Викешка приходился бабе Мане каким-то многоюродным, но племянником.
- Ты забыл,как я тебя,заразу, после полыньи-то лечила? - Разошедшаяся баба Маня наступала на Викешку. - Матка твоя не дожила до такога позору, сын родню поносить?
-Всё,всё, прости, Мария Северьяновна,одичал я в лесах-то, где Ефим Никитич?
- Вона, на печи лежить,прострел у яго.
-А прострел-то не от таго, што красноармейцев тягал?
- Э-э-э,дубина, кажинный человек должен быть предан земле,не басурмане мы какие, штоб непогребенными оставлять за родимый край полегших!
Да чаго табе говорить, Еремец, паскудник, рядом с дедом был тожеть тягал их!!
-Хмм, а он сказал, што дед и Егорша.
- Уся дяревня видела, от и спроси у народу-то!! А то два старика смогуть убитых до могилки унесть??И эта,приблуда болявая, тожеть с ими был, какжеть быстро выздоровел,то-то он у нашего Самуила лечиться не хотел, знать боялся, што яго на чистую воду выведуть!
- Мария Северьяновна, дозволь уже с дедом погутарить, дело-то неотложное.
-Дед,а дед, Ефим Никитич?
-Ммм, чаго тебе, болезный, надо?
- Можа ты смогёшь дойтить до правления, перевести надо господину ахвицеру, не понимает он нас, а дело не терпит!
- Не разогнуся я никак, Викешка, прострел, я ешчё позавчора в реке ноги промочил, вот и маюся.
У их толмач должон же быть? Да и этот болявый хвалился, знаеть немецкий язык, изучал-де.
-А-а-а, гад,значицца специально усё подстроили, вот я шчас! - взревел Бунчук и выскочил за дверь.
-Чаго ето он?
-Ну, власть делють, похожа, Бунчук наметил себя, а ети паскуды тожеть туда же!
Мань,я сильно разболелся!!
К правлению меж тем подъехала легковая машина,из неё вышли два офицера и какой-то мужик в гражданском, похоже переводчик нашелся.
Дед тихонько подглядывал в окно.
О чем-то поговорив, офицеры в сопровождении двух автоматчиков и всей местной швали,пошли в правление.
Вскоре из правления вытащили портреты Ленина и Сталина,солдаты прикладами разбили стекло,бросили портреты в кучу,туда также летели выбрасываемые из окон документы и всякие брошюры.
Затем Еремец и Гущев в сопровождении автоматчиков пошли в ближайшие хаты, выгнали оттуда пяток женщин-те замотанные в платки по самые глаза,обреченно пошли убирать в помещении.
Пока они отмывали солдаты с прихлебаями пошли по всем хатам -сгонять народ на небольшую площадку у правления.
Народ шел неохотно, боязливо оглядываясь на автоматчиков.
Дед кряхтя и опираясь на палку,тоже побрел в толпу.
На крепкий дубовый стол, служивший много лет верой и правдой колхозному счетоводу Яшке ушедшему в армию, взобрался лощеный немец,презрительно оглядывая толпу недолго помолчал,местные тоже исподтишка смотрели на него.
Внешность его оставляла желать лучшего, несмотря на лоск, производил он неприятное впечатление.
-"Какой-то рыбий глаз"!- тихонько шепнули в толпе.
И не знал ахвицер, что так и останется он для всех не герром офицером Вильке, а "рыбьим глазом".
«Рыбий глаз» начал говорить, речь была похожа на отрывистый лай.
Переводчик синхронно стал переводить его слова: за нанесение вреда и порчу немецкого имущества-расстрел,за укрывательство коммунистов, комсомольцев, военнослужащих Красной армии -расстрел,за многое другое тоже!
Вводится комендантский час, после девяти вечера все должны быть дома, оказывать всемерно содействие органам власти на местах, беспрекословно подчиняться и т. д.
За помощь партизанам -будет уничтожена вся семья!
-"Крутёшенько!" - выдохнули в толпе.
"Рыбий глаз" тем временем позвал второго офицера, помоложе.
-Это ваш герр комендат Зомберг, по всем вопросам обращаться к нему, также будет в деревне вашей вспомогательная полиция, набранная из местных жителей! -он указал на кучку стоящих в стороне, бывших до этого нормальными-Еремца, Гущева, многие с удивлением узнали в третьем-пропавшего казалось бесследно,Бунчука.
