Глашку свою защищать, не притронувшись к своему чаю.
-Охти мне! Батюшки светы! Это ведь Марфутка к нему побегла, к Анфиму!!
Едва попав руками в рукава, накинув какой-то старый плат, в домашних туфлях побегла по снегу на соседнюю улочку, к Анфиму, истово молясь про себя, чтобы ничего не случилось. Да не услышал её Боженька, знать, отвлекся на другие дела.
Анфим по вторникам вечерком сиживал с Апполинарием у себя в кабинете, попивали они винцо, вели разные разговоры и играли по-маленькой в картишки. Не было у них другой кумпании, сторонились двух хитрованцев в городе-то, вот и встречались они у Анфима раз в неделю.
Растрепанная, взопревшая от быстрого бега Марфутка, не обращая никакого внимания на Аполошку, ринулась к заметно подвыпившему Анфиму:
-Сокол мой ясный, как я без тебя столь времени жила!!
Она с неожиданной для себя ловкостью просто-напросто запрыгнула на Анфима, лихорадочно нацеловывая его лицо, тут же полезла расстегивать дальше его рубаху.
Будь Анфим трезвым, ничего бы и не случилось, а тут винцо в голову ударило, деваха сдобная, сама на колени залезла, просит-приговаривает, чтобы он её полюбил,потушил пожар внутре!
Теперь уже Анфим не удержался, задрал её капот, а под ним только одни панталоны и имеются. Будь она опять же в платье, может, и остыл бы Анфим, но вот сию секунду ударило ему в голову похотливое желанье. Они не видели и не слышали никого, торопливо срывая с себя остатки одежек. Аполошка жадно глядел на них, нисколько не стесняющихся его и с трудом сглатывал - ему до смерти хотелось вот также, прижаться бы к пышному заду Марфутки, ощупать всю эту сдобу (ага, выставляла себя скромницей!!), да и помочь Анфиму потушить пожар в девице.
-Да и девица ли она? - задался он вопросом, но в это время Анфим, почти потерявший остатки разума, краем глаза заметил Аполошку и рявкнул:
-Пошел вон!
Марфутка, добравшись до ничем неприкрытого тела сокола, оглаживала его руками и нечасто получающий ласки от продажных девок Анфим превратился в льва. Что они вытворяли с Марфуткой, оба рычали, стонали, у Анфима как в молодости, появилось неутолимое желание, он почувствовал себя молодым жеребцом. И скакали они часа два до тех пор, пока в кабинет с воплем не ворвалась растрепанная Маланья:
-Да што это такое деется, люди?
-Маланья?? - Анфим совсем ошалевший от податливого молодого, рыхловатого правда тела, сурово рыкнул. - Иди отседа, не мешайся! Я пока занят!
-Да што же это... - опять начала изумленная мачеха, но он не дал ей договорить:
-А то, капельки - они до утра действовать станут, девку сейчас только ублажать надоть, а не то ещё куда сбежит, вон, Аполошка рядом живет. Отстань, не мешай!
Марфутка, нисколько не стесняясь матери, заерзала под ним:
-Ещё хочу, пошли ты всех, не отвлекайси!
-Все!! - Анфим опять начал усиленно двигаться, а мачеха, зажав рот руками, ужасаясь срамными движениям обоих и таким непотребством, попятилась назад, да запнувшись о порог, полетела было на пол, но тут уж не оплошал распаленный видом голых тел, их возней и стонами, Аполошка.
Быстренько подхватив падающую Маланью, тут же облапил её и впился жгучим поцелуем в губы. Маланья было забрыкалась, но потом и ослабла - дело-то не старое, муж пропал вот уж четвертый год как, а тут вот он, рядышком, молодой совсем мужик, возжелавший её аж до дрожи. Единственное, что смущало её - ну не в Анфимовом же дому любиться, еле оторвавшись от его губ, глухо простонала:
-Тут нельзя, увидют!!
-Да,пошли скорея ко мне, у меня как раз никого нету!!
Маланья ранним–ранним утром, когда ещё только начинало сереть небо, непрестанно оглядываясь, торопливо, мышкой пробежала домой. Понравилося ей с молодым да горячим мужиком-то, но чуть позднее возвращаться не след - позору не оберешься, вон, у булочника Пахома уже дымок из трубы потянулся.
