А мы с Василем и Гринькой должны дожить до встречи с вами, всем чертям назло!!
-Панас, раз уж разговор зашел- проговорил Игорь - будешь жив ,не оставь Стешу с ребенком,я-то как бы буду внуком своему сыну или дочке.
-И мою Полюшку не забудь!
-Как можно? Они мне совсем не чужие, эх, дожить бы только!!
Никодим Крутов, так часто вспоминаемый друзьями и недругами, уже второй год служил у Красной армии.
Вывел-таки он окруженцев под Малоярославец,к нашим, успели как раз вовремя.
Капитан Егоров за время следования по лесам,ввел строгую дисциплину и вышли к нашим не деморализованные отступающие бойцы, а вполне себе боевая единица -правда оружия было мизер.
Их сразу же,не выясняя, кто и что, не до этого было-фашисты пёрли,наскоро вооружив, бросили в бой.
Приказав Егорову занять место между стыками двух рот командир полка кратко обрисовал ситуацию и попросил:
-Слышь, капитан,продержись до ночи,а?
И держались Егоровские ребятушки, Никодим вертелся юлой,помогал окапываться,делился самокрутками из своего горлодера,сыпал шутками-прибаутками, обустраивал окопчик - им с пулеметчиком Матвеем Ильиным выделили целый окоп, натаскал поболе пулеметных лент,сумел даже выпросить у суседей,сползав шустрой ящерицей туда.
Бой он не запомнил,менял ленты, поливал раскалившийся кожух припасенной водой,матерился пятиэтажными, видя что серые фигуры пруть,падають и все одно, пруть, а когда вдруг замолк пулемет, заозирался:
-Чаго эт ты, Матюш, не стряляиш?
-Да не в кого пока,дядь Никодим, захлебнулись, суки!
-Ай,правда?? А чаго ж я ня угдядел?
Заскочил капитан Егоров:
-Живы?
-Да навродя! - ответил Никодим.
-Бать,прости, я тебя хотел сразу во второй эшелон, а получилось,на переднем крае ты.
Никодим разозлился:
-Отчаго жа,не у тыл,глубокай, а? Я знал ба,што ты мяне угатовишь, ни вжисть ня повел ба вас!!
-Тихо, бать,тихо, живы останемся в этой мясорубке,будешь в моей роте служить, вернее, воевать!
-От, давно бы так, а то ишь у во втарый эшалон,сам туды иди!
Из вышедших ста пятидесяти человек,к вечеру боеспособных осталось девяносто, многие выбыли по ранению,а оставшиеся, оставшиеся воевали, спали урывками,пятились,вгрызались в землю, мерзли, попадали в медсанбат, а то и дальше увозили касатиков тяжелораненых,теряли друзей,упирались, а Никодим, как знал какое заветное слово ,пока только один раз его по касательной задел по щеке небольшой осколок.
Остался на щеке шрам:
- "Штоба, значицца, злея был я! Да куды уж злея,от я рад, што их, гадов много подстрелил!"
Он умудрился поругаться с командиром роты,когда тот отдал приказ отступать напрямую, по голому полю.
Как орал Никодим на молодого парнишку,но все-таки сумел убедить:свернуть немного левее, пройти по лощине,а затем по кустарникам, обильно разросшимся вдоль дороги, рота прошла несколько километров до следующих рубежей обороны,не потеряв ни одного человека.
Никодиму объявили благодарность, а он ворчал:
-Лутчшее бы винтовку дали поновея!
Когда выдавалось свободное время постоянно что-то мастерил:то портсигары и каганцы для свечек из покореженного металла,то подшивал подошву сапога кому-то из ребятишек,то латал телогрейку, то лихо вязал из обрывков веревки маскировочную сеть,всем во взводе что- нибудь нужное сдела.л.
Солдаты привыкли тащить ему всякую всячину, он редко что выкидывал, у него все шло в дело,служивые Егоровской роты радовались своему такому неугомонному батьке Никодиму. Он у роты стал чем-то типа талисмана.
И никто, даже лучший друг - командир Ванька Егоров,не догадывался, что Никодим убавил себе возраст на пять годков, по нему разве поймешь, что он старше .
