Стеша и Марфа Лисова варили немудрящий суп,к обеду также привозили тяжелый, клейкий, как замазка хлеб, но люди, намерзшись, были рады горячему вареву, а хлебную пайку, двести пятьдесят граммов, многие прятали подальше и уносили домой, детям.
- Завтра с вами начнут работать пленные выберите двух самых крепких помощников для печника - таскать кирпичи, делать раствор, подносить инструменты.
С пленными не разговаривать, ничего им не передавать,поймаем кого-двадцать плетей для первого раза!
Утром начали работать пленные и деревенские с жалостью,а бабы со слезами,смотрели на изможденных, полуживых красноармейцев, которые мерзли в своих драных обносках.
Печником же оказался худющий,высокий,весь какой-то серый,мужчина.
Казалось,налети сейчас ветер посильнее,его закрутит как щепку и унесет вдаль.
Старый Краузе,приехав днём,как всегда прошелся по всем местам где работали люди, постоял, посмотрел на пленных, сплюнул, подозвал к себе деда Ефима, которому по старой памяти доверял, и велел:
-Скажи поварихам,пусть варят похлебку на всех вместе и дают этим доходягам по две миски,а я подумаю, во что их одеть, морозы крепчают, замерзнут ведь!
Ты, Ефим, сильно не распространяйся,молчком все делай, Фридрих, он хоть и сын, но не надо ему нюансы знать.
-Карл Иваныч,ты прости старика,а где жа младшой твой? Павлушка?
-Пауль? О,Пауль, он у меня очень умный,закончил университет,теперь в самом Берлине служит, за два года гросс карьеру сделал.
Скажи-ка,а вот тот лесничий,что прозвали Лешим,он где? Не расстреляли его коммунисты?
-Да не у дальнем лесе так и живёть.
-Хотел бы я его увидеть!
-Можа и заявится когда.Он же лешак настоящий, редко когда из своей берлоги выбирается.
Печник быстро утомлялся, часто присаживался, надрывно кашлял, дело двигалось медленно.
Мороз крепчал, декабрь начался лютый,а шестого декабря Ефим,неплохо понимавший немецкий язык,случайно услышал разговор двух продрогших,замотанных в бабьи платки, часовых.
Те ругались на рус мороз, кальт и радовались, что не попали сейчас в мясорубку под Москвой, оказалось,рус-Иван перестал отступать и немцам там наподдали!!
Ефим на цыпочках,радостно крестясь,зашел в барский дом и налетел на злющего Фридриха.
-Почему ты крестишься и радуешься? - вкрадчиво спросил он деда.
-Так праздник же у нас!- прикинулся дурачком дед.
- Какой же?
-Так князя Александра Невского и великомученицы Катерины завтрева, я ж, чай, православный, все праздники по церковному и блюду, вот скоро,девятнадцатого, совсем большой праздник -Никола Зимний, Чудотворец, а на Николу всегда морозы бывают!!
- А то сейчас их нет! - поёжился одетый в теплую шинель на меху и все равно мёрзнущий Фридрих, - Иди,дед!
-Слышь-ка печник, тебя звать-то как? - негромко спросил Ефим.
-Александр!
-Как раз,как раз,праздник нонче,тезку твоего, Александра Невского поминают!-закивал головой дед и, оглянувшись, чуть слышно сказал: -Не реагировай! Не ори,молчи,я буду на тебя ворчать погромче, а ты слухай.
И дед,повысив голос,начал:
- Вот,совсем дело плохо движется, что я хозяину скажу, впору кажин день замерять твою работу! -и тихо добавил:
- Слышь-ка,наши хрицу под Москвой прикурить дали,отступили они!!
А и замерю,штоба за неделю доложил верх, неча морозить хоромины!!
У печника выпал из рук мастерок:
-Врёшь?-наклоняясь за ним, спросил печник.
-Тю, дурень,у меня самого сын и внук незнамо где!
- Ладно, дед,я постараюсь доложить! – проскрипел пленный, услышав шаги.
Дед важно задрал бороденку, пошел дальше,на кухне шепнул пару слов Стеше и постоянно насупленная, неразговорчивая девушка,оглянувшись,расцеловала деда в обе щеки.
-Будет и на нашей улице праздник!!
А вечером к Крутовым, как часто бывало,заглянул Ганс.
