Конечно, его не хотели отпускать, не то, чтобы он был незаменим, но все же на тот момент были несколько проектов, в которых он должен был участвовать. Мартин порекомендовал на свое место ученого, с которым работал еще в институте вместе со своим отцом и начальство посчитало эту рокировку приемлемой. Задерживаться он не стал, собрал вещи, скомкано попрощался и ушел. Больше я его не видела.
Мы услышали достаточно, Макс тоже так посчитал и поспешил закончить разговор. Рэйчел тепло с нами попрощалась и мы, не задерживаясь, пошли на выход. Не знаю, как Макс здесь ориентировался, но вскоре мы вновь вышли в длинный белый коридор со множеством дверей. Но в этот раз мне совершенно не было дела до того, что находится за ними, слишком я была погружена в себя.
Значит, ни в какую академию отец не ездил и начальство его не вызывало. Он приезжал сюда, в лабораторию, которую курирует кронпринц и работал с Мартином Бэррисом, биологом. Над чем бы они ни работали, это было что-то очень серьезное, раз отец скрывал истинную причину своих поездок.
Но если поездки в Оферхолм не были связаны с академией, мама знала бы об этом. "А она наверняка и знала" – со злостью подумала я, – и скрывала от меня. И до сих пор скрывает". Что же ты делал здесь, папа? Над чем работал? И получу ли я когда-нибудь ответы на эти вопросы?
Если раньше мысли о том, что мама что-то скрывает от меня, были лишь моими догадками, то сейчас они подтвердились, и от этого стало как-то особенно горько и неприятно.
Заметив мое состояние, Макс притормозил у самого выхода и внимательно посмотрел на меня.
– Ты в порядке? – спросил он.
– Не знаю.
Я действительно еще не поняла, как относиться к тому, что сейчас узнала.
– Давай уйдем отсюда, мне не по себе здесь, – попросила, обхватив себя за плечи и зябко поежившись.
Макс, не говоря ни слова, распахнул дверь и мы, наконец, вышли на улицу. Я была благодарна за то, что он молчит и ничего не спрашивает. Уже несколько раз замечала, что он как-то понимает, когда не нужны лишние слова и мне необходимо немного тишины.
Мы молча доехали до гостиницы. Всю дорогу я просто смотрела в окно и пыталась понять, что же обо всем этом думаю. То, что отец скрывал работу в лаборатории Оферхолма, само по себе неприятно, но информации слишком мало. Он мог заниматься чем угодно и, пока я не знала точно, что же он делал, размышлять на эту тему бессмысленно. Можно додуматься до чего-то по-настоящему страшного. Интересно, хватит возможностей Макса, чтобы узнать, в чем именно заключалась работа отца и Мартина Бэрриса?
Несмотря на все эти более чем разумные мысли, состояние мое было подавленным, и я как-то не заметила, когда открылась для призраков.
Но поняла это только тогда, когда перед самыми дверьми гостиницы меня, без всякого предупреждения, бросили в воду. А потом еще раз. И еще. Я даже не успела осознать, что передо мной вырос призрак, как уже почувствовала себя, с головой погруженной в ледяную воду. Не знаю, обозлился ли призрак на меня за что-то или он и при жизни не отличался добротой, но мне не удосужились даже показать события, предшествующие падению. Вот я собиралась сделать шаг, чтобы зайти в раскрытые двери гостиницы, и вот я уже вижу размытый силуэт человека, там, над водой, и чувствую, как что-то тяжелое тянет меня ко дну. Я стараюсь не дышать, но, в конце концов, делаю вдох – легкие наполняются водой, и становится больно. Очень-очень больно. Темнота – и через мгновение я прихожу в себя, трясясь от холода, пробирающего до костей.
Не могу сфокусировать взгляд, дышу часто и неглубоко, потому что каждый вдох отдается болью где-то в легких. Слышу, как меня зовут, но звук идет, будто сквозь толщу воды.
