– Доброе утро, – поздоровалась, подойдя ближе.
– Это точно? – усмехнулся он.
Я оценила шутку и усмехнулась в ответ.
– Еще раз извини за вчерашнее.
– Все в порядке. Ты готова?
– Да.
– Тогда поехали, – сказал он и пошел к выходу, не забыв, правда, взять у меня сумку. Она не была тяжелой, но все равно было приятно.
Первый час пути мы провели в привычном молчании. Но сейчас оно не было спасительным или нужным и, в конце концов, я решилась его прервать.
– Что ты собираешься делать дальше? – спросила, желая прояснить туманное будущее, а заодно и отвлечься от собственных мыслей.
– Попытаюсь выяснить, чем занимался твой отец,– спокойно ответил Макс. – Скорее всего, его смерть связана именно с этим. Но на это потребуется время, так что тебе придется запастись терпением.
О методах, с помощью который собирается это выяснять, он, конечно, умолчал.
– Кроме того, – продолжил он, бросив на меня странный взгляд, – при всей моей к тебе симпатии, ты у меня не единственный клиент.
В первую секунду меня несколько смутили его слова, но потом стало понятно – он вернулся к прежней манере поведения. А ведь еще утром казался обиженным. Сначала стало немного обидно, а потом неловко за свои мысли. И с чего я взяла, что эти слова что-то значат? С того, что вчера он проявил заботу и внимание? Может, на его месте так поступили бы многие? Откуда мне знать. Но спросила я совершенно о другом:
– Ты ведешь несколько дел сразу?
Не то, чтобы было безумно интересно, просто хотела поддержать разговор.
– Сейчас, кроме твоего, еще одно, – охотно ответил Макс, – ничего серьезного, я быстро закончу его и вернусь к тебе, – еще один взгляд и обворожительная улыбка.
Я ничего не ответила, лишь усмехнулась и отвернулась к окну. Весь дальнейший путь тишина была даже приятной, а отсутствие мыслей – приятно вдвойне. Видимо, после столь насыщенного дня, сознание дало небольшую передышку, и я наслаждалась этой пустотой в голове, ведь такое случается нечасто.
Макс включил легкую приятную музыку, пейзаж за окном был однообразным и очень скоро я задремала.
Проснулась от автомобильного сигнала. Оказалось, мы уже давно приехали в Ингфол и даже подъезжали к моему дому. Остановившись на небольшом пятачке возле дома, Макс сказал:
– У тебя еще четыре выходных. Не возвращайся сразу на работу. Отдохни, как следует, и ни о чем не думай. Я свяжусь с тобой, как только что-нибудь выясню.
Я только кивнула и, выйдя из машины, уже собиралась закрыть дверь, как Макс окликнул:
– Сана.
Я внимательно посмотрела на него.
– Будь осторожнее, – попросил он и завел машину, давая понять, что это все.
Не знаю, что я хотела от него услышать, но точно не это. Его слова меня насторожили. Почему он так сказал? Мне есть чего опасаться? Или это очередное проявление его заботы?
Зайдя в квартиру, я решила перестать размышлять на эту тему. Тем более, мне было над чем подумать.
Переоделась, сделала себе большую кружку какао и уселась на любимый широкий подоконник в комнате. Глядя в окно, и делая небольшие глотки сладкого шоколадного напитка, принялась размышлять.
Итак, что мы имеем? Мой отец, преподаватель истории магии и довольно сильный маг, часто уезжал в Оферхолм, говоря, что едет в столичную академию по вызову начальства. На самом же деле, в это время он бывал в лаборатории закрытого типа и работал с Мартином Бэррисом, биологом, который месяц назад уволился и спустя какое-то время был обнаружен мертвым в одном из парков Ингфола. Связана ли его смерть со смертью моего отца? Но ведь прошло пять лет. Может это совсем другая история? По словам Рейчел Ростон – коллеги Бэрриса – он был недоволен тем, что его вернули на старую должность после смерти папы. По ее же словам перед увольнением Бэррис выглядел вполне довольным. Может, он решил продолжить совместно начатую работу, но уже не в качестве сотрудника лаборатории? Но, опять-таки, прошло уже пять лет. За это время другие люди наверняка уже закончили работу. Или нет? Или проект закрыли? А может, он все это время продолжал изыскания, просто об этом никто не знал? И, наконец, до чего-то дошел? В таком случае, если папина смерть связана с работой в лаборатории, Бэрриса убили по этой же причине. Что же такого они там делали, что биолог поплатился за это спустя столько лет?