Немцы привыкли, что он постоянно бывает у них и не обращали внимания, да что могут сделать бравому немецкому солдату две бабенки и два ребенка?
Ганс как-то печально вздохнул:
- Гроссмутти, Стьеша, русс зольдатен пуф-пуф! Дойч зольдатен филе капут. Москау нихт, дойч зольдатен, отстюплени!- еле выговорил он мудреное слово.
- Врёшь? -спросила Стешка.
-Найн, найн,- замахал руками Ганс,-не врьёш!
А наутро вся деревня знала, что немцам дали по зубам под Москвой.
Бунчук,нажравшись с горя самогонки,проболтался при Агашке,та и разнесла по деревне.
Люди,зная её неуёмную страсть к сплетням, ничего не говорили ей в ответ, только у многих после её ухода светлели лица.
Мороз лютовал :мёрзли люди, мерзли птицы и особенно мёрзли немцы-замотанные до самых глаз в платки, одевавшие под свои серые шинели ватники и душегрейки, отобранные у деревенских, они напоминали пугало.
Краузе разрешил оставаться на ночь живущим на дальнем от усадьбы конце деревни,в двух уже отремонтированных,пока без мебели, комнатах.
Печник доделывал вторую печь,первая успешно топилась,люди сбившись в кучки,сидели тихонько переговариваясь,многие уже дремали, а печник все работал, замазывая глиной последние швы.
Никто не заводил разговор о своих родимых,больше говорили о морозах, что даже для России казались небывало лютыми.
-Намедни вот,воробья нашла на дороге, замерзшего.- сказала Кириллиха, живущая в самой дальней хате. - Даа, лютует генерал Мороз,а впереди ещё Рождественские и Крещенские морозы.
В усадьбе время от времени слышался треск -трещали от мороза бревна,но люди, привыкшие к треску автоматных очередей, мало обращали на это внимание.
Постепенно все угомонились: спали беспокойным сном измученные женщины ,ребятишки, пожилые мужики,спал, прислонившись к углу печки,пленный печник, только пара пожилых женщин, тихонько перешептываясь и стараясь никого не потревожить, подкладывали в печку всякие сучки и доски, не давая огню потухнуть.
А за многие сотни километров от них, рвали себе жилы, напрягаясь изо всех сил, солдаты, не пустившие фашистов дальше .
И выходили из окружения разбитые,обмороженные, но не сломленные,сыны своей огромной страны и был среди них младший сержант Павел Теплов,ничего не знавший о своих двух старших братьях, служивших в Западном округе и матери, оставшейся в оккупации.
И не ведала Марья Ефимовна,что жив её младшенький,только изболевшееся сердце верило и надеялось, что хоть один из троих жив!
Числа пятнадцатого за ней пришел Еремец,светивший желто-синим фингалом :
-Ефимовна,в комендатуру тебя вызывают.
-Зачем это?
-Не положено мне говорить,айда быстрее, Зомберг ждать не любит!
Гриня с Василем тревожно смотрели на неё.
- Ничего, вечером Стеша придет!- она поцеловала их и пошла .
Провели сразу же к Зомбергу, рядом сидел переводчик, но комендант пожелал сам говорить :
-Ты есть учительница?
-Да.
-Немецкий командований учит русских киндер в школе.
Германия дольжен быт грамотный тшеловек для труд, после Нового года начинайт учить всех !
-Где? В школе солдаты размещены,клуб сгорел.
-Герр комендант приказал занять пустующий дом Шлеп... как это? - проговорил переводчик.
- Шлепеней?
-Я, я,мудрёный фамилий!
-Но дом полуразрушенный, как же в такие морозы ?
- Выделяйит мужьики для ремонт, ремонтирен петшка и начинайт!
Добавил что-то по-немецки и переводчик сказал:
-Не пытайтесь уклониться, детей всех перепишут,кто не будет ходить учиться,будут наказаны и родители,и дети!
Вам будет выдаваться плата в немецких марках, Германия заботится.
Собирайт по домам тетради, учебники вам доставят из управы,также из управы пришлют все необходимые планы и программы. Идите!
Дома Ефимовна сказала:
-Ребятки,немцы хотят открыть школу.
-Где Ефимовна,там же хрицы?
-В доме Шлепеней.
Гриня,не мечтай,сказали, всех перепишут, кто не будет ходить, накажут и детей, и родителей, давай не будем проблемы лишние себе создавать!