Обхватываю себя за плечи в попытке согреться и чувствую, как меня берут на руки и куда-то несут. Мне бы хотелось, чтобы измученное сознание покинуло меня и дало бы небольшую передышку, но окончательно пришла в себя, когда Макс аккуратно положил меня на диван. Меня все еще трясло, как будто в жутком ознобе и он принес плед, в который укутал меня с головой.
– Сана, – с неподдельной тревогой в голосе в который раз позвал меня Макс, а я порадовалась, что, наконец, слышу, как полагается, – ты меня слышишь?
– Д-да, – заикаясь, ответила и, разозлившись на саму себя, выдохнула сквозь зубы, – боже, почему так холодно?
– Сана, тебе надо успокоиться, – сказал Макс, осторожно взяв меня за плечи, – твой озноб, скорее всего, реакция организма на стресс.
– Нет, – я покачала головой, – это призрак. Человек умер, утонув в ледяной воде, а я расслабилась и открылась, и погружение получилось слишком сильным.
Я усмехнулась, но Макс остался серьезным, не оценив получившийся каламбур.
– Что нужно делать? – спросил он.
– Не знаю, такого еще никогда не было. Наверное, просто подождать.
– Тебе в любом случае нужно успокоиться, – сказал он и ушел куда-то вглубь номера.
Вернулся через пару минут с бокалом в руках и протянул его мне. Решив, что мне действительно сейчас не помешает глоток чего-нибудь горячительного, молча приняла бокал. В нем, переливаясь всеми цветами янтаря, плескался бренди. И я, стуча зубами о край бокала, сделала два глотка.
Внутрь скользнул комок жидкого огня, тут же сменившись приятным теплом, разлившимся по телу. Сделав еще два глотка, я понемногу успокоилась, холод отступил, и я смогла расслабиться. Выпуталась из пледа, села и, откинувшись на спинку дивана, устало проговорила:
– Спасибо.
– Не за что. – последовал такой же тихий ответ. – Так что ты видела?
Я вспомнила о необходимости рассказать видение и, не имея ни малейшего желания вновь захлебнуться в ледяной воде, сказала:
– Я даже не сразу поняла, что передо мной появился призрак. Мужчина, но я не успела его разглядеть. И увидела немного – сразу очутилась под водой. Но это не несчастный случай, что-то тянуло его ко дну, как будто к ногам был привязан какой-то груз. А кто-то наверху, над водой стоял и смотрел.
– Почему он не показал тебе больше? – спросил Макс. – Того, кто сбросил его в воду? Как ты должна ему помочь.
– Возможно, ему это и не нужно. Скорее всего, он хочет, чтобы я помогла найти тело. Вот только как я его опознаю? Я даже не знаю, как он выглядит.
– Как он выглядит, уже не важно. Когда его достанут со дна, опознать тело будет сложно.
Это так, мне приходилось разыскивать утопленников и то, что доставали из воды, мало походило на то, что являлось мне. Тело раздувалось и синело. А если его еще находил кто-то, питающийся падалью, опознать было практически невозможно. А таких милашек в реках Эрдейла водилось немало.
Но я не могла не отметить, с каким цинизмом это было произнесено. И меня в который раз передернуло от несоответствия.
Я уже открыла рот, чтобы задать еще даже не оформившийся до конца вопрос, когда увидела за спиной Макса призрака. Не знаю как, но я поняла, что это был он. Тот, чью смерть я только что пережила. Лет двадцати пяти, брюнет и, должно быть, при жизни был очень красив. Он буквально сверлил меня взглядом.
– Нет, – испуганно выговорила я, боясь снова погрузиться в ледяной кошмар, – нет, нет, нет.
– Сана? Что? – требовательно спросил Макс.
– Он здесь, у тебя за спиной.
Макс даже не дернулся, продолжая смотреть на меня. Правильно, зачем искать глазами то, что совершенно точно увидеть не сможешь. Или он просто до сих пор не верит, что дар спирита существует, и я действительно вижу призраков. В таком случае, я наверняка сейчас кажусь ему абсолютно чокнутой. Но он только спросил:
– Ты уверена, что это он?
