-Похоже, ешче одна гнида завялася у Бярёзовке, мёдом што-ли намазано?- дед Ефим опять сильно плевался, глядя из-за занавески.
-От ведь напасть какая! И энтот к Никодиму побягить, бяядаа!
Так и вышло,Шлепень,доложившись Зомбергу и Бунчуку, тут же рванул в Крутовскую избу:
-Есть хто у хате?
-Есть! - выглянула из печного закутка Ефимовна.
-О,Ефимовна. А чаго это ты... вы, здеся?
-Живу я здесь!- сухо ответила Ефимовна.
-А где жа усе Крутовы?
-Усех Крутовых два мальца осталось-вон,сидят, уроки делают!
- А остальные? - подрастерялся Слепень.
-Остальных нету:Никодим пропал, Глафиру немец с самолёта убил,Родиона ещё в июне в армию взяли.Что,тоже мстить малым деткам собрался,один, вон,после гибели на его глазах мамки, вовсе не говорит! - разозлилась Марья Ефимовна. -
-Ладно, Бунчук, тот Никодима ненавидит и если бы не Краузе-старший,давно бы пацанов извел,тебе-то чаго надо?
Ефимовна в гневе перешла на местный говор.
-Марь Ефимовна,ты чаго? Я ж просто поинтересовался?Я ж ничаго!
-Все вы ничаго, я ж тебя учила добру, ты ж неплохой был, што ж ты как зверюга?
- Всё,пошел я! - Слепень, как ошпаренный, выскочил из хаты.
А на другой день, к обеду по центральной улице села не спеша шел богатырского роста и зверского вида,заросший по самые брови, мужик.
Подойдя к правлению, так же не спеша, обил снег с громадных же валенок и на хорошем немецком языке сказал часовому:
-Передай герру Фридриху Краузе,что пришел Леший!
Тот с изумлением посмотрел на это чудо и гаркнул кому-то в коридор.
Через несколько минут вышел солдат:
-Битте!
Лешего провели в кабинет, из-за стола поднялся сухопарый немец:
-Вас волен зи?
-Здравствуй,крестничек!
-Не понимайт? - немец вгляделся в Лешего: - Майн Гот! Лавр Ефимович?
-Да,но лучше зови меня Леший, так привычнее!
-Момент! - Фридрих покрутил ручку телефона:
-Фатер? Лавр Ефимович у меня в кабинете! Яволь!
- Фатер будет здесь через пятнадцать минут, зетцен зих, садитесь, я немного забывайт язык, мешаю... перемешиваю слова.
-А и Карлуша здесь? А Пашка,Пауль,то есть?
-Пауль в Берлине, фатер не пожелал жить в Германия, сюда приехал, имение восстанавливайт, скоро переедет туда жить.
Адъютант принес нарезанный лимон и початую бутылку коньяка-Фридрих налил понемногу в бокалы:
-За встречу, рад,что живой, Лавр Ефимович!
Леший медленно пил коньяк,смакуя каждый глоток:
-Давненько я не пивал такого... да,с семнадцатого года, пожалуй.
В кабинет с шумом ворвался Карл Краузе и с порога, раскрыв объятья,пошел на Лешего:
-Лавр, дружище, живой!!
-Что мне сделается отшельнику, кроме зверья, никого в лесах не водится! - обнимая его, гудел Леший.
- А партизанен? - влез Фридрих.
-Фрицци,я тебе когда-нибудь врал?
-В те времена нет, а сейчас-может, ты коммунистом стал!
- Я тебе давал право, тыкать мне? - построжел Леший.
Могу ведь и порку устроить, это для них ты герр, а для меня все тот же сопливый,строптивый мальчишка!
Фридрих покраснел:
-Извините Лавр Ефимович, забыл,забыл, каким вы можете быть!
-Ну так я напомню, рука-то у меня,сам знаешь, тяжелая. Да, и пока не забыл?
Почему моих маленьких крестников гнобит какая-то трусливая гнида?
- Каких?
-Крутовых ребятишек,они совсем одни остались, почему этот, служивший и вашим, и нашим, Бунчук издевается над мальцами?
Фрицци,не примешь меры, я его,паскуду, сам накажу! Я бы давно явился, зная,что Глашу убило!- Леший перекрестился:
-Светлая ей память! А ребятишек, спасибо Ефимовна, обогрела.
Карл сказал:
-Я его уже предупреждал!
-Мало предупреждал!