Черт! Мне просто необходимо знать, чем они занимались.
Что вообще происходило в твоей жизни, папа? Закрытая лаборатория, которую курирует кронпринц, непонятные фото в семейных альбомах, молчание мамы, ложь, которая, похоже, была частой гостьей в нашем доме. Как мне во всем этом разобраться? И надо ли? Не поэтому ли ты так и не пришел ко мне? Даже после смерти ты помнил, что я могу узнать обо всем сама, прочесть твои воспоминания и не хотел мне показывать… что? Что я не должна узнать?
Я сделала последний глоток уже остывшего какао, посмотрела на небо, куда, как я надеялась, попадают души людей, и сделала глубокий вдох.
Нет, папа, теперь я не отступлю. Я слишком долго и слишком сильно хотела узнать, что же с тобой произошло, чтобы сейчас остановиться на полпути. Ты умер не своей смертью, тебя убили. Теперь я в этом точно уверена. Я почти всю свою жизнь помогаю живым найти ответ на вопрос: как погибла жертва? Я должна знать как погиб ты.
Возможно, ворошить прошлое опасно. Пусть. Возможно, я узнаю что-то такое, что заставит меня изменить отношение к тебе. Возможно, я тебя даже возненавижу. Но я должна знать.
Я не собиралась следовать совету Макса и отгуливать оставшиеся четыре дня. В голове слишком много мыслей и, если останусь одна, страшно представить до чего смогу додуматься. Да и Фрэнки жаль, работать столько дней до двух ночи все-таки тяжело. Когда отпрашивалась, об этом как-то не подумала, а сейчас стало совестно, и я даже порадовалась, что мы вернулись раньше. Так что с утра, приведя себя в порядок, я направилась на работу.
Войдя в бар, сразу ощутила аромат свежезаваренного кофе, услышала негромкую приятную музыку, за которой можно было разобрать тихий разговор двух мужчин за дальним столиком. Увидела Фрэнка, с сосредоточенным видом протирающего бокал и почувствовала, как жизненные неурядицы, пусть ненадолго, но отступают на задний план.
Все-таки этот бар – удивительное место. Не очень большой, но невероятно уютный. Заходишь и как будто в кокон прячешься ото всех проблем.
Увидев меня, Фрэнк улыбнулся и, дождавшись, когда я подойду, сказал:
– Привет. Ты вернулась раньше. Как съездила?
Я только рукой махнула.
– Не спрашивай.
– Что-нибудь узнала?
– Немного, – пожала я плечами, – но и того, что узнала, хватает для раздрая в душе.
Дальше Фрэнк интересоваться не стал, лишь понятливо улыбнулся.
– Сэм у себя? – спросила я и, после утвердительного кивка, вздохнула. – Скажу ему, что вернулась.
Сэм встретил меня теплой, искренней улыбкой и я невольно улыбнулась в ответ. Приятно, что где-то тебе рады, пусть даже это твой работодатель. В моей жизни не так много приятных моментов, чтобы ими разбрасываться.
– Как съездила? – спросил Сэм после приветствия.
Я поморщилась:
– Познакомилась с еще одним призраком, а заодно и с полицией Мизании, – я не стала уточнять, где это, потому что знала, что Сэм несколько лет прожил в Оферхолме и знает все примыкающие к нему городки, – не самое приятное знакомство. И то и другое.
– Об отце что-нибудь узнала?
Я знала, что он не станет лезть в душу, так же как и Фрэнк, но спросить, конечно, должен был. Так же как и Фрэнк.
– Да, именно поэтому не хочу отдыхать оставшиеся несколько дней. Сыщик, которого я наняла, продолжает работать, а я… лучше буду здесь.