– Да, – твердо ответила, пытаясь подготовиться к очередному видению, но призрак отчего-то медлил.
– Он ничего не показывает, – удивленно проговорила я, – просто стоит и смотрит. Хотя, подожди…
Призрак медленно отвел правую руку в сторону и, поскольку одет он был в футболку с коротким рукавом, я легко разглядела татуировку на внутренней стороне предплечья. Похоже, он и сам понял, что показал слишком мало. И по каким-то причинам действительно не хотел показывать убийцу, а в том, что его убили, я не сомневалась. Уже не опасаясь, встала с дивана и, подойдя к нему, внимательно посмотрела на его руку. Какой-то узор, вязь непонятных символов и слов на незнакомом языке. Впрочем, мне и не нужно было понимать, что здесь изображено. С такой приметой я точно его узнаю, если, конечно, руки будут при нем.
Призрак исчез так же неожиданно, как и появился. Я повернулась к Максу, с интересом наблюдавшему, как я изучаю пустоту. Как он это видел, конечно. Он вздернул бровь в вопросительном жесте, и я пояснила:
– Он показал татуировку на руке. Похоже, и правда хочет, чтобы его тело нашли.
– В таком случае нам нужно в полицию. – Совершенно серьезно сказал Макс. – Как ты себя чувствуешь?
Прислушалась к себе и кивнула.
– Уже лучше.
– Отлично, насколько я помню, тебе нужно рассказать о видении как можно быстрее и как можно подробнее. У меня есть знакомый в полиции Оферхолма, отправляемся прямо сейчас, наши дела подождут.
– Ты уверен, что он мне поверит? – спросила с сомнением.
– Он работает со спиритами, так что – да, поверит.
Как-то не вязалось то, что он говорил сейчас с тем, что он говорил в кабинете у Тома в первую нашу встречу. Но я, конечно, снова не стала заострять на этом внимание.
А еще меня удивила его готовность решать мои проблемы, не касающиеся расследования. Это было похоже на заботу – неожиданную, но очень приятную.
По понятным причинам я и не собиралась с ним спорить и уже через полчаса мы входили в здание полицейского участка. Я несколько раз обращалась в полицию Оферхолма, когда открылась призракам после смерти отца, но этот участок был мне незнаком. Тем лучше, мне бы не хотелось, чтобы вспомнили меня и то, в каком ужасном состоянии я появлялась. Тот период был худшим в моей жизни. Выглядела и чувствовала я себе соответствующе. Поэтому я только порадовалась, что здесь меня никто не знает.
Нас без проблем пропустили внутрь, мы поднялись на второй этаж и, пройдя по длинному коридору, остановились у двери кабинета.
– Подожди пока здесь, – попросил Макс, – недолго. Я тебя позову.
Я пожала плечами и села на одну из небольших скамеек, стоящих вдоль стены.
Долго ждать не пришлось, уже через несколько минут Макс выглянул из-за двери и сделал приглашающий жест. За единственным столом в кабинете сидел приятный темноволосый мужчина.
– Знакомься, это Сана, – сказал Макс, закрыв за мной дверь, – Сана, это лейтенант Джон Саверс.
Честно говоря, в тот момент мне стало наплевать, как его зовут, потому что сбоку от меня, у окна снова появился призрак парня с татуировкой. Я уставилась на него, задержав дыхание, и лейтенант тут же отреагировал.
– В чем дело? – напрягся он.
– Призрак здесь, – просто сказала я.
– Что ж, тогда думаю, вам лучше приступить к рассказу, пока он снова не показал вам свою смерть.
Похоже, он хорошо знал особенности моего дара, что приятно меня удивило, обычно полиция скептически относилась к незнакомым людям, называющими себя спиритами. Я, не теряя времени, решительно прошла к столу, села напротив лейтенанта и в подробностях рассказала ему все, что видела. Упомянула и про татуировку, после чего призрак, наконец, исчез, а я вздохнула с облегчением.