Ты лучше пробегись по одной стороне улицы, по ребятишкам.
Пусть все даже листочки от тетрадей соберут, а по другой я с Василем пройдусь, только умоляю, поаккуратнее!!
И таки нарвался Гриня на Бунчука-выскочив из дома Лисовых,он почти врезался тому в живот.
-А-а-а, Никодимовское отродье,я ж предупреждал, мне на глаза не попадаться!
-Я и не попадался, - шмыгнул носом Гриня, - немцы... это... велено в школу итить, вот я по дворам и мотаюся, тетрадки, ручки собрать штобы.
С другой стороны улицы бежала Ефимовна:
-Викентий, не трогай мальчишку, мы с ним по приказу Зомберга ходим по домам, оповещаем о занятиях в школе.
-Я и не трогаю,только вот пиночину отвешу. Для прохвилактики! - он хотел дать Грине пинка, Размахнулся и..
- Хальт!!
Бунчук тут же приставил ногу к ноге и поклонился:
-Доброго здоровьица вам,господин Краузе!
-Викентий,-как-то слишком ласково проговорил Карл Иоганнович, -я тебя предупреждал, не трогать внуков моего фройнда Никодима?
-Да, Карл Иоганнович!
-Может, мне рассказать Фридриху про..?
-Што вы, што вы, я...больше не прикоснусь к этому гаден... ребятёнку, не надо Фридриха Карловича беспокоить,ни в коем разе!!
-Я тебя предупредил! - сменил ласковой тон на лающую речь Краузе -
Больше повторять не намерен! А ещё одна овца пропадет, пойдешь вместе со своими пьянчугами в гестапо!
Бунчук униженно кланялся,пряча пылающие злобой глаза..
-И краснюки-коммуняки хреново, и эти...тоже не лучше! И хорошо, что успели замести следы - пропили овечку Краузе третьего дня,а вот не пойман!! – подумал он.
Новый год даже немцы встретили уныло, такому настроению способствовали непрекращающиеся морозы.
Ефимовна,Стеша и ребятишки сидели при свете лучины, пригорюнившись и про себя истово желали и молили, чтобы скорее вернулись наши, а у Гриньки щипало в носу,он боялся разреветься, так нестерпимо хотелось оказаться возле батьки и услышать его глуховатый голос!
-Ну, сынок, как дела?
-Батька, батька, чаго ты поделывашь,жив ли?
Батька же в это время полз по заснеженному полю-проведя со своими разведчиками успешный захват пленного,гнал от себя мысли о семье,надо было незаметно переползти линию фронта, а там, в землянке, можно будет и подумать и мысленно обнять своих дорогих.
Стукнули в дверь, потом торопливо забарабанили,Стеша, взяв полено, пошла в сенцы.
-Кого несёт?
-Стьеша, дизе ихь, Ганс!
- Чаго тебя черти носять?
-Ихь бин, новой яаре, нови год, Ганс прьишель! -он воровато оглянулся и достал из кармана шинели консервную банку, из другого какую-то коробочку.
- Ихь бин,найн фашистн, ихь бин арбайтер!
-Все вы рабочие,как под жопой припекло! - проворчала Стеша.
- Найн, ты, Стьеша, менья швистер, сьестр.
-Братец нашелся какой, родственничек!
-Йя, йя,Ганс брудер, карош! Киндер ессен слядко,Ганс геен !
-С новьи йар, фрау! -поздравил он Ефимовну, вытащив теперь уже из-за пазухи круг колбасы.
-Ганс карош, нихт плокой!
Подмигнув ребятишкам, осторожно высунулся,посмотрел, нет ли кого на улице и шустро убежал.
-Ну, что,ребятишки, вот и у нас Новьи йар! - передразнила Ефимовна, - Давайте уже попробуем немецкого угощенья!
Мальчишки смаковали кусочки колбасы,растягивая удовольствие, Стеша с Ефимовной попробовав немного,подкладывали ребятам остальную .
-Надо будет сжечь все обертки! Не дай Бог, какая сволочь заявится! - вздохнула Стеша.
Да и пора на боковую, завтра-то на работу.
Утром,ежившиеся, в плохоньких, продуваемых завывавшим ветром пальтишках и телогрейках, деревенские едва плетясь,потянулись в имение. Там их встретил господин Краузе:
-По случаю нового,1942 года, в обед будет праздничное угощение, а теперь арбайтен!