-"Жив, смотри, ошибся Никодимушка тогда, ну, дерьмо,оно не тонет!" - тихо пронеслось по толпе.
Скомандовали разойтись,жители шустро просто растворились,никто не стал задерживаться, как было в совсем недавние времена.
А к вечеру к Крутовым ввалился Бунчук с каким-то ещё мужиком, явно уголовником.
-Ну, где тут Никодимушка, друг мой навечный?
О, Марья Ефимовна, ты чаго тут забыла?
-Здравствуй, Викентий.
-Где жа Никодимка, прячется штоль?
- Нету Никодима,пропал с неделю назад.
-Где жа?
-Кто знает, уехал в дальний лес за грибами и не вернулся, можа под бомбежку угодил, а можа на лихих людишек нарвался.
- Чаго жа не искали?
- Кто будет в такое лихолетье искать и где?
-Сынок ягонный в армии штоль?
- Да,в самом начале войны призвали.
- А сношенька?
-Под бомбежку попала.
- А это, я понимаю, Никодимово отродье? - он кивнул на сидящих на кровати, испуганно жмущихся друг к другу детей.
- Викентий,- выпрямилась Марья Ефимовна, -дети остались сиротами,не смей вымещать свою злобу на них, они перед тобой ни в чем не виноваты, когда все случилось, их не могло быть, Роде только пятнадцать годов было.
-Да, давненько все случилось! Жаль,жаль,Никодимка ускользнул от меня, ладно, щенки, добрый я пока! Живите,только старайтесь не сильно на глаза мне попадаться,особливо когда я во хмелю!
И ты, -он указал пальцем на копию деда, Гриню,- тем более!
-Ефимовна, а твои-то орлы где, поди,тоже у Красной армии?
-Где ж им быть,когда родина в огне?
-А не боишься,что донесут на тебя, слыхал я, ахвицера они?
Марья Ефимовна молча полезла в небольшой сундук, стоящий на маленькой лавке, достала конверты и положила их перед Бунчуком.
-Тот, кто тебя информировал, явно врет!
Бунчук внимательно прочитал все три известия,помолчал.
-То-то,я смотрю, ты старухой стала, была-то ух,кровь с молоком. Ладно,живитя!
-Викентий, ты присмотрись к своим «коллегам», - она прямо выплюнула это слово,- они неделю назад с пеной у рта доказывали,что патриоты.
- Знаю, Ефимовна, не учи!!
Он кивнул молча стоящему бугаю и вышел,
Ефимовна без сил опустилась на лавку. Ребятишки подсели к ней,обняв их,она сказала:
-Гринюшка, это страшный человек, из-за него погибла твоя бабушка Уля, заклинаю тебя, когда бы не увидел его, ховайся. Уж очень ты на деда похож!
-Ефимовна, а чаго ему дед помешал?
-Классовая борьба, как принято говорить.Бунчуки-то были самыми богатыми в деревне и самыми жадными, если Журовы сами трудились как лошади,то эти мерзавцы, особенно отец Викешки,наживались на батраках!
Викешка до самой революции проживал в Орле, то ли учился, то ли мучился.
Потом пропадал где-то, сказывали,у белых был.
Году в двадцать третьем объявился,сначала тихо жил,потом коммерцией занялся, видать тогда-то и связался с бандюками.
Люди стали исчезать бесследно, которые как-то и где-то были обмануты Викешкой -не все же молчали.
А Никодим,он же из первых активистов, да и успевал везде,как-то в лесу и выследил схорон бандитский, засада была,всех там и заарестовали!
Кроме Викешки,он скрылся, старого Бунчука тогда первого выслали, куда-то в Сибирь, а этот ненависть затаил.
А через два года он и отомстил, пальнул в окно хаты,Ульяну-то, бабу вашу, насмерть,а дед твой наган имел, вот и пульнул в ответ.
Посчитали, что сдох Викешка-то,оставили до утра в сараюшке,до Никитича -тот в городе был по делам. Утром пришли-нету его, след до оврага довел, а дальше всё,не нашли ничего.
Помог Викешке ктось, столько лет прошло,а выплыл гадёныш!
Заклинаю вас, не попадайтесь ему на глаза, да и пока не ясно, что за немцы!!