"Вот-вот шесть десятков стукнеть, маленькая собачка, она,того, до старостев – шшанок!
А коли узнають настояшчий возраст, тут же и прогонють, а хто жа хрицев бить будя?" - думал про себя Никодим.
Допятились до,почитай, Москвы.
Потом у декабре надавали по мордасам хрицам и потихоньку стали выдавливать их,а вясной,опять, эх,отступали до Нальчика.
От где нагляделся Никодим гор Кавказских.
-Жив остануся,скольки ж усяго унукам порасскажу, чаго тольки не увидав?
-Подожди, бать, ещё и у Гэрмании,как ты скажешь, побываем!!
Егоров уперто верил.
- Раздавим гада хвашистского, дед, непременно!!
Никодим на редких привалах и перекурах травил байки,гаворил многочисленные истории, а знал он их множество и светлели лица умученных бойцов.
Одно только угнетало Никодима:
-Родные мяста были у хрицев. Як они тама живуть-выживають,поди, голодують сильно?
И отчего-то был уверен, что наверняка, "объявилси тама гад-Бунчук, а Гриня ,эта яго копия уменьшенная!!От Иван,бяда якая!"
-Будем верить,бать, живы твои, если Гринька чистый ты, то ни фига у этого гада не выйдет!
-Ну, я больше всяго на друга верного надеюся, Лешаго !
Энтот ребятишков у обиду никому не дасть! Да и за Родьку душа изнылася -жив ли сынок единственнай?
Ох, Ванька, скольки слез мы уже видели, ить захлебнуться в них уже должон этот Гитлер!
Деда сколько раз хотели было отправить во второй эшелон,но хитрый, пронырливый Никодим сумел стать незаменимым по части обменять,выдавить из снабженцев нужные вещи и продукты.
Толстый, жуликоватый нач склада с обмундированием,откровенно боялся пронырливого деда и всегда отдавал ему все что надо, без каких-либо заморочек.
-У Никодима ума хватит к комполка,а то и комдиву пролезть,нажаловаться! - говорил он своему коллеге,тот только согласно кивал головой.
Егоров пошел на повышение, командовать ротой.
-Бать,ты со мной или как?
-Вань,я у сябе остануся,они жа, як дети малыя, да и талисманом зовут, я тебя навешчать стану, по возможности, ты там это, пониже нагибайсь, знаю я, як ты геройствуешь, а ты мяне обешчал у Бярёзовку со мною доехать,солдатика твоего судьбу узнать, да и у нас, Крутовых - первейшим гостем станешь!
У деда на тощей груди уже висел хвашистский автомат и медаль «За отвагу».
Было дело,не растерялся Никодим- когда фрицы вплотную подобрались к командирской землянке схватил топор, выскочив навстречу немцам,заорав что-то матерное, начал размахивая им,наносить удары куда попало.
Немцы малость оторопели, этого мгновения и хватило - оставшиеся в живых солдаты увидев своего худенького деда одного с топором против немцев с автоматами,с дружным ревом выскочили на подмогу, а кто может победить в рукопашной озверевшего русского мужика?
Вот и наградили Никодимушку такой самой уважаемой медалью,автомат достался деду первому после того боя. Егоров, когда писал представление на награду много чего припомнил : и что с помощью Никодима сто пятьдесят человек вышли из окружения без потерь ,и его храбрые действия в каждом бою.
Дед важничал и сиял:
-От, будеть чем похвалиться у Бярезовке дружкам-приятелям!
И не мог тогда представить дед Крутов,что его мелкие внуки Никодимовы, тоже заимеють награды, у конце сорок третьяго года.
Варя сделала Герби небольшой подарочек на Новый год (модный в наше время хенд-мейд,сделано своими руками) - небольшого тряпичного ангелочка и самую обычную ручку.
Герби долго молчал, потом покрутил ручку, Варя пояснила, когда закончится паста в стержне, то их обычно выбрасывают.
-Найн! Дизе памьят за алес айн яре- на все годы мой жизн!
Варя, всегда такая спокойная, невозмутимая любящая поддеть своего немца,неожиданно для себя расплакалась.
-Господи,Герушка!! Ну за что нам так?
