Прогалина оставалась зеленой и цветущей, несмотря на постоянные отработки огненной и электрической магии. Сожженные деревья, кусты и трава исчезали или восстанавливались на следующий день. О существовании поляны явно знали не только они со Старейшиной, но и парочка «друидов».
– Прошло немало времени с твоего прибытия, время подвести промежуточные итоги, – начал Гефест. – Ты научился применять на должном уровне Огненный Доспех, Шлейф и Меч Огня без оружия. Эти заклинания – не весь комплекс «Огненного Воина», но я предлагаю сосредоточить внимание на Молнии. Ты уже освоил Цепь, но одной ее мало. Как я говорил, следует доработать призыв Небесной Змеи. Здесь тебе предстоит больше полагаться на себя и память о том, как ты его создал.
Дармер все еще сомневался, что ему удастся повторить этот призыв. А снова пропускать через себя электричество он не хотел.
Должно быть, Старейшина заметил его раздумья, поскольку прибавил:
– Если ты добьешься успеха, я научу тебя сильнейшему защитному заклинанию, что знаю сам, – увидев заинтересованность Дармера, Гефест продолжил: – Оно не совсем подходит твоему теперешнему стилю боя, но полезно иметь в арсенале хотя бы одну надежную защиту.
Вокруг Кандаона закрутилась энергия, вспыхнули молнии. Старейшина очутился в синей сфере, искрящейся миллионами мельчайших разрядов. Дармер невольно попятился. Не рискнул бы он проверять этот барьер на прочность. Того, кто его коснется, явно ждет неслабый удар током.
– У Щита Молний активная защита, – подтвердил Гефест, рассеяв заклинание. – Поэтому оно полезнее против врагов ближнего боя. Хотя уступает в прочности Стальному Барьеру.
– А какие еще призывы Молнии вы знаете? – Дармеру захотелось увидеть больше, на что способен этот элемент в исполнении Старейшины.
– Есть одно заклинание, Колыбель Громовержца. Но оно совсем лишено подвижности, и тебе не подойдет.
– А можете показать?
– Тогда отойди дальше.
На этот раз Дармер засек момент, как Гефест концентрируется. Энергия собралась вокруг его ног в кольцо. Внезапно в воздух выстрелила молния. Дармер вытянул голову, чтобы лучше видеть. Кандаон стоял в круге бьющихся на земле разрядов. Старейшина явно сдерживал радиус их действия, чтобы они не ударили в Дармера. Еще одна молния стрельнула вверх, затем Гефест убрал заклинание.
– Значит, с этим призывом никто не сможет приблизиться к вам по земле, – восторженно проговорил Дармер, – а молниями можно уничтожать чужие заклинания на подлете!
– Все верно. Но Колыбель Громовержца – очень затратный призыв. Долго держать его не получится даже у меня, – сказал Гефест. – Покажу тебе еще один. Он на основе не Молнии, а ее предшественника – Света.
– Света? – недоверчиво переспросил Дармер.
– Это не настолько слабый элемент, как кажется сначала. Ты знаешь его простейшее воплощение – Вспышку. Но существуют и более сильные призывы. Один из известных мне воплощать не стану, иначе сюда сбежится половина острова. Слишком шумный. А второй – Луч Света.
Рука Гефеста засветилась. Кандаон поднял ладонь и направил в толстое дерево на опушке. На секунду появилась и исчезла полоса яркого света. Гефест опустил руку. В стволе осталась прожженная насквозь дыра величиной с голову.
Дармер уже устал удивляться способностям Старейшины и собственным открывшимся перспективам. Но нужный эффект эта демонстрация произвела, и парень с энтузиазмом приступил к тренировке призыва Небесной Змеи.
– Думаю, проблема не в контроле, – сказал Гефест после тренировки, где Дармер неоднократно призывал Цепи Молний, и ни одна из них не напоминала змею. – Заклинание обладало подобием разума. Вроде того, что у Саламандры или Феникса.
– Так то контурные призывы, – возразил Дармер.