Сэм откинулся на спинку кресла и, усмехнувшись, сказал:
– Повезло же мне на таких сверхсознательных работников. Отговорить тебя все равно не смогу, так что вперед.
Я подарила начальнику еще одну улыбку и пошла работать.
Когда заняла свое место за барной стойкой, Фрэнк даже не удивился, только покачал головой. Я же сказала:
– Сегодня ты, конечно, не уйдешь, но это будет уже шестой рабочий день подряд. Отдыхай с завтрашнего дня, я поработаю за тебя. Выйдешь на следующей неделе.
– Ты же должна была вернуться только через четыре дня, – сказал Фрэнк, явно намекая, что вполне согласен отработать и их.
– Но вернулась раньше. И это хорошо. Ты устал, отдохни, займись своими делами. Личной жизнью, наконец. Должно же хоть кому-то из нас повезти.
– Мне приятна твоя забота, Сана, но, боюсь, личная жизнь не хочет заниматься мной. И почему ты считаешь, что повезти должно именно мне?
Я красноречиво посмотрела на него, ничего не ответив, но он и так понял, о чем речь. Мы не раз говорили об этом, и Фрэнк знал, что отношения с мужчинами не самая моя любимая тема, но, тем не менее, улыбнувшись, сказал:
– Не наговаривай на себя, у тебя все еще будет хорошо.
Как-то раз Сэм в шутку сказал, что у нас с Фрэнком могло бы что-нибудь получиться. На что мы, переглянувшись, предложили ему сразу подыскать новых работников. Эта шутка иногда вспоминается и здорово поднимает настроение.
На самом деле, при всей своей привлекательности, как мужчина Фрэнк меня не интересовал. Да и он не смотрел на меня, как на женщину. Как друзья мы нравились друг другу гораздо больше и с удовольствием сохраняли эти отношения. Потому что даже если что-нибудь у нас и получилось бы, то это что-то, учитывая историю Фрэнка, было бы с легким привкусом горечи и не принесло бы счастья ни мне, ни ему.
В этот вечер посетители разошлись раньше, уже к полуночи бар был пуст. Иногда бывает и так и мы, не дожидаясь положенного времени, начинаем прибираться. Вот и в этот раз, приведя бар в порядок, мы разошлись по домам.
Ночь была ясной, улица пустынной, а освещение в городе всегда было отличным. Я шла, ни о чем не думая, все еще находясь под воздействием умиротворяющей атмосферы бара. Весна уже почти вступила в свои права, дышалось легко, и жизнь казалась вполне приемлемой.
Последнее время в ней было достаточно потрясений, и я порадовалась короткому отдыху.
Как оказалось, рано.
Я шла по широкой улице, и оставалось мне пройти каких-то три-четыре дома. Погруженная в себя, я не сразу услышала звук приближающегося автомобиля, и вернулась в реальность лишь, когда визг шин раздался слишком близко. Посмотрев в сторону, увидела, что машина резко повернув, несется прямо на меня. От неожиданности я попятилась и уперлась спиной в стену дома. Все еще не веря в происходящее, за какие-то доли секунды я поняла, что меня сейчас просто раздавит по стене. И только собралась метнуться в сторону, как вдруг в паре метров от меня воздух прорезали синие всполохи, и машина встала на месте. Как будто абсолютно бесшумно врезалась в невидимую стену.
Широко раскрыв глаза, я завороженно смотрела на маленькие синие молнии, вспыхивающие в воздухе, и боялась поверить в то, что сейчас вижу. Передо мной был выставлен самый настоящий силовой щит. Боже мой! Я читала о таком, и папа рассказывал, что когда-то маги были способны и на такое. Но в наше время? Кто, черт возьми, на такое способен? И каким образом он появился здесь и сейчас.
Это настолько поражало, что я даже на мгновение забыла о едва не задавившем меня автомобиле. А вспомнив, посмотрела на него, чтобы еще больше испугаться. На месте водителя сидел человек со шрамом на лице. Тот самый, что убил Мартина Бэрриса. Его лицо исказила гримаса злости, но тут с противоположной стороны улицы кто-то крикнул и мой несостоявшийся убийца, сорвавшись с места, на сумасшедшей скорости уехал прочь.