Фрицци странно повеселел,вызвал адъютанта,велел найти Бунчука.
Минут через десять,постучав, ввалился Бунчук:
-Звали,герр майор?
Леший каким-то одним текучим движением, мгновенно оказался возле него и, взяв за глотку, тихонько так спросил:
-Ты,паскудина,что себе позволяешь?Зачем ребятишек Никодимовых гнобишь?
Бунчук затрепыхался,пытаясь что-то сказать:
-Я тебя предупреждал? Ты думаешь, если есть у тебя оружие,со мной справишься?
Да тебя ж Волчок из под земли достанет и на кусочки порвет по-любому, даже если пристрелить сможешь меня!
Фуу,скотина мерзкая, перегарищем несёт!
Леший казалось, легонько отшвырнул его, а Бунчук, впечатавшись в стенку, сполз по ней, едва дыша.
-Леший, я... - прохрипел он..
-Я тебя предупредил! - припечатал Леший.-Не они тебя,а ты их обходи седьмой дорогой!
Фридрих с веселым изумлением смотря на Лешего,подтвердил:
-Малейший замечаний-ершиссен!!
Бунчук на подгибающихся ногах выполз из кабинета.
-Да, дал я тогда маху! Пожалел паскудника,надо было добить!
-Ну никогда не поздно! - сказал Карл. - Лавр,давай-ка посидим у меня в хоромах.
Вспомним былое,скажем, через пару часов?
У тебя как со зверьём? Очень уж хочется на охоту!
-Проверю дальнюю делянку, должен там быть секач. Приготовлю всё, тогда приду.
Сейчас я до мальцов!
-Фрицци,я нет-нет буду появляться!Ты там какой пропуск-документ вели мне выписать!
Чтобы не привязывались всякие шавки, из поганцев, ох и отребье у вас в полицаях ходит,тьфу!
Леший поспешил к Крутовым, долго приглядывался, что и как во дворе, осмотрел сенцы и загудел, входя в хату:
-Где тут мои пострелята? -из-за стола выскочили оба ребятёнка и повисли на Лешем.
Он сгреб обоих и прижал к себе -мальчишки плакали,если Гринька ревел в голос,то Василь плакал молча,у Лешего защемило сердце:
-Ну-ка, ну-ка,Никодимкины внуки, дайте я на вас погляжу?
Он отстранил их немного и оглядев, сказал:
-Вытянулись-то как, худющие, бледнющие, не кормит вас Ефимовна,что ли?
-Кормит она,кормит, - проворчал Гринька, утирая рукавом слезы, - картопля да капуста,грибы от ешчё. Остальное усё повыгребли!
Леший держа доверчиво приникшего к нему Василя, опустился на лавку.
-Василь,ты меня слышишь?
Тот кивнул и как-то вопросительно посмотрел на Лешего.
-Про Волчка хочешь узнать?
Тот опять кивнул.
-Жив твой Волчок, дома остался! Нельзя ему сюда,пристрелит сдуру какая-нибудь сволочуга.
Он тоже по вам скучает,вот потеплеет, спросим разрешения у Краузе и придете ко мне!- он ласково погладил своей огромной лапищей голову Василя.
- Ефимовна-то где?
-Да, до деда Ефима побегла, ён чаго-сь обешчал из яды дать.
Прибежавшая вскоре Ефимовна очень обрадоваласьчто Леш жив :
–Волновалась,как ты там один, может, и случилось чего, времена-то какие, жуткие.
-Все нормально,- гудел Леш, раздеваясь -тут вот я мальцам кой чего припас!
Он вытаскивал из бездонных карманов какие-то сверточки .
-Малинка вот лесная, мало ли простынут, мясца сушеного немного, медку лесного, травки вот на чай! Мальчишки сидели не шевелясь и не сводя с него глаз.
И он,усмехнувшись, сказал:
-Гринь,у меня теперь в карманах, как у твоего деда, чего только нет!
- Ну-ка,Василь, залезь-ка в задний карман,там Волчок вам привет прислал!
Василь засунул тонкую руку в карман и радостно заулыбался,вытащив полную горсть орехов.
Орешник всегда находил Волчок и тащил за штанину Василя или Гриньку к нему, где по полдня и обитались детишки.
-Вот ведь, животина, умнее многих людишек, пакостников!
Сам приволок в зубах мешок с орехами и положил мне на колени,как бы говоря :орехов-то мальцам возьми!!- гудел Леш, рассказывая Ефимовне про Волчка, Василь же счастливо улыбался, грызя орешки.