Они вышли из леса на дорожку светлого камня.
– В этом все и дело. Многие считают, эти заклинания сложнее, но все наоборот. Контур – это своеобразные энергетические распорки, призванные упростить призыв. Действуя по схеме, не задумываешься, откуда у сгустка пламени в форме птицы возникли зачатки разума. Ты не знаешь, что при создании контура в него вкладываются твои намерения и даже копируются участки сознания.
– Так мне нужно создать Змее контур?
– Нет. Ты не владеешь необходимыми знаниями и навыками для изобретения подобных заклинаний. Ты должен найти свой способ оживить призыв.
Дармер не успел спросить, как ему это сделать. Из-за поворота появился воин в черном. Дармер давно не видел этого мага, но все равно узнал его.
– Ваше Старейшинство, – остановился перед ними Хиазмор Кайтос, глава службы безопасности острова. – Я был во дворце, чтобы доложить о завершении переправы учеников. Как вы приказывали, мы заблокировали телепорт и запечатали все врата.
– А что с личным составом на атолле? – спросил Кандаон.
– На стене остались только дозорные. Остальные отправлены на остров.
– Хорошая работа, Хиазмор. Можете быть свободны.
Кайтос согнул идеально прямую спину, поклонившись Старейшине. Дармер заметил скользнувшую по губам главы безопасности кривую улыбку, что так не понравилась ему при первой встрече. Он проводил Хиазмора взглядом, когда тот ушел в сторону Цветочного причала.
Дармер вспомнил, что хотел спросить Кандаона о призыве перед встречей с этим типом. Но отчего-то задал совершенно другой вопрос.
– Гефест, вы говорили мне, что убьете Торменту. Но как вы собираетесь это сделать? Я в том смысле, – поспешил Дармер объяснить свою мысль, – она умеет уничтожать магию. Любые призывы и заклинания против нее бесполезны.
Дармер пристально следил за Кандаоном и заметил, как он едва заметно вздохнул.
– Не все, – ответил Гефест. – Жизненной силой Киара может разрушать энергетические структуры, но с воплощенной материей ничего не поделает. То есть Огонь и Воздух она уничтожит, призыв Воды потеряет форму, но сама вода не исчезнет никуда, а заклинания Земли, как правило, не нуждаются в поддержке магией. Их Киаре придется разбивать грубой силой.
– Но у вас все призывы летучие, на основе Огня и Воздуха, и она с легкостью их уничтожит!
– Я знаю. Но и у Киары есть слабости. Ты не задумывался, какая это нагрузка на тело – гонять энергию по мышцам, да еще так резко? Чтобы совершить известный тебе прыжок, когда кажется, что Киара на мгновение исчезает, нужно направить в ноги колоссальное количество жизненной силы. Гораздо большее, чем способны выдержать мышцы.
– То есть ускорение и усиление тела изматывает ее?
– Не просто изматывает. Эта техника изнашивает тело. После каждого боя Киаре приходится восстанавливаться у лекарей, потому что клетки организма разрушаются.
– Но ведь мой друг, который погиб, – Дармер запнулся, – он тоже управлял жизненной силой! Но с ним ничего подобного не происходило. Он никогда не обращался к нашему «друиду», если только не получил травмы.
– Видишь ли, существует предел, до которого можно усилять тело без вреда для себя. Максимальное количество энергии, что пользователь, направляя в мышцы, не рискует их порвать. Твой друг, скорее всего, даже не догадывался о подобном исходе. Он не мог выйти за предел, поскольку перемещать большое количество энергии ему мешала собственная магия. Своеобразный ограничитель для магов низкого уровня, что изучают технику. А у людей никаких ограничений нет. И если человек станет интенсивно использовать усиление жизненной энергией, многократно превышая свои возможности, вскоре тело откажет ему.
– Значит, бой с таким противником нужно затягивать и заставить постоянно применять технику, – подытожил Дармер, – пока она его не вымотает. Это ваша тактика на случай столкновения с Киарой?