Сделав глубокий судорожный вдох, я услышала приглушенное шипение и поняла, что щита передо мной больше нет. Зато, наконец, заметила, кто кричал. Ко мне подбежал незнакомый мужчина и с беспокойством в голосе спросил:
– С вами все в порядке? Я видел, что произошло, но был слишком далеко.
Интересно, а щит он тоже видел? Впрочем, какая сейчас разница.
– Да, – кивнула я с трудом, пытаясь прийти в себя, – да, со мной все хорошо.
– Вам нужна помощь. Может, отвезти вас в больницу?
Ну, уж нет. В больницу мне точно не нужно.
– Нет, не надо, – сказала я, немного успокаиваясь, – наверное, за рулем был пьяный. Со мной все хорошо, правда. Спасибо вам.
И, не дожидаясь протеста со стороны незнакомца, быстро нырнула во двор, чтобы через минуту выйти на широкий проспект. Туда, где все еще кипела жизнь, в отличие от той пустынной улицы, где я только что была. Не останавливаясь и не раздумывая, я прыгнула в ближайшее такси и назвала адрес Макса. Не знаю, почему, но он был первым, о ком я подумала.
Наверное, разумнее было бы поехать к Тому. Но, узнав, кто именно чуть не убил меня, он свяжет его с Бэррисом и папой. И, конечно, сначала прочтет лекцию о том, что я зря ввязалась в эту историю. Слушать подобное сейчас я не готова, и так была на взводе. Так что лучше действительно все рассказать Максу.
Меня только что пытались убить – личность водителя не оставляла в этом сомнений. Только почему этот человек все еще на свободе? Ведь ко мне приходили две его жертвы. Или этого мало? К Томасу все же придется наведаться, но уже не сегодня. Нужно успокоиться.
Честно говоря, все это было похоже на очередное видение. Я жутко испугалась, но это был как будто чужой страх. Будто я смотрела глазами призрака, и казалось, что после столкновения с машиной и секундной темноты я приду в себя. И это будет лишь еще одним воспоминанием о чужой смерти.
Только сейчас, подъезжая к дому Макса, меня стало накрывать осознание. Я могла умереть. И на этот раз это была бы моя собственная смерть. Настоящая.
Не скажу, что запаниковала. Я столько раз переживала чужую боль и смерть, что этот раз отличался бы от других только тем, что был бы последним.
Тем не менее, меня изрядно потряхивало и, кое-как расплатившись с таксистом, я прямиком направилась к Максу, желая как можно скорее закрыть за собой дверь квартиры и почувствовать себя в безопасности. О том, что Макс может быть не один, я подумала только, когда позвонила в его дверь. Правда, на этот факт мне было наплевать. В конце концов, моя причина оказаться ночью в его квартире важней.
Макс открыл спустя бесконечно долгую минуту и предстал передо мной в домашних штанах, с голым торсом и недовольством на лице. И совершенно без каких-либо признаков сна.
– Сана? – удивился он.
– Извини, что так поздно, но мне больше не к кому сейчас обратиться, – все-таки попыталась я оправдаться.
– Что случилось? – нахмурился он.
– Выпить есть? – спросила я то, что по ощущениям было нужно сейчас больше всего.
Наконец, он разглядел в моих глазах испуг, и выражение его лица сменилось с настороженного на обеспокоенное.
– Заходи, – сказал он таким тоном, что я поняла – даже если в его квартире сейчас кто-то есть, он выгонит этого человека, не посмотрев, что на улице ночь.
Но выгонять никого не пришлось. Макс был один и этот момент меня, безусловно, порадовал, не хотелось бы стать причиной порушенных планов. Он закрыл за мной дверь и направился к небольшому бару в гостиной, которая была условно разделена с кухонной зоной широкой барной стойкой. К ней я и прошла, не дожидаясь приглашения.
Через несколько мгновений передо мной поставили бокал, до середины наполненный бренди. Макс сел напротив и выжидательно на меня посмотрел, впрочем, не торопя и не отвлекая.