– Вы говорите, над водой стоял человек. Он стоял на берегу? – спросил лейтенант, когда я закончила рассказ.
– Нет, – я покачала головой, – так его вряд ли было бы видно. Там было что-то вроде пирса.
Он задал еще несколько уточняющих вопросов и, получив ответы, какое-то время задумчиво молчал, а потом будто встряхнулся и посмотрел в сторону окна. Взгляд его не был направлен на улицу, скорее он инстинктивно пытался увидеть там призрак погибшего.
– Он ушел, – сказала я.
Саверс посмотрел на меня и потер лоб.
– В Оферхолме десятки каналов и три реки протекают рядом с городом, как мы должны его найти? – задал он вопрос, впрочем, не ожидая, кажется, ни от меня, ни от Макса ответа. А потом обратился уже ко мне. – Вы говорите, вода была холодная, может ли это значить, что убийство произошло зимой?
– Вряд ли, – покачала головой, – призраки обычно не ждут так долго. Сам он был одет в футболку, а призраки всегда являются в том, в чем человек был одет в момент смерти.
Я заметила, как брови Макса удивленно приподнялись. О таких деталях он, наверное, даже не задумывался. А вот лейтенант никакого удивления не выказал и даже покивал головой, как будто и так это знал.
– Да и тот, кто стоял наверху, был одет легко, – продолжила я, – и вода была не просто холодная, а ледяная. Я знаю только одно место в Оферхолме, где вода круглый год граничит с отметкой ноль.
– Мизания, – понятливо кивнул лейтенант.
– Да, – подтвердила я, – пригород, река Тарос. Она мелкая, но там есть одно очень глубокое место.
– Да, – лейтенант снова согласился, – и, кажется, там действительно есть пирс.
Потом решительно встал и начал собираться.
– Я надеюсь, у вас нет никаких планов на сегодня? – уточнил он у Макса.
Тот отрицательно покачал головой.
– Тогда мы едем в Мизанию, найдем это место и, будем надеяться, выполним настойчивую просьбу призрака, найти его тело.
Он быстро собрал людей, взял с собой четверых полицейских и даже эксперта. Том никогда так не делал. Нет, он тоже всегда проверял мои видения, но делал это не с таким энтузиазмом. И что удивило меня больше всего, так это то, что я не встретила ни одного недоверчивого взгляда. Все, кого взял с собой лейтенант, посмотрели на меня с интересом и только.
Когда мы сели в машину, я озвучила эти мысли, но Макс лишь загадочно улыбнулся и уверил меня, что в этом участке спиритам доверяют. Видимо, была какая-то история, после которой нельзя поступать по-другому.
И почему я раньше об этом не знала? Даже вспоминать не хочу, как порой на меня смотрели в других участках, куда я прибегала после очередного видения. Я не стремилась в какой-то конкретный участок, приходила в ближайший от того места, где мне являлся призрак. Знала бы я, что здесь служит такой замечательный лейтенант, я бы знатно увеличила ему объем работы.
Мизания – небольшой городок рядом с Оферхолмом. Ничего особо примечательного в нем нет, кроме, пожалуй, библиотеки – небольшой, но хранящей в себе довольно старые книги, сохранившиеся рукописи, подшивки газет прошлых десятилетий, записи и переписки политических деятелей, представителей искусства и прочих исторических личностей. Разумеется, здесь хранилось исключительно то, что не запрещалось предавать огласке. Библиотека больше напоминала архив и очень помогала в учебе, поэтому здесь я бывала часто. Сам город, хоть и не имел никаких достопримечательностей, на мой взгляд, был довольно милым и уютным.
На его окраине протекала мелкая, но коварная река Тарос. Дно ее не было ровным – ямы и отмели хаотично сменяли друг друга. Но в одном месте было очень глубоко, настолько, что там мог бы скрыться приличных размеров корабль. Но поскольку река не была судоходной, то и кораблей в себе никаких не хранила. Что там, на дне, не знал никто. Ее, конечно, исследовали, но это было очень давно. Потому что на дне Тарос били мощные холодные источники, и вода в этой реке была настолько ледяной, что в ней не купались даже в самый жаркий день.