Герби посадил её к себе на колени,крепко обнял :
–Если я знайт,вас загте. Знайт, что говорьит, одно сто процент, майне либен фрау, ихь либе дихь, даже в другой жизн!
Герби ненадолго ушел в казино,надо было появиться, послушать поздравление фюрера немецкому народу, покричать приветствие, выпить за Дойчлянд,все как положено, а потом уйти.
Новый шеф гестапо только вступивший в должность,прибывший откуда-то с Украины, пока ещё был темной лошадкой, проще было появиться на немного подтвердить свою репутацию замкнутого, неразговорчивого,но исполнительного офицера.
Фридрих же впал в прострацию после такой нелепой гибели Кляйнмихеля.
-Скажите,герр майор, почему судьба бывает такой жестокой? - встретил вот таким вопросом подвыпивший Фрицци, Герберта.
-Нам не дано знать,что будет завтра. Все в руках Божьих! - отделался общеизвестными словами фон Виллов.
-Да,трудно осознавать,что вот человек - высшее, разумное существо на земле и так нелепо заканчиается жизнь!
Герберт только руками развел.
Что можно сказать,Краузе потрясла смерть Кляйнмихеля,он переживал, а о причастности своей и других "кляйнмихелей" к гибели очень многих людей как-то совсем не задумывался - парадокс.
Варя говорила, что после окончания войны, на суде все наци отвечали примерно одинаково:
-Я выполнял приказ вышестоящего начальства!
А ведь ни один сейчас не считал себя тупым исполнителем,многие уверовали в исключительность арийской нации.
Как Герби был благодарен своему мудрому и дальновидному дядюшке Конраду,не будь он таким проницательным ,не исключено что и он был бы как Кляйнмихель и Краузе.
Все пошло так, как Герби и говорил Варе:особого подъема и восторгов, как накануне встречи,теперь уже уходящего, сорок второго,эйфории от успехов не было,у всех похоже в подсознании сидело удивление, какое-то неверие,как это русские, отступающие уже почти два года,вдруг начали наступательную операцию и Шестая армия терпит ужасные трудности??
К двенадцати часам в казино было уже много сильно подпивших,особенно офицеров вермахта, атмосфера накалялась, Герби поздравил всех с Новым годом, выпил с Фрицци и новым шефом - Вайнером за счастье и победу германского оружия, поспешил,как говорится, откланяться.
Вайнер, наслышанный уже о неразговорчивости фон Виллова, благосклонно кивнул,да на кой ему закусываться с племянником фон Виллова.
Он был в курсе,что майор вот–вот отправится в Берлин,а зная,что он и его дядя люди весьма непростые, решил не надоедать своим пристальным вниманием, лучше с ними не конфликтовать.
Герби торопился к Варьюше,её слезы так потрясли его, он конкретно понял, что она его нечаянная, но такая дорогая и желанная радость, так же как и он, любит его -жердяя и сухостоя.
Это, несмотря на предстоящую вечную разлуку, грело его душу.
Варя задремала,ожидаючи своего Герби, Руди похрапывал на печке, когда такие родные руки осторожно подняли её с кровати.
-Герушка?
-Варьюша, майне либен фрау, девочка мойя,с Новий год!
Герби аккуратно посадил её на кровать в своей комнате и протянул ей коробочку.
-Дизе майн подарка.
-Герби?
-Найн, найн, я аус Париж покупать,найн грабит!
-Герби, но я же не могу это носить, вместе с пальцем отрубят!
-Это тебе в твоем времен на памят за меня!
-Но,как же это сохранить?
-Я думаль...,знайт.
Он поцеловал руку Вари, одел кольцо ей на палец,посмотрел, полюбовался.
Вздохнув снял, взял кольцо и ловко засунул его в тонкий, тряпочный, вытертый,непонятно какой расцветки,поясок.
Завязал кончик пояска, во второй конец сунул какой-то камушек, тоже затянул.
-Варья, ты меня помнийт будеш?
-Герушка, до последнего вздоха!
Все ночи у них теперь были с привкусом горечи,оба старались не показывать своей печали,наоборот, каким-то шестым или десятым чувством,обострившимся во много раз бережно и нежно прикасались друг к другу, растворяясь и даря себя.