Больше в хате и у дворе будьте. Нам вашего батьку надо дождаться!!
Огородами прибежала Стеша:
-Чаго этому гаду надо было?
-Никодима искал.
- Ребятишкам не угрожал?
- Гриня-то вылитый дед, это ж для Бунчука как для быка красная тряпка.
-Прошу тебя,будь поаккуратнее, они вон у Яремы всех курей перестреляли,он не схотел их у сарай пустить,двинули прикладом и курей позабирали.
Ярема лежит, похоже,с сотрясением мозга, а жинка яго слезьми давится.
Страшное время настало!
У Егорши дочка в Раднево со дня надень родить должна, а как теперь ехать, поди и лошадь отбярут?
-Стеша,ты тоже постарайся поменьше Викешке на глаза попадаться, одежку поплоше надевай и платок темный натяни, они ж жеребцы вон какие откормленные.- горестно вздохнула Ефимовна.
- Не верю! - воскликнула Стеша,-Не верю, что наши им по зубам не дадут!!
- Тише,Стеш,тише, в такое-то время никому верить нельзя, вон Гущев, падлюка болявая,не зря его так с детства кликали, нацепил повязку,винтовку вон дали, ходит, гад, по хатам, как хозяин,а ведь при наших-то без одного дня как помирать собрался.
Неделя прошла в напряжении, полицаи ходили по дворам у кого была скотина отбирали молоко, яйца, осмотрев лошадь Егорши,к его немалому облегчению,не забрали-осматривающий её немец, знать ветеринар,с трудом подбирая слова выдал по-русски: "Нога шлехт, пльёхо!"
К концу месяца резко захолодало,подморозило,сильный порывистый ветер гонял по опустевшим, большей частью неубранным,полям, поземку.
Снега пока было мало и ветрище продирал до костей, немцы в своих мышиных шинелях начали мерзнуть.
-Это вам не в Европах в шинелишках, здеся генерал самый наиважный имеется,по фамилии Мороз, а зима-те студёная будеть,все приметы про то ешчё с конца августа говорили, да и кости крутють ого как! Дед Ефим почти не слезавший с печки,много раз порадовался,что не стали перед войной возводить новую хату, в старой-то места было мало, вот и не селились к ним немцы.
А просторных хатах, почти везде в передней горнице жили немцы, хозяева же ютились в печных закутках.
Стеша плюнув на всё оставила свою хату и перебралась к Марье Ефимовне с ребятишками.
-Пусть хоть спалят её вместе с собой! - она отлупила мокрым полотенцем повара-немца,который попытался её облапать,убежала в одном платье к Крутовым.
Два дня тряслась,боясь, что немцы её расстреляют, но Ганс, так звали немца, только смеялся и так как никто не видел его конфуза,начал постоянно ходить к Крутовым.
Его визиты принесли пользу-когда Гущев завалился без стука в хату с порога заорав:
-Ну что,падлы...
Ганс мгновенно схватил того за шиворот и,пнув под зад,спустил с порога.
-Стьеша, дизе плокой шеловек! Ганс нихт пускат !
А в средине ноября полицаи и немцы пошли по хатам,выгоняя всех к правлению.
Ежившиеся на промозглом ветру жители ждали для чего их согнали.
Наконец немцы вышли к народу,среди них были новые лица -лощеный высокий,надменный,сухой немец в черной эсэсовской форме и полный пожилой, гражданский.
-Ох ты батюшки,Карл Иваныч! - воскликнул,не сдержавшись, дед Ефим.
Гражданский вгляделся в деда:
-Ефим,ты? Жив,курилка?
- Да,Карл Иванович, живой!
Вмешался эсэсовец:
-Господин Краузе-ваш хозяин, вернулся! Малейшее неповиновение его указаниям и саботаж будут жестоко наказаны, плетьми, карцером,вплоть до расстрела!
С завтрашнего дня всем жителям приступить к уборке и расчистке имения,от этого освобождаются только совсем маленькие или старые люди,по разрешению старосты Бунчука!
Еремец и Гущев при этих словах скривились,в деревне уже знали, что между ними идёт грызня за место старосты.
-Предупреждаю, что в случае оказания сопротивления, будет иметь место публичная казнь, как это уже произошло в Раднево!