– Да, почти, – ответил Кандаон.
Больше он ничего не добавил, а Дармер не задавал новых вопросов. Неторопливо они шагали к башне.
Все-таки люди не так уж могущественны. Невероятная сила и скорость дорого им обойдется. Техника усиления тела жизненной энергией при чрезмерном использовании отнимает самое ценное. Время. Каждая битва сокращает срок жизни.
А целительство – не волшебный эликсир. Магия может вылечить травмы, но ничего не поделает с последствиями чудовищных перегрузок организма.
Понятно теперь, почему Тормента выглядела так изможденно. При том, что в Глабере ей вряд ли доводилось применять свои способности на полную. Даже за год Тормента не смогла восстановиться. Если Киара не погибнет на войне, она все равно не проживет отмеренный людям срок.
Дармер впервые задумался о мотивах Торменты. Почему она с Гильдией? Ради каких целей изнашивает свое тело? Киара не произвела впечатления преданного фанатика, готового на все, что бы ни приказали. Тогда зачем она служит Гильдии и жертвует собственной жизнью? Чего пыталась добиться в Глабере...?
Старейшина замер. По инерции сделав несколько шагов, Дармер тоже остановился и, развернувшись, недоуменно посмотрел на Гефеста. Кандаон хмурился и напряженно прислушивался к чему-то. Дармер не замечал вокруг ничего, что могло вызвать беспокойство. Справа и слева две сплошные стены деревьев и ничего больше.
– Что-то не так? – спросил Дармер настороженно.
Старейшина задумчиво озирался и, казалось, не слышал вопроса. Но затем тихо пробормотал:
– Я ощутил толчок. А ты – нет? – взглянул Гефест на Дармера.
Тот непонимающе посмотрел на Кандаона.
– На миг мне показалось, что задрожала земля, – пояснил Старейшина. Он не переставал то оглядываться, то замирать и вслушиваться в звуки вокруг.
Рука, что вцепилась во внутренности Дармера, ослабила хватку.
– Вы имеете в виду землетрясение? – спросил он с облегчением. – Но даже если вам не показалось, что в этом странного? Разве здесь подземные толчки не обычное явление?
Остров не только находился в центре аномальной зоны, но и появился из созданного магией подводного вулкана. Хотя тот давно потух, а за два месяца не было ни одного случая сейсмической активности, Дармер бы не удивился небольшим подземным толчкам.
– Нет, землетрясений тут быть не может, – возразил Кандаон. – По той же причине, почему на острове не дуют ветры, нет штормов, а небо всегда безоблачно. Все природные явления регулируют маги и азарлары.
– Точно, – вынужден был признать его правоту Дармер. Он знал, что погода острова под полным контролем его обитателей, но не думал, что и недра земли тоже. – Но ведь большинство магов покинуло остров, и сейчас некому управлять природными процессами. Вот они и начали себя проявлять.
– Слишком скоро, – покачал головой Гефест. – Не прошло и дня. Магия не могла рассеяться за столь короткий срок. Ладно, идем, – Кандаон вновь зашагал по дороге. – Мне могло померещиться.
Дармер последовал за Старейшиной. Теперь они шли молча. Юноша не знал, о чем думал Гефест, но он сам не мог избавиться от мыслей о словах Старейшины. Размышляя, Дармер поднял глаза. На голубом небе висели облака.
Если бы за несколько минут до этих событий кому-то пришла в голову мысль взлететь и высоко подняться над островом, он бы увидел странную картину. На одном из облаков устроилась необычная парочка. Одной из них была необычайной красоты женщина с длинными белокурыми локонами, светлой кожей и льдистыми глазами. Она сидела, поджав под себя ноги и опершись на руку для равновесия. Казалось невероятным, как красавица удерживается на невесомом облаке, но, присмотревшись, можно заметить, что она сидит не на самом облаке, а выше, на чем-то невидимом глазу.