– Это точно? – усмехнулся он.
Я оценила шутку и усмехнулась в ответ.
– Еще раз извини за вчерашнее.
– Все в порядке. Ты готова?
– Да.
– Тогда поехали, – сказал он и пошел к выходу, не забыв, правда, взять у меня сумку. Она не была тяжелой, но все равно было приятно.
Первый час пути мы провели в привычном молчании. Но сейчас оно не было спасительным или нужным и, в конце концов, я решилась его прервать.
– Что ты собираешься делать дальше? – спросила, желая прояснить туманное будущее, а заодно и отвлечься от собственных мыслей.
– Попытаюсь выяснить, чем занимался твой отец,– спокойно ответил Макс. – Скорее всего, его смерть связана именно с этим. Но на это потребуется время, так что тебе придется запастись терпением.
О методах, с помощью который собирается это выяснять, он, конечно, умолчал.
– Кроме того, – продолжил он, бросив на меня странный взгляд, – при всей моей к тебе симпатии, ты у меня не единственный клиент.
В первую секунду меня несколько смутили его слова, но потом стало понятно – он вернулся к прежней манере поведения. А ведь еще утром казался обиженным. Сначала стало немного обидно, а потом неловко за свои мысли. И с чего я взяла, что эти слова что-то значат? С того, что вчера он проявил заботу и внимание? Может, на его месте так поступили бы многие? Откуда мне знать. Но спросила я совершенно о другом:
– Ты ведешь несколько дел сразу?
Не то, чтобы было безумно интересно, просто хотела поддержать разговор.
– Сейчас, кроме твоего, еще одно, – охотно ответил Макс, – ничего серьезного, я быстро закончу его и вернусь к тебе, – еще один взгляд и обворожительная улыбка.
Я ничего не ответила, лишь усмехнулась и отвернулась к окну. Весь дальнейший путь тишина была даже приятной, а отсутствие мыслей – приятно вдвойне. Видимо, после столь насыщенного дня, сознание дало небольшую передышку, и я наслаждалась этой пустотой в голове, ведь такое случается нечасто.
Макс включил легкую приятную музыку, пейзаж за окном был однообразным и очень скоро я задремала.
Проснулась от автомобильного сигнала. Оказалось, мы уже давно приехали в Ингфол и даже подъезжали к моему дому. Остановившись на небольшом пятачке возле дома, Макс сказал:
– У тебя еще четыре выходных. Не возвращайся сразу на работу. Отдохни, как следует, и ни о чем не думай. Я свяжусь с тобой, как только что-нибудь выясню.
Я только кивнула и, выйдя из машины, уже собиралась закрыть дверь, как Макс окликнул:
– Сана.
Я внимательно посмотрела на него.
– Будь осторожнее, – попросил он и завел машину, давая понять, что это все.
Не знаю, что я хотела от него услышать, но точно не это. Его слова меня насторожили. Почему он так сказал? Мне есть чего опасаться? Или это очередное проявление его заботы?
Зайдя в квартиру, я решила перестать размышлять на эту тему. Тем более, мне было над чем подумать.
Переоделась, сделала себе большую кружку какао и уселась на любимый широкий подоконник в комнате. Глядя в окно, и делая небольшие глотки сладкого шоколадного напитка, принялась размышлять.
Итак, что мы имеем? Мой отец, преподаватель истории магии и довольно сильный маг, часто уезжал в Оферхолм, говоря, что едет в столичную академию по вызову начальства. На самом же деле, в это время он бывал в лаборатории закрытого типа и работал с Мартином Бэррисом, биологом, который месяц назад уволился и спустя какое-то время был обнаружен мертвым в одном из парков Ингфола. Связана ли его смерть со смертью моего отца? Но ведь прошло пять лет. Может это совсем другая история? По словам Рейчел Ростон – коллеги Бэрриса – он был недоволен тем, что его вернули на старую должность после смерти папы. По ее же словам перед увольнением Бэррис выглядел вполне довольным. Может, он решил продолжить совместно начатую работу, но уже не в качестве сотрудника лаборатории? Но, опять-таки, прошло уже пять лет. За это время другие люди наверняка уже закончили работу. Или нет? Или проект закрыли? А может, он все это время продолжал изыскания, просто об этом никто не знал? И, наконец, до чего-то дошел? В таком случае, если папина смерть связана с работой в лаборатории, Бэрриса убили по этой же причине. Что же такого они там делали, что биолог поплатился за это спустя столько лет?