Стеша и Марфа суетились стараясь успеть приготовить праздничный обед,на который расщедрился старший Краузе.
Вошли два худющих пленных солдатика,один из которых едва переступал.
-Нам велели помочь вам!
-Бедолаги,чаго же вы поможете? Под котлом и помрете, садитесь, вон картошку чистите!
Доходяги чистили картошку, один,что послабее,постоянно клевал носом:
-Сынок,ты сядь-ка спиной к двери, ежли какая сволочь зайдеть,энтот вот пошустрее,толкнеть тебя, подреми,милай!
-Разморило его возле печки! - извиняюще сказал второй.
-Как вас,сынки,звать?
Я-Всеволод, а он-Евгений.
-Вы откуль будете родом?
-Москвичи мы,студенты-добровольцы.
-Эх,сынки-сынки! Доля вам какая выпала!- жалостливо вздохнула Марфа.
- Извините,а вас как называть?
-Я Марфа,она-Стеша.
-Знаете,здесь ещё ничего, вот в лагере было намного хуже, там люди мрут как мухи!
Сева передёрнулся и вздохнув добавил:
- Тут хоть баланды на всех хватает, да и посытнее она.Я смотрю,это вы её варите?
-Да,сынок.
-Спасибо вам,большое,что не даете нам с голоду сдохнуть.
Только,- он оглянулся по сторонам и шепотом сказал-не все у нас люди,есть и подлюки, осторожнее с ними, скажите всем вашим, чтобы поменьше говорили с Витюком и Рощиным! Выслуживаются они, стараются,чтобы Краузе их заметил и продадут не за понюх!
-Это которые? -насторожилась Стеша.
-А воду они постоянно возят на кляче! - в коридоре затопали,Сева толкнул задремавшего, тот встрепенулся и начал чистить картошку.
-Хозяюшки,принимайте водичку!- ласково пропел низенький, какой-то весь квадратный, заросший мужик с бегающими глазками.
-А вы чего здеся?
-В помощь прислали! - буркнул Сева.
- Ну, старайтеся! Вы,хозяюшки, их гоняйте, не стесняйтеся!Ишь,скубенты, доходяги.
- А ты хто такой, штоба мне указывать? - уперев руки в боки, Марфа пошла на мужика
- Я без твоих соплей обойдуся!! Вона,воду постоянно мутную привозитя.
Отравить хотитя всех? Чай, не с реки, а из заброшенного колодезя таскаете, што ближе наполовину, чем речка?? А? Диверсию задумали?
Марфа всегда была голосистая, сейчас же она вошла во вкус и шумела с удовольствием, думая про себя:
-Ах ты ж, гад, детишков гнобить уздумал!?
-Што ты, хозяюшка, што ты, - пугливо оглядываясь на открытую дверь, залопотал заросший,- не было такого!
-А то я,всю жисть здеся прожившая,не определю, откуль вода?
-Что за шум?
В проеме нарисовался недавно упомянутый сынок Краузе.
-Да вот, воду мутную стали возить,наверное,не с реки, а из Ганина колодца.
А тама аккурат в начале войны,собаку дохлую дети нашли.
-Курт! - позвал Краузе.- Комм цу мир!
Курт,громадный беловолосый детина,постоянно сопровождавший Краузе и наводящий ужас своим видом на деревенских детишек,тут же появился.
Краузе пролаял что-то,Курт, уцепив возчика за шиворот, потащил его из кухни.
Фридрих посмотрел на замерших студентов:
-Воду возить будете вы! Скажу старост барака, даст одежду, смотрите у меня, будет малейший жалоба - ершиссен!
Прошел к плите,поднял крышку, понюхал булькающее варево:
-Гут! Балует вас герр Краузе!
Повернулся и вышел.
Марфа перевела дух:
-Ушел,аспид,чистая гадюка вырос! Вот Пауль-Пашка не таким был!
- Может, по малолетству? - спросила тихонько Стеша,-Поди, щас такая же гадина?
-Марфа,-тоже тихонько сказал Сева, - вы же нам так помогли, весь барак будет вас благодарить!!
Январь подходил к концу, прибавился день, немного ослабели морозы, а в Березовку заявились один за другим Шлепень и Леший.