-Гриня,ты теперь Бунчука не бойсь,я его малость потрепал, да и Краузе ему добавил! Он гад,забыл, кому жизнью обязан, ну а я память ему подправил!
Ежли только вякнет чего в их сторону,Марья,смело иди к Фрицци,Фридриху, то есть.
Не бойсь,говори, как есть! Не думаю,что Бунчук чегось выкинет, но мерзавец первостатейный, будьте все внимательны.
- Жизнь-то человеческая три копейки перестала стоить, вон в Радневе, пару дней назад двух мальцов застрелили и только за то, что объедки попытались стащить! –вздохнула Ефимовна.
-Дед Ефим сотов вот немного дал, для ребятишек,они с бабкой Марьей всю зиму то яблок сушеных, то груш, травки вон для чая, огурцов соленых,Стеша свой хлеб всегда приносит.
Вот и живем–выживаем. Наши-то яблоки сушеные, все выгребли -я сглупила, не убрала подальше, а им гадам, понравились, вот и забрали, а все ребятишкам витамины какие были б.
Ну хоть грибы не взяли, вот варю супец им, да меняюсь с бабами на что кто имеет.
Егорше дочка вон крупы сечки малость дала, поделился, супец-то посытнее с ней.
Ох горюшко,ну до весны доживем -там травка пойдет, полегче будет!
Лишь бы у них батька уцелел, все не сироты будут!
У нас,окромя этих Еремцов, Гущевых, народ-то, наоборот, дружнея стал, Марфа Лисова, вон, как пленным подмогнула вовремя!
Ефимовна рассказала про возчиков воды.
-У них сейчас одни свои остались,подлых нет, а девки-то наши, Стеша и Марфа, стараются им погуще супец-то оставлять,хоть не такие доходяги стали, да и старший Краузе ещё человеком остался, делает вид, что не замечает.
При Фридрихе-то орет и наказывает, а без этого,засушенного,неплохо к нам относится.
-Ну, Карлуша всегда либералом был, этот, старший в Эльзу пошел.
Та же как ржавая селедка была,а и вреднючая!!Помню я её ещё в девках, дааа,папенька Иоганнн «выгодную партию» Карлуше подгадил.
Ну да недолго она его изводила, прибрал Господь! - перекрестился Леший.
Пришла уставшая, вся какая-то поникшая Стеша,увидев Леша оживилась:
-Наконец-то хоть одно родное лицо увидеть! А то все хари кругом!
Ефимовна вытащила чугунок с праздничным ужином -картошку с грибами и небольшим, мелко-мелко порезанным кусочком мяса. Ребятишки ели обжигаясь и спеша.
-Вот как стали жить:едим, торопясь, как бы не отняли, в любой момент могут нагрянуть всякие! - вздохнула Стеша.
-Когда уже наши придут, полгода ещё нет, как под немцами,а кажется,целый век!
Мальчишки наевшись,начали зевать.Ефимовна шустро загнала их на печку, сама тоже пошла в закуток:
-Устала я чего-то, пойду тоже спать,а вы посидите, поговорите.
И сидели возле печки лесник со Стешей,тихонько переговариваясь.
-Стеш,а крестник твой выжил ведь,поклон передавал нижайший, сказал, что вечный тебе должник.
-Тагда и деду Ефиму и Егорше он должон, они жа его углядели.
- Стеш, - совсем понизил голос Леш: - Михневич объявился,недавно.
-Да ты што? Живой,Панаска?
-Я много тебе сказать не могу, потому что, не приведи Боже, что-то пойдет не так, скажу только:он был на параде 7 ноября, стоит столица и кишка тонка у Гитлера Россию–матушку на колени поставить!
-Уж мы-то как радовалися, когда в зубы получили хрицы!!
-Так вот,приглядывайся ко всему, что заметишь необычное, бери на заметку, просто запоминай, я буду по зиме появляться, охоту им устраивать,а по весне есть у меня задумка... но это потом.
-А чего такого необычного может у деревне быть?
-Ну мало ли, какие-то новые части станут на постой, офицеры новые приедут, просто присматривайся.
-В Радневе вон,ахвицерский клуб открыли с играми всякими и девочками.