Черт! Мне просто необходимо знать, чем они занимались.
Что вообще происходило в твоей жизни, папа? Закрытая лаборатория, которую курирует кронпринц, непонятные фото в семейных альбомах, молчание мамы, ложь, которая, похоже, была частой гостьей в нашем доме. Как мне во всем этом разобраться? И надо ли? Не поэтому ли ты так и не пришел ко мне? Даже после смерти ты помнил, что я могу узнать обо всем сама, прочесть твои воспоминания и не хотел мне показывать… что? Что я не должна узнать?
Я сделала последний глоток уже остывшего какао, посмотрела на небо, куда, как я надеялась, попадают души людей, и сделала глубокий вдох.
Нет, папа, теперь я не отступлю. Я слишком долго и слишком сильно хотела узнать, что же с тобой произошло, чтобы сейчас остановиться на полпути. Ты умер не своей смертью, тебя убили. Теперь я в этом точно уверена. Я почти всю свою жизнь помогаю живым найти ответ на вопрос: как погибла жертва? Я должна знать как погиб ты.
Возможно, ворошить прошлое опасно. Пусть. Возможно, я узнаю что-то такое, что заставит меня изменить отношение к тебе. Возможно, я тебя даже возненавижу. Но я должна знать.
Я не собиралась следовать совету Макса и отгуливать оставшиеся четыре дня. В голове слишком много мыслей и, если останусь одна, страшно представить до чего смогу додуматься. Да и Фрэнки жаль, работать столько дней до двух ночи все-таки тяжело. Когда отпрашивалась, об этом как-то не подумала, а сейчас стало совестно, и я даже порадовалась, что мы вернулись раньше. Так что с утра, приведя себя в порядок, я направилась на работу.
Войдя в бар, сразу ощутила аромат свежезаваренного кофе, услышала негромкую приятную музыку, за которой можно было разобрать тихий разговор двух мужчин за дальним столиком. Увидела Фрэнка, с сосредоточенным видом протирающего бокал и почувствовала, как жизненные неурядицы, пусть ненадолго, но отступают на задний план.
Все-таки этот бар – удивительное место. Не очень большой, но невероятно уютный. Заходишь и как будто в кокон прячешься ото всех проблем.
Увидев меня, Фрэнк улыбнулся и, дождавшись, когда я подойду, сказал:
– Привет. Ты вернулась раньше. Как съездила?
Я только рукой махнула.
– Не спрашивай.
– Что-нибудь узнала?
– Немного, – пожала я плечами, – но и того, что узнала, хватает для раздрая в душе.
Дальше Фрэнк интересоваться не стал, лишь понятливо улыбнулся.
– Сэм у себя? – спросила я и, после утвердительного кивка, вздохнула. – Скажу ему, что вернулась.
Сэм встретил меня теплой, искренней улыбкой и я невольно улыбнулась в ответ. Приятно, что где-то тебе рады, пусть даже это твой работодатель. В моей жизни не так много приятных моментов, чтобы ими разбрасываться.
– Как съездила? – спросил Сэм после приветствия.
Я поморщилась:
– Познакомилась с еще одним призраком, а заодно и с полицией Мизании, – я не стала уточнять, где это, потому что знала, что Сэм несколько лет прожил в Оферхолме и знает все примыкающие к нему городки, – не самое приятное знакомство. И то и другое.
– Об отце что-нибудь узнала?
Я знала, что он не станет лезть в душу, так же как и Фрэнк, но спросить, конечно, должен был. Так же как и Фрэнк.
– Да, именно поэтому не хочу отдыхать оставшиеся несколько дней. Сыщик, которого я наняла, продолжает работать, а я… лучше буду здесь.