Шлепень,весь какой-то дерганный,с бегающими глазками, в кожухе явно с чужого плеча,с повязкой полицая на рукаве,был разочарован и разозлен,что его приезд никто не заметил.
- Завтра с вами начнут работать пленные выберите двух самых крепких помощников для печника - таскать кирпичи, делать раствор, подносить инструменты.
С пленными не разговаривать, ничего им не передавать,поймаем кого-двадцать плетей для первого раза!
Утром начали работать пленные и деревенские с жалостью,а бабы со слезами,смотрели на изможденных, полуживых красноармейцев, которые мерзли в своих драных обносках.
Печником же оказался худющий,высокий,весь какой-то серый,мужчина.
Казалось,налети сейчас ветер посильнее,его закрутит как щепку и унесет вдаль.
Старый Краузе,приехав днём,как всегда прошелся по всем местам где работали люди, постоял, посмотрел на пленных, сплюнул, подозвал к себе деда Ефима, которому по старой памяти доверял, и велел:
-Скажи поварихам,пусть варят похлебку на всех вместе и дают этим доходягам по две миски,а я подумаю, во что их одеть, морозы крепчают, замерзнут ведь!
Ты, Ефим, сильно не распространяйся,молчком все делай, Фридрих, он хоть и сын, но не надо ему нюансы знать.
-Карл Иваныч,ты прости старика,а где жа младшой твой? Павлушка?
-Пауль? О,Пауль, он у меня очень умный,закончил университет,теперь в самом Берлине служит, за два года гросс карьеру сделал.
Скажи-ка,а вот тот лесничий,что прозвали Лешим,он где? Не расстреляли его коммунисты?
-Да не у дальнем лесе так и живёть.
-Хотел бы я его увидеть!
-Можа и заявится когда.Он же лешак настоящий, редко когда из своей берлоги выбирается.
ГЛАВА 3.
Печник быстро утомлялся, часто присаживался, надрывно кашлял, дело двигалось медленно.
Мороз крепчал, декабрь начался лютый,а шестого декабря Ефим,неплохо понимавший немецкий язык,случайно услышал разговор двух продрогших,замотанных в бабьи платки, часовых.
Те ругались на рус мороз, кальт и радовались, что не попали сейчас в мясорубку под Москвой, оказалось,рус-Иван перестал отступать и немцам там наподдали!!
Ефим на цыпочках,радостно крестясь,зашел в барский дом и налетел на злющего Фридриха.
-Почему ты крестишься и радуешься? - вкрадчиво спросил он деда.
-Так праздник же у нас!- прикинулся дурачком дед.
- Какой же?
-Так князя Александра Невского и великомученицы Катерины завтрева, я ж, чай, православный, все праздники по церковному и блюду, вот скоро,девятнадцатого, совсем большой праздник -Никола Зимний, Чудотворец, а на Николу всегда морозы бывают!!
- А то сейчас их нет! - поёжился одетый в теплую шинель на меху и все равно мёрзнущий Фридрих, - Иди,дед!
-Слышь-ка печник, тебя звать-то как? - негромко спросил Ефим.
-Александр!
-Как раз,как раз,праздник нонче,тезку твоего, Александра Невского поминают!-закивал головой дед и, оглянувшись, чуть слышно сказал: -Не реагировай! Не ори,молчи,я буду на тебя ворчать погромче, а ты слухай.
И дед,повысив голос,начал:
- Вот,совсем дело плохо движется, что я хозяину скажу, впору кажин день замерять твою работу! -и тихо добавил:
- Слышь-ка,наши хрицу под Москвой прикурить дали,отступили они!!
А и замерю,штоба за неделю доложил верх, неча морозить хоромины!!
У печника выпал из рук мастерок:
-Врёшь?-наклоняясь за ним, спросил печник.
-Тю, дурень,у меня самого сын и внук незнамо где!
- Ладно, дед,я постараюсь доложить! – проскрипел пленный, услышав шаги.
Дед важно задрал бороденку, пошел дальше,на кухне шепнул пару слов Стеше и постоянно насупленная, неразговорчивая девушка,оглянувшись,расцеловала деда в обе щеки.
-Будет и на нашей улице праздник!!
А вечером к Крутовым, как часто бывало,заглянул Ганс.
Немцы привыкли, что он постоянно бывает у них и не обращали внимания, да что могут сделать бравому немецкому солдату две бабенки и два ребенка?