Милка, Шлепеня довоенная подруга,тама крутится, Егорша сказывал, ходить под ручку с ихним из комендатуры, шуба на ей этого, Буракова, который у исполкоме был,снабжнец или как ешчё, женки шуба-то, знать, не успели добро вывезть, сами сбегли.
Ешчё две наши тама вожжаются с немчурой, одна-то совсем тихоня была, а кто ж знал, што станеть подстилкою, зато хвалятся обе жратвой и нарядами перед соседями.
А среди пленных два студента-москвича,сильно башковитые, нам на кухне приспособление сделали, штоба котлы не таскать на пузе,вона насос воду качать удумали.
Краузе велел их усиленно кормить -золотые головы, говорить.
-Спроси у них на кого и где учились? Кто ещё из пленных внимание твое привлек?
-Печник у их, подозреваю,тожеть не простой солдат, проскальзывает в ём што-то ... учёное, штоли.
Не знаю, как сказать, ну, вроде простой мужик, а иногда такие мудреные слова вылетають у него.
И Слепеня вот не пойму-он как возвернулся -вначале шустрил,лез везде, а сейчас как бы керосин у лампе у ево закончился.
Эти паскудники-Еремец с Гущевым из кожи вылазять, а Слепень и не лютуеть.
Опять жа, хто его знаеть, чаго удумал? Можа, так в доверие кому втирается?
Как-то там наш доктор, жив ли? Ежели живой, то наверняка много мужиков спас, он ведь прохвессор своего дела!
Стеша делилась всем, что накопилось за это время, Леший слушал не перебивая, подбрасывая время от времени небольшие поленца и сучки в печку.
-Стеша,очень прошу, ни в какие авантюры не лезь как бы тебя не уговаривали кому-то помочь, куда-то что-то отнести, Краузе старшего не бойся, а вот сынка остерегайся!
Посмотрим,как пойдет, но к весне что-то переменится, просто примечай все новое, необычное, не забудь про студентов! Пошли спать!
Вскоре с лавки послышалось негромкое всхрапывание Лешего, а Стеша все никак не могла уснуть - думы одолевали.
Разбередил её душу Леший, сказав про Панаса-сын хроменькой и слабоумной Ульки, мальчишка с малого детства рос замкнутым с людьми, но очень нежным и ласковым со своей недужной мамкой. Кто был его отец, так и осталось для деревенских большой тайной, мальчишка не был похож ни на кого из деревенских мужиков,а спрашивать Ульку,бесполезно.
А мальчик рос умненьким, учился усердно,постоянно получал похвальные грамоты, успевал везде - небольшой огород с овощами и картофелем всегда был обихожен,он не стеснялся сам стирать и полоскать белье,научился штопать свои немудрящие одежки, к тринадцати годам умел все, даже печь хлебы! Всегда аккуратный, в бедной, штопаной одежке, но чистенький и опрятный, мальчишка с детства снискал уважение всего села.
Ребятишки никогда не задирали и не смеялись над ним или его мамкой,один Слепень рискнул как-то бросить в Ульку камень и обозвать её,за что был жестоко бит.
К подрастающему Михневичу ребята тянулись, прислушивались, приходили за советами и просили помощи в учебе. Окончив школу он несмотря на отличные оценки, не захотел оставлять к тому времени уже совсем больную мать,год работал сначала помощником, а затем и комбайнером.
К весне тридцать девятого уснула и больше не проснулась его бедолага-мамка.
Панас уехал поступать в Москву, с легкостью поступил в механико-машиностроительный институт им. Баумана, переименованного позже в МВТУ и не видели в деревне Панаса уже, почитай,два года. Стеша постоянно выслушивала ворчание Панаса, когда при окончании школы сказала, что учиться дальше не будет.
-Ты совсем глупая что ли, училась хорошо, зачем себя хоронить в деревне?
Но она была глуха к его разговорам, да и любовь всей жизни, Абрамов, скоро должен был уйти в армию, вот и не поехала никуда Стеша.
Утром Леш ушел затемно,пообещав появляться,а Гриня с Василем пошли учиться.
В первые дни на уроках в классе неизменно присутствовал кто-то из наблюдающих,но Ефимовна вела себя безукоризненно, учила детей писать и считать,читали вслух только книги, изданные ещё до революции -нашлись в районной библиотеке, сваленные в угол и никому не нужные.
Марья Ефимовна быстро сообразила, что за такие книги немцы ругаться не будут, а детям все польза, попросив разрешения у Зомберга, живенько смоталась с Егоршей за книгами.