-Она пока што вдовою не признана, надо остеречься - худая слава, она быстро бежит. А что делать с Марфуткою, пусть у Анфима голова болит!! Подумаешь, вместо худобы Наськи,её пышечка ненаглядна ему женою станет, а и долг простит женушке молодой да горячей. Капельки-то не все вышли, ежли только заикнется Анфим про что, ожениться не захочет - вот оно, доказательство, невинную же дочку соблазнил, а за капельки в острог итить не схочет!
И в средине дня все знали, что лавочник – хитрюга Анфим попал, да крупно - жениться собрался на Марфушечке-душечке, которую никто из парней холостых и взглядом не удостаивал. А ещё слушок такой пополз - сама она к Анфиму в кровать и прыгнула. Видел кое-кто, как бежала в вечеру растрепанная, в домашних тапках по снегу Маланья к нему, опять же из-за Настёнки она бы и шагу не сделала, знать, Марфутка тама уже и кувыркалася.
-Ай, и хитра девка, самого хитрого лавочника провела, вот тебе и квашня!
Квашня полеживала в кроватке, потягивалась и нисколько не жеманясь, говорила:
-А и понравилося как мне, давай-ка, милый, повторим?
-Ты меня выпила всего, мне надо маленько восстановиться! - Анфим чувствовал себя двойственно: с одной стороны квашня–квашней эта Марфутка, оказалась очень горячей девкой, иные после первого разу, вон, как Гранька его, с неделю зажимаются и до себя не допускают, а эта скакала на нем и вертелась ужом под ним, до сих пор сладко ноет все внутрях! А Наська? Да ту пришлось бы потом уговорами и посулами соблазнять?? Тут вон только мигни, по первому требованию ноги раздвигает. Богатство, оно,конечно, хорошо, но спать со снулой рыбою?? Прокормит он свою горячую девку - одно плохо-никчемушная она во всем остальном. Ну да пока станет в постели стараться и он будет хорош. А строптивой Ставровой девке уж он подберет жениха на славу, постарается!
Жаль, конечно, Аполошка категорически не согласен - видишь ли, уговорился с тещею новоиспеченною, тоже сказывает, горяча бабенка. Да оно и понятно,столь годов без мужика - белугою взвоешь и на прыщавость вниманья не обратишь. Да и для баб самое основное не прыщавость али ещё чего, а причинно место - крепкое до могутное!
И получился у Настены перерыв в кознях.
Марфутка категорически не соглашалась идти домой, так и осталась жить у Анфима, что ей пересуды, когда открылась ей тайная сторона жизни, да какая сладкая, а ежли она станет так-то вот уваживать Анфимушку, то и шуба крытая, бархатна, вот-вот будет её!
Маланья днем моталась по делам - надо же было доченьку, хоть и подпортившую свою репутацию, но замуж отдать, а ночами тоже пропадала.
Всезнающая Глашка хихикала:
-Настён, да она у второго поганца пропадет - Аполошки!
-Но он же супротив неё - молодой??
-А в энтом деле ровесников и не ищут, пусть себе тешатся, все до тебя не пристают. А батюшка твой вернется, разберется!
Свадьбу Марфуткину Анфим все-таки умудрился провести экономно, хитренько убедив её, что шуба желанная лучше. Недолго позадирала нос лавочникова жена, у Анфима отродясь не было в доме прислуги, Ганька, жена первая - ловкая, ухватистая содержала дом в чистоте и порядке. Она только по ночам ныла и кисла, а Марфутка ничего и не умела делать, окромя поспать-поесть да нарядами заняться. Вот и бегала Маланья к дочушке - порядок навести, еду приготовить. Посмеивались людишки-то:
- Анфим двух баб враз и заимел, одну дневну, другу ночну.
Ночна, то ли действие капель прошло, то ли ещё чего, враз скисла, не стало той жадной до Анфима бабенки, он озадачился, потом правда, Маланья пояснила отчего Марфутка такая стала:
-В тягости она у тебя,ишь ты, жеребец какой оказалси, и не подумаш так-то!!
Марфутка день ото дня становилась все стервознее, не будь она в тягости - отвел бы Анфим её домой, на перевоспитанье. А тут дите, приходится терпеть,теперь уже не Аполошка к нему, он пропадал вечерами у Аполошки, кривясь про себя.
–Столько долго ещё ждать до родов, может, тогда встряхнется его квашонка.
Сейчас же дома было нытье и скулеж по любому поводу. Не догадывался он, что жена молодая больше придуряется, пару раз всего и тошнило, но лень–матушка, она нашептывала придуряться, чтобы отстал от неё этот старый, жирный муж. Сама себе удивлялась -что на неё нашло тогда, но хоть шубу купил.