Народ замер,эсэсовец замолчал, заговорил Карл Иванович:
-Зовите меня Карл Иоганович, кто постарше-меня должен помнить, хочу сказать:будете добросовестно арбайтен,работать-будете сыты!
Вот на таком завершении и разошлись. Вскоре по хатам пошли полицаи, предупреждая о выходе на работу, учитывая всех.
Дед Ефим сказал своей Мане:
-Смотри как всё повернулось, наших только два месяца нет, а уже хозяин прежний вернулся.
А ведь у чёрной форме яго старший сынок, жастокий, гад!
Тогда уже мучил кошак и собак, сейчас вот на людишек перакинулся, бяяда.
А младшенький добрым рос, поди,тожеть хвашист?
В сенцах послышался топот ног: ввалились два немца,настороженно осмотрели хату и только потом за ними вошел Краузе.
-Хочу по старой памяти с тобой поговорить, Ефимка!
-Да, проходитя Карл Ива.., тьфу, Ёганович.
-Ну, рассказывай, как тут жили поживали?
-А по-всякому, довялось и голодувать у тридцать третем, у колхозы, можна сказать,загоняли, потом нямного вздохнули, получшало, а тут война- много чаго было.
-Никодим–то где,Крутов?
-А пропал,вот недавно,поехал на лисапете своём у дальний лес,у грибы и... можа и под бомбежку попал, хто знаеть?
-А семья его?Ульяна, всё такая же видная?
-Ульяна? Почитай,годов чатырнадцать, как Бунчук застрелил, Родя на хронте,сноху от шальной пулей убило, два унука только и осталося.
И по какому-то наитию дед Ефим добавил:
-Бунчук вот усё грозится им, старший унук -чистый Никодим уродился, от он и бесится, а чаго ж дитё сиротское цаплять?
-С кем же унуки?
- С Ефимовной живуть, у ей тожа горя много, два сына погибли, а третий, младший, кажуть без вести... бяяяда кругом.
Краузе долго и подробно выспрашивал про всех жителей кого помнил и знал.
Баба Маня вытащила из печи чугунок-по хате поплыл медвяный запах липы и ещё каких-то трав.
-О,вспоминаю-вспоминаю твои сборы,Марья,а медок где же?
- А медок,звиняй,нету, выгребли все ещё в конце октября -Бунчук постарался, боюся, пчелы погибнуть за зиму.
А можа и к лучшаму, все одно нечем их подкармливать по вясне,сахару нету.
-Я тебя весной в хозяйстве опять пасечником поставлю, все эти годы помнил вкус мёда, с родных лугов собранного.
И потянулись утром работяги в имение Краузе,мужики вставляли стекла,ремонтировали и настилали заново пол, бабы отмывали и очищали комнаты от многолетнего мусора ребятишки собирали и уносили мусор из комнат, все старались, нет, не из-за Краузе и угроз его старшего сыночка-Фридриха, из-за того,что сильно захолодало и всем хотелось чтобы была небольшая, но защита от пронзительного ветра.
Краузе постоянно наезжал,претензий к деревенским не предъявлял,только обеспокоенно хмурился. Потом всех срочно бросили на уборку и ремонт старого коровника.
Окна и большие дыры забили досками на земляной пол положили старые,более-менее пригодные доски, стали сколачивать двухэтажные нары, тут и прошел слух:
-Пленных пригонят!
Немцы торопили мужиков,те старались хоть как-то получше заделать дыры в стенах и полу,наконец, нары были сделаны,в коровнике поставили три буржуйки, одна в середине и две по краям , деревенские стали ждать пленных.
Через пару дней, когда народ уже привычно приступил к работе-три комнаты приобрели жилой вид,во дворе послышался шум моторов,раздались лающие команды,какой-то шум.
Поскольку к окнам подходить категорически запрещалось,самый зоркий из пацанов, четырнадцатилетний Гришук Стецюк,потихоньку поглядывая в окно, на расстоянии метров двадцати от стекол, говорил:
-Наши!Все кой-как одеты, худые, умученные,еле шевелятся!
Построились, теперь их в коровник погнали, дверь закрыли, два немца ходят вокруг, остальные идут сюда!
Когда оба Краузе вошли,все деловито работали.Фридрих, кривя губы, не утерпел:
-Плохо арбайтен,совсем никакой отдачи, за что только вас фатер кормит?
Фатер с первого дня распорядился и поставил двух женщин покрупнее на приготовление пищи для работающих.