Собрала все до единой, здраво рассудив, что даже плохонькие сгодятся на подклейку .
-От ведь напасть какая! И энтот к Никодиму побягить, бяядаа!
Так и вышло,Шлепень,доложившись Зомбергу и Бунчуку, тут же рванул в Крутовскую избу:
-Есть хто у хате?
-Есть! - выглянула из печного закутка Ефимовна.
-О,Ефимовна. А чаго это ты... вы, здеся?
-Живу я здесь!- сухо ответила Ефимовна.
-А где жа усе Крутовы?
-Усех Крутовых два мальца осталось-вон,сидят, уроки делают!
- А остальные? - подрастерялся Слепень.
-Остальных нету:Никодим пропал, Глафиру немец с самолёта убил,Родиона ещё в июне в армию взяли.Что,тоже мстить малым деткам собрался,один, вон,после гибели на его глазах мамки, вовсе не говорит! - разозлилась Марья Ефимовна. -
-Ладно, Бунчук, тот Никодима ненавидит и если бы не Краузе-старший,давно бы пацанов извел,тебе-то чаго надо?
Ефимовна в гневе перешла на местный говор.
-Марь Ефимовна,ты чаго? Я ж просто поинтересовался?Я ж ничаго!
-Все вы ничаго, я ж тебя учила добру, ты ж неплохой был, што ж ты как зверюга?
- Всё,пошел я! - Слепень, как ошпаренный, выскочил из хаты.
А на другой день, к обеду по центральной улице села не спеша шел богатырского роста и зверского вида,заросший по самые брови, мужик.
Подойдя к правлению, так же не спеша, обил снег с громадных же валенок и на хорошем немецком языке сказал часовому:
-Передай герру Фридриху Краузе,что пришел Леший!
Тот с изумлением посмотрел на это чудо и гаркнул кому-то в коридор.
Через несколько минут вышел солдат:
-Битте!
Лешего провели в кабинет, из-за стола поднялся сухопарый немец:
-Вас волен зи?
-Здравствуй,крестничек!
-Не понимайт? - немец вгляделся в Лешего: - Майн Гот! Лавр Ефимович?
-Да,но лучше зови меня Леший, так привычнее!
-Момент! - Фридрих покрутил ручку телефона:
-Фатер? Лавр Ефимович у меня в кабинете! Яволь!
- Фатер будет здесь через пятнадцать минут, зетцен зих, садитесь, я немного забывайт язык, мешаю... перемешиваю слова.
-А и Карлуша здесь? А Пашка,Пауль,то есть?
-Пауль в Берлине, фатер не пожелал жить в Германия, сюда приехал, имение восстанавливайт, скоро переедет туда жить.
Адъютант принес нарезанный лимон и початую бутылку коньяка-Фридрих налил понемногу в бокалы:
-За встречу, рад,что живой, Лавр Ефимович!
Леший медленно пил коньяк,смакуя каждый глоток:
-Давненько я не пивал такого... да,с семнадцатого года, пожалуй.
В кабинет с шумом ворвался Карл Краузе и с порога, раскрыв объятья,пошел на Лешего:
-Лавр, дружище, живой!!
-Что мне сделается отшельнику, кроме зверья, никого в лесах не водится! - обнимая его, гудел Леший.
- А партизанен? - влез Фридрих.
-Фрицци,я тебе когда-нибудь врал?
-В те времена нет, а сейчас-может, ты коммунистом стал!
- Я тебе давал право, тыкать мне? - построжел Леший.
Могу ведь и порку устроить, это для них ты герр, а для меня все тот же сопливый,строптивый мальчишка!
Фридрих покраснел:
-Извините Лавр Ефимович, забыл,забыл, каким вы можете быть!
-Ну так я напомню, рука-то у меня,сам знаешь, тяжелая. Да, и пока не забыл?
Почему моих маленьких крестников гнобит какая-то трусливая гнида?
- Каких?
-Крутовых ребятишек,они совсем одни остались, почему этот, служивший и вашим, и нашим, Бунчук издевается над мальцами?
Фрицци,не примешь меры, я его,паскуду, сам накажу! Я бы давно явился, зная,что Глашу убило!- Леший перекрестился:
-Светлая ей память! А ребятишек, спасибо Ефимовна, обогрела.
Карл сказал:
-Я его уже предупреждал!
-Мало предупреждал!
Фрицци странно повеселел,вызвал адъютанта,велел найти Бунчука.