Глава 12
Мы услышали достаточно, Макс тоже так посчитал и поспешил закончить разговор. Рэйчел тепло с нами попрощалась и мы, не задерживаясь, пошли на выход. Не знаю, как Макс здесь ориентировался, но вскоре мы вновь вышли в длинный белый коридор со множеством дверей. Но в этот раз мне совершенно не было дела до того, что находится за ними, слишком я была погружена в себя.
Значит, ни в какую академию отец не ездил и начальство его не вызывало. Он приезжал сюда, в лабораторию, которую курирует кронпринц и работал с Мартином Бэррисом, биологом. Над чем бы они ни работали, это было что-то очень серьезное, раз отец скрывал истинную причину своих поездок.
Но если поездки в Оферхолм не были связаны с академией, мама знала бы об этом. "А она наверняка и знала" – со злостью подумала я, – и скрывала от меня. И до сих пор скрывает". Что же ты делал здесь, папа? Над чем работал? И получу ли я когда-нибудь ответы на эти вопросы?
Если раньше мысли о том, что мама что-то скрывает от меня, были лишь моими догадками, то сейчас они подтвердились, и от этого стало как-то особенно горько и неприятно.
Заметив мое состояние, Макс притормозил у самого выхода и внимательно посмотрел на меня.
– Ты в порядке? – спросил он.
– Не знаю.
Я действительно еще не поняла, как относиться к тому, что сейчас узнала.
– Давай уйдем отсюда, мне не по себе здесь, – попросила, обхватив себя за плечи и зябко поежившись.
Макс, не говоря ни слова, распахнул дверь и мы, наконец, вышли на улицу. Я была благодарна за то, что он молчит и ничего не спрашивает. Уже несколько раз замечала, что он как-то понимает, когда не нужны лишние слова и мне необходимо немного тишины.
Мы молча доехали до гостиницы. Всю дорогу я просто смотрела в окно и пыталась понять, что же обо всем этом думаю. То, что отец скрывал работу в лаборатории Оферхолма, само по себе неприятно, но информации слишком мало. Он мог заниматься чем угодно и, пока я не знала точно, что же он делал, размышлять на эту тему бессмысленно. Можно додуматься до чего-то по-настоящему страшного. Интересно, хватит возможностей Макса, чтобы узнать, в чем именно заключалась работа отца и Мартина Бэрриса?
Несмотря на все эти более чем разумные мысли, состояние мое было подавленным, и я как-то не заметила, когда открылась для призраков.
Но поняла это только тогда, когда перед самыми дверьми гостиницы меня, без всякого предупреждения, бросили в воду. А потом еще раз. И еще. Я даже не успела осознать, что передо мной вырос призрак, как уже почувствовала себя, с головой погруженной в ледяную воду. Не знаю, обозлился ли призрак на меня за что-то или он и при жизни не отличался добротой, но мне не удосужились даже показать события, предшествующие падению. Вот я собиралась сделать шаг, чтобы зайти в раскрытые двери гостиницы, и вот я уже вижу размытый силуэт человека, там, над водой, и чувствую, как что-то тяжелое тянет меня ко дну. Я стараюсь не дышать, но, в конце концов, делаю вдох – легкие наполняются водой, и становится больно. Очень-очень больно. Темнота – и через мгновение я прихожу в себя, трясясь от холода, пробирающего до костей.
Не могу сфокусировать взгляд, дышу часто и неглубоко, потому что каждый вдох отдается болью где-то в легких. Слышу, как меня зовут, но звук идет, будто сквозь толщу воды.
Обхватываю себя за плечи в попытке согреться и чувствую, как меня берут на руки и куда-то несут. Мне бы хотелось, чтобы измученное сознание покинуло меня и дало бы небольшую передышку, но окончательно пришла в себя, когда Макс аккуратно положил меня на диван. Меня все еще трясло, как будто в жутком ознобе и он принес плед, в который укутал меня с головой.