- Ты забыл,как я тебя,заразу, после полыньи-то лечила? - Разошедшаяся баба Маня наступала на Викешку. - Матка твоя не дожила до такога позору, сын родню поносить?
-Всё,всё, прости, Мария Северьяновна,одичал я в лесах-то, где Ефим Никитич?
- Вона, на печи лежить,прострел у яго.
-А прострел-то не от таго, што красноармейцев тягал?
- Э-э-э,дубина, кажинный человек должен быть предан земле,не басурмане мы какие, штоб непогребенными оставлять за родимый край полегших!
Да чаго табе говорить, Еремец, паскудник, рядом с дедом был тожеть тягал их!!
-Хмм, а он сказал, што дед и Егорша.
- Уся дяревня видела, от и спроси у народу-то!! А то два старика смогуть убитых до могилки унесть??И эта,приблуда болявая, тожеть с ими был, какжеть быстро выздоровел,то-то он у нашего Самуила лечиться не хотел, знать боялся, што яго на чистую воду выведуть!
- Мария Северьяновна, дозволь уже с дедом погутарить, дело-то неотложное.
-Дед,а дед, Ефим Никитич?
-Ммм, чаго тебе, болезный, надо?
- Можа ты смогёшь дойтить до правления, перевести надо господину ахвицеру, не понимает он нас, а дело не терпит!
- Не разогнуся я никак, Викешка, прострел, я ешчё позавчора в реке ноги промочил, вот и маюся.
У их толмач должон же быть? Да и этот болявый хвалился, знаеть немецкий язык, изучал-де.
-А-а-а, гад,значицца специально усё подстроили, вот я шчас! - взревел Бунчук и выскочил за дверь.
-Чаго ето он?
-Ну, власть делють, похожа, Бунчук наметил себя, а ети паскуды тожеть туда же!
Мань,я сильно разболелся!!
К правлению меж тем подъехала легковая машина,из неё вышли два офицера и какой-то мужик в гражданском, похоже переводчик нашелся.
Дед тихонько подглядывал в окно.
О чем-то поговорив, офицеры в сопровождении двух автоматчиков и всей местной швали,пошли в правление.
Вскоре из правления вытащили портреты Ленина и Сталина,солдаты прикладами разбили стекло,бросили портреты в кучу,туда также летели выбрасываемые из окон документы и всякие брошюры.
Затем Еремец и Гущев в сопровождении автоматчиков пошли в ближайшие хаты, выгнали оттуда пяток женщин-те замотанные в платки по самые глаза,обреченно пошли убирать в помещении.
Пока они отмывали солдаты с прихлебаями пошли по всем хатам -сгонять народ на небольшую площадку у правления.
Народ шел неохотно, боязливо оглядываясь на автоматчиков.
Дед кряхтя и опираясь на палку,тоже побрел в толпу.
На крепкий дубовый стол, служивший много лет верой и правдой колхозному счетоводу Яшке ушедшему в армию, взобрался лощеный немец,презрительно оглядывая толпу недолго помолчал,местные тоже исподтишка смотрели на него.
Внешность его оставляла желать лучшего, несмотря на лоск, производил он неприятное впечатление.
-"Какой-то рыбий глаз"!- тихонько шепнули в толпе.
И не знал ахвицер, что так и останется он для всех не герром офицером Вильке, а "рыбьим глазом".
«Рыбий глаз» начал говорить, речь была похожа на отрывистый лай.
Переводчик синхронно стал переводить его слова: за нанесение вреда и порчу немецкого имущества-расстрел,за укрывательство коммунистов, комсомольцев, военнослужащих Красной армии -расстрел,за многое другое тоже!
Вводится комендантский час, после девяти вечера все должны быть дома, оказывать всемерно содействие органам власти на местах, беспрекословно подчиняться и т. д.
За помощь партизанам -будет уничтожена вся семья!
-"Крутёшенько!" - выдохнули в толпе.
"Рыбий глаз" тем временем позвал второго офицера, помоложе.
-Это ваш герр комендат Зомберг, по всем вопросам обращаться к нему, также будет в деревне вашей вспомогательная полиция, набранная из местных жителей! -он указал на кучку стоящих в стороне, бывших до этого нормальными-Еремца, Гущева, многие с удивлением узнали в третьем-пропавшего казалось бесследно,Бунчука.