И уходил от Аполошки распаленный Анфим - прибегала туда к ночи вся такая разохотившаяся теща, и желалось Анфиму тако же с женою - вона как теща, нисколь не стесняясь зятька, льнула к Аполошке, чуть ли не в портки ему залазила ,с неодобрением поглядывала на него, Анфима, как бы намекая - ушел бы, да поскорея!
Так вот и декабрь подходил уже к концу, Маланья, бегаючи туда-сюда, подзастудилась, кашель донимал, дочку в тягости навещать лекарка запретила.
Вот и взвыла Марфутка, придючи домой:
-Мамань, я же совсем ничего не умею, поговори Настенкой и Глашкой - пусть помогут придут.
Настенка долго не соглашалась, но пожалела не рожденного дитя - Марфушка долго истерила и рыдала.
-Вот, видишь! - проказливо улыбнулась Снежана - подглядывали они в ледяное зеркало за детками Зимы. Матушка Зима вчера порывалась вернуться, надрать уши деткам, а Февраля особо наказать, но Снежная отговорила, попросила подождать, интересно же, как себя братцы поведут.
-А и хорош племянничек стал, в разум вошел, вон, как переживает и за зверей, и за людей. Подсоблю я ему чуток, будут его фонарики гореть всю ноченьку. Не переживай, сестрица, справятся они с Деком, старшенький твой, он совсем разумным стал, а вот Февраля накажи,не след под Новый год пакостить!
Мороз вначале и не понял, отчего это его фонарики-огонечки, чисто мотыльки летние за ним летят, перепархивая с елки на елку, видел он мотыльков-то и не раз, потом догадался, остановился посреди поляны, низко поклонился и громко поблагодарил:
-Благодарствую, тетушка Снежания,за помощь!
Раскатился колокольчиком по притихшему сонному лесу смех и порывом ветра слегка сдвинул шапку Морозову набок.
-Матушка, не серчай, мы все исправим! - добавил Мороз и поспешил дальше, радовало уже одно, мороз заметно ослабел и вдалеке шустро прошмыгнула рыжая хитрунья. Мороз погрозил ей пальцем:
-Косых здоровеньких не трогай, рассержусь!
Лиса только коротенько тявкнула. Так за делом, негромко напевая, обходил Мороз-воевода свои владенья, где подправит шапку снеговую на елях, где, наоборот, стряхнет лишний снег, который заставлял деревья стонать от его тяжести. Осматривал кустики и березки, сдвигал под высоченные сосны и ёлки большие кучи снега, чтобы зверью можно было бежать по своим делам, не проваливаясь глубоко в снег и не попадая в глубокие сугробы. И пришла ему в голову мысль – нарядить в лесу красавицу елочку, пусть зверье порадуется,поскачет вокруг неё. Видел он у людей такие красивые елочки, и вокруг них радостных детишек и взрослых.
Настена, ноябрь.
Весь месяц мачеха усиленно подливала капельки, ожидаючи скорого разрешения проблемы - долг Анфиму все возрастал, как и их с Марфушкой аппетиты.
-И чево кобенится Наська?? - шумно, со свистом прихлебывая чай из блюдца, возмущалась Марфутка. - Такой видный мущина вниманье свое на неё, тощУю обратил, хотя завсегда сказывает - любит он сдобных, вот как я, впример!! Но не свезло - батюшка Ставр только Наське родной,она первейшая наследница. Мне бы таки деньжищи, я бы - ух!
-Не ори, дура! - цыкала на неё Маланья, да разве остановишь хвастовство.
-Маменька, какую я давеча шубу увидела, так вот в глазоньках и стоит - длинная, до полу, и не сукном, а, кажись, бархатом крытая, спать навовсе и не смогла вчерась!!
Убиравшая тарелки прислуга Глашка враз опустила голову, уж кому-кому, а ей-то ведомо, как Марфутка "глаз не смыкала", храпела аж до первого этажа было слышно.
Настёна частенько пропадавшая в конторе у Силы, не слышала этих речей, а мачеха с дочкой, нисколько не стесняясь прислуги, делили кажется, уже вот–вот сваливающееся на них наследство.
-Никак не возьму в толк, - пересказывая все эти разговоры, удивлялась Глаша, - ведь Анфима все знают жадюгой, коих свет не видывал, отчего ж они так-то вот думают?Ведь тетка Граня, жена его помёршая, на что какая бойкая была и то в крытой шубе не хаживала?