– Сана, – с неподдельной тревогой в голосе в который раз позвал меня Макс, а я порадовалась, что, наконец, слышу, как полагается, – ты меня слышишь?
– Д-да, – заикаясь, ответила и, разозлившись на саму себя, выдохнула сквозь зубы, – боже, почему так холодно?
– Сана, тебе надо успокоиться, – сказал Макс, осторожно взяв меня за плечи, – твой озноб, скорее всего, реакция организма на стресс.
– Нет, – я покачала головой, – это призрак. Человек умер, утонув в ледяной воде, а я расслабилась и открылась, и погружение получилось слишком сильным.
Я усмехнулась, но Макс остался серьезным, не оценив получившийся каламбур.
– Что нужно делать? – спросил он.
– Не знаю, такого еще никогда не было. Наверное, просто подождать.
– Тебе в любом случае нужно успокоиться, – сказал он и ушел куда-то вглубь номера.
Вернулся через пару минут с бокалом в руках и протянул его мне. Решив, что мне действительно сейчас не помешает глоток чего-нибудь горячительного, молча приняла бокал. В нем, переливаясь всеми цветами янтаря, плескался бренди. И я, стуча зубами о край бокала, сделала два глотка.
Внутрь скользнул комок жидкого огня, тут же сменившись приятным теплом, разлившимся по телу. Сделав еще два глотка, я понемногу успокоилась, холод отступил, и я смогла расслабиться. Выпуталась из пледа, села и, откинувшись на спинку дивана, устало проговорила:
– Спасибо.
– Не за что. – последовал такой же тихий ответ. – Так что ты видела?
Я вспомнила о необходимости рассказать видение и, не имея ни малейшего желания вновь захлебнуться в ледяной воде, сказала:
– Я даже не сразу поняла, что передо мной появился призрак. Мужчина, но я не успела его разглядеть. И увидела немного – сразу очутилась под водой. Но это не несчастный случай, что-то тянуло его ко дну, как будто к ногам был привязан какой-то груз. А кто-то наверху, над водой стоял и смотрел.
– Почему он не показал тебе больше? – спросил Макс. – Того, кто сбросил его в воду? Как ты должна ему помочь.
– Возможно, ему это и не нужно. Скорее всего, он хочет, чтобы я помогла найти тело. Вот только как я его опознаю? Я даже не знаю, как он выглядит.
– Как он выглядит, уже не важно. Когда его достанут со дна, опознать тело будет сложно.
Это так, мне приходилось разыскивать утопленников и то, что доставали из воды, мало походило на то, что являлось мне. Тело раздувалось и синело. А если его еще находил кто-то, питающийся падалью, опознать было практически невозможно. А таких милашек в реках Эрдейла водилось немало.
Но я не могла не отметить, с каким цинизмом это было произнесено. И меня в который раз передернуло от несоответствия.
Я уже открыла рот, чтобы задать еще даже не оформившийся до конца вопрос, когда увидела за спиной Макса призрака. Не знаю как, но я поняла, что это был он. Тот, чью смерть я только что пережила. Лет двадцати пяти, брюнет и, должно быть, при жизни был очень красив. Он буквально сверлил меня взглядом.
– Нет, – испуганно выговорила я, боясь снова погрузиться в ледяной кошмар, – нет, нет, нет.
– Сана? Что? – требовательно спросил Макс.
– Он здесь, у тебя за спиной.
Макс даже не дернулся, продолжая смотреть на меня. Правильно, зачем искать глазами то, что совершенно точно увидеть не сможешь. Или он просто до сих пор не верит, что дар спирита существует, и я действительно вижу призраков. В таком случае, я наверняка сейчас кажусь ему абсолютно чокнутой. Но он только спросил:
– Ты уверена, что это он?
– Да, – твердо ответила, пытаясь подготовиться к очередному видению, но призрак отчего-то медлил.