-"Жив, смотри, ошибся Никодимушка тогда, ну, дерьмо,оно не тонет!" - тихо пронеслось по толпе.
Скомандовали разойтись,жители шустро просто растворились,никто не стал задерживаться, как было в совсем недавние времена.
А к вечеру к Крутовым ввалился Бунчук с каким-то ещё мужиком, явно уголовником.
-Ну, где тут Никодимушка, друг мой навечный?
О, Марья Ефимовна, ты чаго тут забыла?
-Здравствуй, Викентий.
-Где жа Никодимка, прячется штоль?
- Нету Никодима,пропал с неделю назад.
-Где жа?
-Кто знает, уехал в дальний лес за грибами и не вернулся, можа под бомбежку угодил, а можа на лихих людишек нарвался.
- Чаго жа не искали?
- Кто будет в такое лихолетье искать и где?
-Сынок ягонный в армии штоль?
- Да,в самом начале войны призвали.
- А сношенька?
-Под бомбежку попала.
- А это, я понимаю, Никодимово отродье? - он кивнул на сидящих на кровати, испуганно жмущихся друг к другу детей.
- Викентий,- выпрямилась Марья Ефимовна, -дети остались сиротами,не смей вымещать свою злобу на них, они перед тобой ни в чем не виноваты, когда все случилось, их не могло быть, Роде только пятнадцать годов было.
-Да, давненько все случилось! Жаль,жаль,Никодимка ускользнул от меня, ладно, щенки, добрый я пока! Живите,только старайтесь не сильно на глаза мне попадаться,особливо когда я во хмелю!
И ты, -он указал пальцем на копию деда, Гриню,- тем более!
-Ефимовна, а твои-то орлы где, поди,тоже у Красной армии?
-Где ж им быть,когда родина в огне?
-А не боишься,что донесут на тебя, слыхал я, ахвицера они?
Марья Ефимовна молча полезла в небольшой сундук, стоящий на маленькой лавке, достала конверты и положила их перед Бунчуком.
-Тот, кто тебя информировал, явно врет!
Бунчук внимательно прочитал все три известия,помолчал.
-То-то,я смотрю, ты старухой стала, была-то ух,кровь с молоком. Ладно,живитя!
-Викентий, ты присмотрись к своим «коллегам», - она прямо выплюнула это слово,- они неделю назад с пеной у рта доказывали,что патриоты.
- Знаю, Ефимовна, не учи!!
Он кивнул молча стоящему бугаю и вышел,
Ефимовна без сил опустилась на лавку. Ребятишки подсели к ней,обняв их,она сказала:
-Гринюшка, это страшный человек, из-за него погибла твоя бабушка Уля, заклинаю тебя, когда бы не увидел его, ховайся. Уж очень ты на деда похож!
-Ефимовна, а чаго ему дед помешал?
-Классовая борьба, как принято говорить.Бунчуки-то были самыми богатыми в деревне и самыми жадными, если Журовы сами трудились как лошади,то эти мерзавцы, особенно отец Викешки,наживались на батраках!
Викешка до самой революции проживал в Орле, то ли учился, то ли мучился.
Потом пропадал где-то, сказывали,у белых был.
Году в двадцать третьем объявился,сначала тихо жил,потом коммерцией занялся, видать тогда-то и связался с бандюками.
Люди стали исчезать бесследно, которые как-то и где-то были обмануты Викешкой -не все же молчали.
А Никодим,он же из первых активистов, да и успевал везде,как-то в лесу и выследил схорон бандитский, засада была,всех там и заарестовали!
Кроме Викешки,он скрылся, старого Бунчука тогда первого выслали, куда-то в Сибирь, а этот ненависть затаил.
А через два года он и отомстил, пальнул в окно хаты,Ульяну-то, бабу вашу, насмерть,а дед твой наган имел, вот и пульнул в ответ.
Посчитали, что сдох Викешка-то,оставили до утра в сараюшке,до Никитича -тот в городе был по делам. Утром пришли-нету его, след до оврага довел, а дальше всё,не нашли ничего.
Помог Викешке ктось, столько лет прошло,а выплыл гадёныш!
Заклинаю вас, не попадайтесь ему на глаза, да и пока не ясно, что за немцы!!
Больше в хате и у дворе будьте. Нам вашего батьку надо дождаться!!