Минут через десять,постучав, ввалился Бунчук:
-Звали,герр майор?
Леший каким-то одним текучим движением, мгновенно оказался возле него и, взяв за глотку, тихонько так спросил:
-Ты,паскудина,что себе позволяешь?Зачем ребятишек Никодимовых гнобишь?
Бунчук затрепыхался,пытаясь что-то сказать:
-Я тебя предупреждал? Ты думаешь, если есть у тебя оружие,со мной справишься?
Да тебя ж Волчок из под земли достанет и на кусочки порвет по-любому, даже если пристрелить сможешь меня!
Фуу,скотина мерзкая, перегарищем несёт!
Леший казалось, легонько отшвырнул его, а Бунчук, впечатавшись в стенку, сполз по ней, едва дыша.
-Леший, я... - прохрипел он..
-Я тебя предупредил! - припечатал Леший.-Не они тебя,а ты их обходи седьмой дорогой!
Фридрих с веселым изумлением смотря на Лешего,подтвердил:
-Малейший замечаний-ершиссен!!
Бунчук на подгибающихся ногах выполз из кабинета.
-Да, дал я тогда маху! Пожалел паскудника,надо было добить!
-Ну никогда не поздно! - сказал Карл. - Лавр,давай-ка посидим у меня в хоромах.
Вспомним былое,скажем, через пару часов?
У тебя как со зверьём? Очень уж хочется на охоту!
-Проверю дальнюю делянку, должен там быть секач. Приготовлю всё, тогда приду.
Сейчас я до мальцов!
-Фрицци,я нет-нет буду появляться!Ты там какой пропуск-документ вели мне выписать!
Чтобы не привязывались всякие шавки, из поганцев, ох и отребье у вас в полицаях ходит,тьфу!
Леший поспешил к Крутовым, долго приглядывался, что и как во дворе, осмотрел сенцы и загудел, входя в хату:
-Где тут мои пострелята? -из-за стола выскочили оба ребятёнка и повисли на Лешем.
Он сгреб обоих и прижал к себе -мальчишки плакали,если Гринька ревел в голос,то Василь плакал молча,у Лешего защемило сердце:
-Ну-ка, ну-ка,Никодимкины внуки, дайте я на вас погляжу?
Он отстранил их немного и оглядев, сказал:
-Вытянулись-то как, худющие, бледнющие, не кормит вас Ефимовна,что ли?
-Кормит она,кормит, - проворчал Гринька, утирая рукавом слезы, - картопля да капуста,грибы от ешчё. Остальное усё повыгребли!
Леший держа доверчиво приникшего к нему Василя, опустился на лавку.
-Василь,ты меня слышишь?
Тот кивнул и как-то вопросительно посмотрел на Лешего.
-Про Волчка хочешь узнать?
Тот опять кивнул.
-Жив твой Волчок, дома остался! Нельзя ему сюда,пристрелит сдуру какая-нибудь сволочуга.
Он тоже по вам скучает,вот потеплеет, спросим разрешения у Краузе и придете ко мне!- он ласково погладил своей огромной лапищей голову Василя.
- Ефимовна-то где?
-Да, до деда Ефима побегла, ён чаго-сь обешчал из яды дать.
Прибежавшая вскоре Ефимовна очень обрадоваласьчто Леш жив :
–Волновалась,как ты там один, может, и случилось чего, времена-то какие, жуткие.
-Все нормально,- гудел Леш, раздеваясь -тут вот я мальцам кой чего припас!
Он вытаскивал из бездонных карманов какие-то сверточки .
-Малинка вот лесная, мало ли простынут, мясца сушеного немного, медку лесного, травки вот на чай! Мальчишки сидели не шевелясь и не сводя с него глаз.
И он,усмехнувшись, сказал:
-Гринь,у меня теперь в карманах, как у твоего деда, чего только нет!
- Ну-ка,Василь, залезь-ка в задний карман,там Волчок вам привет прислал!
Василь засунул тонкую руку в карман и радостно заулыбался,вытащив полную горсть орехов.
Орешник всегда находил Волчок и тащил за штанину Василя или Гриньку к нему, где по полдня и обитались детишки.
-Вот ведь, животина, умнее многих людишек, пакостников!
Сам приволок в зубах мешок с орехами и положил мне на колени,как бы говоря :орехов-то мальцам возьми!!- гудел Леш, рассказывая Ефимовне про Волчка, Василь же счастливо улыбался, грызя орешки.