Сэм откинулся на спинку кресла и, усмехнувшись, сказал:
– Повезло же мне на таких сверхсознательных работников. Отговорить тебя все равно не смогу, так что вперед.
Я подарила начальнику еще одну улыбку и пошла работать.
Когда заняла свое место за барной стойкой, Фрэнк даже не удивился, только покачал головой. Я же сказала:
– Сегодня ты, конечно, не уйдешь, но это будет уже шестой рабочий день подряд. Отдыхай с завтрашнего дня, я поработаю за тебя. Выйдешь на следующей неделе.
– Ты же должна была вернуться только через четыре дня, – сказал Фрэнк, явно намекая, что вполне согласен отработать и их.
– Но вернулась раньше. И это хорошо. Ты устал, отдохни, займись своими делами. Личной жизнью, наконец. Должно же хоть кому-то из нас повезти.
– Мне приятна твоя забота, Сана, но, боюсь, личная жизнь не хочет заниматься мной. И почему ты считаешь, что повезти должно именно мне?
Я красноречиво посмотрела на него, ничего не ответив, но он и так понял, о чем речь. Мы не раз говорили об этом, и Фрэнк знал, что отношения с мужчинами не самая моя любимая тема, но, тем не менее, улыбнувшись, сказал:
– Не наговаривай на себя, у тебя все еще будет хорошо.
Как-то раз Сэм в шутку сказал, что у нас с Фрэнком могло бы что-нибудь получиться. На что мы, переглянувшись, предложили ему сразу подыскать новых работников. Эта шутка иногда вспоминается и здорово поднимает настроение.
На самом деле, при всей своей привлекательности, как мужчина Фрэнк меня не интересовал. Да и он не смотрел на меня, как на женщину. Как друзья мы нравились друг другу гораздо больше и с удовольствием сохраняли эти отношения. Потому что даже если что-нибудь у нас и получилось бы, то это что-то, учитывая историю Фрэнка, было бы с легким привкусом горечи и не принесло бы счастья ни мне, ни ему.
В этот вечер посетители разошлись раньше, уже к полуночи бар был пуст. Иногда бывает и так и мы, не дожидаясь положенного времени, начинаем прибираться. Вот и в этот раз, приведя бар в порядок, мы разошлись по домам.
Ночь была ясной, улица пустынной, а освещение в городе всегда было отличным. Я шла, ни о чем не думая, все еще находясь под воздействием умиротворяющей атмосферы бара. Весна уже почти вступила в свои права, дышалось легко, и жизнь казалась вполне приемлемой.
Последнее время в ней было достаточно потрясений, и я порадовалась короткому отдыху.
Как оказалось, рано.
Я шла по широкой улице, и оставалось мне пройти каких-то три-четыре дома. Погруженная в себя, я не сразу услышала звук приближающегося автомобиля, и вернулась в реальность лишь, когда визг шин раздался слишком близко. Посмотрев в сторону, увидела, что машина резко повернув, несется прямо на меня. От неожиданности я попятилась и уперлась спиной в стену дома. Все еще не веря в происходящее, за какие-то доли секунды я поняла, что меня сейчас просто раздавит по стене. И только собралась метнуться в сторону, как вдруг в паре метров от меня воздух прорезали синие всполохи, и машина встала на месте. Как будто абсолютно бесшумно врезалась в невидимую стену.
Широко раскрыв глаза, я завороженно смотрела на маленькие синие молнии, вспыхивающие в воздухе, и боялась поверить в то, что сейчас вижу. Передо мной был выставлен самый настоящий силовой щит. Боже мой! Я читала о таком, и папа рассказывал, что когда-то маги были способны и на такое. Но в наше время? Кто, черт возьми, на такое способен? И каким образом он появился здесь и сейчас.
Это настолько поражало, что я даже на мгновение забыла о едва не задавившем меня автомобиле. А вспомнив, посмотрела на него, чтобы еще больше испугаться. На месте водителя сидел человек со шрамом на лице. Тот самый, что убил Мартина Бэрриса. Его лицо исказила гримаса злости, но тут с противоположной стороны улицы кто-то крикнул и мой несостоявшийся убийца, сорвавшись с места, на сумасшедшей скорости уехал прочь.