А Руди на печке,толстокожий Руди, не зная всей правды, догадывался,что его Герби не сможет остаться со своей Варьей, и не сможет её забыть и так горько было за них,обоих что он ощущал эту горечь на своих губах.
Варья в один из вечеров сунула Руди в руки непривычный фотоаппарат,он сделал несколько снимков их с Герби вдвоем.
Варя ночью посокрушалась,что никак не сможет оставить фото для Герби.
Он улыбнулся:
-Ты на моя душа и сердце,не забывайт тебья!
Дядя Кондрад,предчувствуя гросс катастрофу, торопился вытащить племяша из этой непредсказуемой и непонятной России,пришел приказ:к пятнадцатому января майору Герберту фон Виллову прибыть к месту постоянной службы, в Берлин.
Герби помрачнел,он в глубине души молил всех богов, чтобы его Варья ушла в свое время первой, ему было бы легче.
А так, как её оставить,где гарантия,что не найдется ещё какой-нибудь идиот не захочет его Варью обидеть,а защитить её будет совсем некому!
Это его просто убивало.
-Герушка- узнав о приказе, сказала Варя-не сходи с ума,я уйду к нашим, дня за два до твоего отъезда!
И видя, что он пытается что-то возразить, добавила.
- Мальчик мой,немецкая твоя душа, пойми-мы появились все вместе,значит и на возврат все должны быть рядом!!
Один из наших уже почувствовал колебания такие,как было тогда, при переносе сюда, только послабее, значит, это уже как бы знак.
Да и среди своих мне будет легче перенести эту... - она всхлипнула-жуткую разлуку!
Герби крепко обнял её.
- Да,ты права! Но как ты уходийт?
-Пойду в Березовку,с собой возьму Ядзины кой какие тряпки, вроде на продукты менять,она с ним назад придет.
А я подамся у Бряньск или ешче куда, мало ли, пропала и пропала.
- А фотоаппарат?
-Нет,только флешку вытащу из него,не хватало ещё с ним влететь!
Не волнуйся, я как доберусь до места, передам тебе...- она задумалась:
-А вот, если не важно кто,женщина, ребенок, старик ли, скажет поблизости от тебя: "Солнце,на лето, зима - на мороз!"- значит, я на месте. У меня все в порядке!
-Гут!
Оба за оставшиеся дни много переживали, от Вари остались одни глаза, как говорится, а Герби все больше мрачнел.
-Что с вами, герр майор, вы так неважно выглядите, хотя, можно сказать, уже одной ногой дома, в Берлине? - поинтересовался Вайнер.
-Да что-то болит внутри, приеду, надо будет обследоваться.
-Надеюсь,ничего серьезно не найдут эскулапы?
-Тоже надеюсь.
-Герр майор, вы посылочку для майне фамилие не захватите, буду вам премного обязан??
-Гут, передайте моему Рудольфу.Он будет собирать и укладывать все вещи.
Варя уходила утром,они всю ночь просто лежали, тесно обнявшись, стараясь быть как можно ближе друг к другу, оба молчали, да и что можно было сказать??
Утром Герберт немного подзадержался в хате,с тоской наблюдая за уходящей Варьей, облегченно вздохнул, увидев,что к ней присоединился тот лудильщик-паяльщик с базара и ещё какие-то две замухрышки-бабенки.
Одну он категорически не отпустил бы,но Варья уже с неделю назад сговорилась вот с этими людьми идти вместе.
Как он прожил эти два дня без неё, наверное и через тридцать лет не смог бы рассказать,какая тоска его сжигала, он не мог спать,осунулся.
И только на третий день, проходя мимо базара,услышал, как стоящие у входа два древних дедка, громко разговаривая между собой, сокрушались, что ещё так долго будет зима.
А тот, что подряхлее, четко и ясно сказал:
-Ну так это,солнце - на лето, зима - на мороз, испокон так было!!
Герби даже запнулся, сначала подумал, может, просто в разговоре деды помянули такое рус выражение,а дед опять четко сказал:
-Да точно:солнце - на лето, зима - на мороз! Но недолго,у марте...
Дальше Герби уже не слушал и не слышал,он шел на ватных ногах, едва сохраняя выдержку. Ввалился в хату и обессиленно плюхнулся на лавку.