Рядом расположилась вторая женщина, совершенно непохожая на первую. Длинные черные волосы частично забраны, частично распущены за спиной. Одета в черное трико, почти полностью закрывающее тело. Глаза – неестественно-яркие, красные – выдавали в ней вампира. Известная всякому, кто хоть изредка открывает газету, Властитель Гильдии и одна из сильнейших бойцов – Аллибертия Кераст.
Но сейчас она мало напоминала саму себя со страниц типографских изданий. Аллибертия, свесив ноги вниз, беззаботно болтала ими и смотрела, как разгоняется облачная дымка.
– Сильвия, ты уверена, что на острове ничего не заметят? – спросила она спутницу.
– Нас прикрывают облака, – ответила та.
– А появление самих облаков никого не насторожит? – не сдавалась Аллибертия. – Представь, задастся кто-нибудь вопросом, откуда в небе взялось столько облаков, – она жестом обвела кучерявых «барашков» вокруг. – Забеспокоится. А потом найдет спеца, который осмотрит небо и обнаружит наши ауры!
– На острове осталось меньше воинов, чем прежде, как и наблюдателей. Вероятность, что нас обнаружат, мала, – Сильвия говорила ровным голосом. – Я создала облака, характерные для этого климата, поэтому они вряд ли кого-то удивят. Внизу сейчас мало кому есть дело до наблюдений за погодой.
Аллибертия не придумала, что возразить. Разговор неожиданно продолжила ее спутница:
– Лучше следи за сигналом. Он может быть подан в любой момент. Мы не должны его пропустить.
Аллибертия отмахнулась от нее.
– Такой сигнал пропустит только глухой вампир, – фыркнула она.
Сильвия повернулась и за весь разговор впервые посмотрела на напарницу.
– Тогда подготовься, пока ждем. Чтобы потом не пришлось создавать в спешке.
– Все уже готово, – Аллибертия вытянула ноги. Подошвы ее высоких сапог ярко сверкали и искрились в солнечных лучах.
– А бомба? – не успокаивалась напарница.
– Как будто ты не в курсе, что я могу создавать их в считанные секунды! – начала раздражаться вампир. Она терпеть не могла, когда указывали, как делать ее работу.
Вдруг Аллибертия резко выпрямилась и застыла. Сильвия все поняла прежде, чем Кераст сообщила об услышанном сигнале. Операция началась.
Но женщины не торопились. Им выступать еще рано.
Невидимая плита, на которой они сидели, начала опускаться вниз, медленно погружаясь в облако. Аллибертия ощутимо вздрогнула, когда тело обдало холодом и сыростью. Вампир недовольно посмотрела на напарницу, с трудом различимую в окружающем тумане.
– Зачем ты это сделала?
– Надо опуститься вниз, чтобы видеть происходящее.
– А не…?
– Не заметят. Сейчас им станет не до небес.
Гефест и Дармер поднимались во дворец, когда воздух разорвал резкий пронзительный вой. Такой громкий, что отдавался болью в ушах. Рев то стихал, то завывал снова с прежней силой.
Дармер никогда прежде не слышал ничего подобного. Этот звук был самым громким и самым раздражающим из всех, что ему когда-либо доводилось слышать. Дармер не сразу понял, что это.
Услышав сирену, Гефест застыл на половине шага, но через секунду опомнился и со всех ног помчался вверх по лестнице. Дармер мешкал дольше и теперь пытался догнать Старейшину. Удалось, только когда они добежали до дворца.
Вопреки поднятой тревоге наверху было все спокойно. Стражники застыли соляными столбами вокруг дворца. Их стало гораздо меньше, чем обычно. Если б не сирена, воющая теперь еще громче, то и не скажешь, что что-то не так.
Гефест и Дармер вбежали во дворец. Им навстречу быстрым шагом вышла Мистихт Кранх. Она взмахнула рукой, и вой тут же стих. Старейшина удерживала на лице привычную маску холодной отстраненности, но было заметно, что она не так спокойна, как хочет показать.