Сделав глубокий судорожный вдох, я услышала приглушенное шипение и поняла, что щита передо мной больше нет. Зато, наконец, заметила, кто кричал. Ко мне подбежал незнакомый мужчина и с беспокойством в голосе спросил:
– С вами все в порядке? Я видел, что произошло, но был слишком далеко.
Интересно, а щит он тоже видел? Впрочем, какая сейчас разница.
– Да, – кивнула я с трудом, пытаясь прийти в себя, – да, со мной все хорошо.
– Вам нужна помощь. Может, отвезти вас в больницу?
Ну, уж нет. В больницу мне точно не нужно.
– Нет, не надо, – сказала я, немного успокаиваясь, – наверное, за рулем был пьяный. Со мной все хорошо, правда. Спасибо вам.
И, не дожидаясь протеста со стороны незнакомца, быстро нырнула во двор, чтобы через минуту выйти на широкий проспект. Туда, где все еще кипела жизнь, в отличие от той пустынной улицы, где я только что была. Не останавливаясь и не раздумывая, я прыгнула в ближайшее такси и назвала адрес Макса. Не знаю, почему, но он был первым, о ком я подумала.
Наверное, разумнее было бы поехать к Тому. Но, узнав, кто именно чуть не убил меня, он свяжет его с Бэррисом и папой. И, конечно, сначала прочтет лекцию о том, что я зря ввязалась в эту историю. Слушать подобное сейчас я не готова, и так была на взводе. Так что лучше действительно все рассказать Максу.
Меня только что пытались убить – личность водителя не оставляла в этом сомнений. Только почему этот человек все еще на свободе? Ведь ко мне приходили две его жертвы. Или этого мало? К Томасу все же придется наведаться, но уже не сегодня. Нужно успокоиться.
Честно говоря, все это было похоже на очередное видение. Я жутко испугалась, но это был как будто чужой страх. Будто я смотрела глазами призрака, и казалось, что после столкновения с машиной и секундной темноты я приду в себя. И это будет лишь еще одним воспоминанием о чужой смерти.
Только сейчас, подъезжая к дому Макса, меня стало накрывать осознание. Я могла умереть. И на этот раз это была бы моя собственная смерть. Настоящая.
Не скажу, что запаниковала. Я столько раз переживала чужую боль и смерть, что этот раз отличался бы от других только тем, что был бы последним.
Тем не менее, меня изрядно потряхивало и, кое-как расплатившись с таксистом, я прямиком направилась к Максу, желая как можно скорее закрыть за собой дверь квартиры и почувствовать себя в безопасности. О том, что Макс может быть не один, я подумала только, когда позвонила в его дверь. Правда, на этот факт мне было наплевать. В конце концов, моя причина оказаться ночью в его квартире важней.
Макс открыл спустя бесконечно долгую минуту и предстал передо мной в домашних штанах, с голым торсом и недовольством на лице. И совершенно без каких-либо признаков сна.
– Сана? – удивился он.
– Извини, что так поздно, но мне больше не к кому сейчас обратиться, – все-таки попыталась я оправдаться.
– Что случилось? – нахмурился он.
– Выпить есть? – спросила я то, что по ощущениям было нужно сейчас больше всего.
Наконец, он разглядел в моих глазах испуг, и выражение его лица сменилось с настороженного на обеспокоенное.
– Заходи, – сказал он таким тоном, что я поняла – даже если в его квартире сейчас кто-то есть, он выгонит этого человека, не посмотрев, что на улице ночь.
Но выгонять никого не пришлось. Макс был один и этот момент меня, безусловно, порадовал, не хотелось бы стать причиной порушенных планов. Он закрыл за мной дверь и направился к небольшому бару в гостиной, которая была условно разделена с кухонной зоной широкой барной стойкой. К ней я и прошла, не дожидаясь приглашения.
Через несколько мгновений передо мной поставили бокал, до середины наполненный бренди. Макс сел напротив и выжидательно на меня посмотрел, впрочем, не торопя и не отвлекая.