-Панас, раз уж разговор зашел- проговорил Игорь - будешь жив ,не оставь Стешу с ребенком,я-то как бы буду внуком своему сыну или дочке.
-И мою Полюшку не забудь!
-Как можно? Они мне совсем не чужие, эх, дожить бы только!!
ГЛАВА 14.
Никодим Крутов, так часто вспоминаемый друзьями и недругами, уже второй год служил у Красной армии.
Вывел-таки он окруженцев под Малоярославец,к нашим, успели как раз вовремя.
Капитан Егоров за время следования по лесам,ввел строгую дисциплину и вышли к нашим не деморализованные отступающие бойцы, а вполне себе боевая единица -правда оружия было мизер.
Их сразу же,не выясняя, кто и что, не до этого было-фашисты пёрли,наскоро вооружив, бросили в бой.
Приказав Егорову занять место между стыками двух рот командир полка кратко обрисовал ситуацию и попросил:
-Слышь, капитан,продержись до ночи,а?
И держались Егоровские ребятушки, Никодим вертелся юлой,помогал окапываться,делился самокрутками из своего горлодера,сыпал шутками-прибаутками, обустраивал окопчик - им с пулеметчиком Матвеем Ильиным выделили целый окоп, натаскал поболе пулеметных лент,сумел даже выпросить у суседей,сползав шустрой ящерицей туда.
Бой он не запомнил,менял ленты, поливал раскалившийся кожух припасенной водой,матерился пятиэтажными, видя что серые фигуры пруть,падають и все одно, пруть, а когда вдруг замолк пулемет, заозирался:
-Чаго эт ты, Матюш, не стряляиш?
-Да не в кого пока,дядь Никодим, захлебнулись, суки!
-Ай,правда?? А чаго ж я ня угдядел?
Заскочил капитан Егоров:
-Живы?
-Да навродя! - ответил Никодим.
-Бать,прости, я тебя хотел сразу во второй эшелон, а получилось,на переднем крае ты.
Никодим разозлился:
-Отчаго жа,не у тыл,глубокай, а? Я знал ба,што ты мяне угатовишь, ни вжисть ня повел ба вас!!
-Тихо, бать,тихо, живы останемся в этой мясорубке,будешь в моей роте служить, вернее, воевать!
-От, давно бы так, а то ишь у во втарый эшалон,сам туды иди!
Из вышедших ста пятидесяти человек,к вечеру боеспособных осталось девяносто, многие выбыли по ранению,а оставшиеся, оставшиеся воевали, спали урывками,пятились,вгрызались в землю, мерзли, попадали в медсанбат, а то и дальше увозили касатиков тяжелораненых,теряли друзей,упирались, а Никодим, как знал какое заветное слово ,пока только один раз его по касательной задел по щеке небольшой осколок.
Остался на щеке шрам:
- "Штоба, значицца, злея был я! Да куды уж злея,от я рад, што их, гадов много подстрелил!"
Он умудрился поругаться с командиром роты,когда тот отдал приказ отступать напрямую, по голому полю.
Как орал Никодим на молодого парнишку,но все-таки сумел убедить:свернуть немного левее, пройти по лощине,а затем по кустарникам, обильно разросшимся вдоль дороги, рота прошла несколько километров до следующих рубежей обороны,не потеряв ни одного человека.
Никодиму объявили благодарность, а он ворчал:
-Лутчшее бы винтовку дали поновея!
Когда выдавалось свободное время постоянно что-то мастерил:то портсигары и каганцы для свечек из покореженного металла,то подшивал подошву сапога кому-то из ребятишек,то латал телогрейку, то лихо вязал из обрывков веревки маскировочную сеть,всем во взводе что- нибудь нужное сдела.л.
Солдаты привыкли тащить ему всякую всячину, он редко что выкидывал, у него все шло в дело,служивые Егоровской роты радовались своему такому неугомонному батьке Никодиму. Он у роты стал чем-то типа талисмана.
И никто, даже лучший друг - командир Ванька Егоров,не догадывался, что Никодим убавил себе возраст на пять годков, по нему разве поймешь, что он старше .
"Вот-вот шесть десятков стукнеть, маленькая собачка, она,того, до старостев – шшанок!