– Он ничего не показывает, – удивленно проговорила я, – просто стоит и смотрит. Хотя, подожди…
Призрак медленно отвел правую руку в сторону и, поскольку одет он был в футболку с коротким рукавом, я легко разглядела татуировку на внутренней стороне предплечья. Похоже, он и сам понял, что показал слишком мало. И по каким-то причинам действительно не хотел показывать убийцу, а в том, что его убили, я не сомневалась. Уже не опасаясь, встала с дивана и, подойдя к нему, внимательно посмотрела на его руку. Какой-то узор, вязь непонятных символов и слов на незнакомом языке. Впрочем, мне и не нужно было понимать, что здесь изображено. С такой приметой я точно его узнаю, если, конечно, руки будут при нем.
Призрак исчез так же неожиданно, как и появился. Я повернулась к Максу, с интересом наблюдавшему, как я изучаю пустоту. Как он это видел, конечно. Он вздернул бровь в вопросительном жесте, и я пояснила:
– Он показал татуировку на руке. Похоже, и правда хочет, чтобы его тело нашли.
– В таком случае нам нужно в полицию. – Совершенно серьезно сказал Макс. – Как ты себя чувствуешь?
Прислушалась к себе и кивнула.
– Уже лучше.
– Отлично, насколько я помню, тебе нужно рассказать о видении как можно быстрее и как можно подробнее. У меня есть знакомый в полиции Оферхолма, отправляемся прямо сейчас, наши дела подождут.
– Ты уверен, что он мне поверит? – спросила с сомнением.
– Он работает со спиритами, так что – да, поверит.
Как-то не вязалось то, что он говорил сейчас с тем, что он говорил в кабинете у Тома в первую нашу встречу. Но я, конечно, снова не стала заострять на этом внимание.
А еще меня удивила его готовность решать мои проблемы, не касающиеся расследования. Это было похоже на заботу – неожиданную, но очень приятную.
По понятным причинам я и не собиралась с ним спорить и уже через полчаса мы входили в здание полицейского участка. Я несколько раз обращалась в полицию Оферхолма, когда открылась призракам после смерти отца, но этот участок был мне незнаком. Тем лучше, мне бы не хотелось, чтобы вспомнили меня и то, в каком ужасном состоянии я появлялась. Тот период был худшим в моей жизни. Выглядела и чувствовала я себе соответствующе. Поэтому я только порадовалась, что здесь меня никто не знает.
Нас без проблем пропустили внутрь, мы поднялись на второй этаж и, пройдя по длинному коридору, остановились у двери кабинета.
– Подожди пока здесь, – попросил Макс, – недолго. Я тебя позову.
Я пожала плечами и села на одну из небольших скамеек, стоящих вдоль стены.
Долго ждать не пришлось, уже через несколько минут Макс выглянул из-за двери и сделал приглашающий жест. За единственным столом в кабинете сидел приятный темноволосый мужчина.
– Знакомься, это Сана, – сказал Макс, закрыв за мной дверь, – Сана, это лейтенант Джон Саверс.
Честно говоря, в тот момент мне стало наплевать, как его зовут, потому что сбоку от меня, у окна снова появился призрак парня с татуировкой. Я уставилась на него, задержав дыхание, и лейтенант тут же отреагировал.
– В чем дело? – напрягся он.
– Призрак здесь, – просто сказала я.
– Что ж, тогда думаю, вам лучше приступить к рассказу, пока он снова не показал вам свою смерть.
Похоже, он хорошо знал особенности моего дара, что приятно меня удивило, обычно полиция скептически относилась к незнакомым людям, называющими себя спиритами. Я, не теряя времени, решительно прошла к столу, села напротив лейтенанта и в подробностях рассказала ему все, что видела. Упомянула и про татуировку, после чего призрак, наконец, исчез, а я вздохнула с облегчением.
– Вы говорите, над водой стоял человек. Он стоял на берегу? – спросил лейтенант, когда я закончила рассказ.
– Нет, – я покачала головой, – так его вряд ли было бы видно. Там было что-то вроде пирса.