Ганс как-то печально вздохнул:
- Гроссмутти, Стьеша, русс зольдатен пуф-пуф! Дойч зольдатен филе капут. Москау нихт, дойч зольдатен, отстюплени!- еле выговорил он мудреное слово.
- Врёшь? -спросила Стешка.
-Найн, найн,- замахал руками Ганс,-не врьёш!
А наутро вся деревня знала, что немцам дали по зубам под Москвой.
Бунчук,нажравшись с горя самогонки,проболтался при Агашке,та и разнесла по деревне.
Люди,зная её неуёмную страсть к сплетням, ничего не говорили ей в ответ, только у многих после её ухода светлели лица.
Мороз лютовал :мёрзли люди, мерзли птицы и особенно мёрзли немцы-замотанные до самых глаз в платки, одевавшие под свои серые шинели ватники и душегрейки, отобранные у деревенских, они напоминали пугало.
Краузе разрешил оставаться на ночь живущим на дальнем от усадьбы конце деревни,в двух уже отремонтированных,пока без мебели, комнатах.
Печник доделывал вторую печь,первая успешно топилась,люди сбившись в кучки,сидели тихонько переговариваясь,многие уже дремали, а печник все работал, замазывая глиной последние швы.
Никто не заводил разговор о своих родимых,больше говорили о морозах, что даже для России казались небывало лютыми.
-Намедни вот,воробья нашла на дороге, замерзшего.- сказала Кириллиха, живущая в самой дальней хате. - Даа, лютует генерал Мороз,а впереди ещё Рождественские и Крещенские морозы.
В усадьбе время от времени слышался треск -трещали от мороза бревна,но люди, привыкшие к треску автоматных очередей, мало обращали на это внимание.
Постепенно все угомонились: спали беспокойным сном измученные женщины ,ребятишки, пожилые мужики,спал, прислонившись к углу печки,пленный печник, только пара пожилых женщин, тихонько перешептываясь и стараясь никого не потревожить, подкладывали в печку всякие сучки и доски, не давая огню потухнуть.
А за многие сотни километров от них, рвали себе жилы, напрягаясь изо всех сил, солдаты, не пустившие фашистов дальше .
И выходили из окружения разбитые,обмороженные, но не сломленные,сыны своей огромной страны и был среди них младший сержант Павел Теплов,ничего не знавший о своих двух старших братьях, служивших в Западном округе и матери, оставшейся в оккупации.
И не ведала Марья Ефимовна,что жив её младшенький,только изболевшееся сердце верило и надеялось, что хоть один из троих жив!
Числа пятнадцатого за ней пришел Еремец,светивший желто-синим фингалом :
-Ефимовна,в комендатуру тебя вызывают.
-Зачем это?
-Не положено мне говорить,айда быстрее, Зомберг ждать не любит!
Гриня с Василем тревожно смотрели на неё.
- Ничего, вечером Стеша придет!- она поцеловала их и пошла .
Провели сразу же к Зомбергу, рядом сидел переводчик, но комендант пожелал сам говорить :
-Ты есть учительница?
-Да.
-Немецкий командований учит русских киндер в школе.
Германия дольжен быт грамотный тшеловек для труд, после Нового года начинайт учить всех !
-Где? В школе солдаты размещены,клуб сгорел.
-Герр комендант приказал занять пустующий дом Шлеп... как это? - проговорил переводчик.
- Шлепеней?
-Я, я,мудрёный фамилий!
-Но дом полуразрушенный, как же в такие морозы ?
- Выделяйит мужьики для ремонт, ремонтирен петшка и начинайт!
Добавил что-то по-немецки и переводчик сказал:
-Не пытайтесь уклониться, детей всех перепишут,кто не будет ходить учиться,будут наказаны и родители,и дети!
Вам будет выдаваться плата в немецких марках, Германия заботится.
Собирайт по домам тетради, учебники вам доставят из управы,также из управы пришлют все необходимые планы и программы. Идите!
Дома Ефимовна сказала:
-Ребятки,немцы хотят открыть школу.
-Где Ефимовна,там же хрицы?
-В доме Шлепеней.
Гриня,не мечтай,сказали, всех перепишут, кто не будет ходить, накажут и детей, и родителей, давай не будем проблемы лишние себе создавать!
Ты лучше пробегись по одной стороне улицы, по ребятишкам.