А коли узнають настояшчий возраст, тут же и прогонють, а хто жа хрицев бить будя?" - думал про себя Никодим.
Допятились до,почитай, Москвы.
Потом у декабре надавали по мордасам хрицам и потихоньку стали выдавливать их,а вясной,опять, эх,отступали до Нальчика.
От где нагляделся Никодим гор Кавказских.
-Жив остануся,скольки ж усяго унукам порасскажу, чаго тольки не увидав?
-Подожди, бать, ещё и у Гэрмании,как ты скажешь, побываем!!
Егоров уперто верил.
- Раздавим гада хвашистского, дед, непременно!!
Никодим на редких привалах и перекурах травил байки,гаворил многочисленные истории, а знал он их множество и светлели лица умученных бойцов.
Одно только угнетало Никодима:
-Родные мяста были у хрицев. Як они тама живуть-выживають,поди, голодують сильно?
И отчего-то был уверен, что наверняка, "объявилси тама гад-Бунчук, а Гриня ,эта яго копия уменьшенная!!От Иван,бяда якая!"
-Будем верить,бать, живы твои, если Гринька чистый ты, то ни фига у этого гада не выйдет!
-Ну, я больше всяго на друга верного надеюся, Лешаго !
Энтот ребятишков у обиду никому не дасть! Да и за Родьку душа изнылася -жив ли сынок единственнай?
Ох, Ванька, скольки слез мы уже видели, ить захлебнуться в них уже должон этот Гитлер!
Деда сколько раз хотели было отправить во второй эшелон,но хитрый, пронырливый Никодим сумел стать незаменимым по части обменять,выдавить из снабженцев нужные вещи и продукты.
Толстый, жуликоватый нач склада с обмундированием,откровенно боялся пронырливого деда и всегда отдавал ему все что надо, без каких-либо заморочек.
-У Никодима ума хватит к комполка,а то и комдиву пролезть,нажаловаться! - говорил он своему коллеге,тот только согласно кивал головой.
Егоров пошел на повышение, командовать ротой.
-Бать,ты со мной или как?
-Вань,я у сябе остануся,они жа, як дети малыя, да и талисманом зовут, я тебя навешчать стану, по возможности, ты там это, пониже нагибайсь, знаю я, як ты геройствуешь, а ты мяне обешчал у Бярёзовку со мною доехать,солдатика твоего судьбу узнать, да и у нас, Крутовых - первейшим гостем станешь!
У деда на тощей груди уже висел хвашистский автомат и медаль «За отвагу».
Было дело,не растерялся Никодим- когда фрицы вплотную подобрались к командирской землянке схватил топор, выскочив навстречу немцам,заорав что-то матерное, начал размахивая им,наносить удары куда попало.
Немцы малость оторопели, этого мгновения и хватило - оставшиеся в живых солдаты увидев своего худенького деда одного с топором против немцев с автоматами,с дружным ревом выскочили на подмогу, а кто может победить в рукопашной озверевшего русского мужика?
Вот и наградили Никодимушку такой самой уважаемой медалью,автомат достался деду первому после того боя. Егоров, когда писал представление на награду много чего припомнил : и что с помощью Никодима сто пятьдесят человек вышли из окружения без потерь ,и его храбрые действия в каждом бою.
Дед важничал и сиял:
-От, будеть чем похвалиться у Бярезовке дружкам-приятелям!
И не мог тогда представить дед Крутов,что его мелкие внуки Никодимовы, тоже заимеють награды, у конце сорок третьяго года.
Варя сделала Герби небольшой подарочек на Новый год (модный в наше время хенд-мейд,сделано своими руками) - небольшого тряпичного ангелочка и самую обычную ручку.
Герби долго молчал, потом покрутил ручку, Варя пояснила, когда закончится паста в стержне, то их обычно выбрасывают.
-Найн! Дизе памьят за алес айн яре- на все годы мой жизн!
Варя, всегда такая спокойная, невозмутимая любящая поддеть своего немца,неожиданно для себя расплакалась.
-Господи,Герушка!! Ну за что нам так?