Огородами прибежала Стеша:
-Чаго этому гаду надо было?
-Никодима искал.
- Ребятишкам не угрожал?
- Гриня-то вылитый дед, это ж для Бунчука как для быка красная тряпка.
-Прошу тебя,будь поаккуратнее, они вон у Яремы всех курей перестреляли,он не схотел их у сарай пустить,двинули прикладом и курей позабирали.
Ярема лежит, похоже,с сотрясением мозга, а жинка яго слезьми давится.
Страшное время настало!
У Егорши дочка в Раднево со дня надень родить должна, а как теперь ехать, поди и лошадь отбярут?
-Стеша,ты тоже постарайся поменьше Викешке на глаза попадаться, одежку поплоше надевай и платок темный натяни, они ж жеребцы вон какие откормленные.- горестно вздохнула Ефимовна.
- Не верю! - воскликнула Стеша,-Не верю, что наши им по зубам не дадут!!
- Тише,Стеш,тише, в такое-то время никому верить нельзя, вон Гущев, падлюка болявая,не зря его так с детства кликали, нацепил повязку,винтовку вон дали, ходит, гад, по хатам, как хозяин,а ведь при наших-то без одного дня как помирать собрался.
Неделя прошла в напряжении, полицаи ходили по дворам у кого была скотина отбирали молоко, яйца, осмотрев лошадь Егорши,к его немалому облегчению,не забрали-осматривающий её немец, знать ветеринар,с трудом подбирая слова выдал по-русски: "Нога шлехт, пльёхо!"
К концу месяца резко захолодало,подморозило,сильный порывистый ветер гонял по опустевшим, большей частью неубранным,полям, поземку.
Снега пока было мало и ветрище продирал до костей, немцы в своих мышиных шинелях начали мерзнуть.
-Это вам не в Европах в шинелишках, здеся генерал самый наиважный имеется,по фамилии Мороз, а зима-те студёная будеть,все приметы про то ешчё с конца августа говорили, да и кости крутють ого как! Дед Ефим почти не слезавший с печки,много раз порадовался,что не стали перед войной возводить новую хату, в старой-то места было мало, вот и не селились к ним немцы.
А просторных хатах, почти везде в передней горнице жили немцы, хозяева же ютились в печных закутках.
Стеша плюнув на всё оставила свою хату и перебралась к Марье Ефимовне с ребятишками.
-Пусть хоть спалят её вместе с собой! - она отлупила мокрым полотенцем повара-немца,который попытался её облапать,убежала в одном платье к Крутовым.
Два дня тряслась,боясь, что немцы её расстреляют, но Ганс, так звали немца, только смеялся и так как никто не видел его конфуза,начал постоянно ходить к Крутовым.
Его визиты принесли пользу-когда Гущев завалился без стука в хату с порога заорав:
-Ну что,падлы...
Ганс мгновенно схватил того за шиворот и,пнув под зад,спустил с порога.
-Стьеша, дизе плокой шеловек! Ганс нихт пускат !
А в средине ноября полицаи и немцы пошли по хатам,выгоняя всех к правлению.
Ежившиеся на промозглом ветру жители ждали для чего их согнали.
Наконец немцы вышли к народу,среди них были новые лица -лощеный высокий,надменный,сухой немец в черной эсэсовской форме и полный пожилой, гражданский.
-Ох ты батюшки,Карл Иваныч! - воскликнул,не сдержавшись, дед Ефим.
Гражданский вгляделся в деда:
-Ефим,ты? Жив,курилка?
- Да,Карл Иванович, живой!
Вмешался эсэсовец:
-Господин Краузе-ваш хозяин, вернулся! Малейшее неповиновение его указаниям и саботаж будут жестоко наказаны, плетьми, карцером,вплоть до расстрела!
С завтрашнего дня всем жителям приступить к уборке и расчистке имения,от этого освобождаются только совсем маленькие или старые люди,по разрешению старосты Бунчука!
Еремец и Гущев при этих словах скривились,в деревне уже знали, что между ними идёт грызня за место старосты.
-Предупреждаю, что в случае оказания сопротивления, будет иметь место публичная казнь, как это уже произошло в Раднево!
Народ замер,эсэсовец замолчал, заговорил Карл Иванович:
-Зовите меня Карл Иоганович, кто постарше-меня должен помнить, хочу сказать:будете добросовестно арбайтен,работать-будете сыты!