Однако присутствия духа Мистихт Кранх не занимать. Когда Гефест спросил, что случилось, она ответила быстро и четко:
– Дозор сообщил, что на остров идет большая волна со стороны Земли Иных Миров.
– Прошло немало времени с твоего прибытия, время подвести промежуточные итоги, – начал Гефест. – Ты научился применять на должном уровне Огненный Доспех, Шлейф и Меч Огня без оружия. Эти заклинания – не весь комплекс «Огненного Воина», но я предлагаю сосредоточить внимание на Молнии. Ты уже освоил Цепь, но одной ее мало. Как я говорил, следует доработать призыв Небесной Змеи. Здесь тебе предстоит больше полагаться на себя и память о том, как ты его создал.
Дармер все еще сомневался, что ему удастся повторить этот призыв. А снова пропускать через себя электричество он не хотел.
Должно быть, Старейшина заметил его раздумья, поскольку прибавил:
– Если ты добьешься успеха, я научу тебя сильнейшему защитному заклинанию, что знаю сам, – увидев заинтересованность Дармера, Гефест продолжил: – Оно не совсем подходит твоему теперешнему стилю боя, но полезно иметь в арсенале хотя бы одну надежную защиту.
Вокруг Кандаона закрутилась энергия, вспыхнули молнии. Старейшина очутился в синей сфере, искрящейся миллионами мельчайших разрядов. Дармер невольно попятился. Не рискнул бы он проверять этот барьер на прочность. Того, кто его коснется, явно ждет неслабый удар током.
– У Щита Молний активная защита, – подтвердил Гефест, рассеяв заклинание. – Поэтому оно полезнее против врагов ближнего боя. Хотя уступает в прочности Стальному Барьеру.
– А какие еще призывы Молнии вы знаете? – Дармеру захотелось увидеть больше, на что способен этот элемент в исполнении Старейшины.
– Есть одно заклинание, Колыбель Громовержца. Но оно совсем лишено подвижности, и тебе не подойдет.
– А можете показать?
– Тогда отойди дальше.
На этот раз Дармер засек момент, как Гефест концентрируется. Энергия собралась вокруг его ног в кольцо. Внезапно в воздух выстрелила молния. Дармер вытянул голову, чтобы лучше видеть. Кандаон стоял в круге бьющихся на земле разрядов. Старейшина явно сдерживал радиус их действия, чтобы они не ударили в Дармера. Еще одна молния стрельнула вверх, затем Гефест убрал заклинание.
– Значит, с этим призывом никто не сможет приблизиться к вам по земле, – восторженно проговорил Дармер, – а молниями можно уничтожать чужие заклинания на подлете!
– Все верно. Но Колыбель Громовержца – очень затратный призыв. Долго держать его не получится даже у меня, – сказал Гефест. – Покажу тебе еще один. Он на основе не Молнии, а ее предшественника – Света.
– Света? – недоверчиво переспросил Дармер.
– Это не настолько слабый элемент, как кажется сначала. Ты знаешь его простейшее воплощение – Вспышку. Но существуют и более сильные призывы. Один из известных мне воплощать не стану, иначе сюда сбежится половина острова. Слишком шумный. А второй – Луч Света.
Рука Гефеста засветилась. Кандаон поднял ладонь и направил в толстое дерево на опушке. На секунду появилась и исчезла полоса яркого света. Гефест опустил руку. В стволе осталась прожженная насквозь дыра величиной с голову.
Дармер уже устал удивляться способностям Старейшины и собственным открывшимся перспективам. Но нужный эффект эта демонстрация произвела, и парень с энтузиазмом приступил к тренировке призыва Небесной Змеи.
***
– Думаю, проблема не в контроле, – сказал Гефест после тренировки, где Дармер неоднократно призывал Цепи Молний, и ни одна из них не напоминала змею. – Заклинание обладало подобием разума. Вроде того, что у Саламандры или Феникса.
– Так то контурные призывы, – возразил Дармер.
Они вышли из леса на дорожку светлого камня.