Герби посадил её к себе на колени,крепко обнял :
–Если я знайт,вас загте. Знайт, что говорьит, одно сто процент, майне либен фрау, ихь либе дихь, даже в другой жизн!
Герби ненадолго ушел в казино,надо было появиться, послушать поздравление фюрера немецкому народу, покричать приветствие, выпить за Дойчлянд,все как положено, а потом уйти.
Новый шеф гестапо только вступивший в должность,прибывший откуда-то с Украины, пока ещё был темной лошадкой, проще было появиться на немного подтвердить свою репутацию замкнутого, неразговорчивого,но исполнительного офицера.
Фридрих же впал в прострацию после такой нелепой гибели Кляйнмихеля.
-Скажите,герр майор, почему судьба бывает такой жестокой? - встретил вот таким вопросом подвыпивший Фрицци, Герберта.
-Нам не дано знать,что будет завтра. Все в руках Божьих! - отделался общеизвестными словами фон Виллов.
-Да,трудно осознавать,что вот человек - высшее, разумное существо на земле и так нелепо заканчиается жизнь!
Герберт только руками развел.
Что можно сказать,Краузе потрясла смерть Кляйнмихеля,он переживал, а о причастности своей и других "кляйнмихелей" к гибели очень многих людей как-то совсем не задумывался - парадокс.
Варя говорила, что после окончания войны, на суде все наци отвечали примерно одинаково:
-Я выполнял приказ вышестоящего начальства!
А ведь ни один сейчас не считал себя тупым исполнителем,многие уверовали в исключительность арийской нации.
Как Герби был благодарен своему мудрому и дальновидному дядюшке Конраду,не будь он таким проницательным ,не исключено что и он был бы как Кляйнмихель и Краузе.
Все пошло так, как Герби и говорил Варе:особого подъема и восторгов, как накануне встречи,теперь уже уходящего, сорок второго,эйфории от успехов не было,у всех похоже в подсознании сидело удивление, какое-то неверие,как это русские, отступающие уже почти два года,вдруг начали наступательную операцию и Шестая армия терпит ужасные трудности??
К двенадцати часам в казино было уже много сильно подпивших,особенно офицеров вермахта, атмосфера накалялась, Герби поздравил всех с Новым годом, выпил с Фрицци и новым шефом - Вайнером за счастье и победу германского оружия, поспешил,как говорится, откланяться.
Вайнер, наслышанный уже о неразговорчивости фон Виллова, благосклонно кивнул,да на кой ему закусываться с племянником фон Виллова.
Он был в курсе,что майор вот–вот отправится в Берлин,а зная,что он и его дядя люди весьма непростые, решил не надоедать своим пристальным вниманием, лучше с ними не конфликтовать.
Герби торопился к Варьюше,её слезы так потрясли его, он конкретно понял, что она его нечаянная, но такая дорогая и желанная радость, так же как и он, любит его -жердяя и сухостоя.
Это, несмотря на предстоящую вечную разлуку, грело его душу.
Варя задремала,ожидаючи своего Герби, Руди похрапывал на печке, когда такие родные руки осторожно подняли её с кровати.
-Герушка?
-Варьюша, майне либен фрау, девочка мойя,с Новий год!
Герби аккуратно посадил её на кровать в своей комнате и протянул ей коробочку.
-Дизе майн подарка.
-Герби?
-Найн, найн, я аус Париж покупать,найн грабит!
-Герби, но я же не могу это носить, вместе с пальцем отрубят!
-Это тебе в твоем времен на памят за меня!
-Но,как же это сохранить?
-Я думаль...,знайт.
Он поцеловал руку Вари, одел кольцо ей на палец,посмотрел, полюбовался.
Вздохнув снял, взял кольцо и ловко засунул его в тонкий, тряпочный, вытертый,непонятно какой расцветки,поясок.
Завязал кончик пояска, во второй конец сунул какой-то камушек, тоже затянул.
-Варья, ты меня помнийт будеш?
-Герушка, до последнего вздоха!
Все ночи у них теперь были с привкусом горечи,оба старались не показывать своей печали,наоборот, каким-то шестым или десятым чувством,обострившимся во много раз бережно и нежно прикасались друг к другу, растворяясь и даря себя.