Пусть все даже листочки от тетрадей соберут, а по другой я с Василем пройдусь, только умоляю, поаккуратнее!!
И таки нарвался Гриня на Бунчука-выскочив из дома Лисовых,он почти врезался тому в живот.
-А-а-а, Никодимовское отродье,я ж предупреждал, мне на глаза не попадаться!
-Я и не попадался, - шмыгнул носом Гриня, - немцы... это... велено в школу итить, вот я по дворам и мотаюся, тетрадки, ручки собрать штобы.
С другой стороны улицы бежала Ефимовна:
-Викентий, не трогай мальчишку, мы с ним по приказу Зомберга ходим по домам, оповещаем о занятиях в школе.
-Я и не трогаю,только вот пиночину отвешу. Для прохвилактики! - он хотел дать Грине пинка, Размахнулся и..
- Хальт!!
Бунчук тут же приставил ногу к ноге и поклонился:
-Доброго здоровьица вам,господин Краузе!
-Викентий,-как-то слишком ласково проговорил Карл Иоганнович, -я тебя предупреждал, не трогать внуков моего фройнда Никодима?
-Да, Карл Иоганнович!
-Может, мне рассказать Фридриху про..?
-Што вы, што вы, я...больше не прикоснусь к этому гаден... ребятёнку, не надо Фридриха Карловича беспокоить,ни в коем разе!!
-Я тебя предупредил! - сменил ласковой тон на лающую речь Краузе -
Больше повторять не намерен! А ещё одна овца пропадет, пойдешь вместе со своими пьянчугами в гестапо!
Бунчук униженно кланялся,пряча пылающие злобой глаза..
-И краснюки-коммуняки хреново, и эти...тоже не лучше! И хорошо, что успели замести следы - пропили овечку Краузе третьего дня,а вот не пойман!! – подумал он.
Новый год даже немцы встретили уныло, такому настроению способствовали непрекращающиеся морозы.
Ефимовна,Стеша и ребятишки сидели при свете лучины, пригорюнившись и про себя истово желали и молили, чтобы скорее вернулись наши, а у Гриньки щипало в носу,он боялся разреветься, так нестерпимо хотелось оказаться возле батьки и услышать его глуховатый голос!
-Ну, сынок, как дела?
-Батька, батька, чаго ты поделывашь,жив ли?
Батька же в это время полз по заснеженному полю-проведя со своими разведчиками успешный захват пленного,гнал от себя мысли о семье,надо было незаметно переползти линию фронта, а там, в землянке, можно будет и подумать и мысленно обнять своих дорогих.
Стукнули в дверь, потом торопливо забарабанили,Стеша, взяв полено, пошла в сенцы.
-Кого несёт?
-Стьеша, дизе ихь, Ганс!
- Чаго тебя черти носять?
-Ихь бин, новой яаре, нови год, Ганс прьишель! -он воровато оглянулся и достал из кармана шинели консервную банку, из другого какую-то коробочку.
- Ихь бин,найн фашистн, ихь бин арбайтер!
-Все вы рабочие,как под жопой припекло! - проворчала Стеша.
- Найн, ты, Стьеша, менья швистер, сьестр.
-Братец нашелся какой, родственничек!
-Йя, йя,Ганс брудер, карош! Киндер ессен слядко,Ганс геен !
-С новьи йар, фрау! -поздравил он Ефимовну, вытащив теперь уже из-за пазухи круг колбасы.
-Ганс карош, нихт плокой!
Подмигнув ребятишкам, осторожно высунулся,посмотрел, нет ли кого на улице и шустро убежал.
-Ну, что,ребятишки, вот и у нас Новьи йар! - передразнила Ефимовна, - Давайте уже попробуем немецкого угощенья!
Мальчишки смаковали кусочки колбасы,растягивая удовольствие, Стеша с Ефимовной попробовав немного,подкладывали ребятам остальную .
-Надо будет сжечь все обертки! Не дай Бог, какая сволочь заявится! - вздохнула Стеша.
Да и пора на боковую, завтра-то на работу.
Утром,ежившиеся, в плохоньких, продуваемых завывавшим ветром пальтишках и телогрейках, деревенские едва плетясь,потянулись в имение. Там их встретил господин Краузе:
-По случаю нового,1942 года, в обед будет праздничное угощение, а теперь арбайтен!
Стеша и Марфа суетились стараясь успеть приготовить праздничный обед,на который расщедрился старший Краузе.