-Гриня,ты теперь Бунчука не бойсь,я его малость потрепал, да и Краузе ему добавил! Он гад,забыл, кому жизнью обязан, ну а я память ему подправил!
Ежли только вякнет чего в их сторону,Марья,смело иди к Фрицци,Фридриху, то есть.
Не бойсь,говори, как есть! Не думаю,что Бунчук чегось выкинет, но мерзавец первостатейный, будьте все внимательны.
- Жизнь-то человеческая три копейки перестала стоить, вон в Радневе, пару дней назад двух мальцов застрелили и только за то, что объедки попытались стащить! –вздохнула Ефимовна.
-Дед Ефим сотов вот немного дал, для ребятишек,они с бабкой Марьей всю зиму то яблок сушеных, то груш, травки вон для чая, огурцов соленых,Стеша свой хлеб всегда приносит.
Вот и живем–выживаем. Наши-то яблоки сушеные, все выгребли -я сглупила, не убрала подальше, а им гадам, понравились, вот и забрали, а все ребятишкам витамины какие были б.
Ну хоть грибы не взяли, вот варю супец им, да меняюсь с бабами на что кто имеет.
Егорше дочка вон крупы сечки малость дала, поделился, супец-то посытнее с ней.
Ох горюшко,ну до весны доживем -там травка пойдет, полегче будет!
Лишь бы у них батька уцелел, все не сироты будут!
У нас,окромя этих Еремцов, Гущевых, народ-то, наоборот, дружнея стал, Марфа Лисова, вон, как пленным подмогнула вовремя!
Ефимовна рассказала про возчиков воды.
-У них сейчас одни свои остались,подлых нет, а девки-то наши, Стеша и Марфа, стараются им погуще супец-то оставлять,хоть не такие доходяги стали, да и старший Краузе ещё человеком остался, делает вид, что не замечает.
При Фридрихе-то орет и наказывает, а без этого,засушенного,неплохо к нам относится.
-Ну, Карлуша всегда либералом был, этот, старший в Эльзу пошел.
Та же как ржавая селедка была,а и вреднючая!!Помню я её ещё в девках, дааа,папенька Иоганнн «выгодную партию» Карлуше подгадил.
Ну да недолго она его изводила, прибрал Господь! - перекрестился Леший.
Пришла уставшая, вся какая-то поникшая Стеша,увидев Леша оживилась:
-Наконец-то хоть одно родное лицо увидеть! А то все хари кругом!
Ефимовна вытащила чугунок с праздничным ужином -картошку с грибами и небольшим, мелко-мелко порезанным кусочком мяса. Ребятишки ели обжигаясь и спеша.
-Вот как стали жить:едим, торопясь, как бы не отняли, в любой момент могут нагрянуть всякие! - вздохнула Стеша.
-Когда уже наши придут, полгода ещё нет, как под немцами,а кажется,целый век!
Мальчишки наевшись,начали зевать.Ефимовна шустро загнала их на печку, сама тоже пошла в закуток:
-Устала я чего-то, пойду тоже спать,а вы посидите, поговорите.
И сидели возле печки лесник со Стешей,тихонько переговариваясь.
-Стеш,а крестник твой выжил ведь,поклон передавал нижайший, сказал, что вечный тебе должник.
-Тагда и деду Ефиму и Егорше он должон, они жа его углядели.
- Стеш, - совсем понизил голос Леш: - Михневич объявился,недавно.
-Да ты што? Живой,Панаска?
-Я много тебе сказать не могу, потому что, не приведи Боже, что-то пойдет не так, скажу только:он был на параде 7 ноября, стоит столица и кишка тонка у Гитлера Россию–матушку на колени поставить!
-Уж мы-то как радовалися, когда в зубы получили хрицы!!
-Так вот,приглядывайся ко всему, что заметишь необычное, бери на заметку, просто запоминай, я буду по зиме появляться, охоту им устраивать,а по весне есть у меня задумка... но это потом.
-А чего такого необычного может у деревне быть?
-Ну мало ли, какие-то новые части станут на постой, офицеры новые приедут, просто присматривайся.
-В Радневе вон,ахвицерский клуб открыли с играми всякими и девочками.
Милка, Шлепеня довоенная подруга,тама крутится, Егорша сказывал, ходить под ручку с ихним из комендатуры, шуба на ей этого, Буракова, который у исполкоме был,снабжнец или как ешчё, женки шуба-то, знать, не успели добро вывезть, сами сбегли.