– В этом все и дело. Многие считают, эти заклинания сложнее, но все наоборот. Контур – это своеобразные энергетические распорки, призванные упростить призыв. Действуя по схеме, не задумываешься, откуда у сгустка пламени в форме птицы возникли зачатки разума. Ты не знаешь, что при создании контура в него вкладываются твои намерения и даже копируются участки сознания.
– Так мне нужно создать Змее контур?
– Нет. Ты не владеешь необходимыми знаниями и навыками для изобретения подобных заклинаний. Ты должен найти свой способ оживить призыв.
Дармер не успел спросить, как ему это сделать. Из-за поворота появился воин в черном. Дармер давно не видел этого мага, но все равно узнал его.
– Ваше Старейшинство, – остановился перед ними Хиазмор Кайтос, глава службы безопасности острова. – Я был во дворце, чтобы доложить о завершении переправы учеников. Как вы приказывали, мы заблокировали телепорт и запечатали все врата.
– А что с личным составом на атолле? – спросил Кандаон.
– На стене остались только дозорные. Остальные отправлены на остров.
– Хорошая работа, Хиазмор. Можете быть свободны.
Кайтос согнул идеально прямую спину, поклонившись Старейшине. Дармер заметил скользнувшую по губам главы безопасности кривую улыбку, что так не понравилась ему при первой встрече. Он проводил Хиазмора взглядом, когда тот ушел в сторону Цветочного причала.
Дармер вспомнил, что хотел спросить Кандаона о призыве перед встречей с этим типом. Но отчего-то задал совершенно другой вопрос.
– Гефест, вы говорили мне, что убьете Торменту. Но как вы собираетесь это сделать? Я в том смысле, – поспешил Дармер объяснить свою мысль, – она умеет уничтожать магию. Любые призывы и заклинания против нее бесполезны.
Дармер пристально следил за Кандаоном и заметил, как он едва заметно вздохнул.
– Не все, – ответил Гефест. – Жизненной силой Киара может разрушать энергетические структуры, но с воплощенной материей ничего не поделает. То есть Огонь и Воздух она уничтожит, призыв Воды потеряет форму, но сама вода не исчезнет никуда, а заклинания Земли, как правило, не нуждаются в поддержке магией. Их Киаре придется разбивать грубой силой.
– Но у вас все призывы летучие, на основе Огня и Воздуха, и она с легкостью их уничтожит!
– Я знаю. Но и у Киары есть слабости. Ты не задумывался, какая это нагрузка на тело – гонять энергию по мышцам, да еще так резко? Чтобы совершить известный тебе прыжок, когда кажется, что Киара на мгновение исчезает, нужно направить в ноги колоссальное количество жизненной силы. Гораздо большее, чем способны выдержать мышцы.
– То есть ускорение и усиление тела изматывает ее?
– Не просто изматывает. Эта техника изнашивает тело. После каждого боя Киаре приходится восстанавливаться у лекарей, потому что клетки организма разрушаются.
– Но ведь мой друг, который погиб, – Дармер запнулся, – он тоже управлял жизненной силой! Но с ним ничего подобного не происходило. Он никогда не обращался к нашему «друиду», если только не получил травмы.
– Видишь ли, существует предел, до которого можно усилять тело без вреда для себя. Максимальное количество энергии, что пользователь, направляя в мышцы, не рискует их порвать. Твой друг, скорее всего, даже не догадывался о подобном исходе. Он не мог выйти за предел, поскольку перемещать большое количество энергии ему мешала собственная магия. Своеобразный ограничитель для магов низкого уровня, что изучают технику. А у людей никаких ограничений нет. И если человек станет интенсивно использовать усиление жизненной энергией, многократно превышая свои возможности, вскоре тело откажет ему.
– Значит, бой с таким противником нужно затягивать и заставить постоянно применять технику, – подытожил Дармер, – пока она его не вымотает. Это ваша тактика на случай столкновения с Киарой?
– Да, почти, – ответил Кандаон.
Больше он ничего не добавил, а Дармер не задавал новых вопросов. Неторопливо они шагали к башне.