А Руди на печке,толстокожий Руди, не зная всей правды, догадывался,что его Герби не сможет остаться со своей Варьей, и не сможет её забыть и так горько было за них,обоих что он ощущал эту горечь на своих губах.
Варья в один из вечеров сунула Руди в руки непривычный фотоаппарат,он сделал несколько снимков их с Герби вдвоем.
Варя ночью посокрушалась,что никак не сможет оставить фото для Герби.
Он улыбнулся:
-Ты на моя душа и сердце,не забывайт тебья!
Дядя Кондрад,предчувствуя гросс катастрофу, торопился вытащить племяша из этой непредсказуемой и непонятной России,пришел приказ:к пятнадцатому января майору Герберту фон Виллову прибыть к месту постоянной службы, в Берлин.
Герби помрачнел,он в глубине души молил всех богов, чтобы его Варья ушла в свое время первой, ему было бы легче.
А так, как её оставить,где гарантия,что не найдется ещё какой-нибудь идиот не захочет его Варью обидеть,а защитить её будет совсем некому!
Это его просто убивало.
-Герушка- узнав о приказе, сказала Варя-не сходи с ума,я уйду к нашим, дня за два до твоего отъезда!
И видя, что он пытается что-то возразить, добавила.
- Мальчик мой,немецкая твоя душа, пойми-мы появились все вместе,значит и на возврат все должны быть рядом!!
Один из наших уже почувствовал колебания такие,как было тогда, при переносе сюда, только послабее, значит, это уже как бы знак.
Да и среди своих мне будет легче перенести эту... - она всхлипнула-жуткую разлуку!
Герби крепко обнял её.
- Да,ты права! Но как ты уходийт?
-Пойду в Березовку,с собой возьму Ядзины кой какие тряпки, вроде на продукты менять,она с ним назад придет.
А я подамся у Бряньск или ешче куда, мало ли, пропала и пропала.
- А фотоаппарат?
-Нет,только флешку вытащу из него,не хватало ещё с ним влететь!
Не волнуйся, я как доберусь до места, передам тебе...- она задумалась:
-А вот, если не важно кто,женщина, ребенок, старик ли, скажет поблизости от тебя: "Солнце,на лето, зима - на мороз!"- значит, я на месте. У меня все в порядке!
-Гут!
Оба за оставшиеся дни много переживали, от Вари остались одни глаза, как говорится, а Герби все больше мрачнел.
-Что с вами, герр майор, вы так неважно выглядите, хотя, можно сказать, уже одной ногой дома, в Берлине? - поинтересовался Вайнер.
-Да что-то болит внутри, приеду, надо будет обследоваться.
-Надеюсь,ничего серьезно не найдут эскулапы?
-Тоже надеюсь.
-Герр майор, вы посылочку для майне фамилие не захватите, буду вам премного обязан??
-Гут, передайте моему Рудольфу.Он будет собирать и укладывать все вещи.
Варя уходила утром,они всю ночь просто лежали, тесно обнявшись, стараясь быть как можно ближе друг к другу, оба молчали, да и что можно было сказать??
Утром Герберт немного подзадержался в хате,с тоской наблюдая за уходящей Варьей, облегченно вздохнул, увидев,что к ней присоединился тот лудильщик-паяльщик с базара и ещё какие-то две замухрышки-бабенки.
Одну он категорически не отпустил бы,но Варья уже с неделю назад сговорилась вот с этими людьми идти вместе.
Как он прожил эти два дня без неё, наверное и через тридцать лет не смог бы рассказать,какая тоска его сжигала, он не мог спать,осунулся.
И только на третий день, проходя мимо базара,услышал, как стоящие у входа два древних дедка, громко разговаривая между собой, сокрушались, что ещё так долго будет зима.
А тот, что подряхлее, четко и ясно сказал:
-Ну так это,солнце - на лето, зима - на мороз, испокон так было!!
Герби даже запнулся, сначала подумал, может, просто в разговоре деды помянули такое рус выражение,а дед опять четко сказал:
-Да точно:солнце - на лето, зима - на мороз! Но недолго,у марте...
Дальше Герби уже не слушал и не слышал,он шел на ватных ногах, едва сохраняя выдержку. Ввалился в хату и обессиленно плюхнулся на лавку.