Вот на таком завершении и разошлись. Вскоре по хатам пошли полицаи, предупреждая о выходе на работу, учитывая всех.
Дед Ефим сказал своей Мане:
-Смотри как всё повернулось, наших только два месяца нет, а уже хозяин прежний вернулся.
А ведь у чёрной форме яго старший сынок, жастокий, гад!
Тогда уже мучил кошак и собак, сейчас вот на людишек перакинулся, бяяда.
А младшенький добрым рос, поди,тожеть хвашист?
В сенцах послышался топот ног: ввалились два немца,настороженно осмотрели хату и только потом за ними вошел Краузе.
-Хочу по старой памяти с тобой поговорить, Ефимка!
-Да, проходитя Карл Ива.., тьфу, Ёганович.
-Ну, рассказывай, как тут жили поживали?
-А по-всякому, довялось и голодувать у тридцать третем, у колхозы, можна сказать,загоняли, потом нямного вздохнули, получшало, а тут война- много чаго было.
-Никодим–то где,Крутов?
-А пропал,вот недавно,поехал на лисапете своём у дальний лес,у грибы и... можа и под бомбежку попал, хто знаеть?
-А семья его?Ульяна, всё такая же видная?
-Ульяна? Почитай,годов чатырнадцать, как Бунчук застрелил, Родя на хронте,сноху от шальной пулей убило, два унука только и осталося.
И по какому-то наитию дед Ефим добавил:
-Бунчук вот усё грозится им, старший унук -чистый Никодим уродился, от он и бесится, а чаго ж дитё сиротское цаплять?
-С кем же унуки?
- С Ефимовной живуть, у ей тожа горя много, два сына погибли, а третий, младший, кажуть без вести... бяяяда кругом.
Краузе долго и подробно выспрашивал про всех жителей кого помнил и знал.
Баба Маня вытащила из печи чугунок-по хате поплыл медвяный запах липы и ещё каких-то трав.
-О,вспоминаю-вспоминаю твои сборы,Марья,а медок где же?
- А медок,звиняй,нету, выгребли все ещё в конце октября -Бунчук постарался, боюся, пчелы погибнуть за зиму.
А можа и к лучшаму, все одно нечем их подкармливать по вясне,сахару нету.
-Я тебя весной в хозяйстве опять пасечником поставлю, все эти годы помнил вкус мёда, с родных лугов собранного.
И потянулись утром работяги в имение Краузе,мужики вставляли стекла,ремонтировали и настилали заново пол, бабы отмывали и очищали комнаты от многолетнего мусора ребятишки собирали и уносили мусор из комнат, все старались, нет, не из-за Краузе и угроз его старшего сыночка-Фридриха, из-за того,что сильно захолодало и всем хотелось чтобы была небольшая, но защита от пронзительного ветра.
Краузе постоянно наезжал,претензий к деревенским не предъявлял,только обеспокоенно хмурился. Потом всех срочно бросили на уборку и ремонт старого коровника.
Окна и большие дыры забили досками на земляной пол положили старые,более-менее пригодные доски, стали сколачивать двухэтажные нары, тут и прошел слух:
-Пленных пригонят!
Немцы торопили мужиков,те старались хоть как-то получше заделать дыры в стенах и полу,наконец, нары были сделаны,в коровнике поставили три буржуйки, одна в середине и две по краям , деревенские стали ждать пленных.
Через пару дней, когда народ уже привычно приступил к работе-три комнаты приобрели жилой вид,во дворе послышался шум моторов,раздались лающие команды,какой-то шум.
Поскольку к окнам подходить категорически запрещалось,самый зоркий из пацанов, четырнадцатилетний Гришук Стецюк,потихоньку поглядывая в окно, на расстоянии метров двадцати от стекол, говорил:
-Наши!Все кой-как одеты, худые, умученные,еле шевелятся!
Построились, теперь их в коровник погнали, дверь закрыли, два немца ходят вокруг, остальные идут сюда!
Когда оба Краузе вошли,все деловито работали.Фридрих, кривя губы, не утерпел:
-Плохо арбайтен,совсем никакой отдачи, за что только вас фатер кормит?
Фатер с первого дня распорядился и поставил двух женщин покрупнее на приготовление пищи для работающих.