Все-таки люди не так уж могущественны. Невероятная сила и скорость дорого им обойдется. Техника усиления тела жизненной энергией при чрезмерном использовании отнимает самое ценное. Время. Каждая битва сокращает срок жизни.
А целительство – не волшебный эликсир. Магия может вылечить травмы, но ничего не поделает с последствиями чудовищных перегрузок организма.
Понятно теперь, почему Тормента выглядела так изможденно. При том, что в Глабере ей вряд ли доводилось применять свои способности на полную. Даже за год Тормента не смогла восстановиться. Если Киара не погибнет на войне, она все равно не проживет отмеренный людям срок.
Дармер впервые задумался о мотивах Торменты. Почему она с Гильдией? Ради каких целей изнашивает свое тело? Киара не произвела впечатления преданного фанатика, готового на все, что бы ни приказали. Тогда зачем она служит Гильдии и жертвует собственной жизнью? Чего пыталась добиться в Глабере...?
Старейшина замер. По инерции сделав несколько шагов, Дармер тоже остановился и, развернувшись, недоуменно посмотрел на Гефеста. Кандаон хмурился и напряженно прислушивался к чему-то. Дармер не замечал вокруг ничего, что могло вызвать беспокойство. Справа и слева две сплошные стены деревьев и ничего больше.
– Что-то не так? – спросил Дармер настороженно.
Старейшина задумчиво озирался и, казалось, не слышал вопроса. Но затем тихо пробормотал:
– Я ощутил толчок. А ты – нет? – взглянул Гефест на Дармера.
Тот непонимающе посмотрел на Кандаона.
– На миг мне показалось, что задрожала земля, – пояснил Старейшина. Он не переставал то оглядываться, то замирать и вслушиваться в звуки вокруг.
Рука, что вцепилась во внутренности Дармера, ослабила хватку.
– Вы имеете в виду землетрясение? – спросил он с облегчением. – Но даже если вам не показалось, что в этом странного? Разве здесь подземные толчки не обычное явление?
Остров не только находился в центре аномальной зоны, но и появился из созданного магией подводного вулкана. Хотя тот давно потух, а за два месяца не было ни одного случая сейсмической активности, Дармер бы не удивился небольшим подземным толчкам.
– Нет, землетрясений тут быть не может, – возразил Кандаон. – По той же причине, почему на острове не дуют ветры, нет штормов, а небо всегда безоблачно. Все природные явления регулируют маги и азарлары.
– Точно, – вынужден был признать его правоту Дармер. Он знал, что погода острова под полным контролем его обитателей, но не думал, что и недра земли тоже. – Но ведь большинство магов покинуло остров, и сейчас некому управлять природными процессами. Вот они и начали себя проявлять.
– Слишком скоро, – покачал головой Гефест. – Не прошло и дня. Магия не могла рассеяться за столь короткий срок. Ладно, идем, – Кандаон вновь зашагал по дороге. – Мне могло померещиться.
Дармер последовал за Старейшиной. Теперь они шли молча. Юноша не знал, о чем думал Гефест, но он сам не мог избавиться от мыслей о словах Старейшины. Размышляя, Дармер поднял глаза. На голубом небе висели облака.
***
Если бы за несколько минут до этих событий кому-то пришла в голову мысль взлететь и высоко подняться над островом, он бы увидел странную картину. На одном из облаков устроилась необычная парочка. Одной из них была необычайной красоты женщина с длинными белокурыми локонами, светлой кожей и льдистыми глазами. Она сидела, поджав под себя ноги и опершись на руку для равновесия. Казалось невероятным, как красавица удерживается на невесомом облаке, но, присмотревшись, можно заметить, что она сидит не на самом облаке, а выше, на чем-то невидимом глазу.
Рядом расположилась вторая женщина, совершенно непохожая на первую. Длинные черные волосы частично забраны, частично распущены за спиной. Одета в черное трико, почти полностью закрывающее тело. Глаза – неестественно-яркие, красные – выдавали в ней вампира. Известная всякому, кто хоть изредка открывает газету, Властитель Гильдии и одна из сильнейших бойцов – Аллибертия Кераст.