Ешчё две наши тама вожжаются с немчурой, одна-то совсем тихоня была, а кто ж знал, што станеть подстилкою, зато хвалятся обе жратвой и нарядами перед соседями.
А среди пленных два студента-москвича,сильно башковитые, нам на кухне приспособление сделали, штоба котлы не таскать на пузе,вона насос воду качать удумали.
Краузе велел их усиленно кормить -золотые головы, говорить.
-Спроси у них на кого и где учились? Кто ещё из пленных внимание твое привлек?
-Печник у их, подозреваю,тожеть не простой солдат, проскальзывает в ём што-то ... учёное, штоли.
Не знаю, как сказать, ну, вроде простой мужик, а иногда такие мудреные слова вылетають у него.
И Слепеня вот не пойму-он как возвернулся -вначале шустрил,лез везде, а сейчас как бы керосин у лампе у ево закончился.
Эти паскудники-Еремец с Гущевым из кожи вылазять, а Слепень и не лютуеть.
Опять жа, хто его знаеть, чаго удумал? Можа, так в доверие кому втирается?
Как-то там наш доктор, жив ли? Ежели живой, то наверняка много мужиков спас, он ведь прохвессор своего дела!
Стеша делилась всем, что накопилось за это время, Леший слушал не перебивая, подбрасывая время от времени небольшие поленца и сучки в печку.
-Стеша,очень прошу, ни в какие авантюры не лезь как бы тебя не уговаривали кому-то помочь, куда-то что-то отнести, Краузе старшего не бойся, а вот сынка остерегайся!
Посмотрим,как пойдет, но к весне что-то переменится, просто примечай все новое, необычное, не забудь про студентов! Пошли спать!
Вскоре с лавки послышалось негромкое всхрапывание Лешего, а Стеша все никак не могла уснуть - думы одолевали.
Разбередил её душу Леший, сказав про Панаса-сын хроменькой и слабоумной Ульки, мальчишка с малого детства рос замкнутым с людьми, но очень нежным и ласковым со своей недужной мамкой. Кто был его отец, так и осталось для деревенских большой тайной, мальчишка не был похож ни на кого из деревенских мужиков,а спрашивать Ульку,бесполезно.
А мальчик рос умненьким, учился усердно,постоянно получал похвальные грамоты, успевал везде - небольшой огород с овощами и картофелем всегда был обихожен,он не стеснялся сам стирать и полоскать белье,научился штопать свои немудрящие одежки, к тринадцати годам умел все, даже печь хлебы! Всегда аккуратный, в бедной, штопаной одежке, но чистенький и опрятный, мальчишка с детства снискал уважение всего села.
Ребятишки никогда не задирали и не смеялись над ним или его мамкой,один Слепень рискнул как-то бросить в Ульку камень и обозвать её,за что был жестоко бит.
К подрастающему Михневичу ребята тянулись, прислушивались, приходили за советами и просили помощи в учебе. Окончив школу он несмотря на отличные оценки, не захотел оставлять к тому времени уже совсем больную мать,год работал сначала помощником, а затем и комбайнером.
К весне тридцать девятого уснула и больше не проснулась его бедолага-мамка.
Панас уехал поступать в Москву, с легкостью поступил в механико-машиностроительный институт им. Баумана, переименованного позже в МВТУ и не видели в деревне Панаса уже, почитай,два года. Стеша постоянно выслушивала ворчание Панаса, когда при окончании школы сказала, что учиться дальше не будет.
-Ты совсем глупая что ли, училась хорошо, зачем себя хоронить в деревне?
Но она была глуха к его разговорам, да и любовь всей жизни, Абрамов, скоро должен был уйти в армию, вот и не поехала никуда Стеша.
Утром Леш ушел затемно,пообещав появляться,а Гриня с Василем пошли учиться.
В первые дни на уроках в классе неизменно присутствовал кто-то из наблюдающих,но Ефимовна вела себя безукоризненно, учила детей писать и считать,читали вслух только книги, изданные ещё до революции -нашлись в районной библиотеке, сваленные в угол и никому не нужные.
Марья Ефимовна быстро сообразила, что за такие книги немцы ругаться не будут, а детям все польза, попросив разрешения у Зомберга, живенько смоталась с Егоршей за книгами.
Собрала все до единой, здраво рассудив, что даже плохонькие сгодятся на подклейку .