Он задал еще несколько уточняющих вопросов и, получив ответы, какое-то время задумчиво молчал, а потом будто встряхнулся и посмотрел в сторону окна. Взгляд его не был направлен на улицу, скорее он инстинктивно пытался увидеть там призрак погибшего.
– Он ушел, – сказала я.
Саверс посмотрел на меня и потер лоб.
– В Оферхолме десятки каналов и три реки протекают рядом с городом, как мы должны его найти? – задал он вопрос, впрочем, не ожидая, кажется, ни от меня, ни от Макса ответа. А потом обратился уже ко мне. – Вы говорите, вода была холодная, может ли это значить, что убийство произошло зимой?
– Вряд ли, – покачала головой, – призраки обычно не ждут так долго. Сам он был одет в футболку, а призраки всегда являются в том, в чем человек был одет в момент смерти.
Я заметила, как брови Макса удивленно приподнялись. О таких деталях он, наверное, даже не задумывался. А вот лейтенант никакого удивления не выказал и даже покивал головой, как будто и так это знал.
– Да и тот, кто стоял наверху, был одет легко, – продолжила я, – и вода была не просто холодная, а ледяная. Я знаю только одно место в Оферхолме, где вода круглый год граничит с отметкой ноль.
– Мизания, – понятливо кивнул лейтенант.
– Да, – подтвердила я, – пригород, река Тарос. Она мелкая, но там есть одно очень глубокое место.
– Да, – лейтенант снова согласился, – и, кажется, там действительно есть пирс.
Потом решительно встал и начал собираться.
– Я надеюсь, у вас нет никаких планов на сегодня? – уточнил он у Макса.
Тот отрицательно покачал головой.
– Тогда мы едем в Мизанию, найдем это место и, будем надеяться, выполним настойчивую просьбу призрака, найти его тело.
Он быстро собрал людей, взял с собой четверых полицейских и даже эксперта. Том никогда так не делал. Нет, он тоже всегда проверял мои видения, но делал это не с таким энтузиазмом. И что удивило меня больше всего, так это то, что я не встретила ни одного недоверчивого взгляда. Все, кого взял с собой лейтенант, посмотрели на меня с интересом и только.
Когда мы сели в машину, я озвучила эти мысли, но Макс лишь загадочно улыбнулся и уверил меня, что в этом участке спиритам доверяют. Видимо, была какая-то история, после которой нельзя поступать по-другому.
И почему я раньше об этом не знала? Даже вспоминать не хочу, как порой на меня смотрели в других участках, куда я прибегала после очередного видения. Я не стремилась в какой-то конкретный участок, приходила в ближайший от того места, где мне являлся призрак. Знала бы я, что здесь служит такой замечательный лейтенант, я бы знатно увеличила ему объем работы.
Глава 13
Мизания – небольшой городок рядом с Оферхолмом. Ничего особо примечательного в нем нет, кроме, пожалуй, библиотеки – небольшой, но хранящей в себе довольно старые книги, сохранившиеся рукописи, подшивки газет прошлых десятилетий, записи и переписки политических деятелей, представителей искусства и прочих исторических личностей. Разумеется, здесь хранилось исключительно то, что не запрещалось предавать огласке. Библиотека больше напоминала архив и очень помогала в учебе, поэтому здесь я бывала часто. Сам город, хоть и не имел никаких достопримечательностей, на мой взгляд, был довольно милым и уютным.
На его окраине протекала мелкая, но коварная река Тарос. Дно ее не было ровным – ямы и отмели хаотично сменяли друг друга. Но в одном месте было очень глубоко, настолько, что там мог бы скрыться приличных размеров корабль. Но поскольку река не была судоходной, то и кораблей в себе никаких не хранила. Что там, на дне, не знал никто. Ее, конечно, исследовали, но это было очень давно. Потому что на дне Тарос били мощные холодные источники, и вода в этой реке была настолько ледяной, что в ней не купались даже в самый жаркий день.