Глаша, выросшая вместе с Настёнкой, оберегала как могла её, ведь они были настоящими подружками. Не вступись тогда Настенка за Глашу - быть бы ей женой постылого прыщавого приятеля Анфима - Апполинария. Вот и приметила зоркая прислуга - капает в чашку Настёнину Маланья что-то, для чего – непонятно, сказала тут же подружке, надо было упредить. Настёна призадумалась, понятно же - раз не действуют эти капли, жирный старикан и полностью попавшая под его влияние Маланья на этом не успокоятся.
Да тут как раз и подвернись случай - знать, там наверху так рассудили.
Марфутка пожадничала, переела соленого леща, и напала на неё дикая жажда. Опустошила графин с морсом, выпила свою большую кружку чая, и вот надо такому случиться... Настёну отвлекла мачеха, позвавши показать чашку, расколотую этой нескладехой Глашкой. Давно хотела Маланья выгнать Глашку, да Настёна мешала
Пока они там разбирались, Марфутка возьми и выпей нетронутый чай для Наськи.
Маланья, распаленная руганью, совсем и не заметила этого, Марфутка поначалу вела себя как обычно, сидела на диванчике и плевала в горсть шелуху от семечек.
-Жарковато мне, маманя. Пойду-ка я капот надену, дыхать нечем в платье-то.
-Глашка, пошли, расстегнешь мне пугвовки!
Настена уже давно сидела в батюшкином кабинете с книжкой, забравшись с ногами в его кресло, оно, казалось, хранило тепло его рук и запах - смесь табака и любимого им одеколона. Порой зачитавшись, она и задремывала в нем, снился ей в такие минуты батюшка, с нежностью и любовью смотревший на неё.
Маланья пошла на кухню, посмотреть, что осталось из еды, Марфутка, переодевшись в капот и зевая во весь рот, заглянула к ней:
-Мамань,чего бы перкусить-то?
-Да только что из-за стола, пары часов и не прошло? Куда в тебя лезет, совсем как бочка становишься??
-Мамань, ну хочется!! - заныла Марфутка.
Маланья полезла в шакпчик, вытащила несколько печенюшек:
-На вот, остальные не дам. Анфим обещался завтра зайти!
И не поняла она, отчего враз встрепенулась дочка, не знала она, что имя Анфима стало как спусковой крючок у ружья.
-Я щас!
Дочка забыв про печенья, рванулась куда-то в комнаты. Не обратила особо внимания на это маманя, не до того ей было, усердно перемеряла гречу, проверяла все продукты - мало ли, кухарка украла сколько-то. Все было в порядке, удовлетворенная Маланья по привычке пошла в спальню к дитятку, полюбоваться на спящую, а её там и не оказалось.
-Глаш, Глашка! Где Марфутка?
Из комнаты прислуги выглянула заспанная Глаша.
-Не знаю, я помогла ей платье снять, она капот накинула, взяла семки, пошла вниз, а я спать легла. Может, она к Настёнке завалилась?
Проверили все - Марфутки нигде не было, потом до Маланьи дошло, нет крытой шубы Марфуткиной, знать, куда-то ушла!Такого в жизни не было, по темну Марфутка никогда никуда и не ходила.
И тут, как молния, сверкнула догадка - дочка сильно хотела пить, после соленого леща, а гадкая падчерица выскочила из столовой Глашку свою защищать, не притронувшись к своему чаю.
-Охти мне! Батюшки светы! Это ведь Марфутка к нему побегла, к Анфиму!!
Едва попав руками в рукава, накинув какой-то старый плат, в домашних туфлях побегла по снегу на соседнюю улочку, к Анфиму, истово молясь про себя, чтобы ничего не случилось. Да не услышал её Боженька, знать, отвлекся на другие дела.
Анфим по вторникам вечерком сиживал с Апполинарием у себя в кабинете, попивали они винцо, вели разные разговоры и играли по-маленькой в картишки. Не было у них другой кумпании, сторонились двух хитрованцев в городе-то, вот и встречались они у Анфима раз в неделю.
Растрепанная, взопревшая от быстрого бега Марфутка, не обращая никакого внимания на Аполошку, ринулась к заметно подвыпившему Анфиму:
-Сокол мой ясный, как я без тебя столь времени жила!!