Вошли два худющих пленных солдатика,один из которых едва переступал.
-Нам велели помочь вам!
-Бедолаги,чаго же вы поможете? Под котлом и помрете, садитесь, вон картошку чистите!
Доходяги чистили картошку, один,что послабее,постоянно клевал носом:
-Сынок,ты сядь-ка спиной к двери, ежли какая сволочь зайдеть,энтот вот пошустрее,толкнеть тебя, подреми,милай!
-Разморило его возле печки! - извиняюще сказал второй.
-Как вас,сынки,звать?
Я-Всеволод, а он-Евгений.
-Вы откуль будете родом?
-Москвичи мы,студенты-добровольцы.
-Эх,сынки-сынки! Доля вам какая выпала!- жалостливо вздохнула Марфа.
- Извините,а вас как называть?
-Я Марфа,она-Стеша.
-Знаете,здесь ещё ничего, вот в лагере было намного хуже, там люди мрут как мухи!
Сева передёрнулся и вздохнув добавил:
- Тут хоть баланды на всех хватает, да и посытнее она.Я смотрю,это вы её варите?
-Да,сынок.
-Спасибо вам,большое,что не даете нам с голоду сдохнуть.
Только,- он оглянулся по сторонам и шепотом сказал-не все у нас люди,есть и подлюки, осторожнее с ними, скажите всем вашим, чтобы поменьше говорили с Витюком и Рощиным! Выслуживаются они, стараются,чтобы Краузе их заметил и продадут не за понюх!
-Это которые? -насторожилась Стеша.
-А воду они постоянно возят на кляче! - в коридоре затопали,Сева толкнул задремавшего, тот встрепенулся и начал чистить картошку.
-Хозяюшки,принимайте водичку!- ласково пропел низенький, какой-то весь квадратный, заросший мужик с бегающими глазками.
-А вы чего здеся?
-В помощь прислали! - буркнул Сева.
- Ну, старайтеся! Вы,хозяюшки, их гоняйте, не стесняйтеся!Ишь,скубенты, доходяги.
- А ты хто такой, штоба мне указывать? - уперев руки в боки, Марфа пошла на мужика
- Я без твоих соплей обойдуся!! Вона,воду постоянно мутную привозитя.
Отравить хотитя всех? Чай, не с реки, а из заброшенного колодезя таскаете, што ближе наполовину, чем речка?? А? Диверсию задумали?
Марфа всегда была голосистая, сейчас же она вошла во вкус и шумела с удовольствием, думая про себя:
-Ах ты ж, гад, детишков гнобить уздумал!?
-Што ты, хозяюшка, што ты, - пугливо оглядываясь на открытую дверь, залопотал заросший,- не было такого!
-А то я,всю жисть здеся прожившая,не определю, откуль вода?
-Что за шум?
В проеме нарисовался недавно упомянутый сынок Краузе.
-Да вот, воду мутную стали возить,наверное,не с реки, а из Ганина колодца.
А тама аккурат в начале войны,собаку дохлую дети нашли.
-Курт! - позвал Краузе.- Комм цу мир!
Курт,громадный беловолосый детина,постоянно сопровождавший Краузе и наводящий ужас своим видом на деревенских детишек,тут же появился.
Краузе пролаял что-то,Курт, уцепив возчика за шиворот, потащил его из кухни.
Фридрих посмотрел на замерших студентов:
-Воду возить будете вы! Скажу старост барака, даст одежду, смотрите у меня, будет малейший жалоба - ершиссен!
Прошел к плите,поднял крышку, понюхал булькающее варево:
-Гут! Балует вас герр Краузе!
Повернулся и вышел.
Марфа перевела дух:
-Ушел,аспид,чистая гадюка вырос! Вот Пауль-Пашка не таким был!
- Может, по малолетству? - спросила тихонько Стеша,-Поди, щас такая же гадина?
-Марфа,-тоже тихонько сказал Сева, - вы же нам так помогли, весь барак будет вас благодарить!!
ГЛАВА 4.
Январь подходил к концу, прибавился день, немного ослабели морозы, а в Березовку заявились один за другим Шлепень и Леший.
Шлепень,весь какой-то дерганный,с бегающими глазками, в кожухе явно с чужого плеча,с повязкой полицая на рукаве,был разочарован и разозлен,что его приезд никто не заметил.