Но сейчас она мало напоминала саму себя со страниц типографских изданий. Аллибертия, свесив ноги вниз, беззаботно болтала ими и смотрела, как разгоняется облачная дымка.
– Сильвия, ты уверена, что на острове ничего не заметят? – спросила она спутницу.
– Нас прикрывают облака, – ответила та.
– А появление самих облаков никого не насторожит? – не сдавалась Аллибертия. – Представь, задастся кто-нибудь вопросом, откуда в небе взялось столько облаков, – она жестом обвела кучерявых «барашков» вокруг. – Забеспокоится. А потом найдет спеца, который осмотрит небо и обнаружит наши ауры!
– На острове осталось меньше воинов, чем прежде, как и наблюдателей. Вероятность, что нас обнаружат, мала, – Сильвия говорила ровным голосом. – Я создала облака, характерные для этого климата, поэтому они вряд ли кого-то удивят. Внизу сейчас мало кому есть дело до наблюдений за погодой.
Аллибертия не придумала, что возразить. Разговор неожиданно продолжила ее спутница:
– Лучше следи за сигналом. Он может быть подан в любой момент. Мы не должны его пропустить.
Аллибертия отмахнулась от нее.
– Такой сигнал пропустит только глухой вампир, – фыркнула она.
Сильвия повернулась и за весь разговор впервые посмотрела на напарницу.
– Тогда подготовься, пока ждем. Чтобы потом не пришлось создавать в спешке.
– Все уже готово, – Аллибертия вытянула ноги. Подошвы ее высоких сапог ярко сверкали и искрились в солнечных лучах.
– А бомба? – не успокаивалась напарница.
– Как будто ты не в курсе, что я могу создавать их в считанные секунды! – начала раздражаться вампир. Она терпеть не могла, когда указывали, как делать ее работу.
Вдруг Аллибертия резко выпрямилась и застыла. Сильвия все поняла прежде, чем Кераст сообщила об услышанном сигнале. Операция началась.
Но женщины не торопились. Им выступать еще рано.
Невидимая плита, на которой они сидели, начала опускаться вниз, медленно погружаясь в облако. Аллибертия ощутимо вздрогнула, когда тело обдало холодом и сыростью. Вампир недовольно посмотрела на напарницу, с трудом различимую в окружающем тумане.
– Зачем ты это сделала?
– Надо опуститься вниз, чтобы видеть происходящее.
– А не…?
– Не заметят. Сейчас им станет не до небес.
***
Гефест и Дармер поднимались во дворец, когда воздух разорвал резкий пронзительный вой. Такой громкий, что отдавался болью в ушах. Рев то стихал, то завывал снова с прежней силой.
Дармер никогда прежде не слышал ничего подобного. Этот звук был самым громким и самым раздражающим из всех, что ему когда-либо доводилось слышать. Дармер не сразу понял, что это.
Услышав сирену, Гефест застыл на половине шага, но через секунду опомнился и со всех ног помчался вверх по лестнице. Дармер мешкал дольше и теперь пытался догнать Старейшину. Удалось, только когда они добежали до дворца.
Вопреки поднятой тревоге наверху было все спокойно. Стражники застыли соляными столбами вокруг дворца. Их стало гораздо меньше, чем обычно. Если б не сирена, воющая теперь еще громче, то и не скажешь, что что-то не так.
Гефест и Дармер вбежали во дворец. Им навстречу быстрым шагом вышла Мистихт Кранх. Она взмахнула рукой, и вой тут же стих. Старейшина удерживала на лице привычную маску холодной отстраненности, но было заметно, что она не так спокойна, как хочет показать.
Однако присутствия духа Мистихт Кранх не занимать. Когда Гефест спросил, что случилось, она ответила быстро и четко:
– Дозор сообщил, что на остров идет большая волна со стороны Земли Иных Миров.