Она с неожиданной для себя ловкостью просто-напросто запрыгнула на Анфима, лихорадочно нацеловывая его лицо, тут же полезла расстегивать дальше его рубаху.
Будь Анфим трезвым, ничего бы и не случилось, а тут винцо в голову ударило, деваха сдобная, сама на колени залезла, просит-приговаривает, чтобы он её полюбил,потушил пожар внутре!
Теперь уже Анфим не удержался, задрал её капот, а под ним только одни панталоны и имеются. Будь она опять же в платье, может, и остыл бы Анфим, но вот сию секунду ударило ему в голову похотливое желанье. Они не видели и не слышали никого, торопливо срывая с себя остатки одежек. Аполошка жадно глядел на них, нисколько не стесняющихся его и с трудом сглатывал - ему до смерти хотелось вот также, прижаться бы к пышному заду Марфутки, ощупать всю эту сдобу (ага, выставляла себя скромницей!!), да и помочь Анфиму потушить пожар в девице.
-Да и девица ли она? - задался он вопросом, но в это время Анфим, почти потерявший остатки разума, краем глаза заметил Аполошку и рявкнул:
-Пошел вон!
Марфутка, добравшись до ничем неприкрытого тела сокола, оглаживала его руками и нечасто получающий ласки от продажных девок Анфим превратился в льва. Что они вытворяли с Марфуткой, оба рычали, стонали, у Анфима как в молодости, появилось неутолимое желание, он почувствовал себя молодым жеребцом. И скакали они часа два до тех пор, пока в кабинет с воплем не ворвалась растрепанная Маланья:
-Да што это такое деется, люди?
-Маланья?? - Анфим совсем ошалевший от податливого молодого, рыхловатого правда тела, сурово рыкнул. - Иди отседа, не мешайся! Я пока занят!
-Да што же это... - опять начала изумленная мачеха, но он не дал ей договорить:
-А то, капельки - они до утра действовать станут, девку сейчас только ублажать надоть, а не то ещё куда сбежит, вон, Аполошка рядом живет. Отстань, не мешай!
Марфутка, нисколько не стесняясь матери, заерзала под ним:
-Ещё хочу, пошли ты всех, не отвлекайси!
-Все!! - Анфим опять начал усиленно двигаться, а мачеха, зажав рот руками, ужасаясь срамными движениям обоих и таким непотребством, попятилась назад, да запнувшись о порог, полетела было на пол, но тут уж не оплошал распаленный видом голых тел, их возней и стонами, Аполошка.
Быстренько подхватив падающую Маланью, тут же облапил её и впился жгучим поцелуем в губы. Маланья было забрыкалась, но потом и ослабла - дело-то не старое, муж пропал вот уж четвертый год как, а тут вот он, рядышком, молодой совсем мужик, возжелавший её аж до дрожи. Единственное, что смущало её - ну не в Анфимовом же дому любиться, еле оторвавшись от его губ, глухо простонала:
-Тут нельзя, увидют!!
-Да,пошли скорея ко мне, у меня как раз никого нету!!
Маланья ранним–ранним утром, когда ещё только начинало сереть небо, непрестанно оглядываясь, торопливо, мышкой пробежала домой. Понравилося ей с молодым да горячим мужиком-то, но чуть позднее возвращаться не след - позору не оберешься, вон, у булочника Пахома уже дымок из трубы потянулся.
-Она пока што вдовою не признана, надо остеречься - худая слава, она быстро бежит. А что делать с Марфуткою, пусть у Анфима голова болит!! Подумаешь, вместо худобы Наськи,её пышечка ненаглядна ему женою станет, а и долг простит женушке молодой да горячей. Капельки-то не все вышли, ежли только заикнется Анфим про что, ожениться не захочет - вот оно, доказательство, невинную же дочку соблазнил, а за капельки в острог итить не схочет!
И в средине дня все знали, что лавочник – хитрюга Анфим попал, да крупно - жениться собрался на Марфушечке-душечке, которую никто из парней холостых и взглядом не удостаивал. А ещё слушок такой пополз - сама она к Анфиму в кровать и прыгнула. Видел кое-кто, как бежала в вечеру растрепанная, в домашних тапках по снегу Маланья к нему, опять же из-за Настёнки она бы и шагу не сделала, знать, Марфутка тама уже и кувыркалася.
-Ай, и хитра девка, самого хитрого лавочника провела, вот тебе и квашня!
Квашня полеживала в кроватке, потягивалась и нисколько не жеманясь, говорила:
-А и понравилося как мне, давай-ка, милый, повторим?
-Ты меня выпила всего, мне надо маленько восстановиться! - Анфим чувствовал себя двойственно: с одной стороны квашня–квашней эта Марфутка, оказалась очень горячей девкой, иные после первого разу, вон, как Гранька его, с неделю зажимаются и до себя не допускают, а эта скакала на нем и вертелась ужом под ним, до сих пор сладко ноет все внутрях! А Наська? Да ту пришлось бы потом уговорами и посулами соблазнять?? Тут вон только мигни, по первому требованию ноги раздвигает. Богатство, оно,конечно, хорошо, но спать со снулой рыбою?? Прокормит он свою горячую девку - одно плохо-никчемушная она во всем остальном. Ну да пока станет в постели стараться и он будет хорош. А строптивой Ставровой девке уж он подберет жениха на славу, постарается!
Жаль, конечно, Аполошка категорически не согласен - видишь ли, уговорился с тещею новоиспеченною, тоже сказывает, горяча бабенка. Да оно и понятно,столь годов без мужика - белугою взвоешь и на прыщавость вниманья не обратишь. Да и для баб самое основное не прыщавость али ещё чего, а причинно место - крепкое до могутное!
И получился у Настены перерыв в кознях.
Марфутка категорически не соглашалась идти домой, так и осталась жить у Анфима, что ей пересуды, когда открылась ей тайная сторона жизни, да какая сладкая, а ежли она станет так-то вот уваживать Анфимушку, то и шуба крытая, бархатна, вот-вот будет её!
Маланья днем моталась по делам - надо же было доченьку, хоть и подпортившую свою репутацию, но замуж отдать, а ночами тоже пропадала.
Всезнающая Глашка хихикала:
-Настён, да она у второго поганца пропадет - Аполошки!
-Но он же супротив неё - молодой??
-А в энтом деле ровесников и не ищут, пусть себе тешатся, все до тебя не пристают. А батюшка твой вернется, разберется!
Свадьбу Марфуткину Анфим все-таки умудрился провести экономно, хитренько убедив её, что шуба желанная лучше. Недолго позадирала нос лавочникова жена, у Анфима отродясь не было в доме прислуги, Ганька, жена первая - ловкая, ухватистая содержала дом в чистоте и порядке. Она только по ночам ныла и кисла, а Марфутка ничего и не умела делать, окромя поспать-поесть да нарядами заняться. Вот и бегала Маланья к дочушке - порядок навести, еду приготовить. Посмеивались людишки-то:
- Анфим двух баб враз и заимел, одну дневну, другу ночну.
Ночна, то ли действие капель прошло, то ли ещё чего, враз скисла, не стало той жадной до Анфима бабенки, он озадачился, потом правда, Маланья пояснила отчего Марфутка такая стала:
-В тягости она у тебя,ишь ты, жеребец какой оказалси, и не подумаш так-то!!
Марфутка день ото дня становилась все стервознее, не будь она в тягости - отвел бы Анфим её домой, на перевоспитанье. А тут дите, приходится терпеть,теперь уже не Аполошка к нему, он пропадал вечерами у Аполошки, кривясь про себя.
–Столько долго ещё ждать до родов, может, тогда встряхнется его квашонка.
Сейчас же дома было нытье и скулеж по любому поводу. Не догадывался он, что жена молодая больше придуряется, пару раз всего и тошнило, но лень–матушка, она нашептывала придуряться, чтобы отстал от неё этот старый, жирный муж. Сама себе удивлялась -что на неё нашло тогда, но хоть шубу купил.
И уходил от Аполошки распаленный Анфим - прибегала туда к ночи вся такая разохотившаяся теща, и желалось Анфиму тако же с женою - вона как теща, нисколь не стесняясь зятька, льнула к Аполошке, чуть ли не в портки ему залазила ,с неодобрением поглядывала на него, Анфима, как бы намекая - ушел бы, да поскорея!
Так вот и декабрь подходил уже к концу, Маланья, бегаючи туда-сюда, подзастудилась, кашель донимал, дочку в тягости навещать лекарка запретила.
Вот и взвыла Марфутка, придючи домой:
-Мамань, я же совсем ничего не умею, поговори Настенкой и Глашкой - пусть помогут придут.
Настенка долго не соглашалась, но пожалела не рожденного дитя - Марфушка долго истерила и рыдала.
